Ивар смотрел по телевизору спортивную передачу и с удовольствием пил горячий чай.

— Иева, Инта! — высунувшись в окно, позвала мать. — Шатаются в этакую темень! Ивар, сынок, сбегай через улицу, опять они там, в этом пустом доме. Как приворожил их кто там, словно в нашем дворе места мало. Сейчас же чтоб шли домой, иначе выпорю, так и скажи!

Ивар нехотя поднялся, но тут с облегчением услышал на лестнице торопливые шажки.

— Иди скорей! У Пурвини в комнате свет! — запыхавшись, прошептала Инта. — Загорится и погаснет, загорится и погаснет!

Ивара словно ветром сдуло. Инта и Иева, не обращая внимания на окрики матери, со всей скоростью, на какую только были способны, бросились вдогонку.

Во дворе покинутого дома было тихо. Сквозь переплет выбитого окна Ивар заглянул в бывшую гостиную. Сначала ему показалось, что там никого нет. Потом он услышал шорох.

— Посвети еще раз, — расслышал он женский голос.

— У меня осталось всего несколько спичек, — ответил мужской.

— Дай мне, я сама поищу! — раздраженно воскликнула женщина.

При свете спички Ивар заметил в углу силуэт стройной женщины. Сидя на корточках спиной к окну, она что-то искала на полу.

— Ты твердо уверен, что здесь?

— Да брось ты, нетерпеливо сказал мужчина, стоявший в темноте. — Днем придем, когда светло будет.

— А если кто-нибудь за это время найдет?

Еще один клад — мелькнуло у Ивара. Фонарик не захватил, вот досада! Неизвестных надо было рассмотреть во что бы то ни стало. Вытянув руки, он на ощупь стал пробираться вперед, но тут внезапно почувствовал сильный удар в грудь. Он согнулся и грохнулся на землю.

— Мама-а! — громко закричали сестренки. — Ивара убивают!

Когда Ивар пришел в себя и выбежал на улицу, он услышал лишь звук удаляющихся шагов да плач сестренок, стоявших на другой стороне улицы.

— Что здесь происходит? — Голос, без сомнения, принадлежал отцу. По опыту Ивар знал, что сейчас начнутся расспросы, ему придется выслушать нотацию и всякое такое.

Стараясь не измять цветы капитана Леи, Ивар кошкой перелез через забор и постучал в дверь.

— Ты чего ломишься так поздно? — заворчал капитан. — Девочки уже спать улеглись.

— Пошел пр-р-рочь! Полундр-ра! — проскрипел Чико.

В яркой пижаме из комнаты вышла Уна. Волосы ее были тщательно накручены на бигуди. Затащив Ивара в кухню, Уна плотно прикрыла дверь, и Ивар рассказал все, что с ним приключилось.

Не произнеся ни слова, девочки оделись, и все трое поспешили к месту происшествия. Двор и оба пустых дома тонули во тьме. Магдалена героически старалась преодолеть страх. Уна почувствовала это и взяла сестричку за руку. На цыпочках ребята прокрались в комнату Пурвини. Ивар зажег карманный фонарик капитана Леи, и яркий луч света скользнул по комнате. Она была пуста.

— Нам чертовски не везет, — огорченно вздохнула Уна. — Зачем ты побежал один? Втроем мы бы их поймали.

— Здесь что-то лежит! — воскликнула Магдалена.

Ивар навел фонарик в сторону окна.

— Окровавленный носовой платок! Не трогай! — предупреждающе произнесла Уна. — Он может послужить вещественным доказательством. Магдалена, принеси чистый полиэтиленовый мешочек и пинцет!

Если не считать разбросанных там и сям обгоревших спичек и окурков сигарет «Прима», других вещественных доказательств в комнате не отыскалось.

Уна осторожно подняла пинцетом платок.

— Он может многое прояснить, — сказала она. — Например, группу крови. Жаль, что теперь женщины не вышивают монограммы. Будь она на платке, легче было бы установить его владельца. А такие продаются в любом галантерейном магазине.

Уна положила платок в полиэтиленовый мешочек.

— Утро вечера мудренее, как говаривала моя покойная бабушка. Встречаемся в девять ноль-ноль в штабе, — прощаясь, сказала Уна.

