— Где папа?

— Уехал, дорогая.

Хэтти посмотрела на нее, и глаза дочери наполнились слезами.

— Он даже не попрощался.

— Я уверена, что он зашел и поцеловал тебя.

— А тебя он поцеловал?

Тэсс отвернулась и начала собирать со стола грязные тарелки и миски, методично заполняя посудомойку. Потом задвинула лоток, вставила нижний держатель и закрыла дверь коленом. Наклонившись, она начала искать таблетку для машины в шкафчике под раковиной.

— Я спросила, он тебя поцеловал? — повторила Хэтти, встав у нее за спиной.

— Нет, дорогая. Не поцеловал.

— Мам, где моя чистая рубашка?

— Над плитой. Погоди, ты измазался яйцом, а вокруг рта у тебя зубная паста.

— Ой, — сказал Олли, когда Тэсс послюнявила палец и протерла ему лицо, — больно.

— Но ты должен выглядеть лучше всех, правда, мама? — вставила свое слово Хетти.

— Правда. Ему столько призов надо получить. Может, тебе стоит взять с собой чемодан, — сказала Тэсс, улыбаясь.

— Ой, мам, ну тебя.

— Просто я очень тобой горжусь.

— А папа не гордится, да?

— С чего ты взял? Конечно, гордится.

— Так почему он улетел сегодня? Конференция еще только через неделю. Он мог бы и прийти в школу.

— Папа должен будет пораньше вернуться, помнишь? Чтобы я могла разобраться с выставкой, — Хэтти и Олли переглянулись и изобразили зевоту.

— Где Джейк?

— В постели.

— О господи, — раздраженно проговорила Тэсс. — Олли, иди разбуди своего брата и скажи ему, что если он немедленно не встанет, то я не подвезу его в школу. А если он опоздает на собрание, то у него будут проблемы.

Олли затопал вверх, она услышала, как дверь спальни открывается, а потом раздался грохот.

— Боже, что там еще? — Тэсс взбежала по лестнице, прыгая через ступеньку. Олли изумленно стоял у двери.

— Джейк бросил в меня мячом.

Ну все, подумала Тэсс. С меня хватит. Она распахнула дверь. Занавески все еще были задвинуты, но яркое июльское солнце пробивалось сквозь них достаточно, чтобы она могла разглядеть Джейка. Она решительно подошла и отдернула одеяло. Сын лежал на спине с закрытыми глазами, в одних шортах.

— Вставай, — сказала она, — и не смей так бросаться вещами. — Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Что с тобой такое? — спросил Джейк, открывая глаза.

— Ничего. Я просто устала вечно за всеми гоняться. Мы опаздываем, так что давай немедленно поднимайся — она сдернула одеяло на пол.

— Ладно-ладно, не сходи с ума. И вообще, какая разница, если я не приду? Я же не чудо-мальчик, которому полагается миллион призов.

— Ты не можешь обвинять своего брата в успехе!

Он спокойно посмотрел на нее, приподнявшись на локте.

— Конечно, этого быть не может. А где папа?

— Уехал.

— Разумеется. Ну что ж, по крайней мере только один родитель будет свидетелем того, что я единственный в классе не получу никакой награды, даже завалящего библиотечного жетона за усердие.

— Ты чуть не получил спортивный приз.

— Чуть-то чуть, но все же не получил, — сказал Джейк, вставая и оглядываясь в поисках своей формы. Она лежала кучей в ногах кровати. — Ты постирала мою рубашку?

— Нет, — сказала Тэсс, — извини, забыла. Ты уже знаешь, кто будет старостой?

— Да, — сказал Джейк, — слышал. И можешь не спрашивать, я старостой не стал, и даже дежурным по столовой. Ясно? Тогда разговор окончен.

По пути домой из их школ, пообещав, что они с Хэтти не опоздают на церемонию вручения призов в два часа, Тэсс задумалась о том, что ей надеть. Какое-нибудь платье, наверное. И пиджак. Она надеялась, что будет не единственной, кто придет на церемонию без мужа.

