8.1. Празднование 65-летия победы над нацизмом

Одним из центральных событий, как во внутриполитической жизни России, так и в ее внешней политике, стало празднование очередного юбилея победы над нацистской Германией. Внутриполитическая важность празднования победы, которое стало ежегодным с 1965 года и сопровождается различными торжествами и военным парадом, была охарактеризована российским социологом, директором «Левада-центра» Львом Гудковым как средство сплочения граждан России путем обращения к героизированному прошлому. 15 мая 2009 года президент Д.А. Медведев подписал вызвавший крайне негативную реакцию со стороны многих оппозиционно настроенных ученых и правозащитников указ № 549 «О Комиссии при президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». По сути, главное, чем стала заниматься Комиссия, главой которой был, кстати, назначен лично глава Администрации президента Сергей Нарышкин – это утверждение официозного нарратива причин начала Второй мировой войны и ее итогов. Президент Д.А. Медведев лично подчеркивает необходимость «противодействия попыткам фальсификации истории» с целью исказить историю Второй мировой войны. Выступая на заседании Комиссии 19 января 2010 года Сергей Нарышкин отметил: «Через несколько месяцев наша страна и практически весь мир будут отмечать 65-годовщину Великой Победы. Эта дата занимает особое место в истории нашей страны. Особое место занимает она и в планах недругов России, которые не преминут воспользоваться ей, чтобы попытаться на общественно-политическом уровне исказить события тех лет, принизить роль России во Второй мировой войне, возложить на Россию и ее руководителей ответственность за неоправданно высокую цену, заплаченную многими воевавшими странами за Победу. Наша задача – противодействовать таким попыткам… чтобы не омрачить радость и величие праздника, не дать возможности закрепиться в общественном сознании историческим измышлениям, наносящим ущерб нашей стране». Масштабные празднования 65-летия победы над нацизмом имели очевидные внутри– и внешнеполитические цели, и приглашение глав зарубежных государств имело целью продемонстрировать их солидарность с усилиями российского руководства по отстаиванию своей картины прошлого. Приглашения получили не только все лидеры стран СНГ, но и – что особенно важно – главы государств, которые в период войны возглавляли антигитлеровскую коалицию: США, Великобритании и Франции. Помимо лидеров мировых держав в Москву были приглашены также ряд руководителей других стран Европы, как Восточной (Болгарии, Сербии, Македонии и др.), так и Западной (канцлер Германии и премьер-министр Италии), равно как и президент Израиля.

Однако этот важный символически и политически шаг не принес желаемых плодов. Наглядной индикацией резкого ухудшения международного положения Российской Федерации стал отказ всех трех основных ожидавшихся гостей: премьер-министр Великобритании Гордон Браун сослался на необходимость вести переговоры по созданию коалиции после парламентских выборов; президент Франции Николя Саркози подчеркнул невозможность для себя покинуть Париж и оставить страну без оперативного управления в условиях финансового кризиса в зоне евро; президент США Барак Обама вообще не указал внятной причины своего отказа от приезда в Москву. Более того, о своем неучастии в торжествах заявили также два президента, считавшихся самыми надежными союзниками России – Александр Лукашенко и Виктор Янукович, которые сослались на необходимость участия в праздничных мероприятиях в Минске и Киеве. Хотя согласно словам В.И. Кожина «мы относимся к этому с пониманием», руководители Российской Федерации изначально рассчитывали на совершенно иной расклад.

В этих условиях повсеместного де-факто бойкота московских торжеств приезд в столицу России президента Израиля лауреата Нобелевской премии мира Шимона Переса приобрел повышенную и символическую, и политическую важность. Принимая во внимание продолжающееся участие российских компаний и специалистов в строительстве атомных объектов в Иране, в частности АЭС в Бушере, военно-техническое сотрудничество Москвы и Дамаска, которое не раз вызывало критику со стороны израильского руководства, а также ряд других болевых точек в двусторонних отношениях, вполне можно было найти повод для отказа от приглашения на парад в Москву. Однако этого не произошло, напротив: израильская сторона сопроводила приезд главы государства очень дружественной риторикой. Перед отъездом Шимон Перес отметил, что летит в Москву, чтобы «от имени Израиля и еврейского народа поблагодарить Россию за ее вклад в разгром нацизма». Уже в Москве президент Израиля вновь подчеркивал, что его визит в российскую столицу и пребывание на Красной площади есть акт признательности русскому народу со стороны Израиля и всего еврейского народа за победу над нацистcкой Германией. Российские власти оценили позицию Шимона Переса, вручив ему – первому из всех израильских руководителей – диплом почетного доктора МГИМО – Университета МИДа РФ. Выступая в Тель-Авиве 7 ноября 2010 года, председатель Совета Федерации Сергей Миронов отметил, что в России очень ценят то, как израильские официальные лица «поддерживают российскую сторону в ее деятельности, направленной на борьбу с искажением истории, попытками пересмотра и фальсификации результатов Второй мировой войны». Он с особой благодарностью упомянул активность в этом направлении президента Израиля Шимона Переса.

