1

Мидхейм, система Мидгард, Мидгард-4. "Франанг", тайная база Локи, несколько суток спустя.

В этот раз Хёмдалль постарался тщательней изучить файлы Локи. Особенно те, которые касались гоаулдов. И ещё раз убедился, что его названый дядя прав. Прав во всём. И это понимание поселило в его сердце не только лишь тягостную горечь, но и светлую надежду.

— Значит, будучи брошенными в естественной среде, симбионты одичали и, подобно аксолотлям с Терры, вернули себе способность переходить во взрослую форму, которую мы называем гоаулдом?

— Да. На такую трансформацию способны многие животные с Терры, которую Древние выбрали себе в качестве столичного мира. Аксолотли превращаются в саламандр. Головастики — в лягушек. Обрати внимание, если личинка — существо исключительно водное, трансформированная особь получает возможность жить на суше. Но при этом утрачивает способность к размножению. Мужские особи гоаулдов полностью утрачивают все половые признаки, становясь бесполыми. А самки, формально их сохраняя, превращаются в машины для клонирования. Они более не способны к порождению яйцеклеток, вместо этого они производят множество специализированных цист-зародышей, развитие которых запускается генетическим материалом того биологического вида, который предназначен к роле носителя гоаулда. Получившееся клоны тоже бесполы, каждое следующее поколение подобных "личинок" менее жизнеспособно по сравнению с предыдущими.

— Именно эта особенность привлекла твоё внимание, Локи, и, я уверен, положила начало всем этим, — Хёмдалль обвёл рукой пространство кунсткамеры, — исследованиям.

Хозяин базы кивнул, подтверждая вывод учёного.

— Ситуация сходна с нашей, не так ли? Кроме того, клоны, прошедшие трансформацию, неспособны исполнять роль самок. "Королев", как называют их гоаулды. Так что к половому размножению способны лишь не прошедшие трансформацию дикие "личинки", это сильно ограничивает возможности гоаулдов к распространению, не так ли?

— Я понял, что каждый Системный Владыка гоаулдов так или иначе связан с одной единственной самкой-"королевой". Все младшие, подчинённые ему гоаулды, заведомо слабее и являются своего рода вырождающимися клонами…

— Это означает, что цивилизация гоаулдов, не имея притока "королев", обречена на вымирание!

— Как и мы!!

— Да, Хёмдалль. В масштабе пары столетий, не больше. Обрати внимание, их срок истекает почти одновременно с нашим. Чем не повод восхититься великолепной работой Древних?

— Что-то не хочется.

— Зря. Так вот, создавая свои клоны, королевы передают им всю базовую информацию, — язык, научное и технологическое знание, — доступное им на момент порождения. А вот мировоззрение, воспитание и социализация выполняются через джаффа — искусственно выращенного из человеческой особи живого инкубатора личинки-клона. Первые джаффа были созданы специальным аппаратом, идею которого гоаулды позаимствовали при изучении Витеа Туле с Да Кары. Видишь, Хёмдалль, не один я занимаюсь заимствованиями!

— Знаешь, дядюшка, лучше бы ты оставался единственным подобным похитителем в Мидхейме.

— Ты так считаешь? — Локи весело хихикнул. — Не обещаю, но буду к этому стремиться. Слишком много крайне опасных штучек оставлено здесь Древними! Нельзя, чтобы они попали в чужие руки!!

Хёмдалль искренне рассмеялся.

— Да, дядя, иного я и не ждал.

— Так вот, племянничек. Если взять дикую личинку, слегка над ней поработать — сущая ерунда, право! — она окажется совершенно безопасным симбионтом, передающим телу-носителю все ранее перечисленные мною свойства.

— Фантастическое долголетие, огромная память с высочайшей скоростью обработки информации, сильнейшая иммунная система, отличные регенеративные способности. Это, да?