Они с Хэтти неловко пристроились на складных стульях под продуваемым насквозь навесом. Хэтти была в нарядном платье в цветочек, которое она ненавидела, а Тэсс в бежевом льняном на пуговицах, на которое она пролила молоко перед самым уходом. Пришлось опустить полу между коленями, чтобы скрыть мокрое пятно. К ней наклонилась Линда, мать одного из друзей Олли.

— Правда, Олли молодец?

— Да, я очень им горжусь.

— А Марка нет?

— Ему пришлось уехать.

Линда сочувственно вздохнула. Ее собственный муж сидел рядом с ней, одеревенев от скуки, в элегантном костюме в полоску. Он достал мобильник, с тоской посмотрел на него и выключил.

— Когда они начнут? — спросил он раздраженно. Линда сняла с его лацкана пушинку и поудобнее положила сумочку на колени. Тэсс заметила, что на ней были перчатки. Тэсс единственная среди матерей была без шляпы. О боже, это прямо как светская свадьба.

В зал вошел класс Джейка. Все, кто заработал призы, должны были сидеть на особых стульях впереди, и Джейк был вовсе не единственный, кто ничего не получил. Тут он преувеличивал. Но где же он? Она видела его друзей, но Джейка среди них не было. Он не мог опоздать на церемонию. Он должен быть где-то здесь. Тэсс вытянула шею, чтобы посмотреть, не стоит ли он сзади. Но тут вошел шестой класс, и учитель, замыкавший процессию, задвинул края тента. Может, Джейк заболел? Почему из школы ей не позвонили?

Скрипичная секция школьного оркестра с визгом ожила. Хэтти прислонилась к матери, сося палец. Тэсс автоматически протянула руку и вынула палец у нее изо рта. Где он? Она попыталась сосредоточиться на том, что говорил директор. Церемония вручения призов казалась бесконечной.

— Мне надо в туалет, — прошептала Хэтти.

— Придется подождать, — тихо ответила Тэсс.

Розовощекие мальчики по одному подходили к председателю школьного комитета, пожимали ему руку и получали стопку книг. Хэтти бурно аплодировала каждый раз, когда появлялся Олли. Потом школьники читали стихи, играли на музыкальных инструментах, председатель школьного комитета произнес речь, и все это время Тэсс думала о том, что же могло случиться с ее сыном.

— Молодчина, — она встрепала волосы Олли.

— Потрясно, — сказала Хэтти. — Теперь мне можно в туалет?

— Олли, где Джейк?

— Не знаю. А его тут нет? Он должен быть где-то здесь.

— Погоди-ка, Олли, ты покажешь Хэтти, где туалет?

Тэсс как раз заметила классного руководителя Джейка. Улыбаясь и кивая, она протолкнулась через толпу и, наконец, добралась до него.

— Простите, вы не знаете, где Джейк?

— Джейк? Он должен быть здесь.

— Я знаю. Но его нет.

— Он был в классе перед тем, как мы вышли. Погодите немного.

Он исчез и вернулся через пять минут. Тэсс тем временем пыталась поговорить с супружеской парой, которую едва знала. Лицо преподавателя было обеспокоено.

— Простите, но мы не можем его найти.

— Я попробую позвонить ему на мобильный.

Она вышла из-под навеса и набрала номер Джейка. Послышался звонок за звонком, пока ее не переключили на голосовую почту. Это было не похоже на сына. Обычно он отвечал после пары звонков. Что ей теперь делать? Вокруг стояли и беседовали родители, держа в руках бокалы с вином. Они были счастливы, что речи закончились, и с удовольствием ждали пикника, для которого принесли с собой припасы. Тэсс про это забыла, и вообще ей не очень хотелось сидеть одной.

К ней подошли Олли и Хэтти.

— Вы его нашли? — спросила она.

— He-а. Никто его не видел.

