Журналисты бродили по холлу пекинского отеля «China World», надеясь поймать кого-либо из руководителей «Алибабы» или «Yahoo!» и заранее выудить из них информацию. О сделке еще не было объявлено публично, но это не могло предотвратить массовых утечек, которые привели китайские и иностранные СМИ в состояние шока. Мы собрали за закрытыми дверями в комнате для совещаний двенадцать руководителей «Алибабы» и «Yahoo!», которые должны были обсудить организацию объявления. С учетом того что творилось снаружи, можно было уже не пытаться делать вид, что встреча проходит в секрете, это по крайней мере делало обстановку в комнате менее напряженной.

– Это безумие, – сострил Дэн Розенцвайг, – там просто какой-то цирк. Нам уже не о чем объявлять!

Мы впервые встретились с нашими коллегами из китайского подразделения «Yahoo!», и сначала произошло знакомство двух команд. Здесь присутствовала Роза Цоу, директор тайваньского подразделения «Yahoo!», резкая, обладавшая скупым чувством юмора и жесткой деловой хваткой. Был здесь и Аллан Куан, умный и дружелюбный глава регионального подразделения «Yahoo!», работавший в Гонконге. И Лу Чи, глава технологического отдела глобального поиска «Yahoo!», который должен был стать нашим главным партнером в развитии поисковой системы в Китае. Я ожидал, что мы найдем с ними общий язык, и эта встреча станет основой дальнейшего сотрудничества.

На этом фоне особенно заметно было отсутствие Чжоу Хун И. Несмотря на то, что Джек и Чжоу когда-то были друзьями, возникли опасения относительно его возможной реакции на сделку.

«Наши отношения с китайскими сотрудниками „Yahoo!“ испортились настолько, что Чжоу Хун И перестал нанимать менеджеров, которые говорили по-английски, – рассказал мне один из сотрудников пиар-отдела „Yahoo!“, – он вообще не хочет больше с нами разговаривать».

Для того, чтобы облегчить интеграцию китайского подразделения в нашу деятельность, американский «Yahoo!» отправил в Пекин специалиста по кадровым вопросам, и тот казался особенно озабочен перспективой соединения двух коллективов в один. Мы сошлись с ним на том, что сразу же после пресс-конференции Джек отправится на переговоры с менеджерами китайского «Yahoo!» и эта тема станет первой в обсуждении.

И вот, наконец, час пробил. Мы вышли в большой конференц-зал, набитый представителями СМИ со всего мира. Журналисты, не желавшие пропускать исторический для китайского Интернета момент, не только заняли все кресла, но и стояли в проходах у стен. Было ясно, что это не просто объявление. Это был выход «Алибабы» на большой простор.

Дэн Розенцвайг сидел на сцене рядом с Джеком и несколькими руководителями «Алибабы».

– «Yahoo!» разрастается в Китае, – сказал он, – мы считаем, что это даст нам возможность расшириться, действовать быстрее и работать с прекрасной командой управленцев.

Когда Джек вышел на сцену и рассказал о своем видении нового партнерства, он не мог удержаться и не подколоть «eBay», заявив: «Спасибо, Мег Уитмен. Спасибо за то, что ты сделала это возможным». В воздухе с громким хлопком рассыпались конфетти, покрыв плечи сиявших Дэна и Джека, замелькали вспышки фотокамер, – об этом моменте расскажут газеты по всему миру.

После пресс-конференции меня окружили иностранные журналисты. Я много лет «ухаживал» за ними, а теперь они, наконец, стали гоняться за нами. Они совали мне прямо в лицо микрофоны и диктофоны, и я чувствовал, что «Алибаба» вышел на принципиально новый уровень. Я понимал, что мои слова прочитают в Силиконовой долине, и воспользовался возможностью, чтобы тоже подколоть друзей из «eBay».

– Это, наверное, нокаут для «eBay» в Китае. Теперь им будет тяжело завоевать Азию. Наша сделка полностью меняет ситуацию с аукционами в Азии.