— Да, и ещё кое-что, но это пока не важно. Помимо всего, симбионт считывает с тела-носителя всю имеющуюся в нём информацию. В том числе, генетическую…

2

— Не понимаю, ты что, предлагаешь запустить всем оталийцам личинок гоаулдов? Бр-р-р, — Хёмдалля передёрнуло. Я, конечно, учёный с широкими взглядами, но на подобное не согласен! Это не спасение расы, а просто дом на песке, знаешь ли…

— О таком примитивном варианте я почему-то даже не подумал, — разочарованно выдал Локи, — действительно, это очень интересная и перспективная идея…

— Стоп, — в жесте отрицания поднял руки Хёмдалль, — эту мысль мы дальше думать не будем, нет-нет-нет!

— Жаль, — хитро прищурился Локи, — ты точно не пожалеешь? А то из тебя вышел бы презабавный Системный Владыка! Знаешь, когда такое маленькое существо сверкает глазёнками и что-то вещает гулким басом, это действительно комично!

— Турс! Ты меня разыграл, — возмущённо зашипел Хёмдалль, и Локи расхохотался.

— Ты такой забавный! Вспомни, тела оталийцев не годятся в качестве носителей. Полная несовместимость. Когда-то Ра попробовал поставить такой эксперимент на несчастном Фамрире — помнишь его? — так едва удрал из захваченного тела в другое, человеческое. Фамриру, правда, это не помогло, бедняга сошёл с ума,…если, конечно он был, — Локи сделал многозначительную паузу. — Так что не беспокойся, Хёмдалль, эту идею я откинул сразу же, как только убедился, что несовместимость между нами и гоаулдами предусмотрена нашими создателями на генетическом уровне. Нет-нет, у меня совсем другая идея…

— Тоже дом на песке?… — Хёмдалль грустно улыбнулся. Ему было интересно общаться с Локи, потрясающе интересно, но — особенно после знакомства с подготовленными файлами — в чудеса он не верил. Уже давно. А здесь, в лабораториях "Франанга", увидев реальное положение дел, Хёмдалль вообще утратил всякие иллюзии. Оталийцы обречены. Это научный факт.

3

— Скажи, друг, а что ты воспринимаешь, как своё я? Этот убогий внешний вид? — Локи жестом обвёл маленькое тельце гостя. — Память? Или того, кто этим телом, этой памятью пользуется?

— "Пользователя", — тихо сказал, задумавшись, Хёмдалль, — …конечно, именно "пользователя"…

— Раз так, объясни, отчего этому твоему "пользователю" столь важен этот уродливый внешний вид, хрупкое, неудобное, неприспособленное к реальной жизни тело? Традиция? Привычка?

— Я тебя не понимаю. Можно подумать, что есть какой-то выбор. Хочешь — такое, а хочешь — этакое, зелёное, в крапинку? Клон формируется из предыдущего тела, будто сам не знаешь…

— А зачем нам использовать тело именно клона. Почему бы не выбрать какое-нибудь другое? Ведь аппарату всё равно, куда, в какое именно тело переносить память и самого "пользователя", не так ли?

— Хм-м. Разве есть варианты? Фёрлингов нет, ноксов… они есть, но трогать их лучше не стоит. Да, в тело Древнего такое переселение было бы возможно, но, во-первых, откуда его взять? А, во-вторых, кто же тебе даст? "Вознёсшиеся" бдят, да.

— Ты забываешь, что во "Франанг" им хода нет. А насчёт тела — чем тебе не нравится человеческое, раз уж гоаулды приняли его за "стандарт"? И удобное, и ремонтируется легко.

— Локи, ты столь легко об этом рассуждаешь, будто тело — новый корабль… или одёжка. Ты же знаешь, нам они не подходят. Слаборазвитая нейронная система не позволяет использовать память, достаточную для нас. Увы!

— То есть, сам внешний вид ты не отвергаешь?

— Нет, конечно, нет. Если подобная внешность подходила нашим создателям, то отчего нам-то морду воротить? Но память…

— Что замолчал? Дошло, наконец?

— То есть, ты хочешь использовать симбионта, чтобы ликвидировать все недостатки? Ты хочешь сказать, что такое тело подойдёт для переноса памяти и "пользователя"-оталийца?! Турс побери! Ты — сумасшедший!