— О господи. Чертов мальчишка. Олли, ты не посмотришь, где он еще может быть, в классе, например, или в комнате отдыха?

После часа поисков Тэсс, Олли и классный руководитель Джейка так и не нашли его.

— Может, он поехал домой?

— Как?

— На автобусе?

— Ну, это вряд ли.

— Боюсь, нам придется принять меры по этому поводу.

— Я знаю. Только давайте сначала его найдем, ладно?

— Олли, попробуй его мобильный еще раз.

— Не отвечает.

Тэсс крепче сжала руль.

— Ну же, — пробормотала она, когда перед ней на дорогу выехал трактор. — Убирайся, наконец.

Дома она распахнула дверь и взбежала наверх, в спальню Джейка. Она была пуста. Но погоди-ка, вон его пиджак. Слава богу.

— Джейк! — крикнула она. — Где ты?

— Внизу его нет, — отозвался Олли. — Я посмотрел.

— Поищи в саду, а я наверху.

Она бежала из комнаты в комнату, но сына не было видно.

Внезапно она услышала жуткий вопль из сада. Это была Хэтти.

О господи, подумала Тэсс и побежала вниз по лестнице, чуть не столкнувшись с Олли. Вместе они помчались в направлении крика. Открывая засов, Тэсс увидела, как дочь стоит, глядя вниз, прикрывая рот руками. Они подбежали к ней.

Джейк ссутулившись, сидел за деревом. С его запястий текла кровь, заливая траву у ног и белую манжету его школьной рубашки.

Тэсс оттащила Хэтти в сторону.

— Уведи ее в дом, — сказала она Олли. Он в ужасе посмотрел на мать, потом молча обнял Хэтти и попытался развернуть ее. Она застыла.

— Уведи ее! — закричала Тэсс. Это заставило Хэтти отступить назад, и Олли повел сестру к дому.

— Что ты наделал?

— Не получилось, — сказал он так тихо, что Тэсс пришлось наклониться, чтобы его расслышать. — Это куда сложнее, чем кажется. Я думал, у меня получится, но не сумел. Это больно, мама, правда, больно. — Она опустилась на колени и крепко обняла Джейка. Он поднял на нее глаза, изумленный до потери речи.

— Зажми их. Я сейчас, — Тэсс вскочила и побежала в дом. В кухне она сорвала с веревки два полотенца и, вернувшись в сад, туго обмотала их вокруг его запястий.

Тэсс не знала, брать ли с собой в больницу потрясенных Олли и Хэтти. В конце концов, она повезла их с собой, потому что не могла оставить одних. Вместе они сидели в приемном покое, напуганные, не в силах говорить.

Джейка приняли немедленно. Медсестра на приеме сказала, что надо было вызвать «скорую», но Тэсс не знала, как полагается поступать с подростками, которые неумело резали себе запястья тупой бритвой. Так что она сама отвезла его в Оксфорд, не замечая, как по щекам льются слезы. Боже! Как они так все испортили? Что они за родители? Все остальное было неважно. Они ошиблись. Джейк был в шоке, он сидел и молча сжимал полотенца, глядя в окно и ничего толком не видя. На заднем сиденье всхлипывали Олли и Хэтти.

— С ним все будет в порядке, — сказал младший врач. — Он когда-нибудь уже делал что-нибудь подобное?

— Нет, никогда. У нас были проблемы, но такого не было. Можно его видеть?

— Конечно.

Раны были зашиты. Доктор сказал, что они были поверхностные, и заживут быстро. Шрамы в душе, сказал он, потребуют более долгого лечения.

Тэсс встала у кровати и посмотрела на сына.

— Ты папе расскажешь?

— А ты этого хочешь?

— Нет, — он уткнулся лицом в подушку.

— Почему ты это сделал?

— А почему бы и нет?

Тэсс села рядом и положила руку ему под щеку.

— Я тебя люблю.

— Нет, не любишь.

