— Если ты еще хоть немного ее наклонишь, то все посыплется.

Марк стоял на стуле, еле удерживая верхушку елки. Как обычно, он купил слишком большую для телевизионной комнаты елку. Она больше подходила для празднований на городской площади.

— Пап, ты меня раздавишь! — Джейк застрял за елкой. Он вызвался подключить гирлянду, но габариты сына и свободное место за елкой не сочетались. Марк, который пытался повесть фею на верхушку елки, поймал дерево как раз вовремя, после того как Джейк неудачно повернулся.

— Ты ее убьешь! — взвизгнула снизу Хэтти. Она обожала фею, которую укрепляли на верхушке елки, — тонкую фигурку в потрепанной тюлевой юбке зеленого цвета и с ярко раскрашенным лицом. Раньше у феи были роскошные светлые волосы, но их выдрали мальчики, когда были маленькие, и теперь она была почти лысая. Позолоченные трусики у нее тоже стерлись, что с восторгом обнаружил Джейк в шесть лет.

— Подай мне остаток мишуры, — сказал Марк. — Ох, эти чертовы иголки колючие.

— Это ты решил купить живую елку, — заметила Тэсс.

— А ты, можно подумать, искусственную хотела.

— Нет, но мы могли купить такую, которая не осыпается. Наверное, мы единственная семья в Клапаме с восьмифутовой елкой, которая полностью осыплется до Рождества.

— Когда внизу медведь ворочается, то все возможно.

— Я просто пытаюсь включить эту чертову гирлянду, — послышался голос Джейка. Последовала пауза, и он добавил: — Извините.

Тэсс подавила порыв сделать замечание. С того вечера, когда она после возвращения от директора школы села с ним на кухне и объяснила, что если он не возьмется за ум, то вылетит из школы, сын явно старался вести себя лучше. После того как они вернулись домой, забрав Хэтти от няни, Марк ушел к себе со словам «Если я такой злодей, разбирайся с этим сама».

Сначала Джейк надулся и не желал разговаривать. Но Тэсс сказала, что его поведение отражается на его родителях, особенно на ней.

— Почему на тебе? — спросил Джейк.

— Потому что папа говорит, что я слишком много тебе позволяю.

— Ага, как же, — пробурчал Джейк, вертя в руках шнурок. — Можно подумать, ему не все равно.

— Перестань, ему совсем не все равно. Слушай, Джейк, так нельзя. Нельзя вечно хамить и так гадко себя вести. Просто чудо, что тебе это до сих пор сходило с рук в школе. Посмотри на меня!

Джейк развалился в кресле, рубашка у него была расстегнута, а школьный галстук почти развязан. Он мрачно взглянул на мать из-под густых темных ресниц.

— Ну что?

— Тебе и правда очень повезло, что они решили тебя не выгонять. Честно.

— И что?

— А то, — ответила она, вскипая, — что мы с твоим отцом тратим кучу денег на то, чтобы тебя там держать, и ты мог бы, черт возьми, по крайней мере, постараться. Я не жду благодарности, — сын послал ей насмешливую улыбку, и она еле удержалась от того, чтобы не улыбнуться в ответ, — но я хочу, чтобы ты все понял. Ради бога, Джейк, ты же знаешь, что будет иначе. Огромная средняя школа, где тебе будут уделять куда меньше внимания и занятий спортом будет раз в восемь меньше. Пожалуйста, — сказала она и наклонилась вперед, накрыв его руку своей и сжимая ее, — не подводи нас. Не подводи меня. Нам надо только знать, откуда ты взял деньги. И еще пообещай не ругаться, взять себя в руки и заниматься как следует. Ладно?

— Ладно, — сын ответил ей очаровательной улыбкой. — Деньги от Ника. Я ему продал кое-какие свои компьютерные игры.

— Но зачем тебе понадобились деньги?

— Ни за чем, — ответил он немедленно. — Просто Ник их так хотел, что я решил: почему бы и нет. Это что, очень важно? Я могу вернуть их обратно, если хочешь.

— Нет, все в порядке. Я тебе доверяю.

— Я рад, что хоть кто-то в этой семье мне доверяет.

— Папа тоже доверяет. Просто пойди ему навстречу. Ну же, Джейк, скоро Рождество, и никто не хочет ссориться. Мы тебя любим.