«eBay» отреагировал молниеносно:

«Мы, как и раньше, занимаемся бизнесом», – сказал представитель «eBay» Хани Дерзи. «Мы сохраним лидирующие позиции в Китае», – добавил представитель китайского «eBay» Лю Вей. Но несмотря на их внешнюю уверенность, мы понимали, что в «eBay» должны были испытывать озабоченность.

Затем пришла пора Джеку выступить перед топ-менеджерами китайского «Yahoo!». Для нас это был удивительный момент, когда мы приветствовали новых членов нашей семьи. Но было ясно, что могут возникнуть неловкие ситуации. Впрочем, одной из самых сильных сторон Джека было его умение объединять людей. Поэтому я удивился, когда Брайн Вонг рассказал мне, что встреча прошла не слишком хорошо.

– Это было очень странно, – сказал Брайан, – там был Чжоу Хун И, который выглядел очень расстроенным. Джек из вежливости пригласил его выйти на сцену и обратиться к сотрудникам. Чжоу сказал им: «Я ухожу и буду создавать свое собственное новое предприятие. Если кому-то из вас это интересно, добро пожаловать». Он, похоже, очень сильно уязвлен этой сделкой.

Неблагородный призыв Чжоу Хун И к сотрудникам китайского «Yahoo!» покинуть корабль был первым серьезным признаком того, что нам продали подпорченный товар. Становилось ясно, что даже при сильных лидерских качествах Джека интегрировать недовольных сотрудников китайской «Yahoo!» будет куда труднее, чем мы думали.

В течение следующих недель выяснилось, что сделка с «Yahoo!» не только означала открытие «Алибабы» миру, но и потерю невинности. В течение шести лет мы были нахальными слабаками, любимцами СМИ и специалистов – всем нравилась компания, во главе которой стоял простой учитель английского, решивший побороться с титанами. Но когда стали поступать миллиарды инвестиций и нашим партнером стала огромная международная компания, мы вышли в другую лигу, – следовательно, возрастал и уровень нападений на нас.

Первым признаком этого стал телефонный звонок журналиста «The Hollywood Reporter».

– Я только что получил странный факс, и хотел расспросить вас об этом, – сказал он. – В нем излагаются свидетельские показания в Конгрессе, данные в этом году Международной коалицией по борьбе с контрафактной продукцией. Из них следует, что «Алибаба» является крупнейшим в мире торговцем контрафактными товарами.

Я тут же заподозрил, что этот факс – дело рук «eBay», так как в последнее время Мег на аналитических совещаниях все время нападала на нас. Мы, как китайская компания, были легкой мишенью для «eBay» и ее политических союзников в Вашингтоне, и, может быть, даже легким способом перевести упреки в торговле контрафактом с «eBay» на нас.

– Интересно, кто прислал вам этот факс? – спросил я.

– Не знаю. Он был прислан анонимно. Там не было никаких контактных данных. Но я слышал, что другие журналисты тоже его получили.

Кто-то пытался замарать нас.

Если «eBay» не мог сам купить нас, то не собираются ли они сделать все, что в их силах, чтобы помешать нашей сделке с «Yahoo!»? Когда Генри Гомес сказал мне, что «всегда есть способ разобраться, что к чему», неужели он это имел в виду? Я не мог быть уверен на 100 %, что за этим стоял «eBay», но понял, что дела могут обернуться совсем плохо.

Я ответил репортеру:

– Вы знаете, мы проводим ровно ту же политику, что и «eBay». Если владелец бренда сообщает нам, что один из наших продавцов посягнул на его интеллектуальную собственность, мы проводим расследование, и, если это подтверждается, убираем этот список товаров.

Мой ответ, кажется, удовлетворил журналиста «The Hollywood Reporter», но у меня ушло на это целое утро, и я опоздал на сбор всего персонала в Ханчжоу, который проходил в Большом народном зале. Когда я наконец приехал, тысячи сотрудников «Алибабы» в белых рубашках с вышитыми на них логотипами «Алибабы» и «Yahoo!» уже выходили из зала.

