На ловца и зверь бежит, подумала Динни, украдкой взглянув на Броди. Он смотрел на нее, как на любимое лакомство, его глаза сияли, на лице застыло выражение щенячьего восторга. После обеда Динни специально переоделась в коротенькие узкие шорты и белый топ на бретельках, чтобы произвести на него впечатление. Знай она раньше, что Броди окажется такой легкой добычей, не стала бы утруждать себя игрой в покер.
Они стояли во дворе, разглядывая машину Динни. Энджел с Бастером тем временем скармливали кусочки сахара лошади, привязанной к стволу плакучей ивы. В ветвях струился легкий ветерок, приятно охлаждая загорелую кожу Динни.
— Рори не нашел поломки в твоей машине, но это не значит, что она снова не взбрыкнет, — сказал Броди. — Он говорит, что ей нужен текущий ремонт. Сменить масло, фильтр, свечи. Когда ты ее в последний раз ремонтировала?
Динни пожала плечами.
— Не помню.
Он улыбнулся.
— Ясно. Обычно женщин такие вещи не интересуют. Если честно, Динни, тебе нужен мужчина, который бы присмотрел за тобой.
Обычно такие замечания приводили Динни в ярость, но в данной ситуации слова Броди прозвучали как нельзя более кстати. Он сам облегчил Динни игру, приняв ее за беспомощную, слабую женщину. Привлечь его внимание оказалось проще простого. Вот уж святая наивность. Этот парень верит каждому ее слову. Внезапно Динни кольнуло чувство вины. Она воспользовалась его доброй, неиспорченной натурой, стремясь достичь желанной цели.
Да, на ловца и зверь бежит. Но с другой стороны, сколько раз отец повторял эту поговорку, заключая очередное «беспроигрышное» пари, а в результате это выходило ему боком.
Не будь слишком доверчивой, Динна Рене Холлис, сказала себе Динни. И не вздумай потерять бдительность.
— Рори позаботится о машине, пока ты будешь жить у нас, — продолжил Броди.
— Спасибо.
— Не за что. — Он улыбнулся до ушей.
— И еще спасибо, что приготовил еду для работников. — Динни прикоснулась к его руке.
Это прикосновение обожгло ей пальцы. Броди судорожно сглотнул.
— Тебе в самом деле нужно было отдохнуть. Эта парочка вымотает кого угодно. — Броди указал пальцем на ребятишек.
Динни оглянулась через плечо. Бастер раскачивался на поводьях, а Энджел дергала лошадь за нижнюю губу. Рейнджер выносил их издевательства с поистине безграничным терпением.
— О Господи! — воскликнула Динни и бросилась к маленьким разбойникам, пока они не замучили окончательно несчастную конягу. — Бастер, немедленно прекрати. Энджел, вынь палец изо рта Рейнджера, пока он тебе его не откусил.
Вздрогнув от испуга, Энджел отдернула палец и расплакалась. Динни присела перед ней на корточки и обняла.
— Что случилось?
— Ты на меня наорала, — Энджел обиженно выпятила нижнюю губу.
— Прости, я не хотела кричать, просто испугалась, что Рейнджер тебя укусит, — извинилась Динни.
— Ага, дурочка, на фиг было совать пальцы в рот лошади? — усмехнулся Бастер, упершись руками в коленки и поглядывая свысока на сестру.
— Я не дурочка, — заявила Энджел, слезы прочертили две дорожки на ее круглых щеках. Она вскочила на ноги и сжала кулачки. — Я хотела посмотреть, съел ли он сахар.
Динни взглянула на Броди. Он закрыл рот рукой, его плечи вздрагивали от смеха.
— Прости, — сказал он, — но это же не мои дети. — Он сжал губы, все еще пытаясь сдержать смех.
Его дети.
Почему-то перед внутренним взором Динни возник мальчик, очень похожий на Броди, и крошечная девочка с такими же, как у нее, рыжими волосами. Если Динни выйдет замуж за этого человека, то, вполне возможно, нарожает ему детей. А это значит, что они с Броди будут предаваться любви.
