Прошло две недели со дня аварии и вот, наконец, я покидаю это унылое место. За мной рано утром приехал отец. Он был ужасно рад моему возвращению домой. Папа сказал, что дом без меня был пустой и мрачный, они с братом очень скучали по мне.

Сначала эта мысль обрадовала меня, я чувствовала, что папа верил своим словам, но так ли это было со стороны Майкла.

-Папа, а где Майкл? - Не задумываясь, спросила я, когда убедилась, что и в машине его нет, я все еще тешила надежду на то, что он вышел и скоро вернется, заключит меня в своих объятиях и поцелует в лоб, как он любит это делать.

-Он не смог, - уклончиво проговорил папа, но дальше копаться в его эмоциях мне не хотелось, теперь не хотелось.

Когда мы подъезжали к дому, я увидела завернувший за поворот автомобиль Майкла, значит, он уехал в школу. С каких пор она стала важнее меня?

'Может с тех пор, как ты накричала на него и сказала, что больше не хочешь его видеть?' - подсказал мне внутренний голос.

Я приехала из больницы с одной сумкой наперевес. Папа попытался настоять на том, что он может занести ее домой, но это же было глупо. Она была очень легкой, ведь одежды там было мало. Я поспешно заверила его, что со мной все будет хорошо и, поцеловав его в щеку, зашла домой и сразу поднялась в свою комнату. Папа, пожелав хорошего дня, сел в машину и уехал на работу, при этом наказав мне звонить, если почувствую себя плохо.

-Здравствуй дом, милый дом, - грустно улыбнулась я, оглядев свою каморку.

Обои в ней не менялись с самого первого дня, когда я прибыла сюда. Но мне все это нравилось. Закинув вещи в ящик, я залезла на подоконник и посмотрела в окно.

Наш район ожил, все спешили на работу или за покупками. Вон мне помахала Виктория Росс, садившаяся за руль своего шикарного черного Мерседеса.

Сейчас самое время подумать о том, что я натворила за эти дни. Я взяла блокнот и записала в столбик все, о чем я собиралась поразмыслить:

_ Способность чувствовать чужие эмоции

_ Правильно ли я поступила с Майклом

_ Что значат слова, которые я слышу у себя в голове, но их никто не произносит.

Вот вроде бы и все, о чем я хотела подумать, но в последний момент я решила прибавить еще одну строку:

_ Стоит ли верить Вотану, кто он такой?

Я отложила дневник и подошла к зеркалу, но забыв, зачем это было нужно, снова вернулась на свое место.

Теперь я понимаю, что все мои обвинения в адрес Майкла были необоснованны и глупы. Как я могла не поверить человеку, который всю жизнь был со мной рядом и никогда ничего от меня не скрывал. И все это произошло из-за того, что парень, сбивший меня, что-то мне наговорил.

Как я могла так поступить с Майклом? И что интересно я после этого от него жду? Неужели он должен просить прощение за то, чего не делал и в чем не виноват. Мне стоило подумать об этом раньше, тогда, когда я кричала, что не хочу его больше видеть.

В голову мне пришла идея, которая показалась на этот момент замечательной. На улице было тепло, поэтому прихватив с собой маленькое одеяло, я вышла на задний дворик, и известной только нам с Майклом тропинкой пошла в лес.

Спустя десять минут я уже стояла на опушке леса, на нашей такой любимой в детстве поляне. На смену одуванчикам пришли цветы, которых здесь было великое множество. Столько красок взбудоражили мое воображение. Я расстелила свое одеяло в центре поляны и легла.

Лес жил своей собственной жизнью, не подозревая о моем существовании. О том, что я пробралась в самое его сердце. Наконец, я почувствовала то, чего мне так долго не хватало: спокойствие и умиротворение.

Ближайшие люди были отсюда далеко, поэтому рой постоянных эмоций и чувств остался позади. Теперь была только я и мои ощущения. Это было так приятно осознавать, что все, что я чувствую, принадлежит только мне.

Я закрыла глаза и прислушалась к пению птиц, которых здесь было в достатке. Солнечные лучи проникали через опущенные веки, и все казалось красным. В ресницах играла радуга, которая появлялась из-за преломленных лучей.

Видимо меня совсем разморило, я и не заметила, как погрузилась в сон. Разбудило меня какое-то движение. Сначала мне показалось, что я нахожусь на корабле, который качается на волнах, но потом... Стоп, какой корабль?

Я ощутила сильнейший прилив нежности и любви и только потом почувствовала чуть пряный аромат, который источала кожа моего брата. Когда я открыла глаза, все сразу стало на свои места.

Он нашел меня и нес домой. Я была укутана в одеяло, и мне было тепло и уютно. Я притворилась спящей, так как очень не хотелось разрушать то ощущение прежних отношений, которые появились в моей душе.

Когда Майкл положил меня на кровать и стал высвобождать свою руку, я, что есть сил, схватилась за ворот его рубашки и захныкала, как маленькая девочка.

-Кимберли, я никуда не ухожу, - мягко проговорил он и вместо того, чтобы уйти и хлопнуть за собой дверью, лишь подвинул меня и лег рядом.

