Комфортабельный автобус сделал победный круг на площадке у подножия горы и остановился. Отъехали в сторону двери, и с высоких ступенек посыпались пассажиры, разминаясь и потягиваясь после долгой дороги. Шофер в тирольской шляпе, тулья которой была сплошь покрыта разномастными значками, снисходительно поглядывал на своих недавних подопечных, которые для него были на одно лицо.

Впрочем, в каждой группе обязательно найдется два-три запоминающихся человека. На этот раз доброжелательный взгляд водителя выделил голубоглазую юную шатенку, пушистые волосы которой искрились на солнце золотыми переливчатыми нитями. Среднего роста молодой человек с симпатичным открытым лицом помог девушке спрыгнуть с высокой ступеньки. Эти двое, судя по всему, стоят на пороге курортного романа. Красивая пара.

Внезапно все звуки перекрыл голос из репродуктора:

— Фрейлейн Олдфилд, прибывшую автобусом из Мюнхена, просят зайти в здание администрации. Повторяю…

Шатенка округлила в недоумении свои иссиня-голубые глаза и растерянно оглянулась по сторонам, будто пытаясь найти у своих попутчиков объяснение прозвучавшему приглашению. Водитель автобуса приветливо улыбнулся девушке и рукой указал в сторону аккуратного деревянного строения: мол, вот она, администрация, там вам сейчас все и объяснят.

Испуг юной леди был столь очевидным, что Сэм Френч, временный кавалер Элен, вдруг почувствовал ответственность за судьбу своей попутчицы.

— Элен, я провожу.

— Спасибо, Сэм. Видимо, какие-то неприятности в Лондоне. Не могу понять, откуда вообще стало известно, что я приеду этим рейсом?

— Не волнуйся, сейчас все выяснится. Рассчитывай на меня.

Сэм почувствовал нечто похожее на удовлетворение оттого, что очаровательная попутчица воспринимается им как человек, чьи беды ему не безразличны. Но главное, что и Элен сочла вполне логичным его поведение — ее рука легла на дружески подставленную руку. Молодые люди торопливо миновали несколько ступенек крыльца и почти вбежали в коридор, где вынуждены были резко остановиться: после ослепительного солнца тьма внутри помещения казалась непроглядной.

Элен дала глазам привыкнуть к темноте и с удивлением осмотрелась. Она предполагала увидеть стойку администратора, откуда взглянет на нее приветливое лицо служительницы сервиса. Но перед встревоженной гостьей был лишь простор ухоженного паркета, ряд дверей, поблескивающих медными ручками, обильная зелень комнатных растений и мягкие кресла у зашторенных окон.

Из самого дальнего кресла навстречу вошедшим поднялся мужчина, но на какой-то миг задержался в своем движении вперед, тоже остановленный игрой света. Яркое альпийское солнце светило через открытую дверь в спину девушки, и на ее лице мужчине были видны разве что белки глаз, расширенных в ожидании тревожной вести.

— Мисс Олдфилд? — на безупречном английском языке осведомился незнакомец.

— Да, я Элен Олдфилд. Что случилось?

— Не волнуйтесь, все в порядке. Я, чтобы передать вам привет из Лондона, уже не в первый раз жду здесь этот дурацкий автобус из Мюнхена. Почему, черт возьми, из Мюнхена?

— Вы ждете? Что за ерунда!

Элен не могла никак отойти от пережитого волнения и в злом нетерпении вцепилась в локоть Сэма, который посчитал это достаточно красноречивым знаком для того, чтобы выступить на сцену со своими защитными функциями.

— Простите, мистер…

— Джексон. Филипп Джексон.

— Сэм Френч, — представился в свою очередь молодой человек. — Мистер Джексон, судя по всему, встреча с вами не доставила мисс Олдфилд ничего, кроме нервотрепки…

Тут Сэм вынужден был прервать свою запальчивую речь, так как почувствовал, что у его подзащитной словно ноги подкосились.

— Подожди, Сэм. — Элен машинально поправила волосы и мягко отстранилась от спутника. От волнения глаза ее увлажнились, что придало их яркой голубизне некую перламутровость.

— Мистер Джексон, я ничего не понимаю. В Лондоне все в порядке? Барбара… Простите, леди Монт здорова?

— Я же вам говорю: все хорошо. Леди Монт, напутствуя меня, говорила, как диктовала: пусть Элен отдыхает, получает удовольствие от каждого прожитого дня. Пусть ее ничто не заботит… Ну, в том, как я понимаю смысле, что за ребенка вы можете быть спокойны.

