— Дорогая, тут просто сказочно!

— Тебе легко говорить. Ты можешь подышать свежим воздухом, потом сесть в машину и вернуться в страну горячей воды и пиццы с доставкой на дом.

— Я тебя люблю, конечно, но, по-моему, ты слишком мелко смотришь на все это.

— Осторожнее!

Обтянутый замшей каблук Марджи погрузился в глубокую грязь перед входной дверью.

— Может, ты и права, — сказала она, с трудом доставая его. — Франческа, Джорджина, пошли!

Девочки сидели в машине и изумленно оглядывались. Тэсс их прекрасно понимала — снос старых сельскохозяйственных построек достиг критической стадии. Слева от дома стоял большой амбар, у которого теперь в боковой стене зияла дыра. Его использовали для скота, так что вдоль каждой стены были перила загонов. А на полу все еще красовалась грязная солома, по крайней мере, на четыре фута в глубину. От нее шла особая вонь, которую Тэсс уже почти перестала замечать. Когда Франческа вышла из машины, Тэсс подумала, что открытые сандалии на платформе — не самый благоразумный вид обуви.

— Тут всегда так темно? — спросила Марджи шепотом, когда они вошли в коридор.

— У нас тут проблемы с напряжением, — ответила Тэсс. — Если включить лампу больше сорока ватт, вся система вылетит.

— А ты не думала завести новую?

— Это и есть новая, — сказала Тэсс.

— Ничего себе!

Как и земля вокруг, дом был не в лучшем виде. Они сейчас занимались штукатуркой, так что все стены были тускло-серого цвета в разных стадиях просушки. Из стен торчали провода, ожидая установки розеток и выключателей, а поскольку плинтуса еще не приладили, укладывать ковры не было смысла. От голых полов, которые еще надо было циклевать и покрывать лаком, уютнее не становилось. Убогим видом комнат и коридоров дом напоминал какой-нибудь приют для безумных девятнадцатого века.

— Ну, мы хоть сможем кофе как следует попить, — сказала Тэсс, когда Марджи спустилась за ней по лестнице на кухню. — Мне надоел растворимый, так что я пошла и купила кофеварку. — Она протянула руку, чтобы включить ее. Вспыхнул синий свет, послышался грохот.

— Может, лучше пойдем погуляем, — предложила Марджи, оглядывая оштукатуренную кухню. Новые кухонные шкафы, которые Тэсс заказала, еще не доставили. Она выбрала отдельные предметы — старинный дубовый шкаф, рабочий стол для готовки и центральный стол со стульями и встроенной стойкой для вина, — чтобы если они уедут, их можно было забрать с собой. Марку она сказала, что это моднее, чем сборная кухня.

— Куда? — спросила Тэсс. — На расстоянии получаса езды на машине деваться некуда. Мы могли бы отправиться в Оксфорд, но дотуда сорок пять минут езды, и движение ужасное.

В кухню вошла Франческа, на которой обезьянкой висела Хэтти.

— А где Марк? — спросила Марджи, оглядываясь.

— Что-нибудь рубит, наверное. Он теперь сдвинулся на рубке дров. Я будто живу с бобром-маньяком.

Дверь хлопнула.

— Марджи! — Марк встал у нее за спиной, и она повернулась его поцеловать. Марджи подумала, что выглядит он просто замечательно. Его густые темные волосы были встрепаны, а загорелое лицо перепачкано. На нем была плотная спортивная рубашка с расстегнутым воротом, перепачканные травой джинсы и ботинки в засохшей грязи.

— Погоди, — сказал он, поднимая черные руки. — Мне надо сначала помыться. — Пахло от него свежим воздухом, лесным дымом и землей.

— Мне все равно, — Марджи наклонилась, целуя его холодную щеку. — Что ты делал?

— Разбирал старую ограду. Опорные столбы под землей все сгнили. Я хочу поставить вокруг загона новую ограду. Тэсс тебе не говорила? Мы обещали Хэтти купить пони.

— Мне пони! Мне! — воскликнула Хэтти, подскакивая на руках у Франчески.

Марджи посмотрела на Тэсс.

— Действительно?

— Я знаю, знаю, — сказала Тэсс. — Но мы ведь еще окончательно не решили, не так ли, Марк? У меня очень много дел в связи с экзаменами, и думаю, если это вообще выйдет, то летом.

— Не обращай внимания на маму, — ответил Марк, целуя Хэтти. — Мы его заведем раньше, правда?