При этой мысли ее сердце затрепетало. Естественно, если ей удастся женить на себе Броди Трублада, рано или поздно они окажутся вместе в одной постели. Разве можно избежать физической близости с таким сильным мужчиной!..
Динни представила его руки на своей талии, его твердые губы, целующие ее с необузданной страстью. В этот миг она почти чувствовала вкус его поцелуя. Конечно, нужно будет позаботиться о предохранении. Такому сексуальному мужчине ничего не стоит сделать ее беременной. Динни опустила глаза, испугавшись, что Броди сможет разгадать ее мысли.
Внезапно Динни осенило. Рождение детей вовсе не входит в ее планы. Дети могут помешать разводу.
Развод.
Такое отвратительное слово, сколько горя несет оно малышам. Нет. Этот союз должен быть бездетным.
Настроение Динни упало. И что ее так опечалило? Никогда раньше она не задумывалась о детях. Она стремится получить то, о чем страстно желала в течение пятнадцати лет, — «Ивовый ручей». Все остальное не имеет значения.
— Пойдем, Рейнджер, я отведу тебя в безопасное место. — Броди отобрал поводья у Бастера. — Ну, мне пора работать, — обратился он к Динни. — Обычно мы ужинаем в полседьмого. Справишься?
Динни кивнула:
— Никаких проблем.
Никаких проблем? Кого она хочет обмануть? Ей придется срочно научиться готовить. Единственный рецепт, который она знает, это макароны с сыром.
Броди вскочил в седло и взял поводья.
— Пока. — Махнув рукой на прощанье, он поскакал через поле.
Динни проводила его взглядом. Он выглядел очень впечатляюще, сидя в седле, его широкие плечи ритмично покачивались в такт движениям лошади. У девушки перехватило дыхание от непонятного чувства, которому не было объяснения.
И не мечтай о нем, Динни Холлис. Между вами не может быть настоящей любви. Помни, каким бы привлекательным ни был этот мужчина, он все равно остается сыном Рейфа Трублада и твоим заклятым врагом.
* * *
Она сводит его с ума.
Каждый раз, оказавшись рядом с Динни Маккеллан, Броди мог думать только об одном — как бы поцеловать ее соблазнительные губки. Увидев, как она возится с детьми, Броди ощутил необъяснимую нежность — чувство настолько сильное, что ему пришлось срочно спасаться бегством.
— Ты ничего не знаешь о ней, Трублад, — произнес Броди вслух, пустив коня рысью. Он разыскивал коров, отбившихся от стада. — Вполне возможно, что она — обычная охотница за богатством.
Броди уже приходилось сталкиваться с такими женщинами. В первые же дни после смерти Рейфа несколько местных девушек пытались заигрывать с ним, надеясь стать хозяйками «Ивового ручья». Одни строили ему глазки в церкви, другие заваливали письмами, в которых соболезнования чередовались с приглашениями на танцы и вечеринки. Некоторые даже приезжали на ферму, якобы желая утешить Броди в его горе. Но ни одна не смогла его заинтересовать. Несмотря на свое страстное желание создать семью, Броди видел этих девушек насквозь и мог заранее предугадать все их уловки.
Неужели Динни Маккеллан такая же, как они? Нахмурившись, Броди щелкнул языком и направил Рейнджера вдоль ряда кактусов. Ему не хотелось так думать о Динни, но врожденная осторожность не позволяла ему быть слишком доверчивым. Броди не смог бы превратить «Ивовый ручей» в успешную, процветающую ферму, если бы рисковал понапрасну.
Но он ничего не мог поделать со своими чувствами к Динни.
Нужно как можно больше узнать о ней. Откуда она приехала, чего ждет от жизни, что любит и чего не любит. Как бы сильно ни нравилась ему эта девушка, они не смогут ужиться вместе, если она легкомысленная пустышка или расчетливая карьеристка. Ему нужна настоящая женщина, способная работать рядом с ним засучив рукава ради блага семьи.
