Прижимая к себе сумки с продуктами, Дейзи вошла в дом. Слезы застилали глаза.

  — Мама? — Трэвис удивленно посмотрел на нее, отрываясь от сэндвича с ореховой пастой и желе.

  — Дейзи? — Тетя Пиви вытерла о фартук пухлые руки, надела очки с толстыми стеклами и тоже уставилась на племянницу.

  — Я в порядке. — К счастью, Кэл уже отъехал, лишь в пыли отпечатался причудливый узор покрышек его пикапа. Кэл Кармоди действительно вернулся домой! У Дейзи задрожала нижняя губа. Не вздумай плакать, Дейзи Хайтауэр! Разве мало слез ты пролила по этому человеку?

  Промокнув платочком влажные глаза, она подхватила оставшиеся сумки.

  — У меня галлюцинация или сюда действительно подъезжал Кэл Кармоди? — спросила тетя Пиви.

  — Да, это был Кэл, — со вздохом подтвердила Дейзи.

  Восторг озарил морщинистое лицо тети.

  — Почему ты не пригласила его войти, дорогая?

  — Тетушка, я не хочу видеть этого человека в нашем доме.

  — После той истории много воды утекло. Не вижу причины, почему бы вам снова не стать друзьями.

  Нет, причина была, и очень даже веская. Было чертовски больно даже сидеть рядом с ним в пикапе. А уж регулярно видеться...

  Дейзи не ответила. Вместо этого она стала раскладывать продукты в кладовой.

  — Думаю, он приехал домой оправиться после травмы, — размышляла вслух тетя Пиви.

  — Думаю, да, — пробормотала Дейзи.

  — У него такая клевая пряжка на ремне, — вставил Трэвис. — Огромная и золотая, и на ней ковбой верхом на быке!

  — Кэл — знаменитый наездник, — объяснила тетя Пиви.

  — В самом деле? — Глаза у Трэвиса расширились. — Здорово!

  Дейзи не понравилось, что лицо сына загорелось от восхищения. Ей было неприятно, что мальчик мог восхищаться Кэлом Кармоди.

  — Да, и он сильно расшибся, стараясь оседлать одного быка, — зло добавила Дейзи.

  — Мне бы хотелось посмотреть на него в деле. — Трэвис дожевывал свой сэндвич.

  — Скачки на быках для Кэла Кармоди закончились, — заявила Дейзи, удивляясь сожалению, которое ощутила. Хотя карьера Кэла и явилась толчком к разрыву их отношений, она знала, как много значит для него участие в родео. Она могла лишь догадываться, как он страдает.

  Проклятье, почему она должна жить по соседству с этим человеком! Дейзи с надеждой подумала, что Кэл не останется в Иглтоне надолго.

  Конечно, его охота к перемене мест скоро возьмет верх. Он уедет. Так же, как семь лет назад.

  — Дейзи?

  Она вздрогнула и посмотрела на тетю Пиви.

  — Извини. Что ты сказала?

  — Что будем делать с зеленым чудовищем?

  — Не знаю.

  Дейзи снова потерла висок. Голова болела невыносимо. Как распутать бесконечный клубок проблем?

  Денег опять остро не хватало. Прошлой зимой она намучилась, борясь с клещом, — болезнь распространилась по всей пасеке. Пчелиные семьи сильно поредели от этого. Кроме того, недавняя засуха погубила множество цветущих растений, и это сильно подпортило качество меда. Никогда еще дела не шли так плохо. Ей потребуется год или больше, чтобы полностью восстановить хозяйство.

  — А как Трэвис доберется завтра до школы? — спросила тетушка Пиви.

  — Ему придется ехать на автобусе, а я попрошу Джесса Карпентера оттащить фургон в гараж Вилли.

  — У меня есть небольшая заначка, — предложила тетя Пиви. — Думаю, на ремонт хватит.

  — Но это же деньги на Рождество, — возразила Дейзи.

  — Сейчас только май. У меня еще уйма времени, чтобы подкопить денег к Рождеству.

  Дейзи задумалась. Она очень не любила брать деньги у тети, но сейчас у нее не было выбора. Автомобиль нужен, и уж лучше одолжить деньги у тетушки Пиви, чем принимать помощь от Кэла Кармоди!