Менее чем за месяц до визита Ш. Переса в Москву, 14 апреля, в МГИМО прошла конференция «Победа над фашизмом в 1945 году и ее значение для России и Израиля», организованная совместно Центром ближневосточных исследований МГИМО и посольством Государства Израиль, на которой, в частности, выступили заместитель министра иностранных дел Российской Федерации Александр Салтанов и посол Израиля в Москве Анна Азари. Израильские представители поддержали россиян в обсуждении «актуальной проблемы фальсификации истории», а также рассказали о праздничных мероприятиях, которые были запланированы в еврейском государстве по случаю 65-летия Победы. Посол А. Азари «отдельно указала на тот факт, что тема Второй мировой войны является сближающим историческим фактором в отношениях двух стран», и с ней согласился проректор МГИМО профессор Валерий Воробьев, отметивший, что «у России и Израиля совпадают оценки попыток фальсификации той войны». Он подчеркнул «важность и необходимость противодействия этим попыткам». О движении ветеранов Второй мировой войны в Израиле присутствующим рассказал видный российский дипломат Александр Крылов, отметивший, что и «в период разрыва дипотношений между нашими странами российские и израильские ветераны продолжали хранить верность крепкой фронтовой дружбе и надеялись, что настанет день, когда они смогут отметить праздник Победы вместе». С докладом на тему «Вторая мировая война и роль СССР в создании Государства Израиль» выступил профессор Тель-Авивского университета Габриэль Городецкий, книга которого «Миф “Ледокола”», направленная на «разоблачение» тезиса о И.В. Сталине как об одном из ключевых, наряду с А. Гитлером, инициаторов Второй мировой войны, принесла ему в России немало лавров, в том числе и присуждение степени почетного доктора Российского государственного гуманитарного университета. Известный российский телеведущий Леонид Млечин добавил к культивируемому нарративу памяти еще один штрих, отметив «ведущую роль И.В. Сталина в создании еврейского образования и поддержке сионизма». По словам Л.М. Млечина, «Израиль бы не выжил, если бы Сталин не снабдил его оружием и солдатами в ту пору, когда американские политики менее всего желали появления еврейского государства». Все эти соображения, призванные лишний раз задеть Соединенные Штаты и с достаточно нетривиальной стороны обелить имя И.В. Сталина, являются небезынтересными сами по себе, имея при этом весьма немного отношения к истории как таковой: нет, понятно, никаких свидетельств того, как И.В. Сталин «снабжал Израиль солдатами», равно как и верности ветеранов в дни разорванных дипломатических отношений какой бы то ни было единой фронтовой дружбе. Здесь важна, понятно, не история, а ее репрезентация: МГИМО – государственный вуз, и он выполняет государственный заказ на борьбу с «попытками фальсификации истории в ущерб интересам России», формируя образ истории так, чтобы он был для России максимально выгодным. Представляется, что представители посольства и академических кругов никакой другой страны, кроме Израиля, не готовы следовать в этом фарватере столь же активно.

