Экклезиаст ошибался. День уходит и приходит день новый. Ввечеру, на следующий день после препирательства с Гавриилом, сидит себе ваш покорный слуга за столом и хлебает из горла одной из двух бутылок водки–экстры «Столичная», которую умыкнул, выказав достойную уважения ловкость рук, из супера. В глазах его резвится игривый котеночек по прозванию Будь Спок – ведь бутылка–то еще наполовину полная, а есть еще одна.

Стук в дверь. Ага, открываю. Тут меня не надо было уговаривать. За дверью стоит себе брюнеточка. Короткая стрижка. Кожаная курточка коричневая поверх голубенького мини.

— Я Ева.

— А я Миша.

Улыбнулась:

— Я знаю.

Потупил я взгляд. А на ней – чулочки черные сеточкой. Ноги длинные, как путь в Сион. Я сразу же усадил ее за стол, принес ей стакан – негоже ей из горла предлагать. Открыл в ее честь баночку икры, которую хранил на красный день.

Ест, пьет, наслаждается и говорит мне нежнейшим голоском:

— Миша, Миша, у нас все волнуются.

И пока она так щебечет, она слегка ерзает на стуле и платьице ее немного приподнимается. Чего еще она сказала, мне неведомо – взяла мою руку и положила на лоно свое – и сердце мое забилось в обратном направлении.

Только когда потянула меня за собой на мой диван (под книжной полкой), прошептала:

— Миша, может, вернешь нам Мессию…

И еще прошептала, уже будучи в костюме Евы:

— Мне нравится быть сверху.

О, вкус винных ягод…

Потом мы валялись на диване. Она закурила.

— Боже, какое наслаждение! Это из–за того, что ты необрезанный.

Я принес «Столичную» и хлебнул с наслаждением.

— Ой, я не хотела тебя обидеть, Миша.

— Вот еще, всегда мне это говорят.

(Я как увидел Еву, сразу понял, что она умница – по поводу Мессии больше ни гу–гу. Как оделась, присела рядом со мной на диван, слезу смахнула, погладила меня по лицу. «Что с тобой станет, Миша? Не работаешь, пьешь целыми днями. Обещай мне, что постараешься перемениться, пожалуйста…» Я пообещал. Поцеловала меня и попросила, чтобы я ей вызвал такси. «Телефон отключен». Очаровательно рассмеялась, выкурила со мной еще сигаретку и ушла.)

Я спал сном младенца.

А перед тем, как проснуться, я увидел сон. Во сне я сидел на Луне, ел банан и ножками качал в космическом пространстве. А под конец сна появился человек, похожий на меня, как две капли «Кеглевича», и объяснил мне этот сон. Он сказал:

— Этот сон – о твоей ребяческой надежде, будучи ребенком, стать космонавтом, когда вырастешь большим. Есть у тебя еще банан?

— Нет. А что же символизирует твое появление в моем сне?

— Что ты, Миша, человек трезво мыслящий и серьезный. Что нет у тебя иллюзий относительно жизни.

— Гм…

Когда я проснулся, было совсем светло. Бум–бум. Сколько времени уже стучат в дверь? И какой авторитетный стук…

— Минутку! – кричу и ищу трико, которое было на мне вчера. Откупорил вторую «Столичную», отхлебнул приличный глоток и пошел открывать.