— Я знаю, что ты любишь.

— И папа тоже. Правда.

Джейк насмешливо приподнял бровь и встал.

— Обними меня, шалопай ты эдакий.

Он остановился у нее за спиной и обнял сильными загорелыми руками. Тэсс прислонилась к сыну.

— И как ты только вырос такой большой?

— Не от твоей готовки, это уж точно, — сказал он, смеясь.

— Да ну тебя, — отозвалась она.

Джейк встрепал ей волосы.

— Я тебя люблю.

— Я знаю. Ты только докажи это.

С тех пор он старался не ругаться в доме, особенно в присутствии Хэтти. Несколько раз — это уж точно было впервые — даже устраивался с сестрой на полу в гостиной и помогал ей собирать головоломки. Олли с удивлением отметил, что Джейк больше не швырял свои вещи на его половину комнаты и, по крайней мере временно, перестал таскать у брата наушники, потому что его собственные были сломаны. Мудрый Олли понимал — долго так не продержится, но наслаждался перерывом в боевых действиях.

В этом году Тэсс решила устроить идеальное Рождество. Она каждый год намеревалась пустить в ход свои женские чары и устроить праздник, который все запомнят, но в последний момент что-то обязательно шло не так. В прошлом году они с Марком ужасно поругались, потому что она купила Джейку игровую приставку, не посоветовавшись с мужем. На что Тэсс ответила, что он столько времени находился в отъезде, что спрашивать было не у кого. А за год до этого Хэтти упала с игрушечной лошадки и сломала ключицу, так что пришлось провести Рождество в больнице со всякими пьяницами. Еще раньше приехали в гости ее родители, а Марк так напился, что уснул к трем часам дня, и Тэсс пришлось самой резать индейку и выдерживать сочувственные взгляды матери. Но на этот раз она решила показать себя богиней домашнего очага, чудесно украсить дом и наполнить холодильник деликатесами домашнего приготовления, а не купленными в последний момент готовыми продуктами из «Маркс и Спенсер». Только вот времени у нее катастрофически не хватало. Возможно, надо было меньше спать.

Кроме того, она решила быть посексуальнее и, смущаясь, купила в магазине белья на Главной улице две пары кружевных чулок. Может, мама была права, и надо идти на компромисс с Марком. Признаться, в последнее время она и правда увлеклась учебой, но все это было так ново и интересно, что Тэсс забывала разгрузить посудомоечную машину или купить хлеб. К сожалению, всем остальным тоже было не до того, и дом зарастал грязью. Если бы она только могла позволить себе пригласить уборщицу, чтобы со всем этим справиться. Скорее всего, пора было перестать переживать по этому поводу. Но этому искусству она пока не научилась, и вместо этого чувствовала себя виноватой и пылесосила по ночам.

Но больше всего их с Марджи поразило то, что Ванесса превратила свой дом в сказочную картину, как на иллюстрации в «Идеальном доме». Каждая каминная полка, все перила и дверные косяки были увешаны и украшены лентами, зеленью и большими сосновыми шишками. Зайти туда было все равно, что оказаться в рождественской открытке. По сравнению с этим бумажные гирлянды Олли и Хэтти, украшавшие ее дом, выглядели бедновато. Детей Ванессы к украшениям не подпускали.

— Черт меня побери, — сказала Марджи, когда Ванесса пригласила их с Тэсс выпить. — Тут как в «Хэрродс». Сколько это все стоило?

— Дешевле тысячи, — ответила Ванесса, будто оправдываясь. — Примерно.

— И ты это все сама сделала?

— Да. Ну, почти.

— А если честно?

— Ну ладно, ладно, я пригласила Эммануэля из салона «Флер» в Хэмпстеде.

— Ага! Тогда это не считается. Я не собираюсь завидовать человеку, который просто откупился от проблемы.

— А мне наплевать, — мечтательно протянула Тэсс, разглядывая свечи, отражавшиеся в тяжелых позолоченных зеркалах, ветки зелени, ленты и со вкусом расставленные открытки. — Я бы здесь поселилась на все Рождество. Ты постояльцев берешь?

— Только если ты приведешь с собой своего потрясающего мужа.

— Мужа? У меня что, есть муж?

— Он все так же весь в работе? — сочувственно спросила Марджи.