Крайне уважительное отношение к России и благодарность ей за вклад, внесенный Красной армией в победу над нацизмом, отличает израильских руководителей вне зависимости от их партийной принадлежности. Президент Шимон Перес, в прошлом – многолетний лидер социал-демократов, подчеркнул, что «все ужасы войны не кончились бы, не останови Красная армия нацистское зло». Он едва ли не единственным из зарубежных лидеров сказал именно то, что руководители России рассчитывают услышать из уст зарубежных руководителей: «Мир преуменьшает роль России в победе над Гитлером, как по масштабам войны, так и по цене победы». В своей речи перед студентами и преподавателями МГИМО президент Израиля отметил, что эта победа – «не просто событие военной истории, оно не имеет себе равных, и победа прежде всего принадлежит Красной армии. Цена победы чудовищна, результаты – блестящие». В феврале 2010 года аналогичное мнение высказал и премьер-министр Израиля, глава правого блока «Ликуд» Биньямин Нетаньяху, призвавший к более активной борьбе с «распространенным отрицанием Холокоста, как и с искажением итогов Второй мировой войны». В ходе торжественных мероприятий, посвященных победе над Германией собственно в Израиле, Биньямин Нетяньяху, сделав реверанс в сторону ближайшего союзника Израиля, все же отметил: «Мы восхищаемся Западом и помощью, оказанной Соединенными Штатами… однако именно решающий вклад Красной армии и народа Советского Союза позволил добиться победы». Поскольку никто из президентов и премьер-министров западных стран в последнее время не декларирует ничего подобного, израильские руководители оказались единственными, кто готов сказать россиянам то, что те хотят услышать; в результате их значение не только во внешней, но и во внутренней политике Российской Федерации, направленной на т. н. «патриотическое воспитание» собственного населения, резко возросло. 15 октября 2010 года Биньямин Нетаньяху объявил о том, что в прибрежном израильском городе Нетания будет создан мемориал памяти советским солдатам, погибшим в войне против гитлеризма. Уже создана совместная российско-израильская комиссия по возведению этого мемориала и объявлен конкурс на его создание. 3 марта 2011 года стали известны имена его победителей. Приз в двадцать тысяч долларов получит авторский коллектив из трех известных российских мастеров: Салават Щербаков, Василий Перфильев и Михаил Народицкий. Об этом сообщил Рони Винников, представитель Израильского национального фонда «Керен ха-йесод» в России. Данный фонд по поручению премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху отвечает за реализацию проекта памятника и финансирует его возведение. Канцелярия Биньямина Нетаньяху приводит следующие слова премьер-министра в связи с окончанием конкурса проектов монумента Красной армии: «Этот памятник выразит сильнейшее чувство благодарности, которое мы испытываем к русскому народу, храбро сражавшемуся с нацистами и сыгравшему решающую роль в победе стран-союзниц во Второй мировой войне и в освобождении евреев из концентрационных лагерей. В Красной армии также воевали полмиллиона евреев, многие из которых живут и сейчас среди нас в Израиле. Памятник в Нетании обозначит также их вклад и их героизм».

21 февраля 2011 года в небольшом северном израильском городке Маалот прошла церемония открытия еще одного памятника воинам, павшим в боях Второй мировой войны. «В последние годы израильтяне поняли, что только благодаря советским воинам была остановлена нацистская Германия, – отметил заместитель мэра Аркадий Померанц. – Именно поэтому проект строительства памятника был одобрен всеми членами горсовета и вызвал положительные отклики в городе». Аркадий Померанц – уроженец Баку, живущий в Израиле с 1990 года, возглавляющий список НДИ в Маалоте (список «Маалот бейтену» имеет четыре места в горсовете). На церемонии присутствовал и генеральный консул Российской Федерации в Хайфе Игорь Попов.

Интересно отметить, что поддержку усилиям России в области конструирования исторической памяти оказывают и израильские нерусскоязычные политики. «Я как раз очень впечатлен тем, как в России поставлено патриотическое воспитание, – отметил, будучи в Москве в феврале 2011 года, министр науки профессор Даниэль Хершкович. – Мне рассказали, что в каждой школе должен быть музей, посвященный Второй мировой войне. И это правильно. Нация, которая инвестирует в свое прошлое, имеет будущее. Тут нам есть чему поучиться».

 

8.2. Дискуссия вокруг проблемы голодомора на Украине

Достаточно неожиданным, и при этом связанным всё с тем же дискурсом «фальсификации истории», фактором, сблизившим позиции России и Израиля на международной арене, стала международно-правовая дискуссия вокруг проблемы голодомора в Украинской ССР в 1932–1933 годах. Впервые эта тематика стала предметом обсуждения на международном уровне в 2003 году, когда украинские представители при Организации Объединенных Наций подготовили проект резолюции, в котором массовый голод начала 1930-х годов назван «национальной трагедией украинского народа». Формально термин «геноцид» не фигурировал в данном проекте, и под ним поставили подписи представители многих государств, в том числе и Израиля. Между тем украинская дипломатия на этом не останавливалась, стремясь добиться большего, и эти усилия приносили плоды: в парламентах Австралии, Канады, США, Италии, Аргентины, Грузии, Эстонии, Литвы, Польши и Венгрии были приняты резолюции, прямо утверждавшие, что массовый голод на Украине был следствием целенаправленной политики советского руководства по геноциду украинцев как народа.

