Согласие родителей с образом жизни дочери

Прошло три года с того момента, как Джоди рассказала нам, что приняла ислам. Редактору нашего церковного журнала требовалась статья о примирении в семье, и я подумала, что могла бы написать о том, как мы с Джоди трудились над улучшением наших отношений. Я написала рассказ и отправила его Джоди, чтобы та одобрила это. В общих чертах я описала, насколько мы были огорчены, когда она сообщила нам, что приняла ислам, и как нам пришлось с этим справляться в первые годы. Вот вкратце эта история:

«Я представляю себе, что есть Господь всего мира, любящий всех людей, направляющий их жизни, стоящий во главе их религий. В результате того, что мой опыт обога, тился, теперь я могу сказать своей дочери: “Джоди, ты будешь вдали от меня, когда уедешь в Иран. И я буду по тебе скучать. Но я благодарна тебе за то, что за эти несколько лет мы восстановили наши отношения. Я оставила свои попытки контролировать твою жизнь, даже если и сама не осознавала, что делаю это. Сейчас же я поддержива, ю все твои решения и понимаю, насколько сильна твоя вера в Бога. Я вижу, как ты помогаешь другим людям, что ты посвятила свою жизнь добру. Ты будешь великим благословением для людей, где бы ты ни была. Ты всегда можешь рассчитывать на мою любовь и поддержку. Спасибо тебе за то, что ты помогла нам понять, что не отвергаешь нас, а просто нашла другую дорогу для реализации своего призвания в жизни. Мы также ценим твою благодарность нам за то, что у тебя есть твёрдая опора в жизни в нашем лице. Спасибо тебе, что любишь нас. Ты наша дочь, наш друг, наше окно в другой мир. Мы тебя любим” [19]Перепечатано с разрешения «Сэйтнс Хералд», 132: 17, ноябрь 1985. С. 18, 19, 24.
.

Удивительно, что Джоди не только одобрила эту историю, но и ответила, написав от себя, как она отстаивала свой выбор в жажде совместить свою любовь к родителям и желание следовать тому, во что она верила. Здесь приводятся строки из её письма.

 

Ответ Джоди Мухаммадзаде

«Ещё до того, как мы с моим мужем поженились, религия была главной темой многих наших разговоров. Несмотря на то, что у наших религий были разные названия и образы, мы обнаружили много общего в тех чувствах, которые мы испытывали к Богу. Реза был тем человеком, кому я могла рассказать о своих религиозных представлениях и ощущениях, а он помогал мне разобраться в них. Так или иначе, темы, которые он затрагивал, и его ответы сблизили нас. Чувство доверия и дружба между нами сделались крепче, и мы поняли, что хотим и дальше делиться своими мыслями и поддерживать друг друга.

К сожалению, в то время, когда я узнавала Резу всё больше и больше, два моих самых близких человека знали о нём очень мало. Как я могла рассказать своим родителям, что нашла свою вторую половинку? Мне нужно было их согласие и одобрение, как и в большинстве других случаев. Я испытывала к этим двум дорогим моему сердцу людям, доверие за их мудрость, и хотела, чтобы они и в этом случае были довольны, подобно тому, как они были довольны мною всегда. Но они были знакомы с Резой только поверхностно, и требовалось время и усилия, чтобы они обрели такую же уверенность в нём, как и я.

Когда мы поженились, то договорились, что нам следует разобраться в религии друг друга, чтобы понять и прочувствовать религиозную среду, окружавшую каждого из нас. Мы надеялись, что мы по-прежнему будем испытывать похожие чувства, несмотря на различие в названиях наших конфессий. Мы продолжили наши исследования. Реза время от времени посещал с моей семьёй церковь и обсуждал с моими родителями разные религиозные вопросы. Я читала статьи и книги об исламе. Никто из нас не стремился обратить другого в свою веру.

Из-за нашего переезда в Арканзас мы несколько дистанцировались от моей семьи. В это время ислам очень увлёк меня. Мы с Резой начали молиться вместе, и наша вера возросла. Моя вера не только окрепла, но и приобрела чёткие очертания. Мой интерес к исламу созрел настолько, что он стал частью меня.

