– Добрый вечер, Майк, София! – кивнул им Рекс Баррингтон.

– М-мистер Баррингтон… – пролепетала София.

Майк побледнел.

– Мне послышался какой-то шум, – продолжал Рекс. – София, я не знал, что вы задержались. – Рекс взглянул на часы и нахмурился. – Надеюсь, мой сын не слишком загружает вас работой?

– Нет-нет, сэр! – пробормотала София. Вот и случилось то, чего она так боялась. Ее застали вдвоем с Майком. После окончания рабочего дня. За закрытой дверью.

– Майк, а ты тоже работаешь сверхурочно? Странно, но Софии показалось, что Рекс изо всех сил сдерживает улыбку. Что он, интересно, нашел смешного?

– Нет, сэр, мои дела на сегодня закончены. Просто София обещала подвезти меня домой, – объяснил Майк.

– Так идите! – Рекс сделал приглашающий жест. – Работа никуда не убежит. До понедельника.

– До свиданья, сэр, – в один голос пробормотали Майк и София.

– Чуть-чуть не попались! – проговорил Майк, едва Рекс исчез из поля зрения.

– Точно! – София шумно перевела дух, дрожащими руками поправляя растрепавшиеся кудри. – Послушай, Майк… я очень сожалею, что назвала тебя Майклом… Он пожал плечами.

– Ничего страшного.

– Нет, в самом деле, я должна извиниться… – Хочешь загладить свою вину добрым делом? – спросил он, бросая на нее лукавый взгляд искоса.

У Софии вдруг запершило в горле.

– Э-э… о чем ты?

– Приходи со мной на пикник для служащих, который устраивает Рекс в следующем месяце.

– Не смогу.

– Почему? Потому что там будет Майкл Баррингтон? – саркастически поинтересовался он.

– Откуда ты узнал, что там будет Майкл?

– По слухам.

София с сомнением взглянула на него. Что, если он подслушал ее разговор с Майклом? Эта мысль привела ее в ярость. Значит, он ревнует к Майклу! Да какое у него право… – Я ухожу, – отрезала она, вешая на плечо сумочку. – Добирайся домой как знаешь.

С этими словами София повернулась и вышла за дверь.

В эту ночь Майкл не мог заснуть. Стены спальни смыкались над ним, давили на грудь.

Тело горело, словно в лихорадке, от мыслей о ее поцелуях. Как хорошо было им вместе… как сладко… Почему же сейчас он один в пустой и неуютной постели?

Она рассердилась, но этот гнев только подогрел надежды Майкла. Сердится – значит, он ей небезразличен.

Повернувшись на бок, он взглянул на светящийся циферблат электронного будильника. Половина одиннадцатого. Он расстался с ней всего каких-нибудь четыре часа назад. А кажется, прошло не меньше четырех столетий!

Почему он не может выбросить ее из головы? Или забыл, что она назвала его Майклом? Именем его истинного «я» – богатого и благополучного.

И неважно, что она хотела его. Неважно, что оба они сгорали в пожаре страсти. Как бы ни влекло Софию к курьеру Майку, она не выбросит из головы Майкла Баррингтона.

Но почему?

Она никогда его не видела. Понятия не имеет, как выглядит ее босс, что собой представляет. Компьютер, телефон, электронная почта – вот и все, что связывает ее с Майклом. Разве можно влюбиться по телефону или по переписке?

Дурень! Она влюблена в твой банковский счет. В твое положение в обществе. В твою власть. Вот что ей нужно, а не какая-то дурацкая любовь!

Любовь.

Это слово эхом отдалось у него в мозгу, и что-то болезненно сжало грудь.

Неужели он любит Софию Шеферд?

Нет, конечно, нет! Майкл потряс головой, отгоняя неприятную мысль. Как можно любить женщину, которую интересуют только твои деньги?

Но такое уже случалось… Воспоминание, словно ночное чудовище, шагнуло из тьмы на мягких лапах, когтями впилось в сердце.

Эрика.

Сияющая красота, белокурые, как у Софии, волосы и сердце из камня.