Признание голодомора геноцидом украинского народа было основным проектом президента Виктора Ющенко в сфере конструирования национальной памяти. 28 ноября 2006 года Верховная Рада приняла тогда особый закон, согласно которому «голодомор 1932–1933 годов в Украине является геноцидом украинского народа. Публичное отрицание голодомора 1932–1933 годов в Украине признается надругательством над памятью миллионов жертв голодомора, унижением достоинства украинского народа и является противоправным».

Это решение вызвало бурю негодования в руководстве России. Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев обратился с открытым письмом к Виктору Ющенко, в котором справедливо указывал на то, что «голод 1932–1933 годов в Советском Союзе не был направлен на уничтожение какой-либо отдельной нации. Он стал следствием засухи и проводившихся в отношении всей страны, а не одной только Украины насильственной коллективизации и раскулачивания. Погибли миллионы жителей Среднего и Нижнего Поволжья, Северного Кавказа, Центрального Черноземья, Южного Урала, Западной Сибири, Казахстана, Белоруссии». Д.А. Медведев указал и на то, что «решения о коллективизации принимались многонациональным руководством СССР и союзных республик, а политика насильственных продовольственных заготовок осуществлялась в Украинской ССР преимущественно украинскими кадрами, не только рьяно выполнявшими указания из центра, но и нередко выдвигавшими “встречные планы”, в том числе по репрессиям против своих братьев, самих же украинцев». В заключение Д.А. Медведев подчеркнул: «Историческая правда требует от нас ответственного подхода. А попытки прибегать здесь к “национальному критерию” несправедливы по отношению к памяти погибших, не говоря о сомнительных юридических основаниях для подобных определений».

Письмо президента Д.А. Медведева представляется весьма взвешенным, соответствующим историческим реалиям начала 1930-х годов. В отличие от разговоров о И.В. Сталине, «симпатизировавшем сионизму» и «снабжавшем Израиль солдатами», здесь российский официозный нарратив ни в коей мере не искажает историческую правду. Проблема, однако, состоит в том, что, в отличие от российского властного тандема, Виктор Ющенко был любимцем многих западных политиков, которые были готовы пойти ему навстречу безотносительно того, что реально происходило в СССР в начале 1930-х годов. Признание парламентом ряда стран голода на Украине как акта «геноцида украинского народа» было частью их борьбы с реальными или мнимыми экспансионистскими намерениями современной российской политики.

Израиль оказался одной из очень немногих стран, официальная позиция которой по вопросу голодомора полностью совпала с позицией России. Израильский МИД официально заявил, что «трактовка данного исторического факта, принятая в России, является приемлемой и для нас». Принципиальной позицией израильского правительства является признание голодомора как трагедии украинского и других народов, но не как геноцида. Так, посол еврейского государства в Киеве Зинаида Калай-Клайтман подчеркнула, что «Израиль может признавать геноцидом лишь то, что признано международным правом, а именно – уничтожение людей по этнической принадлежности». Подпись же под проектом украинской резолюции от 2003 года израильский представитель поставил, согласно комментариям МИДа в Иерусалиме, именно потому, что речь там шла о человеческой трагедии, а не о целенаправленном геноциде. Аналогичную позицию высказали и представители израильского академического сообщества. Ицхак Арад – известный историк, бывший в прошлом директором мемориального центра «Яд ва’шем» по изучению Холокоста и увековечению памяти его жертв, выразил мнение, что в голоде в Украинской ССР не было этнического элемента – он «имел скорее классовую, чем национальную составляющую».