У меня не было ни малейшего понятия о том, как мои родители воспримут эту новость. Я даже не представляла себе, как рассказать им об этом. Я отдавала себе отчёт в том, что это за, денет их, но моё решение придавало мне уверенности и спокойствия. Мне нужно было их одобрение, или, по крайней мере, нормальное восприятие этой новости с их стороны. Я хотела, чтобы они были так же довольны моим выбором, как и я сама. Но они вовсе не были довольны и не одобрили его.

Только сейчас я осознаю, какую силу придала мне моя вера, когда я решилась на этот разговор в те самые выходные. Был момент, когда я не была уверена: то ли я порвала все связи с родителями, то ли мои отношения с ними просто стали очень напряжёнными. Реакция мамы выражалась в словах: “Я не могу это вынести”. Папа ушёл в себя и выглядел задумчивым, почти ничего не сказав. Я знала, что им потребуется время, чтобы справиться с первоначальным потрясением и гневом, но не знала, какими теперь станут наши отношения и как долго продлятся. Я знала также и то, что не собираюсь оставлять свою веру, и что моя любовь к родителям не прекратится.

После того Дня Благодарения, когда мы с Резой вернулись домой, в Арканзас, я почувствовала опустошение и неуверенность. Это было результатом событий тех выходных. По телефону с родителями мы разговаривали вежливо. Во сне я видела, как родители меня отвергают, и просыпалась от рыданий. Подобно родителям, я ощущала, как будто отрезали часть меня.

Лишь одна мысль не давала моей надежде рухнуть. Зная, что мои родители верят в того же Бога, в Которого я привыкла верить и Которого любила, я буду ждать и надеяться, что Он поможет им и даст им исцеление.

После того, как я рассказала моим родителям, что приняла ислам, в наших отношениях многое изменилось. И нет сом, нения, что многие перемены ещё впереди. Могу лишь сказать, что никогда так не любила и не ценила своих родителей, как сейчас. И не променяла бы наши новые отношения на любые другие.

Мама и папа, я так вам благодарна за понимание, которое вам далось очень нелегко. Я по-прежнему буду к вам обращаться за мудрым советом и поддержкой. И как близкий вам человек я тоже буду вас поддерживать. С любовью, Джоди» [20]Перепечатано с разрешения «Сэйтнс Хералд», 132: 17, ноябрь 1985. С. 18, 19, 24).
.

Примирение – вот чего мы обе хотели. Это не означает, что я сама была готова принять ислам. Однако я научилась ценить то, к чему он призывал мою дочь и её друзей.

Изменения, обусловленные тем выбором, который делает член нашей семьи, способны разрушить отношения. Мы можем запутаться в том, как вести себя друг с другом после этого, можем расстроиться, даже разочароваться. При всём при этом есть надежда, что испорченные отношения всё же возможно восстановить, склеить их, как разбитую чашку, заново. И в рамках этих возобновлённых отношений можно отыскать различные пути к восстановлению доверия и согласил. Примирение – это обоюдный процесс, помогающий нам пойти навстречу друг другу, чтобы усмирить наш гнев и боль, приспособиться к новой ситуации и восстановить баланс.

Подобно дочерям, избравшим для себя новый путь в жизни и пытающимся возобновить стабильные отношения с родителями, их родители также прилагают усилия к тому, чтобы принять выбор дочерей в пользу ислама. Респондентки, отвечая на вопросы анкеты, получили ещё одну анкету, которую надлежало заполнить родителям (Приложение № 2), если они пожелают. Семеро родителей ответили на вопросы и поделились своими историями. Они рассказали, как они вели работу над собой, ища пути к примирению. Ответы дочерей и их родителей свидетельствуют о страданиях, которые те испытывали из-за выбранного дочерью нового образа жизни, заметно отличающегося от образа жизни её родителей.

В анкете для родителей был вопрос об их реакции на принятие их дочерью новой веры. Она оценивалась по шкале от 1 до 10 (от полного опустошения (1) до хорошего восприятия (10), в зависимости от чувств, которые они испытали, узнав впервые, что их дочь стала мусульманкой). Аналогичным образом (по шкале от одного до десяти), они должны были описать свои ощущения во время проведения опроса. Со времени обращения их дочерей в ислам до момента анкетирования прошло от трёх до двенадцати лет.

