Кэл проснулся. Дейзи мирно спала на его плече. Ее озаренные солнцем волосы рассыпались по подушке. Кэл с нежностью смотрел на жену, и его сердце наполнялось восторгом.

  Вчера вечером они впервые любили друг друга, и она раскрылась для него, как цветок, который тянется к солнцу.

  Теперь она действительно была его женой.

  Оставалось лишь одно: сообщить Трэвису, что он его отец. Иначе они не смогут стать настоящей семьей.

  Дейзи открыла глаза.

  — Доброе утро, — приветствовал ее Кэл, широко улыбаясь. Он приподнялся на локте и внимательно изучал ее. Радостный поток света, проникающий сквозь шторы, еще больше подчеркивал веснушки у нее на переносице.

  Дейзи натянула на себя простыню, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

  — Как себя чувствуешь? — заботливо спросил Кэл.

  Она опустила глаза.

  — Очень хорошо.

  — Очень хорошо? — Он изобразил негодование. — И только?

  — Ладно, скажу по-другому, — смягчилась она, слегка поджав губы. — Я чувствую себя изумительно. Это была замечательная ночь. — Она зевнула и потянулась, с кошачьей грацией выгнув спину.

  Глядя на нее, Кэл вновь ощутил горячее желание.

  — Не жалеешь? — осторожно спросил он.

  Дейзи помолчала. Это молчание задело его за живое. Может быть, она сожалеет о случившемся? Или нервничает и смущается, как, впрочем, и он?

  — Нисколько, — наконец заверила его Дейзи.

  — Если тебя что-то беспокоит, лучше скажи об этом. — Кэл закусил губу и с нетерпением ждал ее ответа.

  Семь лет назад корнем всех их проблем были упрямство, гордость и нежелание все обсудить.

  И теперь он не допустит, чтобы высокомерие и неискренность снова разлучили их.

  Она покачала головой.

  — Все в порядке.

  — Тебя что-то беспокоит. Я вижу это по твоему лицу.

  — Просто я думаю о Трэвисе.

  — Я тоже. — Кэл нахмурился. — Я готов сообщить ему, что я его отец.

  — Подожди минуту. — Дейзи протестующе подняла ладони. — Ты очень торопишься. Нам надо все обдумать. Может быть, подождем еще немного?

  Кэл глубоко вздохнул. Возможно, она права, но ему необходимо, наконец, занять законное место в жизни своего сына.

  — Хорошо, — уступил он. — Сколько?

  — Не знаю.

  Кэл, досадуя, провел рукой по волосам.

  — Ты мне все еще не доверяешь... — зло сказал он.

  — Я не это имею в виду, — поспешила возразить Дейзи, но они оба знали, что она говорит неправду. Причина была именно в этом.

  — Ты хочешь сказать, что прошлая ночь ничего не значит? — Он вопросительно посмотрел на нее.

  — Нет.

  — Я думал, мы положили начало и принялись возвращать утраченное.

  — Мы и правда положили начало. Но только лишь начало. Между нами семь лет разлуки.

  Неужели он возлагал слишком большие надежды на их близость? Прошлую ночь Кэл расценил как прощение. Очевидно, он заблуждался.

  Кэл стиснул зубы и заставил себя успокоиться.

  — Хорошо. Пусть будет по-твоему. Ты дашь знать, когда мне можно будет сказать правду моему сыну. Надеюсь, что это произойдет не на пятидесятую годовщину нашей свадьбы!

  Дейзи посмотрела на раздраженного Кэла. Его гнев возбуждал ее. Покрывало было обернуто вокруг его узкой талии. Красные рубцы на лице полностью исчезли.

  Прошлая ночь, страстная и порывистая, напомнила о себе вереницей красочных картин, захвативших ее сознание. Лучшая ночь ее жизни... Она никогда не думала, что сможет отдаться мужчине в таком диком порыве.

  И если он теперь ее бросит, она погибнет. Дейзи закрыла глаза, почувствовав боль в груди. Может быть, она глупо поступила вчера. Горячая страсть и годы ожидания ослабили ее решимость. Она поддалась Кэлу. Хуже того, именно она все начала.

  Но что сделано, то сделано. И она не могла заставить себя сожалеть о той божественной ночи.

