Тоби была в смятении, какого прежде никогда не испытывала. Кое-как она выбралась от Клея и уселась в свой мини-фургон. С разбитым сердцем она направилась к себе домой и рухнула на кровать. Слезы капали на ее новое платье.

  Вот дура! Бросилась к мужчине, как какая-нибудь отчаянная девчонка. Она-то полагала, что он просто обескуражен неудачей со своим изобретением и она сможет облегчить его страданий своей любовью. Очевидно, все совсем не так. Он просто не хочет ее, а она была слишком глупа, чтобы вовремя это понять. Наконец он не выдержал и просто предложил ей убираться.

  Ее душили слезы, нос разбух от плача. Тоби схватила со столика платок и вытерла слезы. Как она могла быть такой дурой? Все приготовления, прекрасный обед, свечи, платье и прическа — все ни к чему. Она не нужна Клею.

  Как она могла так запутаться? Тоби вздохнула, села и посмотрела в зеркало на свое покрасневшее лицо.

  Кто эта женщина, что смотрит на нее из зеркала? Всего неделю назад она была уверенной в себе и способной себя обеспечить, помолвленной с преуспевающим врачом. Теперь же она потерпела крах, бросив жениха ради невостребованной любви к сомнительному изобретателю.

  Все эти годы она тщательно планировала для себя благополучное будущее, и вот, надо же, так вляпалась. Она и не думала влюбляться в Клея Бартона. С самого начала в нем было видно все, чего она так старательно избегала.

  Затем, узнав о наследстве, которое оставил ей отец, Тоби поняла, что деньги еще не все. Что любовь, преданность и доверие — самое главное в жизни. И надо принимать Клея таким, каков он есть, со всеми его недостатками. К сожалению, она усвоила урок слишком поздно.

  Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Клей? Он пришел извиниться? Быстро, как кошка, она соскочила с кровати, поспешила к двери и без колебания распахнула ее.

  На пороге стоял Эдвард. В руках у него была какая-то папка. У Тоби опустились руки. Зачем он здесь? Так поздно вечером?

  — Хелло, Тоби, — холодно проговорил бывший жених. — Можно войти?

  — Уже поздно, Эдвард.

  Он посмотрел на часы.

  — Всего лишь девять.

  — Я госпитализировала двоих пациентов, а в полседьмого утра у меня обход.

  Однако это не остановило ее попытки поехать к Клею на всю ночь.

  — Я принес важную информацию и думаю, тебе надо это знать. Она относится к твоему дружку.

  — Он мне не дружок, — возразила Тоби.

  — Так ты не хочешь узнать, кто он на самом деле?

  Эдвард поднял бровь и выжидая, помахивая папкой и подстегивая ее любопытство.

  — Заходи.

  Тоби отошла внутрь, пропуская его. Может быть, Эдвард раскопал секрет, который Клей так тщательно скрывает? Сердце ее отчаянно забилось. А хочет ли она знать, что он скрывает?

  Эдвард зашел в гостиную. Тоби села на кушетку и пригласила его сесть рядом.

  — Знаешь, Тоби, — сказал он, усевшись и положив папку на чайный столик, — я много думал после того, как ты разорвала нашу помолвку.

  Тоби совсем не хотелось слушать об этом. С первого же момента, как она увидела Клея, почувствовала посылаемые им импульсы, она поняла, что не любит Эдварда.

  — Мне казалось, ты пришел сообщить что-то о Клее.

  — Да. Но я также хочу, чтобы ты знала, как мне тебя не хватает.

  — Между нами все кончено, Эдвард.

  — Не спеши, Тоби. Послушай, что я тебе скажу, а потом решай.

  Тоби кивнула. Она выслушает его, но знает, что дороги назад нет, она никогда к нему не вернется, что бы он ей ни сообщил о Клее.

  Эдвард наклонился и открыл папку, затем бросил на нее многозначительный взгляд.

  — Я был прав. Я видел твоего мистера Бартона раньше.

  — Да?

  — Посмотри это.

  Эдвард положил перед ней фотографию.