  Чувства, которые испытывал Кэл Кармоди после встречи с Дейзи Хайтауэр, можно было бы назвать одним словом — хандра.

  Было ясно, что семь лет назад он сделал плохой выбор. Предпочел любви скачки на быках, а теперь лишился и того, и другого.

  Кэл сделал еще глоток пива. Ну и что, если только полдень? Его родители устраивали вечеринку в его честь, но ему больше всего хотелось убежать. Или напиться.

  Теперь он вспомнил, почему не вернулся в Иглтон раньше. На протяжении этих лет или он навещал родителей в их владениях в Корпус-Кристи, или они приезжали повидать его. Туда, где проходило родео. До несчастного случая у него не было желания возвращаться домой. Взглянув через плечо на растянувшийся вширь фермерский дом, где он вырос, Кэл тяжело вздохнул.

  Из окон лилась музыка. Около дома было припарковано с десяток машин. В воздухе витал запах барбекю.

  Никто даже не заметил, что он ускользнул с вечеринки, устроенной в его честь по случаю возвращения домой. Ответив на миллион вопросов о травме и испорченной карьере, он пробормотал, что ему хочется на свежий воздух, достал еще пива из холодильника и скрылся на улице.

  Пройдя в сарай, он снял защитный брезент со своего мотоцикла. Он купил этот «харлей» на деньги от своего первого выигрыша на соревнованиях. Машина выглядела такой же свежей и новой, как и в день покупки. Один из работников на ранчо регулярно проверял мотор и проводил необходимое техническое обслуживание.

  Черт! Как ему хотелось покататься на мощном мотоцикле, ощутить твердость металла, ветер, теребящий волосы, вибрацию мотора, отдающуюся во всем теле! Но и этого удовольствия он был лишен!

  Это был не несчастный случай. Он сознательно сел на дикого Брахму.

  Он рисковал здоровьем и будущим ради момента триумфа. Тогда он ни о чем другом не думал.

  Теперь же он никак не мог изменить прошлое, а в эту минуту ему так хотелось прокатиться на «харлее»! Кэл посмотрел на мотоцикл. Разве это может повредить? Подумаешь, пару кругов сделать по пастбищу...

  Нога предательски пульсировала, но он не обращал внимания. Чего ему терять?

  Кэл вывел мотоцикл из сарая. Его руки поглаживали блестящий руль.

  Ноге может стать хуже. Эта мысль пронеслась у него в голове, но он ее отогнал. Разве может быть еще хуже? Черт, надо жить, в конце концов! Он хорошо понял, что жизнь может быть очень короткой.

  Бунтарская натура требовала выхода. Именно она заставила его искать счастья, искушая судьбу. Она заставила его сделать себе имя и доказать миру, что он представляет собой нечто большее, чем просто избалованный сын Чета Кармоди.

  Кэл толчком завел мотоцикл.

  Знакомый трепет охватил его. Трепет, которого он не испытывал с Нового года. Именно тогда Техасский Торнадо втоптал его в грязь арены.

  Кэл газанул и понесся по сухому пастбищу.

  Хотя было еще только начало мая, засуха нанесла лугам суровый урон. Длинные стебли, всегда ярко-зеленые в это время, стали выжженными и желтыми. Из-под шин мотоцикла вылетали кузнечики. Нещадно палило солнце. Ветер с залива нисколько не смягчал жару, а, казалось, только наполнял воздух тяжелой влажностью.

  Пот струился по шее Кэла. Трава била по ногам. Болело левое колено, но он не обращал внимания. Он старался ехать быстро, чтобы все мысли о Дейзи выветрились из головы.

  Увеличив скорость, Кэл проехал вдоль границы, отделявшей их владения от пасеки Дейзи. Запах меда смешался с запахом белого клевера и люцерны.

  Он с ревом проехал по полю люцерны, поднимая на ходу пчел-медоносов.

  Пчелы Дейзи. Кэл быстро закрыл глаза и сглотнул. И в это короткое мгновение он увидел ее. Она стояла рядом с ним, облепленная пчелами. Она улыбалась и держала в руке соты, из которых капал мед. Ей было шестнадцать, а ему восемнадцать, и он был без памяти в нее влюблен.