  Но ее долг — уберечь Трэвиса от душевной травмы. Дейзи не могла допустить, чтобы мальчик узнал правду, пока она не будет уверена, что Кэл вернулся навсегда.

  Предстоящее родео будет испытанием для Кэла. Почитатели Кэла, которых он непременно встретит, станут уговаривать его сделать операцию на колене и вернуться обратно на арену.

  Сможет ли Кэл устоять против такого соблазна? Сможет ли выбрать любовь и семью, а не скачки на быках и утверждение своего мужского начала? Если он выдержит это испытание, Дейзи позволит ему сказать Трэвису всю правду.

  — Дейзи?

  Она очнулась от своих мыслей. Кэл серьезно смотрел на нее. Его глаза излучали бесконечную любовь.

  — Не тревожься, любимая, — сказал он низким голосом. — Я не подведу тебя снова. Клянусь.

  Но приближение родео все же волновало Кэла. Охватившее город возбуждение не прошло мимо него. Однако Кэл считал, что опасения Дейзи излишни.

  Кэл был уже не тот, что семь лет назад. Теперь он должен был думать о семье и не мог позволять себе принимать решения только в зависимости от своих желаний. Теперь для Кэла появились более важные вещи, чем слава, риск, приключения и утверждение мужского начала. И ему необыкновенно понравилась его новая жизнь, жизнь семейного человека.

  Настоящее испытание для мужчины — стать мужем и отцом, а не продержаться восемь секунд на спине злобного, хрипящего животного. Окружить своего ребенка нежной заботой, дать жене любовь и привязанность, которых она была лишена, делить с ними обоими радость и счастье семейной жизни — теперь его цель состояла в этом.

  Конечно, ажиотаж в Иглтоне по поводу родео вызывал в нем ностальгию, но он не хотел возвращаться в прошлое. Он уже был звездой представления, золотым мальчиком. Купался в лучах славы. Теперь надо подумать о будущем. А «бразды правления» передать ребятам, которым еще нужно что-то доказывать.

  — Поторопитесь! — умолял Трэвис, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге. Кэл и Дейзи едва поспевали за ним.

  В новом ковбойском костюмчике мальчик выглядел уменьшенной копией своего отца. Накануне вечером все трое специально ездили в Корпус, чтобы купить Трэвису ковбойское снаряжение, и Кэл считал, что его сын чертовски здорово выглядит.

  — Когда мы придем, все хорошие места уже будут заняты, — жаловался Трэвис.

  Они подошли к проходу, где проверяли билеты.

  — Копуши, — ворчал Трэвис.

  — Он очень изменился, — заметила Дейзи, нежно глядя на ребенка.

  — Стал более открытым, — согласился Кэл. — Уже не такой застенчивый, как раньше.

  — Я слишком долго держала его в изоляции.

  — Ты старалась, как могла, — утешал Кэл.

  — Твое влияние полезно ему, теперь я вижу.

  — Спасибо за теплые слова, — ответил Кэл, обхватив ее за талию.

  Всю прошлую неделю их отношения были натянутыми. Он знал о страхах Дейзи, связанных с родео, и не собирался нарушить данное ей обещание. Никакое искушение не могло сравниться с радостью, которую он обрел в отцовстве. Когда он смотрел на сына, его переполняла гордость. И это чувство он не променяет никогда на сомнительные острые ощущения.

  Трэвис пришел в восторг, когда несколько ковбоев встретили Кэла радостными и удивленными возгласами.

  — Здорово! — воскликнул пораженный Трэвис. — Ты здесь многих знаешь.

  Кэл положил руку на плечо сына.

  — Как-никак я семь лет участвовал в родео.

  — Я тоже буду наездником, когда вырасту! — объявил Трэвис.

  Заявление сына вызвало у Кэла смешанные чувства. С одной стороны, он был чертовски горд, что его сын хочет продолжить традицию, но впервые он посмотрел на это опасное занятие с другой стороны. Неужели он захочет, чтобы его ребенок рисковал жизнью?

  Бросив взгляд на Дейзи, он увидел, что она тоже взволнована заявлением сына.

  — Выбрось эти глупости из головы, — приказала Дейзи, отодвигаясь от Кэла и глядя на него осуждающе.

