Некоторые родители просто не узнавали своих детей. Атос, которого мать раньше видела только во время еды, да и то не всегда, вдруг почти перестал выходить из комнаты. Положив под руку фотоаппарат с телеобъективом, театральный бинокль матери и обложившись книгами, он часами торчал у окна.

— Пошел бы погулять, — предлагала мать. — Так ведь и глаза можно испортить, целый день за книгами сидишь.

— До осени совсем мало времени осталось, — невинным голосом пояснял Атос, — а учительница по литературе задала на лето прочесть целую кучу книг.

Хорошо, что мать не просмотрела эту довольно внушительную груду книг. Иначе бы она наверняка подивилась довольно своеобразному литературному вкусу учительницы. Все чтиво Атоса состояло почти исключительно из детективных романов и книг о разведчиках.

Арамис, который всегда с большим удовольствием сидел дома и рисовал натюрморты (от друзей это, как ему самому казалось, девчоночье увлечение он тщательно скрывал), теперь целыми днями пропадал неизвестно где.

— Лишь бы не связался с какими-нибудь бандитами или вирами, — жаловалась его бабушка своей, соседке Паулине Пурвинь.

— Все в руках бога, — ханжески вздыхала Пурвинь. — От нынешней молодежи ничего путного не дождешься. Ни стариков уважать не хотят, ни тварь живую не щадят. Намедни сломали моему петушку, бедняжке…

— Ну, наш-то Юритис не такой, — перебила бабушка излияния соседки. Рассказ о несчастье петушка она уже знала наизусть.

Да и старый капитан был вконец сбит с толку. Каждое утро он заставал Уно за усердным чтением библии.

Это была реликвия семейства Леи — старинная книга, изданная более ста лет назад. На внутренней обложке архаичными буквами была записана вся родословная семейства Леи. Последняя запись, сделанная рукой бабушки, сообщала о рождении Уно.

— Первоклассное чтиво, дедушка, — радовался Уно. — Как сказка. Ты только послушай. — Уно прокашлялся и немного тягучим голосом, подражая отцу Язепу, начал: — «Но в те дни, после скорби той солнце померкнет, и луна не даст свет, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются».

— Полундра! — раздался из угла хриплый голос попугая.

— Сейчас же отдай библию, — строго приказал капитан. — Стыдно! Передовой человек, а занимаешься такой ерундой.

— Подожди, капитан, — перебил его Уно. — Чтобы одолеть врага, нужно хорошо знать, чем он дышит.

Но окончательно сбила с панталыку старого капитана Паулина Пурвинь, которая, нарядившись в свое праздничное платье и предназначенный только для торжественных визитов платок, явилась после обеда в гости. Капитан в это время, обвязавшись передником покойной жены, чистил картошку.

— Книги принесла тебе, — доложила Пурвинь. — Очень интересные, особенно та, что про тернистый путь графской падчерицы. Сколько раз всплакнула читаючи.

Капитан ничего не отвечал. Паулина положила книги на письменный стол и цепким взглядом обвела комнату. Полы были чисто вымыты, всюду царил порядок.

— Трудно тебе, мужику-то, хозяйничать, — вздохнула Паулина, — давай-ка я тебе почищу картошку.

— Я сам, — отбивался капитан.

— Тебе бы с какой-нибудь бабонькой сговориться надо, чтобы помогала хозяйничать, — продолжала в том же духе Паулина.

— Уж не хочешь ли ты сама пойти ко мне в хозяйки? — капитан криво ухмыльнулся в усы.

— Я? — смутилась Пурвинь от такого прямого вопроса. — А почему бы и нет? Чего тут плохого? Я так готовлю — пальчики оближешь!

— Знаешь что, Паулина, скажи толком, чего тебе надо, и убирайся к…. — не сдержался капитан.

— Прочь, пр-рочь! — поддакивал из своего угла Чико.

— Что ты за человек, черт возьми? — совсем греховно выразилась Паулина. — Очень-то ты мне нужен, старая развалина, я пришла к твоей внучке, Уныне. Слава богу, что хоть эту душеньку мне удалось вернуть на праведный путь. Скажи ребенку, пусть приходит сегодня ко мне. Я опять угощу оладьями с вареньем из лесной земляники.

Паулина медленно выплыла из комнаты. Капитан зло пробурчал что-то и захлопнул дверь.

А теперь вернемся к Ешке из Вентспилса, которого мы оставили в столовой «Жирный кит».