Я подошел к Дэну Розенцвайгу, сидевшему рядом со сценой.

– Ну что, каковы ваши впечатления от команды «Алибабы»? – спросил я Дэна, предполагая, что его переполняли чувства так же, как и меня.

– Здесь все очень молодые, – сказал он, – нам надо будет проводить очень много тренингов и привезти экспертов из США.

Я промолчал, хотя был слегка оскорблен, не говоря уж о том, что это напомнило мне реакцию экспатов в Гонконге на их первую встречу с сотрудниками «Алибабы».

Тут к нам как раз подошел Джек.

– Привет, Джек, все прошло хорошо, – сказал Дэн, – если наше партнерство будет успешно развиваться, может быть, когда-нибудь мы решимся и купим всю компанию «Алибаба».

Джек рассмеялся.

– Ну, может быть, если вы будете себя хорошо вести, то «Алибаба» купит «Yahoo!».

Я посмотрел на Джека, и понял, что он только наполовину шутит.

– Ха, не думаю, – ответил Дэн, явно считая хвастовство Джека милым, но абсурдным, – когда я последний раз проверял, «Yahoo!» стоила 40 миллиардов долларов, а «Алибаба» – 4 миллиарда. Вам еще предстоит долгий путь.

После объявления сделки пришло время обратить внимание на новый повод для СМИ – ежегодный саммит «Алибабы» на Западном озере. Джек начал проводить этот ежегодный сбор еще в 2001 году, посреди интернет-зимы, пригласив приехать исполнительных директоров пяти важнейших китайских интернет-компаний. Со временем эти встречи стали восприниматься представителями китайской интернет-индустрии как аналог экономического «Давоса», и в этом году туда должен был приехать выдающийся докладчик – бывший президент США Билл Клинтон.

С Клинтоном мы связались через Марси Саймон, консультанта по внешним связям фонда Клинтона. Марси подошла ко мне на одной из конференций, где я был с Джеком. Она уже видела выступления Джека, стала его поклонницей и хотела работать у нас. Ранее она работала у Билла Гейтса, что прекрасно характеризовало ее профессиональный уровень. Мы наняли ее как консультанта, чтобы поддержать наши пиар-усилия в США. И это немедленно принесло плоды, так как она связала нас с сотрудниками Билла Клинтона.

Мысль о том, что бывший президент США выступит на нашем саммите, была источником гордости для «Алибабы». Он был одним из немногих западных людей, которые были способны убедительно объяснить китайским слушателям, почему Интернет в Китае следовало сделать открытым. Когда было объявлено, что он будет главным докладчиком, в китайской блогосфере произошел взрыв восторга.

Но когда до начала нашего мероприятия оставалось несколько недель, «eBay» попытался испортить нам праздник. В один из дней я подошел к Джо Цаю с каким-то мелким вопросом, а тот неожиданно резко ответил: «Я не могу сейчас этим заниматься, я пытаюсь сделать так, чтобы Клинтон все-таки у нас выступил. „eBay“ пытается отговорить его». Я был шокирован и встревожен. Если бы Клинтон отказался, то это нанесло бы ужасающий удар по репутации «Алибабы» в Китае и означало бы страшную потерю лица для Джека. Разумеется, в «eBay» понимали это и именно поэтому стали переубеждать Клинтона как раз в то время, когда сделка с «Yahoo!» находилась на стадии завершения.

Все стало несколько понятнее, когда представители Клинтона переслали мне презентацию, присланную им главным юрисконсультом «eBay». Она содержала скриншоты с сайта «Алибабы», на которых были зафиксированы посты, предлагавшие запрещенные товары: например, автоматы Калашникова, уран и контрафактную продукцию. Большая часть товаров, размещенных на сайте «Алибабы», была вполне законной, но компания не могла уследить за всеми гнилыми яблоками, попадавшими на сайт. Политика сайта, как и соответствующие законы, гласила, что участники сами несут ответственность за свои посты. Теперь же главный вопрос заключался в том, каким образом отреагируют Клинтон и его команда?

