Режиссёр киностудии Вилнис Мелналкснис, удобно расположившись в мягком кресле, смотрел телевизионную передачу «Что ты умеешь». Эрдельтерьер с такой же рыжей бородкой, как у хозяина, лежал рядом и не спускал глаз со своего повелителя.

— Я знаю, тебе хочется гулять, но ничего не поделаешь: работа прежде всего, — Вилнис погладил собаку по голове и вздохнул.

На экране менялись напряженные от волнения лица подростков. Ансамбль девушек какого-то профтехучилища. Общий план — у всех одинаковые клетчатые платья. Лица крупным планом: первое, второе, третье, четвёртое, стоп… Четвёртое может быть годится. «Старик, будь другом, покажи-ка ещё разок крупный план, — молил про себя Вилкис. — Четвёртую большеглазую с длинными косами надо пригласить на кинопробы и восьмую». Но диктор объявил уже следующий номер.

«Жаль, не успел записать, что за училище. Ничего, позвоню в молодёжную редакцию, узнаю».

* * *

— У нас все девушки красивые, — ответила директор училища режиссеру Мелналкснису, который попросил представить ему наиболее привлекательных девушек училища. — Ищите сами. Нет таких девушек, которые бы не хотели попасть на экран. Поэтому попрошу без лишнего шума и рекламы. Наши воспитанницы привыкли к гостям. Можете свободно ходить по мастерским и кабинетам. Если какая-нибудь девушка покажется вам подходящей, хорошо убедитесь в этом, прежде чем пригласить её на киностудию.

Было очевидно, что посещение кинорежиссера особой радости у Вии Артуровны не вызвало. Воспитанницы и так были загружены до предела. Съёмки будут им лишней обузой.

Одинаковые полосатые халатики и косынки делали девушек похожими друг на друга. Обеих певиц Вилнис нашёл на репетиции ансамбля. «Нет, одна всё-таки не годится, слишком обычное лицо, но другая… Её зовут Байба, кажется. Это то, что надо. А для контраста возьмём крупную массивную девушку из второй группы».

Но потом случилось неожиданное. В недолгой практике Вилниса Мелналксниса такое было впервые. Обе, осчастливленные выбором, отказались идти на кинопробы.

— Вы что, не от мира сего? — взорвался режиссёр. — Вас на экране увидят миллионы. Будут завидовать вам, восхищаться вами. Право, настолько тупых девчонок я вижу впервые. Это будет фильм «экстра» про молодёжь. Сам Янис Лиепиньш пишет музыку к нему. Байба может петь. Чтобы завтра в семнадцать ноль-ноль были на киностудии! Вас встретит мой ассистент Эджус. Вы его узнаете по суперсветлому ёжику на голове.

— Но я… — начала Байба.

— Никаких «но»… Ужас! Мне уже десять минут как надо быть в театре. Пока, — и он удалился.

— Счастливые, — уже завидовали однокурсницы.

— Я не хочу, — твёрдо сказала Светлана. — Хватит того, что в училище надо мной насмехаются, обзывают коровой. Стать посмешищем для всего света, спасибо.

— Светочка, милая, я пойду с тобой, — подлизывалась Дезия. — Стать киноактрисой — моя заветная мечта! Так и скажем тому режиссёру. Пусть он берёт меня на твоё место. Хочешь, я напишу тебе сочинение по латышскому, а ты перепишешь?

— Не хочу, — заупрямилась Светлана.

— Ну ради меня, ну пожалуйста, — приставала Дезия.

* * *

Из дневника Байбы:

«Что же делать? Какая из меня актриса? С моей-то застенчивостью. И страшно. Нет, лучше не пойду. Всё равно ничего не получится».

* * *

— Вот дуры набитые, — осуждали подруг девушки второй группы, узнав, что и Байба и Света не хотят идти на киностудию. — Вас что, убудет? Сходите хотя бы посмотреть, что там происходит, потом нам расскажете.

— Я сама их отвезу и прослежу, чтобы не сбежали, — решила Дезия.

Чем ближе были корпуса киностудии, тем медленнее шли Байба и Светлана. Дезия силой тащила их вперёд.

Просторный вестибюль был полон учащихся. До Байбы доносились обрывки разговоров:

— Эй, старик, что ты здесь ищешь?

— То же, что и ты. Тебе повезло?

— Не совсем. Наверно, вышибут.

— Здорово придираются?

— Спрашивают у меня: «Как с учёбой?» — «Слабовато», — отвечаю. Чего скрывать, всё равно узнают. «Почему слабовато?» — спрашивает один очкарик. «Некогда зубрить», — говорю. — «Чем занят так?» — «Раскатываю на мотоцикле». — «Просто так?» — удивились. «Нет, почему же, фотографирую, снимаю, что понравится». Попросили назвать трёх знаменитых латышских фотомастеров. Ну, на этом меня не поймаешь. «Апкалнс, Бинде, Балодис», — выложил по алфавиту.