— За ребенка? — растерянно взглянула на собеседника Элен.

— Да, за вашу девочку. Простите, если я…

— Леди Монт сказала именно так?

— Во всяком случае, я прекрасно понял, какую мысль леди столь настойчиво пыталась мне втолковать.

Элен с облегчением вздохнула. Тетка, конечно, много чего может наболтать, но не до такой же степени…

— Мистер Джексон, я еще не все до конца поняла, но спасибо вам за хлопоты. А сейчас, извините, лучше уж мы с Сэмом… Вернее, лучше мы как-нибудь без Сэма…

Пока Элен тщетно пыталась перебороть смущение, формулируя свою мысль, Филипп, попривыкнув к резкому контрасту света и тьмы, наконец разглядел девушку, и его реакция вылилась в реплику, вернувшую собеседников едва ли не к началу разговора:

— Простите, вы действительно Элен Олдфилд? — И вдруг лицо Джексона осветило, нет, еще не понимание, скорее радостное осознание какой-то прошлой глупой ошибки. — Мисс Олдфилд, ну вы меня и удивили!

— Правда? — улыбнулась Элен.

И все встало на свои места: хотела удивить и удивила. Вот и славно! Неожиданно сработал вариант номер два, который, по мнению Стефани, Элен к лицу куда больше, нежели тот, что уже успел стать дурным воспоминанием.

— Но я никак не могу понять, почему вы здесь и почему решили, что я выберу этот сумасшедший маршрут из Мюнхена?

Джексон, судя по всему, сейчас испытывал тот особого рода энтузиазм, который охватывает человека, неожиданно для самого себя выполнившего свой долг успешнее, чем предполагалось. Да и встретить красивую девушку вместо той лахудры, которую ожидал увидеть, вполне достаточно, чтобы настроение резко улучшилось.

— Сразу, Элен, всего не объяснишь, но у нас еще будет на это время. Вы, насколько я понимаю, приехали сюда вместе с мистером Френчем?

— Да, мы приехали вместе, — беззаботно откликнулась Элен.

Сэм после этих слов приободрился. Кажется, Элен хочет оставить у этого человека впечатление, что они оказались вместе не случайно. Во всяком случае, Джексон именно так понял, потому что каким-то тусклым голосом спросил:

— Видимо, вы уже знаете, где остановитесь? Разрешите зайти к вам, чтобы передать небольшую посылочку от леди Монт?

Элен отчаянно затрясла головой, пытаясь не допустить новой неразберихи.

— Мы с мистером Френчем вместе приехали на автобусе.

Смысл ее заявления был понят Сэмом, но не тем, кому оно адресовалось. Джексон кивнул и не без надменности в голосе сообщил:

— Я сообразил. Прекрасно, что есть кому за вас постоять. Молодой красивой женщине рискованно появляться на курорте без спутника.

Элен разволновалась от своей неспособности четко объяснить ситуацию. Что бы она сейчас ни произнесла, все будет истолковано превратно.

— Мистер Джексон, я еще не знаю, где остановлюсь…

— Если ваше нежелание встретиться со мной так велико, я мог бы оставить вам посылку на почте, — поспешно заверил Джексон.

— Да подождите вы! — взмолилась Элен. Потом, переведя дыхание, сказала подчеркнуто медленно, будто растолковывая очевидное непонятливому ученику: — Так как я еще не знаю, где остановлюсь, предлагаю встретиться… Завтра, ровно в полдень, здесь, на этом самом месте.

— Договорились! Если вдруг потребуется моя помощь, то на всякий случай вот мой адрес. — Он вынул из кармана уже надписанный конверт, оторвал край и протянул бумажку Элен.

— Благодарю, мистер Джексон. До свидания! — И, резко повернувшись на каблуках элегантных сапожек, девушка поспешила к выходу, оставив Сэма в не самой приятной для него позиции.

Мужчины какое-то время молча и в достаточной мере неодобрительно рассматривали друг друга, потом, словно по команде, перевели взгляд на стремительно удалявшуюся женскую фигурку. Стройный силуэт резко выделялся в освещенном дверном проеме.

Спокойно, спокойно, скомандовала себе Элен. Перейди на нормальный шаг.

Водитель автобуса достал ее сумку из багажного отделения и улыбнулся:

— Все в порядке?

— Да, спасибо.