Марджи и Тэсс обменялись взглядами.

— Я пойду помоюсь, а потом покажу тебе все снаружи, — сказал Марк. — Подожди, вот увидишь, как все выглядит.

— Ее обувь вряд ли для этого подходит, — заметила Тэсс.

— Но ведь она может одолжить твои резиновые сапоги.

— Не уверена, что хочу надевать резиновые сапоги, — сказала Марджи. — В них у меня ноги просто огромные, и бедра тоже выглядят не лучшим образом.

Тэсс оглядела наряд Марджи. Подруга смотрелась потрясающе неуместно в хаосе кухни. Она была одета так, как обычно одевалась в субботу днем: в отлично скроенных черных брюках, черных замшевых ботинках на платформе и элегантном черном пиджаке, который стоил целое состояние даже на распродаже у Жозефа. Тэсс это знала потому, что была с Марджи, когда та его купила. Ей и самой ужасно хотелось его купить, но они не могли себе это позволить, потому что экономили для переезда.

Марджи решила, что Тэсс изменилась. Она немного пополнела, волосы у нее отросли длиннее, чем обычно, а вечно бледное лицо заиграло красками. На ней были джинсы, которые она раньше очень редко носила, и такой небрежный вид, будто она весь день не смотрелась в зеркало. Макияж тоже отсутствовал, Тэсс редко сильно красилась, но помадой и карандашом для глаз обычно пользовалась. Марджи так привыкла к шикарному виду Тэсс, что удивилась, когда увидела ее такой обыкновенной.

Джейк вошел в кухню, не глядя на Франческу.

— Мам, — сказал он. — Я выведу щенка?

— Щенка?

— У нас щенок лабрадора, — пояснила Тэсс. — Зовут Арчи.

В этот момент в кухню влетел клубок черного меха, смешно растопырив длинные и очень большие лапы. Щенок залаял от радости, пока Джейк умело не схватил его за хвост и не поднял на руки.

— Ой, какая прелесть, — заворковали Франческа и Джорджина. Франческа застенчиво протянула руку погладить щенка по плоской черной голове. Она подняла голову и встретилась взглядом с Джейком. Тот покраснел.

— И чье это было решение? — улыбнулась Марджи.

— Марка, — ответила Тэсс. — В прошлое воскресенье он увел детей гулять и вернулся с Арчи.

— Правда, нам повезло? — восторженно заявила Хэтти. — Он такая лапочка. Всего три раза у меня в комнате наложил, и даже не жидко. Мама все подобрала туалетной бумагой и выкинула. Я хочу, чтобы он спал у меня в комнате, но мама говорит, Арчи должен спать здесь, хотя он и очень шумный, правда?

— Это точно, — ответила Тэсс. — Он расцарапал заднюю дверь, которую мы только что расчистили, порвал кухонные полотенца и успел пожевать подставки для столовых приборов, но мы ведь его любим, правда?

— Не обращай на нее внимания, — сказал Джейк, поднимая к лицу восторженно извивающегося Арчи и обращаясь прямо к нему. — Мы ее уговорим.

— И как ты справляешься? — спросила Марджи.

Тэсс печально улыбнулась.

— Марку надо уезжать на работу в половине седьмого, я обычно сначала кормлю и выпускаю погулять щенка, а потом отвожу детей в школу и сажусь на поезд сама. Потом мы платим Ив из деревни за то, что она приходит вывести Арчи в обед. К этому времени он обычно уже успевает наложить две кучи и погрызть ножки стола. Дети в школе до шести с подготовительными занятиями и продленкой для Хэтти, так что я еду за ними, и мы мчимся домой покормить и выпустить наше чудо. К этому времени он уже обычно вне себя от того, что весь день один. Пока это настоящие собачьи бега, но Марк уверяет, что когда меня будет меньше тянуть в Лондон, жить станет легче. Правда, дорогой? — она обратилась к Марку, когда тот вернулся в кухню.

— Я ведь присматриваю за ним в выходные, правда, дети?

— Ты выводишь его в сад, это верно. Но вот с уборкой за ним у тебя не очень, признайся.

— Меня от этого мутит, — Марк сделал Марджи гримасу. — У Тэсс это лучше получается. Так всегда было, даже с пеленками.

— Такая уж я талантливая.

— Слушайте, к черту кофе, — сказал Марк. — Нам нужно шампанское. Это же праздник, что-то вроде новоселья. Ты наша первая настоящая гостья. — Он пошел в гостиную, которая занимала всю правую сторону дома, и начал рыться в серванте, который они пока приспособили под напитки. Марк уже заговаривал о том, чтобы построить винный погреб под старой кладовой, но Тэсс пока сопротивлялась — это означало новую грязь и неудобство.