Солидарность Израиля с Россией по вопросу о голодоморе едва ли вызвана тем, что Иерусалим не пожелал портить отношения с Москвой. Куда более вероятной представляется точка зрения, не раз озвучивавшаяся и самими израильскими дипломатами, что непризнание голодомора геноцидом проистекает из того факта, что, с их точки зрения, под понятие «геноцид» в новейшей истории попадает только еврейский Холокост. Эту позицию сформулировал в январе 2009 года Пинхас Авиви, заместитель генерального директора МИДа Израиля, курирующий страны СНГ и Восточной Европы: «Геноцид для нас – это Холокост, это единственный эпизод, который мы признаем геноцидом». Этот нарратив израильский официоз готов отстаивать всеми правдами и неправдами; в частности, Израиль остается одной из немногих демократических стран мира, не признавших геноцидом массовое убийство армян турками в 1915 году. Тезис об уникальности еврейского Холокоста является краеугольным остовом всей израильской модели исторической памяти, которая и поныне играет огромную роль не только в т. н. «патриотическом воспитании» молодого поколения и новых иммигрантов, но и во внешней политике страны. Таким образом, хотя мотивация сторон в вопросе о трактовке массового голода на Украине в 1930-х годах была очень различной, официальные Иерусалим и Москва заняли идентичные позиции. Более того, израильские дипломаты отдельно подчеркнули приемлемость для них именно российской трактовки этого исторического события.

 

8.3. Между Чечней и Палестиной: враг моего врага – мой друг

Еще одной сферой, сблизившей российские и израильские политические элиты, стала область, которую принято называть борьбой с терроризмом. Военно-политические элиты обеих стран сталкиваются в этой сфере с одной и той же проблемой: те, кого они считают «террористами», в глазах лидеров многих других стран и общественно-политических структур являются борцами национально-освободительных движений; это верно как применительно к чеченскому, так и палестинскому сопротивлению. Более того: в то время как и в Израиле, и России и власть, и широкие слои общества считают, что обвиняемые в терроризме – заведомо бандиты, не обладающими правами и свободами, и их можно просто-напросто, цитируя В.В. Путина, «мочить в сортире», в европейских странах принято считать, что и лица, подозреваемые в участии в тех или иных насильственных акциях, имеют право на гуманное и человечное обращение, а внесудебные расправы никоим образом не могут быть оправданы. Таким образом, и с точки зрения определения ситуации, в которой они находятся, и с точки зрения методов, к которым они могут прибегать, Израиль и Россия оказываются в изоляции в мире, но при этом неожиданно близко друг к другу.

Члены правительства Израиля не только не осуждали российскую политику на Кавказе, как это делали многие западные политики и общественные деятели, но и всячески поддерживали ее. Еще в 2006 году Авигдор Либерман, тогда, как и сейчас, являющийся одним из заместителей главы правительства, предложил ни много ни мало позаимствовать у России способы ведения контртеррористической борьбы, считая их значительно более эффективными, чем действия израильской армии. Несколько позже Авигдор Либерман подчеркнул, что террор в любой точке планеты является террором, а потому «когда Россия вела несколько лет назад активную кампанию в Чечне, все западные парламенты осудили действия России в Чечне. Единственный парламент на Западе, который поддержал действия России в Чечне, это был израильский Кнессет».

Как отмечает политолог Вячеслав Лихачев в своей обзорно-аналитической статье «Палестино-израильский конфликт в зеркале российской прессы», «Вторая интифада, начавшаяся в 2000 г., воспринималась в России через призму Второй чеченской войны (начавшейся в 1999 г.); может быть, в несколько меньшей степени, но и для восприятия операции “Литой свинец” в Газе в 2008–2009 гг. у России была подобная же “собственная” призма: конфликт с Грузией в августе 2008 г.». По словам В.А. Лихачева, «если попытаться обобщить материал периода Второй интифады, то можно сделать простой вывод: позиция издания или автора при освещении палестино-израильского конфликта во многом зависела от позиции по северокавказскому вопросу».

