ПРЕДИСЛОВИЕ
На западе Балканского полуострова, вдоль побережья Адриатического и Ионического морей расположена небольшая горная страна Албания. Ее трудолюбивый и талантливый народ в течение многих веков своей сложной и трудной истории сумел создать колоссальное богатство — устное поэтическое творчество, отличающееся необыкновенной художественной выразительностью и своеобразием. Сотнями исчисляются сохраненные в народе и записанные прекрасные албанские легенды, сказки, стихотворные предания, исторические песни, десятками тысяч — пословицы и поговорки. В Албании старики рассказывают сказки в каждой деревне, и кажется, что сама величественная природа этой страны, бесконечные нагромождения гор, причудливый ландшафт долин и зеркальная гладь высокогорных озер навеяли им столько поэтических образов и мотивов. Албанский народ, как и народы других стран мира, выразил в фольклоре свои идеалы — мечты о справедливости, торжестве добра, положительном человеке и его душевной красоте. В этой мечте о лучшем устройстве жизни и лучшем человеке — притягательность и обаяние фольклора для людей, живущих в разных странах и в разные времена. Потому-то издание произведений устной народной культуры народов земного шара всегда вызывает непреходящий интерес у читателей.
К систематическому собиранию устного албанского поэтического творчества зарубежные и албанские исследователи приступили в 60-е годы XIX века, хотя отдельные записи осуществлялись албанцами еще в начале XVII века. В эпоху албанского национального Возрождения и в первой трети XX века собиранием албанских сказок, помимо зарубежных исследователей, занимались албанский фольклорист Т. Митко, писатель X. Стермилли. В годы народной власти работу по собиранию, систематизации и изданию произведений устного народного творчества, в том числе сказок, с успехом проводят албанские ученые-фольклористы.
По своей тематике албанские сказки делятся на три группы: волшебные, к которым отчасти примыкают прозаические предания и легенды, сказки о животных и бытовые. По объему абсолютное большинство сказочного фонда албанцев составляют волшебные сказки.
Действие албанских волшебных сказок развертывается в фантастическом мире, где все необычно: место действия, персонажи, чудесные предметы. В этих сказках особенно ярко выражено народное мировосприятие, основанное на убеждении в победе гуманистического начала над враждебными ему силами, в конечном торжестве справедливости и добра.
Поскольку основное содержание волшебных сказок — борьба добра со злом и победа добра над злом, то, естественно, и герои сказок резко делятся на положительных и отрицательных. Главным положительным героем албанских волшебных сказок является крестьянин или королевич.
Обычно это единственный сын в семье или младший из трех сыновей. Если он крестьянский сын, то чаще всего оказывается плешивым — именно с такой внешностью связывается сметливость, ум, находчивость, а отсюда и удачливость героя. Плешивый — самый добросердечный, добросовестный и заботливый из братьев. Даже в тех редких случаях, когда он погибает, сраженный их завистливой злобой и коварством, в памяти остается не только горечь от его гибели, но и та доброта, с которой сам он к ним относился. Образ плешивого или королевича, борющегося с темными силами до полного их одоления, в значительной мере обобщен, цель его — действия, стремление превозмочь все препятствия и трудности, смысл — вера в счастье, в победу, оптимизм. Поэтому он мало индивидуализирован и его отношения с окружающими носят условный, заранее заданный характер. С этим героем тесно соприкасается плеяда других положительных героев — Чангалоз, Муса, Билмен, чьи образы уже не так отвлеченны. Они вступают в личностные отношения с окружающими: злодеями, королем, братьями, сестрами, зятьями, обладают рядом запоминающихся, только им присущих черт характера, переходящих из сказки в сказку (особенно это заметно в образе неизменно побеждающего все препятствия веселого и находчивого затейника Мусы). Им присуще строгое распределение ролей: Чангалоз или Дедалиа всегда борются с одноглазым великаном-людоедом, аналогом циклопа в греческой мифологии, Муса с дивом, королевич или крестник короля с чудовищем, на долю же крестьянского сына приходится шайтан, див и злой карлик-мужичок с кувшин, борода в аршин. С помощью чудесных животных и предметов положительные герои обретают необычайные способности и силу, могут по желанию превращаться в чудовищ, птиц, насекомых. Но нередко они и сами по себе наделены колоссальными возможностями и силой. Так один крестьянин может удержать на ладони целую деревню со всем, что в ней находится: домами, людьми и живностью, другой забрасывает камень так высоко, что он три часа летит обратно на землю, кто-то слышит все, что происходит и говорится на земле и под землей, а кто-то может выпить целую речку воды. Народная фантазия оказывалась неистощимой, когда речь заходила о способностях и могуществе человека, ищущего справедливости и счастья.