— Вам помочь? — показал он глазами на ее скромных размеров сумку.

— Благодарю, не надо. Впрочем… Вы не подскажете, где здесь можно остановиться?

— Везде, фрейлейн. Весь городок к вашим услугам. — Водитель остался доволен тем, как он удачно продемонстрировал местное гостеприимство.

— Мне нужно, чтобы не очень дорого…

— Тогда обходите стороной здания с большими вывесками и стучитесь в любой дом, на котором увидите объявление о сдаче комнаты. А ваш спутник? — задавая вопрос, водитель смотрел не на дверь, из-за которой как раз в этот момент подчеркнуто ленивым шагом выходил Сэм Френч, а на его вещи: дорогие лыжи, огромная спортивная сумка, кожаные футляры каких-то замысловатых форм. Экипировка молодого человека внушала почтение: этот не попросит адресок отеля подешевле.

Элен тоскливо взглянула на Сэма и тихо сказала:

— Спасибо за поддержку, Сэм. И извини, что все так по-дурацки получилось.

— Мы еще увидимся, Элен?

— Конечно, Сэм.

— А ты знаешь, куда тебе идти?

— Знаю, конечно. — Элен улыбнулась водителю автобуса.

К Сэму, судя по всему, начала возвращаться самоуверенность.

— Послушай, парень, — обратился он к водителю, — не вижу машин. Может, подбросишь меня до отеля на своей карете? Какой здесь считается лучшим из средних?

Водитель выказал явную готовность услужить, но был смущен необходимостью оставить хрупкую голубоглазую фрейлейн без помощи.

— Поезжайте, прошу вас, — уже с досадой в голосе произнесла Элен, чувствуя, что ей стоит поторопиться, так как, чего доброго, сейчас появится Джексон. Надо срочно уносить ноги. Девушка вскинула сумку на плечо и двинулась вверх по узкому тротуару.

Пристанище Элен нашла в первом же доме, который привлек ее внешним видом: яркая черепица, ослепительно белые стены, цветущие растения на подоконниках. Средних лет хозяйка, полная, благодушная, с густым глянцевым румянцем на щеках, широко улыбнулась гостье. Рукопожатие ее, надо сказать, было не по-женски сильным. Ну и ручища!

По-английски фрейлейн Клара Берг говорила на удивление хорошо. Поинтересовалась, что нужно юной леди: апартаменты? комната с полным набором удобств? или что-нибудь попроще?

Элен судорожно соображала, что предпочесть, исходя из якобы убогого содержимого кошелька. Решение озарило внезапно: а почему, собственно, не апартаменты? Уступка Джексону, этому непрошеному обличителю сытости своих сограждан, сделана, поскольку домик выбран скромный. А уж внутри-то дома имеет она право себя побаловать лучшим, что там найдется?

То, что хозяйка назвала гордым словом «апартаменты», представляло собой подобие небольшой квартирки. С туалетом, ванной комнатой и даже маленькой кухней. Уютная спальня и небольшая гостиная с балконом, который при ближайшем рассмотрении оказался выходом на боковое крыльцо дома. Что очень порадовало Элен: не надо будет каждый раз беспокоить хозяйку, зависеть от ее представлений о том, когда положено спать, а когда гулять. Фрейлейн Берг, правда, высказалась насчет того, что лучше пользоваться парадным входом, но ключ от боковой двери тем не менее вручила сразу же.

— Камин топить вам не придется. В доме тепло.

Элен молча кивала, думая при этом: пойду я общим коридором, когда есть отдельный вход, как же! Камин не топить? Да разве можно упустить удовольствие после катания посидеть у весело горящего огня!

Последняя просьба была высказана хозяйкой с приветливой улыбкой: стараться не ложиться на кровать в спортивной одежде. Как только дверь за фрейлейн Берг закрылась, Элен тут же, в чем была, брякнулась на высоченную широкую кровать, наряженную, как деревенская невеста, в оборки и кружева. Элен вытянулась на удобном ложе, пристроив ноги, с которых и не подумала снять сапоги, на высокую спинку кровати. Наступило время обдумать происшедшее и наметить план на завтра.

Сегодняшняя встреча ясно показала: мисс Олдфилд вызывает у мистера Джексона если не симпатию, то интерес.