Анализ, проведенный В.А. Лихачевым, позволил ему заключить, что «для изданий, придерживающихся идеологической “генеральной линии” исполнительной власти, очевидно, что военно-политическая кампания в Чечне – это вынужденная мера по борьбе со страшным врагом, угрожающим безопасности всего населения страны. Угроза населению России от “чеченских” (“ваххабитских”, “фундаменталистских”, “сепаратистских”) террористов вполне реальна – после ряда террористических актов, совершенных как на Северном Кавказе, так и в Москве, это было очевидно практически всем. Следует помнить и о том, что власти обвинили чеченских боевиков в совершении взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске, и в то время, в отсутствие другой информации, почти никто не поставил это под сомнение. Любая степень жесткости в подавлении сепаратистов казалась большинству граждан оправданной необходимостью обеспечить безопасность мирным жителям страны и покарать преступников за уже совершенные действия. <…> Сама собой напрашивается аналогия между поддержкой жесткой линии российской власти и политикой израильских “ястребов” по отношению к палестинцам, тем более что в обоих случаях есть детальные совпадения в “образе врага”: терроризм, фундаменталистский ислам, этнический сепаратизм (несмотря на специфику, палестинское национальное движение можно было рассматривать и под таким углом), незаконные вооруженные формирования, двуличность и коррупция авторитарного режима в мятежном анклаве и т. д. <…> Поддержка Израиля российскими средствами массовой информации, ориентированными на правительственную политику в Чечне, была обусловлена и необходимостью добиться легитимации действий России, исходя из накопленного международного опыта. <…> Израильские “ястребы” (например, Авигдор Либерман), в свою очередь, в беседах с российскими журналистами не забывают подчеркивать, что Израиль долгое время был единственной страной, полностью и безоговорочно поддерживавшей жесткие силовые методы подавления чеченского терроризма, и поэтому Россия тоже должна поддерживать Израиль на международной арене».

В политико-стратегической сфере Россия и Израиль, как показали события последних лет, могут найти общий язык. Наиболее важным достижением двусторонней дипломатии после войны на Кавказе в августе 2008 года стала заключенная между двумя странами негласная политическая сделка: Израиль обязался свернуть военно-техническое сотрудничество с Грузией, в обмен на что Россия приняла на себя обязательство не поставлять в Иран ракетные комплексы дальнего радиуса действия. Сотрудничество Иерусалима и Тбилиси носило долгосрочный характер и было важно для обеих сторон. Израиль не только продавал Грузии современную военную технику, но и участвовал в обучении грузинских солдат. Однако, видя острую чувствительность руководства России к данному вопросу, правительство Э. Ольмерта сразу после августовской войны 2008 года приняло решение свернуть военное сотрудничество с Грузией. Пришедшее к власти в Израиле в 2009 году правительство Б. Нетаньяху продолжило тот же курс. 18 августа 2010 года в Иерусалиме состоялась встреча министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана с министром регионального развития и инфраструктуры Грузии Рамазом Николаишвили. Как сообщили израильские дипломатические источники, Либерман высказался за укрепление сотрудничества с Грузией в «гражданской сфере», особенно за активизацию торгово-экономических связей. Вместе с тем он дважды подчеркнул: «С учетом чувствительности ситуации на Ближнем Востоке и на Кавказе военное сотрудничество не стоит на повестке двусторонних отношений». Учитывая принципиально иную позицию по этому вопросу руководства США, чьим ближайшим союзником традиционно считается Израиль, в Москве не могли не заметить этих слов. И действительно, член Общественного совета при Минобороны России, консультант Общественной палаты по вопросам оборонно-промышленного комплекса, издатель журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко прокомментировал слова министра А. Либермана: «Высказывания израильской стороны продиктованы позицией России относительно категорического неприятия Кремлем процесса усиления военного потенциала Грузии. Это заявление было адресовано даже не представителям Грузии, а непосредственно Москве».

Далее Игорь Коротченко связал израильские уступки России с теми уступками, которые Израиль сам желает получить от России: «Мы знаем, что целый ряд враждебно настроенных по отношению к Израилю арабских государств активно интересуется поставками современного российского оружия, в первую очередь тактических ракетных комплексов “Искандер”. Получение такого оружия не подпадает под какие-либо ограничения по режиму ракетных технологий и серьезно меняет баланс сил в регионе». Он добавил, что, обращаясь к Москве с просьбами не поставлять оружие Сирии и другим арабским странам, Израиль вынужден идти на встречные шаги и в очередной раз подтвердить свое нежелание идти на сотрудничество с Тбилиси в военной сфере.

