На другое утро старшая сестра Ивара Ингрида принесла ему прямо в постель письмо следующего содержания:

«Мушкетеры!

Прошу явиться на срочное совещание к лодочному причалу в 10.30.

д ’ Артаньян».

— Кто это тебе дал? — У Портоса сон точно рукой сняло.

— Какая-то девочка, — объяснила сестра.

Схватив со стола горбушку белого хлеба, Портос помчался к своему однокласснику Арамису. Тот еще сладко спал.

— Что это за мода такая, среди ночи поднимать людей, — выговаривала бабушка, стоя в дверях.

— Что вы, бабушка, уже девять часов, — объяснил Портос. — У меня важное дело.

— Никуда твои дела не денутся. Приди попозже, пусть ребенок поспит! — И бабушка захлопнула дверь прямо перед носом мальчика.

— Все-таки я тебя подниму, соня ты такая!

Портос зашел в магазинчик внизу, где был телефон-автомат, и отыскал в кармане двухкопеечную монету.

— Квартира Розе. — К телефону подошла Регина Розе, мать Арамиса. — Арамиса? Нет, такого нет. Ах Юриса, сейчас я посмотрю, если он вообще дома.

— Чего тебе? — Портос услышал заспанный голос друга. — Какое еще письмо? Ничего не знаю, мне спать хочется. — И Арамис положил трубку.

— Ну погоди! — Не прошло и минуты, как в квартире Розе снова зазвенел телефонный звонок.

— Прошу прощения, — Портос, если хотел, мог быть изысканно вежливым. — Пожалуйста, опрокиньте своему сыну на голову ведро холодной воды, а потом попросите его сбежать вниз, на улицу. У меня к нему очень важное дело.

— Поручение выполнено! — Мама Юриса громко рассмеялась и положила трубку.

Через несколько минут Арамис с мокрыми волосами, кудрявыми, как у каракулевой овцы, стоял рядом с другом. В руках у него был листок бумаги. — Ты что-нибудь понимаешь? — удивлялся Арамис. — Я, например, нет.

— Идем к Атосу, — решил Портос, прочитав другое письмо и сравнив почерки.

Третий мушкетер жил за несколько кварталов от них, на небольшой улочке, в роскошном двухэтажном особняке. Со стороны улицы дом скрывала пышная живая изгородь с такими колючками, что даже кошки не рисковали соваться туда, не говоря уже о людях. Ворота были заперты на задвижку. На них висела дощечка с короткой надписью: «Осторожно, злая собака». Друзья перелезли через забор и двинулись к дому.

— Надеюсь, что они хотя бы привязывают свою скотину, — пробормотал Арамис.

Двери дома были закрыты. Со стороны сада раздался злой лай.

— Тише, Динго! — услышали они голос Атоса. Обойдя вокруг дома, оба остановились. Динго был привязан длинной цепью к дверям гаража. Атос стоял у открытого окна второго этажа.

— Брат разозлился за утерянную книгу и запер меня в комнате, — пожаловался он. — Послушайте, в гараже есть веревка. Бросьте ее мне наверх, и я спущусь.

— Будет сделано! — ответил Портос. — Арамис, ты беги быстренько в сарай, а я тем временем заговорю Динго.

— Спасибо! Сердечно благодарю за доверие, но отказываюсь.

— Эх, ты, братец-кролик, бабушкин пай-мальчик! — Портос презрительно сплюнул. — На, задобри этим животину, — он сунул в руку Арамиса ломоть батона. Арамис отломил кусочек и бросил собаке, Динго проглотил хлеб и облизнулся.

Портос был уже у дверей гаража, когда пес его заметил и бросился на него. Хорошо, что удалось вовремя юркнуть в гараж.

Осторожно приоткрыв дверь гаража, Портос вынужден был тут же снова захлопнуть ее. Динго лязгнул белыми зубами.