Что мешает дальнейшему благоприятному развитию событий? Глупость и вранье вышеозначенной мисс Олдфилд! Теперь надо искать выход из создавшегося положения. Прежде всего разобраться с девочкой… Это мифическое дитя уже сыграло свою роль, усугубив, надо полагать, у Джексона ощущение вины. Теперь настала пора развеять дурацкие вымыслы о существовании внебрачного ребенка.

Насчет бедности… Надо постепенно выводить человека из заблуждения… Арочные окна прощены. Готовальня? Пусть и здесь восторжествует правда: подарок — и все тут! А остальные мелочи вряд ли всплывут в разговоре.

Массу непредвиденных сложностей может таить письмо от Барбары. Но об этом будем думать по мере поступления неожиданностей, которые неизбежны, когда дело касается тетушки.

Главное свершилось: оба здесь! И, будьте уверены, мисс Олдфилд покажет себя на слаломной трассе во всем блеске!

Элен улыбнулась и рывком спрыгнула с кровати. Пора на улицу. Надо перекусить где-нибудь и пройтись по магазинам, а то хозяйка со смущенным недоумением отметила спартанскую скромность багажа постоялицы. Предстоит еще поломать голову, чтобы покупки не выглядели слишком дорогими.

Лыжи, конечно, должны быть хорошими, раз уж решено удивлять Джексона спортивным мастерством. Но тут любой дурак догадается, какая прорва денег истрачена. Может быть, взять напрокат? Или купить подержанные? Да, пожалуй, лучше приобрести не новые, но высококлассные, «с чужого плеча»…

Элен взглянула на себя в зеркало и осталась довольна: ничто не выдает усталости. Положив ключ от «своей» двери в карман куртки, она двинулась по коридору, выискивая хозяйку.

— Фрейлейн Клара, по какому адресу я могу отправить покупки?

Просьба явно понравилась Кларе, и она протянула Элен несколько визитных карточек.

— Не скоро вернетесь?

— Нет, не думаю.

Элен сказала так больше из вредности, нежели в точном соответствии с количеством намеченных дел. Нечего приставать! Дома не привыкла отчитываться, а тут еще будет румяная фрейлейн лезть с вопросами: куда, зачем, с кем, когда? Обойдешься, Клархен!

Клара, судя по всему, сделала для себя вывод на будущее: с этой очаровательной синеглазой жилицей отношений накоротке не предвидится. Ну что ж, разные бывают люди. Ей ли не знать! Сколько тут всяких перебывало! Иные до сих пор шлют красивые поздравительные открытки к праздникам. А были и такие, что, едва за порог, ни они, ни их не вспомнят. Особенно привязывались к хозяйке те, кому она оказывала профессиональную помощь как медсестра. Но, судя по всему, очаровательная англичанка — не тот случай.

Как же Элен любила обстановку зимнего курорта! В дообеденное время, когда солнцу осталось отработать каких-нибудь полтора-два часа, городок как будто вымер. Лыжные трассы притянули к себе спортсменов. Сейчас они, молодые, красивые, легкие, мчатся по склону, чтобы с трудолюбием муравьев вновь подниматься вверх и вновь бросаться вниз, получая наслаждение от скорости, от собственной отваги, от ощущения власти над своим телом.

Пройдет час-другой, и все они, созданные для полета, тяжелой поступью, в негнущихся ботинках, пойдут каждый в свой отель, и за цокотом пластиковых подошв пропадут на время все остальные звуки. Вид у них будет такой, будто в конце радостного солнечного дня всем поровну выдается полная порция усталости. Завтра Элен станет одной из них, и только отсутствие загара выдаст в ней новичка нынешнего сезона.

Завтра? Но ведь она сдуру сказала, что в двенадцать часов будет ждать Джексона у автобусного круга… Глупость какая — терять целый день! Если удастся быстро справиться с покупками, надо просто-напросто зайти в отель к Джексону.

Когда Элен намечала поход по магазинам, она заранее раздражалась от предстоящей суеты. Но, оказалось, все не так и сложно. При помощи любезного продавца Элен сразу удалось приобрести чуть-чуть поцарапанные бело-голубые лыжи фирмы «Фишер», не самые пижонские, но вполне приличные.

Еще Элен купила много чего: палки, ботинки, солнцезащитные очки… Покупки обещали доставить сегодня же по указанному в Клариной визитке адресу. Туда же принесут и пакет с лыжным комбинезоном и перчатками.