  Тоби поднесла ее к свету и рассматривала запечатленную на ней пару. Снимок был черно-белым, и на нем были молодой Клей Бартон рука об руку с прелестной Нэнси Фриборн, известной охотницей за деньгами, которая недавно вышла за богатого старика и быстро запихнула его в дом престарелых, а сама появилась в свете. Тоби встречала ее несколько раз на приемах по основанию фондов, в которых принимал участие Эдвард, и сразу невзлюбила ее.

  — Ну и что? — Тоби пожала плечами, притворяясь, что ей на это наплевать.

  — Как я и предполагал, твой изобретатель-неудачник на самом деле сын нефтяного и газового магната Карлтона Бартона.

  Эдвард, казалось, испытывал какое-то извращенное удовольствие, сообщая ей эту новость.

  Тоби снова рассмотрела фото. На Клее был костюм от Армани и часы «Роллекс». Волосы тщательно подстрижены. Нет сомнений, обтрепанный изобретатель, в которого она влюбилась, на самом деле мультимиллионер.

  К горлу подступила тошнота.

  — Я говорил тебе, Бартон играет тобой, как дурой.

  Клей лгал ей. Зачем? Чего он добивался? Если не... при этой мысли у нее засосало под ложечкой. Неужели он играл на ее сочувствии, чтобы затащить к себе в постель?

  Но если это так, то почему сегодня он выгнал ее из своей квартиры? Она же была готова отдаться ему!

  Она чувствовала себя преданной. Даже сегодня Клей продолжал обман, притворяясь, что неудача с патентом убила его, в то время как он является наследником огромного состояния. Он лжец. Как она могла полюбить такого человека?

  — Бартон исчез с общественной сцены четыре года назад. Он отказался брать деньги от родственников, жил отшельником, желая утвердить себя в качестве изобретателя. Он полоумный, Тоби. Он не стоит твоего внимания.

  «Но почему он не сказал мне правду?» Тоби грызли сомнения. Почему он продолжал скрывать от нее, кто он такой? Ответ мог быть только один: она была для него не более чем мимолетной прихотью.

  Отчаяние оттого, что ее отвергли, превратилось в стойкий, холодный гнев. Как он посмел так с ней поступить?

  — Ну, что ты скажешь? — прокаркал Эдвард. — Он тебе лжет, играет на твоем сочувствии. Подсознательно ты видишь в Бартоне возможность посчитаться со своим отцом. Посмотри правде в глаза, Тоби.

  Тоби горько рассмеялась в ответ. Внезапно все богатства мира потеряли всякое значение. Без честности, прямодушия и благородства деньги ничто. А в конечном счете все сводится к доверию, которого Клей не заслуживает.

  — У тебя все в порядке? — в голосе Эдварда послышалась тревога.

  — Да, вполне.

  Гнев сменился ледяным спокойствием. Несмотря на боль, она была благодарна Эдварду за то, что он пришел и рассказал ей правду о Клее. По крайней мере теперь ей известен его секрет. Она всегда знала, что их отношения обречены.

  Тоби встала.

  — Благодарю, что пришел, Эдвард.

  — И это все?

  — Да.

  Тоби направилась к двери. Эдвард неохотно встал.

  — Ну, если ты когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

  Тоби вымученно улыбнулась.

  — Я думаю, нам лучше не встречаться.

  — Неужели ты простишь Бартону то, что он тебе лжет? — недоверчиво спросил Эдвард. — Пожалуйста, Тоби, не будь дурой. Ясно же, что надо выкинуть его из сердца. Он получил все, что мог... Ты не отдалась ему?

  — Спокойной ночи, Эдвард.

  Она открыла дверь, и на нее дохнуло холодным ночным воздухом.

  — Ну, если ты так хочешь...

  Эдвард выдвинул вперед подбородок и вышел, оставив Тоби одну с разбитым сердцем.

  Клей сидел в своей машине-развалюхе возле дома Тоби и набирался смелости, чтобы постучаться к ней в дверь. После того как он выгнал ее из своей квартиры, его неотступно грызла совесть. Ведь не ее вина, что он провалился. Она пыталась его утешить, а он выгнал ее.