Марси Саймон сказала мне, что «eBay» не просто отправил письмо от имени юрисконсульта, но и основатель компании Пьер Омидьяр, который жертвовал миллиарды в фонд Клинтона, лично позвонил Биллу Клинтону и попросил его не ездить на саммит на Западное Озеро.

«Вообще-то, – уточнила Марси, – он позвонил ему дважды». Это был прессинг по всему полю.

Мне казался очень забавным тот факт, что всего несколько недель назад «eBay» прилагал огромные усилия, пытаясь инвестировать деньги в «Алибабу», а теперь они делали все возможное, чтобы уничтожить нас. К счастью, Марси сумела за нас заступиться. Клинтон, несмотря на протесты «eBay», решил все-таки приехать.

– Я объяснила Клинтону, что «eBay» просто конкурент «Алибабы», – сказала мне Марси.

Через несколько недель самолет Клинтона приземлился в Ханчжоу. Город изо всех сил готовился к его приезду. Когда кортеж подъехал к входу в отель «Гранд-Хайят», из фонтанов на берегу Западного озера разносилась музыка, а китайские туристы выстроились по периметру отеля, надеясь хоть одним глазком взглянуть на бывшего президента. Город все еще помнил психологическую травму, оставшуюся от замечаний последнего приезжавшего сюда американского президента, – это был Ричард Никсон, который, как утверждают, сказал: «Красивое озеро, уродливый город». Местные власти были полны решимости не допустить повторения чего-либо подобного.

После того как Клинтон прошел по холлу отеля и поднялся в свой президентский номер, Джек обратился ко мне со срочной просьбой.

– Портер, я никогда не просил тебя писать для меня речи. Но на этот раз, думаю, мне понадобится твоя помощь. Напиши для меня слова, которыми я должен буду представить Клинтона.

– Конечно, – ответил я.

На этот раз надо было очень постараться. Я бросился в свой номер и начал работать над вступительной речью Джека.

Пока я писал речь для Джека, Марси отвела его в сторону и сообщила, что они с Джо приглашены в номер Билла Клинтона, потому что тот хочет поговорить с ними лично и познакомиться поближе.

На следующий день у Джека был день рождения, и Марси, к его удивлению, преподнесла ему именинный пирог, который они и съели вместе с Клинтоном. Позже Марси рассказала мне, что Клинтон шутил с Джеком относительно действий «eBay» перед саммитом и сказал со смехом: «Господи, да они просто в ярости из-за вас». К счастью, Клинтон и Джек понравились друг другу, и можно было надеяться, что саммит пройдет успешно.

По крайней мере, мы так думали до следующего дня, когда, проснувшись, я обнаружил пресс-релиз, выпущенный «Репортерами без границ» и китайскими правозащитниками: «Клинтон призвал поднять вопрос о Ши Тао на международном саммите в Китае». Я стал читать дальше и выяснил, что по сообщениям «Репортеров без границ», «Yahoo!» предоставил китайским властям информацию о пекинском журналисте, которого посадили на десять лет за то, что тот «выдал государственные тайны» иностранным журналистам. Единственным преступлением журналиста Ши Тао было то, что он рассказал иностранцам о директиве коммунистической партии, запрещавшей китайским журналистам писать что-либо в связи с приближавшейся пятнадцатой годовщиной убийств людей, протестовавших на площади Тяньаньмэнь. Ши Тао отправил этот документ иностранным журналистам с помощью китайского «Yahoo!», а не местного интернет-провайдера, предполагая, что таким образом ему будет легче сохранить свою анонимность. Но когда власти Китая потребовали предоставить им информацию об этом пользователе, юристы в представительстве «Yahoo!» в Гонконге выдали ее, открыв имя Ши Тао.

Нам вдруг стало ясно, что, приобретя китайский «Yahoo!», мы приобрели политическую бомбу замедленного действия. Когда мы с Джеком отправлялись на интервью с журналистами радиостанции «BBC», я рассказал ему о возникшей проблеме, – он впервые слышал об этом. Я связался с Мэри Осако из отдела внешних сношений «Yahoo!», и та сказала, что они отменят запланированное до этого выступление Джерри Янга на пресс-конференции, которая была запланирована сразу после непринужденной беседы Джерри с Джеком.