Одним из главных действующих лиц албанских сказок выступает король. По характеру он более всего походит на пожилого зажиточного крестьянина, правда, как говорится в сказке «Счастлив тот, кто никому не завидует», у короля больше забот. Короли, как правило, не воюют, а если и воюют, то мимоходом и неизвестно почему. Король решает начать войну с другим королем, посылает к нему войско во главе со своим зятем и велит тому победить. Зять, естественно, побеждает, после чего сюжетная канва сказки, в которой война нужна была только для того, чтобы зять мог на время отлучиться из дому, продолжает развиваться далее. Единственная забота сказочных королей носит общечеловеческий смысл: удачно женить сыновей, выдать замуж дочерей. Их отличает любовь к детям, особенно к дочерям, о которых они искренне заботятся, выполняют все их капризы и просьбы и стремятся как можно достойнее и лучше устроить их судьбу. Примечательно, что королей ничуть не заботит социальное положение их будущих зятьев. Они охотно сватают дочерей за крестьян, охотников, рыбаков, торговцев при условии, если те отмечены каким-либо выдающимся человеческим свойством: мужеством, силой, красотой, обходительностью, образованностью. Короли справедливы и часто в конце сказки воздают своим подданным и домочадцам по заслугам: добрых и благородных вознаграждают, злодеев и обманщиков казнят и изгоняют. Логика их поведения может быть комична: король отказывается отдать свою дочь-невесту Билмену, прибывшему за ней без войска и сватов, не потому, что это противоречит обычаям, а стало быть, наносит урон его королевскому достоинству и чести, а потому, что не знает, куда девать огромное количество угощения, которое он заготовил для сватов и войска. Как только приятели Билмена съедают горы заготовленного провианта, конфликт разрешается и король вопреки всем существующим обычаям отдает Билмену невесту без сватов. Подданные разговаривают с королем на «ты», откровенно, не стесняясь, и часто на контрасте их речи строится комичность ситуации.
Народное представление о жизни королей как о верхе благополучия и счастья (положительный герой в награду за свои подвиги чаще всего становится зятем короля), с одной стороны, не что иное, как патриархальная идеализация правителя. Она основывается на незнании простолюдином темных сторон конкретной жизни власть имущих. С другой стороны, в албанских сказках явственно просматривается символическое изображение идеального правителя в образе сказочного короля, который и не должен иметь ничего общего с далеким и неизвестным реальным правителем страны. Прототипом его скорее всего мог послужить любой односельчанин сказочника, слывший добрым хозяином и семьянином, отсюда и демократичное содержание этого образа.
Среди женских персонажей албанской волшебной сказки наиболее популярны дочь короля и Краса земли. А так как тематика большинства сказок — это поиски и спасение невесты и жены, которой является королевна или Краса земли, то ее характер, отношение к главному герою и происходящим событиям заметно влияют на развитие сюжета. Королевна не совершает каких-либо активных действий и тем более подвигов, как королевич или крестьянский сын. Но она чрезвычайно разумна, сообразительна, о многом осведомлена, решительна и смела. Именно благодаря ее советам и поддержке главный герой одерживает победы. Ум и находчивость помогают королевне добиться исполнения всех ее желаний.
Намного сложнее образ Красы земли, призванной олицетворять в албанском фольклоре мечту о счастье, совершенстве, красоте. Ради Красы земли, ради счастья быть с нею, лицезреть ее совершенства герой совершает подвиги, преодолевает серьезнейшие препятствия, сопряженные с гибельной опасностью, идет на заведомый смертельный риск — и что же? Народному мировосприятию не чуждо понимание того, что в жизни совершенство, красота и счастье всегда относительны. И характер Красы земли в разных сказках разный: инертный, пассивный, а порой властный, требовательный. Иногда это обычные деревенские девушки, спокойно ожидающие, когда их кто-нибудь посватает, иногда вполне земные девушки, но обладающие волшебными предметами, с помощью которых они совершают чудеса, иногда это волшебницы, которые умеют летать, превращать своего суженого в яблоко, а из яблока снова в человека. Но самое поразительное то, что поступки этих красавиц чаще всего далеки от ожидаемого идеала. Краса земли, живущая в подземном царстве, прельстившись красотой юноши, похищает его из дворца, а вместо него оставляет там говорящую мертвую голову, которая приводит в ужас окружающих. Вполне земная девушка, даже не обладающая никакими волшебными атрибутами, Краса земли из сказки «Юноша и Краса земли» — искусная обольстительница, хитрая, злая, жестокая и очень корыстная. Эта красавица оказывается еще более изощренной во зле, чем отрицательные герои албанских сказок, которые действуют прямолинейно, но умом и хитростью не обладают. Настойчивость героя, который добивается руки именно этой самой злой и неблагодарной девушки, поистине необъяснима, если полагать, что здесь изображается поиск героем счастья своей жизни, а не феномен одержимости любовью. Краса земли имеет много разновидностей. Ее называют гржетой, если она живет на дне озера и выходит на берег лишь для того, чтобы погреться на солнышке, Джидж-черепахой, если она живет в панцире черепахи, Феничкой, если она живет в шкуре змеи. Феничка — очаровательная насмешница, которая не только на каждом шагу творит чудеса, но при этом обязательно старается опозорить или поставить в нелепое положение родственниц своего мужа. Девушками необычайной красоты считают и злых волшебниц-пери, которые танцуют лучше всех на свете и этим прельщают и губят юношей, ослепляя их.
