Какой ракурс для попы самый выигрышный? Да любой! Крепко стоящая на ногах задница может быть неотразимо прекрасной. И уж тем более хороша она в движении, когда шествует, легко и вызывающе покачивая большими мясистыми полушариями. Одно из самых приятных занятий на свете — смотреть, как вздергиваются ягодицы человека, нагнувшегося за упавшим носовым платком. Очень мила и одинокая попа, грустно сидящая за стойкой бара в бистро, и невзначай обнажившаяся попа, и попа-скромница. Затейливые позы, сложные каскадерские и акробатические трюки, вычурные инсценировки не всегда могут превзойти эти безыскусные картинки, хотя современное искусство приучило нас ко всяким неожиданностям.

В 1958 году Йозеф Бойс представил на суд публики свою «Пару», выполненную на писчей бумаге чернилами цвета конского каштана. Два силуэта — один нависает над другим, ноги широко расставлены и чем-то напоминают паучьи лапы. Тут и план ягодиц в разрезе — этакие парные воротца. В реальной жизни подобная поза возможна, только если женщина лежит и попка у нее поджата. Ягодицы Бойса выглядят так роскошно потому, что висят в воздухе, и потому, что художник идеально прорисовал место соединения, сделав его четким и глубоким. На картине Макса Эрнста «Люди ничего не узнают» изображен более стилизованный вариант ягодиц. Эрнст тоже написал любовников, но зритель видит только раздвинутые, соединяющиеся в центре ноги, как если свод ягодиц несоразмерно вытянулся и охватил всю ногу. Изумительная в своей ирреальности картина: полумесяц зада поглощает любовников.

В композиции без названия и даты, выполненной китайской тушью, Андре Массон предлагает нашему вниманию нечто необычное: соитие, мужской и женский половые органы — вид снизу, сильное увеличение — как если бы мы смотрели на них через стекло. Ягодицы раздвинулись, открывая взгляду влагалище (оно имеет форму колоса), пенис, яички и растянутый анус. Все это кажется тем более нереальным, что тела парят в воздухе, словно во время сеанса левитации. Гораздо реалистичней — и уж точно привлекательней — выглядит одна из деталей росписи купола Пармского собора, выполненная Корреджо, — падающий с небес человек. Посетители собора видят снизу тело без головы с разбросанными руками, болтающимся членом и зияющими ягодицами. Вид человека, падающего в пустоту с выставленным на всеобщее обозрение «хозяйством», способен потрясти кого угодно. Ягодицы, повисшие в воздухе, всегда выглядят неплохо. Публика еще раз убедилась в этом в 1984 году на выставке в Ботаническом саду. Эрнест Пиньон-Эрнест выставил там своих «Древоригенов» (по аналогии с аборигенами), развесив их на деревьях. Это были живые растения — микроскопические водоросли, помещенные в полиуретановые чехлы в форме человеческих тел. Водоросли, заточенные в пленке, не умирали и даже росли, но не могли изменить форму скульптур. Солнечный свет и влажность благоприятствовали росту «начинки», и фигуры сохраняли дивный зеленый цвет. Так Эрнест Пиньон-Эрнест создал химеру: зад-гибрид.

«Человек, — пишет Мишель Турнье («Зарисовки со спины»), — склоняется перед Богом, прячется в своем убожестве, надеясь смягчить Его гнев». Молящаяся задница прекрасна. По пятницам многие парижские улицы заполняются воздетыми к небесам мусульманскими задами. Они молятся Богу, предлагая себя людям. Католическая задница никогда не позволяла себе такого, разве что на картине Кловиса Труя «Исповедальня»: две прелестные юные девушки стоят коленями на скамеечках для молитвы, вздернув маленькие точеные попки. Выглядят они очень игриво, зрителю даже кажется, что в тесной кабинке витают особенные запахи. Мэн Рей на обошедшей весь мир фотографии «Молитва» (1930) снял ягодицы присевшей на пятки женщины: спина скрыта в густой тени, скрещенные руки прикрывают анус — зрелище головокружительное. Женщина преподнесена нам в виде этакой сферы с разрезом, четырьмя укороченными конечностями и множеством пальцев. Вот истинный триумф зада-яйца. Фотограф Джеймс Фи поместил его в сердце каменистой пустыни и сфотографировал широкоугольным объективом. Компактная базальтово-черная попа-яйцо стала памятником самой себе.

Дали, по его собственному признанию, в Порт-Лигате окружал себя ягодицами несравненной красоты. «Я уговариваю самых прекрасных женщин мира раздеться. Я всегда говорю им, что величайшие тайны Вселенной можно познать через зад, мне даже удалось провести глубинную аналогию между ягодицами одной моей гостьи и универсальным континуумом, который я назвал четырехзадым континуумом (то есть атомом)». Дали любит — и в равной мере ненавидит — свою сестру Ану Марию. В промежутке между работой над полотном «Христос Святого Хуана де ла Крус» и собственной версией «Тайной вечери» Дали пишет, возможно, самую эротичную свою картину: «Юная девственница, соблазняемая рогами собственного целомудрия» (1954). Во время своего «скатологического» (художника тогда особенно интересовали экскременты) периода Дали уже писал портрет своей сестры, который вернее было бы назвать портретом зада: «Изображение ануса моей сестры, красного от кровавого дерьма». Через двадцать лет он восстанавливает ее поруганную честь, приукрасив внешность: зрители не могут не восхищаться белокурыми локонами пухлой коротышки, черными шелковыми чулками, крупными сосками и потрясающей попой в форме страусиного яйца. Этот портрет, утверждает Жиль Нере в «Эротике искусства», олицетворяет собой «лиризм в чистом виде»: дивный зад Аны Марии составлен из причудливых фигур (они окружают ее со всех сторон), но стеклянная гладкость ее твердого тела вновь напоминает нам о роге носорога.