— Тихо, Динго! — сказал сверху Атос. — Портос, ты слышишь? Бросай веревку! Ту, что висит на стене. Нашел?

— Да, — донеслось из гаража.

— Динго! Ко мне! — приказал Атос.

Пес нехотя сделал несколько шагов в сторону дома. В этот момент Портос открыл дверь и выбросил собранную в круг веревку.

— Лай, лай, подавись своим лаем! — и он из-за дверей показал собаке длинный нос.

Остальное было делом нескольких минут. Арамис бросил веревку наверх, и через несколько минут Атос уже был с друзьями.

— Выходи, — позвал он Портоса. — Я подержу собаку.

— И кому только нужно такое чудовище! — сердился Портос. — Укусит еще кого-нибудь, что делать будете?

— Много ты понимаешь. Динго — ученая ищейка. Брат однажды «сам помогал милиции поймать преступника. Динго людей не кусает, только опрокидывает на землю и не позволяет подняться. Хотите попробовать?

— Нет уж, спасибо! — решительно отказались оба.

Узнав о письме д’Артаньяна, Атос присвистнул, посмотрел на часы и произнес: — О’кей! Идём!

Уно лежал на самом краю лодочного причала, плевал в воду и с удовольствием глазел на расплывающиеся круги. У самой поверхности воды стаями собирались рыбешки в надежде на корм.

— Все это значит, что у него уравновешенный характер и восприимчивый ум, — прошептал Атос. — Так написано в «Трех мушкетерах».

— А как насчет небольшого купания? — Портос неожиданно толкнул мостки. Уно вздрогнул, но совладал с собой.

— Не испугаешь, я плаваю, как рыба.

— Ну ты и даешь, мелюзга! — засмеялся Атос.

— Выкладывай, чего хочешь, не тяни козла за хвост, — в разговор вмешался Арамис. — У нас своя дорога, у тебя своя. Нечего зря время тратить.

— Можно и так, — Уно приподнялся. — Может быть, товарищи мушкетеры присядут. Я не привык, чтобы на меня смотрели сверху вниз.

Трое друзей переглянулись и, ни слова не говоря, уселись на мостки.

— Насколько мне известно, один из вас находится в затруднительном положении из-за потерянной книги.

— Это ты ее забрал? — не выдержал Атос.

— Нет, но мне известно, где она находится. Более того, я даже мог бы ее получить, но с некоторыми условиями.

— Выкладывай.

— Ни вы, ни кто-либо другой из окрестных мушкетеров, гвардейцев, кавалеристов и прочих объединений даже пальцем больше не прикоснутся к цветам капитана Леи.

— Что общего может быть у тебя с этим чудным стариком? — не выдержал Портос.

— Попрошу не перебивать! Во-первых, он вовсе не чудной, во-вторых, он мой дедушка. Ясно? А цветы для старого капитана — память об умершей бабушке. Поэтому он за ними ухаживает и бережет их.

— А при чем здесь мы? — Атос ничего не понимал.

— А вот при чем. На клумбе до сих пор еще сохранились следы кедов 40 размера, совсем таких, как у этого месье, — Уно показал на Портоса.

— Ну и что из этого, думаешь, у меня одного такие кеды?

— Портос! — предостерегающе призвал Атос.

— Ну что вы п-прицепились, — заикаясь, проговорил Портос, — у моей сестры Ингриды был день рождения, и я сорвал несколько цветочков. У старика их целая куча, я думал, он не заметит.

— Не ври! — Уно рассердился. — Ты оборвал весь куст. И не какой-нибудь, а «Поля Робсона» — любимые георгины дедушки.

— О’кей, мелюзга! Считай это дело решенным. Достань только побыстрее книгу, иначе мне здорово влетит, — сказал Атос.

— Она находится у Паулины Пурвинь.

— Тогда не видать нам ее, как своих ушей, — вздохнул Арамис. — С этой дамой мы в состоянии войны.