Есть в албанском сказочном фольклоре женские образы страдалиц, которым суждено переносить бесконечные удары судьбы, мытарства, унижения, тяжелый труд, голод. Они могут противостоять своим гонителям только терпением, скромностью и благородством. Из всех испытаний они также благодаря стечению чудесных обстоятельств выходят победительницами, в чем выражается незыблемая вера народа в конечную победу справедливости. Эти героини — Маро-золушка и девушка, у которой сыплются жемчуга из глаз, когда она плачет, и расцветают розы на щеках, когда она смеется. Однако суровая и скудная жизнь среди гор, многотрудная история народа трансформировали и усложнили созданные албанскими сказочниками характеры некоторых интернациональных сказочных героев, а также привычные в европейском фольклоре мотивы и ситуации. Очень непрост, например, образ золушки. Хотя она трудолюбива, покорна и уступчива, как во всех европейских сказках, и даже по-своему привязана к злой мачехе и завистницам сестрам, однако в репликах ее сквозит ум, наблюдательность, горечь и сарказм, а за деланным смирением — издевка и затаенные амбиции. Мужским вариантом золушки в албанских сказках выступает младший нелюбимый брат, плешивый, неказистый, некрасивый, которым старшие братья откровенно помыкают. Но он намного добрее и удачливее их и изо всех ситуаций тоже выходит победителем. Красота человека заключается в его поступках — такова идея сказок о младшем нелюбимом и некрасивом брате.
На своем нелегком пути к счастью положительный герой волшебных сказок встречает помощников. Это вещая старуха, которая помогает герою советом или одаривает его чудесным предметом, властительницы судеб человеческих, старики, одному из которых сто, другому двести, третьему триста лет. Если в образе старика сквозит уважение рассказчика к опытному, отягченному годами и знаниями мудрецу, который может помочь молодому человеку, когда тот обращается к нему за советом, то в образах старухи и властительницы судьбы, всегда приходящих на помощь герою по собственному почину, просматриваются следы древних балканских мифов, в которых предполагалось, что богини человеческих судеб и прорицательницы оказывают огромное влияние на человеческую жизнь. Есть у героя помощники из животного и пернатого царства. Это быстроногие кони, мыши, собаки, львы, орлы и филины, переносящие человека в нужное, но недостижимое место, муравьи, пчелы. Как правило, они помогают героям в благодарность за какой-либо добрый поступок. Более сложен широко распространенный образ змеи, которая выступает то помощником человека, то стремится погубить его. Герою помогает целый набор чудодейственных предметов, с помощью которых преодолеваются непосильные для него препятствия: дудочка — по ее зову появляется готовое служить ему войско, живая и мертвая вода, ремешок, удары которого убивают чудовище, волшебная шкатулка — стоит потрясти ее, как исполнится любое желание. Из глубокой языческой древности пришли в сказки мотивы различных запретов-табу. Герой должен просить в подарок только волшебную шкатулку, ехать только по правой дороге, ехать только по той дороге, на которой написано: «Если поедешь сюда, обратно не вернешься», не брать с собой в попутчики безбородого и т. д. Сказочник мог привести героя к победе над злыми силами, если тот соблюдал эти условия, в противном случае герою грозила гибель. В сказке «Краса земли» нарушение запрета — юноша взял себе в попутчики безбородого — послужило завязкой действия и причиной всех его бедствий. Искупить вину он смог лишь собственной смертью — такова цена расплаты за нарушение запрета. После жестокой кары героя сказка приходит к благополучному завершению и Краса земли спасает его, окропив живой водой.
Серьезность борьбы положительного героя обусловлена еще и тем, что все его враги — не люди, а нечистая сила, фантастические чудища, которых невозможно одолеть обычными средствами, но все же он их одолевает. Это еще больше усиливает гуманистический смысл сказок, поддерживает веру людей в торжество высших нравственных начал, в победу добра, человечности над злом. В албанском сказочном фольклоре некоторые отрицательные герои также несут на себе следы мифического объяснения явлений природы и стихийных бедствий. Таково, например, чудовище, которое захватывает колодцы и родники и разрешает набрать из них воды лишь после того, как ему принесут в жертву человека. Появление в какой-либо местности чудовища связывается в албанском фольклоре с сушью, засухой. Ураганный ветер, вихрь сопряжен с коварными действиями всесильного мужичка с кувшин — борода в аршин: именно таким образом он похищает красавиц. Если ему нужно скрыться, в горе возникает расщелина и вновь закрывается, когда карлик вбегает в нее. Одноглазый гигант-людоед, олицетворявший в древнегреческих мифах разбушевавшееся море, не утратив в албанских сказках своей кровожадности и жестокости, приобрел черты рачительного хозяина-земледельца, который, однако, не может покинуть границы своих владений. К отрицательным героям относятся шайтаны и их всевозможные модификации, великаны-дивы, очень сильные, но глуповатые, обмануть которых не представляет герою никакого труда, и пришедшие из восточной мифологии джинны. К женским отрицательным персонажам относятся просто ведьма и ведьма с четырьмя глазами, два из которых — на затылке — она прячет под платком. Ведьмы держат взаперти и охраняют Красу земли, умеют превращать все живое в камень.