В каждом случае их оценка становилась выше, что свидетельствовало о нормализации отношений. Если они оценивали свою реакцию на 1 или 2 в начале, позже они ужэе ставили своим чувствам оценку 5–6. Если первоначально они оценивали своё состояние на 6–7 баллов, то по прошествии ряда лет эта оценка повысилась до 8–9. Ниже приводятся три истории о том, как родители реагировали на выбор дочери в пользу ислама как они прилагали усилия для улучшения отношений.

 

История № 1

Принятие, несмотря на тревогу

Их дочь уже четыре с половиной года как мусульманка. Она была воспитана католичкой, но на последнем курсе в колледже начала собственный религиозный поиск. Она быстро познакомилась с двумя другими течениями в христианстве. Её мать, которая поведала эту историю, свои первоначальные чувства оценила на один балл по заданной шкале, но во время проведения опроса они достигли шести баллов.

«Моя дочь начала общаться с одним мусульманином из магазинчика неподалёку от нас и приняла решения принять эту веру. Нам было известно, что она изучает ислам, но она держала своё обращение в эту веру в секрете, пока однажды несколько мусульманок не послали ей в подарок букет цветов. Я никогда не вторгалась в частную жизнь своих детей, но на этот раз решила взглянуть на открытку. На ней значилось: «Наши поздравления с принятием ислама!». Мы ничего тогда не сказали дочери, рассчитывая на то, что она доверится нам. Затем она однажды попросила у нас разрешения привести к нам одного мужчину для знакомства. Он был из исламской страны, и ему было необходимо разрешение на свидание с нашей дочерью, чтобы жениться на ней. Он объяснил это тем, что его религия не позволяет ему оставаться наедине с девушкой, если они не помолвлены. Мы оба с мужем были потрясены этим, так как ещё за полчаса до этого мы ничего не знали даже о его существовании. Её отец был с ним предельно откровенным, выразив своё недовольство по поводу подчинённого положения женщин, «вынужденных носить эту старомодную одежду, тогда как мужчины могут одеваться во что угодно». Я была не в меньшей степени поражена, но проявляла вежливость. Я надеялась, что мои дочери не будут бояться довериться мне, ведь я их мать! Но я была очень расстроена. Она уже прошла через две религии, и я беспокоилась, что она может выйти замуж, а потом обнаружит, что её не устраивает уже и эта религия.

Я с ума сходила из-за этой её бредовой идеи выйти замуж за иностранца. Они могли поехать жить к нему на родину, а я уже слышала истории о том, что может произойти там, как в фильме «Без моей дочери – никогда». У меня были весьма скромные познания об исламе, почерпнутые из книг, и преданность мусульман своей вере поразила меня. Я всегда допускала, что их Аллах и наш Отец Небесный – один и тот же Господь. И я рассказала об этом её будущему мужу. Мы не могли отказать в согласии на брак, раз ей уже исполнилось 25 лет. И поскольку этот человек к ней хорошо относился, то он и нам подходил так же, как он подходил ей. Мы очень беспокоились из-за её душевного состояния в то время, из-за её неумения наладиться к обстановке и переменчивого поведения.

Она наша дочь, и мы её любим и хотим и в дальнейшем оставаться частью её жизни. Я верю, что у каждого есть право строить свои отношения с Господом и жить своей жизнью. Мы прошли через споры, крики, ссоры, письма друг другу, пока в целом не достигли согласия. Для меня это был период сложного испытания. Я теряла контроль над собой и чувствовала, что самые худшие мои опасения сбылись. Мне пришлось принимать курс транквилизаторов в течение шести месяцев.

Сейчас же у нас довольно тёплые отношения. Мы общаемся друг с другом, но я не соглашаюсь со многим, что она делает или говорит. Меня раздражает обычай носить закрытую одежду (платок на голове). Я думаю, что мужчины-мусульмане настолько боятся сексуальности, что женщины берут на себя задачу оказывать им помощь в том, чтобы контролировать её. Одна из её сестёр хочет её похитить и «перепрограммировать». Из двоих её братьев один не общается с ней. Все её братья и сёстры её любят, но считают, что она сошла с ума.