  — Ну, мама. — Трэвис поддел носком сапога кусок глины. — Ты никогда ничего не разрешаешь.

  Дейзи была в замешательстве. Кэл взял ее за локоть и прошептал:

  — Не волнуйся. Он забудет об этом. На следующей неделе он захочет стать пожарным.

  — Просто не поддерживай его, — прошептала она в ответ. — Ты знаешь мое отношение к этим скачкам.

  — Успокойся! — Он погладил ее по волосам. — Пошли, я вижу хорошие места впереди.

  Кэл усадил семью около загона для быков, откуда хорошо обозревалась вся арена.

  — Порядок. — Кэл достал кошелек. — Принимаю заказы. Кто хочет чего-нибудь выпить?

  — Я, пожалуй, выпью имбирного пива. — Дейзи настороженно посмотрела на мужа. Ей не хотелось отпускать его от себя.

  — Шипучку! — заказал Трэвис. — И сладкую вату.

  — Сию минуту!

  Насвистывая, Кэл направился к буфету. Приятно снова очутиться на скачках, пусть даже зрителем. Как бы сильно ему ни нравилась его новая жизнь, он не мог отрицать притягательной силы этого праздничного действа.

  Крепкий запах опилок, кожи и навоза щекотал ноздри Кэла и вызывал ностальгические воспоминания. Если бы не больная нога, если бы не Дейзи и Трэвис, он был бы сейчас на арене-

  «Оставь это, Кармоди», — посоветовал он себе. Он встал в очередь за напитками, продолжая смотреть на ковбоев, столпившихся возле ворот.

  Вдруг на его плечо легла чья-то тяжелая рука.

  — Посмотрите, кто к нам пришел!

  Кэл обернулся и увидел своего бывшего менеджера Рэнди Ховарда.

  Рэнди был высоким плотным мужчиной лет пятидесяти. Пожимая руку Кэлу, он широко улыбался.

  — Привет, старина! — Кэл сердечно ответил на рукопожатие. — Как поживаешь?

  — Я-то хорошо... — протянул Рэнди, оглядывая Кэла с ног до головы. — А женитьба пошла тебе на пользу.

  Кэл взглянул в сторону трибуны, где сидела Дейзи.

  — Да. Это самое лучшее из всего, что я пока сделал.

  — Должно быть, трудно такому свободолюбивому ковбою, как ты, принять готовую семью. Скажи правду, ты ведь скучаешь по скачкам? — Рэнди обвел рукой вокруг.

  — Видишь ли, я ушел с арены не только из-за семейной жизни, — заметил Кэл, дотрагиваясь до колена.

  — Колено не должно останавливать тебя, — констатировал Рэнди. — Знаешь, в прошлом месяце вернулся Таг Дженнингс. Он сделал-таки операцию. Улавливаешь?

  Кэл не ожидал, что эта новость так поразит его. Его главный соперник Таг Дженнингс получил такую же травму колена тремя годами раньше. То, что Таг снова участвует в состязаниях, неприятно задело Кэла.

  — Если решишь сделать операцию, только скажи, — предложил Рэнди. — Я бы очень хотел, чтобы ты вернулся.

  — Этого не случится, — немного грустно улыбнулся Кэл.

  — Чем же ты теперь занимаешься?

  — Пчеловодством.

  — Пчело... чем?

  — Помогаю Дейзи на пасеке.

  Рэнди присвистнул.

  — Никогда бы не подумал, что такой бродяга, как ты, станет пчеловодом. Восхищаюсь тобой, приятель. Я никогда не смог бы заняться чем-нибудь земным.

  — Занятие как занятие, не хуже других, — сказал, обороняясь, Кэл. Хотя Рэнди откровенно дразнил старого приятеля, мир в душе Кэла не был нарушен. Кэл Кармоди сделал свой выбор и знал, что он правильный.

  — Что ж, ладно, мне надо идти. Сегодня здесь выступают два моих ковбоя. К слову сказать, ни один из них тебе и в подметки не годится. Ты был великолепен, Кэл!

  Был...

  Люди говорили о нем уже в прошедшем времени.

  — Удачи тебе в пчеловодстве. Может быть, пришлешь медку к Рождеству? — Усмехаясь, Рэнди скрылся в толпе.