Ивар медленно побрел домой, где его ждали одни неприятности.

* * *

— Проснись! — тормошила Магдалена сестру.

— Что случилось? — испуганно вскрикнула Уна, садясь на кровати. Часы показывали два часа шесть минут.

— Ничего, просто никак не могу заснуть. Я думала-думала и придумала. Этот носовой платок надо дать понюхать Динго, — шептала Магдалена. — Собака возьмет след.

— Просто, но гениально! — Сон у Уны как рукой сняло. — Жаль, что эта мысль не пришла нам в голову вечером. Ночью не очень-то хочется…

— Я пойду с тобой, — предложила Магдалена.

Обрадованная, Уна посмотрела на сестру. Впервые Магдалена проявила настоящий интерес к работе юных друзей милиции. В Юрмале она с увлечением ухаживала за садом, поливала цветы, с удовольствием готовила обед, что-то чинила, но на занятия ходила без особого интереса, скорее из чувства долга или чтобы не огорчать Уну.

— Неудобно будить людей среди ночи. Представляешь, как они рассердятся, — Уна все еще сомневалась.

— А будить и не надо. — План Магдалена разработала во всех деталях. — Динго ведь ночью привязан к проволоке, которая тянется от гаража к воротам. Нас он знает, значит лаять не станет.

— Верно, остальное пустяк, — подхватила Уна мысль Магдалены. — Освободим Динго от цепи, привяжем к веревке — и порядок. Послушай, из тебя со временем получился бы отличный сыщик. Жаль, что ты занялась цветочками.

Магдалена покраснела и ничего не ответила.

Город спал. Лишь над территорией порта небо светилось: там работа не прекращалась и ночью. Изредка тишину нарушал басовитый гудок пароходной сирены. Было страшно. Девочки взялись за руки и побежали. Шаги их гулко раздавались в ночной тишине. И только на маленькой улочке Приежу обе остановились перевести дыхание.

Все получилось даже лучше, чем девочки предполагали. Уна тихонько позвала Динго. Звеня цепью, он подбежал к воротам, но узнав своих, радостно заскулил. Уна открыла калитку, сняла собаку с цепи и привязала к ошейнику крепкую веревку, изъятую из запасов капитана Леи.

Динго оказался веселым спутником. Истосковавшись на цепи, он галопом понесся вперед, так что девочки едва успевали за ним. Возле дома Пурвини Уна сунула Динго под нос платок с засохшими пятнами крови.

Динго рванулся обратно по той же дороге. Потом свернул на улицу Калмью, довольно долго бежал прямо, пока не остановился возле двухэтажного кирпичного дома. Насторожив уши, он смотрел на Уну — словно спрашивал, что делать дальше. Уна подергала дверь подъезда. Она оказалась запертой. Тогда через развалившиеся ворота все трое вошли во двор. Дверь черного хода была приоткрыта. На лестничной площадке горела тусклая лампочка и пахло жареным луком.

Динго долго обнюхивал углы и, наконец, взяв след, взбежал по лестнице на второй этаж. У дверей шестой квартиры он зарычал и шерсть на нем встала дыбом.

— П. Паэглитис, — прочла Уна. — Динго, фу! — приказала она вполголоса. — Лежать!

Пес с ворчаньем, нехотя опустился возле ее ног.

— Что делать? — спросила Уна шепотом. — Если мы ночью зайдем в квартиру и скажем, что среди них вор, нам никто не поверит. Да мы ничего и доказать не сможем.

— Зато мы знаем, где живет владелица носового платка, — прошептала в ответ Магдалена. — А сейчас пошли домой!

Динго, упираясь всеми четырьмя лапами, ни за что не хотел покидать свой пост. Он отказывался понимать, почему никто не произносит обычное в таких случаях «фас!». Больше всего девочки боялись, что собака залает и перебудит весь дом. Выручила кошка, которая неожиданно выскочила перед самым носом у Динго и стремглав помчалась вниз по лестнице. Такого бесстыдства не могли выдержать даже нервы хорошо дрессированной собаки. Вырвавшись из рук оторопевшей Уны, он бросился следом. Медлить было нельзя. Девочки догнали пса почти возле улицы Приежу. Загнав кошку на фонарный столб, Динго яростно лаял и ни за что не хотел возвращаться обратно на цепь.

