В данной работе описаны различные психосоматические взаимосвязи, часто встречающиеся в виде совпадающих, одновременных явлений во время гипнотических опытов с нормальными субъектами. До сих пор в литературе об этом говорилось очень мало или вообще не упоминалось.

Эти совпадающие явления не относятся к тем изменениям в психологическом и соматическом поведении, которые бывают общими для всех гипнотических субъектов в глубоком состоянии транса, такими, например, как изменения во времени реакции, сенсорные пороги, мускульный тонус и т. п. Они отличаются от таких психосоматических проявлений гипнотического транса и, по всей вероятности, выражают взаимосвязь гипнотически индуцированного поведения и условий в пределах состояний транса. То есть после того, как глубокое состояние транса было закреплено в первый раз, можно давать определенные гипнотические команды субъекту, чтобы вызвать реакции определенного вида и выбранной модальности поведения, в дополнение к внушенному поведению можно вызвать как кажущиеся совпадающие проявления, так и заметные изменения в поведении в той или иной несвязанной модальности. Такое же важное значение имеет и тот факт, что гипнотические внушения, имеющие отношение к одной сфере поведения, могут оказаться неэффективными до тех пор, пока в качестве предварительной меры не будут индуцированы определенные изменения, с помощью гипноза, в поведении в явно несвязанной и независимой модальности. Например, эффективные гипнотические внушения, имеющие отношение только к сенсорным реакциям, часто вызывают дополнительные, неожиданные и явно несвязанные моторные реакции. Или внушения, направленные к сенсорной сфере поведения, остаются неэффективными до тех пор, пока сначала не будут индуцированы гипнотические внушения в несвязанной моторной сфере.

Эти различные взаимосвязи оказались очень разными у разных субъектов и даже у отдельного субъекта, но в меньшей зависимости от природы выполняемой экспериментальной работы.

Результаты, включенные в данную работу, собирались в течение нескольких лет после сеансов с большим количеством нормальных людей. В большинстве случаев эти результаты носили побочный характер при изучении других вопросов. Там, где это было возможно, каждый результат был подкреплен дальнейшей экспериментальной работой с теми же субъектами или другими.

Все результаты можно разделить на два общих типа. Первый из них состоит из определенных примеров, замеченных вторично или несколько раз у одного и того же субъекта и получивших подтверждение у других субъектов или встречающихся время от времени у целого ряда субъектов. Второй тип состоит из проявлений психосоматических взаимосвязей и взаимозависимостей, которые, как было обнаружено, существуют между зрением, головными болями визуального происхождения и негипнотически индуцированными психологическими состояниями, в которых субъект регрессирует на более ранние возрастные уровни.

Описать первый тип психосоматических взаимозависимостей довольно трудно, так как они представляют собой в основном индивидуальные проявления, которые возникают в самых разнообразных обстоятельствах и в различных ассоциациях. Они непостоянные в своих проявлениях у всех субъектов в одной и той же ситуации, в то же время появление любого из этих явлений не обязательно должно означать возникновение других, связанных с ним, явлений у одного и того же субъекта. Эти результаты имеют тенденцию оставаться постоянными при определенной, отдельной модальнорти поведения, при работе с отдельным субъектом, хотя повторные гипнотические сеансы постепенно уменьшают длительность явлений, которые могут вызвать у субъекта чувство дискомфорта.

Многие из тех результатов, о которых будет говориться ниже, были первоначально получены в связи с экспериментальным изучением гипнотически индуцированных состояний глухоты, слепоты, дальтонизма, амнезии, обезболивания и возрастной регрессии (под последним мы подразумеваем гипнотическую переориентацию нормального субъекта на предыдущий период жизни с оживлением прежних моделей поведения и амнезией всего, что последовало после этого возрастного уровня).

Короче говоря, эти результаты показывают, что появление одного из этих особых гипнотически индуцированных состояний может привести, кроме тех явлений, которые неизбежно возникают при них, к одной или нескольким реакциям и явлениям, принадлежащим к другим модальностям поведения (например, возникновение визуальных или мотор-. ных нарушений, когда внушается только гипнотическая глухота).

Эти явления будут перечислены под общим заголовком и будут приведены специальные примеры, чтобы проиллюстрировать совпадающие явления, которые можно рассматривать в связи с различными индуцированными гипнотическими явлениями.