— Его никогда нет дома. Хэтти вчера устроила скандал, потому что папа обещал прийти посмотреть ее рождественский концерт, а появился только за пять минут до конца. А то что мне пришлось ради концерта пропустить лекцию, это ничего. Мы уже пропели два куплета от «Придите, верные», как вдруг сзади послышался грохот и ввалился Марк. Я ему оставила место, а в таком тесном зале это было непросто. У меня какой-то ребенок сидел практически на голове, так что Марку пришлось проталкиваться мимо всех этих бабулек, чтобы добраться до меня. Но за то Хэтти услышала, что он пришел, не заметить его появление было невозможно.

Ванесса протянула подруге бокал подогретого вина. Тэсс внимательно на нее посмотрела.

— Ты здорово выглядишь.

— Правда? — Ванесса рассмеялась, поворачивая голову налево и направо, так что ее светлые стриженые волосы падали на гладкую шелковистую щеку.

— Это что, ботокс? — поинтересовалась Марджи, глядя на ее лоб. — Или ты раскрутилась на полную программу. По-моему, у тебя брови стали повыше, — добавила она подозрительно.

— Вовсе я не раскрутилась на всю катушку, как ты выражаешься, — обиженно сказала Ванесса. — Это всего лишь небольшой укольчик. — Тэсс и Марджи придвинулись поближе, чтобы получше ее рассмотреть.

— Тут, похоже, целая отара ягнячьих зародышей, — объявила Марджи.

— Потрясающе, — изумленно сказала Тэсс. — Ни морщинок, ни мешков под глазами, ни тебе «гусиных лапок». Извини, но я просто не верю, что тут дело в одном только уколе.

— Это жизнь без стресса, — сказала Марджи. — Если бы мне только и надо было, что размахивать кредитными карточками и планировать следующий праздник, то у меня лицо не смахивало бы на смятую упаковочную бумагу.

— Есть у меня стресс! — Ванесса возмущенно откинулась на спинку обитого шотландкой кресла. — Вы не представляете, сколько волнений связано с обустройством дома во Франции. Надо купить массу вещей — это в основном будет дом для вечеринок, так что стол придется накрывать как минимум на тридцать человек. Необходимо все предусмотреть.

— Ей-богу, я ее убью, — Марджи посмотрела на Тэсс и повернулась к Ванессе. — Ты хоть представляешь, каково это, устроить Рождество для семьи, когда ты работаешь до семи вечера двадцать четвертого и снова выходишь на работу двадцать седьмого? Я пока купила только три подарка, и все из «Никербокса», потому что это рядом с метро. Все продукты мне придется купить за один раз в субботу перед Рождеством. Это все равно, что пытаться покупать брюссельскую капусту во время восстания на Тяньаньмыньской площади, а потом двадцать шестого мои девочки поедут к отцу, и эта кошелка Сьюзи подарит им в десять раз больше подарков, чем я. Я сказала Джорджине, что она не получит мобильника, потому что ей только тринадцать. А мисс Глиста в трусиках «танга» наверняка уговорила этого поганца, моего бывшего муженька, купить ей телефон. Так что, — сказала она Ванессе, размахивая куском пирога домашней выпечки с мясом, — не надо мне рассказывать про рождественский стресс.

— А я упоминала, — невинно поинтересовалась Ванесса, — что вы с Тэсс приглашены на пасху в Сен-Жан-де-Люс?

— Беру свои слова назад, — поспешно сказала Марджи. — Ты мученица и святая, а твоя жизнь просто ад. Как ты умудряешься при этом обходиться без морщин, это просто чудо.

— А наши семьи тоже приглашаются? — с надеждой спросила Тэсс.

— Разумеется, — ответила Ванесса, обратив сияющий взгляд на Тэсс. — Там масса свободного места. Не то чтобы я хвасталась…

— Восемь спален! — сказала Марджи. — Восемь спален и пять ванных! Это не дом, а просто гостиница. Ты с нас деньги брать не собираешься? Мне, пожалуйста, шоколадки на подушку и корзиночку с шампунем и лосьоном. Я уже сто лет не была ни в каком шикарном месте.

— Если ты будешь издеваться, я тебя не приглашу.

Марджи подняла руки, сдаваясь.

— Молчу, молчу, честно. Я даже буду вежлива с Эдом и поговорю с ним о долях акций и росте рынка.