Основные моменты, которые вызывают напряжение между нами, – это различия в сфере религиозной доктрины (это понимание статуса Мухаммада и Иисуса) и культурных ценностей. Мы не обедаем в одной комнате, так как она не может находиться наедине с мужчинами (двоюродный брат, муж сестры), не являющимися её ближайшими родственниками. Мы даже не приглашаем свою дочь на семейные торжества и праздники, потому что она не признаёт наших праздников и не отмечает дни рождения. Даже на свой день рождения она не пошла бы со мной в ресторан из-за опасения, что это будет праздником. Откровенно говоря, мне всё это не нравится. Она даже не присоединяется к нам для совместной фотографии со всеми пятью нашими детьми, так как там присутствует муж её сестры. По-моему, это глупо и связано не столько с религией, сколько с культурой. Мой муж полагает, что совсем не ей, а зятю надо несколько измениться. Он спорит с её мужем.

Трудно совсем не иметь друзей-мужчин и не поддерживать связей с родственниками мужского пола. Однажды мы сделали попытку разделить комнаты для мужчин и для женщин. Но в итоге все мужчины (за исключением её мужа) заснули в гостиной рядом с женщинами. Но мне действительно нравится быть с дочерью, и мне нравится её муж, несмотря на эти проблемы.

По правде говоря, те многочисленные сложности, которые у меня возникли с ней, обусловлены не её обращением в ислам, а её психическим состоянием, которое бросилось мне в глаза. Она заявила нам, что мы попадём в ад. Мы, дескать, воспитали её в неправильной вере, кормили её неправильной пищей. Поэтому, думаю, частично это проблема обусловлена кризисом переходного возраста (это моё, не её мнение). Она перестала доверять врачам, медицине, синтезированным витаминам, гомогенизированному молоку. Так что мы больше имели дело с её собственной реакцией, чем её фактическим обращением в новую веру. Я ощутила, что она боится секса, работы, жизни, и прячется за сенью ислама. Полагаю, что это всё ещё очень вероятно, но она окажется счастливой, ведь она любит своего мужа и новый образ жизни.

Так что мне приходится принять это и надеяться, что она будет в состоянии жить как можно лучше. Я надеюсь, что и мы сможем научиться принимать и уважать друг друга, и она достигнет полного взаимопонимания со своим отцом».

Эта семья столкнулась с уникальными культурными обычаями мужа дочери. В частности, это касается запрета для их дочери (его жены) находиться в одной комнате с другими мужчинами, не относящимися к её ближайшей родне, даже если она будет в хиджабе. Родители также обеспокоены некоторыми иными её реакциями на различные ситуации.

 

История № 2

Открытость разнообразию и переменам

Следующая семья более открыта ко всему иному и готова принять разнообразные культурные установки и делиться своими. Их дочь в исламе семь лет. Отец семейства – доктор права, преподаёт в колледже. Мать умерла, и её место заняла мачеха. У отца осталось четверо взрослых детей от первого брака, и у его второй жены тоже есть четверо детей. Отец, чья история приведена ниже, свою первоначальную реакцию на выбор дочери оценил на шесть баллов, а позднее на девять.

«Моя дочь, учась в колледже, познакомилась с иностранными студентами. От своей семьи она переняла большую терпимость к людям, принадлежащим другим культурам и конфессиям. Я, овдовев, женился снова – на одной еврейке.

Когда дочь поступила на работу в Саудовский образовательный центр, у неё появилась возможность общаться с религиозными лидерами при мечети. Она позвонила мне по телефону и рассказала, что приняла ислам. Моей первой реакцией было не удивление, а беспокойство по поводу того, как она справится с дискриминацией. Она сделала выбор в пользу ношения традиционной одежды, включая головной убор. Похоже, что ей удаётся справляться со сложившейся на сегодняшний день предвзятостью. Я вижу, что она устроилась в жизни, и это помогает мне не беспокоиться.

Она сначала приняла ислам, а затем вышла замуж. Тот факт, что её муж был моложе и ещё не состоялся в жизни, не сделал карьеру, вызывал большую озабоченность, чем вопрос религии. Для неё это был уже третий брак. Первый брак распался. Второй, с одним египетским мусульманином, закончился разводом по канонам ислама. Этот же брак был спокойным, и также был заключён в соответствии с мусульманской традицией».