Можно бы на этом и успокоиться, но не было чувства полного внутреннего удовлетворения. Платье! Вот что ей нужно! На всякий случай — какой такой «всякий случай», спрашивается? — необходимо платье для возможной вечеринки. И вечерний наряд был куплен! Цвет серо-голубой, лиф расшит блестками. Фасон? Платье плотно облегало фигуру, было в меру открытым, в меру длинным. Чудо, как хороша была эта вещь! Когда Элен примерила ее, молоденькая продавщица только руками всплеснула от восторга.

К новому платью нужны туфли. Нашлись и они — под стать платью серебристые лодочки на высоком каблуке. Вот теперь все. Интересно, и под каким же кодовым номером у тети Барбары прошел бы этот вариант экипировки? Два-бис?

Была осуществлена еще одна покупка, которую Элен предпочла сделать быстро, будто не придавая вещице никакого значения, — прелестная кремовая ночная рубашка. Зачем купила? Тоже на всякий случай? Вот и выдала сама себя самой себе. Этот невесомый сверточек Элен тоже сначала хотела отправить с посыльным, даже адрес написала, но, подумав, взяла пакетик с собой.

Перекусив в небольшом уютном кафе, Элен, не застегнув куртки, вышла на улицу. Только тут, когда улеглось душевное смятение, когда оказались выполненными все намеченные дела, она вдруг почувствовала, что ее переполняет неудержимая радость. Боже, как же хорошо, что она решилась приехать сюда! Еще не осознавая до конца, чем вызван неожиданный душевный восторг, она замерла, вглядываясь в окружающий мир. Неужели она уже шла этой дорогой и не видела этих прекрасных гор? И не замечала причудливой игры света?

Густая сероватая дымка задергивала свой занавес в горной расщелине. Ветер, распрощавшись с солнцем, стал холоднее, чем днем, и решительнее шевелил кроны деревьев. Под его напором с веток падали мягкие пушистые сугробики и рассыпались, не успев достичь земли.

Сгущались сумерки, приглушая излишне театральные, яркие краски уходящего дня. Огненно-красное солнце упало за зигзагообразную линию горного хребта. Желто-серая туча еще не стала мрачноватой деталью вечернего пейзажа. Боже, как же красиво!

И она, Элен Олдфилд, тоже частица этого мира, и именно ей посылает ветер пушистые снежные поцелуи. Сейчас даже противна сама мысль о суете, которой были проникнуты все последние дни. Жаль, что она одна и не с кем разделить восхищение этим вселенским покоем.

Элен медленно двинулась по улочке, подбрасывая носками сапожек снег. У входа в ночной бар остановилась, чтобы при свете фонаря прочесть адрес на бумажке, которую дал ей Джексон. Улица Верхние террасы. Отель «Верхние террасы», комната номер 27-А. Элен с улыбкой перечитала забавный адрес. Все верхнее — улица, терраса, отель. Но направление дано: надо идти к горам.

Отель оказался довольно большим и комфортабельным, что особо отметила Элен, усмехнувшись над несоответствием декларируемого Джексоном аскетизма и хорошо оплаченных реалий жизни.

Номер Джексона был на втором этаже. Рядом такая же тяжелая темная дверь, но с литерой «Б». Смежные апартаменты, что ли? Неужели он действительно приехал не один?

Элен постучала.

— Прошу вас, входите. Входите же, не заперто! — послышался мужской голос.

А она не могла заставить себя сдвинуться с места, сердце бешено билось, ослабли колени. Уже хотела малодушно удрать, но тут дверь открылась. На пороге стоял Он. Джексон показался Элен еще выше и мощнее. И еще красивее, чем прежде: светлые волосы, ясные, с янтарным отблеском глаза. На нем были серые джинсы, легкий черный джемпер, надетый на ослепительно белую рубашку. Очень хорош!

— О, мисс Олдфилд! Знаете, я почему-то так и решил, что вы придете. Даже загадал про себя тайную примету, по всему выходило, что вы придете. — Говорил он просто, приветливо, внимательно вглядываясь гостье в лицо, будто боялся, что и на этот раз она выкинет какой-нибудь фортель.

— Простите меня за вторжение. Я даже не подумала, что вы можете быть не один…

— Не один? В каком смысле? Я тут один.

— Ну, эти «А» и «Б»… — Элен произнесла именно то, что секунду назад запретила себе говорить, и потому еще больше смутилась.

Джексон улыбнулся.

— Для сверхбогатых номера соединяют, для среднезажиточных — наоборот, вот и весь фокус.