Он встретил ее в период юношеского бунта, когда, желая досадить отцу, бросил колледж, купил мотоцикл и отправился колесить по стране. До сих пор Майкл с ностальгией вспоминал о том незабываемом времени, о приключениях, увлекательных и порой опасных, о хороших и дурных людях, с которыми сводила его дорога. Никто не знал, что он богат: в нем видели не отпрыска процветающей семьи, не наследника огромного состояния, а просто человека – такого, каким он был. Бдительность его ослабла, и он начал вновь доверять людям.

А потом в Юте встретил Эрику – столкнулся с ней случайно на горном склоне, куда пришел покататься на лыжах. По крайней мере тогда он полагал, что Эрика случайно пересекла его лыжню. Даже подшучивал над тем, как судьба послала ему ангела. И лишь гораздо позже, успев горячо полюбить Эрику, Майкл узнал, что судьба тут ни при чем, а его возлюбленная – вовсе не ангел. Встреча, падение – все было подстроено. Внешность Майкла не обманула Эрику: каким-то образом ей удалось узнать, что под потертой кожаной курткой «беспечного ездока» скрывается сын богатого гостиничного магната.

Он был молод и наивен. Воображал, что нашел свое счастье. Они уже готовились к свадьбе. Он рассказал ей правду о себе и получил в ответ талантливо разыгранную сцену изумления. А потом, в один ужасный день, случайно услышал ее телефонный разговор с матерью. Эрика, смеясь, хвасталась тем, как ловко заарканила миллионера. «Этот дуралей, – говорила она, – бегает за мной, высунув язык, как верный пес, – просто умора!»

Прошло шестнадцать лет, но в сердце осталась незаживающая рана… Майкл разорвал помолвку и вышвырнул Эрику из дома. На похороны его матери она явилась с мужем-миллиардером вдвое старше ее. Явилась не для того, чтобы поддержать Майкла в горе, а чтобы показать ему, что все равно своего добилась.

Но Майклу было наплевать. Вместе с предательством Эрики и смертью матери умерла и часть его души. После похорон он поставил мотоцикл в гараж, вернулся в колледж, а получив диплом, с головой ушел в работу. Если в этом мире деньги – все, что ж, он будет зарабатывать деньги.

Заскрипев зубами, Майкл попытался отделаться от непрошеных воспоминаний. Эрика преподала ему важный урок: в жизни надо слушаться головы, а не сердца. И до сих пор Майкл следовал этому правилу – довольствовался легкими, необременительными связями, а всяких «отношений» избегал как огня.

До сих пор.

До встречи с Софией.

Но она совсем другая! – убеждал он себя. Теплая, добрая, искренняя. Ей нечего скрывать.

Но она, как и Эрика, мечтает выйти замуж за богача. Правда, не делает из этого секрета. С самого начала она дала понять, что для нее в жизни главное – материальная обеспеченность. И, увидев, как она живет, Майкл понял, что не вправе ее осуждать.

«Дай ей шанс».

Но он уже дал ей шанс. И не один. Она отказалась пойти с ним на пикник, потому что там будет Майкл Баррингтон и София не хочет, чтобы потенциальный жених видел рядом с ней другого мужчину.

Разве это не доказательство?

Нет. Потому что сегодня, когда они были в кабинете одни, на несколько минут София забыла и думать о Майкле Баррингтоне. Несколько блаженных минут она телом, сердцем и душой принадлежала курьеру Майку.

Такую страсть не подделаешь.

– Рэйчел! – прошептала в трубку София. Одетая в пижаму, она лежала на кровати, болтая ногами в воздухе. Джанет была уже в постели – она всегда ложилась в десять.

– Мне нужен твой совет! Что делать? Оливия советует мне дать шанс курьеру Майку. Мама твердит, что нельзя упускать из виду Майкла Баррингтона. А Синди говорит, что надо забыть о них обоих и начать жизнь заново. Кого мне слушать?

– А что подсказывает тебе сердце? – просто спросила Рэйчел.

– Не знаю… – потерянно прошептала София.

Рэйчел всегда восхищала ее безупречным умом и внутренней силой. Если лучшая подруга не поможет ей выбраться из безысходной ситуации – значит, не поможет никто!

– Тогда успокойся и прислушайся к голосу сердца. Ляг, расслабься, дыши глубоко и ровно. И подумай о том, чего же ты действительно хочешь.

– Спокойной ночи, Рэйчел. Спасибо за совет.