Город уже просыпался, когда девочки, совершенно измученные, возвратились домой. Капитан Лея, лежа на спине, громко храпел.

— Пошел прр-рочь! — проскрипел Чико из клетки, на которую был накинут платок, и сразу же замолчал.

Когда девочки рассказали друзьям о своих ночных приключениях, Атис расстроился — он не хотел верить, что его умный, дрессированный Динго пошел за чужими.

— Во-первых, мы не чужие, во-вторых, я уже говорила, что знаю специальные «собачьи» слова. Не переживай ты так, другим он и правда скорее вцепится в ногу, чем пойдет следом, — успокаивала Уна друга.

Прошло трое суток, а к раскрытию тайны ребята не приблизились ни на шаг. Отчаявшись, сидели они в пустой комнате ЮДМ.

— Нечего распускать нюни! — первой взяла себя в руки Уна. — Надо действовать! Мы с Магдаленой узнаем, кто живет в шестой квартире. Вы обследуйте объект Пе-Па-Пу. Вдруг найдутся новые вещественные доказательства.

— В комнате Пурвини я ничего не заменил, — сказал Ивар, — по дороге сюда я заглядывал.

— На всякий случай проверим еще раз, — оживился Атис.

— Не выпускайте из виду Голдбаума, может быть, он опять придет искать, — напомнила Уна.

Небольшая улочка Калмью с песчаной проезжей частью и искрошившимися тротуарами днем выглядела совсем непривлекательно. Неподалеку расстилался луг с небольшим, заросшим камышом прудом. На берегу стояли две корявые ивы. Двухэтажный дом под номером 8 на улице Калмью когда-то был окружен забором, потом его снесли и только кое-где валялись старые доски. Дом тоже был старый и обшарпанный.

Уна и Магдалена зашли во двор. Под липой сидела молодая женщина и качала детскую коляску. На веревке сушились детские вещи — пеленки, ползунки, шапочки.

За домом раскинулся фруктовый сад. На верхних ветках старых замшелых яблонь висели редкие яблоки. Два маленьких мальчугана безуспешно пытались сбить их длинными палками. Девочки направились к ним.

— Вот как это делается! — Уна тщательно прицелилась, и на землю упало спелое сочное яблоко.

Мальчик постарше молниеносно схватил его и с жадностью надкусил.

— Я тоже хочу! — захныкал младший.

Уна сбила еще одно яблоко.

— Вы, ребята, верно, всех жильцов знаете? — спросила она. — Не в шестой ли квартире живет старушка Берзиня? Я должна передать ей привет от сына.

— Ты чего-то напутала, — произнес старший важно. — В шестой живет дядя Петерис, он машинист, водит тяжеловесные поезда. И еще там живет тетя Анна, она учительница.

— И больше никто?

— Еще Антра. Она недавно из деревни приехала.

— А где Антра работает?

— В магазине. Она очень добрая и красивая, как настоящая принцесса, — добавил младший. — Когда вырасту большой, она будет моя жена.

— Вилис, Рудис! — раздался голос со двора. — Идите обедать!

Мальчики убежали.

Значит, так. Носовой платок явно принадлежит Антре, и она работает продавщицей. Немного же им удалось узнать. Слегка разочарованные, девочки направились обратно в штаб. Уже издали они услышали лай Динго и громкие голоса. Атис и Ивар пытались затащить во двор какую-то девушку. Она сопротивлялась. Пес скалил клыки, громко лаял. Запах, исходивший от чужой женщины, приводил его в ярость.

На шум вышел дежурный Николай Рушко.

— Нахалы! — кричала девушка. — Уберите руки!

— Спокойствие, только спокойствие! Освободите гражданку! — приказал Николай Рушко.

— И не подумаем! — заупрямился Ивар. — Прежде пусть объяснит, что она делала в пустой комнате Паулины Пурвини!

— Глянь, Уна, у нее перевязан палец, — шепнула Магдалена.

— Отпустите гражданку! — повторил Николай Рушко.