В структуре албанских волшебных сказок соблюдается целый ряд определенных закономерностей. Они касаются в первую очередь употребления фатальных чисел: три, четыре, семь, реже девять, сорок, сорок четыре. Как и в сказках других европейских народов, в албанских сказках господствует число три. У родителей трое сыновей, герой должен пройти через три испытания, совершить три подвига, сходить за советом к трем старцам, три ночи охранять могилу отца, три дня подряд вступать в схватку с шайтаном или кабаном, дорогу к красавице ему преграждают три стража, он должен ударить чудовище только три раза, он берет с собой в дорогу три золотые монеты и получает три совета от старика.
Хотя и редко, но иногда старших братьев трое и в сказке повествуется о четвертом, младшем. Однако законы чисел и в этом случае соблюдаются строго. В прекрасной и трогательной легенде о гржете четверо братьев, решив заманить и похитить живущую в озере Красу земли гржету, положили на берег четыре предмета: рубашку, зеркало, мыло и гребень. Гржета, вынужденная заговорить, сообщила братьям, что должна была молчать еще четыре дня и тогда со дна озера поднялись бы все ее сокровища, а теперь они останутся там навсегда. Срок в четыре дня назван не случайно, если учесть, что гржета, вышедшая на берег и живущая среди людей, согласно существующим в албанской мифологии представлениям должна молчать девять лет.
Великолепна по своему изяществу композиционная пирамида из семи встреч: три — одна — три в сказке «Нашел свою судьбу». Крестьянин, бедняк и неудачник, покидает родной дом в поисках счастья и доли и по дороге встречает волка, рыбу и хозяина постоялого двора, которые просят его узнать заодно уж и об их судьбах. Наконец ему выпадает удача — встреча с ангелом, который приоткрыл (но не раскрыл!) тайну его судьбы. Обрадованный, взволнованный и нетерпеливый, хотя и ничего не уразумевший, спешит крестьянин домой и по дороге снова встречается теперь уже в обратном порядке с хозяином постоялого двора, рыбой и волком. Мораль этой сказки насмешлива и беспощадна: обездоленность, неудачливость и нищета могут являться следствием личных качеств человека и нечего тогда пенять на судьбу, то есть предназначенность.
В сказке «Муса, младший брат шести братьев» говорится о семи братьях, которые решили взять себе в жены семь сестер дива. Это кровожадное, но незадачливое существо потребовало у Мусы привезти выкуп за сестер: дочь короля, у которого три золотых волоса в бороде и семь желтых волос на голове. В сказке «Билмен» главный герой только тогда отправился к королю соседнего государства за невестой, когда набрал шесть товарищей. Всемером они сумели одолеть все препятствия и получить невесту без сватов.
Кроме троичности и соблюдения других числовых закономерностей в албанских сказках наблюдается ступенчатость: каждое новое завоеванное сокровище драгоценнее предыдущего, каждый новый подвиг сложнее, каждое новое испытание труднее, самым же трудным испытанием является похищение Красы земли.
Место действия албанских волшебных сказок — деревня, где герои строят дворцы не хуже, чем у королей, после того, как их испытания подходят к концу. Реже это город, берег черного моря или волшебная страна: подземное царство и Хрустальная гора, где с героем приключаются всякие чудеса; бесплодная пустыня Тингли-обезьянник, где герой терпит лишения, голод и жажду. Время действия — отдаленное прошлое, хотя концовка действия может произойти в настоящем времени. Перенос героя во времени и пространстве происходит мгновенно без всяких комментариев рассказчика, зато по многу раз повторяются условия, на которых он должен выполнить свое неимоверно трудное задание, после чего подробно излагается, как он его шаг за шагом выполняет.
В албанских сказках, как и в сказках других народов, применяются устоявшиеся инициальные и финальные формулы. С первых же слов ясно, где происходит действие и кто его главные герои. Волшебные сказки, в отличие от бытовых и сказок о животных, в большинстве случаев заканчиваются счастливо — свадьбой или соединением разлученной пары. В финале волшебных и бытовых сказок нередко обнаруживается желание подытожить сказанное или прочитать мораль:
«Так бедняк нашел свою судьбу».
«Король понял, что грабителями были только они — его высшие чиновники и приближенные».
«Они были счастливы потому, что каждый из них делал свое дело, думал о нем и не терзал себе душу завистью к чужим делам и заботам».
«К тем, кто идет к людям с добром, добро возвращается».
«Вот как бывает: если человек старается употребить свои знания в дело, удача идет к нему, и он добивается счастья».
К волшебным сказкам примыкают прозаические предания и легенды, их доля в албанском сказочном фольклоре сравнительно невелика. В преданиях и легендах присутствуют элементы языческих представлений и верований, налет мистицизма, нередко в них сообщается также о каких-либо вполне конкретных исторических деятелях или событиях. Подлинной сокровищницей албанского фольклора являются стихотворные сказания и легенды — циклы о богатырях, о материнской и сестринской любви, о женской верности, легенды, связанные со строительством крепостей и мостов. Эти сказания и баллады написаны стихотворным размером, несколько напоминающим нерифмованный пятистопный хорей. Традиционно они исполнялись под аккомпанемент однострунного смычкового инструмента — ляхуты.