Стремясь к стабильности, которой у него не было в детстве, Броди хотел найти женщину, которой нужно в жизни то же, что и ему, — безопасный дом, любящая семья, поддержка друзей. Он не знал, насколько Динни соответствует этому требованию. Прежде чем оказаться у нее под каблуком, он должен был найти ответ на свои вопросы.
— Я буду осторожен, — кивнул Броди. В его плане была лишь одна загвоздка: как только Пэтси Энн выпишется из больницы, Динни Маккеллан уедет из «Ивового ручья».
Броди потер подбородок. Что делать? Он не хотел отпускать ее. Что, если Динни решит исчезнуть, прежде чем у них появится возможность проверить это волшебное притяжение, возникшее между ними? Неужели он будет жалеть об этом до конца своих дней?
Есть только один выход: предложить ей постоянную работу. В конце концов, при троих детях, за которыми надо присматривать, и шестерых работниках, которых нужно кормить, Пэтси Энн в любом случае потребуется помощница.
Динни ехала наниматься на работу, когда ее машина сломалась в Ярборо. Если только Санта-Фе не притягивает ее по каким-то неизвестным причинам, то, скорее всего, она воспользуется подвернувшимся шансом.
Довольный принятым решением, Броди наконец заметил заблудившихся коров и пришпорил своего мерина.
* * *
— «Смешайте полстакана молока и два стакана хлебных крошек», — Динни читала вслух поваренную книгу, лежащую перед ней на столе. Прикусив язык от усердия, она делала все точно по рецепту.
Ее фартук был запачкан мукой, волосы, которые она собрала в хвост перед началом этой каторжной работы, выбились из прически и падали на лицо.
Бастер и Энджел, послушные на удивление, сидели за кухонным столом. Динни снабдила их пластилином и алюминиевыми формочками для печенья и велела не шуметь, пока она готовит ужин.
Динни положила размоченный в молоке хлеб в фарш, который должен был стать котлетами, и перемешала полученную массу руками. Тут же на нее накатилось неожиданное воспоминание, и она шумно выдохнула сквозь зубы.
Девушка вспомнила, как в этой самой кухне ее мама пекла хлеб. На какую-то долю секунды она вновь услышала мамин мелодичный голос, напевающий любимую песню, увидела перед собой улыбающееся, ласковое лицо.
— Мамочка, — тихо шепнула Динни.
В этот миг все мучившие ее сомнения рассеялись как дым. «Ивовый ручей» принадлежит ей. Воспоминания, такие чистые и яркие, подтверждают, что эта ферма все еще остается ее домом. Здесь жила ее мать. И здесь она погибла, упав с взбесившегося жеребца.
Динни всхлипнула. У нее отняли то, что принадлежало ей по праву рождения. Ее прошлое украли, осквернили эти ворюги Трублады.
Только не Броди. Он не такой, как Рейф и Кенни, напомнил внутренний голос.
Динни отбросила эту мысль, пытаясь разжечь в себе ненависть. Ненависть, копившуюся в душе долгие годы. Ненависть, усилившуюся после недавнего папиного самоубийства.
Девушка сжала кулаки, мясной фарш сочился у нее между пальцев. Кто-то должен заплатить за ее страдания. Жаль только, если этим «кем-то» окажется Броди.
Расправив плечи, Динни мысленно пыталась укрепить свою решимость. Она должна завоевать сердце Броди как можно скорее. Чтобы к возвращению Пэтси Энн из больницы он уже был уверен, что встретил женщину своей мечты.
— Это нельзя есть.
Звонкий голосок Бастера оторвал Динни от ее размышлений. Что они опять натворили?
— Что вы делаете, дети? — спросила она, перегнувшись через стойку, чтобы увидеть, чем занимаются в столовой эти двое чертенят.
— Она слепила звездочку, — пояснил Бастер. — А потом ее съела.
