Человек не бывает абсолютно счастливым: у каждого есть родственники. У меня тоже.

Раньше я считал, что родственники годны лишь для того, чтобы приходить в гости или приезжать, что еще хуже. Они извлекали из меня выгоду обедами, ночлегами, завтраками. Брали и наличными.

Но начав изучать основы экономики, я посмотрел на родственников другими глазами и сразу увидел, что при научном подходе даже они могут приносить пользу. Тогда, не теряя времени, я и стал писать рассказы про своих родственников.

 

Необыкновенный презент

У меня есть дядя Кондрат. А у дяди Кондрата есть слабость: любит он быть в центре внимания. Может не обедать, даже не пить. А без центра не может.

Он и на свадьбы пристрастился ходить потому, что именно на этом мероприятии привлекает общее внимание. Ни молодость, ни красота не выдерживают конкуренции с ним. Пусть даже невеста похожа на модную киноактрису, смотреть будут все равно на моего дядю. Секрет он такой знает. Открыл его лет двадцать назад, когда подружился с одним директором подмосковной птицефабрики. И с тех пор действует без промаха.

Конечно, и помимо дяди Кондрата находятся желающие попасть в центр свадебного внимания. Одни нажимают на остроты, свои и чужие. Другие — на подарки. Изловчаются всячески. Приволокут для украшения гнездышка новобрачных пудовую скульптуру из чугуна, которая так и просится на гранитный пьедестал. А то жениху как охотннку-любителю притащат сапоги с подошвами толще бухгалтерского годового отчета. И дорогие вещи покупают и шуточные. Делают подарки с намеком: подносят, например, молодоженам резиновые соски.

А мой дядя за оригинальностью не гоняется. Его сувениры всегда одинаковы. Упаковывает он их в большой картонный ящик. На нем для отвода глаз пишет: «Осторожно! Стекло». Подарок его немудрящий. По деньгам намного дешевле охотничьих ботфорт. А внимание приковывает всегда.

Так было и на последней свадьбе, куда пригласили моего дядю.

Гости еще собирались. Прибывшие томились, разделившись на мужчин и женщин. Кто из мужской компании был посмелее или родством поближе, залетал на кухню перехватить маленькую. Остальные до поры пробавлялись табачным дымом. Ради праздника все накупили дорогих папирос и кашляли.

Наконец начали одаривать молодых. Из бумажных ворохов с шумом вынимали хрусталь. На диванах расставляли сервизы. И так, чтоб соусники и молочники выглядели повыгоднее. Звенели столовыми приборами. В общем, шла знакомая проза свадебного быта второй половины XX века.

Наступила очередь дядн. Глянули гости на его ящик и сразу потеряли интерес. А женихова тетка, несдержанная женщина, сказала громко:

— Господи! Пятый сервиз брачующимся волокут! И совсем нету у людей воображения!

А дядя помалкивает. Вскрывает ящик. Натренированными жестами вытягивает подарки. Неторопливо встряхивает их и подает невестиным родителям как приглашенный с их стороны.

Тут-то все и ахнули!

Одни к подаркам бросились. Щупают. Головами качают. Губами чмокают. Восклицают:

— Ну прямо как облако!

— Совершеннейший воздух!

А более практичные гости к дяде поспешили. Интересуются, где достал да как удалось, если не купишь таких вещей даже в магазине «Все для новобрачных».

За стол дядю усадили на самое почетное место. В царские времена его свадебный генерал занимал.

Молодым, конечно, кричали: «Горько!» Из песни слов не выкинешь. Смотрели же гости больше на моего дядю Кондрата. Даже пальцами друг другу показывали.

А одна красивая женщина сказала ему:

— Очень жаль, что я уже вышла замуж и сплю на подушке, набитой ватными отходами. Теперь мне не получить от вас такого восхитительного подарка. — Она заискивающе заглянула ему в глаза н тоскливо вздохнула, — А купить пуховые подушки так трудно!

Но мой дядя не реагировал ни на взгляд, ни на вздох. За двадцать свадебных лет он слишком притерпелся к ним. И стал дядя безразличен к женскому очарованию, как замордованный продавец дефицитных товаров.

 

Громоотвод

У моего двоюродного брата располагающая внешность. Женщины находят Леонида привлекательным. И не только когда от него зависит устройство их дел.

И все же он не ловелас, а также не донжуан. Его внутренний механизм состоит из значительного количества рыцарских деталей, это у нас фамильное. Брат готов сопровождать каждую новую знакомую хоть на край города, умеет развлекать ее изысканной беседой, не замедляя шага. Напади на его спутницу хулиганы, он станет защищать ее совместно с постовым милиционером. Брат никогда дурно не использует женскую доверчивость. Больше того, сразу же исповедуется перед новой знакомой. Откровенно рассказывает ей, что женат, правда, неудачно, что у него есть дети, правда, не делающие его счастливым...

