Я разместила свои первые объявления в разделе «Полуночники» и с трепетом ждала, когда же они выйдут.

В первом объявлении приглашались на работу девушки (причем я написала «требуется образование выше среднего»), а во втором рекламировались собственно услуги агентства. Оба в кружевном обрамлении и выделялись из общей массы кричащих объявлений, призывающих читателей «попробовать мои сиськи» и «кончить мне на задницу».

Я тем временем перестраховалась. Мотаясь между пригородами и Бэй-Виллидж, я не только украшала свое новое жилище (хотя должна признаться, что моя новая квартира с застекленным потолком, нештукатуренными кирпичными стенами и чугунной ванной на ножках в виде звериных лап отнимала массу энергии). Кроме этого я общалась с бывшими коллегами, спрашивала, не знают ли они кого-то, кто стал бы работать у меня. Для себя я решила, что вовсе не ворую девочек у Лауры. Я создаю нечто наподобие сетевой компании, совершенно отличной от предприятия Лауры. И, естественно, мне называли имена.

Честно говоря, я не занималась поиском сотрудниц постоянно. По крайней мере, не каждую неделю. Может, одну неделю в месяц. Дело в том, что с самого начала у меня отлично получалось находить потенциальных сотрудниц через свою сеть — друзья, знакомые, родственники, коллеги, однокурсники. Девочки были счастливы, поскольку их рекомендовали люди, которые знали, как я работаю, что я не втяну их в неприятности и не стану откровенно пользоваться ими.

И я тоже была довольна, поскольку девушки, пришедшие по рекомендации, вряд ли могли оказаться копами.

Четверг, день выхода «Феникса» с моими объявлениями, я встретила во всеоружии. Телефонные линии установлены: одна для клиентов, другая — для исходящих звонков и третья — исключительно для моих личных разговоров. Еще я установила голосовую почту и подключила услуги ожидания и переадресации вызова, а для пущей уверенности приготовила «Желтые страницы». Кроме того, меня ждали «Семья южан» Гейл Годвин и «Синдром Танатоса» Уокера Перси, а также стопка глянцевых журналов, ручка и бумага. Я сидела на кровати под балдахином с включенным телевизором, который отвлекал меня и не давал разнервничаться. Боевая готовность номер один.

Сообщение на голосовой почте намекало на некую недосказанность: «Привет, в настоящий момент мы заняты, но сможем ответить на ваш звонок, если вы перезвоните сегодня после пяти». Я представляла, что может нафантазировать звонящий, услышав это двусмысленное сообщение, произнесенное томным голосом с придыханием. Скорее всего, его воображение нарисует некое место, заполненное женщинами, которые, в ожидании следующего клиента, возможно, даже занимаются сексом друг с другом. (Как я узнала, это самая распространенная эротическая фантазия среди большинства моих клиентов — женщины просто не могут дождаться, чтобы сорвать друг с дружки одежду, как только подвернется удобный случай.) Я знала, что клиенты представляли себе, звоня Лауре. Разумеется, в этом случае они были правы, за исключением части, касавшейся набрасывания друг на друга в животном порыве — куча хорошеньких полураздетых девушек сидит и терпеливо ждет следующего вызова. Нет, у Персика все было чуть-чуть иначе, я все устроила по-своему.

Но клиентам это знать необязательно.

Я надеялась, что сегодня что-нибудь все-таки произойдет. Может, мне позвонит хоть пара человек и удастся завязать какие-то знакомства на будущее. Я знала, что мой голос с южным акцентом, в котором слышался привкус цветения персика, бурбона и жарких ночей, был одновременно соблазнительным и деловым. И единожды позвонившего я легко завлеку в свои сети, чтобы он позвонил еще раз. Я была уверена в собственных силах и ожидала весьма успешной премьеры.

Но вместо этого на меня обрушилась лавина звонков.

И это был новый шажок в освоении профессии. Я узнала, что клиенты очень любят свежую кровь, девочек, с которыми раньше не встречались, и просто новеньких, раньше не занимавшихся проституцией. Да они просто их обожают. Я не знаю, может, клиентам нравился обряд инициации, который, по их мнению, они совершали, либо все дело в популярной концепции, что мужик и не мужик вовсе, пока не лишил кого-то девственности, но как бы то ни было они были без ума от новеньких.

И посчитали, что в новом агентстве их должно быть полно.