— Так считают многие. Да, именно это я и собираюсь попробовать — на себе. А ты нужен для наблюдения за ходом эксперимента,… и, если что-то пойдёт не так, попробуешь запустить машину переноса в режиме возврата.

— Турс! Ты — невозможен…

— Возможен, Хёмдалль. И я — не турс, — Локи обидчиво прищурил глаза, — надеюсь, ты не сомневаешься в этом?

— Надо проверить в лаборатории, — захихикал Хёмдалль. — Ты сам-то понимаешь, дядя, что собираешься сделать? Если всё получиться, мы не просто спасём нашу расу, мы возродим её! Переродим на новом уровне!!

— Вынужден унять твой чрезмерный оптимизм. Даже, если всё получится, останется проблема с подбором подходящих людских тел. Видишь ли, нам не подходят любые. Чтобы повысить успешные шансы на перенос до приемлемого уровня, человек должен иметь в своём генотипе "фактор" Древних, а таких особей даже в полуторамиллиардной человеческой популяции Мидгарда совсем немного. Путём продолжительных наблюдений мне удалось достать тело для себя и…выявить ещё несколько…тысяч. Этого, как ты понимаешь, недостаточно, чтобы спасти всех оталийцев.

— Да? И как ты собираешься выбирать?

— Очень просто. Я, ты, наши близкие. А дальше — посмотрим. Это — единственный разумный принцип отбора кандидатов на "возрождение".

— Постой, а почему же ты не хочешь просто клонировать тело и получить нужно количество. Столько, чтобы хватило на всех?

— Тела с активным "фактором" Древних не допускают клонирования. Я проверял все известные мне технологии, но успеха не добился.

— Как так?

— Клон начинает очень быстро стареть. Весь его жизненный цикл от создания до полного одряхления не превышает двух недель. Видимо, активный фактор требует серьёзных энергетических затрат, и клонирование по обычным технологиям не может его обеспечить.

— Жаль, — Хёмдалль ещё раз обвёл взглядом всю кунсткамеру. — Очень жаль.

— Мне тоже, — кивнул Локи. — Возможно, эту проблему удастся решить позже? Если всё получиться, времени у нас будет достаточно.

4

— Когда ты собираешься приступать?

— Сейчас. Чем дольше жду, тем сильнее падает моя решимость. Так что лучше не откладывать. Все распоряжения искину базы отданы, твой ключ — на всякий случай — восстановлен. Пожелай мне успеха!

— Подожди! Вот так, сразу…

— Иначе — никак. Помнишь, Хёмдалль,…когда мы ещё жили, ходили по лесам, радовались солнцу, купались. Да,…купались,…помнишь, как следует входить в холодную воду? Сразу, без оглядки, без сомнений,…по-другому нельзя, друг.

Локи подошёл к двум капсулам, похожим на странную смесь фрёснира и исцеляющего устройства. В одной находилось тело человека, с виду лет тридцати — тридцати пяти, худощавого, рыжеволосого. Такого человеческие особи наверняка сочли бы красавчиком.

— Так я буду выглядеть, если всё получится, — заметил Локи. — Симбионт уже внедрён и успел восстановить тело до нужной кондиции. Пять лет назад я похитил человека точно в момент естественной смерти в возрасте пятидесяти лет. Ты же знаешь, — поспешил он пояснить другу, — человеческое тело ещё живёт некоторое время после смерти пользователя, — оставим этот термин, раз уж он так пришёлся к месту.

— Я в курсе, — кивнул Хёмдалль, — сначала уходит он, потом за несколько минут умирает мозг. Тело, как биологический организм, живёт ещё чуть дольше. Бывает, что и несколько суток. Пока из-за отсутствия пользователя все системы не придут в разлад. Я помню, что ваниры ставили подобные опыты на людях.

— Приоритет не за ними. Ещё раньше подобные эксперименты проводили фёрлинги и гоаулды. Насчёт ноксов мне ничего неизвестно, но…

— …нет никаких оснований полагать, что они в этом отличаются от остальных. Да, пожалуй, и в этом я с тобой соглашусь.