— На вашу ответственность! — Атис нехотя отпустил руки женщины. Все зашли в штаб.

— Ваше имя, фамилия?

— Антра Паэглите. Я требую наказать этих мальчишек!

— Где вы живете?

— Улица Калмью восемь, квартира шесть.

— В нашем микрорайоне. Почему же мы ее не знаем? — засомневался Ивар. — Вероятно, врет.

— Сам ты врешь! — вскипела девушка.

— Документы у вас при себе, гражданка? — обратился к ней Николай Рушко.

— Приходила домой на обед. Паспорт дома.

— А по дороге заблудилась в пустой комнате Пурвини? — съязвил Атис.

— Что вы там искали, гражданка Паэглите?

Антра смутилась. Правду говорить нельзя было ни в коем случае.

— Вчера вечером я зашла туда случайно, — замялась она, — поправить чулок.

— В котором часу?

— После работы, около восьми.

— Неправда, — возмущенно перебил Ивар. — Вы были там в половине десятого.

— Может быть. Я после работы еще зашла в кафе.

— А дальше? — спросил Николай Рушко.

— Что, дальше? — Антра деланно удивилась.

— Что вы делали потом?

— Пошла домой. В квартире обнаружила, что где-то потеряла свой кошелек и ключи. Сначала решила, что на работе, но там не оказалось. Сегодня забежала в тот дом и нашла. Вот они.

— Это ваш? — Уна показала носовой платок в полиэтиленовом мешочке.

— Да, — быстро ответила Антра, вдруг покраснела и смутилась. — Нет, это не мой.

— Где вы поранили палец?

— Дома, когда резала хлеб.

Николай Рушко замешкался, не зная, как полагается поступать в таких случаях. Антра Паэглите смотрела на него так жалостливо и казалась такой невинной, что он в конце концов решил дело в пользу девушки. Ребята, видно, в очередной раз перестарались.

— Произошло досадное недоразумение, я перед вами, гражданка, должен извиниться, — Николай Рушко вежливо поклонился. — Можете идти. Только в другой раз не разгуливайте но заброшенным помещениям! Атис, проводи товарища Паэглите до калитки! И уйми своего Динго!

Антра посмотрела на часы.

— Ужас! Пятнадцать минут пятого. Опоздала на работу. Если заведующая будет ругаться, имейте в виду, я на вас пожалуюсь, — пригрозила она.

— Пожалуйста! — Николай Рушко не возражал. — Вот номер нашего телефона. — Он протянул листок бумаги.

В окно Уна видела, как Антра бросилась к трамвайной остановке.

— Эта женщина лжет, — не мог успокоиться Ивар. — Она в комнате Пурвини была не одна, а с каким-то мужчиной.

— А что в этом особенного? Ну, была там с каким-то своим приятелем, — примирительно произнес Николай Рушко. — А вы из пустяков сразу уголовное дело раздули.

— И все-таки палец она поранила в старом доме, а не когда резала хлеб, — вмешалась Уна.

— Поспорим, что приятель Антры — тот самый Луи Четырнадцатый, который присвоил…

Уна наступила Ивару на ногу, и он осекся.

— В бывшей комнате Пурвини, как в старых английских замках, водятся приведения, — Уна попыталась обратить все в шутку. — Пошли к себе!

Николай Рушко задумчиво посмотрел им вслед.

— Компания Уны опять что-то замышляет, — сказал он появившемуся в это время в комнате Янису Кляве.

Сообщение ЮДМ о санитарном состоянии микрорайона принял сам Янис Клява. Как и предполагалось, образцовый порядок был во дворах, на лестничных клетках тех домов, которые убирала матушка Эллинь. В других местах или мусорники не были вовремя вывезены, или насаждения потоптаны. Некое подобие детских площадок ребятам удалось обнаружить только в двух местах.

— На улице Плиедеру возникла конфликтная ситуация, — доложил Айвар Упениек. — Гражданин Иванов — мы выяснили, что он живет в доме номер два, в пятой квартире, — самовольно разрушил забор, разделявший дворы соседних домов, вытоптал цветочные клумбы, принадлежащие жильцам дома номер четыре, спилил липу и две старых яблони. На этом месте он начал строить гараж для своей машины.