Сначала её семья держала некоторую дистанцию с ней и её мужем, им потребовалось время, чтобы его принять. Но и для него это было непросто. Сегодня же все весьма открыты и дружелюбны к ним. Отношения с её сёстрами стали очень близки, хотя иногда и возникает небольшое напряжение с их мужьями.

«Религиозные ценности и убеждения не создают больших трудностей, но требуют терпимости и признания от каждой из сторон. Нашей дочери нужно наше одобрение. Она не настаивает на том, чтобы и мы приняли её веру. И это помогает. Общение – это замечательная вещь. Мы все начитанны, любим обсуждать разные идеи, политику, события в мире.

Такое испытание очень мало затронуло мои религиозные представления. Я хорошо разбираюсь в теологии и в религии. В моей жизни всегда царил дух понимания и терпимости.

Мне всегда доставляло большое удовольствие знакомиться с другими системами верований, и я всегда активно стремился к познаниям в этой области. Сейчас я агностик по убеждениям и верю во всеобщее братство людей.

Во время праздников у каждого из нас есть, чем заняться. Мы не касаемся религиозных тем в ходе наших встреч в кругу семьи. Мы живём и радуемся жизни, вместе обедаем. Пищевые традиции и обычаи у мусульман и иудеев похожи. Мы не участвуем в их праздниках, но признаём их и уважаем. В нашем доме принято снимать обувь при входе, а еда в основном вегетарианская с небольшим количеством курицы, баранины и рыбы. Таким образом, всё это естественно. У нас дома нет предметов религиозного культа и произведений искусства, и семья нашей дочери не навязывает их нам.

У нас есть два взрослых внука, которых мы очень любим. Они для нас – настоящий источник удовольствия. Наибольшее беспокойство у меня вызывает дискриминация по отношению к дочери и внукам. Моя жена столкнулась с этим в детстве – еврейский ребёнок в нееврейском мире. Это может стать настоящим мучением; многие так называемые христиане испытывают сильную ненависть к «другим» и жестоко их преследуют. Наш зять палестинец, и большинство членов его семьи, включая родителей, сейчас живут в США. И у меня имеются реальные опасения по поводу перспектив в жизни моей дочери, если они решат переехать жить на Ближний Восток.

Я надеюсь, что наши отношения с дочерью останутся такими же, как и сейчас, а с внуками они сложатся наилучшим, приемлемым образом, и не будут такими рьяными, как с ней. Мы – уникальное семейство, смесь мусульман, иудеев и агностиков. И в нашей семье присутствует толерантность».

Эта история показательна в том плане, что служит примером готовности семьи воспринимать всё разнообразие верований в мире. Выбор дочери привнёс в семейные отношения дополнительную соразмерность. Члены этой семьи уже имели опыт знакомства с разными религиозными традициями, и они оказались в состоянии позитивно воспринять ещё одну из них. И даже в такой ситуации необходимо было настроить себя на это – как дочери и её мужу, так и её родственникам.

 

История № 3

От глубокого огорчения к принятию

В следующей истории мать новообратившейся мусульманки прошла долгий путь от сильного огорчения из-за выбора её дочери до принятия с распростёртыми объятиями. Но этот путь растянулся на многие годы. Её дочь уже двенадцать лет как мусульманка. Когда мать впервые об этом узнала, свою реакцию на эту новость она оценила в один балл, а отец в четыре. Но, тем не менее, они оба ко времени анкетирования поставили своим отношениям 8 баллов. Вот история, рассказанная её матерью.

«Когда наша дочь стала заниматься в церковном колледже за городом, мы были уверены, что отправляем её жить в той среде, которая была максимально близка нашему образу жизни дома. Мы познакомились с её другом (он был из ближневосточной страны), когда она привела его к нам, и он нам понравился. Однажды мы даже пригласили его к нам домой на выходные. Но мы никогда и не задумывались о том, что эти отношения станут серьёзными. Мы считали, что из всех наших четырёх детей эта дочь была самой религиозной. Но спустя четыре месяца она заявила нам, что больше не посещает мессу. А в следующем семестре, когда её друг перевёлся в другой колледж, она сказала, что хочет последовать его примеру, но мы её не отпустили. Так мы надеялись, что их отношениям придёт конец, и она просто выйдет из этой «фазы» в её жизни.