Я не открывала глаза, все еще боясь, что это сон. Мне пришлось полностью отгородиться от его эмоций, чтобы сохранять ясность ума. Одинокие часы в больнице полной людей и эмоций не прошли даром.

Когда он обнял меня и притянул к себе, я расслабилась и дала волю слезам. Я плакала горько, как никогда. В этом выражались все мои чувства, то, как я сожалею обо всем, что наговорила ему, как мне было плохо, пока мы были в ссоре.

-Я скучал по тебе, - выдохнул он мне в ухо и начал ласково гладить мне спину.

-Я тоже, - заикаясь, промямлила я и попыталась взять себя в руки. - Майкл, я не должна была тогда все это говорить, я так не считаю, просто тогда со мной творилось что-то непонятное.

-Кимберли, ты думаешь, что сможешь меня оттолкнуть тем, что тогда наговорила? - Засмеялся брат.

Я даже перестала плакать и на секунду ослабила свою защиту, но потом сразу же ее восстановила. За это время я почувствовала облегчение, радость, которую испытывал он.

Я посмотрела на него непонимающими глазами, неужели он действительно думает то, что только что сказал?

-Ангелочек, я ведь знаю, что ты меня любишь! - Промурлыкал брат.

-Ну вот, снова твой обольстительный голос, - проворчала я и чмокнула брата в щеку, - ты же знаешь, что он на меня не действует. Но кое в чем, ты действительно прав!

- И в чем же?

-Я действительно тебя люблю, братик, - засмеялась я и, быстро вскочив на ноги, отбежала от него.

Когда я пробегала мимо зеркала, что-то заставило меня заглянуть в него, и вот я увидела себя в полной красе. То, что я увидела, до глубины души поразило меня. Мое тело снова впало в ступор и отказывалось двигаться.

Я рассеянно потерла руку, на которой, как и на всем моем теле не было живого места. Всюду были уже пожелтевшие синяки, которые остались в память об ударе машины об него.

Подняв глаза на свое лицо, я не узнала себя. Оно как-то изменилось, мои глаза в них горел огонек, который был совсем для меня не свойственен. Я сильно похудела, так что одежда висела на мне.

Я оглянулась назад, ища поддержки у Майкла, ведь никак не ожидала, что буду выглядеть настолько плохо, никто мне не говорил, что я буквально вся покрыта синяками.

Брат, не стал говорить ничего лишнего, он просто подошел и позволил мне спрятаться от всего мира в его объятиях. Когда я успокоилась и взяла себя в руки, я решила осмотреть все свои раны.

От того, что я увидела в зеркале, я громко вскрикнула и резко повернулась к Майклу, в надежде на то, что он сейчас объяснит мне, что произошло. Но брат смотрел на меня во все глаза, сразу было видно, что и он совершенно ничего не понимает.

-Что за... - Начал он, но видимо что-то во мне помешало ему закончить свою фразу.

Я снова обернулась к зеркалу, но в глазах вдруг помутнело от боли, и мир взорвался яркими искрами, а потом все стало растворяться, и я погрузилась в темноту.

В чувство меня привело холодное полотенце на моем лбу и нежные руки, пошлепывающие меня по щекам. Я открыла глаза и машинально потерла шею, чуть ниже уха. Там все горело, словно от укуса осы, боль волнами растекалась по всему телу, от шеи и все ниже и ниже. Я почувствовала, что меня вот-вот вывернет наизнанку.

Майкл нависал надо мной мрачный, каким я его никогда не видела. Его беспокойство и страх затапливали меня с головой, это просто подавляло меня.

-Милый, прекрати, пожалуйста, переживать за меня, со мной все хорошо! - Воскликнула я и попыталась встать с кровати.

Но он ничего не хотел об этом слышать и лишь уложил меня обратно, было понятно, что я просто так от него не отделаюсь, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Я притворилась спящей.

В детстве у меня это хорошо получалось. Когда Кимберли укладывала нас спать, она всегда дожидалась того момента, когда именно я усну. Возможно, она боялась того, что я могу убить спящего Майкла, или чего-то еще. Поэтому я научилась притворяться.

Я много раз следила за тем, как это делают папа, Майкл и иногда показывали по телевизору. Вскоре и у меня получилось так же. Я умело замедляла дыхание, мои глазные яблоки переставали метаться из стороны в сторону.

Вот и сейчас это подействовало. Когда Майкл ушел, осторожно прикрыв за собой дверь, я, подождав несколько минут, вскочила с кровати. В первое мгновение, все закружилось, но очень скоро пришло в норму, и я смогла ориентироваться в пространстве.

Шею все еще жгло, и это не давало мне ни о чем думать, но тут я вспомнила, что меня так поразило. Я снова взглянула в зеркало. Все мои синяки прошли, и мое лицо было таким, каким я помнила его до аварии.

Но прежде чем отойти от зеркала, я решила взглянуть на то, что так беспокоило меня и ужасно чесалось. Отодвинув волны волос, я увидела, как на моей шее стали ясно проявляться черты перевернутой пентаграммы. Сначала появился круг, затем стали четко вырисовываться ярко-красные линии.