  Кэл надвинул ковбойскую шляпу на глаза. Он подавил раздражение, вспыхнувшее в нем из-за насмешки Рэнди. Думай о Дейзи, уговаривал он себя. И о Трэвисе. Ты ведь знаешь, что они стоят этой жертвы. Что осталось у Рэнди Ховарда от его личной жизни? Три бывших жены и двое детей, которые даже не знали его.

  Купив напитки, он отправился к трибунам.

  Встреча с бывшим менеджером слегка выбила его из колеи.

  После родео, нагруженные сувенирами, они все трое поехали на вечеринку к Микки Стэндишу. По дороге Трэвис без умолку болтал, делясь переполняющими его впечатлениями. Дейзи тревожно смотрела на мужа. Он был необычно молчалив и, казалось, чем-то угнетен.

  — Что-нибудь случилось? — спросила она его.

  — А? — Кэл дернул головой и непонимающе посмотрел на нее. — Что ты сказала?

  У Дейзи задрожали губы. Все было так, как она и ожидала. Родео захватило его. Неужели Кэл действительно не устоит?

  — Я видела, как ты смотрел на наездников. Ты бы хотел быть с ними, верно?

  — Пожалуйста, Дейзи, не будем об этом сейчас. — Он поморщился. — Мы, кстати, подъезжаем.

  Она сжала губы. Из глаз вот-вот брызнут слезы.

  Кэл протянул руку и похлопал ее по колену. Она закрыла глаза.

  Не буду плакать, не буду плакать, не буду плакать, мысленно уговаривала она себя.

  Кэл въехал во двор, заставленный машинами. Из дома выбежали гости во главе с Микки Стэндишем.

  — Что за оживление? — спросил Кэл, вылезая из машины.

  — Сюрприз! — закричали все.

  — Это же твоя прощальная вечеринка, приятель! — Микки игриво ударил его по руке. — Мы рады, что ты сегодня с нами.

  Кэл искоса взглянул на Дейзи. Она неподвижно сидела на переднем сиденье.

  — Подожди минуту, — Решительно выпрямив плечи, он обошел машину и открыл дверцу, приглашая Дейзи выйти.

  Их глаза встретились. Несмотря на внутреннюю боль, Дейзи поняла, что больше всего на свете хочет быть рядом с ним. Всегда.

  — Мои друзья устроили мне прощальную вечеринку. На тему «Ты не будешь больше скакать на быках, Кэл». Ты окажешь мне честь, если будешь со мной, Дейзи Хайтауэр Кармоди.

  Он протянул руку, и Дейзи, отбросив все сомнения и страхи, оперлась на нее.

  Микки ввел гостей в свой просторный дом. Жена Микки, Пэм, радушно приветствовала Дейзи, и той удалось улыбнуться и пробормотать что-то в ответ. Она всегда нервничала в компании незнакомых людей.

  Ветерок доносил запах барбекю, визг и смех играющих детей. Дейзи прижалась к Кэлу. Она не привыкла к шумным сборищам и с трудом сдерживала себя, чтобы не сбежать.

  Все говорили разом, задавая Кэлу миллион вопросов. Почитателей прославленного наездника интересовало все: от состояния его колена до планов на будущее.

  У Дейзи упало сердце. Ему это нравится, подумала она. Нравится восхищение, лесть. Даже если он действительно изгнал демонов, подстрекающих вернуться к скачкам на быках, как может такой мужчина, как Кэл, довольствоваться обыденной жизнью? С ее стороны глупо и эгоистично ожидать этого от него.

  Общительный и уверенный в себе, он привык быть среди людей. Она же всегда была застенчивой и робкой. Они такие разные! Как черное и белое, день и ночь, горькое и сладкое. И как только, черт возьми, она могла подумать, что их брак будет удачным?

  Но, общаясь с поклонниками, Кэл ни на секунду не забывал о Дейзи. Его сильная рука не отпускала ее талии.

  — Прошу в гостиную, — пригласил Микки, вводя Кэла, Дейзи и Трэвиса в переполненную людьми большую комнату. — Мы приготовили видеокассету о твоей карьере на родео.

  — Что? — Кэл был потрясен. Он неотрывно смотрел на экран большого телевизора в углу.