Следующим летом её друг снял квартиру в нашем городке, а наша дочь переехала жить к бабушке, так как мы тогда не очень ладили. Во второй половине июня она заявила нам, что собирается за него замуж, «с нашим согласием или без него». Мы безо всякой охоты дали своё согласие, но не верили, что эта свадьба вообще состоится. Но она состоялась. Свадьба прошла у нас дома, и это был компромиссный вариант, так как она тогда ещё не была мусульманкой. Его родители не были поставлены в известность, и потому у наших возражений против этого брака не было поддержки с их стороны. Лишь спустя несколько месяцев она нам рассказала, что приняла новую веру. Я восприняла это с гневом, обидой и страхом. Гнев мой был в основном направлен против зятя, так как мы были уверены, что она никогда бы не решилась на такой шаг без «промывания ей мозгов». Эта новость была мучительной. Мы недоумевали: как она может вот так легко бросить и забыть всё, что она учила о Христе, всё, вокруг чего вертелась наша жизнь! Тот факт, что она за несколько месяцев отвергла все эти убеждения, был просто ужасающим. Страх усиливался ещё и тем, что и все остальные наши дети могут поступить так же, ведь она была старшей среди них, и её мнение было для них авторитетным.

С течением времени мы стали всё больше узнавать о Ближнем Востоке, и внимательно прислушивались к сообщениям о террористах, действующих там. Наш страх позже переключился на неё. Пока её муж получал образование, мы были уверены, что они не уедут из США, но кто мог поручиться за это после того, как он окончит учёбу в колледже? После того, как у них родился первый ребёнок, наши опасения, что её муж захочет увезти их к себе на родину, выросли ещё больше. Однако этот страх несколько утих, когда он получил американское гражданство. Мы старались немного расслабиться и научиться доверять им. Нас беспокоила не только её земная жизнь, но и та, что будет после смерти.

Меня навязчиво преследовали следующие строки из Евангелия от Иоанна: «Я есмь путь, и истина, и жизнь. Ни один не придёт к Отцу, как только через меня» (Ин, 14:6). Я решила, что раз это так меня беспокоит, то должны быть и другие строки в Писании, которые дадут мне облегчение. И потому начала читать эту главу слово за словом. И первый же стих вселил в меня необходимое воодушевление: «Не позволяйте вашим сердцам тревожиться. Имейте веру в Бога и веру в меня. В доме Отца моего много обителей». Если этот стих сообщил мне о том, что есть много мест для обитания, то должно быть много путей, ведущих к ним. Иисус готовит места для христиан, а Мухаммад – для мусульман. Господь просто подсказал нашей дочери один из путей к Нему, и она старается следовать по нему, насколько это в её силах. Это как раз то, что мы все стараемся сделать. Никто в нашей семье не будет чинить ей препятствия на её пути, мешать ей. Это и было тем, что помогло мне изменить своё отношение к её выбору.

Хочу ещё добавить кое-что от себя для подтверждения моих идей. Однажды мой старший внук очень настойчиво начал упрашивать меня выучить арабский язык. И на мой вопрос о том, почему ему это так надо, он ответил: «Потому что, когда ты умрёшь, к тебе придут ангелы и станут тебя спрашивать по-арабски, и ты должна знать, как им ответить, а не то ты попадёшь в ад». По тону его голоса я поняла, что должна дать ему хороший ответ, и этот ответ предназначался и для меня самой тоже. Я сказала: ”У каждого из нас есть свои, личные ангелы, которым хорошо известно, что у нас в сердце. Я буду знать, как ответить на вопросы моих ангелов, а ты будешь знать ответы для твоих”. Он, казалось, успокоился, как и я. По-моему, ответить на вопрос о различиях в наших конфессиях так же просто. Кроме того, мне полезно было увидеть в своей дочери мать, зная, что многие наши ценности она передаёт своим детям. Она очень заботливая и замечательная дочь, и превосходная мать двух мальчиков – одному из них сейчас десять лет, а другому три года.