— Вы сказали, что привезли посылку от тети. — Элен злилась на себя за то, что скованна, что не может преодолеть робость и что чувствует себя ребенком рядом со столь привлекательным, большим и взрослым человеком. А она-то, дуреха, мечтала, что наступит когда-нибудь момент и она подойдет к этому великолепному мужчине, положит руки ему на грудь и снизу вверх потянется в ожидании поцелуя.

Пока же руки Элен, сжимающие пакетик с ночной рубашкой, были неприятно влажными от волнения, глаза метались в растерянности, а ноги будто приросли к полу.

Заметил ли Джексон ее состояние, или просто по вежливой привычке, но он спокойно взял ее за руку и помог преодолеть те несколько метров, что отделяли Элен от мягкого кресла. Она послушно пошла за ним, послушно позволила снять с себя куртку.

— Присядьте, мисс Олдфилд.

Села. Затравленно взглянула на гостеприимного хозяина и не смогла выдавать из себя ни слова.

— Мисс Олдфилд, вы…

— Называйте меня, пожалуйста, просто Элен.

— С удовольствием, — обрадовался он. — Но только если вы с той же легкостью поменяете мистера Джексона на Филиппа.

— Да, Филипп.

— Вот и прекрасно.

Джексон с воодушевлением выдал предельную степень оптимизма. И с чего, спрашивается?

— Вы знаете, Элен, мне очень приятно, что вы здесь. Обстановка горнолыжного курорта вполне допускает некоторое отступление от лондонских условностей. А кстати, где ваш спутник?

— Он не спутник, — мрачно откликнулась Элен. — Он совершенно случайный попутчик.

— Правда? — Снова Джексон нашел повод порадоваться. — Ну и очень хорошо, что вы отважились прийти. Нам же есть о чем поговорить, не правда ли?

— Поговорить? Нет, нет, мистер Джексон, — всполошилась гостья.

— Филипп, — подчеркнуто строго поправил он.

— Бога ради, не надо сегодня никаких разговоров, Филипп! Если можно… А то мне придется вам что-то отвечать, в чем-то убеждать, чего доброго, еще и оправдываться.

— Как там на улице? — ослабил напряжение разговора Джексон.

— О, прекрасно! Погода великолепная.

— Завтра будет еще лучше, — поспешно заверил собеседник.

Замолчали. Первым нашелся Филипп. Продолжил эксплуатацию спасительной темы погоды.

— В это время года здесь практически не бывает плохой погоды. Солнце каждый день.

Господи, о чем бы они говорили, если б не было этой вечной темы?

— Я давно уже не видела такой красоты, — отозвалась Элен. — И никогда не ощущала себя в такой степени частью этого необъятного мира.

Он с интересом взглянул на девушку, чем еще больше смутил ее.

— Простите, я что-то слишком красиво стала говорить.

— Красивое чувство потребовало красивых слов, — бросился на выручку Филипп. — Это же так естественно… Выпьете что-нибудь?

Ну что ж, еще один проверенный способ уйти от предметного разговора.

— Могу предложить виски, джин. Или это крепковато для девушки?

— Пожалуйста, немного джина и много тоника.

Филипп стал колдовать над бокалами. Она молча следила за его ловкими движениями, за тем, как манипулировали руки, как бугрилась мускулами спина. Каждое движение Джексона лишь подчеркивало его притягательную силу, что смущало Элен новизной испытываемых ею душевных и физических переживаний.

Филипп вручил наконец гостье бокал, и, взяв свой, опустился в кресло.

— За вас, прекрасная незнакомка!

— Так уж и прекрасная, так уж и незнакомка, — усмехнулась девушка.

Он, казалось, был рад и такому ее немногословному участию в разговоре.

— Ну, насчет первого уж разрешите судить мне, а насчет второго… Вы для меня пока еще мисс Икс, — сообщил Джексон и пригубил бокал.

Элен еле сдержала улыбку. Если бы этот человек знал, как долго он сам в их бесконечных домашних разговорах просуществовал как мистер Икс!

— Да, Элен, вот посылка от леди Монт.

Он взял с полки аккуратный сверток и протянул девушке. Та поблагодарила и положила сверток рядом с собой на кресло, но тут же снова взяла пакет в руки.

— Вы позволите, я взгляну? Может быть, что-то срочное…

— Конечно, конечно.

В том нервном состоянии, в котором находилась сейчас Элен, у нее никак не получалось ловко вскрыть бандероль, бумага рвалась мелкими полосками. В посылке оказались две книги и какие-то мелочи, а сверху лежал сложенный вдвое лист почтовой бумаги.