София положила трубку, выключила свет и распростерлась на кровати, дыша, как советовала Рэйчел, глубоко и ровно. Скоро она почувствовала, как дневные заботы куда-то уходят и ее охватывает блаженный покой.

– Я расслабляюсь, я расслабляюсь… – шептала она с каждым выдохом.

Еще несколько вдохов и выдохов – и вот тело ее стало легким, теплым и невесомым, словно она плывет на невидимом облаке… София закрыла глаза – и увидела рядом с собой Майка. Сердце ее забилось быстрее.

Майк улыбнулся ей.

Кто же ей нужен? Майк – очаровательная улыбка, сексуальное тело, веселый и легкий нрав? Или Майкл Баррингтон – деловая хватка, практичная натура, чувственный голос в телефонной трубке?

Прислушайся к своему сердцу. Чего же оно хочет?

Нет, не денег. Теперь София ясно понимала, что деньги сами по себе ее не волнуют. Ей нужна сказка со счастливым концом. Какая разница, богат Майк или беден? Разве в этом дело? Ей нужен человек, на которого можно положиться. Тот, кто не бросит ее в беде, как отец бросил мать. Кто никогда ее не обманет. Если Майк бросит наконец свои игры в вечное детство, остепенится, осядет на одном месте, он станет как раз тем, кто ей нужен.

Майк пробуждает в ней что-то первобытное, изначальное. Он – мужчина. Она – женщина. А мужчина и женщина – таков закон природы – являются на свет, чтобы соединить тела и жизни, Так говорят ей чувства, но можно ли доверять чувствам?

– София!

Из темноты донесся голос матери. София со вздохом встала и прошла в спальню матери. Джанет со всклокоченными волосами сидела на кровати.

– Мама, тебе плохо?

– Мне приснился дурной сон. София скользнула под одеяло, легла рядом с матерью и прижалась к ней.

– Как будто ты ушла от меня.

– Мамочка, я никогда тебя не брошу!

– Скоро ты выйдешь замуж. Скоро, я чувствую, – шептала Джанет, прижимая к себе Софию. – Мне страшно.

– Не надо, мама. Не мучай себя понапрасну. Если я и выйду замуж, ты все равно останешься со мной.

– Правда? – как ребенок переспросила Джанет.

– Конечно, правда!

– А что, если ты сбежишь с этим курьером? Он тебе нравится. Я же вижу.

– Нравится, – признала София.

– Он тебе не подходит, – прошептала Джанет. – От таких людей одни неприятности. Поверь мне. Я-то уж знаю.

– Мама, мы уже сотню раз об этом говорили… – Сегодня вечером ты была с ним, верно? София готова была все отрицать, но никогда прежде она не лгала матери. Джанет учила ее, что нет ничего хуже лжи.

– Да. Мама, успокойся. Ничего серьезного между нами нет.

Но Джанет судорожно вцепилась в ее руку.

– Как я могу успокоиться? Пойми же наконец: самое страшное, что может сделать женщина, – это позволить какому-нибудь негодяю погубить ее! Я тоже была молода и воображала, что люблю твоего отца.

– Мама, все это давно в прошлом… – Да, почти тридцать лет прошло… А потом твой отец меня бросил. Я начала разыскивать его и узнала, что он женат. Все это время он меня обманывал! Когда я наконец встретилась с ним и сказала, что беременна, он ответил: «А мне-то что? Сделай аборт и в моей жизни больше не появляйся!» Представляешь? Потом, когда я узнала, что его убили во Вьетнаме, я даже не заплакала. Родители заявили, что я опозорила семью, и отослали меня к тетке в другой город. И их можно понять. Одного не понимаю – как я могла быть такой дурехой, поверить бессердечному, лживому негодяю?

– Мама, тебе было только семнадцать. Ты еще не знала ни жизни, ни людей. Это совсем другое… – Может быть. А потом я в одиночку растила тебя. Чтобы выжить, бралась за любую работу. Няня, посудомойка, уборщица – все, что подвернется. У меня была одна задача – вырастить тебя.

Эту печальную историю София слышала, наверно, тысячу раз, но никогда трагедия матери не переставала трогать ее до глубины души. Но самое печальное, что за тридцать лет Джанет так и не сумела избавиться от горечи и обиды. Никогда больше она не подпускала к себе ни одного мужчину.