  Кэл появился на экране в костюме наездника: на нем были ковбойские кожаные штаны, перчатки, шляпа и сапоги. Он прижимался к спине брыкающегося Брахмы, держа в руке веревку.

  Дейзи украдкой посмотрела на мужа и увидела, как он зачарован.

  — Садись, — скомандовал Микки, усаживая Кэла на кожаный диван, — и наслаждайся.

  Кэл посадил Трэвиса на колени и, склонив к нему голову, подробно объяснял все, что происходило на экране.

  Мне не надо было выходить за него замуж, подумала Дейзи, отойдя в сторону. Это то же самое, что посадить дикую птицу в клетку.

  Прошло тридцать минут. Фильм закончился. К счастью, Микки не включил клип с последним выступлением Кэла, когда на него наступил Техасский Торнадо. Дейзи подумала, что не вынесла бы этого зрелища.

  Трэвис сиял, гордясь отцом. Люди хлопали Кэла по спине, говоря, что он принес славу Иглтону. И тут Дейзи поняла, что она не нужна Кэлу и никогда не была нужна. Именно в этом причина их проблем. С самого детства она всегда была кому-то нужна. Сначала родителям, потом Розе и тете Пиви, а позже Трэвису. Кэлу Кармоди никто никогда не был нужен...

  Дейзи прижала руку ко лбу. Ей было жарко и стало нечем дышать.

  Толпа поглотила Кэла, оттесняя Дейзи все дальше и дальше от мужа.

  — Мама?

  Перед ней стоял Трэвис.

  — Да, сынок.

  — Можно мне пойти и посмотреть телят с другими ребятами?

  Она хотела, как всегда, запретить, но поймала себя на мысли, что Кэл преподал ей ценный урок в отношении Трэвиса. Мальчику надо больше общаться со сверстниками. Она не должна всегда держать его около себя.

  — Иди, дорогой. — Она потрепала Трэвиса по спине. Сын убежал.

  Все бросают меня, подумала она. Мама и папа, Роза и Кэл... И однажды это будет Трэвис.

  — Вот ты где!

  Она и не заметила, как Кэл тихонько подошел к ней. Он обнял ее, его глаза излучали любовь. Она заставила себя улыбнуться.

  — Я уж забеспокоился, куда ты делась.

  — Не волнуйся обо мне. Иди и веселись со своими друзьями.

  — Дейзи, я не могу веселиться, когда тебя нет рядом.

  Его тон был серьезным.

  — Это правда?

  — Пусть меня разразит гром, если я вру! — Кэл взял ее за руку. — Пошли.

  Как ребенок, который ищет утешения, она вложила свою руку в его и позволила увести себя в гостиную. Веселье там было в самом разгаре.

  — За нашего почетного гостя, — провозгласил Микки, поднимая бокал. — За лучшего наездника на быках. Счастья тебе в новой жизни, Кэл Кармоди!

  Гости стали чокаться и кричать «ура».

  — Речь! — выкрикнул кто-то. — Пусть Кэл скажет речь!

  Толпа одобрительно загудела.

  Покраснев от смущения, Кэл занял место Микки у камина и поблагодарил всех за прекрасную вечеринку. Наблюдая за мужем и его поклонниками, Дейзи испытала прилив гордости.

  Легко полюбить красивого и мужественного Кэла Кармоди! Он мог бы выбрать любую женщину в этой комнате. Однако он выбрал ее. Почему? С нею было не просто. Она очень требовательна к семье, к друзьям, к себе...

  Снова всплыли сомнения и страхи. Зачем она ему?

  — Хотя одна глава моей жизни и закончилась, -говорил Кэл, — передо мной открывается целая книга, которая будет написана вместе с моей женой Дейзи и сыном Трэвисом!

  Кэл с любовью посмотрел на Дейзи. Она не смогла выдержать его взгляд. Может быть, он и сам верит, что готов остепениться. Но она-то лучше знала, что ему нужно. Кэлу следует сделать операцию и вернуться к скачкам на быках. Для него это дороже всего. Родео определило его характер. Без риска и свободы он был совсем другим человеком. И разве не эта вольная необузданность Кэла всегда привлекала ее?