A. Измененное визуальное поведение:

1. Снижение визуальной деятельности с появлением затуманенного зрения и затруднения при чтении.

2. Сужение поля видимости.

3. Трудности в фокусировке взгляда.

4. Сниженная способность глубинного и дистанционного восприятия.

5. Субъективное направление цветовидения, то есть добавление хроматических ценностей к визуальным стимулам.

Б. Измененное звуковое поведение:

1. Уменьшение остроты слуха.

2. Неточность локализации источника звука.

3. Искажения в восприятии качества звука.

B. Измененное моторное поведение:

1. Отсутствие общей двигательной координации.

2. Определенные, особые двигательные нарушения.

3. Парез и паралич.

4. Апраксия.

5. Нарушения речи.

6. Дисметрия.

7. Окулярная фиксация, расширение зрачков и нистагмоидные движения.

Г. Другие типы измененного поведения:

1. Обезболивание и анестезия.

2. Субъективные реакции: тошнота и головокружение.

3. Состояние беспокойства и фобические реакции с различными физиологическими сопутствующими явлениями.

4. Амнезия, обычно обусловленная.

5. Оживление забытых моделей поведения.

Нужно отметить, что в то время как у некоторых субъектов возникали многие явления, перечисленные выше, у других — только некоторые из них или ни одного, что зависит от типа самого эксперимента. Например, у субъекта, ставшего под действием гипноза глухим, могут возникнуть изменения в визуальной, двигательной и других формах поведения, но когда он становится дальтоником, у него возникает только одно или два нарушения в других областях функционирования. У другого субъекта, ставшего под действием гипноза дальтоником, могут возникнуть нарушения в двигательной системе и никаких нарушений в звуковой сфере. Некоторые из этих изменений в поведении предшествовали возникновению гипнотически внушаемого состояния; некоторые из них сопровождали возникновение этого преднамеренного состояния, но чаще всего они составляли часть общей картины после того, как установилось преднамеренное гипнотическое состояние.

Для иллюстрации приводим наиболее типичные и информативные случаи. Обычно вмешательство экспериментатора сводилось до минимума, а неожиданные результаты исследовались редко сразу же, немедленно. Для этого существуют две причины: ощущение, что можно узнать больше из простого наблюдения за этими произвольными проявлениями (которые нелегко сразу понять и осознать в достаточной степени, чтобы можно было проводить обширные экспериментальные исследования), и тот факт, что обычно в это время проводилась другая экспериментальная работа.

Один из первых примеров — это случай, когда субъект с гипнотически внушенной глухотой снова и снова протирал свои очки и постоянно вглядывался во что-то так, как будто он плохо видит. Письменный опрос показал, что он не может прочесть ни одного вопроса, хотя он пристально рассматривал бумагу, как бы пытаясь найти запись на ней, которая была сделана недостаточно четко. Наконец, он молча вручил ее снова экспериментатору в явном замешательстве. Ему дали книгу и указали параграф. Субъект начал спрашивать, нужно ли ему прочесть это, но оказалось, что у него возникла реакция замешательства при произношении слов. За этим последовало смущенное повторение его вопроса, как если бы он разговаривал сам с собой; при этом он спросил экспериментатора, что с ним случилось. Ему снова дали инструкции, с помощью пантомимы, прочесть абзац, но оказалось, что субъект испытывает огромные трудности. Он объяснил, что печать стерта, что комната тускло освещена, и задал ряд тревожных вопросов о своем голосе, так как он не слышал его. Осмотр его глаз показал, что зрачки у него расширены. Чтобы предотвратить разрушение экспериментальной ситуации, субъекта заставили написать крупным шрифтом что-нибудь на доске. Затем, с восстановлением у субъекта способности слышать, восстановилась острота его зрения, а его зрачки сузились до нормальных размеров.

У другого гипнотически глухого субъекта отмечена заметная потеря периферийного зрения, сохранено только центральное зрение. У некоторых субъектов возникала потеря периферийного зрения в различной степени.