  Набравшись духу, Клей расправил плечи и скинул ремень безопасности. Как раз когда он уже собрался вылезти из машины, дверь у Тоби открылась, из нее вышел Эдвард и зашагал по дорожке.

  У Клея заколотилось сердце. Тоби плакалась на груди у Эдварда? Жгучая ревность закипела в нем. В ту минуту, когда Эдвард сел в свою роскошную машину и отъехал, Клей поднимался по ступенькам, твердя про себя заготовленную речь.

  Дойдя до двери, он громко постучался, стараясь приглушить тревогу.

  Тоби не отозвалась, и он сделал еще одну попытку.

  — Тоби! Ты дома? Это я, Клей.

  Прошла минута, затем другая. Он постучал еще раз.

  — В чем дело? — рявкнула Тоби, распахнула дверь и уставилась на него, сверкая глазами. Она была в желтом купальном халате, на голове белый тюрбан из полотенца. Даже мокрая и злая как ведьма, она была до чертиков сексуальна.

  — Что тебе надо?

  — Я пришел извиниться за то, что произошло у меня. Я был очень расстроен из-за рециклера.

  Тоби сложила руки на груди и в упор смотрела на него.

  — Пожалуйста, — произнес Клей. Его пугало ее каменное молчание. — Давай поговорим.

  Наконец она еле заметно кивнула, повернулась и прошла в гостиную. Остановилась посреди комнаты и пристально посмотрела на него.

  — Мне нужно кое-что сказать тебе, я давно уже собирался.

  Тоби все еще молчала.

  Клей прошагал к ней по ковру.

  — Не знаю, с чего начать.

  Тоби подняла что-то с чайного столика и протянула ему.

  — Твое признание как-то связано с этим?

  Клей посмотрел на свою пятилетней давности фотографию с Нэнси Фриборн. Итак, она уже знает. Это объясняет ее молчание.

  — Дай мне объяснить

  — Пожалуйста. Я вся внимание.

  Клей прочистил горло.

  — Я не беден.

  — Очевидно.

  Выражение ее лица оставалось холодным и лишенным эмоций.

  — Но я живу так, потому что предпочитаю простую жизнь.

  Взгляд ее синих глаз, казалось, сверлил его насквозь.

  — Зачем ты лгал мне?

  Клей заерзал. Как ему выпутаться из этой ситуации? Он снова взял фотографию.

  — Я не хотел повторения.

  — Да?

  Комок в горле Клея стал больше его рециклера. Мысли крутились вокруг недели, которую они провели вместе с Молли. Восхитительной, полной радости недели. Он не может теперь без нее жить. Он должен вымолить прощение.

  — Мы с Нэнси были помолвлены. Недолго.

  — Продолжай.

  — Довольно скоро я понял ее. Ей нужны были мои деньги и общественное положение. Все то, что так ценят мои родители. Я разорвал нашу помолвку, когда она насмеялась над моими мечтами стать изобретателем. И Нэнси была не первой женщиной, которую привлекали мои деньги.

  Тоби продолжала смотреть на него, как на таракана.

  Клей набрался духу.

  — Я решил жить отшельником и работать над рециклером. Тогда меня не будут донимать никакие Нэнси в мире. Все шло прекрасно. Четыре года я трудился над своим изобретением, отдаваясь ему душой и телом.

  — Это еще не оправдывает твою скрытность. Я тебе все о себе рассказала. Ты знал о моей ошибке с Эдвардом, о моих проблемах с отцом. Но ты ничем не делился в ответ. Ты скрывал от меня существенную часть самого себя. Мне интересно узнать, почему.

  — Эй! — проговорил Клей, внезапно разозленный ее высокомерием. Не одной ей больно. — Поначалу мне показалось, что ты как раз того же типа, что и Нэнси Фриборн. Откуда я мог знать, что твое стремление к обеспеченности — всего лишь реакция на нищенское детство? Я считал тебя очередной охотницей за деньгами.

  — Послушай меня, Клей Бартон. Я тебя не искала. Это ты пришел ко мне на работу и попросил помочь тебе с Молли. Инициатива была твоя с самого начала и до конца.