  Она казалась такой смелой, такой бесстрашной. Такой же, каким был он сам, когда сидел на спине быка.

  Уже позже она научила его секрету, как засунуть руку в улей и не быть ужаленным.

  Он не знал ни одной женщины, похожей на нее. Дейзи Хайтауэр была единственной.

  Смелая, независимая, упрямая, сильная и ослепительно красивая. Она не делала скидок ни себе, ни другим. Когда погибли ее родители, она сама стала управлять фермой. Впряглась в тяжелую работу, как впрягается в плуг лошадь.

  Полная его противоположность. Ответственность всегда казалась Кэлу тюрьмой. Он вспомнил слова, которые Дейзи бросила ему во время их последней ссоры. Она назвала его трусом. Разве это правда? Разве погоня за мечтой — это трусость? Неужели на самом деле он убегал от обязательств? Испугался любви? И использовал скачки на быках в качестве удобного оправдания?

  Прекрати думать о прошлом.

  Кэл дал полный газ, мотор взревел громче, люцерна ослепила его золотым сиянием.

  Солнце обжигало кожу, землю, воздух. Из выхлопной трубы летели искры.

  Оглушительно жужжали потревоженные пчелы. Кэл развернул «харлей» и еще раз промчался по люцерне. Он весь покрылся потом, и наслаждался этим ощущением. Грязь, пот, скорость. Все напоминало ему родео.

  Над полем с кормовой травой поднялось белое облачко. Кэл прищурился, нахмурился. Что за черт? Дым.

  Его ни с чем не спутаешь.

  Облако вздымалось, закручивалось, быстро разбегаясь по высокому сену.

  Паника охватила Кэла. Неужели искра из-под колеса могла вызвать пожар на пастбище? Побелевшими пальцами он впился в ручку тормоза. Пчелы словно обезумели. Несчастные насекомые метались, пытаясь уйти от огня, но дым сбивал их с пути.

  Пчелы Дейзи! Сердце у него упало.

  Оранжевые языки пламени лизали люцерну, поднимаясь все выше.

  Кэл в ужасе смотрел на гибнущих пчел.

  О Господи, что он наделал?

  — Ты чувствуешь запах дыма? — спросила тетя Пиви, поводя носом и принюхиваясь.

  — Нет. — Дейзи изучала гроссбух, лежавший перед ней. Она сидела на заднем крыльце, спрятавшись от солнца под пальмовым деревом. Тетя Пиви развешивала на веревке полотенца.

  Глядя в книгу, Дейзи хмурилась все больше и больше. К сожалению, цифры не лгали. Пчеловодческая ферма Хайтауэр испытывала серьезные финансовые затруднения. Если они будут экономить, то смогут пережить это страшное время. К зиме они смогут собрать деньги, чтобы купить несколько новых пчелиных роев.

  Если только не случится ничего непредвиденного...

  — Я точно чувствую запах, — настаивала тетя Пиви. — Бог не дал мне хорошего зрения, но взамен одарил хорошим обонянием. Как следует принюхайся, Дейзи, и скажи мне, что я ошибаюсь.

  Чтобы угодить тете, Дейзи отложила книгу и глубоко вдохнула.

  — Тетушка, я не... — Она внезапно замолчала. Хм, в воздухе действительно слегка пахло дымом. Неудивительно, если что-нибудь загорелось, учитывая затянувшуюся засуху и безжалостную жару.

  — Думаешь, кто-нибудь сжигает мусор?

  — Конечно, нет. Уже три недели запрещено разводить костры.

  Тетя Пиви помолчала, держа во рту прищепку, а в руке — белье Трэвиса.

  — Где-то близко, — прошептала она. — Очень близко.

  Дейзи уронила гроссбух и вскочила на ноги. Прищурившись, она вгляделась вдаль.

  Там. На юге. Около фермы Кармоди. Столб дыма вздымался к небу. Тетя Пиви права. Пожар был близко. Прямо на поле люцерны Кармоди, которое примыкало к ее пасеке. Пчелы опыляли сладкие кормовые травы. В это время дня они улетали собирать нектар. Только не пчелы!!!