Спорт, как известно, развивает мускулатуру, что очень полезно для попы. В греко-римской борьбе зад ведет себя как аккордеон: складывается, раздвигается и раскрывается, как будто танцует особый, только ему ведомый танец. Но самый лучший для задницы вид спорта — это, конечно, регби, без него она была бы пустым местом. Задница регбиста — это сильная норовистая задница, задница-воин. Особенно хороши зады игроков третьей линии — их лучше всего видно с трибун. Что такое схватка? Это столкновение впечатывающихся друг в друга задов, образующих гигантскую черепаху весом этак в две тонны, или адскую розу ветров. Зады играют в «царя горы». Гигантское ягодичное чудовище, неустойчивое и живое, передвигается рывками, время от времени рассыпается на отдельные задницы и снова сливается воедино — по тридцать пять раз за игру. «Самое забавное, — пишет Мишель Турнье, — что мужчины сплетаются в объятии, чтобы «снести яйцо», после чего передают его из рук в руки». Можно подумать, что яйцевидный мяч в этой схватке и правда является из чьего- то зада. «Молодые мускулистые парни, — говорит Александр в «Метеорах» Турнье, — совершали странный ритуал, но его брачный смысл не ускользнул от меня. Они собирались в кучу, после чего каждый засовывал голову в задницу впереди стоящего, крепко держа соседей за руки. Это осиное гнездо задов вздрагивало и колыхалось. В конце концов, большое яйцо, снесенное в сердце гнезда, покатилось под ноги самцам, и они тут же начали за него драться. Венсенский лес превратился в арену любовной битвы».

В «Грозовом рае» Патрик Гренвиль описывает двух се- стер-близняшек. Они подходят к запотевшей стеклянной двери ванной и прижимаются к ней попками, оставляя два симметричных отпечатка — четыре расплющенные ягодицы. Подобные фантасмагории встречаются очень часто, в том числе на картине Макса Эрнста «Две молодые девушки в красивых позах». Сначала художники изображали задницы попарно, потом кому-то пришло в голову склеивать их на манер виноградной грозди, другим больше нравилась идея колье из задниц. В «Аморальных историях» Валериана Боровчика стайка обнаженных девушек, пленниц «кровавой графини» Эржебет Батори, вспорхнула на столы, чтобы поглазеть на оргию. Больше всего зрителю нравится сонм попок, напоминающий коралловый риф или колонию губок. Вы скажете, что такое обилие ягодиц сбивает с толку и даже сводит с ума, но я уверен, что многие мечтают об острове задниц, как Рамон Гомес де ла Серна мечтал об архипелаге грудей. Люди грезят о таком острове, где самые совершенные женщины мира жили бы, воздев к небу свои попы. Луна, словно огромная небесная Сафо, озаряла бы своим сладострастным светом остров, вымощенный благоговейно воззрившимися на нее попками.

Джермейн Грир повергла в шок всю Америку, сфотографировав для книги «Женщина-евнух» свой анус in vivo. Общественность тяжело перенесла этот удар, но прецедент был создан. Георг Гросс в 20-х годах XX века выставил в Берлине серию похабных карикатур на буржуа предвоенной Германии (за что и попал в «черный список»). Маленькие розовые, смахивающие на хрюшек человечки предаются разврату (возможно, в борделе). Мужчина обслуживает двух дам одновременно, те выставляют на всеобщее обозрение огромные зады и вывернутые почти наизнанку влагалища. Кожа у этих нелепых уродов дряблая, на лицах усталость и разочарование. Женщине в норковой шубе надоело ждать, она обернулась и наткнулась взглядом на коротышку-очкарика с гигантским красным членом. В 1990 году Джефф Куне выставил свою работу «Илона сверху» (247x366), и мир почти не удивился, решив, что пришло время монументальных композиций. Стоящая на четвереньках Илона Сталлер, больше известная как Чиччолина (по-итальянски — Душечка), полностью удовлетворила запросы своих избирателей: крутой изгиб спины и потрясающая задница в кружевах просто не могли не понравиться, так что эксцентричная итальянка никак не скомпрометировала партию радикалов. «Мы недооценили последствия внесения в наши избирательные списки такой личности, как синьора Сталлер», — скупо прокомментировал это событие секретарь партии. Энди Уорхол продемонстрировал публике множество мужских задниц, чуть расцветив детали, так что седалищная борозда на его фотографиях казалась полоской сажи на стекле вагона поезда. Наконец, Мэпплторп, завидев распахнутый зад, взял да и засунул в него хлыст. По словам биографов, знаменитая фотография стала «воплощением мазохистской фантазии». Кое-кто ехидно замечал: получается, что член дьявола — всего лишь рукоять хлыста, воткнутого в зад лукавому.