— Кому принадлежит дом номер четыре? — поинтересовался Янис Клява.

— Жилищно-эксплуатационному району. В нем четыре квартиры — в двух живут старые пенсионерки, в одной — учительница по фамилии Крума, в четвертой — многодетная семья Железовых. — Айвар выдал исчерпывающую информацию. — Жильцы подали жалобу на Иванова, но ответа пока не получили. Они сфотографировали спиленные деревья и собрались идти в редакцию «Ригас Балсс».

Янис Клява что-то пометил в блокноте.

— Спасибо, Айвар, о дальнейшем позаботятся дружинники.

Участники рейда сообщили, что в ЖЭРе предложение установить раздельные контейнеры для мусора одобрили, только дворники сомневаются, получится ли из этого что-нибудь — разве станут жильцы держать дома несколько мусорных ведер?

— Но ведь для бумаги не нужен мусорник, просто складывать в кучку, — заметила Магдалена.

— Не отступайтесь от своего, идите к Жильцам, объясняйте, в чем дело. Думаю, многие поймут, что это выгодно государству. Вы уже не маленькие, своя голова на плечах. А дворников-разгильдяев назовем в нашей «Молнии», — предложил Янис Клява.

— Во дворе пункта вторсырья нашего района я видел две железные кровати, — продолжал Айвар. — Но сидит там злющий старикан. Я хотел порыться в куче железа, мне позарез нужна полудюймовая трубка, так он как понес…

— В бывшей квартире Розе валяются старый примус и медная ступка. — В голове Уны мгновенно созрел план. — Мы с Магдаленой понесем их продавать и будем тянуть время. А вы, — обратилась она к Атису и Ивару, — за это время перелезьте через забор и пересмотрите все, что свалено во дворе. Как только кончите, свистните два раза. Пошли!

Пункт приема вторсырья находился в Одноэтажном деревянном доме. В запыленной, давно не мытой витрине стоял старинный подсвечник, лежала куча ношеной одежды, несколько потрепанных книг. Заведующий пунктом и приемщик в одном лице спал, положив голову на прилавок. Его не разбудило даже звяканье колокольчика. Злые мухи садились ему на кончик носа, и время от времени он их сгонял. При каждом выдохе усы, напоминавшие вылезшую зубную щетку, шевелились, словно живые.

Картина была уморительная, и Магдалена едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Уна в знак молчания приложила палец к губам.

В глубине небольшого помещения были свалены тюки с одеждой. В одном углу, перевязанные веревками, лежали пачки старых книг. На полке за прилавком сверкал круглыми боками медный самовар. Пахло ржавчиной и цвелью.

— Надо тянуть время как можно дольше, — шепнула Уна.

За приоткрытыми дверьми, ведущими во двор, раздавались приглушенные голоса и звяканье железа. Наконец прозвучали два громких посвиста. Спящий встрепенулся и с минуту заспанными глазами таращился на девочек.

— Вот, мы хотим продать, — Уна выложила товар на прилавок.

Копеечное дело, мгновенно оценил приемщик, повадились носить всякий хлам, нет, чтоб старинные подсвечники, латунные и медные, или чайники, подносы, которые потом можно выгодно сбыть.

— За примус — десять копеек. — Он небрежно кинул бывшее имущество Розе в угол. — За ступку — двадцать. — Ее он поставил на полку.

Над дверью звякнуло. Вошли Ивар и Атис. Оба были в форме ЮДМ, в пилотках и при галстуках. Держались они чрезвычайно важно и в сторону девочек даже не глянули.

— Понимаете, с нашего двора кто-то украл старую кровать, которую мы собирались красить, — веско сказал Ивар. — Есть свидетели, что кровать эту принесли к вам.

Приемщик открыл дверь, ведущую во двор.

— Эти, что ли? — показал он корявым пальцем.

— Да, та, что ближе к забору, — подтвердил Ивар.

— А вы не помните, как выглядел человек, который ее принес? — спросил Атис. — Это очень важно. Подозревают, что это давно разыскиваемый вор.

— На физиономии ни у кого не написано — вор или не вор, — проворчал приемщик. — Помятый какой-то, обросший, лет под пятьдесят. Сквалыга. Торговался за каждую копейку.