У этих субъектов также появлялась окулярная фиксация. Было замечено, что один гипнотически глухой субъект менял свою позу — сгибал тело, наклонял голову и делал различные напряженные усилия при попытке прямо посмотреть на какой-либо предмет. Опрос показал, что когда он пытается поближе рассмотреть какой-то предмет, все расплывается перед глазами и качается взад-вперед, то приближаясь, то удаляясь от него. При осмотре глаз выявлено медленное неравномерное поочередное сужение и расширение его зрачков.

Другой субъект, психолог, спонтанно обнаружил, что он потерял способность глубинного и дистанционного восприятия; это была как раз та тема, которую он изучал в то время. Ему было позволено исследовать этот факт до некоторой степени с помощью имевшейся в наличии аппаратуры, и полученные результаты показали определенное ухудшение его способности определять расстояние. Такие же результаты были получены и у субъекта, незнакомого с психиатрией. Похожим было поведение субъекта, которая была очень расстроена, заметив у себя тенденцию не дотягиваться или перетягиваться, когда ей вручались предметы, и она очень извинялась за то, что оказалась такой неуклюжей. Единственное, что она смогла объяснить, так это то, что ее тело было «не таким, как всегда», что ее руки и ноги словно онемели и одеревенели и что она заметила признаки отсутствия общей мускульной координации и мускульной слабости. Из-за ее эмоционального расстройства провести обширное исследование не представлялось возможным, не нарушая общую экспериментальную ситуацию.

У субъекта, которого мы несколько раз и довольно успешно использовали в опытах с обусловленным рефлексом, мы не смогли выявить обусловленную реакцию в ответ на комплекс болезненных стимулов, так как у него неизбежно развивалась общая анестезия, когда он становился под действием гипноза глухим. У другого субъекта с обусловленными рефлексами также возникала и постепенно возрастала анестезия, когда он тоже становился под действием гипноза глухим.

Оказалось, что два субъекта, будучи гипнотически глухими, имели субъективное ощущение цветовидения: при этом они объясняли, что видят все с красноватым или голубоватым оттенком. Они подозревали, что экспериментатор тайком включает цветные лампочки.

Субъективные ощущения тошноты и головокружения неизбежно появлялись у одного субъекта, когда у нее устанавливалось состояние гипнотической глухоты. Она старалась логически обосновать это, объяснив, что ее голос «как бы застревает» в ее горле, но молчание не уменьшило ее субъективного расстройства. Кроме того, у нее возникли нистаглюидные движения глаз и расширение зрачков. Восстановление слуха немедленно исправило все эти отклонения от нормального состояния, а усилие устранить ее расстройство снижало у нее гипнотическую глухоту.

Другой субъект, у которого гипнотическая глухота развивалась удовлетворительно, не смог реагировать на команды, чтобы восстановить свой слух. Обширные исследования показали, что при появлении гипнотической глухоты возникает в данном случае сильная анестезия. Пока не была исправлена эта анестезия, он мог восстановить слух с помощью пробуждения из состояния транса. У других нескольких субъектов возникла почти одинаковая неспособность избавляться от индуцированных изменений в поведении, пока не будут исправлены совпадающие явления, пока они не будут разбужены и не придут в себя после состояния транса.

Особая ограниченная амнезия всего, что касается радио, возникала у одного субъекта, студента медицинского колледжа, всегда, когда он становился глухим под действием гипноза. Он легко улавливал звуковую вибрацию от радиоприемника, когда он дотрагивался до него, проявлял к нему дивное любопытство, но он не мог понять ничего, что ему говорилось о нем. Он рассматривал радио как какую-то форму «вибратора», который можно было бы использовать в психотерапии и, очевидно, не верил в те объяснения, которые давал ему экспериментатор. Возможно, что это было связано с его прошлой жизнью, когда его отец часто упрекал его за пренебрежение занятиями в колледже из-за чрезмерного увлечения радиоприемником. Восстановление слуха всегда устраняло эту амнезию.

У некоторых субъектов появилась в какой-то степени одинаковая ограниченная амнезия: находясь в состоянии глухоты они не могли вспомнить того, что лежало на поверхности их памяти и было легкодоступно для них. Один из субъектов не мог вспомнить в это время, как зовут одного профессора, а другой неизбежно забывал название одной улицы. О таких же результатах говорилось и в работе о потере речи в результате амнезии, вызванной действием гипноза. В обычном состоянии транса и во время пробуждения от транса ни у одного из субъектов не возникали особые реакции амнезии.