— Вообще-то, это уже не имеет значения, — вздохнул Локи. — Проследи, пожалуйста, чтобы после окончания переноса и оживления нового тела роботы переложили меня сюда, — он показал на длинное анатомическое ложе, к которому подходило множество пластиковых трубок, — и, пока в теле остаются признаки жизни, ни в коем случае не возвращай его обратно. Неважно, пусть я буду кричать, биться, плакать — ложе меня удержит и не допустит серьёзных повреждений.

— Сделаю. Ты ожидаешь, что процедура вселения будет настолько болезненной?

— Допускаю это. Обратно в капсулу вернёшь меня, если в течение десятка минут никаких признаков жизни не будет. Только тогда. Всё сделает сам искин, но в этом случае он обязательно запросит твоё подтверждение.

— Не волнуйся, дядя. Я всё сделаю, как ты сказал.

Локи кивнул и, более не обращая внимание на насупленного Хёмдалля, залез в свободную капсулу. Прозрачная оболочка мгновениями спустя стало матовой, и Хёмдалль понял: перенос начался.

5

Мидхейм, система Мидгард, Мидгард-4. "Франанг", тайная база Локи, ещё сутки спустя.

Тело, в которое переселился Локи, билось в корчах, издавая страшные крики, но трубчатые путы надёжно его удерживали. Хёмдаллю было страшно, жутко, неприятно, но он, постоянно перебарывая все эти низменные чувства, старался аккуратно вести протокол эксперимента.

Видимо, боль, которую испытывал Локи, переходила грань мыслимого, и Хёмдалль всерьёз начинал беспокоиться за жизнь и рассудок экспериментатора. С другой стороны, если судить по приборам, ничего страшного не происходило. Просто сон. Кошмар, да. Но все ритмы мозга, снимаемые аппаратурой, упорно демонстрировали нормальность происходящего. Там, внутри возникшего при переносе кошмарного сна, жил и боролся всё тот же Локи. Его сигнатуры немного поменялись, но по-прежнему оставались узнаваемыми и чётко идентифицировались.

Следуя инструкции, Хёмдалль просто ждал, опасаясь вмешиваться в ситуацию, пока она не достигла последнего, критического рубежа.

Ждал и надеялся.

6

Посмертный мир оказался совсем не таким, как ожидал Константин. Лишь только он очнулся — а произошло это событие в каком-то мареве, дальше собственной руки не разглядеть… уф, руки, слава Богу, есть,… — как его схватили под локти какие-то монстры. Если у одного лицо было вполне человеческое, чем-то похожее на него самого в молодости, у другого лица не было вообще. Его заменяла странная пасть с челюстями, раскрывающимися как лепестки цветка,…ага, усеянные по краям мелкими зубами.

Чудовища отволокли Локи — хм-м… Константина? Как же его звали до смерти? — к большому плоскому камню, наполовину погруженного в клубящийся туман, и привязали к нему лицом вверх скользкими трубками — кишками? Нарви и Вали, дети мои, что с вами сделали эти ублюдки? От бессилия он мог только корчиться на этом столе… стоп? На каком столе? Он же, вроде бы, был в своей лаборатории,…на "Франанге"?… — Каком Фра…?! Нет, он, Константин, только что опустился на колени, чтобы помолиться перед образами, наполниться благодатью… светом… свет?… Твари, его схватили мерзкие чудовища и оттащили на пыточный камень, к которому привязали кишками его Вали, его сына…

Локи упёрся взглядом в низкое красное небо, завыв от бессилия, и, будто в ответ на его вой, над лицом свесилась мерзкая рожа одного из притащивших его сюда монстров — того-самого червя-мутанта. Длинная гадкая слюна капнула на лоб Локи, вызвав острую жгучую боль, которая заставила корчиться в бесплодных попытках ускользнуть от следующей порции яда, готовой упасть из мерзких распахнутых челюстей…

…Нет, Тор, я не прощу тебе гибель моих детей…

7

— Внимание! В десяти световых секундах открыто окно гиперперехода! Прибытие чужого корабля! Внимание, — всполошил Хёмдалля искин базы. Турс побери, что делать? "Гултофф" замаскирован неплохо, обнаружить его не должны, но… появление чужого корабля — неприятная ситуация.