Значительное место в албанском сказочном фольклоре занимают сказки о животных. Действие этих сказок развертывается в будничной обстановке албанской деревни, в поле, в лесу, в пастушьем стане. Действующие лица — хорошо известные домашние и дикие животные. Однако если в волшебных сказках животные выступают только в роли чудесных помощников человека, то здесь они главные действующие лица, их взаимоотношениями друг с другом и с человеком определяется основной конфликт сказки. И сущность фантастического в сказках о животных, в отличие от волшебных, где действие происходит в особом, волшебном мире, отделенном от слушателей непреодолимой пространственно-временной дистанцией, состоит в том, что это не обычные, а говорящие и думающие животные. Поэтому обыденная обстановка, в которой они живут и действуют, тоже воспринимается как чистый вымысел. Нет в сказках о животных, в отличие от волшебных, и строгого разделения на положительных и отрицательных персонажей. Это происходит потому, что из всех видов сказок именно в этих сказках характеры отдельных героев лучше всего разработаны: в них воплощены конкретные наблюдения людей над повадками зверей и домашних животных, мифы о тотемах, следы анимистических воззрений, которые часто выражаются в переосмысленном в отрицательном плане представлении о священной природе зверя-покровителя рода — ведь человек хотел освободиться от влияния сил природы и оказаться могущественнее ее (особенно хорошо эта трансформация заметна в образах медведя, волка, лисы). Не менее важно и то, что характер и поведение животных всегда соотносятся с характером и поведением человека, отчего животные воспринимаются как носители человеческих качеств. Этим же объясняется и та легкость и непринужденность, с какой в этих сказках человек взаимодействует с животными, причем ему далеко не всегда удается одерживать победу в конфликтах с ними. Однако воспринимать говорящих и думающих животных только как поэтическую условность, экстраполяцию на поведение и миропонимание человека, тоже было бы неверно — у каждого из них есть свой звериный нрав и характер, хотя и достаточно обобщенный: так один и тот же зверь, совершающий в разных сказках то положительные, то отрицательные поступки, обязательно наделен какими-то главными, основополагающими чертами, по которым его поведение можно отличить от поведения других зверей. Лиса может иногда помочь мудрым советом другим зверям или человеку, если ей самой это выгодно, но она всегда хитрая обманщица, хищница. Различные сюжетные линии в сказках о волке выявляют разные черты его характера, тем не менее это характер тоже целостный и вполне определенный. Во многих сказках волк предстает злым и жадным, но вместе с тем доверчивым и несообразительным. Распространена серия сказок о волке, где он, задумав кого-нибудь съесть, пытается одновременно с этим выступить в несвойственной ему роли кузнеца, землемера, наездника. С одной стороны, в этих сказках также раскрывается характер волка, самонадеянный и высокомерный. Волк уверен, что может с успехом заняться любым делом и кого угодно уничтожить. Но сказку можно прочитать и иначе: тот, кто, не имея на то оснований, берется делать чужое дело, рассчитывая еще и на легкую добычу, так же высокомерен, неумен и зол, как волк. Заяц всегда проказник и насмешник, существо легкомысленное и безобидное. Один из самых сложных характеров у медведя: это грозный зверь, которого все боятся, но подчас не только плутовка-лиса, но даже маленький зайчишка легко могут его перехитрить. Зато какая богатая гамма эмоций и настроений, сколько оттенков в поведении, сколько благородства и чувства собственного достоинства у медведицы из сказки «Пастух и медведица» и при этом какой немудрящий характер у пастуха! Куры и петухи тоже обладают в албанских сказках широкой палитрой различных качеств и свойств натуры: конечно, справиться с лисой им не по уму, да и слишком они наивны и доверчивы, зато ничего не стоит перехитрить короля с королевой. Они любят своего хозяина и приходят ему на помощь, однако чужому человеку способны отплатить злом за добро. В сказках о животных герои тоже стремятся добиться победы над антагонистами, как и в волшебных сказках, но в отличие от них это не всегда удается именно положительному герою, иногда он гибнет; а кроме того, победа достигается другим средством — одурачиванием противника, что и роднит их с игровым миром социально-бытовых сказок.
Бытовые сказки отражают реальную действительность, общественные и бытовые проблемы жизни Албании XIX — начала XX веков. Они отличаются широтой социального обобщения и очень разнообразны по тематике, так как происхождение их тоже различно: сказки о мудром отгадывании загадок восходят к древним ритуалам, сказки о глупцах, лентяях и разбойниках основаны на наблюдениях над повседневной жизнью, сказки о произволе вельмож и высокопоставленных чиновников порождены критикой социальных отношений. Однако все бытовые сказки строятся на специфической художественной основе, отличной от той, на которой создавались волшебные сказки и сказки о животных. Положительные герои бытовых сказок живут в реальном мире албанской деревни или города, они являются представителями трудового народа, выступают против социальной несправедливости и одерживают победу благодаря оптимизму, уму, смекалке, находчивости и трудолюбию. В бытовой сказке всегда точно отмечается социальная и сословная принадлежность каждого персонажа. Время действия сказок — настоящее и недавнее прошлое. В действиях положительного героя из народа выражено активное неприятие моральных и социальных норм феодального и феодально-буржуазного общества. Интересно в этом отношении проследить, как в Албании трансформировался образ среднеазиатского мудреца Насреддина. Этот персонаж совершил долгое путешествие из Самарканда и Бухары через турецкие земли до поднебесных кряжей и живописных долин Албании, где и превратился в жизнелюбивого балагура и насмешника, действия которого направлены на беспощадное сатирическое осмеяние и разоблачение феодальных правителей, их морали и нравов. Многие бытовые сказки построены на сатирическом осуждении общечеловеческих недостатков: лености, глупости, жадности, лживости, невежества. В таком случае главным действующим лицом может оказаться отрицательный персонаж, в характере которого эти черты доведены до предела, до абсурда, и от этого он становится смешон и жалок. Сатирическое и скептическое отношение к отрицательному герою отражает этические принципы человека-труженика и обусловливается устойчивыми народными убеждениями в «правильности» нравственной жизни.