— Вуаля! — крикнул он, возвращаясь с бутылкой под мышкой.

— Пошли, выпьем его на улице. Неплохая штучка, мы ее выбрали для продажи в универсамах.

— Что это за страсть все делать на улице? — прошептала Марджи, пока они шли за Марком.

— Здоровье, — пробормотала Тэсс. — Свежий воздух, здоровый и полезный.

— И холодный, черт побери, — пробормотала Марджи.

Марк радостно отодвинул стулья вокруг деревянного садового стола, который он за приличные деньги купил в прошлые выходные. От жалкого пластмассового стола, за которым приходилось обедать в крошечном дворике их лондонского дома, они избавились. За новым великолепным столом могли усесться двенадцать человек! Тэсс не очень бы и возражала, но у них не было даже нормальной кухонной плиты — она все время выходила из строя — а Марк потратил кучу денег на ненужную пока садовую мебель.

— Берегись! — крикнул он, и пробка от шампанского пролетела над ухом у Джорджины.

— Можно, я достану свитер из машины? — спросила она у Марджи, дрожа.

— Я его тебе принесу, — поспешно сказал Олли. Ему всегда нравилась Джорджина, но она на него и не смотрела. Ей, как и всем девчонкам, нравился Джейк. Ужасно сложно быть младшим братом-умником кого-то вроде Джейка. Конечно, учителям это нравилось, но не одноклассникам и, как недавно выяснилось, не девочкам, которых не особо привлекали его академические успехи. Надо обязательно убедить маму позволить ему носить контактные линзы. Она, конечно, говорила, что очки — это очень модно, и купила ему самые стильные овальные очки, в которых он сам себе напоминал злодея из фильмов про Джеймса Бонда. Но если выбирать между мальчиком в очках и без очков, девочки едва ли выберут первого, подумал он. А ему в свои четырнадцать лет ужасно хотелось нравиться. Ему надоело, когда его звали милым. Он хотел быть опасным и мужественным, как Джейк. Может, стоит попробовать мрачный взгляд и похудеть?

— Тэсс, принеси бокалы, ладно?

— Я тебе помогу, — сказала Марджи и пошла за подругой в дом.

— С тобой все в порядке?

— Что? — Тэсс засунула голову в сервант. — Черт, у нас осталось только четыре бокала для шампанского. Девочки хотят попробовать, или им лучше кока-колы?

— Тэсс, ты мне ответишь?

— Что? — сказала она, поворачиваясь к Марджи. — Ты считаешь, я плохо выгляжу?

— Хорошо. Ты выглядишь очень здоровой и румяной.

— Ну спасибо тебе.

— Нет, правда, у тебя такой здоровый сельский вид и такие… более мягкие линии.

— Тебе кажется, что я растолстела?

— Нет-нет, — поспешно отступила Марджи, — ты отлично выглядишь, так естественно.

— Естественно, — сказала Тэсс мрачно, — это плохо. Естественно — значит неухоженно. Безобразно. Без всякого шика. Ты думаешь, что я себя запустила, — тон у нее был саркастический.

— Я не это имела в виду. Я хотела сказать — меня беспокоит, что ты потеряла свой порыв. Страсть к жизни. Всю эту новую независимость и звенящие браслеты, к которым ты устремилась. У тебя немножко… потертый вид.

— Просто я устала, — Тэсс провела рукой по жирным у корней волосам. — Я до чертиков устала жить в беспорядке, и я не представляю, сколько это будет еще продолжаться. Хорошо Марку, он убегает отсюда с утра пораньше, а возвращается ночью и ест еду на вынос или то, что я сумела сварганить на еле теплой плите, а потом плюхается в постель. А в выходные он играет в поселянина, и я одна пытаюсь бороться с хаосом и хоть как-то наладить быт. Если учесть еще и учебу, у меня просто крыша едет.

— Тебе бы не помешали каникулы.

— Не помешали бы, это точно, — с горечью заметила Тэсс. — Только вот у нас нет на это денег. Не думаю, что у нас еще когда-нибудь хватит денег на каникулы. Мы не можем себе даже позволить поехать в Корнуолл этим летом. Мы заняли на ремонт до предела, потратили все наши крошечные сбережения и использовали все возможные ресурсы мамы с папой для платы за школу Хэтти. И вообще, я не могу больше просить маму. У нее сразу становится такой кислый голос. «Мы бы помогли, ты же знаешь, но мы на пенсии, у нас ограниченные средства», будто я у них требую кошелек или жизнь.