— Боже мой, Джейк, перестань вести себя так, будто ты единственный в мире имеешь право на отчаяние. Ты что, правда, думаешь, что никто никогда такого не испытывал?

— Ты не знаешь, что я чувствую! Ты не можешь видеть, что у меня внутри!

— Нет, могу, — она наклонилась и обняла его. — Ты часть меня.

— Ничья я не часть. И нашей семьи тоже. Просто чертова проблема. А вы с папой расходитесь.

— Это не так!

— Господи, мама, ты думаешь, я слепой? Думаешь, я не вижу, что происходит? Все разваливается, и я не могу вынести еще и это вдобавок ко всему остальному. Я не могу видеть, что творится с папой.

— С папой?

— Да, с папой! Ты не видишь, как ему плохо, мама. Я слышал, как он ночью плачет.

— Не может быть!

— Иногда мне кажется, что только я один замечаю, что происходит! Ты слишком погрузилась в учебу и выставку, чтобы обращать внимание на что-то еще. Я не собираюсь сдавать экзамены. Я уйду из дома и найду работу в Лондоне. Мне наплевать, что со мной будет, я просто хочу отсюда убраться.

— Пожалуйста, дорогой мой, не надо так говорить. Все будет хорошо. Я все исправлю, вот увидишь. Дай нам шанс.

— Ага, как же! По-моему, уже слишком поздно.

Ей пришлось оставить его, чтобы отвезти Хэтти и Олли домой. Кэти, мать Софи, сказала, что придет и присмотрит за ними. Тэсс объяснила ей, что Джейк поранился и лежит в больнице. Когда она пришла, он спал, измученный потрясением. Как больной ребенок.

— Что? Что ты такое говоришь?

— С Джейком несчастье.

— Какое несчастье?

— Он порезал себе запястья, Марк. Мы не могли найти его, а он вернулся домой и сделал это. Прости…

— Погоди, пожалуйста. Ради бога, скажи, с ним все в порядке?

— Да, физически во всяком случае, все в порядке. Завтра он выходит из больницы. Он может выздоравливать дома, но врачи хотят, чтобы его посмотрел психиатр. Он несильно поранился, даже не подошел к вене, там просто порезы, но кровь, Марк… Хэтти вне себя. Она его нашла.

— Я возвращаюсь домой. Сегодня же. Не нужно меня встречать, я возьму такси. Просто побереги детей, ладно? Ты все еще…

— Нет, черт возьми. Ты действительно думаешь, что я могу заниматься выставкой, когда мой сын вскрывает себе вены? Не будь идиотом.

— Перестань ругаться.

— Прости. Ты не представляешь, каково это было, найти его. А потом больница… И он все еще такой сердитый. Это просто кошмар, и я чувствую себя виноватой…

— Нет, я виноват, что я здесь, Тэсс. Увидимся вечером.

— Я не говорила, что это ты виноват! — крикнула она. Но Марк уже повесил трубку.

В аэропорт Тэсс ехала почти автоматически, и руки дрожали на руле. Она пропустила съезд с шоссе, и ей пришлось развернуться на следующем перекрестке, лихорадочно вспоминая, на какой терминал прибывает самолет Марка. Мозг ее отключился от происходящего, и она еле заставляла свое тело работать. Тэсс не могла координировать движения. Кэти сказала, что ей не стоит садиться за руль, такая она бледная. Сильно ли пострадал Джейк? Тэсс отчаянно жалела, что родителей не было дома. Она могла бы все рассказать им и поделиться своими страхами. Они бы присмотрели за Олли и Хэтти и забрали бы их, чтобы она могла сосредоточиться на Джейке. Если она встретит Марка, они смогут сразу вернуться в больницу. Оставив детей дома с Кэти, Тэсс снова помчалась к Джейку. Она сидела рядом, пока он спал, и смотрела на его невинное лицо, разглядывая каждую черточку. Она могла его потерять.

Тэсс прижала руку к губам. Господи, ей так был нужен Марк! Только он мог все понять.