— Энджел! — Вытерев руки о фартук, Динни обежала вокруг стола. Энджел сидела с виноватым видом, к ее зубу пристал кусочек голубого пластилина.
— Не вкусно, — девочка поморщилась.
Динни остолбенела, у нее сердце зашлось от испуга. Она понятия не имела, как следует поступать в таких случаях. Звонить в «скорую»? Вызвать рвоту?
— Выплюнь, — приказала она.
— Не могу.
— Почему?
— Я уже проглотила.
Динни охнула. Нужно немедленно сообщить Броди. Но где его искать? Сейчас он может находиться где угодно. В ужасе ломая руки, она отчаянно пыталась обрести контроль над собой.
Думай, Динни, думай.
Словно в ответ на ее молитвы, задняя дверь распахнулась и на пороге возник Броди.
— Слава Богу, ты пришел! — выдохнула Динни, бросившись к нему и схватив его за руку.
— Они так тебя достали? — Карие глаза Броди усмехнулись, поддразнивая ее.
— Это серьезно. Энджел только что съела кусочек пластилина. Нужно что-то делать!
— Спокойно, Динни, ты тарахтишь как пулемет, и я ничего не понимаю.
Бастер и Энджел крутились поблизости, их глазенки были круглыми от ужаса. Господи, она и их напугала. Переминаясь с ноги на ногу, Динни вытерла слезы, выступившие на глазах.
— Энджел отравилась пластилином, и это все из-за меня!
— Ты об этом? — Броди подошел к столу и взял в руки коробку. Он внимательно осмотрел ее со всех сторон. На дне ярко-красными буквами было написано «нетоксично».
Чувствуя себя полнейшей идиоткой, Динни опустила глаза и уставилась в пол.
— Не волнуйся, милая. — Броди хмыкнул. — С Энджел все будет в порядке.
Милая…
Одно короткое слово всколыхнуло в ней волну тревоги. Неужели из-за чувства вины ее бросило в дрожь? Но она ни в чем не виновата, это у Трубладов руки в крови, а вовсе не у нее.
— Прости, я переполошилась из-за пустяка. Дело в том, что я не привыкла иметь дело с детьми.
— Я бы не сказал. — Броди подхватил на руки Энджел и вытер пластилин с ее личика. — У тебя все прекрасно получается. И лучше лишний раз переполошиться, чем не обращать на них внимания, как это делала Матильда.
— Настала пора готовить ужин, и мне пришлось найти для них какое-то занятие. Я и представить не могла, что они будут есть пластилин.
— Я его не ел, — заявил Бастер, горделиво выпятив грудь.
— Прости, — прохныкала Энджел, — я не хотела.
— Ой, лапочка моя. — Динни подошла к Броди, державшему девочку на руках, и обняла малышку. — Ты ни в чем не виновата.
Броди окинул девушку беглым взглядом. Динни представила себе, как она сейчас выглядит. Вся в муке, волосы растрепаны, фартук съехал набок. Она нервно отбросила волосы с лица и потуже завязала свой перепачканный фартук.
— Похоже, они тебя совсем замучили, — заметил Броди. — Слушай, заберу-ка я у тебя двух этих бандитов, чтоб ты могла спокойно приготовить ужин.
— Правда?
Динни вовсе не хотела, чтобы в ее голосе прозвучало отчаяние. Она собиралась убедить Броди, что способна присмотреть за детьми, приготовить ужин и сделать уборку в доме, но потерпела сокрушительное поражение. Как она сумеет женить на себе Броди, если не может справиться с обычными обязанностями жены? Да, наверняка она ему нравится, но он ведь ищет женщину, которая будет помогать ему во всем. С такими успехами ей еще крупно повезло, что он не выставил ее за дверь.
— Дядя Броди, — заскулил Бастер, с завистью поглядывая на сестренку. — Покатай меня.
— Давай, приятель. Я сейчас присяду, а ты залезешь.
— Ага! — воскликнул Бастер, закидывая ногу на спину Броди.
