По настоянию Таландры разговор состоялся в обеденной зале – так он меньше напоминал допрос. Впрочем, совсем избежать сходства не вышло. Королева заняла место во главе стола, Граэгор – как всегда вооруженный до зубов, – стоял за ее спиной, слева и справа сидели два других генерала, Вульф и Вэннок Лор. Последнего, как лицо пристрастное, Граэгор просил освободить от присутствия, но Таландра напомнила, что они все-таки никого не судят.

Время было позднее, и после очередного долгого дня, полного забот, ее клонило в сон. По правде сказать, затея была излишней. Таландра и так уже многое знала, а об остальном легко могла догадаться. Увы, порядок есть порядок. Другие не могли обойтись без ритуала. Она надеялась, что разговор по крайней мере разрядит атмосферу и оставит позади старые обиды.

Двое охранников подвели к дверям Балфрусса и остались у входа. Глядя в лицо мага, Таландра снова вспомнила о потерях, которые недавно выпали на его долю. Сначала Эко, потом его Кровный брат. Шани в своем донесении подробно описала раны Дариуса. Первый удар задел сердце мага, второй пронзил легкое. Спасти его было нельзя. Они потеряли еще одно незаменимое оружие. В глубине души королева понимала, что это слишком расчетливый взгляд на события, но что поделаешь – в ее армии можно было восполнить любую потерю, кроме боевого мага. Без них война давно бы закончилась, а жителей Севелдрома ждала бы незавидная участь – смерть или рабство. И вот в награду за спасенные жизни Балфруссу устроили это судилище!

Пока вокруг бушевала битва, он, Туле и Финн каким-то чудом держали оборону против учеников Чернокнижника. Говорили, что Балфрусс, едва началось сражение, уничтожил одного из Осколков, и хотя доказательств этому не было, Таландра верила слухам, ведь за считаные минуты до этого у него на глазах погиб Кровный брат. Королева слабо разбиралась в магии, но знала, что эмоции играют в ней важную роль. Балфрусс вполне мог этим воспользоваться, дав выход ярости.

Нужно было как можно скорее известить о трагедии Узермезеса IV. Таландра не хотела, чтобы король Пустыни узнал о смерти Дариуса из чужих рук. Сразу после собрания она выразит в письме к нему свои глубочайшие соболезнования.

Королева дружелюбно улыбнулась магу и указала на единственный свободный стул напротив. В сущности, собрание могло сойти за обычный военный совет, если бы Граэгор не стоял у нее за спиной, а стол, где обычно были разложены документы и карты, не пустовал.

Хотя в последнее время несладко пришлось всем, при виде Балфрусса Таландра подумала, что меньше всего война пощадила магов. Когда он только приехал в Чарас, в его глазах на сытом румяном лице сверкал озорной огонек. Сейчас под воспаленными веками темнели круги, лицо посерело и осунулось, длинная борода и спутанная копна черных волос придавали ему дикий вид. Еще один день, проведенный в бою, истощил его, однако ум не потерял остроты. Таландра видела, как Балфрусс обвел взглядом кислые лица в зале и остановился на Граэгоре, стоявшем позади королевы.

Не ускользнула от внимания мага и закрытая дверь, за которой, как он наверняка догадался, поджидала стража. Охранники сопровождали во дворце всех гостей, но попытаются ли они остановить его, если он решит выйти? Этот и сотня других вопросов, должно быть, вертелись сейчас у него на уме.

К удивлению королевы, Балфрусс с непроницаемым видом – под стать ее собственному – откинулся в кресле. Можно было его не томить: он явно знал, зачем его вызвали. Посреди тяжелого молчания Таландра заговорила.

– Расскажите мне о Чернокнижнике.

– Что вы хотите знать? – спросил Балфрусс.

Не оглядываясь, Таландра потянулась назад и предостерегающе взяла Граэгора за руку. Старого генерала трясло от ярости. Не хватало еще, чтобы он совершил какую-нибудь глупость. Против боевого мага сталь была бессильна. Бессильна, если он вовремя заметит ее, тут же поправила себя королева. Мысль была недостойная – после всего, что маги сделали для ее страны, – и все же она не могла этого не учитывать.

– Когда вы первый раз с ним встретились?

– Он нашел меня несколько недель назад. Стояла поздняя ночь, во всем лагере не спал я один. Поначалу я не понял, с кем имею дело, но после короткого разговора стало ясно, что он другой.

Королева вскинула бровь.

– Другой?

Балфрусс вздохнул.

– Он говорил вызывающе. Заявил, будто работает на интенданта, но было видно, что он привык отдавать приказы, а не исполнять их. Притворился, что нервничает, однако надолго его не хватило.

– Понимаю, – задумчиво сказала Таландра.