Каждая сказка особенна и неповторима. Сложно их идейно-художественное содержание, поражает многообразие и широта охвата жизни. Поэтому нет ничего удивительного, что в албанском фольклоре, как и в фольклоре других народов, встречаются сказки, которые не умещаются в рамки одного жанра. Это сказки переходного типа, которые соединяют в себе, к примеру, черты волшебных и бытовых. Такова авантюрно-новеллистическая сказка «Как молодой рыбак женился на дочери короля». Основной мотив — женитьба бедного рыбака на дочери короля и трудности, которые ему пришлось преодолеть на пути к счастью, — роднит ее с волшебной. Есть у молодого рыбака могущественная помощница — сама королевна. Без ее баснословного богатства, помощи и советов их женитьба была бы невозможной. Но в сказке нет волшебных и фантастических персонажей, средств и атрибутов, действие ее происходит в реальной будничной обстановке города и его окраин, а герой добивается успехов благодаря трудолюбию, уму и смекалке, что позволяет отнести сказку к бытовым. Несомненны и черты авантюризма в характерах и поступках молодого рыбака и королевны.
К «бывальщине», то есть несказочному повествованию о якобы действительной встрече человека с нечистой силой, относится «Девушка и ведьма». Тем не менее здесь все зависит от того, как это произведение прочитать. Возможно, в том варианте, в котором оно воспроизводится в нашем сборнике, его правильнее отнести к реалистическому произведению народной прозы. Девушку выдали замуж, и она пять лет не видела своих родных. Однажды, пойдя к роднику за водой, она встретила там незнакомую старуху и посетовала ей, что очень соскучилась по родным, однако навестить их не может, так как ее деревня далеко, а провожатого нет. Выяснилось, что старуха идет как раз в ту деревню и согласна ее немного подождать. Девица поспешила домой, собралась и, не сказав ни слова родным мужа, вернулась к старухе и отправилась с ней в путь. Часа через два они очутились в дремучем лесу. Старуха привела девицу в маленькую избушку. Там уже дожидалась их голодная старухина дочка. Только очутившись в избушке, девица поняла, что ее спутница — ведьма. А та велела дочке растопить огромную печь и не спускать глаз с девицы, сама же ушла за хворостом. Но сообразительная девица сумела запихнуть в печь ведьмину дочку и со всех ног бросилась бежать из леса в деревню. Дома она рассказала свекрови, родственникам мужа и всем, кто ее слушал (в их числе был и рассказчик), как ей удалось перехитрить ведьму и спастись. В том виде, в каком рассказчик передает случившееся, это «бывальщина», то есть рассказ о действительной встрече девицы с ведьмой. Но похоже, что он и сам-то не очень верит тому, что говорит. Тогда это не что иное, как реалистический рассказ о невестке, которая побоялась рассердить свекровь и родственников мужа долгим отсутствием и потому сочинила небылицу, а домочадцы вместо того, чтобы пожурить ее, попались на хитрость и стали восхищаться ею и хвалить за храбрость. Итак, перед нами рассказ не о встрече с ведьмой, а о том, как невестка перехитрила свекровь. Но в деревне такая бывальщина могла потом передаваться из уст в уста, обрасти фантастическими подробностями и послужить со временем основой для волшебной сказки.
Характерна для албанских сказок контаминация, то есть соединение в одном произведении нескольких сюжетов несказочной и сказочной прозы. Таковы сказки «Краса земли», «Маро-золушка», «Юноша и Краса земли» и другие. В сказке «Краса земли» долго длится реалистическое повествование о нищенской жизни бездомной пары, о рождении у них сына, о том, как в бурную ночь у берегов их горного селения терпит бедствие корабль богатого негоцианта. Пока мальчик, родившийся у нищих супругов в ту же ночь, рос, учился, взрослел, совершал путешествие до Пиррея, где он мог бы сесть на корабль, отправляющийся в Турцию, плыл на корабле в Стамбул и там по страшной жаре шел пешком в один из пригородов, где находилась вилла этого негоцианта, изложение представляет собой народную повесть, лишенную каких бы то ни было намеков на фантастичность. Но стоило юноше оказаться в заморской стране, отдаленной от тех мест, где жил сказочник и его слушатели, стоило ему в незнакомом Стамбуле подойти к красивому дому, как дом стал называться дворцом, богатый негоциант — королем, и волшебная сказка со всеми ее атрибутами — чудовищем, пожиравшим людей, старушкой-помощницей, тремя невыполнимыми заданиями, Красой земли, живой и мертвой водой — вступила в свои права. Реалистично и психологически тонко обрисована жизнь разбогатевшего крестьянина, обе его женитьбы, смерть и, наконец, жизнь богатой вдовы с двумя дочерьми и падчерицей в сказке «Маро-золушка». И только с того момента, когда мачеха решила погубить падчерицу и послала ее ночью на мельницу, где собираются джинны, начинается волшебная сказка и чудеса сыплются на слушателей, как из рога изобилия.