Нужно сказать, что при гипнотической глухоте чаще возникали такие явления, как состояние беспокойства и паники, и фобические реакции с их различными физиологическими сопутствующими проявлениями: повышенная частота пульса и дыхания, дрожь и усиленное потовыделение и т. п. Обычно эти проявления наблюдались у субъектов, которые обнаружили, что они не могут слышать. Они, в частности жаловались на неприятные ощущения, связанные с тем, что они не могут слышать свой собственный голос. Иногда у субъектов может появляться только повышенное потовыделение, дрожь или другой признак состояния напряжения, которое он не может объяснить и которое обычно сопровождается ощущением субъективного расстройства.

Время появления этих нарушений в поведении может быть очень разным. Некоторые субъекты получали внушения на развитие гипнотической глухоты, что неизбежно вызывало предварительное состояние оцепенения и неподвижности с общей анестезией. Когда устанавливалось состояние глухоты, эти предварительные проявления медленно исчезали полностью. Любая попытка предотвратить появление названных неприятных ощущений исключала проявление глухоты, а внушения, приводящие к такой неподвижности и анестезии, ускоряли возникновение глухоты. Один субъект сопротивлялся внушениям глухоты, пока ему сначала не внушалась общая амнезия. После этого можно было индуцировать глухоту. В большинстве случаев дополнительные нарушения в поведении оказались важной частью установленного состояния глухоты, и любое их нарушение могло разрушить гипнотическую глухоту. Эти общие результаты подтвердились и в других специальных гипнотических индуцированных состояниях. Короче говоря, индукция гипнотической глухоты у нормального субъекта может привести к появлению других разнообразных нарушений в поведении. Эти дополнительные проявления, должно быть, составляют часть процесса возникновения внушенного звукового нарушения, его сохранения или являются выражением дисбаланса психофизиологического функционирования, вызванного индуцированным звуковым нарушением.

При изучении гипнотической слепоты, дальтонизма, амнезии, обезболивания, анестезии, возрастной регрессии и постгипнотического поведения совпадающие явления в зависимости от точного характера выполняемой экспериментальной работы оказались в основном похожи на явления, возникающие в связи с гипнотической глухотой. Следовательно, о них нельзя сказать ничего нового. Наоборот, следует обратить особое внимание на те примеры явлений, которые были найдены, в частности, в этих особых гипнотических состояниях.

При гипнотической слепоте совпадающие явления могут быть ограничены реакциями страха с соответствующими физиологическими сопутствующими признаками. Однако у одного субъекта возникло определенное уменьшение остроты слуха, у другого — заметное увеличение мускульного тонуса с субъективным ощущением оцепенения и онемения, в то время как у третьего появилось обширное обезболивание (анестезия) рук и ног, которое сохранилось в течение всего визуального нарушения. На одном из сеансов оказалось, что гипнотическая слепота не могла быть индуцирована как кульминационная характеристика индуцированного острого всепоглощающего истерического состояния. В общем, чувство беспомощности, которое испытывают эти субъекты, и их тенденции к испугу от того положения, в котором они оказались, затруднили дальнейшие экспериментальные действия.

Гипнотический дальтонизм, как и гипнотическая глухота, вызывал самые разнообразные и, нужно сказать, неожиданные нарушения в поведении. Среди этих нарушений чаще всего наблюдались эмоциональные реакции заметного расстройства, сопровождаемые повышенной частотой пульса и дыхания, дрожью и чрезмерным потовыделением. Они могут брать начало из чувств дезориентации и замешательства, вызванных изменениями в экспериментальной обстановке, в результате визуального нарушения. Один субъект был серьезно расстроен своей неспособностью признать свое платье как свое собственное. Уверения и слова утешения, произнесенные экспериментатором, помогли устранить в большей мере эти проявления.