— "Франанг"!

— Слушаю тебя, фоскер Хёмдалль.

— Локи оставил инструкции на этот случай?

— Да, фоскер Локи составил подробнейшие инструкции на все возможные случаи. Он также просил напомнить, что от непрерывной фиксации хода эксперимента отвлекаться нежелательно.

— Тупой механизм…

— Мешок протоплазмы!

Хёмдалль неожиданно для себя рассмеялся. Сказали бы ему месяц назад, что он будет переругиваться с искином! Ха-ха-ха! Всерьёз!! Да он бы счёл подобное за признак сумасшествия!

— Искин?!

— Фоскер Локи просил сообщить тебе, что это — не сумасшествие, а ответы он просто внёс в качестве допустимых для меня реакций на подобные высказывания гостей базы…

Напряжение отступило, и ощущение благодарности заполнило всё существо оталийца. Локи предусмотрел всё, так что ему действительно можно вернуться к наблюдению за ходом эксперимента.

Всё?…

— Сигюн вызывает "Франанг"! Локи, прошу тебя, ответь,…пожалуйста!

— Фрё Сигюн! Это "Франанг". Локи не может сейчас выйти не связь. Но, если тебе так угодно, транспортный луч доставит тебя на базу. Допуск для тебя есть.

— Я не могу оставить "Гальдшаф". Есть риск, что его обнаружат ищейки Совета!

— Передай управление искину корабля. "Франанг" с ним договорится и укажет, где и как можно его замаскировать. Тебя, фрё, транспортный луч перенесёт сразу, как только пожелаешь.

— Хорошо, "Франанг", передавай инструкции "Гальдшафу". Если мой искин сочтёт их безопасными, корабль их исполнит. Я готова к переносу на базу.

— Выполняю твоё пожелание, фрё.

8

— Это — Локи?!

— Его новое тело, Сигюн. Он поставил эксперимент на себе, чтобы открыть новые горизонты для всех нас.

— Узнаю своего мужа. Что он, что твой отец,…о! Они всегда влезали во всякие авантюры, — мягкая улыбка осветила лицо Сигюн, сразу сменившись озабоченностью: начался очередной припадок. Тело Локи корчилось и кричало, выло, плакало…

Хёмдалль молча, не отвечая на слова Сигюн, занялся персональным устройством, записывающим ход эксперимента.

— Давно он так?

— Уже больше суток.

— И никаких улучшений?

Хёмдалль неопределённо пожал плечами.

— Совсем?

— Ну, если смотреть статистику приступов, они стали реже, заканчиваются быстрее. Да, крики стали тише,…возможно, Локи просто устал…

— Ах!.. — Сигюн подошла к ложу, на котором бился в бессильных попытках освободиться Локи, и без всяких сомнений откинула прозрачную крышку. — Ты так измучился, муж мой!

— Что ты делаешь, Сигюн! — Хёмдалль вскочил со своего места, собираясь вмешаться.

— Отстань, — отмахнулась Сигюн. — Я знаю лучше. Вы пользуетесь лишь разумом, а мне, помимо разума, подсказывают чувства. Что вы можете с вашими знаниями, но без чувств? Сейчас тот момент, когда Локи требуется помощь. Моя помощь, поскольку лишь я чувствую мужа моего в сердце своём, в душе своей. Не мешай!

Сигюн опустилась рядом с мужем и положила маленькие ладошки ему на виски, и — чудо! Конвульсии прекратились. На мгновение показалось, что Локи улыбнулся.

Хёмдалль задумчиво опустился на место. Чувства? Он смутно помнил о них. При клонировании оталийцы постарались избавиться от ненужных, как они считали, желёз, и вырабатываемых ими гормонов. Это ещё одна ошибка существ, высокомерно забывших о своём месте в мире? О своем предназначении — том, которое страшной болью и страданиями пытается превозмочь Локи?! Может быть,…хм-м. Но как у Сигюн получилось сохранить давно умершие в остальных чувства? Или настоящие чувства не связаны с гормонами, с физиологией, а являются чем-то высшим, находящимся за гранью обыденности?