— Позвольте мне действовать самостоятельно, и через полчаса книга будет у вас в руках, — пообещал Уно.

— Ол райт! Мы засекаем время — 10.38.

— Всего хорошего, мелюзга! — насмешливо проговорил вслед Портос.

— Если ты, верзила, еще раз обзовешь меня так, тут же окажешься вон там, в водорослях, — Уно показал на дно залива, потом повернулся и, засунув руки в карманы, гордо зашагал прочь.

— Хвастать — не косить, спина не заболит и так далее, — не удержался Портос.

За утлом, где его уже никто не мог увидеть, Уно припустил бегом. Дома никого не было. Только Чико временами издавал звуки, напоминающие современную джазовую музыку.

Уно открыл большой сундук и стал выгружать оттуда старые книги. «Справочник штурмана», «Основы навигации», «Астрономия для моряков». Неужели, действительно, дедушка выбросил? Ага! Нашлась таки! Ольга Бебутова «В волнах страсти». На обложке была изображена женщина с длинными распущенными волосами. За ее спиной возвышался средневековый замок с высокими башнями. Уно поднял еще одну книгу — «Божьи мельницы мелят медленно, но хорошо». Рядом с ветряными мельницами стояли два парня, и к их ногам ластилось какое-то кудрявое существо — то ли барашек, то ли облака, как следует разобрать было невозможно.

Сложив остальные книги снова в сундук, Уно причесал свои взлохмаченные волосы и, тщательно завернув обе книги, поспешил в соседский двор.

Паулина Пурвинь сидела у окна и напевала свою любимую песню:

Несмотря на возраст, голос у нее был довольно звучный. Уно долго пришлось стучать, пока Пурвинь услышала и впустила его.

— Привет вам от моего дедушки, капитана Леи, — Уно вежливо поклонился. — Дедушка спрашивает, не можете ли вы дать ему ту книгу, которую вчера показывали. Она написана на немецком языке, а он уже давно ничего не читал по-немецки.

— Но это не моя книга, — на минуту заколебалась Пурвинь. — Я ее нашла.

— Дедушка посылает вам взамен вот эти две, — Уно не давал ей опомниться. — Он говорит — здорово красивые. Про любовь.

— Ишь ты… — Пурвинь нацепила очки и начала перелистывать принесенные книги. — Обложки красивые, — одобрила она. — Поблагодари дедушку и снеси ему эту книжку, пусть читает себе на здоровье. Я все равно ничего там не понимаю. Только эти картинки.

— Спасибо, тетушка. — Уно взял книжку и направился к двери.

— Славный ты мальчик, — Пурвинь выпустила его на улицу, — только не дружи с этими хулиганами в нашем дворе. Вчера они моему Пексику ножку сломали.

— Нет, нет… — Уно готов был обещать все что угодно, только бы поскорее убраться отсюда.

Добежав до гастронома, он остановился, чтобы перевести дух, а потом медленно двинулся к мосткам:

— Сколько, простите, на ваших часах?

— Десять пятьдесят восемь, — ответил Атос. — А где книга?

— Пожалуйста, вот она.

— Ну, ты прямо лев! — с благодарностью сказал Атос. — Я ее теперь подсуну братцу под диван, а потом в его присутствии вытащу. Увидите, какая будет у него физиономия. Это же свинство — запереть меня в комнате! Едем в джунгли, там решим, что делать дальше.

— А как же я? — спросил Уно.

— Едем с нами. Или, может быть, тебе страшно! — Арамис насмешливо посмотрел на рыжего героя.

— Не смеши. — Уно сплюнул в воду. — Никогда не боялся и не собираюсь.

Арамис отвязал моторную лодку, Атос завел мотор, и лодка заскользила по протоке вперед.

— Надо же придумать такое название для лодки, — перевесившись через борт, сказал Уно.

— Это сокращенное от английского «о’кей» и обозначает то же самое, что «чао, бамбино!», — пояснил Атос.