Марджи рассмеялась.

— А как насчет отца Марка?

— Ну, — сказала Тэсс, — это если ты хочешь задолжать какому-нибудь странному боливийскому торговцу оружием, который придет ночью и похитит твоих детей. Марк ни за что его не попросит.

— Но не может же быть все так плохо, — утешительно заявила Марджи.

— Может, — жестко отозвалась Тэсс. — Со всем этим шампанским и праздниками Марк не желает понять, что мы снова по уши в долгах, и я не могу оплатить учебу на следующий год. А с моей стороны очень эгоистично продолжать учиться, когда нам так срочно нужны деньги на школу детям и на протекающую крышу над головой.

— Ну так продайте все и возвращайтесь в Лондон.

— Ага, как же. Разве что через труп Марка. Пошли, а то он будет гадать, что это мы тут делаем.

Они посидели в саду, выпили три бутылки шампанского. Наконец солнце над крышей дома стало клониться к закату, а через сад пролетели летучие мыши.

— Фу, — взвизгнула Джорджина, — что это?

— Летучая мышь, — сказал Олли. — У нас их куча. Вчера поздно вечером папа повел нас с Хэтти в сад с фонарями, и мы за ними наблюдали. Это было просто потрясающе. Они совсем не страшные. — Джорджина глянула на него с недоверием. — Хочешь пойти посмотреть мою комнату? — спросил он застенчиво.

— Зачем? — спросила она с изумленным видом.

— У меня там игровая приставка. Мне мама на день рождения купила, как у Джейка. Там есть игра про летучих мышей-вампиров, которые хотят завоевать весь мир.

Марджи ткнула младшую дочь ногой.

— Иди, дорогая.

— Пошли, — сказал Джейк Франческе, на коленях которой дремала Хэтти с полуприкрытыми глазами и пальцем во рту. — Они слишком напились, чтобы нас кормить. Хочешь картошки-фри?

— Да, пожалуйста.

Джейк наклонился и с привычной легкостью поднял Хэтти на руки. Она сонно обняла его за шею.

— Расскажи мне сказку, — попросила она.

— Мы оба расскажем, — обещала Франческа, и они все вместе пошли в дом.

Марджи проводила их ласковым взглядом. Она простила Джейка.

— Никаких мужчин на горизонте? — спросила Тэсс когда Джейк с Франческой ушли.

— Никаких. Абсолютно. Я смирилась со стародевичеством. Вчера даже чуть не пошла в церковь. Ты мне скажешь, если у меня отрастут усы, правда?

— Постараюсь, — обещала Тэсс. Марку наскучил этот разговор, и он постучал пальцами по столу.

— Как насчет еды? — спросил он.

— Я думала, мы пойдем в паб, — сказала Тэсс.

— Они не любят там детей в субботу вечером.

— А симпатичных ресторанов рядом нет?

Марк и Тэсс фыркнули.

— Это вряд ли, — даже Марк признавал, что ближайшие рестораны деликатесами не баловали, там и дыня с ветчиной считалась экзотикой.

— Я пойду куплю что-нибудь на вынос, — сказал он.

— Не стоит меня так баловать, я всего лишь гость, — заметила Марджи. — А какая тут кухня на вынос?

— Индийская. А тебе можно вести машину? — спросила Тэсс. — Ты порядком выпил.

— Ты что, когда-нибудь видела на здешних дорогах полицейскую машину? — спросил Марк, осторожно поднимаясь на ноги. — И вообще, Питер, местный полицейский, в это время вечно торчит в «Зарезанном ягненке».

— Разве он не великолепен? — сказала Марджи, провожая его широкую спину жадными глазами.

— Попробовала бы ты с ним жить.

— Да ты так на самом деле не думаешь, признайся. Я бы его взяла.

— Мне уже кажется, что думаю. Ладно, давай рассказывай про Лондон. Как там Ванесса?

— По тебе скучает. Она так усердно мотается между Клапамом и югом Франции, будто бабочка какая, и говорит, что у нее ни на что не хватает времени. Я ей ни капли не завидую. Мне такая жизнь не по вкусу. Представляешь, как трудно вспомнить, в Лондоне твоя картофелечистка или в Сен-Жан-де-Люсе?