Хёмдалль почувствовал, что сердце его стало биться быстрее, тяжелее. Опять закружилась голова… почему? Ведь у него нет адреналиновых желёз, а тело — просто органическая машина, одёжка для пользователя. Оно не может… не способно,…какого ётуна?

9

Капли — большие, тягучие — падали одна за другой, каждый раз вызывая невыносимую боль. Константин… Локи бился изо всех, пытаясь отодвинуться куда-нибудь в сторону, чтобы очередная порция яда не достигла цели, но путы держали крепко. Они чуть тянулись, оставляя минимум свободы, и сразу упруго возвращались к первоначальному состоянию.

Передышка! Локи требовался отдых, иначе он сойдёт с ума от непрекращающихся невыносимых страданий. Хоть немного, хоть чуть-чуть, минутку,…одну минутка покоя!

Такой ужас Костя испытывал лишь однажды, когда тонул в болотах Сиама. Тогда его тоже охватило чувство давящей безнадёжности, безысходности. Он кричал, звал на помощь, и ему помогли… сейчас силы покидали Константина… Локи…

Помощь,…да. Позвать на помощь!

Собрав всю свою волю, он закричал, вкладывая в этот вопль просьбу о помощи, всю надежду… — всё, что у него осталось.

Маленькие ладошки коснулись горящего от яда лба, погладили лицо, слегка встрепали рыжие волосы… Леночка? Лена?! Сигюн!! Ты здесь, ты пришла… откуда?

Маленький пальчик понятным жестом лёг поперёк рта. Помолчать? Не кричать? Да, пока не больно… Локи скосил глаза, пытаясь рассмотреть супругу, но вместо неё лишь увидел, как белое сияющее существо пытается ладошками не пустить огромного шипящего и плюющегося ядом червя к его голове, лицу…

Сигюн, это Сигюн!

Червь извернулся, проскальзывая к лицу Локи между ладонями, тщетно пытающимися его перехватить, открыл пасть и мерзко зашипел, готовясь выплюнуть очередную порцию яда.

Нет, ни за что!

Локи изо всех сил упёрся локтями в камень и рванулся навстречу оскаленной пасти, хватая зубами тощую шею червя. Он рычал волком, рвя и жуя жгуче-горькую добычу, не отпуская её, пока судороги червя не прекратились окончательно…

10

— Сигюн! Это и вправду ты? — Локи открыл глаза, и многочисленные шланги, опутывавшие до этого его тело, резво спрятались в подножие ложа. — Откуда?

— Ты звал меня, — просто ответил маленький смешной человечек с узкими длинными чёрными глазами, в которых светилась безграничная любовь. — Какой ты теперь красивый, муж мой!

Локи сел на ложе, но всё равно ему пришлось слегка наклониться, чтобы обнять свою Сигюн. Обнять, прижаться к тёплой гладкой коже. Не важно, что сейчас она выглядит иначе, не так, как тридцать тысячелетий назад. И пусть потом Сигюн будет выглядеть иначе, чем сейчас, она всё равно останется его Сигюн. Всегда, какой бы облик не приняла бы.

— Я вернулся, мой друг, — Локи, не разжимая объятий, поднял взгляд на Хёмдалля. Всё получилось! Правда, без вмешательства Сигюн шанс на неудачу был высок. Я почти сошёл с ума в этом страшном сне! Спасибо, что разбудила, избавила от этого кошмара, родная, — он ласково погладил супругу по гладкой голове. — Ты такая смешная в этом облике!

— Уродка?

— Вовсе нет, — громко ответил Локи, и тихо-тихо зашептал ей на ушко, — теперь я знаю, какая ты на самом деле. Ты — свет, мой свет!

— Я тоже хочу быть красивой. Такой, как раньше… тогда… давным-давно…

— Конечно. Теперь так и будет…

Их воркование прервал Хёмдалль, резво вскочивший со своего места.

