Захирулла Хассан Минтроза ужинает. Сегодня, как и вчера, он ест цыпленка бирьяни с чапати, но вкус у этого блюда здесь совсем не такой, как в Карачи. Здесь вообще у еды редко бывает такой вкус, как в Карачи. Хассан не знает почему, вроде ингредиенты используются одни и те же, их привозят в Осло практически ежедневно, да и еду в Норвегии готовят пакистанцы. Может быть, причина в посуде, в которой готовят, в температуре воздуха на улице, во влажности, в любви к приготовлению пищи.

Хассан помнит, как Юлие, самая красивая из его любовниц, с которой он встречался несколько лет назад, удивила его, приготовив однажды вечером к его приходу пакистанскую кашу с ягненком и мятным соусом и лепешки наан. Рецепт она получила в передаче Венке Андерсен «С добрым утром, Норвегия». Юлие пыталась приготовить наан начиная с теста.

Все это было съедобно, но не более. Настоящие лепешки наан надо печь в тандуре, в самой глубокой части печи, и выпекать их надо не более 15–20 секунд. А в каше с ягненком было слишком много кориандра и имбиря и слишком мало чили.

Он бросил ее спустя месяц. Никто из других его любовниц не был удостоен чести готовить ему еду. Они знают, что от них требуется, и когда он наносит им визит, то платит не за пищу на столе.

В Пакистане поварами работают только мужчины. Женщинам с ними не сравниться. Таково положение вещей.

Хассан смотрит очередную серию «Макгайвера», как вдруг начинает вибрировать мобильный телефон, лежащий рядом с тарелкой. Хассан глотает большой кусок цыпленка, даже слишком большой, такой огромный, что для того, чтобы его проглотить, требуется усилие. Он запивает еду колой и только после этого отвечает на звонок. Когда Хассан наконец поднимает трубку, то бросает короткое «да», продолжая борьбу с едой, с трудом продвигающейся по пищеводу.

— Это Мохаммед. Мы нашли его.

Он делает еще один глоток.

— Молодцы. Где он?

Еще глоток колы.

— Он идет по улице. По Гренландслейрет. Взять его прямо сейчас?

Хассан водит вилкой по тарелке.

— Посреди дня? Ты совсем тупой? Мы и так в последнее время привлекли к себе много внимания.

— Хорошо.

Хассан подцепляет вилкой кусок еды.

— Кстати, я хочу поговорить с ним перед тем, как он умрет. Хочу узнать, откуда у него хреновы шрамы, — говорит Хассан, пережевывая цыпленка. Он откладывает вилку и вытирает рот салфеткой.

— Хорошо.

— Я хочу знать, где он проведет остаток дня. Ничего не предпринимайте, не поговорив со мной.

Еще одно «хорошо».

— И поставьте машины у дома, где он живет, и у дома, где он работает.

— Да, шеф.

Хассан кладет трубку и доедает. Завтра у него на ужин точно будет не цыпленок бирьяни. Нет, скорее уж суп дал, а может, и королевские креветки, запеченные на шпажках в тандуре с луком и перцем. Да. Лучше всего королевские креветки. Королевский обед, достойный короля.