— Даже Джейку можно приехать? — поинтересовалась Тэсс, жуя мясной пирог.

— Особенно Джейку, я надеюсь, — сказала Марджи. — Мои девочки без Джейка не поедут. Они от него без ума.

— И Франческа? Ей же уже шестнадцать. Зачем ей сдался Джейк? Я знаю, он ей нравится, но за ней теперь наверняка бегают ребята постарше.

— Особенно Франческа. Она довольно наивна для своего возраста, и с ровесниками ей не интересно. Она говорит, им только одно нужно.

— Ну да, а как же иначе? И чем Джейк отличается от них?

— Она говорит, он с ней разговаривает о разных вещах.

— Как? Когда?

— Они друг другу вечно шлют эсэмэски. Ты что, не знала?

— Нет. А ты откуда знаешь? — спросила Тэсс.

— Я их читаю, когда Франческа спит, — сказала Марджи, облизывая крошки на губах. — А ты что, у Джейка не читаешь?

— Он спит с телефоном под подушкой, так что это было бы сложно. И вообще я боюсь того, что могу там найти. Я и не знала, что они с Франческой дружат. Он никогда о ней не говорит.

— Наши дети ведут сложную тайную жизнь, — с умным видом произнесла Марджи. — Мы думаем, что знаем их, но мы и половины не знаем, и это хорошо. Только подумайте, какими мы были в их возрасте.

— Довольно невинными, — сказала Тэсс грустно. — Но я поговорю с Джейком насчет Франчески. Она для него слишком взрослая. И вообще, я не думала, что его уже интересуют девочки.

Марджи и Ванесса подскочили на месте.

— Не интересуют девочки! — взвизгнула Марджи. — Это с такой-то внешностью! Да он по Кингс-роуд ходит как гамельнский крысолов. Франческа показала подружкам его фотографию, и они все теперь тоже в него влюблены. У него свой фан-клуб, а того и гляди еще и сайт будет. И вообще, вам не кажется, что это очень здорово, когда у наших детей появляется интерес к противоположному полу? Можно снова пережить вместе с ними все волнения юности, и самим при этом не заморачиваться.

— Тебе нельзя быть матерью, — сказала Ванесса, изображая шок. — Я не могу себе представить, как это я вдруг стану расспрашивать Клемми о ее мальчиках.

— Ну и дурочка, — Марджи сделала глоток вина. — Это ужасно интересно.

— Хватит, хватит, — Тэсс тоже приложилась к бокалу и поспешила предупредить стычку подруг. В их троице она обычно была миротворцем, к тому же ей хотелось перевести разговор с сомнительной темы о сексуальной привлекательности Джейка. — Лучше скажи, как там Роуэн? Ты его уже давно не вспоминала.

— Бросил меня этот ублюдок.

— Да ты что!

— Он сказал, что приехал сюда ненадолго и не искал постоянных отношений. Его беспокоило, что я слишком к нему привязываюсь.

— Но ты же не искала постоянных отношений, — заметила Тэсс. — Ты только хотела добраться до его роскошного молодого тела.

— Боюсь, он нашел тело помоложе и пороскошнее. Секретаршу в соседнем офисе, паршивку. Он приходил повидать меня в контору, и я заметила, что он ей понравился. В общем, сейчас они оба в Ирландии. Пьют небось «Гиннес» на Графтон-стрит и посмеиваются над моим целлюлитом и обвисшими грудями.

— Мне очень жаль, — сказала Тэсс. — Но все равно, ты не можешь встречаться с мужчиной по имени Роуэн. Тебе нужен кто-то нашего возраста.

— Я не хочу спать с каким-нибудь морщинистым старикашкой! — заявила Марджи. — Тут речь идет о возвращении молодости.

Тэсс и Ванесса постарались скрыть обиду.

— Не все мужчины за сорок никуда не годятся, — сказала Тэсс. — Посмотри на… Стинга. — Последовала долгая пауза — все трое мечтательно смотрели вдаль. — Но мы же не просто хотим его тело, правда? Он еще и замечательный отец, и духовно развитый, внимательный и умный. И еще он верен жене.

— И богат, — заметила Марджи. Помолчав, она решительно выпрямилась. — Нет, вы меня извините, но меня все же его лицо и тело привлекают. Можно мне еще бокальчик? Вино просто классное.