Идейное и эстетическое содержание албанского сказочного фонда не оставляет сомнений в том, что творцом, исполнителем и хранителем его являлся трудовой люд, в основном крестьянство. Отсюда и такой интерес к изображению социального и бытового уклада жизни крестьян. Во многих сказках, например, подробно описываются свадебные обычаи албанского народа и социальные последствия некоторых из них. В сказках «Бей, валек!», «Старик-крестьянин и король» повествуется о стариках-крестьянах, оставшихся без имущества и средств к существованию: в семье у них были только дочери, и родители, как положено, дали за ними хорошее приданое, зато сами на этом разорились. Уповать им на старости уже не на что, разве только на чудеса, которых в жизни не бывает. Во многих сказках изображаются сельскохозяйственные работы в поле, саду, пастушьем стане. Маро-золушка так подробно рассказала о выращивании, обработке и прядении льна, что повергла в изумление даже сказочных духов-джиннов. Сочувственно и с мельчайшими подробностями, часто в ущерб основному повествованию, описывается жизнь и мытарства домашних животных, помощников крестьянина — лошади, осла, вола, собаки. Во всех сказках, где действие разворачивается на фоне крестьянской жизни, явственно выражены обобщенные мысли и представления народа по поводу многих сложных социальных и бытовых отношений в албанской деревне.
Сказки народов мира, так же как пословицы и поговорки, неподвластны времени, они словно бы сами подчиняют себе сотни и тысячи лет, в течение которых существуют. Естественно, возникает вопрос: почему сказки могут оказывать такое сильное впечатление на художественное восприятие людей, живущих в разные общественные эпохи? В чем секрет их неувядаемости? Чем объясняется сила их воздействия? Вероятно, это можно объяснить лишь необычайной широтой и емкостью заключенного в них художественного обобщения, многозначностью и загадочностью содержащихся в них иносказаний, притягательностью выраженного в них нравственного идеала.
Возьмем такие короткие по объему волшебные сказки, как «Лекарь и смерть», «Коцамици», «Лев, даривший золото». О чем они? «Лекарь и смерть» — сказка-притча, в которой повествуется о том, как смерть, желая сделать доброе дело бездумному и неосмотрительному юноше, желавшему смерти, научила его ценить жизнь. А когда он наконец постиг ценность жизни, не захотела больше его жизнь продлять. Спрашивается, зачем же тогда она несколько лет терпеливо вела его к пониманию истины о ценности жизни? Только затем, чтобы заставить страдать при расставании с нею, потому что остальные люди при этом страдают, а он должен быть, как все? Вряд ли, ведь каждый отдельный человек не обязан, да и не может воспринимать окружающую действительность абсолютно так же, как ее воспринимают другие люди. Тогда, может быть, именно постижение ценности жизни и составляло суть духовной эволюции его личности, ради которой он должен был прожить свою жизнь, а, ощутив смысл и радость земного бытия, он тем самым долг перед жизнью уже выполнил, внутренний замысел его собственного существования был исчерпан и потому его жизненный путь пришел к завершению?
Мышонок Коцамици — любимый герой албанской детворы. Сказки о его приключениях распространены во всех областях страны, только одних вариантов имени у него около десяти: Коцамици, Коцамицри, Кокермели, Кацабисо, Качипучи, Кусар-арра и другие. Сказка «Коцамици» относится к кумулятивным, то есть цепевидным, в которых действия следуют друг за другом не в порядке простого перечисления, а в результате причинно-следственных связей: каждое последующее действие совершается на основе предыдущего.