Одна девушка, прислонившись к стене, тихо плакала, а другая её успокаивала.

— Что я скажу маме? Она так надеялась.

Суперблондин ассистент стоял рядом с проходной.

— У меня только два пропуска.

— Без меня бы они не пришли, — оповестила Дезия.

— Пусть она идёт вместо меня, — упрямилась Света. — Мне противно выпендриваться.

— Нет, нужна ты. Сценарист видел в роли именно такую… — ассистент замялся, — ну, такую бравую, рослую.

— Неужели для меня ничего не найдётся? — обиделась Дезия.

Ассистент внимательно посмотрел на её вздёрнутый носик и круглые совиные глаза.

— Ну, ладно, — махнул он рукой. — Может, тебе повезёт? Совсем как в сумасшедшем доме сегодня.

Эджус привёл девушек в просторное помещение, пригласил из коридора ещё с десяток претендентов на славу кинозвёзд и усадил всех за совершенно белые новые школьные парты.

— Только не исчеркайте и не поцарапайте, — предупредил он.

— Чао, Байба, рад видеть твой светлый лик. — Это был бывший одноклассник Арнис Лицис. Байбе стало спокойнее. — Каким ветром тебя сюда принесло? — спросил Арнис.

— Не принесло, а притащило силой.

— Ну и правильно.

Парни в джинсах суетились вокруг огромных прожекторов.

— Это «Юпитер», — шепнул Арнис.

— Внимание, тишина, — выкрикнул Эджус. — Представьте, что вы в школе. Сейчас должна быть контрольная по русскому или по математике, всё равно. Одни пишут шпаргалки, другие зубрят. Вдруг вбегает ученица, это будешь ты, — Эджус показал пальцем на Дезию, — и сообщает, что контрольной не будет. И тогда… Можете делать всё, что придёт в голову. На аппаратуру не обращайте внимания. Начинаем.

— Можно пять минут посовещаться? — попросил Арнис.

— Ну, давай, — Эджус вышел в коридор покурить.

— Старики, договоримся, что каждый будет делать. А то, если все будем прыгать, как сало на сковороде, ничего не выйдет.

— Командир нашёлся.

— У меня, старик, опыт. Три фильма за спиной.

— Тогда, пожалуй!

— Попробуем так. Ты сними туфлю и стучи ею по парте. Я буду делать вид, что играю на гитаре. Байба пусть поёт и вихляется, как солистка из «Бони М», остальные танцуют, прыгают через парты, Я карты играют и тому подобное. Ясно?

Арнис открыл дверь и сообщил:

— Можно начинать.

Зажглись прожекторы. Да, то, что каждый день происходит в классе, мальчики и девочки умели показать.

— Хорошо, хорошо, — кричал Эджус. — Байба и Арнис на передний план!

— Что с тобой? Колики в животе или зубы болят? Улыбайся, — шептал Арнис. Схватив девушку за руку, он пытался растормошить её. Байбе почему-то захотелось плакать.

— Что я здесь потеряла? — Светлана, втиснувшись в узкую парту, молча следила за происходящим. — Пусть они дурачатся, если нравится, а с меня хватит.

На неё никто не обращал внимания.

Первые недели после кинопробы Дезия находилась в приподнятом настроении. Она была твёрдо уверена, что главный режиссёр заметит её и именно ей поручит ведущую роль. Ведь только у неё такие светлые волнистые волосы и такая фигура.

Постепенно восторг убывал.

— Ничего нет? — время от времени спрашивала она Байбу.

— Чего нет?

— Приглашения сниматься, дурёха.

— Не было, — Байба равнодушно пожимала плечами.

— Мне тоже.

Конверт из киностудии достал из почтового ящика Найковский. Он долго вертел его в руках, хотел вскрыть, но, не решившись, положил Байбе на стол.

— Что это девчонке надо на киностудии? — спросил он у жены.

Та ничего не знала.

Байба, усталая и голодная, спешила домой. Шаги редких прохожих гулко звучали по тротуару. Впереди чётко печатал шаг своими кованными сапогами плечистый офицер. Мимо, стуча острыми каблучками, будто протанцевали две девушки.

У каждого свой ритм шагов, так же, как свой почерк и лицо. И у каждого своя жизнь. Байба сунула замёрзшие руки в карманы пальто. На голых ветках деревьев качалась полная луна. В голове звучали только что пропетые на репетиции песни.

— Что так поздно? — нахмурился Найковский. — Кавалеры звонят и звонят. Никакого покоя соседям!