— У нее, наверное, их две.

— А то и шесть. И все посеребренные. Извини, но без тебя мне ее не выдержать. Она тут пригласила меня выпить кофе, но я придумала отговорку, сказала, что мне надо мыть туалет. По-моему, она была в ужасе. Знаешь, без тебя в качестве преграды, она вечно намекает на то, как мне тяжело, бедняжке, одной и почти без денег. Мне так и хочется ее встряхнуть и сказать, что я хоть что-то полезное делаю, а не просто подбираю за этим самодовольным олухом. Знаешь, пока мы разговаривали, он подъехал в своей громадной машине, зашел в дом и даже с ней не поздоровался. Она ужасно смутилась. А девочки говорят, Клемми очень испортилась, вечно треплется об их доме во Франции.

— Ну, ты, конечно, у нас не сплетница.

— Конечно, нет. Ты сама спросила. Кстати, как Джейк?

Тэсс немедленно почувствовала, что должна броситься на защиту.

— С ним все хорошо, он успевает в школе. Иногда все же ходит мрачный, но учителя считают, что на экзаменах он справится успешно. Он хочет поехать в Америку в университет, но это, боюсь, нам совершенно не по средствам. Так что он, скорее всего, пойдет в школу искусств, и это будет просто здорово. А как Франческа? — спросила она, желая увести разговор в сторону.

— О, она просто ангел. Никаких проблем. Это с Джорджиной сплошной кошмар. Я изверг, потому что не разрешаю пользоваться мобильником, который ей купил какой-то слизняк. К тому же все ее подружки покупают одежду в «Кензо», а мы нет. И почему она не может пойти с друзьями смотреть фильм с ограничением от пятнадцати и старше, а потом есть пиццу? Я отвечаю, это потому, что ей тринадцать, а не пятнадцать, а она хлопает дверью, кричит «Спасибо, мама, что погубила мою жизнь», и удаляется к себе в комнату. Это просто здорово. Создает теплую атмосферу в семье. Мне очень обидно, что вся эта драма занимает столько времени, это бессмысленная трата сил. Я начинаю жалеть, что у меня нормальный тинейджер. Лучше бы это была прыщавая тихоня, новообращенная христианка, чем мини-Бритни Спирс в засосах.

— Ну, это вряд ли.

— Пожалуй.

— Ты знаешь, в чем проблема, — Марджи наклонилась через стол к Марку, когда они уже ели индийский ужин. Тэсс пнула ее под столом, но Марджи слишком набралась, чтобы обратить на это внимание.

— Вы мало друг с другом разговариваете. Вот в чем все дело. Искусство коммуникации. Вы должны поддерживать каналы связи открытыми, вот что все говорят о браке, это я вам говорю. Спец по браку. Тебе нравится здесь жить, а Тэсс не нравится. Тэсс снова пнула ее под столом. Лицо Марка застыло в саркастической усмешке.

— Правда, Марджи? — сказал он, наклоняясь, чтобы долить ей в бокал. — Расскажи мне еще.

— О, ей здесь тошно, — сказала Марджи, размахивая вилкой. Тэсс ловко поймала кусочек курятины, пока он не упал на пол и его не съел Арчи. — Абсолютно точно. Но она здесь живет, потому что ты так хочешь. А подумай о том, что она приносит в жертву свою карьеру! — Тэсс попробовала умоляюще посмотреть на подругу. — Она так замечательно училась, а теперь говорит, что, может, придется бросить учебу. Ей это будет неприятно, — Марджи тщательно выговаривала слова. — А потом она станет винить тебя в том, что бросила учебу.

— Марджи, тебе не кажется, что сейчас не время для этого разговора?

— Что ты, — сказал Марк, — я весь внимание.

— У нее потрясающее будущее. Она такая способная и умная. Она не может все бросить. Это как твоя работа. Ты бы ее бросил?

— Это невозможно, — сказал Марк спокойно, отпив вина. Марджи сделала большой глоток из своего бокала.

— Но почему тут не то же самое? Почему твоя карьера важнее? Если Тэсс доучится, то может начать потрясающую карьеру. Она может стать знаменитым лектором и читать лекции по всему свету. А ты сможешь уйти в отставку и рубить дрова.

— По-моему, неплохая мысль, — рассмеялся Марк.

— Это хорошо, — с важным видом кивнула Марджи. — Теперь очередь Тэсс, понимаешь? Она столько лет посвящала себя семье, а теперь пора и ей вырваться на свободу. Она так изменилась. Она стала куда увереннее.