Портос с понятным опасением наблюдал, с какой скоростью уплетает Ешка двойную порцию котлет, запивая каждый кусок глотком пива. Вдруг Арамис не успеет, что тогда?

На счастье, под конец Ешка снизил темп. Мусс он ковырял почти полчаса. Тем временем у дверей раздался свист. Это был Арамис.

Плотно поев и обильно запив еду, Ешка подошел к Ингриде. Портос тут же нашел себе поблизости работу — стал аккуратно составлять пустые молочные бутылки.

— Привет от Черного Джо, — начал разговор Ешка. — Он смертельно тоскует о вас.

— Ничего, пускай тоскует на здоровье, — коротко ответила Ингрида. — От тоски еще никто не умер.

Почувствовав, что увлекательного разговора с Ингридой не получится, Ешка справился о прежней буфетчице Валии и вышел из столовой. Арамис последовал за ним.

Сев в трамвай, Ешка доехал до центра города. На вокзале, в камере хранения, он долго рылся по карманам, пока нашел квитанцию. Получив коричневый чемодан, он снова сел в трамвай. Через две остановки после столовой он вышел, завернул в ближайший переулочек и скрылся в обветшалом двухэтажном доме. Арамис остался на улице.

— Ну, как успехи у великого детектива? — раздалось внезапно у него над ухом. Это был Уно, уже переодевшийся в свои обычные шорты с широким кожаным поясом. — Полный порядок, — продолжал Уно. — Валия живет в шестой квартире. У дома два выхода — на улицу и во двор. В случае необходимости с этого дерева можно заглянуть в ее комнату.

Был теплый воскресный вечер. Люди возвращались с загородных прогулок. Почти у каждого в руках был букетик полевых цветов.

— Ужасно скучно стоять вот так, — признался Арамис. — Может быть, уйдем?

— Ты с ума сошел! — рассердился Уно. — Настоящие детективы, такие как Шерлок Холмс, например, часами могли стоять, иногда даже на одной ноге, и не покидали своего поста, а ты… Представляешь, вдруг он именно в эту минуту и выйдет с чемоданом? Как мы тогда узнаем, куда он денет все вещи?

Из открытых окон доносились возбуждающие аппетит запахи — хозяйки готовили еду. Наступило время ужина.

— Кислая капуста, — констатировал Арамис, принюхиваясь, — и жареное мясо. Чертовски хочется есть.

— Мне тоже, — признался Уно.

В окнах постепенно гас свет. Люди отправлялись спать. Только из окна квартиры, где жила Валия, продолжала звучать громкая музыка.

— Гуляки, паразиты, — злился Арамис. — Лучше бы шли поскорее спать. Ну влетит мне сегодня от бабушки.

— Мне от старого капитана тоже, — вздохнул Уно.

— Ничего, как-нибудь выдержим. С настоящими мушкетерами еще и не такие беды случались.

Где-то часы пробили двенадцать.

— Я залезу на дерево, посмотрю, чем они там занимаются, — наконец решил Арамис и проворно, точно кошка, стал взбираться по веткам наверх.

— Валия стелет постель, — сообщил он через некоторое время. — Ешка в одних плавках сидит у стола и дремлет. Кажется, сегодня ночью он уже никуда не пойдет.

Старый капитан был мрачен, как грозовая туча.

— Это что еще за полуночные шатания? — спросил он. — Ты где это ходишь?

— По улице, вместе с Арамисом, то есть Юрисом из соседнего дома, — Уно говорил истинную правду.

— А вчера вечером? — продолжал расспрашивать капитан.

— У адвентистов, на улице Приежу. Там здорово весело, — засмеялся Уно. — Поют всякую галиматью.

У старого капитана опустились руки. Выходит, Паулина говорим правду.

— Запомни раз и навсегда, — строго сказал дедушка, — чтобы ноги твоей больше не было в этом доме. И у этой старой лицемерки Пурвинь тоже. Ясно?

Таким сердитым Уно видел своего дедушку впервые.

— Вот этого я тебе не могу обещать, по крайней мере, пока, — ответил Уно и обнял дедушку за шею. — И не ругайся, старый капитан, я не собираюсь вступать в секту и верить всякой чепухе о царствии небесном. Честное пионерское! Потерпи немного, и я тебе все расскажу.

— Ничего не понимаю, — покачал головой старый капитан и тяжело вздохнул. А когда Уно уснул, он сел за стол и долго писал письмо. На следующее утро он сам пошел на почту и попросил авиаконверт.