– Когда ты с ним сговорился? – прогремел Граэгор. Голос эхом разнесся по каменным стенам. Таландра закатила глаза и приготовилась отозвать обвинение, но вдруг увидела лица тех, кто сидел за столом. Им всем было не по себе от этой мысли, но в глазах мелькнуло что-то еще. В них как будто читалось сомнение. Один только Вэннок ответил королеве твердым, решительным взглядом. Он верил Балфруссу как самому себе. Таландра осторожно сказала:

– Я бы выразилась иначе, но… – В воздухе повис невысказанный вопрос.

Балфрусс фыркнул.

– После всего, что я сделал, как вы можете о таком спрашивать?

– Вы не ответили, – мягко возразила Таландра.

– Никакого сговора не было, – отрезал Балфрусс. Они с Граэгором не сводили друг с друга глаз, и уступать никто не желал. Учитывая упрямство обоих, встреча грозила затянуться.

– Ты сказал, он другой, – вмешался Вэннок. Возможно, он один во всем зале мог прервать их молчаливый обмен взглядами. – Так ты с самого начала знал, с кем имеешь дело?

Балфрусс всего на миг замешкался с ответом.

– Знал. И противостоял ему.

– Почему ты потом никому не сообщил? – продолжал Вэннок. – Если знал, то почему держал это в тайне?

Его голос дрогнул – достаточно, чтобы Балфрусс отвел взгляд от Граэгора. Маг удивленно воззрился на старого друга.

– Ты думаешь, я предатель?

– Нет. Но твое молчание необычно.

– Я не могу этого объяснить. Просто не видел смысла.

Граэгор презрительно фыркнул.

– Чего он хотел? – спросила Таландра, пока мужчины опять не сцепились.

– Позлорадствовать. Выяснить, что я за человек.

– И все?

– Для первого раза – все.

– Великий Создатель! – выругался Граэгор.

Таландра, чтобы отвлечь генерала, ударила кулаками по столу. Получилось больнее, чем она ожидала, и звук вышел совсем не такой громкий, зато боль позволила сосредоточиться. При мысли о зверски убитом отце в груди королевы шевельнулся гнев, и все-таки она не позволила чувствам взять над собой верх.

Во время самых жарких споров Маттиас всегда сохранял спокойствие, а Граэгор часто выходил из себя. Таландра поняла, что и по этой причине – одной из многих – ни один совет не обходился без седого генерала. Пока Маттиас оставался бесстрастным, Граэгор бушевал и выплескивал гнев – иногда и на самого короля, удобную отвлекающую мишень. Удивительно, что даже сейчас, спустя тридцать с лишним лет, ей было чему поучиться у отца.

– Сколько раз вы встречались с Чернокнижником? – спросил Тиас.

– С полдюжины. Всякий раз, когда он хотел похвастать и бросить мне вызов. По-моему, он искал встречи со мной из-за своего одиночества.

– Одиночества? – насмешливо переспросил Граэгор.

Балфрусс несколько раз глубоко вздохнул. Таландра заметила, что Граэгор по-прежнему держится за рукоятку своего топора, хотя и ослабил хватку.

Когда Балфрусс заговорил, голос его прозвучал устало.

– Чернокнижник во многом похож на ребенка. Он сильнее любого известного мне мага – может быть, даже включая Серый Совет, – но при этом постоянно ищет одобрения. Он хочет, чтобы я признал, будто мы похожи и ничем не отличаемся друг от друга. Тогда ему не будет так одиноко.

– Не понимаю, – сказала Таландра.

– Он долгие годы делал все, что хотел, и остановить его было некому. Представляете, каково это – владеть почти безграничной силой и не отвечать за свои поступки? – Балфрусс покачал косматой головой. – Он помог Тэйкону сколотить альянс, создал Осколков, убил вашего отца, развязал войну – и все это ничего для него не значит. Люди для Чернокнижника всего лишь игрушки. Наигравшись, он их ломает.

– По всему судя, он сумасшедший, – пробормотал Хирам.

– Возможно, – признал Балфрусс.

– Почему ты? – спросил Вэннок. – Почему он именно тебе не дает покоя?

– Нашел родственную душу? – усмехнулся Граэгор.

Таландра ожидала очередной вспышки гнева, но Балфрусс только склонил голову набок, будто к чему-то прислушался.

– Нет. Между нами нет ничего общего, – наконец произнес он со слабой улыбкой.

– Тогда почему? – спросила Таландра.

– Потому что ему нужен новый вызов, а я так легко не сдамся. Он пригрозил, что перебьет всех боевых магов, пока нас не останется двое. Он хочет лишить меня самообладания, довести до предела, чтобы я стал таким же, как он.

Невероятно могущественный и сумасбродный маг в одиночку играл народами и втянул в войну чуть ли не целый мир. Мысль о том, что два таких мага способны действовать сообща, поистине ужасала. Таландра не хотела даже думать об этом. Ни секунды.

