Лицо пожилой дамы сморщилось в десять раз сильнее прежнего. Она чуть не плачет.

— Где вы были? Где Тюпа? — всхлипывает она.

Хорошо, что Терье с Тюпой спрятались за углом.

Даму надо подготовить. А то, если просто предъявить ей такую Тюпу, наверняка в обморок хлопнется.

— Мы привели Тюпу назад, — говорю я подхалимским голосом. И растягиваю рот в улыбке. — А задержались из-за небольшой аварии.

— Авария?

На ее лице появляется гримаса ужаса.

— Со снегоуборочной машиной.

— Снегоуборочной?

Терье выходит из укрытия и дергает поводок. Вперевалку появляется Тюпа. Кустики шерсти как-то завяли. Она чихает. Похоже, простудилась немного. Хотя для внезапно облысевшей собаки находится в потрясающе хорошей форме.

С дамой случается припадок. Она ахает, охает и плачет. По щекам текут коричневые ручейки туши. Тюпа кидается к ней со всех ног. Дама садится на корточки и подставляет Тюпе лицо. Хвост превращается в пропеллер. Тюпа попеременно то тявкает, то лижет даму в губы.

Дама берет Тюпу на руки и сквозь слезы сердито смотрит на нас.

— Что вы сделали с моей девочкой? — говорит она.

И захлопывает у нас перед носом дверь. Мы бредем прочь, едва волоча ноги.

— По-моему, она немного преувеличивает, — говорит Терье. — Не такой уж это и ужас.

— Вот именно.

— Нужно во всем видеть хорошее, — продолжает он. — Тюпа ведь могла и не выжить.

— Да уж.