— Перестаньте обо мне говорить, будто меня здесь нет, — сказала Тэсс. — Слушай, Марджи, спасибо, конечно, но все не совсем так. Я здесь счастлива…

— А раньше ты не так говорила.

— Я здесь счастлива, — громко повторила Тэсс. — Мне просто требуется время, чтобы привыкнуть, а с учебой мы разберемся, правда, Марк? Все будет в порядке.

— А деньги? — спросила Марджи. — Тебя же еще деньги беспокоят.

— Не очень, — ответила Тэсс, напряженно улыбаясь. — Мы справимся. Марджи, нам пора проверить, легли ли дети. Уже двенадцатый час. Я положила Франческу и Джорджину в комнате Хэтти, а тебя у Олли. Пошли.

— Ты иди, — сказала Марджи. — Я хочу поговорить с Марком. — Тэсс и Марк переглянулись через ее голову, и Марк произнес одними губами «Спасите».

— Пожалуй, — Тэсс поднялась, — я пойду ложиться. С меня хватит.

— С меня тоже, — зевнул Марк.

— Не уходите. Я хочу еще выпить.

— Тебе уже хватит, — сказал Марк, поднимая пустую бутылку. Пошли, Мардж. Утром ты и так будешь паршиво себя чувствовать.

— Да иди ты, — ухмыльнулась она. — Не будь занудой. Ты стал таким занудой с тех пор, как вы сюда переехали. — Она встала из-за стола, слегка покачиваясь, и Тэсс взяла ее под руку.

— Я давно так не надиралась. Не давай девочкам меня видеть.

— Не дам, — сказала Тэсс и осторожно повела ее наверх.

— Что, при спальне нет ванной? — спросила Марджи, оглядывая комнату Олли.

— Куда там, — сказала Тэсс. — У нас еще ни одной ванной нет.

— Спокойной ночи. Я ничего лишнего не наговорила?

— Нет. Ты молодец. Спокойной ночи.

— Итак, — Марк сидел в постели, сложив руки на груди. — Тебе здесь тошно. Не просто неудобно, не слегка не нравится, а тошно. Я скупердяй, который не желает платить за твою учебу. Я с тобой не разговариваю. Я так ушел в свои дела, что не вижу, что моя жена глубоко несчастна.

— Да ладно, тебе, — Тэсс отвернулась от него, снимая джинсы. — Она надралась. Я ей этого не говорила.

— Так она это все выдумала, да? Ради того, чтобы раздуть конфликт? Очень интересно.

— Слушай, — сказала Тэсс, забираясь в постель в одних трусиках и пытаясь прижаться к мужу. Он отодвинулся. — Ну, допустим, я сказала, что не в восторге от переезда, но ты ведь об этом и так знаешь, правда? Мы об этом разговаривали. Я сказала, что мне здесь нравится потому, что все остальные счастливы, и я уверена, что сумею приладить свое расписание к ежедневным поездкам. Как и ты, — добавила она.

— А что там насчет денег? Ты что, и правда растрепала Марджи, что мы разорены?

— Ничего я не растрепала, как ты выражаешься, — ответила Тэсс. — Я честно сказала ей, что у нас сейчас с деньгами туго. Потому что, — она задумалась в поисках причины, — она пригласила нас с собой на каникулы. Во Францию, — в ее голосе слышалось отчаяние.

— И ты сказала, что мы не можем поехать, потому что я мало зарабатываю.

— О господи! — Тэсс сердито отодвинулась и повернулась на бок, спиной к нему, укрываясь с головой одеялом. — Хватит изображать из себя мученика. Я просто сказала, что беспокоюсь об оплате обучения на следующий год, и не знает ли она каких-нибудь стипендий, вот и все.

Марк протянул руку и выключил свет со своей стороны. Тэсс напряженно лежала рядом, гадая, сделать ли первый шаг. Они уже сто лет не занимались любовью, с того вечера, когда Марк сказал, что им надо окрестить дом. Он либо уже спал, когда она забиралась в постель, проработав весь вечер на ноутбуке, либо у него с утра было совещание, и он оставался на ночь в Лондоне. Мы даже не корабли, проходящие мимо в ночи, подумала Тэсс. Мы как отдельные континенты. В постели их отделяло всего несколько футов, но они казались пропастью. Как легко остыть семейному теплу. И как это мы раньше мирились, подумала она, поудобнее взбивая подушку под щекой. Ах да, помню. Я обычно извинялась.