— Петровна, ты что-то сегодня какая-то тусклая. Что с тобой?

— Будешь тут тусклой! Денек у меня сегодня выдался сумасшедший, вот только присела. Старшие уехали на выходные. Не дом, а проходной двор какой-то! Нужно проследить, чтобы из Хранилища образов все без помех загрузилось, когда новые люди в дом заходят. Зеркало-то прямо напротив двери поставили, ироды! Мне ни на секунду расслабится нельзя. А то вот намедни какие-то помехи были в эфире, так пришлось импровизировать на ходу. Когда к Младшему какой-то друг новый зашел, так прямо уставился в зеркало на себя, не узнавая. Насилу мне по глазам удалось его историю с рождения прочитать и, на свой страх и риск, загрузить образ. Ну вроде пронесло… Младший вот с утра опять сам на себя не похож. Всю ночь с этим светящимся в темноте прохвостом просидел, как там его кличут — Шмартфон, что ли. Глаза красные от недосыпа. Так я ему нарочно их еще краснее показала, чтоб знал, как ночами-то сидеть.

— Петровна, я вот давно хотел тебя спросить, откуда в вашем Хранилище берутся образы?

— Эх, это вообще-то наша профессиональная тайна… Ну да ладно, мы с тобой уж почитай без малого сто лет знакомы и в этой семье служим, расскажу, так и быть. Самый первый образ идет в Хранилище прямиком из глаз матери. Потому-то дети все такие красивые. Как их мамы видят, так мы эти образы в мир и транслируем. Поэтому во всех зеркалах и во всем, что отражает (и в лужицах, и в чужих глазах), дети всегда красивы.

— Ну а откуда тогда некрасивые дети берутся?

— Да, это редко, но бывает. Значит какая-то беда с мамой. Или ее нет совсем, это тоже беда. Тут уж Хранители бессильны. Берут образ малыша, какой есть, от тех, кто рядом. И как на него смотрят, такой образ и выходит. Если с любовью смотрят, малыш красивым будет. А если нет, то увы.

— Ну а как вот из красивых детей такие иногда типы вырастают, что не приведи господи?

— Как их другие видят, так они и растут. Видят сына родители неряхой, так он неряхой и вырастет. А если видят тираном, исчадием ада, то, сам понимаешь, ничего хорошего тоже не получится. Мы, Хранители, существа подневольные, должны показывать то, что лежит в Хранилище образов.

— Но ведь есть же исключения, а то как-то прямо совсем безнадежно было бы?

— Есть, в этом-то и штука. Истинный образ можно по глазам прочитать, он там в самой глубине есть, но нам его показывать строго-настрого Устав Хранителей запрещает. Если человек к своему истинному образу сам найдет ниточку и дорожку, то он будет уже его придерживаться, и мы тоже его начнем транслировать. Слышал ведь, люди говорят, «глаза — зеркало души»? Так оно и есть. И самый первый образ, тот, что из маминых глаз берется при рождении, он к истинному образу-то ближе всего будет. Да только не помнят люди себя при рождении. Но в маминых глазах образ этот хранится. Так, по крайней мере, меня моя мама учила, а ее — моя бабка, тоже Хранительница.

— А не хотелось ли тебе, Петровна, бросить все это, да и уйти в Зазеркалье? Там, я слышал, всегда солнце и лето…

— Хотелось, и не раз. Иной раз посмотришь, что люди творят со своими образами, да и руки опускаются… Но ты вот ведь, Нафаня, тоже семейное дело продолжаешь, дом бережешь. Такая наша миссия — служить людям. Работа эта, конечно, не из легких, но когда вспоминаю, что без нас люди, может, вообще к своим истинным образам дорожки бы не нашли, то и легчает сразу, и радость приходит. Ну ладно, заболталась я что-то с тобой… Пойду-ка вздремну, пока все спят. Младший-то сегодня весь день с друзьями провел, Шмартфон побоку, да и поделом ему. А уж какие к нам сегодня девочки заходили, видел же, поди, какие красавицы? Ну, что ты на меня так смотришь? Люблю я девочек, да! Это у нас взаимное, они к зеркалам слабость питают тоже. Надеюсь, сны хорошие Младшему сниться будут, я их тогда ему утром в его глазах покажу. Надо бы с Ловцом Снов еще перекинуться парой слов на эту тему…