— Репетиция затянулась.

— Смотри у меня.

— Тебе письмо на столе. Из киностудии, — сказала мать.

Проходившие месяц назад кинопробы казались далёким прошлым. Байба совсем забыла о них. Дел в училище и дома было хоть отбавляй, для сна времени не хватало. И вдруг неожиданно это письмо.

«Приглашаем вас в киностудию на собеседование 20 февраля в 17.00.

Режиссёр В. Мелналкснис».

— Ну, ты сегодня пользуешься успехом, — заметила соседка, приглашая Байбу к телефону.

— Байба, ты? — Кричал Арнис в трубку так, что каждое слово можно было слышать на расстоянии. — Чао! Поздравляю. Ты утверждена на одну из главных ролей. И я тоже. Будем работать вместе. Здорово, правда? Двадцатого в пять? Мне тоже. Встретимся у проходной. Всего хорошего!

Байбе казалось, что её сердце разделилось на маленькие кусочки и бьётся во всём теле: в горле, в кончиках пальцев, в висках.

Мать пристально посмотрела на вспыхнувшую дочь. Не дай бог, опять влюбилась. Байба подала ей письмо.

Какое-то время было тихо. Найковский, откинувшись в мягком кресле и устроив ноги на табуретке, задумчиво тёр подбородок.

— А как же училище? — спросила мать.

Байба пожала плечами.

— Пусть потрудится на пользу семьи. Говорят, актёрам платят бешеные деньги, — решил за Байбу отчим. — Сможем достроить гараж.

На следующий день Дезия ходила хмурая и злилась. Ей дали малюсенькую роль без слов.

— И что они в этой Байбе нашли? Косы? Я тоже могу купить и приделать себе нейлоновые косы; ещё толще, чем у Байбы.

Светлана тоже получила приглашение на киностудию.

— Не пойду, — сказала она твёрдо.

Вилнис Мелналкснис сам пришёл в училище уговаривать её.

— Понимаешь, Светлана, у меня такой замысел: хрупкая, нежная Байба и всюду с ней рядом вы, спокойная и могучая, как… как… Будда. Байба идёт на свидание, и вы с ней. Байба на танцы, вы тоже. На улице к Байбе пристают хулиганы, вы им по морде.

— Я не хочу драться, — упрямо повторяла Светлана. — Не хочу, чтобы надо мной смеялись.

— Ну нет, так нет, — рассердился Мелналкснис. — На вас свет клином не сошёлся. Найду другую.

* * *

— Чёрт побери! Как ты целуешься?! Так целуют маму, а не любимого. Ты что, ещё никогда не целовалась?

Большие глаза Байбы наполнились слезами.

— Не могу. Мне стыдно, когда все смотрят.

— Детский сад да и только. Это ж искусство, кино, понимаешь? Дайга, покажи ей, как надо целоваться.

Дайга без малейшего стеснения обняла партнёра.

— Вот так. Репетируем.

Партнёр, парень из народной студии киноактёра, прильнул к губам Байбы. Байба его оттолкнула.

— Я не могу. Мне противно.

— Десять минут перерыв.

Мелналкснис, оператор и их помощники столпились в кучу.

— Выбрал на свою беду эту святошу. Лицо точно как в сценарии. Что будем делать?

— В классе, среди школьников она играет вполне прилично, — заметил оператор.

— Но как только что-нибудь интимное, всё пропало. Только моргает да носом шмыгает.

— Бери средний план или сзади.

— И так молодежь критикует нас за отрыв от жизни, за надуманность и так далее. Ну, ладно. То, что она оттолкнула парня, на первый раз даже хорошо, можно снять ближним планом. А дальше? Потом по сценарию она в него влюбляется и даже спит с ним. А эта святоша ни за что не согласится играть такое, поспорим?

На следующую съёмку Байба не явилась. Мелналкснис был вне себя.

— Бери машину и доставь эту девчонку хоть из-под земли, — приказал он своему ассистенту.

Байбы не было ни в училище, ни дома. Она сидела в комнате у Даце и тихо плакала.

— Когда этот тип Ивар ко мне приближается, я леденею. Всосётся в губы, как пиявка, за грудь хватает, потом я чувствую себя, как помоями облитая.

— Скажи режиссёру.

— Режиссёр его игрой доволен.

— А тебе правда совсем не хочется стать актрисой? Многие девчонки тебе завидуют.

— Понимаешь, я не могу притворяться. Я не могу сыграть любовь.

— Тогда напиши в киностудию, что ты отказываешься от своей роли. Нечего мучить себя и их водить за нос.

— Они ужасно рассердятся. И отчим тоже.

— Лучше теперь, чем позже.

— Поможешь мне написать письмо, ладно? — Байба улыбнулась.