  — Да, я допускаю, что к тому времени я понял, что ты не такая, как Нэнси, но я хотел узнать тебя получше. В конце концов, ты все еще была помолвлена с Эдвардом. Я допускаю, что это было не совсем честно.

  — О чем ты говоришь?

  — Сразу, как только тебя увидел, я хотел затащить тебя к себе в постель. Все, что ты делала, было прекрасно и восхитительно. И когда ты пришла ко мне сегодня вечером, такая очаровательная и обольстительная, это было выше моих сил.

  Щеки Тоби предательски порозовели.

  — Я все-таки не понимаю, почему ты считал необходимым лгать.

  — А ты согласилась бы провести у меня уикенд, если бы знала, что я вполне могу нанять няню для Молли?

  — Нет.

  — Ну вот видишь.

  — Но ты мог сказать мне позднее.

  — Я не хотел, чтобы ты разозлилась на меня и ушла. Я хотел сказать тебе правду после того, как запатентую свой рециклер. Я хотел оставить свой собственный след в жизни, хотел, чтобы ты гордилась мной самим, а не моими родителями и не их деньгами.

  Ну вот наконец он сказал правду. С облегчением вздохнув, он поймал ее взгляд.

  — Итак, вы намеренно меня обманывали.

  — Зачем так ставить вопрос?

  — И все это только для того, чтобы соблазнить меня?

  — Поначалу да, но, когда я тебя узнал, все изменилось.

  Клей сделал шаг к Тоби, но она быстро отступила.

  — Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне.

  — Извини.

  — Тебе лучше уйти, — заявила Тоби, проследовала к двери и открыла ее. Ночной ветерок принес запах жимолости.

  Клей неохотно кивнул.

  — Могу я прийти завтра?

  — Лучше не надо.

  — Я не могу с этим согласиться, Тоби. Сейчас ты расстроена. Утро вечера мудренее.

  — Извини, Клей, но я просто не могу иметь дело с человеком, которому не доверяю.

  Клей сжал кулаки.

  — Тоби, я сделаю все, чтобы доказать тебе: мне можно доверять.

  Тоби покачала головой.

  — Слишком поздно.

  — Я не хотел тебя обидеть, — прошептал Клей. Но он ее обидел. — Если бы я мог вернуть все назад, я бы поступил иначе.

  Тоби уставилась в пол.

  О чем она думает? Почему не смотрит ему в глаза? А что, если она возобновила свои отношения с Эдвардом? Этим можно было бы объяснить ее упорный отказ помириться.

  Клей прочистил горло. И только собрался сказать ей, как он ее любит, как вдруг подумал: а что, если у нее действительно возобновился роман с Эдвардом? Какой смысл признаваться ей в любви, если он ее больше не волнует?

  Жгучая ревность овладела им. Клей засунул руки в карманы джинсов, стараясь унять непереносимую боль. Как плохо, что человеческие отношения не укладываются в законы механики. Он и понятия не имеет, как чинить разбитое сердце.

  Тоби держала руку на дверной ручке. Внешне она выглядела вполне спокойной, но внутри у нее все дрожало. Он манипулировал ею при помощи лжи. Да, но он же не воспользовался ее слабостью...

  В общем-то она знала, что он хороший человек. Могла ли она рискнуть полюбить его? Еще одно ласковое слово — и она упадет в его объятия. Она жаждала Клея Бартона с такой страстью, что это пугало ее. Но можно ли на него положиться? Все ее прежние страхи вернулись вновь.

  — Прошу тебя, прости!

  Он стоял рядом, засунув руки в карманы. Плечи его поникли.

  — Если бы все было так просто.

  — Тоби, ты понимаешь, что, если я уйду, я уже не вернусь?

  Она было открыла рот, чтобы попросить его остаться и сказать ему о своей любви, но слова застряли у нее в горле. Клей стоял и ждал, испытующе глядя на нее.

  — Ну?

  — Хмм... я... ну...

  — Все понятно. И хочется, и колется...

  — Нет. Неправда.

  — Тогда скажи, что ты простила меня.