У нас по-прежнему отличные отношения, к сохранению которых мы приложили столько усилий. В нашей семье есть очень надёжный фундамент, и я уверена, что он выдержит любые трудности, с которыми нам предстоит столкнуться в будущем.

Нам повезло, что дочь с мужем принимают участие в семейных рождественских торжествах. Для них это как ‘Ид, который они празднуют вместе с нами. Когда наступает их ‘Ид, то они отмечают его с семьёй её мужа и своими друзьями. Не знаю, будет ли так всегда, но сейчас мы с этим справляемся вот таким образом. Мы отмечаем мусульманские праздники вместе с ними ради того, чтобы выразить им наше признание, и в знак уважения к их жизненным ценностям».

Истории всех семей – разные, но все эти три истории объединяет одно: каждая семья хочет найти приемлемый выход из ситуации. Несмотря на существующие по-прежнему волнения и трудности, они работают над своими отношениями. Между членами семей всегда есть какие-то отношения – хорошие или плохие. У родителей может возникнуть чувство, что их предали, ранили, сломили. Реакция родителей может вызвать аналогичную реакцию и у дочери. В определённый момент на стадии примирения нужно принять решение, как справиться с болью. Часто мы не считаемся с нашими близкими и не осознаем, как мы на самом деле поступаем с другими. Мы так быстро начинаем защищать себя, или быстро прячемся в свой панцирь, подобно черепахе, мы порой так настойчиво сопротивляемся всему тому, что выходит за рамки нашего понимания!

 

Шаги на пути к примирению

Родители во всех этих трёх историях, хотя и действовали по-разному в каждой ситуации, но всё же использовали похожую стратегию. Она способна стать для нас ориентиром в деле построения отношений и их поддержания с перспективой последующего примирения.

Во-первых, все эти родители изначально стремились поддерживать отношения с дочерью, несмотря на глубокую боль и разочарование. В первой истории мать констатирует: «Мы любили нашу дочь и хотели продолжать оставаться частью её жизни». Мой собственный опыт примирения был обусловлен желанием улучшить наши отношения. И это произошло не сразу. На самом деле, намного проще было бы находиться в «подвешенном состоянии», в режиме сопротивления – именно такой была моя первая реакция. Я была настолько взбешена и обижена, что мне хотелось уйти от Джоди и её мужа, вычеркнуть их из моей жизни и никогда больше не иметь дела с ними и с «этой проблемой». Но данный этап, когда я желала полностью их отвергнуть, продлился недолго – всего одну ночь. Насколько же я благодарна этому опыту, который помог мне начать путь к исцелению! Было всё ещё больно, и прошли месяцы, пока мои страдания не прекратились. Годы же ушли на то, чтобы достичь спокойствия и принять это как должное.

Во-вторых, ещё один момент также способствовал восстановлению отношений: это желание понять выбор дочери. Движимая глубоким желанием найти выход, одна мать внимательно читала Библию и нашла в ней то, что открыло ей путь к согласию. Это усилие, возможно, было вынужденным – поначалу она даже заставляла себя приложить его, но первый шаг к открытому восприятию выбора дочери был сделан. Родители, обладающие сильным чувством долга, должны быть способны пойти на риск, и слушать, видеть, ощущать, через какие испытания проходит их дочь. Дочь может слишком удалиться от своей семьи, перейти «все границы», вплоть до того, что причинит родителям боль. Каждому члену семьи стоит принять решение, как реагировать в этом случае. Ведь дочь может выбрать такое, с чем её семья окажется не в состоянии согласиться. Тогда лучше будет отступить.