– Значит, он хочет не убить вас, а заполучить в союзники.

– А потерпев неудачу, попытается сделать из меня очередного Осколка.

От этой мысли Таландре еще больше стало не по себе. Тот же неудержимый страх она увидела и в лицах собравшихся.

– Ты встречался с ним втайне, – заявил Граэгор. – Откуда нам знать, что он не дергает тебя за ниточки?

– Моя воля свободна.

– Я тебе не верю.

Временами было полезно дать Граэгору выместить на ком-нибудь злобу и наблюдать, как тот человек поведет себя в непростой ситуации. Однако сейчас случай был явно неподходящий. Следовало удержать буяна, пока он не наломал дров.

– Граэгор… – заговорила Таландра, но было уже поздно. Гнев, который генерал так долго держал в себе, закипел и рвался наружу. Встреча пошла наперекосяк.

– Все, что нам известно об Осколках, мы знаем только от тебя. И по-моему, это вранье. Уловки, чтобы отвлечь нас. Вы с ним сговорились. Ты предатель!

Балфрусс вскочил на ноги. Граэгор схватился за топор, остальные бросились их разнимать, пока не пролилась кровь. Лишь Таландра осталась безучастной к суматохе. Ее братья, забыв про почтение к старшим, вцепились в генерала, а Вэннок и Вульф не подпускали к нему Балфрусса. Тот мог бы оставить от Граэгора мокрое пятно на стене, но не сделал этого. Возможно, в глубине души маг уже знал правду.

– Где ты был? – взревел Граэгор. – Где ты был, когда убили короля?

– Сражался, пока ты отсиживал жирный зад, – крикнул Балфрусс. – Трусливый ублюдок!

Граэгор замер в руках у Тиаса, побледнел, а затем с нечеловеческим воплем ринулся на мага. Он футов шесть протащил за собой обоих братьев Таландры – только общим усилием они смогли его остановить. В тот же миг распахнулась дверь, и в трапезную, обнажив мечи, вбежали стражники. Королева дала им знак отступить.

– Предатель, – рычал Граэгор, не желая сдаваться.

– Он не предатель, – крикнула Таландра, перекрывая всеобщий шум. – Он твой сын!

Повисла такая оглушительная тишина, что у Таландры зазвенело в ушах. Где-то за окном молот размеренно стучал о наковальню. Даже в этот поздний час, когда почти все уже спали, кузнецы продолжали трудиться. Быть может, среди них был и Финн – пытался выковать что-то стоящее из покореженного металлического комка. Таландра знала: кузнец и себе хотел такой же судьбы. Он мечтал о том, чтобы его перековали.

К королеве были обращены все взгляды. Граэгор, обессилев, выронил топор и, наверное, сам рухнул бы на пол, если бы с обеих сторон его не поддерживали Хирам и Тиас.

Балфрусс, не веря своим ушам, переводил взгляд с королевы на генерала. Потом недоверие на его лице уступило место узнаванию. Было, было между ним и Граэгором какое-то сходство, пусть смутное и не делавшее их родство очевидным. Об остальном Таландра догадалась в последние несколько недель. Нрав у Граэгора и раньше был крутым, однако с недавних пор к его раздражению прибавилось что-то личное. Все знали, что у него не осталось родни, но одинок он был не всегда. Король Маттиас раз или два упоминал его трагическую историю, лишь последние события заставили Таландру вспомнить о том, что семья генерала погибла от рук разбойников.

Еще одну подсказку она получила во время странного разговора с Граэгором, когда он провожал ее до покоев. Тогда, мало зная о прошлом Балфрусса и туго соображая после тяжелого дня, Таландра отправила генерала к Вэнноку. Два дня спустя кусочки головоломки встали на место. Маленькое расследование и один-два осторожных вопроса подтвердили ее подозрения.

Таландра хотела обсудить это с Балфруссом и Граэгором наедине. Она знала, что маг возобновил дружбу с Вэнноком и его семейством. Внезапно обретя отца, он мог с еще большей охотой остаться после войны в Чарасе. Теперь ее план провалился. Будущее было туманным.

Тиас и Хирам подвели Граэгора к креслу, и он рухнул, будто мешок с тряпьем. Ярость без конца и без края, которая минуту назад кипела в его глазах, испарилась.

– Я полагала, вы знали, – мягко сказала Таландра.

– Догадывался, – не глядя на нее, ответил Граэгор.

– Ты мне не отец, – отрезал Балфрусс, поднявшись на ноги. На короткий миг в его глазах мелькнула бездна боли и гнева, до того глубокая, что Таландра от нее отшатнулась. Еще секунда – и Балфрусс снова владел собой. – Ты ничего для меня не значишь. – Он развернулся и вышел из зала.