Трагическая случайность — падение мышонка в котелок с кипящей фасолевой похлебкой и его гибель — вызывает целую череду непредсказуемых событий. Каждый, кто узнает об этом печальном случае, совершает по причине душевного потрясения и горя какой-либо поступок, наносящий огромный вред прежде всего ему самому, а иногда и окружающим. Старик и старуха — Коцамици приходился им приемным сыном, — увидев мертвого мышонка, стали плакать и причитать, при этом старуха вырвала себе волосы, а старик бороду. Прослышав про гибель Коцамици и реакцию стариков, сорока выщипала себе хвост. Далее каждое действующее лицо, узнав обо всех предыдущих событиях, тоже совершает какой-либо отчаянный и неразумный поступок: на груше осыпались цветы и она перестала плодоносить, кабан сломал себе клыки, волк сломал себе зубы, в источнике иссякла вода, служанки разбили хозяйские кувшины, хозяйка сорвала с шеи и бросила в огонь золотое монисто, а хозяин кинул в лужу грязи новую белую феску. Сатирическая направленность сказки несомненна: цепь гипертрофированных и неумных действий, вызванных случайной гибелью мышонка, с точки зрения здравого смысла абсурдна. Но иначе рассуждает обыватель, совершающий эти бессмысленные и даже вредные действия: ведь каждое из них опирается и находит себе оправдание в предыдущем действии, таком же глупом и вредном. Заметим, кстати, что некоторые персонажи совершают свои поступки более мотивированно, например, старики — им хоть жаль приемного сына, некоторые же совсем бездумно, просто потому, что похожую глупость совершил другой. Итак, психология обывателя и соглашателя, не имеющего собственного мнения о происходящих событиях, не умеющего и не желающего взглянуть на них осмысленно и здраво, осмеяна. Но сказка наводит и на другие размышления. Почему, например, одно маленькое событие часто вызывает череду совершенно непредсказуемых больших и малых событий, почему иногда так трудно предугадать, к чему приведет эта длинная цепь причинно-следственных связей сейчас, потом и через много, много лет? Невольно вспоминается известный рассказ Р. Брэдбери «И грянул гром», в котором повествуется о том, как гибель всего лишь одной маленькой, но очень красивой бабочки через миллионы лет изменила эволюцию жизни на Земле. И далее. Не говорится ли в этой сказке о торжестве «его величества случая», о загадках судеб? Старик со старухой убили девятнадцать мышат, они были точно такими же, как Коцамици, но о них никто не вспомнил, почему же именно этому мышонку судьба определила такую необычную участь?
В сказке «Лев, даривший золото» разыгрывается трагедия: задиристый и самонадеянный юнец бросается с саблей на льва, который уже многие годы каждый день одаривает золотой монетой его отца-каменотеса. Раненый лев растерзал обидчика. После этого лев и отец мальчика возненавидели друг друга. Но проходит время, и у отца погибшего мальчика кончаются деньги, они с женой разорены, их преследует голод, и несчастный отец снова идет ко льву, приносит ему дневную порцию пищи и умоляет подарить золотую монету. И лев, раздраженный и ненавидящий, соглашается: если человек по-прежнему каждый день будет приносить ему пищу, он тоже будет одаривать его золотой монетой. Каменотес быстро поправляет свое состояние и в полном благоденствии доживает до глубокой старости — таков «счастливый» конец сказки. Трудно сказать, что в ней подвергается большему осуждению: горячность, неуступчивость и недоверчивость молодости или конформизм рассудка и жизненного опыта. И что означает последний разговор льва со старым каменотесом: то, что жизненный опыт и естественное желание продлить свое земное существование никогда не свободны от конформизма, или же, напротив: одним из признаков мудрости является понимание простой и горькой истины — все, что не укладывается в жесткие рамки поведения целесообразного, доброго, учитывающего интересы окружающих, подвержено гибели, даже если мы этого очень не хотим. Может быть, старик-каменотес понял, что внутренняя логика самонадеянных, пустых рассуждений и жестокого поведения сына могла привести его только к гибели, и поэтому нашел в себе силы примириться с ней? А может быть, лев, даривший золото, потому погубил единственного сына каменотеса, что безымянный автор сказки хотел проиллюстрировать этим не такое уж редкое жизненное наблюдение: если человек получает материальные блага незаслуженно, не трудясь, ему часто приходится расплачиваться за них чем-либо более дорогим и значительным, чем сами эти блага.
Как видим, содержание одной и той же сказки может быть многослойным, истолковываться по-разному, что неудивительно, так как сказки создавались и отшлифовывались в течение веков и в них нашел свое отражение жизненный опыт целого народа, его глубокие раздумья над основами человеческого бытия и морали. Известный советский фольклорист В. П. Аникин пишет:
«В сказке остается еще много неразъясненного. Нелегко толковать и судить о предмете, простота которого обманчива».
Интерес к сказкам с течением времени не угасает, а, напротив, увеличивается, и не только со стороны ученых-фольклористов, но и широкой читательской аудитории. В СССР этому в значительной мере способствует та гигантская работа, которую проводят советские ученые и переводчики по собиранию, переводу и публикации фольклорных материалов народов Советского Союза и зарубежных стран. Неиссякаемая сокровищница устного поэтического творчества всех стран и материков земного шара ярко и неопровержимо демонстрирует национальное своеобразие фольклора каждого отдельного народа и одновременно схожесть и единство его у всех народов, живущих на одной планете и развивающихся по общим законам истории человечества.
Албанские сказки в изложении для детей неоднократно издавались в СССР с середины 1950-х годов до наших дней. Хотя настоящий сборник, рассчитанный на взрослого читателя, и не сумел вместить в себя все богатство сказочного фонда народа Албании, все же в таком обширном и многообразном виде издание албанских сказок осуществляется в Советском Союзе впервые. Составитель сборника стремился отобрать самые характерные, интересные и художественно совершенные произведения сказочного фольклора Албании, познакомить читателя с различными видами сказок, их типичными героями, мотивами и ситуациями. Поэтические образы албанских волшебных сказок и легенд, зачарованный и трогательный мир сказок о животных, юмор и здравый смысл бытовых сказок никого не могут оставить равнодушными. Думается, что сборник албанских народных сказок найдет в нашей стране заинтересованного читателя, ибо познание сокровищ мировой культуры сближает народы и служит делу мира и дружбы на Земле.