В сфере звукового поведения у двух субъектов, которым был индуцирован дальтонизм, исчезла способность правильно определять источник звука; они произвольно сообщали о своем субъективном ощущении, что голос экспериментатора исходит не от него самого и что его голос заметно изменился по своей тональности. Было замечено, что они оба поворачивали голову и прислушивались в неверном направлении в ответ на неожиданные звуки и не могли узнать и идентифицировать звуки, знакомые им. Один субъект особенно заинтересовался измененным характером звуков. Она (это была женщина) периодически прерывала свое исследование и требовала заверений в том, что экспериментатор полностью контролирует создавшуюся ситуацию. Хронометр в ее описании тикал необычным, «полузадушенным» звуком, а постукивание карандашом давало «глухой низкий звук». Знакомый скрип дверных петель чрезвычайно неприятен ей, так как напоминал визжание, хотя в обычном состоянии транса или пробуждении она не реагировала особо болезненно на этот звук.

Одним из особых наблюдений в связи с гипнотическим дальтонизмом было неожиданное обнаружение двух случаев анестезии, о первом из которых вкратце говорилось при изучении гипнотического дальтонизма. Этот случай был отмечен потерей восприятия значения слова «три» и его соответствующего числового значения при появлении дальтонизма на красный цвет. Восстановление цветовидения также восстанавливало прежде утраченные значения восприятия. Вторым примером является ассоциация красного цвета с цифрой 7. Цветослепота в результате приводила к неузнаванию этого числа, хотя субъекты признавали его существование, но действительной потери значений восприятия здесь не происходило. Субъект не мог объяснить, каким образом изменилась цифра 7. Кроме того, оказалось, что у субъекта возникала ситуация, при которой некоторые звуки всегда несли с собой значение красного цвета. При индукции дальтонизма эти звуки теряли свои свойства теплоты и знакомства; в некоторых случаях она не могла узнавать их, особенно в связи с музыкой. Пластинка, которую проигрывали, по ее словам, имела «невероятное число ошибок», и она удивлялась, как можно было вообще сделать такую запись. Когда эти два субъекта под действием гипноза потеряли слух, их числовые восприятия сохраняли свою хроматическую ассоциацию.

В связи с постгипнотическим поведением и амнезией обычно появлялась головная боль, когда субъекту давали неприятное постгипнотическое задание или просили выявить амнезию. Одним из примеров является случай со студентом медицинского колледжа, который, имея прошлый опыт в качестве субъекта, добровольно вызвался помочь экспериментатору на учебном сеансе. Никаких неожиданных проявлений не было до тех пор, пока он не получил внушение развить амнезию относительно всех гипнотических сеансов, включая и последний, и проснуться с твердым убеждением, что его никогда не гипнотизировали и что, по всей вероятности, его и нельзя загипнотизировать. Субъект правильно выполнил свою задачу, но вскоре у него возникла сильнейшая головная боль, которая легко снималась после того, как ему разрешили восстановить свою память. Позже он объяснил, что ему очень не нравится, когда ему внушают амнезию относительно его гипнотического поведения в прошлом, и что он чувствует, как эта неприязнь вызывает у него головную боль.

У других субъектов, у которых нельзя было легко вызвать гипнотическую амнезию, опыт показал, что способ внушения того, чтобы они забывали какое-то неприятное событие, действие (к внушению которого добавляется важная качественная характеристика «хотя это и вызовет у вас головную боль»), часто дает возможность выявить у субъекта дополнительную амнезию, которая ранее была невозможна, и без возникновения соответствующей головной боли. Некоторые субъекты реагируют на амнезию спонтанным возникновением головной боли; у других появляется особая анестезия при индуцировании амнезических состояний даже ограниченного характера. У одного субъекта, которому была дана команда на амнезию относительно определенного опыта транса, возникла постоянная анестезия в руках. Это было обнаружено, когда она пыталась написать что-то. Коррекция ее амнезии дала ей возможность писать. Однако эта анестезия руки возникла только тогда, когда ей была дана команда забыть отдельные события, и не сопровождалась спонтанной общей амнезией.

Две женщины-субъекта, которым была внушена фобия к кошкам, проявляли изменения в обонянии. Одна из них стала сверхчувствительной к неприятным запахам, а другая чрезмерно интересовалась приятными запахами, пока не снималась внушенная фобия (страх, боязнь). Однако внушенная чувствительность обоняния не привела к фобическим реакциям.