В тот вечер я с трудом успевала отвечать на звонки. Кто-то звонил по делу, другие просто проверяли, что к чему, разведывали обстановку, пытались вовлечь меня в эротическую беседу, но работа у Лауры научила меня давать таким клиентам от ворот поворот, я не собиралась играть в их брачные игры. Но некоторые клиенты были настроены очень серьезно: кого я могу отправить к ним сию секунду? Некоторые внимательно «изучали меню», сидели, развалившись в кресле, наверняка с бокалом бренди в руке, и неспешно расспрашивали меня: «Так, понятно, а еще ты сказала, что у тебя, возможно, есть кто-то и постарше. Расскажи мне и о ней. Ага, хорошо, а теперь напомни мне о той девочке по имени Тина…»

Я сидела в эпицентре, отвечая на телефоны, переводя звонки в режим ожидания, ломая голову, чтобы не перепутать имена и запомнить телефоны, пытаясь прощупать почву, чтобы в первый же вечер не отправить девочек к какому-нибудь маньяку-убийце.

Три девушки, которых я уже пристроила, тоже сидели на телефонах и вызванивали потенциальных кандидаток.

— Привет, это Персик? Меня зовут Кара, я подружка Стейси, она просила позвонить тебе.

Я сразу же переходила к делу.

— Супер. Как ты выглядишь?

Кара, сама не новичок в этом деле, очевидно, вызубрила свои параметры и отбарабанила их как таблицу умножения:

— Рыжие волосы до плеч, двадцать два года, третий размер груди, вес пятьдесят два, рост сто шестьдесят пять, есть машина.

Я тут же зацепилась за последнюю часть:

— Отлично, сможешь через полчаса быть в Ньютоне?

— Разумеется. — Судя по голосу, она была довольна.

Я пробежалась по своим каракулям, в основном записанным на полях книжки Гейл Годвин. Если кто-нибудь прочитает ее после меня, то придет в ужас: «В кухне уже роились обрывки мыслей и осознание того, что Карл ждет в отеле „Четыре сезона", блондин…»

Я нашла то, что искала.

— Хорошо, позвони, его зовут Билл Томсон, 555-5454. Как только переговоришь с ним, перезвони мне и подтверди, что все в порядке.

Я отключилась, а потом сама набрала номер Билла:

— У меня есть одна рыженькая милашка, которой не терпится встретиться с тобой. Она перезвонит тебе через минуту и сможет приехать через полчаса. Зовут Кара. Расскажи ей, как проехать.

Я повесила трубку прежде, чем Билл успел хоть что-то сказать. Времени болтать нет, я сейчас на коне.

— Алло? Да, здравствуйте, это Персик. Где вы находитесь, сэр? В «Плазе»? Можно я позвоню в отдел регистрации за подтверждением? Отлично. У вас есть какие-то особые предпочтения? Да, хорошо, у меня есть для вас потрясающая блондинка, студентка колледжа, восемьдесят пять-шестьдесят-восемьдесят. Вес пятьдесят килограммов. Ее зовут Лэйси. Я знаю, что она вам понравится.

Оглядываясь назад, я не понимаю, как вообще пережила ту ночь. Я даже не помню, что показывали по телику (в моем случае это необычное заявление, поскольку телевизор — мой лучший друг). Журналы и «Желтые страницы» полетели на пол. Пепельница переполнена сигаретами, которые я зажигала, а потом забывала. Я принимала вызов за вызовом до поздней ночи.

— Пэм, дорогая, а ты не возьмешь еще двух клиентов? Ты просто чудо, спасибо. Так, значит, Джон в Кембридже и Луис в «Четырех сезонах», ага, в таком порядке. Можешь сейчас позвонить обоим. Вот номера. Есть на чем записать?

В конце концов мне пришлось говорить клиентам, чтобы они перезвонили на следующий день. Некоторые восприняли это сообщение спокойно, другие — в штыки. Помню, я повесила трубку, когда один парень начал крыть меня матом во весь голос, устало потерла шею и поняла, что у меня получится.

Я зарабатывала деньги, много денег. Только за первую ночь вышло больше штуки баксов. Я поверить не могла. Это было лучше, чем я себе представляла.

Только в половине четвертого утра я позволила себе отключить телефоны, потопала на кухню, открыла бутылочку «Вдовы Клико», которую предусмотрительно поставила в холодильник, и подняла бокал за себя любимую. Мое новое агентство «Аванти» живет!

И в этот момент я внезапно загадочным образом превратилась в «мадам».