Записка Барбары начиналась фразой, написанной меленькими буквами по-французски: «Здесь я все вру, правду найдешь в книге о Шекспире на странице 125».

Элен невольно рассмеялась. Джексон обернулся к ней, возможно, предполагая, что его посвятят в причину столь неожиданного веселья. Девушка пробежалась глазами по строчкам послания и улыбнулась Филиппу.

— Вы произвели на тетю очень хорошее впечатление.

— Не может быть! — всерьез запротестовал тот.

— Ну что вы! Тетя врет только в особых, специально оговоренных случаях, а тут она вот что пишет: «Мистер Джексон произвел очень хорошее впечатление. Он, возможно, излишне категоричен в выражении своего мнения, но это, думаю, говорит о его принципиальности и любви к правде и вообще о цельности натуры». И так далее. Все письмецо занимает строк двадцать, из которых половина посвящена вам.

— Элен, поверьте на слово, я не заслужил и половины этой половины.

— «Он, возможно, излишне категоричен…» Что же вы такое наговорили старушке, мистер Джексон?

— Филипп! — решительно поправил он.

— Так что же Филипп Джексон сказал моей тете? — лукаво улыбнулась Элен, с удовольствием замечая, что успокоилась и разговор ее уже не тяготит. Если так дело пойдет, то прямо сегодня можно будет приступить к операции «Долой ложь!». И начать надо с признания о мифическом ребенке…

— Ваша тетя, уж простите меня, довольно странная особа.

Улыбаясь, Элен кивнула в знак полного согласия.

— Может быть, я вторгаюсь в запретную тему, но считаю, что ей ни в коем случае нельзя доверять воспитание ребенка. Бог знает, кого она вырастит!

— С чего это вы решили?! — искренне возмутилась Элен. — Еще как можно! И с какой стати вы взялись судить об этом? Мои родители поначалу придерживались такого же мнения, но потом убедились, что были не правы. И вообще я не желаю обсуждать моих близких с едва знакомым человеком!

— О, Элен! Прошу прощения. Я понимаю, насколько для вас болезненна эта тема…

— Нет, вы не понимаете, насколько для меня болезненна эта тема!

Она резко встала, схватила неаккуратно распакованный сверток, перебросила через руку куртку и бросилась к двери. Остановить Элен было невозможно уже хотя бы потому, что она ни за что не показала бы Джексону злые слезы, которые текли по ее щекам. Элен знала, что он помчится за ней, поэтому кинулась не вниз по лестнице, а вверх. Здесь и провела те недолгие минуты, которые потребовались Джексону для того, чтобы убедиться: гостья исчезла.

Вот так и закончился день поисков большой Правды. Очередная нелепица отбросила Элен от широкой груди самого великолепного из всех мужчин мира. Отбросила так далеко, что теперь, наверное, ей уж не суждено, стоя рядом с ним, закинуть голову в ожидании поцелуя.

Но как Элен могла поступить иначе, если человек ей прямо в глаза заявил, что тетка вырастила из нее Бог знает кого? И ведь этот Джексон упорно лезет не в свое дело. Привык в собственной мастерской распоряжаться! О ребеночке, видите ли, всполошился!

Все опять пошло кувырком!

Элен не видела ничего вокруг. Величественный покой величественного мира был смыт потоком скорбных мыслей.

Клара встретила ее радостно. Видимо, осталась довольна зримым подтверждением благосостояния своей постоялицы. Лыжи, палки, ботинки нашли свое место на специальной подставке для спортивного снаряжения. Все пакеты с покупками аккуратно сложены в комнате гостьи. В своем желании продемонстрировать вершины домашнего сервиса хозяйка не сразу обратила внимание на разницу в настроении своем и Элен. Девушка стояла перед ней, вымучивая на лице благодарную улыбку и нервно прижимая к груди ставший неопрятным бумажный сверток.

— Что-то случилось, фрейлейн Элен? — осторожно поинтересовалась Клара, наконец уловив, что ее щебетанье не соответствует моменту.

— Извините, фрейлейн Берг, это, наверное, просто усталость. — Элен осталась довольна тем, что нашла в себе силы вспомнить о правилах приличия.

— Чашечку кофе? — Клара сменила регистр настроения, резко перейдя от радостного возбуждения к ненавязчивому сочувствию.