По радио начались новости, и она сосредоточилась, на случай если передадут информацию о пробках. «Недавний опрос показал, — сказал ведущий, — что семь из восьми детей предпочли бы, чтобы их родители остались в проблемном браке, а не разошлись. Опрос, проведенный благотворительной детской организацией…» Тэсс выключила радио. Они должны попытаться начать все сначала. Да, возможно, ей придется отказаться от своей мечты, но разве мечта сравнима с благополучием детей? Они важнее всего в ее жизни. Сложный брак еще не конец света. Многие так жили. Уж конечно, и они смогут продержаться до тех пор, пока дети не подрастут и не разъедутся, а потом можно решать, как быть дальше.

Собрав все нервы в кулак, она повернула к терминалу номер три. Здесь было так много дорожек — где же краткосрочная парковка? Ах, черт, вот же она! Тэсс развернулась через полосу, и следующая за ней машина загудела. Пригнувшись, как всегда, когда въезжала на «дискавери» в парковки с низким потолком, она описала несколько кругов, пока не нашла место. До посадки самолета Марка оставалось пятнадцать минут.

Тэсс посмотрела на компьютерное табло. Напротив калифорнийского рейса стоял значок «сел». О, слава богу, Марк скоро выйдет. Пожалуйста, быстрее! Ей ужасно не хотелось оставлять Джейка одного, хотя доктор дал ему снотворное и сказал, что сын проспит несколько часов. Поворачиваясь, она заметила мужа краем глаза, скорее почувствовала, чем увидела.

Через плечо у него висела коричневая дорожная сумка, и он катил большой черный чемодан, с которым они ездили на каникулы. У него часто застревала застежка, и Марку приходилось вкладывать в рывок всю свою силу, чтобы открыть его. В семье его называли черной дырой. Он смотрел в сторону от нее, на кого-то еще. Тэсс замерла, сжимая ремешок сумки.

Он смеялся!

Вокруг нее разговаривали люди, окликая пассажиров, которых они встречали. Громкоговоритель объявил посадку рейса, который задерживался. На Тэсс налетел ребенок, и она протянула руку, чтобы удержать малыша. Я его не знаю, подумала она. Человек, который шел к ней, не видя ее, и болтал с кем-то, с кем познакомился в самолете, был чужим. Он приедет в больницу, и на лице его появятся горе и тревога, но здесь, где, как он считал, его никто не видит, у него была своя жизнь, отдельная от них.

В любой момент он мог поднять голову и увидеть ее. Тэсс заставила себя тронуться с места. Повернувшись, она налетела на газетный лоток позади себя.

— Смотрите, куда идете! — сердито воскликнула женщина, тянувшая за руку малыша.

— Простите, простите, — сказала Тэсс. Она не могла сосредоточиться и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Дыши глубже, приказала она себе. Ее тошнило. Она выбежала из зала ожидания и чуть не попала под аэропортовский автобус. Вполсилы взмахнув рукой, Тэсс пошла к машине. Марк возьмет такси, подумала она среди вихря крутившихся у нее в голове мыслей. Ей надо было скорее в больницу.

Когда Марк приехал, Джейк только что проснулся. Они оба вздрогнули, когда он вошел. Лицо мужа раскраснелось и было полно тревоги. Это взаправду, подумала Тэсс, конечно, это взаправду. Но он был в состоянии отключать эту тревогу, и она его за это ненавидела. Его это не поглощало, как ее. Марк наклонился и обнял Джейка, рывком прижимая его к себе. На Тэсс он не посмотрел. Она неловко стояла у кровати.

— Я люблю тебя, — сказал он со слезами. — Я так тебя люблю. Никогда, никогда в этом не сомневайся. — Джейк закрыл глаза, уткнувшись лицом в отцовскую рубашку; и из-под его опущенных век просачивались слезы.

Тэсс посмотрела на них. Она им была не нужна. Она поехала домой, к Олли и Хэтти.