  Как же ей хотелось сдаться! Но ей было страшно. Что, если это все непоправимо? Она никогда прежде не любила и не знала, как это может быть больно.

  — Ну что ж, пусть будет так. — Клей повернулся и зашагал прочь.

  На мгновение Тоби застыла на месте. «Пересиль себя, простофиля, не смей отпускать его», — говорил ей внутренний голос.

  — Клей, подожди! — крикнула Тоби, но как раз в этот момент он включил мотор.

  Она опоздала, и когда добежала до парковки, его шины уже свистели в ночи.

  — Клей, я простила тебя, пожалуйста, ради Бога, прости меня...

  Пели цикады, благоухала жимолость, полная луна заливала холодным светом ее неподвижную фигуру. Клей ушел навсегда, и виновата в этом она.

  Прошло два месяца.

  После той ужасной ночи у Тоби Клей понял, что не вернется к ней, пока у него не будет чего-нибудь осязаемого: работы, удачного изобретения, будущего, которое можно построить для своей семьи. Он слишком любил ее, чтобы причинять ей боль и дальше. Он лихорадочно работал, но Тоби ни на минуту не покидала его мысли. Наконец он изобрел защелки для шкафа. Они были сделаны так, чтобы ребенок не мог прищемить палец, и в то же время позволяли взрослому открыть ящик и достать то, что ему нужно.

  Когда эти защелки прошли испытания, он взял к себе домой на ночь Молли и она не сумела залезть к нему в шкаф, несмотря на все свое любопытство. Клей без труда запатентовал это изобретение, наладил производство защелок и поместил рекламу в журналы для родителей. За считанные недели было распродано более десяти тысяч защелок. И тогда ему пришла идея заняться тем, что он назвал «Беби-бизнес».

  Эта была мобильная служба, которая приезжала на дом и обеспечивала полную гарантию против всяческих детских шалостей. За умеренную плату устанавливались защелки, детекторы дыма и угарного газа, безопасные электророзетки. Работа ему нравилась. Она давала свободу и в то же время обеспечивала доход. К его удивлению, фирма пользовалась огромным успехом.

  За два коротких месяца он стал знаменитостью в городе, и все благодаря Тоби и Молли.

  Но, несмотря на эйфорию, вызванную успехом, он не перестал думать о своем разрыве с Тоби. Это худшее, что с ним когда-либо случалось. В последние месяцы любовь его окрепла, стала более глубокой и зрелой. И он решил, что должен сделать еще одну попытку.

  Однажды в понедельник утром, ровно два месяца спустя после того, как он последний раз видел ее, Клей решил: сейчас или никогда. Под предлогом потребностей своего бизнеса он взял у Энн Молли, набрался смелости и направился к Тоби на работу.

  — Кое-кто хочет вас видеть, — сообщила Лилли.

  — Что? — рассеянно спросила Тоби, глядя на лежащие перед ней бумаги.

  Она чувствовала себя совершенно измотанной. Она уже так давно не видела Клея, а он все еще продолжает владеть всеми ее помыслами. Когда же он исчезнет из ее жизни? Сколько еще страдать?

  Несколько раз она проезжала мимо его квартиры, пытаясь набраться смелости и зайти, но была не в силах встретиться с ним лицом к лицу. Она потеряла его. Когда ему были нужны ее прощение и эмоциональная поддержка, она цеплялась за свои страхи, несмотря на все обещания необычайной, восхитительной любви. Будет только справедливо, если она кончит жизнь озлобленной старой девой.

  И неожиданно свалившееся богатство отца ничуть ей не помогало. Конечно, она смогла выплатить долги за обучение и за жилье. Она наняла медсестру и купила новое оборудование. Но, несмотря на эти деньги, она никогда не чувствовала себя так неуверенно, даже во время своего нищенского детства.

  — Я сказала, что в приемной вас ждут двое друзей.

  — Кто это, Лилли? У меня нет времени на игры.

  — Если бы спросили меня, я бы сказала, что вам как раз нужны игры и забавы. С тех пор как у вас испортились отношения с Клеем, вы стали такой букой.