Бредя по Оксфорд-стрит со всем этим бедламом в голове, Тэсс думала, что со времен ее детства Рождество сильно изменилось. Когда она росла, хотя ее родители были не бедны, никто не сходил с ума из-за подарков, а дети не думали, что получат их не меньше тридцати. А главное, праздники не тянулись с первой недели декабря до середины января. Они с Марком уже были на пяти рождественских вечеринках, в том числе у него на работе. А уже только на эту неделю было намечено еще три. Слава богу, на само Рождество они будут одни — ее родители сказали, что лучше им остаться дома, потому что у них было много приглашений от друзей. Да и бабушка Тэсс была еще жива в свои девяносто пять лет и жила в доме престарелых неподалеку. Джин не хотела оставлять ее одну, хотя той было все равно, что Рождество, что день святого Свизина. И, слава богу — их дом все равно был слишком мал для них всех.

Из каждого магазина доносились рождественские песенки, так что улица была переполнена праздничными звуками. Хэтти уже потеряла всякое терпение; она просыпалась каждое утро в пять и прыгала к ним в постель, шепча «Уже Рождество?» Тэсс старалась привести дом в порядок: у нее как раз были три недели долгожданных каникул. Правда, они оказались не такими радостными, как она ожидала, подумала Тэсс, когда впереди нее в «Бенеттон» протолкнулась малышка с оленьими рогами на голове. Сегодня утром пришло извещение из банка — и что за садистский компьютер рассылает извещения за неделю до Рождества? Оказалось, что они здорово залезли в долги и уже вышли за рамки кредита. Так что Тэсс пришлось звонить и оправдываться, объясняя, что вот-вот поступит праздничная премия Марка и восстановит их кредитоспособность. Только вот все эти деньги нужны, чтобы заплатить за ее учебу, а в начале следующего семестра еще понадобится большая выплата за школу для мальчиков. Вот тебе и веселье, подумала она. Но как же можно встретить Рождество, не покупая что-то приятное? Долгое время она старалась экономить деньги, не ходя в магазины, но когда требовалось купить сто два подарка, это было невозможно.

Тэсс решительно шагнула в «Бенеттон», держа Хэтти за руку. Она купила дочери очаровательное красное шерстяное пальто с капюшоном, потому что ей было нужно новое. В конце концов, нельзя же всю жизнь во всем себе отказывать. Это вредно для души. Потом они двинулись по Риджент-стрит к «Хэмлис». Было почти четыре, и уже начинало темнеть. Меркнет свет, подумала она, летит к лесной опушке ворон. На покое все доброе… Только вместо ворона тут были обычные голуби, а вместо лесной опушки — вывеска метро у станции Оксфорд-Серкус.

Но тут красиво, подумала она, останавливаясь у спуска в метро, возле какого-то типа, продававшего вечернюю газету. Со всех сторон ее толкала охваченная покупательной лихорадкой толпа: осталось всего четыре дня, скорей, скорей. Тэсс огляделась. Свет из витрин магазинов лился на улицу, и каждая витрина была шедевром безвкусицы. Сверху загорелись пестрые гирлянды огней, сияя белым, золотым, красным, зеленым и оранжевым светом. Хэтти уставилась на них в безмолвном восторге.

Нельзя тратить слишком много, подумала Тэсс, ступая под священные своды «Хэмлис». Мы по уши в долгах, а детям, на самом деле, не нужны новые игрушки.

— Берегись! — Она пригнулась, и над головой у нее пролетел запущенный продавцом бумеранг.

Через час они с Хэтти вышли на улицу, улыбаясь во весь рот. В руках у Тэсс была огромная плюшевая лиса, и еще она держала пакеты с компьютерными играми и книжками для Олли и Джейка. Домой они поехали на такси и всю дорогу обнимались.

Лицо Хэтти было всего в дюйме от ее собственного. Тэсс снился тот приятель Марджи, Роуэн, и сон был очень странный — она пыталась убедить его, что счастлива в браке и не хочет заниматься с ним любовью в кладовке.

— Ох! — воскликнула она изумленно.

Хэтти сияла.

— Он пришел, — сказала она сразу.

— Правда? Ты посмотрела?

Хэтти кивнула, настолько взволнованная, что почти лишилась дара речи.