  Пожалуйста, Господи, не дай пчелам пострадать!

  Вдалеке раздался звук сирены. Над полем люцерны беспомощно повис рой пчел.

  «Летите домой, летите домой», мысленно умоляла она, но в душе знала, что было уже поздно. Пчелы находились слишком близко от пекла.

  Дым становился все гуще. Дейзи закашлялась.

  Пчелы петляли и опускались, как будто им было трудно лететь. Ужас все больше охватывал Дейзи. Это не должно произойти! Жалобный вой сирены становился все громче, усугубляя страдания молодой женщины. Она добралась до изгороди, отделяющей ее владения от поместья Кармоди. Дейзи смотрела на огонь, который трещал всего в трехстах метрах от нее. Пламя жадно лизало стебли люцерны, быстро продвигаясь к северу, к ее земле и ее драгоценным пчелам.

  Она беспомощно следила за тем, как они попадали в горячие потоки воздуха и исчезали в плотном облаке дыма.

  Это конец! Дейзи застонала и обхватила голову руками. В носу жгло, горло саднило. Глаза слезились от дыма, и потому Дейзи с трудом различила мужскую фигуру. Мужчина отгонял пламя одеялом.

  Кэл.

  Дейзи перелезла через изгородь и подошла ближе к адскому пеклу. Горячие волны воздуха обжигали ее лицо.

  — Дейзи! — закричал Кэл. — Уходи! — Он отогнал ее. Лицо его было покрыто сажей.

  — Бесполезно. — Она схватила его за рубашку и потащила назад. — Остановись, пока не обгорел.

  Чуть ли не страдание исказило красивое лицо Кэла, и Дейзи едва сдержалась, чтобы не обнять его. Почему у нее возникло идиотское желание его утешать? Кэл ничего не потерял, кроме нескольких пучков люцерны. С его деньгами это была капля в море.

  Он вырвался.

  — Я должен потушить пожар. Иначе все пчелы погибнут.

  — Слишком поздно, Кэл...

  Смешавшись с сажей на лице, пот стекал черными струйками. Кэл зажал в руке потрепанную попону и печально смотрел на бушующий огонь.

  — Прости меня, — прошептал он.

  — Ты не виноват, — утешала она.

  — Кэл! Дейзи!

  К ним бежала толпа людей во главе с родителями Кэла. Дейзи увидела и добровольческую пожарную машину.

  Ветер переменился, и дым повалил в лицо. Дейзи без остановки кашляла.

  — Пошли, возвращаемся. — Кэл взял ее за локоть и подвел к толпе.

  Дейзи задыхалась от горя. Ее пчелы погибли. Точно так же, как ее мать и отец. И Роза.

  Выскользнув из объятий Кэла, она, совершенно обессиленная, упала на колени. Кто-то, утешая, положил ей руку на плечо, но Дейзи была безутешна.

  По полю понеслись пожарные машины. Из них на ходу выпрыгивали люди в комбинезонах и бросались к огню.

  Кэл и его отец присоединились к пожарникам.

  — Деточка, выпей. — Мать Кэла присела около Дейзи. Та взяла предложенный ей стакан и жадно выпила воду.

  Нила Кармоди выглядела так, как будто только что сошла со страниц роскошного каталога: на ней была белая блузка, белые льняные брюки и дорогие итальянские сандалии. Прическа уложена волосок к волоску. Шикарная, нарядная, утонченная женщина!

  — Что случилось? — спросила Нила.

  Вытирая рукавом пот, Дейзи смахнула челку с глаз и пожала плечами.

  — Не знаю. Тетя Пиви почувствовала запах дыма. Я увидела огонь на вашем поле с люцерной. Когда я добежала сюда, Кэл пытался потушить его попоной.

  — Твои пчелы? — ахнула Нила и осеклась. Дейзи обреченно кивнула.

  — Ах, дорогая. Мне так жаль. Я понимаю, какая это для тебя потеря.

  — Спасибо, — хрипло сказала Дейзи.

  Потеря — не то слово. Они были ее жизнью.

  — Если мы с Четом можем чем-нибудь помочь, пожалуйста, не стесняйся и скажи.