Некоторые называют этот приемчик подленькой игрой на жалость. Но брат не обращает на них внимания. Он знает, что тот, кто пользуется успехом у женщин, всегда имеет завистников.

Это так же верно, как и то, что большинство мужчин в метро и троллейбусах не считаются с тем, что находятся в женском обществе, и неучтиво углубляются в газеты или книги. Мой двоюродный брат так не поступает. И не потому, что близорук, а очки ему не идут. Наследственные признаки рыцарства и кавалерства не позволяют ему игнорировать прекрасный пол даже в момент перевозки городским транспортом. Поэтому брат с интересом человека, попавшего в прославленную картинную галерею, рассматривает живые портреты своих спутниц. Ответный взгляд или ободряющая улыбка действует на него, как испортившаяся сигнальная система кибернетнческой машины: запоминающее устройство Леонида срабатывает в обратную сторону, и он сразу забывает, на какой остановке ему надо было сойти.

Подыскать приличный повод для обмена первыми фразами при его многолетней практике ничего не стоит. Но не подумайте, будто он задает избитые, шаблонные вопросы: «который час?», «Как пройти на Садовую улицу?». Заурядность и бесцветность ему претят. Он располагает набором более тонких и оригинальных отмычек.

Частенько такое знакомство кончается на автобусной остановке, рядом со станцией метро. Иногда оно только начинается возле цветочного киоска или в кафе. После первого же пирожного мой двоюродный брат без утайки рассказывает, что женат, но неудачно, что у него есть дети, но...

В пылу легких флиртов и связанных с ними приятных забот он не замечал, как проносились прожитые годы. Только разве прибавлялась седина, только набухали мешки под глазами, только морщились и отвисали щеки. А так больше ничего особенного не происходило. Что же касается лба, то он был чист, как у юноши: ни единой морщинки размышлений.

И мой двоюродный брат Леонид в свои сорок пять выглядел довольно сносно, а кроме того, импозантно.

В этом привлекательном вида и ехал он на днях в поезде метро, небрежно прислонившись к двери. Привычно скользил он прищуренным взглядом по женским лицам. Скользил, скользил и невольно, а может быть, вольно засмотрелся на двух миловидных, оживленно болтавших подруг.

И вдруг, о удача! Они обе взглянули на него. Сначала одна. И тут же вторая.

Мой двоюродный брат тотчас принялся стыдливо рассматривать свои щегольские туфли. Уж он-то знал, что смущение мужчины в подобных случаях подстегивающе действует на молодых женщин. Не откладывая дела в долгий ящик, они проверяют неотразимость своего взгляда. И дело либо начинается цветочным киоском, либо кончается автобусной остановкой.

С лихорадочной поспешностью соображал мой двоюродный брат, за какой из них лучше поволочиться. Одна была очень мила, хотя и другая была... Словом, решив отдаться на волю случая, он поднял глаза на подружек. Они опять увлеченно болтали. Брат прошелся взглядом по вагону в одну сторону. Прошелся в другую. А девушки держались за руки, смотрели друг на друга и все говорили. Он еще раз прогулялся глазами по вагону и вернулся к подружкам, А они... говорили, говорили, говорили!

Тогда мой двоюродный брат применил прием, называемый им «операция удав». Он уперся в девушек взглядом, как это делает начинающий следователь со своим собеседником.

Уже через минуту результат гипноза сказался. Обе они посмотрели на брата и смущенно улыбнулись. Должно быть, они ожидали, что он не выдержит их взгляда. Но не тут-то было. «Операция удав» продолжалась. Брат пронзал подружек пристальным взором; одну правым глазом, другую — левым. И гипнотическая сила сделала свое дело. Она парализовала волю обеих жертв. Девушки, как завороженные, разом встали и разом шагнули в сторону «удава».

«Удав» победно хмыкнул.

Одна из девушек застенчиво сказала:

— Простите, но мы сразу как-то не догадались... Садитесь, пожалуйста. А мы постоим. Мы-то молодые!

С тех пор мой двоюродный брат, войдя в вагон метро, сразу же разворачивает газету. На случай, если не окажется газеты, он носит в портфеле книжку «Календарь для домохозяек». Это в некотором роде заменяет ему женское общество. Заучивая рецепты кексов, он исподтишка поглядывает на других пожилых мужчин, уткнувшихся в газеты, и думает: «Значит, и с вами, друзья, случилось что-нибудь подобное!»

Эта утешительная мысль служит ему громоотводом.