Что же это происходит со мной? Откуда появился этот знак на моей шее и что он значит?

В последнее время со мной происходило слишком много странных вещей, но настолько непонятные... Я не знала что делать, я растерялась и схватилась руками за голову.

Сейчас не было никаких сил бороться с этим со всем дальше. Это все поглощало меня и не давало вырваться наружу. Оно окутывало меня словно туман, а самое страшное, я не видела из этого положения выхода.

Единственное, что я смогла придумать, так это закутаться в одеяло и спрятаться на чердаке. Было не самой лучшей идеей бежать от своих проблем и даже не стараться найти их решение, но...

Эти мысли были сейчас лишними, ведь я уже поднималась наверх. Казалось бы, все встретило меня в этом месте, как родную, слишком много часов я провела здесь одна.

В дверь постучались, но я не ответила. Майкл знал, что если я здесь и не отвечаю, то просто хочу побыть одна или борюсь с очередным приступом гнева. В данный момент действительности соответствовало и то и другое.

Не знаю, сколько времени я провела без движения. Тело затекло, но мне нравилось то чувство отрешенности от всего мира, что я испытывала сейчас. Я смотрела в окно и видела, как на наш город опускаются сумерки, а затем на небосклоне загораются первые звезды.

Лишь увидев их, я решила, что нужно возвращаться в реальный мир, к людям, которые любят меня и наверно ужасно волнуются.

Тихо спускаясь по ступеням лестницы, я прислушивалась к голосам внизу. Сегодня явно вечером мы были не одни в доме. Не доходя до конца, я тихо опустилась на ступеньку и стала вслушиваться в спор, происходивший внизу. Но так ничего толком и не разобрав, кроме отдельных фраз, я бросила эту затею и сняла защиту.

Сначала на меня нахлынуло множество эмоций, но глубоко вздохнув и досчитав до десяти, я уловила те, которые были мне нужны. Эмоции этих людей были слишком сильны и сложны, чтобы описать их.

Я сама не понимала, что они означают. Это было очень непривычно, чувствовать такое. Обычно эмоции людей больше похожи на мои собственные, и мне не слишком тяжело их распознавать, но это было выше моего понимания.

Больше ничего не оставалось, как только спуститься вниз и присоединиться к этой беседе. С каждым шагом голоса становились все громче и громче, а воспринимаемые мною эмоции все ярче и ярче.

Я слишком увлеклась своими исследованиями, что даже и не заметила, как врезалась в кого-то. В голове промелькнула мысль: ' Вот черт, неужели она что-то слы...', но тут же резко оборвалась, так как я упала на пол и разбила мамину вазу.

Шум, произведенный мною, заставил всех замолчать и выйти посмотреть на виновника произошедшего. Мне стало вдруг так неловко, что я сразу же заблокировала мой чувствительный канал.

Когда я подняла глаза, то увидела, как вокруг меня собрались отец, Виктория и Джеймс, а прямо надо мной нависал с противной ухмылкой не кто иной, как Эдриан Росс. Все смотрели на меня как-то озабочено, словно выискивая цель моего внезапного появления и лишь один человек, помог мне встать. Майкл мало того, что поставил меня на ноги, так и начал быстро собирать осколки маминой вазы, которые разлетелись по всему коридору.

Не раздумывая, я опустилась рядом с ним на колени и занялась тем, что устраняла последствия своей невнимательности. Когда наши с братом руки соприкоснулись, я снова услышала голос: 'Надеюсь, она постарается держать себя в руках!'

Я поднялась так резко, как это было возможно, и быстро выскочила на кухню. Выкинув осколки в ведро, я опустилась на близлежащий стул и задумалась над мыслями Эдриана и Майкла. Что бы они могли значить?

Но тут в комнату вошел Росс и, прислонившись к столу, внимательно посмотрел на меня. Я узнала этот взгляд, обычно на меня так смотрела Николь, которая видела во мне бомбу замедленного действия.

-Что? - Огрызнулась я.

-Тебе следует кое-что выслушать, - спокойно ответил он.

Ничто в нем не выражало агрессию, но я-то знала, что на самом деле он испытывает ко мне. А знаете, иногда полезно обладать сенсором вроде того, который я приобрела в аварии. Хотя в этот раз, мне удалось с трудом понять его эмоции, они были близки к тем, которые я так и не смогла разобрать.

-Зачем? - Холодным голосом спросила я и посмотрела ему прямо в глаза.

-Нам нужно тебе рассказать, что с тобой происходит, - немного растягивая слова, произнес он и ухмыльнулся, будто вспомнил какую-то забавную вещь.

Не дожидаясь его приглашения, я вошла в гостиную, в которой меня уже ждали все собравшиеся, одновременно повернувшие на меня головы. Майкл и отец смотрели на меня с состраданием, а Виктория и Джеймс с такой решимостью, от которой у меня подкосились колени, и я вынуждена была сесть в одинокое кресло, напротив их всех.