В начале ноября 2010 года ряд сайтов в Грузии, а вслед за ними в России и Израиле опубликовали сообщения о том, что Израиль якобы намерен продать Грузии новейшие танки «Меркава Mk-4». Представители Минобороны Грузии не стали комментировать данную информацию, что породило еще больше домыслов и спекуляций по этому поводу. Однако заместитель генерального директора Министерства иностранных дел Израиля, возглавляющий Департамент Центральной Европы и Евразии, однозначно заявил: «Это – абсолютно безосновательные слухи, глупость. Я со всей ответственностью заявляю: никаких танков Грузии мы не продаем и продавать не будем. Я прошу подчеркнуть, что никаких шансов на подобную сделку нет! Данный вопрос даже не обсуждается». Все это свидетельствует о готовности и политической воле Москвы и Иерусалима искать и находить общий язык в сложных ситуациях с учетом интересов обеих сторон.

Более того: между Россией и Израилем были достигнуты ряд двусторонних договоренностей по военно-техническому сотрудничеству. Подобные проекты существовали и ранее, однако ни один из них не был реализован по тем или иным причинам. Однако в июне 2009 года Министерство обороны России за 53 миллиона долларов купило двенадцать израильских беспилотников. Российская пресса пестрела заголовками, прежде в принципе немыслимыми: «Минобороны вооружится иностранными беспилотниками. Скорее всего, их купят в Израиле», «Россия закупила в Израиле 15 беспилотников», «ФСБ облетает Россию. И без помощи Израиля тут, похоже, не обойтись». Глава государственной корпорации «Ростехнологии» Сергей Чемезов объявил о планах создания российско-израильского совместного предприятия по производству подобного типа вооружений.

Немаловажно и то, что нынешнее российское руководство, так и не сумевшее, несмотря на все свои усилия, склонить ХАМАС к участию в переговорах с Израилем на основе принципов Осло, занимает в настоящее время сбалансированную позицию в арабо-израильском конфликте. Ярким примером этого явилась позиция, занятая Россией во время международного кризиса с захватом израильским спецназом флотилии судов, которая направлялась в сектор Газа с целью прорыва его блокады. В то время, когда многие европейские и американские политики призывали к введению санкций против еврейского государства, обвиняя его в нарушении международного морского права, российские власти заняли куда более взвешенную позицию. С одной стороны, они присоединились к осуждению факта вооруженного захвата судов, однако при этом Владимир Путин дал понять, что против введения санкций: «Полагаю, что санкции вообще дело малоперспективное. Нужно стремиться к тому, чтобы находить приемлемые решения для всех участников в той или иной ситуации, и в данном случае это касается и Израиля тоже. Нужно искать способы решения проблем, а не давить на кого-то с помощью санкций». Подчеркивание необходимости учитывать интересы не только палестинцев в секторе Газа, уже три года находящегося в блокаде, но и интересы Израиля, стремящегося к безопасности своих граждан, стало отличительной чертой российской позиции, и это в Израиле не прошло незамеченным.

В отличие от 1950–1980-х годов, сегодня российские руководители выступают с прагматичными и сбалансированными заявлениями по проблемам арабо-израильского конфликта. «Мы реально хотели бы, чтобы в этом многострадальном регионе наконец воцарился мир, чтобы все, кто живет в регионе, чувствовали себя нормально – и евреи, и арабы, и другие… Мы, естественно, в ближневосточном регионе будем себя вести как один из спонсоров урегулирования, действовать в соответствии с тем мандатом, который у нас есть, и в соответствии с теми соглашениями, которые нас связывают с ключевыми игроками. Не более того. У нас нет мессианских идей, нет каких-то специальных задач. Нам просто будет спокойнее, как и всем остальным, если в какой-то момент будет достигнуто ближневосточное урегулирование», – говорил на встрече с участниками международного клуба «Валдай» в Москве в сентябре 2008 года президент России Д.А. Медведев. «Израиль искренне стремится к установлению мирных, стабильных отношений со всеми соседями и проводит для этого соответствующую политику», – отметил президент России после встречи со своим израильским коллегой в августе 2009 года. Этот подход нейтрализует опасения тех израильтян, в памяти которых живы негативные воспоминания о резко антисионистской риторике многих советских руководителей. Когда нет мессианских идей, а есть желание, чтобы «в этом многострадальном регионе наконец воцарился мир, чтобы все, кто живет в регионе, чувствовали себя нормально», тогда, безотносительно к достижению мирного урегулирования между Израилем и арабскими странами, отношения Израиля с Россией существенно улучшаются.