— Пошли, — сказала она и нашарила руку матери под одеялом, вытягивая ее из постели. Нога Марка лежала поперек Тэсс, и она осторожно отодвинула ее, вставая. Марк не проснулся.

— Подожди минутку, Хэт, — сказала Тэсс, вставая с кровати. В голове у нее шумело, скорее всего, от бутылки шампанского, которую они с Марком выпили дома после вина на вечеринке у Марджи. Хэтти пришлось тоже взять с собой, потому что все их обычные няни были там. Тэсс внимательно посматривала за Джейком и Франческой. Но они не пытались остаться наедине — все подростки дружно валялись перед телевизором. Хэтти уснула на Джейке, и он потом отнес ее к машине. Тэсс отметила, что Франческа проследила за ним взглядом, но сын с ней не попрощался. Марджи и ее девочки должны были зайти в двенадцать, так что у нее будет время ликвидировать беспорядок, который непременно образуется, когда Хэтти и мальчики возьмутся за подарки.

Внизу было холодно.

— Который час, Хэт?

— Восемь двадцать, — сказала она решительно. Тэсс посмотрела на окно, а потом на часы. Снаружи было темным-темно.

— Неправда. Сейчас шесть тридцать. Думаю, лучше тебе просто посмотреть на подарки, а потом немного почитать, пока папа и мальчики не встанут.

Ох, черт! Они с Марком так увлеклись шампанским, что забыли съесть рождественский пирог и выпить виски.

— Хэтти, сбегай в кухню и выпусти Найджела, ладно? Ему, наверное, уже не терпится, — Тэсс встала перед дверью.

— Обязательно?

— Да, давай, малышка. Я включу гирлянду. Это всего минута, — Хэтти мрачно протопала в кухню. Тэсс включила свет в алькове и бросилась к камину. Рождественский пирог! Рождественский пирог при кошмарном похмелье и неспокойном желудке от устриц в час ночи. Они с Марком пытались ходить по дому на цыпочках, доставая подарки из разных тайников и смеясь, но все время спотыкались друг о друга.

— Уф! — сказал лежавший на полу Марк, когда она перешагнула его, неся подарки Олли и Джейку. — И кому это пришел в голову замок Барби? — На коробке он был великолепен — розовый барочный особняк с башенками, цветами на окнах и открывавшимися и закрывавшимися ставнями. Только в половине первого они открыли коробку, чтобы проверить, все ли на месте перед тем, как Тэсс ее завернет, и обнаружили, что там лежал примерно миллион отдельных деталей. — Завтра я это ни за что не сделаю, — печально подытожил Марк. — Вернее, я не собираюсь потратить весь завтрашний день на собирание пластмассовых деталей.

— Ну, значит, тебе придется сделать это сейчас, — сказала Тэсс, хихикая. Поэтому они оба сидели почти до трех, борясь со сном и пытаясь соединить стены и пол. Чем дальше, тем хуже у них это получалось. Наконец сооружение было готово, и Марк сел на корточки.

— Слава тебе, господи, — сказал он. Тэсс пошарила в коробке и достала пакет с двумя сотнями крошечных цветов, которые надо было надевать на зеленые стержни для цветочных ящиков на окнах.

— Ну уж нет, — Марк запихнул их под диван.

Тэсс услышала шаги Хэтти на ступенях. Она поспешно схватила бокал с виски и осушила его одним глотком. Глянув на пирог, икнула и спрятала его под подушкой. Потом протянула руку за елку и, осторожно перешагнув подарки, включила свет.

Хэтти изумленно встала у двери. Разноцветные огни гирлянды освещали гору подарков, и каждая лампочка отражалась в блестящей разноцветной подарочной бумаге.

Она вздохнула.

— Он и правда пришел.

Сзади послышался шум. Тэсс повернулась и увидела мужа, который прижал к губам палец. Он был голый, только с полотенцем вокруг бедер. Марк наклонился и обнял Хэтти сзади.

— Он пришел к тебе, — Хэтти, не глядя, потянулась и накрутила прядь волос Марка на палец.

— Он по-настоящему бывает, правда?

— Конечно, бывает.

— Мне разбудить мальчиков? — Тэсс встала на ноги. — Уже светлеет.

— Да, конечно.

Тэсс повернулась, чтобы подняться к сыновьям, поплотнее запахивая халат. Марк осторожно понес Хэтти к ее подаркам.