  — Спасибо, — кивнула Дейзи, зная, что она никогда этого не сделает.

  — Я хочу сказать, теперь, когда Кэл дома и все... — Нила не договорила, сообразив, что сказала глупость.

  — Между мною и Кэлом все кончено. Уже давно.

  — Я знаю. Я просто подумала... По правде говоря, Дейзи, я беспокоюсь за его рассудок. Знаешь, после травмы он не похож на себя. У него постоянно плохое настроение. Совсем не похож на себя прежнего.

  Во время вчерашней встречи Кэл показался Дейзи абсолютно здоровым. Более чем здоровым. Утонченным. Великолепным. Замечательным.

  — Я подумала, что было бы хорошо, если бы Кэл мог обратиться к старым друзьям за моральной поддержкой.

  Дейзи покачала головой.

  — Это не очень хорошая идея. Уверена, что у Кэла много других друзей в Иглтоне.

  — Наверно, ты права. — Нила вздохнула, поднялась и сквозь дорогие солнечные очки посмотрела на борющихся с пожаром людей.

  Дейзи чувствовала себя неловко, сидя здесь и разговаривая с мамой Кэла. Они были соседями, но виделись весьма редко. Кармоди жили в Корпусе, а ранчо занимался управляющий. Они вращались в разных кругах.

  Избегать родителей Кэла было не трудно. Дейзи была слишком занята, да к тому же и не слишком общительна. Их обычный контакт состоял из сдержанного обмена любезностями при встречах в городе. Кармоди были милыми людьми, и Дейзи было неприятно, что между двумя семьями возникла трещина. Но еще меньше хотелось возобновить с ними личные отношения.

  Дейзи хмуро смотрела, как пожарные метр за метром отвоевывают пространство у огня. По крайней мере, он не перекинулся на ее владения. Но это уже не имело значения. Ее пчел не стало.

  Что ей теперь делать?

  Глядя на землю, Дейзи увидела погибшую пчелу. Наклонившись, она подняла мертвое насекомое и стала качать на ладони. Пытаясь сдержать слезы, Дейзи смотрела на крохотное создание, которое усердно работало, добывая для нее мед.

  Судьба словно ополчилась на нее неизвестно за какие грехи. Она хотела уйти, но не было сил подняться. А чтобы рассказать тете Пиви о пчелах, ей требовалось больше сил, чем у нее было сейчас.

  Начальник пожарных, Кэл и Чет Кармоди подошли к женщинам. Дейзи заметила, что Кэл сильно хромает.

  — Похоже, мы успели, миссис Кармоди. — Пожарник вытер тряпкой красное лицо.

  — Спасибо, Джим. Мы очень признательны, что вы так быстро откликнулись.

  — Стараемся. — Он снял каску.

  — Да. — Кэл пожал руку пожарному. — Спасибо.

  — Что, по вашему, явилось причиной пожара? — Джим посмотрел на Кэла, потом на его отца. — Вы ведь знаете, что костры разводить запрещено?

  — Представления не имеем. — Мистер Кармоди покачал головой. — У нас были гости.

  — Это я виноват. — Кэл нервно теребил в руках остатки попоны.

  Все присутствующие охнули. Дейзи в упор посмотрела на него. Она не ослышалась? Кэл виноват в гибели ее пчел?

  — Я ехал по полю на мотоцикле. Вероятно, искра попала на сухую траву.

  Невероятно! Дрожа, Дейзи поднялась на ноги. Она жалела его, беспокоилась о его больной ноге, о душевном состоянии, а он, как дурак, носился на мотоцикле! Ничему-то его жизнь не научила. Мало ему было падения с быка, так он твердо вознамерился свернуть себе шею каким-нибудь другим способом!

  — Дейзи. — Он умоляюще протянул к ней руки.

  Девушка отшатнулась.

  — Не трогай меня.

  — Я не хотел...

  Она с ненавистью посмотрела на него.

  — Видеть тебя не могу, Кэл Кармоди! Как был недоумком так и остался!

  Она развернулась и пошла через обгоревшее, еще дымящееся поле люцерны, крепко зажав в кулаке мертвую пчелу.