Броди со стоном выпрямился, Бастер обхватил его руками за шею.
— Ты похож на навьюченную лошадь, — захихикала Динни.
— Именно так я себя и чувствую.
— Не представляю, как с этим справляются матери-одиночки. Да еще если у них несколько детей.
— Я тоже. — Броди покачал головой. — Но, думаю, иногда лучше неполная семья, чем такая, где один из родителей подает детям плохой пример.
Он посмотрел ей в глаза. Его рот превратился в жесткую линию. Наверное, он подумал о Рейфе, решила Динни. Уж она-то знала, что такое разочароваться в собственном отце. У них с Броди Трубладом было намного больше общего, чем она готова была признать.
— Я собирался помочь Кутеру кормить телят, а вы, мартышки, хотите со мной? — спросил Броди у детей.
— Да! — заорали они хором.
Кутер? Кутер Гейтс? У Динни кровь застыла в жилах при упоминании этого имени. Задумывая свою игру, она и помыслить не могла, что Кутер Гейтс все еще работает в «Ивовом ручье».
Что делать? Динни было всего семь лет, когда Кутер видел ее в последний раз, но много ли рыжих девушек по имени Динни встречал он в своей жизни? Он все поймет в ту же минуту, когда увидит ее и услышит ее имя.
Динни охватил ужас. Она не может проиграть. Слишком долго она ждала, когда станет достаточно взрослой, достаточно смелой и решительной, чтобы достичь своей цели. Она обязана найти выход.
Кутер Гейтс способен разрушить все ее планы. Одно его слово — и Динни уже никогда не сможет соблазнить Броди и вернуть себе свое наследство.
Необходимо избежать встречи с Кутером. Но как?
— Динни? — Голос Броди оторвал девушку от ее мыслей.
Она резко подняла голову. Кровь бешено стучала у нее в висках.
— Мы вернемся примерно через час.
— Хорошо.
Входная дверь захлопнулась, но отголоски звонкого детского смеха все еще звучали в опустевшей кухне.
Чувствуя себя блефующим игроком с двумя парами, Динни с тяжелым сердцем вернулась к своей стряпне. Если немедленно не предпринять что-то, проигрыш неминуем.
Положив котлеты на сковородку, Динни почистила картошку и поставила ее вариться. Она открыла большую банку фасоли, переложила ее в кастрюлю и сунула разогревать в духовку. После чего принялась бесцельно бродить по кухне, опустив голову и сложив руки за спиной.
Должно же быть какое-то решение.
Но вместо того, чтобы искать выход из тупика, Динни могла думать только о Броди. Поморщившись, она представила, каким будет его лицо, когда Кутер Гейтс узнает ее и скажет, кто она на самом деле. Как он подожмет губы и взглянет на нее с тем же неумолимым выражением, с каким смотрел на Кенни прошлым вечером. Динни вздрогнула. Ее шанс вернуться в «Ивовый ручей» будет уничтожен одним только словом старого десятника.
Может, ей стоит чем-то закрыть волосы? Обмотать шарфом?
Ухватившись за соломинку, Динни пулей помчалась наверх в свою спальню. Заплела волосы в косу и скрутила ее в узел. Закрепив прическу заколками, она повязала голову голубой косынкой.
Динни взглянула на свое отражение в зеркале и рассмеялась. Если Броди Трублад хочет найти себе жену-фермершу — лучше не найдешь. Сейчас она выглядела как типичная деревенская девушка. Чистое лицо без намека на косметику, заляпанный фартук, подобранные волосы. В таком виде никто не принял бы Динни Маккеллан за девицу из бара.
План ее заключался в том, что она накроет на стол, подаст ужин и убежит наверх сразу же, как только работники появятся на пороге. Если Кутер и обратит на нее внимание, то вряд ли заподозрит, кто она такая. Броди наверняка придет ее проведать, но у нее найдется оправдание. Можно сослаться на головную боль.
Еще одна ложь.