  — Я ведь не спрашивала вашего мнения?

  — Тогда я попрошу их уйти.

  Тяжело вздохнув, Тоби встала и вышла из-за стола. Кто, черт возьми, ожидает в холле? Она не в настроении развлекать кого бы то ни было.

  Но тут услышала шаги в коридоре, и сердце у нее подпрыгнуло, как было всегда с приближением Клея.

  Нет, это не может быть он. Она быстро пригладила волосы и стала молиться про себя.

  Скрипнула дверь, зазвенел детский голосок. Тоби проглотила застрявший в горле комок и встретилась взглядом с любящими глазами Клея.

  Он заполнил собой весь дверной проем, и Молли сидела на нем, как принцесса на пони. Волосы у малышки немного отросли и теперь завивались на концах. Она просто сияла улыбкой.

  — Хей! — воскликнула Молли и захлопала ладошками.

  — Она научилась разговаривать, — тихо сказал Клей.

  — Клей! — прошептала Тоби и взялась за горло. — Что ты здесь делаешь?

  — Хмм... ну...

  Клей вытащил что-то из кармана и вручил ей. Тоби с недоумением взяла пластиковый пакет.

  — Детские защелки, — пояснил Клей. — Я изобрел их. Собственно, я организовал службу детской безопасности, и она неплохо работает. Я думал, может, ты согласишься разложить мои брошюры у себя в офисе.

  Тоби стиснула в руке защелки. Что это? Он пришел, чтобы она рекламировала его изделие? Ее охватило ужасное разочарование. А чего она ожидала спустя два месяца? Заверений в неумирающей любви?

  — Конечно, — сказала она. — Считай, что это сделано.

  — Вниз! — потребовала Молли и подергала Клея за ухо.

  Клей широко улыбнулся Тоби и спустил Молли на пол. Девочка сразу же подбежала к столу Тоби и вскарабкалась на ее стул.

  — Это все, что тебе нужно? — необычно резким тоном спросила Тоби. Теперь, когда она вновь увидела его, услышала его голос, боль стала еще мучительнее.

  Клей сделал шаг к ней, Тоби попятилась. Их взгляды встретились. Он заложил пальцы за ремень джинсов, а Тоби сложила руки на груди.

  — С первого же раза, как я тебя увидел, Тоби, мне хотелось большего. Неужели ты до сих пор не поняла этого?

  — Ты исчез на два месяца, — прошептала она, отчаянно борясь со слезами.

  — Но ведь ты выставила меня за дверь. Я никогда не умел выражать свои чувства. Мне гораздо проще обходиться с материальными вещами.

  — Я была неправа, Клей, так неправа!

  — Нет, дорогая, это я виноват. Мне не надо было лгать тебе. Любовь не может основываться на недоверии.

  Любовь? Она не ослышалась? Он ее любит?

  — Так ты думаешь, наши отношения можно восстановить?

  — Но не разговорами.

  Он сделал еще шаг, и на этот раз она не отступила. Теперь она не боялась. Клей обнял ее и прижал к себе. Потом наклонился и поцеловал.

  Голова у Тоби сладко закружилась. Она испытала знакомое чувство покоя и уверенности и поняла, что объятия Клея — это и есть то место, где ей хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь.

  — Тоби, я обещаю заботиться о тебе. Отныне и навеки.

  — Что ты сказал, Клей? — спросила она, и сердце ее забилось от счастья.

  — Выходи за меня замуж, Тоби. Стань моей женой. Расти моих детей.

  — Ох, Клей, что же ты так долго тянул?

  — Хотел доказать тебе и себе, что достоин быть мужем и отцом.

  — Я всегда верила в тебя, — призналась Тоби. — Но это мои страхи разлучили нас. Прости, Клей, за всю боль, которую я тебе причинила,

  — Шшш... Мы теперь вместе, и все остальное просто ничего не значит.

  — Жаль, мы зря потратили эти месяцы, — посетовала она.

  — Ничего, постараемся наверстать упущенное. Займемся вместе «Беби-бизнесом».

  Тоби засмеялась и приникла к его губам.