«Иностранные журналисты будут спрашивать его только о деле Ши Тао», – пояснила она мне.

Открытие конференции прошло без сучка без задоринки. Мы убедили местное телевидение транслировать речь Билла Клинтона, что было редкостью в Китае. В своем выступлении Клинтон не упомянул дело Ши Тао. Вместо этого он убедительно доказывал, что «каким бы ни был политический строй в стране, Интернет может передать информацию, а с ней и власть, в руки обычных людей. И я полагаю, что в целом это будет очень хорошо для людей в любой части света».

После этого на сцену вышли Джерри Янг и Джек, впервые выступавшие вместе. Они рассказывали о том, каким им видится их партнерство, вспоминали свою первую встречу в Пекине, совместную поездку на Великую Китайскую стену и то, как в конце концов их пути снова пересеклись на Паббл Бич во время судьбоносной встречи, которая привела к установлению партнерства. В конце презентации наступило время для вопросов журналистов, и Питер Гудмэн из «Вашингтон пост» заговорил на болезненную тему:

– У меня вопрос к Джерри Янгу. Когда вы создавали «Yahoo!», то все воспевали Интернет как раскрепощающую силу, способствующую борьбе против репрессий, а теперь есть люди, которые говорят, что «Yahoo!» стал просто орудием китайского правительства, а вы помогаете репрессиям. Что вы лично чувствуете в этой ситуации, и можете ли вы каким-то образом прокомментировать дело Ши Тао?

Пока Джерри Янг размышлял над этим вопросом, в зале царила тишина. Начав наконец отвечать, он пустился в длинные объяснения:

– Мы не знали, зачем китайским властям была нужна эта информация, и нам не сказали, что именно они искали. Если они предоставляют нам необходимые документы и решения суда, то мы даем им то, что соответствует нашим правилам о защите личных данных и местным законам. Но мне не нравится то, что происходит потом.

С точки зрения пиара Джерри оказался в затруднительном положении, так как был вынужден лавировать между китайскими властями и американскими политиками. Как бы осторожно он ни высказывался по этому поводу, все равно было ясно, что на следующий день его слова будут на первых страницах газет. Но расплывчатый ответ Джерри показал всем, что даже сами сотрудники «Yahoo!» не верили в правильность своих действий в Китае. По моему мнению, «Yahoo!» могла достаточно убедительно доказать, что западные интернет-компании способствуют созданию более открытого общества в Китае. Но вместо этого Джерри попытался подыграть и нашим и вашим, и с точки зрения западных критиков ему явно не хватало морального стержня.

Тут в разговор вступил Джек, которому публика, в основном состоявшая из местных жителей, сразу же стала аплодировать.

– Тут как в бизнесе: если не можешь изменить закон, следуй закону. Мы сконцентрированы на интернет-торговле.

Такой ответ тоже вряд ли мог удовлетворить западных критиков. Но по крайней мере он был порожден ясными убеждениями и искренними взглядами Джека.

На следующий день «Вашингтон пост» вышла под заголовком: «„Yahoo!“ признает, что они передали информацию Китаю». В этой статье и «Yahoo!», и «Алибаба» выглядели не очень хорошо, и даже Клинтон оказался втянут в эту проблему, так как Гудмэн написал: «Клинтон в своем выступлении не упомянул дело Ши. Выходя из зала, бывший президент отказался ответить на вопрос об этом деле и удалился под охраной китайских телохранителей и представителей китайских секретных служб». Позже Марси рассказала мне, что Клинтон был возмущен этим инцидентом и очень рассержен на своих сотрудников за то, что те не ввели его полностью в курс дела. Но еще не все было потеряно. «По крайней мере, президенту понравился Джек», – позже сказал мне помощник Клинтона Даг Бэнд.