  Следом за Кэлом она переживала все его приключения, сама ничем не рискуя. Он был прав, когда оставил ее семь лет назад. Черепаха и заяц не могут ужиться вместе...

  Дейзи опустила голову.

  Внезапно с улицы донесся громкий крик.

  — Это кто-то из детей! — охнула Пэм Стэндиш.

  Через секунду с полдюжины взрослых выскочили во двор. Дейзи и Кэл бежали следом.

  — Что происходит? — спросила она, объятая страхом.

  Кэл был взволнован не меньше.

  — Где Трэвис?! — вскричал он.

  — Дети были в загоне для быков, — сказал какой-то мужчина.

  Стайка ребятишек с криками вбежала в дом. Жена Микки схватила свою дочь за руку.

  — Что произошло? — спросила женщина.

  — Тот маленький рыжеволосый мальчик, — испуганно лепетала девочка, — он хотел проехать верхом на Фердинанде. Сказал, что будет наездником на быках, как его папа.

  У Дейзи замерло сердце. Звон в ушах становился все громче и громче.

  Нет! Этого не может быть! Трэвис, ее тихоня Трэвис захотел скакать верхом на быке?

  Кэл побежал к загону. Дейзи попыталась бежать за ним, но ноги ее не слушались.

  Через несколько минут Кэл вернулся, прижимая к груди Трэвиса. Он сильно хромал, а по щекам струились слезы.

  Пэм Стэндиш положила руку на плечо Дейзи, стараясь как-то ее утешить. Дейзи не заметила этого.

  На руках Кэла лежал обмякший, как тряпичная кукла, Трэвис. Его лицо было белым, как мел. Голова беспомощно откинулась.

  — Что случилось? — Дейзи казалось, что она наблюдает эту сцену со стороны, что все-таки беда случилась не с ее сыном.

  — Ребята говорят, что он взобрался на быка. — Голос Кэла дрожал. — Он вообразил себя мною. Фердинанд сбросил его, как пушинку. Он ударился головой.

  Его плечи затряслись, когда он опустился на колени, все еще крепко прижимая к себе Трэвиса.

  — О Господи, — убивался Кэл. — Это из-за меня. Я виноват во всем.

  — Я вызову «скорую», — вызвался Микки Стэндиш.

  — Вот его шляпа, мэм. — Сын Микки, Скотт, светловолосый мальчик на несколько лет старше Трэвиса, протянул Дейзи соломенную ковбойскую шляпу.

  Она оцепенело взяла шляпу и погладила шершавую соломку.

  — Папа любит тебя, Трэвис, — шептал Кэл на ухо мальчику. Он был вне себя от горя. — Прости меня, прости...

  Спокойно, не обращая внимания на страдания Кэла, Дейзи протянула руку и погладила Трэвиса по щеке.

  — Милый, — прошептала она. — Это мама. Давай-ка просыпайся!

  Как она хотела, чтобы он открыл глаза, обнял ее своими тонкими ручками' Но сын не шелохнулся.

  — Если бы только я не брал его на родео. Если бы только не позволил ему смотреть видеофильм. Если бы только я не говорил ему, что однажды он сможет стать наездником на быках, -бормотал Кэл.

  — Трэвис! — строго сказала Дейзи. — Прекрати дразнить нас. Ты должен открыть глаза.

  — Дейзи, — Кэл посмотрел на нее, — Трэвис без сознания.

  — Нет, — возразила она. — Он в сознании. Он просто дурачится. — Она потрясла бесчувственную руку мальчика. — Трэвис, сейчас же прекрати, слышишь?

  Господи, только не кома! Она вдруг вспомнила, как на крыльце стоял полицейский и, скорбно склонив голову, сообщал ей и тете Пиви о смерти ее родителей. Вспомнила отчаянный телефонный звонок среди ночи из Нового Орлеана. То был очередной приятель Розы. Он обнаружил ее мертвой на полу спальни, а рядом — пустой флакон из-под лекарства.

  Дейзи впилась ногтями в ладони. Она не вынесет, если потеряет еще одного любимого человека. Только не Трэвиса! Только не такого маленького!

  — Кэл Кармоди! — закричала она. Ее душевная мука выплеснулась наружу, как река из берегов. — Что ты сделал с моим сыном?!