— Локи! Прекрати шептаться с Сигюн. Это просто неэтично, я тебе категорически заявляю. Сначала ты должен доказать, что ты — это ты!..

— Это я, племянничек! — Локи не колебался ни мгновения, но его чуть не опередили Сигюн и искин "Франанга".

— Это — Локи, — уверенно заявила Сигюн. — Паршивец, как ты посмел так рисковать? Твоя попытка — как дом на песке… ещё чуточку, его бы снесли прочь волны и ветер…

— Фоскер Локи идентифицирован и опознан, подтверждаю успешный перенос личности в подготовленное тело.

— Дядя, это и вправду ты? Неужели всё получилось?!

— Дурак! Конечно, это — я. Твой старый дядюшка, — Локи отвернулся и заглянул в глаза Сигюн.

— Дом на песке — это всё, что я мог построить. Да, волны,…ветер,…но ведь ты пришла? А кто управляет волнами?

— Ветер, конечно… — улыбнулась Сигюн, щуря длинные узкие глаза. Эти слова были их давним паролем — ещё с той, самой первой совместной ночи. Никто более не мог этого знать…

— Пламя,…кто же раздувает пламя?

— Ветер! Ветер делает это!

— А кто правит ветрами?…

— Звёзды… — задыхаясь от счастья, пропела-прошептала Сигюн, — звёздный свет управляет ветрами, муж мой.

— Свет,…да, всем управляет свет, все нуждаются в свете — и ветер, и пламя, и волны. Даже земля вокруг нас не сможет жить без него. Но больше всех стихий нуждаюсь в свете я, — и ты, Сигюн, мой свет!

Хёмдалль иронично захлопал в ладоши, но Локи не обратил на него ни малейшего внимания.

— Я в свете твоём как ветер. Благодаря свету твоему я могу раздуть пламя, управлять волнами…

— Я слышу тебя, муж мой…

— Я не шучу, дорогая, — Локи развернул руку ладонью вверх, и над ней вдруг ослепительно засиял маленький шарик огня. Резко сжав руку в кулак, он повторно распахнул её, направив ладонь на Хёмдалля. Того будто сдуло с кресла, но та же сила мягко уложила ошарашенного фоскера на пол.

— Я верю тебе, муж мой, — широко распахнула огромные глаза Сигюн.

— Да хватит вам уже! — Хёмдалль негромко бурчал, поднимаясь с пола и показательно морщась. — Понимаю, да-да. Тысячу лет не виделись, тридцать тысяч лет не обнимались. Ну, так потерпите немного. Чуть-чуть, надо ведь завершить эксперимент! Кстати, дядюшка, что это было? Твой огонёк и этот… впрочем, да, пинок я заслужил, признаю. Неужели проснулся "фактор" Древних?

— Да. Их наследие. Но и вы скоро будете такими же.

— Ага! Пихаться ветром, пуляться огнём. Заманчиво! Можно будет снять всё оружие с корабля, — хихикнул Хёмдалль, а вслед за ним как-то неуверенно засмеялась Сигюн, — …скажи, Локи, а вместо энергостанции ты теперь сможешь поработать?

— У меня слишком много дел, дурень. А вот ты отлично подойдёшь на эту роль. После переселения, конечно…

— Хватит, Локи, — мягко улыбаясь, прервала их перепалку Сигюн. — Хёмдалль прав, надо побыстрее закончить данный эксперимент. А ещё тебе следует подкрепиться и отдохнуть. Кошмар — не самый лучший вид сна для отдыха. Не бойся, — добавила она, заметив, как поскучнел её супруг, — я сяду рядом, я буду охранять твой сон, чтобы никакой ветер, никакие волны больше не угрожали дому на песке?

— Да. Под ним должен возникнуть прочный фундамент. Только тогда мой — наш — дом утвердит себя в мире незыблемо.

— А я-то полагал, что дома возводят на готовых фундаментах! Действительно, дурак, — Хёмдалль попытался сам себе отвесить шутливый подзатыльник, — в этом мире возможно всё. Даже дом на песке…