Делая попытки понять дочь на данном этапе, можно найти источники и почитать о том, что представляет собой её выбор. Но будьте осторожны: то, что вы читаете, может отражать западные взгляды или иметь определённый культурный уклон. В самой мусульманской общине есть разные подходы к пониманию и толкованию религии, и они не всегда согласуются друг с другом. Можно выбрать литературу, приведённую в библиографии в конце данной книги, или из предложенного дочерью-мусульманкой. Это – оптимальное время задуматься о собственной системе верований и подкрепить духовную жизнь. Много раз мы принимали на веру убеждения, над которыми даже не рефлексировали: то, что, например, услышали от своего проповедника, или потому, что «так наша бабушка верила», или мы узнали из религиозной программы по телевидению. Когда есть воля к примирению, готовность понять другого, необходимо определить и сопоставить факторы, важные с точки зрения родителей, и разобраться с их чувствами, будет ли это разочарование, отвержение или потеря контроля над ситуацией. Членам семьи, возможно, потребуется быть поначалу достаточно деликатными – пока они не смогут стать сильнее, чтобы начать движение по пути восстановления отношений. Им потребуется время, чтобы пройти через отвержение, гнев, подавленность. Кому-то из них даже может потребоваться получить помощь психолога, чтобы преодолеть гнев или страдание.

Одним из факторов, поддающихся распознанию, является гнев. Это естественная эмоция в подобных обстоятельствах, но его нужно выражать так, чтобы он принёс исцеление и примирение. И даже в такой ситуации у нас есть Божественная любовь и прощение; и члены семьи могут найти выход, нащупать проблему, если они отпустят боль, а иначе эта ноша окажется для них непосильной и обернётся тяжёлым недугом.

Другой фактор, который может вызвать тревогу, – это необходимость выпустить из-под своего контроля повзрослевших детей. Это трудная задача для многих родителей, и не только для тех, чья дочь выбрала ислам. Родители могут начать испытывать беспокойство, чувство утраты, боль, и это естественное явление, когда дети покидают родительский дом. Когда дочь делает выбор, который родители не понимают, ситуацию могут усугубить ярость, неуверенность и ощущение краха. При этом важно понимать, что некоторые из подобных чувств, испытываемых родителями, не обязательно могут быть связаны с принятием дочерью ислама.

Может присутствовать и такой фактор, как отсутствие готовности выстраивать заново отношения с родителями у самой дочери. Это даёт нам больше поводов для неприятия. Есть вероятность, что она предпочтёт просто набраться сил и привыкнуть к новой незнакомой для неё роли, которую она себе выбрала, перед тем, как столкнётся с родительской реакцией. На неё могут оказать влияние сразу несколько факторов: образование, работа, новая конфессия, новые культурные ожидания, замужество, начало взрослой жизни. Большинство респонденток отмечали эти моменты.

Четвёртый фактор – надежда. Такие ситуации обычно не разрешаются быстро. В процессе восстановления и налаживания отношений будет сделано немало шагов и вперёд, и назад. Часто дочь вынуждена бывает отступить, когда она просто не готова продолжать работу над примирением. Кроме того, нам тоже потребуется время, чтобы «сделать передышку» для личного роста, поддерживая при этом связь. Надежда позволяет нам быть терпеливыми, общаясь с дочерью – так же, как мы должны быть терпеливыми с самими собой. Друзья и родственники-«доброжелатели» могут разбить нашу надежду своими комментариями а-ля:

«Ах, бедная ваша дочь! Она же попадёт в ад! Мы будем молиться за неё!»

«Со всеми женщинами там так плохо обращаются!»

«А что она будет делать, если муж её бросит, уедет к себе на родину и заберёт детей с собой?»

«Это, должно быть, самое плохое из того, что могло случиться!»

Эти люди даже не хотят нас обидеть – они желают выразить своё сочувствие и оказать поддержку, как это им представляется уместным. Но с другой стороны, некоторые люди способны выслушать, задать вопросы, сопереживать нашим проблемам. Разговор с ними поможет излить наши чувства, прояснить путаницу, поселившуюся у нас в голове.

Если мы сможем осознать эти общие темы или основные этапы по самораскрытию, желая установить связь, будучи готовыми к взаимопониманию и согласию, выявляя и противостоя собственным чувствам, и продолжая питать надежду, то это значит, что мы близки к примирению. Так мы можем совладать с яростью, страхами и печалью. Время поможет нам найти выход.

При помощи молитв, релаксации, спокойствия, визуализации мы сможем держаться и не погрузиться в глубины отчаяния. Даже если мы не захотим присоединиться к нашей дочери на избранном ей пути, мы сможем начать совместный путь из нашего собственного пункта отправления.