Пока мы завершали нашу сделку с «Yahoo!», над нами постоянно нависала тень дела Ши Тао. До этого момента «Алибабе» везло, компания действовала в политически нейтральной сфере электронной торговли. Но приобретя китайский «Yahoo!» – портал, на котором размещались новости, информация и электронная почта, – мы вступили в совершенно иную сферу.

Это было первое, но явно не последнее противоречие, возникшее между «Yahoo!» и «Алибабой». Для меня это было связано с еще одной проблемой, так как заставило задуматься о своей собственной роли в компании, руководившей теперь большим порталом, который вынужден был действовать в соответствии с китайскими законами о личных данных и цензуре. Я, как американец, имел преимущество перед своими местными коллегами, так как мог решать, работать ли мне в рамках ограничений, вводимых китайскими законами, или нет. Я начинал работать в Вашингтоне, проводя семинары по демократическим принципам руководства для студентов, приехавших со всего мира, чтобы узнать побольше об американских демократических процедурах. Не предавал ли я в какой-то мере, работая в «Алибабе», те самые ценности, которые столь искренне разделял?

Но одновременно я понимал, какие выгоды Интернет ежедневно обеспечивал китайцам. И по сравнению с тем временем, которое я в студенческие годы провел в 1994 году в Пекине, когда представители властей вскрывали мою почту и даже факс необходимо было регистрировать, теперь Китай стал куда более открытым обществом. Конечно же, это не была представительная демократия в том виде, как ее понимали европейцы. Но каждый прожитый день приносил людям все больше свободы. Я подумал, что это просто вопрос времени, и в конце концов троянский конь Интернета заставит Китай открыться еще больше. Если власти будут продолжать подвергать цензуре блоги и содержание СМИ, то местные жители начнут раздражаться. Но если власти покусятся на права миллионов хозяев магазинов, чье существование зависело от Интернета, то люди выйдут на улицы.

Конечно, американские компании, решая, сотрудничать ли им с Китаем, должны были делать такой же моральный выбор, как и отдельные люди. За год до этого на нашей встрече с руководством «Google» я с восхищением следил за попытками Сергея Брина найти способ работать в Китае, не жертвуя при этом ценностями его компании. В конце концов в «Google» решили, что польза, которую китайцы получат от более открытого Интернета, вполне соответствовала их знаменитому корпоративному принципу: «Не будь злым». Но «Google» при этом поклялся, что если компромиссы окажутся слишком большими, то они уйдут из Китая.

«Yahoo!» ничего такого не обещала. Они просто объясняли, что хотят получить прибыль на китайском рынке.

В какой-то мере я испытал облегчение при мысли о том, что новость о Ши Тао стала известна до того, как мы окончательно оформили сделку. Я больше всего боялся, что «Алибабу» каким-нибудь образом затянут в одно болото с «Yahoo!» и нас, как китайскую компанию, начнут воспринимать как врага. Я видел, как молодая и идеалистически настроенная команда выживала и процветала несмотря на правительственные ограничения на Интернет, а не благодаря ним. Если бы все это произошло после заключения сделки, «Алибаба» оказался бы легкой мишенью. Но из-за неуклюжих заявлений представителей «Yahoo!» в центре внимания оказались только они одни.

К концу саммита на Западном озере дело Ши Тао затмило объявление о сотрудничестве «Алибабы» и «Yahoo!», по крайней мере в западных СМИ. Однако китайские СМИ не могли писать об этой проблеме из-за цензуры, поэтому в Китае никто об этом не слышал. Последнее, разумеется, не относилось к чиновникам высокого ранга – разумеется, китайские власти за этим скандалом внимательно следили. Поэтому нам было необходимо вести себя очень осторожно, чтобы обеспечить одобрение сделки властями.