Хочешь быть честной, Динни? Черт побери. Во всем виноват Броди Трублад. Будь он таким же, как его отец и брат, она смогла бы отобрать у него «Ивовый ручей» без малейших угрызений совести.
Но он ведь не такой, правда?
Нет. Броди добрый и великодушный, правдивый и честный. Ошибается ли она, желая выйти за него замуж? В конце концов, они ведь нравятся друг другу.
Динни закрыла уши ладонями в безнадежной попытке заглушить этот противный внутренний голос, и поэтому, когда до нее донесся звук шагов с заднего двора, бежать уже было поздно.
Девушку охватило чувство обреченности. В голове у нее звучали зловещие аккорды похоронного марша. Сейчас обман ее раскроется и ее с позором выгонят из этого дома. Дрожа, она смотрела на открывающуюся заднюю дверь.
— Динни?
Броди. Его каблуки царапнули по цементным ступенькам. Сердце Динни екнуло в ответ.
— Да? — Она сплела пальцы за спиной и затаила дыхание.
— Привет. — Он усмехнулся, шагнув в комнату. — Пахнет вкусно.
— Где дети? — спросила Динни. — Я покормлю их на кухне.
— Они с Рори. Сейчас подойдут. — Броди прищурился. — У тебя все в порядке? Ты странно выглядишь.
— Д-да, — промямлила Динни. Вот черт, ей даже Кутер не понадобился, она сама сделала все возможное, чтобы выдать себя. — А что?
— У тебя лицо горит. Так, словно у тебя жар.
Прежде чем она успела шевельнуться, прежде чем она успела опомниться, Броди подошел к ней и приложил ладонь к ее лбу.
От этого простого прикосновения кровь забурлила у Динни в жилах. Внезапно закружилась голова. Девушка нащупала рядом с собой спинку стула и вцепилась в нее, чтобы не упасть.
— Просто в кухне жарко.
— Поэтому ты подобрала волосы?
— Ага. — Почему он не убирает руку?
— Думаю, дело в этом. Кажется, температуры у тебя нет. — Он убрал руку, как будто с неохотой, и Динни смогла наконец облегченно вздохнуть.
— Я прекрасно себя чувствую.
— Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты заболела.
От его заботливости у Динни защемило в груди. Просто я нужна ему, чтобы присматривать за детьми, сказала она себе. Все дело в этом.
Она слышала, как остальные поднимаются по ступенькам крыльца.
— Вот и ребята, — сказал Броди. — Ты не встретилась с ними за обедом, но теперь у тебя будет возможность познакомиться со всеми.
Именно этого она и боялась.
— А знаешь, — Динни потерла пальцем бровь, — я и вправду почувствовала головную боль.
На лице Броди отразилось беспокойство, и Динни ощутила острый приступ угрызений совести.
— Я принесу аспирин, — предложил Броди.
Но было поздно. Работники уже входили в дверь, Энджел и Бастер ехали на плечах у двоих мужчин.
Динни увидела Кутера Гейтса и судорожно вздохнула, ожидая услышать разоблачающий ее возглас.
Десятник шел медленно, нащупывая перед собой путь. Динни, моргнув, покачала головой. Она помнила его старым мужчиной, но это было детское впечатление. На самом деле сейчас ему вряд ли было больше шестидесяти, он остался таким же худым и носил такую же клетчатую рубаху. В его волосах прибавилось седины, и он отрастил жиденькую бородку, но все внимание Динни было приковано к его глазам.
Глаза, когда-то голубые и сияющие насмешливым блеском, теперь стали тусклыми и безжизненными.
Глаза, белесые от катаракты.
Один из работников протянул Кутеру руку, помогая пройти через столовую.
Динни была в шоке. Со смешанным чувством грусти и облегчения она смотрела, как старик усаживается на свой стул.
Кутер ослеп. Он не сможет узнать ее.
Она спасена. Слепота старого работника казалась Динни ясным, безошибочным предзнаменованием. Бог на ее стороне. Именно она должна быть хозяйкой «Ивового ручья».