– Девочка моя! – со слезами на глазах молила мать. – Не давай этому Майку тебя одурачить! Он тебе слишком нравится. Это видно по глазам. Такие же сияющие глаза были и у меня, когда я влюбилась в твоего отца.

Неужели это правда? Ее чувства так легко распознать?

– Не надо, мама. – София нежно обняла мать. – Не бойся. Я всегда буду с тобой, всегда буду о тебе заботиться, как ты заботилась обо мне. Я никогда тебя не брошу. Никогда. А теперь спи.

Прошло несколько минут. По глубокому дыханию матери София поняла, что Джанет заснула. Откинув одеяло, она бесшумно встала с кровати.

Вернувшись к себе в спальню, она набросила халат, подошла к окну в гостиной и отдернула занавеску.

Полная луна заливала пустынную улицу мягким прохладным светом.

Ей вспомнился один случай из школьных лет – горькое воспоминание, даже сейчас вызывающее нестерпимую боль.

Она училась тогда в четвертом классе. Элис Энн Обри, первая школьная красавица, пригласила весь класс к себе на день рождения. София была вне себя от счастья. Вместе с Джанет она отправилась в магазин уцененных товаров за подарком для Элис Энн. Кукла Барби в роскошном платье балерины стоила дорого, но София смотрела на мать такими жалобными глазами, что Джанет вздохнула и купила куклу. По просьбе Софии продавец завернул ее в разноцветную подарочную обертку и перевязал розовой ленточкой. А Джанет перекрасила старое платье Софии, чтобы оно выглядело как новое.

Первый раз в жизни София шла на праздник в богатый дом! Она страшно нервничала – боялась что-нибудь сделать не так и все испортить.

Наконец настал назначенный день. Джанет привезла Софию к дому Обри, располагавшемуся в фешенебельном районе города. Сам дом показался Софии настоящим дворцом – подумать только, бассейн и теннисный корт! Храбро помахав рукой матери, она двинулась по мощеной дорожке к дверям, сердце ее сильно билось: до сих пор Элис Энн ее почти не замечала, но теперь-то, думала София, все изменится.

Замирая от волнения, София нажала на кнопку звонка. Дверь открыла сама именинница в прелестном бело-розовом платье; позади толпились ее подруги. Увидев Софию, Элис Энн презрительно сморщила носик.

– А ты что здесь забыла? – поинтересовалась она.

София протянула подарок.

– Я пришла на день рождения… – На день рождения, смотри-ка! А кто тебя приглашал?

– Ты, – сглотнув слезы, дрожащим голосом ответила София. – Ты сказала, что приглашаешь весь класс.

– Кроме замарашек.

Это ужасное слово поразило Софию, словно удар ножом в сердце.

– Но я принесла тебе подарок… – растерянно прошептала она.

Элис Энн ударила ее по руке, и кукла отлетела в сторону.

– Тебе здесь делать нечего, – прошипела она. – На кого ты похожа? Тряпичница какая-то!

– Тряпичница, тряпичница! – хором завопили ее подруги.

– И отца у тебя нет, – продолжала злая девчонка. – Он, наверно, как тебя увидел, сразу убежал куда подальше! Уродина несчастная! Тебя даже бешеная собака не укусит – побрезгует!

София бросилась бежать. Слезы струились у нее по щекам, в ушах звучал издевательский хохот Элис Энн и ее подруг. Она вернулась на дорогу и просидела на обочине несколько часов, пока Джанет за ней не вернулась.

Даже сейчас Софии было нестерпимо больно вспоминать о пережитом унижении. В тот день ей стало ясно, что она не такая, как все. Она замарашка. И у нее нет отца.

Именно тогда, сидя на обочине и размазывая по щекам слезы, София дала себе клятву: у ее детей будет отец и никто не посмеет над ними смеяться.

– Вот почему, – сказала ей Джанет в тот же вечер, после того как София выплакалась у нее на плече, – вот почему тебе необходимо выйти замуж за богатого человека, который сможет тебя обеспечить. Тогда никакая Элис Энн не посмеет над тобой смеяться! У тебя у самой будет такой же дом, даже еще лучше, и бассейн, и корт, и все, что захочешь. Тогда ты сама над ними всеми посмеешься. Обещай мне, София!

– Обещаю, мамочка.