Другой объект, которому была внушена общая дезориентация места и времени, развил очень явный дефект речи и заикания, хотя в прошлом никогда не страдал от заикания. Несколько месяцев спустя, в другой обстановке, тому же субъекту была дана команда, чтобы он в равной степени был уверен, что одно определенное событие, которое произошло только один раз, произошло в два различных дня, и защищал это положение весьма категорически. У него снова появилось сильное заикание, и, кроме того, он полностью дезориентировался во времени, месте и относительно любого человека, кроме гипнотизера. В другом случае его попросили забыть, что один из его друзей сидел на каком-то определенном стуле, и уверили в том, что его друг занял совершенно другое место. Субъект ответил на это внушение сначала сильным заиканием. Но вскоре оно исчезло, и вместо него появилась амнезия относительно идентичности его приятеля. Потом ему дали книгу для чтения вслух, и после того, как он прочел вслух отрывок из нее, ему было сказано, что он будет заикаться на следующих параграфах. Заикание в результате привело к восстановлению идентичности друга.

В связи с гипнотической возрастной регрессией два субъекта, о которых уже говорилось в другой статье, когда их переориентировали к периоду жизни, который предшествовал появлению нетерпимости к некоторым видам пищи, смогли с наслаждением есть пищу, которая была неприемлемой для них в обычных условиях.

Нескольким взрослым субъектам, когда им была внушена регрессия к уровню раннего детского возраста, проявляли заметные изменения в их двигательном поведении. Два других таких субъекта писали свободно и легко с наклоном вправо без ошибок, хотя после специальных вопросов было обнаружено, что они изменили свой почерк с наклоном влево уже 15 и 10 лет назад. Другой субъект, который обычно писал с наклоном вправо, в состоянии возрастной регрессии писал с правильным наклоном. Опрос показал, что это изменение в почерке произошло в период полового созревания. Попытки в состоянии обычного транса и пробуждения закрепить дублирование этих моделей писания раннего возраста привело в лучшем случае только к аппроксимации этих моделей с большим количеством ошибок.

Короче говоря, приведенные выше примеры показывают: гипнотическая индукция нарушений в любой выбранной модальности поведения, вероятнее всего, должна сопровождаться нарушениями в других модальностях. Они во многом различны по своему характеру и в их связи с первичными индуцированными нарушениями в поведении.

Описание одного из сеансов

Субъект — интерн медицинского колледжа, который страдал сильной близорукостью. Когда он был вынужден что-то делать без очков, у него возникали сильные головные боли. После первого гипнотического транса оказалось, что он получил свою первую пару очков в возрасте 10 лет по рекомендации школьного врача, потому что у него были сильные головные боли из-за того, что ему приходилось напрягать свое зрение. Первый рецепт на очки был заменен на другой рецепт на менее сильные очки, когда ему было 14 лет, и он их все еще носил. К счастью, его мать сохранила его первые очки.

В целях демонстрации перед группой этого субъекта сильно загипнотизировали, а потом переориентировали на возраст восьми лет и разбудили в этом состоянии регрессии.

Сразу же при погружении он снял очки, отказываясь наотрез надеть их снова. Когда его начали уговаривать надеть очки, он стал жаловаться, что они портят ему глаза. Вскоре он стал возмущаться, потому что, как он объяснил, из-за них У него болит голова и он плохо видит. Поэтому ему разрешили снять очки. Затем он заинтересовался целым рядом заданий, выполнение которых потребовало от него напрячь зрение; такими заданиями были чтение книги, которую держали довольно на большом расстоянии, продевание нитки в иголку и т. п. Он легко выполнял это в течение целого часа без субъективных жалоб. Потом он был немедленно переориентирован на текущий возраст, и его разбудили. Оказалось, что у него нет никакого субъективного чувства дискомфорта. В качестве контрольной меры ему предложили выполнить такие же задания в обычном состоянии пробуждения без очков; и каждый раз у него возникала сильная головная боль, которая длилась почти полчаса.

Погружения в состояние транса в течение нескольких недель показали, что гипнотическая регрессия этого субъекта к различным возрастным уровням дает следующие результаты:

1. На уровне 8 и 9 лет:

а) отказ носить обе пары очков и жалобы на то, что они причиняют боль его глазам;

б) никаких субъективных симптомов напряжения зрения;

в) отсутствие головных болей в возрасте восьми лет, но признание о наличии таковых на десятилетнем уровне;

г) "никаких субъективных симптомов пробуждения на этих возрастных уровнях после напряжения зрения.