С этой целью мы с Джеком отправились на встречу с Ван Гуопином, секретарем местного партийного комитета. Я уже несколько раз встречался с Ваном и всегда удивлялся тому, как он не соответствовал стереотипному образу скучного коммунистического бюрократа, говорящего только партийными лозунгами. Пухлый и очкастый Ван Гуопин был искренним, забавным и даже дерзким. Казалось, он сделан из того же теста, что и ориентированные на результат предприниматели из провинции Чжэцзян. Он был совершенно не похож на пекинских бюрократов. Считалось, что именно ему принадлежит в Ханчжоу настоящая власть, причем куда большая, чем слабому мэру Мао Ши Мину, несмотря на разницу в их должностях и полномочиях. Секретарь Ван был настолько капиталистом, насколько это было возможно для секретаря комитета коммунистической партии, и это было хорошо как для Ханчжоу, так и для «Алибабы».

Наша встреча произошла в спокойном месте с множеством чайных домиков, стоявших среди буйной растительности рядом с Западным озером. Когда я пришел туда, Джек и Ван Гуопин уже сидели рядом, болтая и попивая чай, как и полагалось в таких случаях. Рядом с Джеком в порядке значимости расселись топ-менеджеры «Алибабы», со стороны Ван Гуопина, также в порядке значимости – местные чиновники. Что бы ни сказал Ван, они тут же начинали это записывать.

Главной целью нашей встречи было объяснить местным руководителям значение сделки и ее последствия для всего мира. Предприниматели пытались ублажать местных властей в Китае разными способами – некоторые из них были честными, а некоторые нет, и мы всегда выбирали этически правильный вариант, понимая, что поддержку властей легче всего получить, показав, что мы привлекаем в город предпринимателей, внимание и инвестиции. Поэтому перед встречей с Ван Гуопином Джек позвонил мне и попросил распечатать все статьи о прошедшем только что саммите, появившиеся в западных СМИ. В результате мы создали подборку вырезок из газет толщиной в несколько сотен страниц. Во многих статьях обсуждалось дело Ши Тао, но я постарался поместить их в конце и надеялся, что Ван не дойдет до них.

Поговорив с Ван Гуопином на отвлеченные темы, Джек подал мне знак, взял у меня вырезки и сказал:

– Портер, расскажи секретарю Вану о том, что пишут о нас в мире.

– Об этом сообщали на первых страницах по всему миру, – сказал я, – о нас написали все ведущие СМИ. Я думаю, что теперь многие люди воспринимают Ханчжоу как центр электронной торговли в Китае.

Ван Гуопин одобрительно кивнул. Наш саммит на Западном озере привлек к его городу внимание всего мира.

– Но, руководитель Ма, я все еще не совсем понимаю, объясните мне наконец: «Алибаба» приобрела «Yahoo!» или же «Yahoo!» приобрел «Алибабу»?

Ван Гуопин был не единственным человеком в Китае, задававшим этот вопрос. Статьи с заголовками: «Кто же кого купил?» выходили регулярно, порождая кризис в нашем пиар-отделе, который должен был решать, каким образом представить нашу версию события местным СМИ.

Джек говорил уверенно:

– «Алибаба» покупает китайское подразделение «Yahoo!», и мы будем полностью контролировать компанию. Также мне надо сообщить вам еще некоторые важные вещи. Во-первых, штаб-квартира «Алибабы» останется здесь, в Ханчжоу. Во-вторых, мы оговорили в контракте, что в любом случае глава правления «Алибабы» должен быть из Китая. И, наконец, «Yahoo!» вкладывает в компанию миллиард долларов. Таким образом, мы создадим множество новых рабочих мест в Ханчжоу и поможем превратить этот город в китайскую Силиконовую долину.

Ван Гуопин кивал и улыбался, обдумывая услышанное.

– Хорошо. Хорошо.

Джек и Ван еще немного поговорили, а затем секретарь Ван завершил встречу теми словами, которые мы и надеялись услышать, а его помощники их записали.

– Я хочу сказать, что власти Ханчжоу полностью поддерживают эту особую модель слияния, выработанную компанией «Алибаба». Я поздравляю Ма Юна и «Алибабу!»

Получив поддержку китайских властей, мы преодолели важное препятствие. Но было ясно, что впереди нас ожидало много других трудностей.