— Нет, спасибо. Не сейчас… Душ и спать — вот о чем мечтает мое тело. Вы не обиделись?

— Ну что вы! Конечно нет. Отдыхайте, милочка. Спокойной ночи!

Душ Элен приняла. А вот спать ей совершенно не хотелось. Завернувшись в халат, она легла поверх одеяла и взялась за тетушкино письмо. Сначала читала рассеянно, но вдруг, будто услышав милые интонации Барбары, уже с интересом дочитала послание до конца.

«Дорогая моя! — писала леди Монт. — Впечатление Икс, конечно, на меня произвел, но не совсем то, которое я выразила в лживой записке. Я еще раз убедилась, что ты, Элен, не лишена вкуса, хотя он и не всегда безупречен. Чарлз любил повторять, что ясность суждений есть признак скорее хорошего вкуса, нежели ума. Суждения у тебя ясные, но выражаешь ты их порой сумбурно, не правда ли?..»

Ох, милая тетя, правда! Еще какая правда!

«Тебе именно такой мужчина и нужен. Образумит, обогреет, защитит. Хорошо, что у тебя хватило ума это понять, Да, я в принципе одобряю твой выбор, но… У меня есть в запасе свое «но». Ты знаешь меня как человека достаточно смелого в оценках, а вот перед Иксом я спасовала. Не веришь? Это действительно так.

Я не лишена слабости, которую этот удивительно проницательный человек угадал сразу. Эта слабость — ты. И именно когда дело коснулось тебя, я сваляла дурака. Икс сказал, что я неправильно воспитывала тебя. Так и заявил! Девочку, по его мнению, надо воспитывать более строго. Признаю, что в какой-то мере он прав, но, согласись, только наглость молодости могла подсказать подобные слова! К тому же ты всегда останешься для меня девочкой, но в его устах мне не понравилось это, многократно им повторенное, слово. Мол, надо беречь девочку, надо уделять ей больше внимания. Если бы я сразу не поняла, что речь идет о его трогательном отношении к тебе, я бы его попросту выставила за дверь. Но, памятуя о твоей любви к Икс, я почти сдержалась. Ну, предприняла попытку поставить на место…»

Снова витает над ними призрак не рожденной девочки! И тетка-то, на что неглупый человек, тоже внесла лепту в продление жизни этого ребенка с волосами цвета слабо заваренного чая…

Мифическое дитя продолжает свою разрушительную деятельность. Непростительная оплошность со стороны Барбары! Ведь знала же про выдуманную девочку. Склероз? Видно, пасьянсы не всегда помогают…

«Кстати, он очень красив, хотя Стефани так не считает. Тебе не кажется, что Икс чем-то напоминает дядю Чарлза?..»

Не кажется! У тетки все красавцы напоминают Чарлза.

«Теперь о том, что ты должна знать непременно. Заявился Икс под предлогом, что должен лично отдать мне драгоценную готовальню! Выдумки, конечно! Просто, думаю, хотел убедиться, что Стефани не врет, говоря, что ты уехала. Мне кажется, ты в своей любви к нему несколько приуменьшила теплоту его отношения к тебе. Впрочем, допускаю, что я не права.

О твоем маршруте я ему проболталась намеренно. Специально передала через него посылку, чтобы он, чего доброго, не сбился с пути.

Про книги. Исследование творчества Шекспира предельно компетентно и серьезно. Знакомство с импрессионистами расширит твой кругозор, даже если к моменту получения моего письма между вами пробежит кошка…»

Считай, Барбара, что кошка пробежала. Хоть и не было никаких отношений, но пробежала…

«Учти: о твоем пристрастии к Шекспиру и импрессионистам я высказалась в присутствии Икс достаточно эмоционально».

Надо думать! А когда, интересно, тетушка ограничивала себя в эмоциях?

Элен отложила письмо в сторону и взяла книгу о Шекспире. Перелистала и закрыла. Шекспир, Шекспир! Вот с кем ей суждено— теперь проводить время. Что там еще пишет Барбара?

«Да, совсем забыла. О готовальне. Я призналась, мой подарок. Он удержался от каких бы то ни было упреков. Икс в курсе дела, что тебе позволено после психологической травмы на работе потратить на себя некую сумму. Кути! Целую. Жду известий. Всегда любящая тебя Барбара».

Тетка, конечно, потрясающий человек! Где там Шекспир?

За книгой Элен и заснула.

Завтра ее ждут горы!