2. На уровне 10 и 13 лет:

а) готовность носить первую пару очков и отказ от второй пары;

б) быстрое появление головных болей, когда ему внушают обходиться без очков;

в) жалоба на головную боль, когда ему внушают, чтобы он носил вторую пару очков;

г) сохранение головных болей, когда его разбудили из состояния транса после напряжения зрения;

д) исчезновение головных болей, когда ему внушается регрессия к любому предыдущему возрастному уровню после напряжения зрения;

е) невозможность вновь вызвать головную боль при переориентации на более ранний возраст с последующей переориентацией снова на тот возрастной уровень, при котором возникла головная боль до тех пор, пока не были приняты меры указать точную дату. 3. В возрасте 14 лет и дальше:

а) согласие носить первую пару очков, но субъективные жалобы, когда ему внушалось носить их больше часа. Готовность носить вторые очки без субъективных жалоб;

б) появление головных болей при напряжении зрения;

в) сохранение этих головных болей, когда он пробуждается из состояния транса после такого напряжения зрения;

г) исчезновение головной боли сразу же при регрессии к более раннему возрасту путем последующей переориентации снова на возрастной уровень, в котором возникали головные боли, пока не была указана точная дата.

Контрольные тесты, проведенные в обычном состоянии транса и пробуждения, показали, что субъект не может отказаться от очков, которые он носит в настоящий момент, или носить первые очки без того, чтобы у него не появились головные боли.

Когда субъекту сообщили о результатах экспериментов, он засомневался в их истинности. Он попросил, чтобы были повторены различные процедуры, чтобы его приятель, тоже интерн медицинского колледжа, выступил в качестве наблюдателя, чтобы тот мог подтвердить, что он может обходиться без очков и при этом у него не появляется головная боль, когда он переориентируется на более ранний возраст. Результаты повторных экспериментов подтвердили предыдущие результаты. Субъект был сильно заинтересован доказательствами того, что в определенном психологическом состоянии он может обходиться без очков. После этого он предпринял ряд безуспешных попыток по своей собственной инициативе добиться таких же результатов в состоянии пробуждения.

Эти результаты похожи на те результаты, которые были описаны ранее в связи с очевидным появлением бессознательного состояния во время оживления в памяти амнестического травматического состояния, и в повторных сеансах, когда наблюдалось, что приобретенная нетерпимость к определенным видам пищи и фобические реакции не возникали у субъектов, которым была внушена регрессия к тому периоду жизни, когда этих проявлений еще не было.

Описание этого случая показывает, что, в противоположность действительному, существующему на данный момент физическому состоянию субъекта, возникла положительная и заметная корреляция между ношением и неношением очков и появлением головных болей в соответствии с прошлым (по хронологии) физическим состоянием и опытом.

Заключение

Эти результаты представляют собой экспериментальную демонстрацию неожиданных и нереализованных связей, которые существуют между различными модальностями поведения и понимание которых очень важно, чтобы эффективно заниматься комплексной симптомологией психопатологических состояний. В частности, эти результаты показывают, что психопатологические проявления необязательно должны выражать комбинированные или комплексные нарушения в одной-единственной модальности, они могут быть фактически выражены в нескольких других сферах поведения как несвязанные (на первый взгляд) совпадающие нарушения. Следовательно, различные на вид симптомы могут быть не чем иным, как различными аспектами одного явления, для которого было бы верным пренебречь модальностью поведения. Раз у гипнотически глухого субъекта возникают как часть его состояния глухоты дополнительные сенсорные или двигательные изменения, то психопатологические явления с несколькими модальностями поведения фактически представляют собой результат только одного нарушения и только в одной модальности поведения. Таким образом, задача терапии различных психопатологических состояний может зависеть, прежде всего, от способа, на первый взгляд не связанного с действительной проблемой, так, например, гипнотическая глухота лучше всего достигается в том случае, если сначала индуцировать анестезию.

Эти экспериментальные результаты дают основание предположить, что психопатологические явления нельзя понимать только в значениях модальности их выражения и проявления, что их понимание нужно рассматривать в значениях их фундаментальных связей в зависимости друг от друга.