— Мы хотели бы откупить кровать.

— По закону я не имею права продавать товар. Но раз уж вам так приспичило, можете взять. Два рубля.

У мальчиков нашлось всего рубль тридцать. Уна незаметно сунула Атису еще тридцать копеек.

— Берите свой хлам и поскорее убирайтесь! Пора закрывать эту лавочку! — нелюбезно произнес заведующий. — Тоже мне, правоблюстители! Сопляки!

Ребята потащили кровать обратно на улицу Плиедеру.

— На черта вы ее купили? — недоумевала Уна. — Невооруженным глазом видно, что ее основательно вычистили, даже спинки отпилены.

— Во-первых, отпечатки пальцев, во-вторых — самое главное вещественное доказательство, — назидательно произнес Атис.

Уна промолчала. Действительно, это-то можно было сообразить.

Малыши встретили свое сокровище криками восторга. Иева, Инта и Айя тотчас уложили своих кукол на кровать, мальчики устроились под ней — они только что завершили утомительный переход по тайге и решили отдохнуть в палатке.

Ивар, присев на корточки, тщательно разглядывал что-то на земле возле куста сирени, росшего под окном.

Можно было ясно различить женские и мужские следы.

— Жаль, что под рукой нет бумаги, можно было бы срисовать, — посетовал Атис.

— В комнате Пурвини обоев сколько угодно, — воскликнула Магдалена и побежала в дом. — Идите сюда! — позвала она, высунувшись из открытого окна.

В углу гостиной гнилые доски были выломаны и зияла огромная яма. Ребята переглянулись.

— Спорим, это дело рук Антры и того парня, который был с нею. Я сам своими ушами слышал, как они договорились придти днем, когда будет светло, — сказал Ивар.

— А это значит, что был еще один тайник, — логично рассудила Уна. — За Антрой надо следить, только так мы нападем на след обоих. Кому же это поручить?

После конфликта в штабе ДНД Ивар и Атис и на глаза не могли показаться Антре.

— А может, мне переодеться мальчиком? — несмело предложила Уна.

Ивар долго разглядывал рыжие вьющиеся волосы, обрамлявшие тонкое, покрытое веснушками лицо Уны, женственную фигурку, обтянутую тонким платьем.

— На сей раз этот номер у тебя не пройдет, — сказал он. — Как ни маскируйся, каждый лопух поймет, что ты не мальчишка.

— А может, тогда Айвар? — предложила Магдалена. — Он ловкий и весь напичкан детективными романами.

Айвар Упениек был одним из активных членов отряда ЮДМ.

— Я с ним поговорю, — пообещал Атис.

Прошлой зимой в штаб ЮДМ Айвара привела инспектор детской комнаты милиции. Для отряда Айвар был настоящей находкой — он знал все укромные места, где собирались подростки, чтобы сыграть в карты, тайком выкурить сигарету или глотнуть из бутылки дешевого вина. В их представлении это означало вести настоящую — взрослую жизнь. В одной из таких компаний Айвар выполнял роль посыльного — искал в мусорных ящиках и под лестницами пустые бутылки и банки, стоял в очереди, чтобы их продать, чистил карманы у малышей.

«Даешь! — похвалит его, бывало, заводила шайки Федька-рыжий, когда случалась выручка покрупнее. — Со временем будешь свой парень в доску».

Когда Федьку-рыжего и еще нескольких дружков из его компании арестовали за ограбление магазина, Айвар опомнился. С ребятами из отряда ЮДМ он сдружился очень быстро, охотно посещал занятия, ходил в патруле.

* * *

— Через несколько дней приедет мама, — сказала как-то вечером Уна, когда девочки уже лежали в кроватях, и тяжело вздохнула. — Заставит нас вернуться в Юрмалу. Надо что-то придумать.

— А может быть, рассказать ей все? — несмело предложила Магдалена. — Мы ведь даже не знаем, какие сокровища были спрятаны в кровати.

— Хорошо бы, она задержалась в командировке и нам удалось довести дело до конца. — Уна поудобнее устроилась на раскладушке. — Скорее бы все выяснилось!