Пер. В. Барсукова

Глава I

Билл Вебстер со стоном пришел в себя. Его веки на секунду приподнялись и снова закрылись, когда глаза встретили блеск тропического солнца. Он медленно, с бесконечным усилием перевернулся и снова открыл глаза. Он лежал на узкой полоске песка между еще волнующимся морем и пышными, сгибающимися под ветром зарослями. Вебстер тупо смотрел, пока не начал постепенно вспоминать события минувшей ночи.

— Кораблекрушение! — пробормотал он, с трудом сел и огляделся. — Да, сэр, — продолжал он, — кораблекрушение и точка. Интересно, кто-то еще спасся?

Он попытался встать, но со стоном откинулся назад. Приподнял сперва одну ногу, потом другую и ощупал их. Удовлетворенный осмотром, он пощупал ребра и осмотрел руки.

— Кости не сломаны. Но я весь растекся, как желе. Где это я?

Вебстер снова посмотрел на море и, не найдя там ответа, обратил взгляд на берег. Его внимание привлек какой-то ползущий предмет. Вебстер смотрел на него со смесью ужаса и любопытства. Когда предмет подполз ближе и припал к песку, словно готовясь напасть, он с воплем ужаса вскочил на ноги, позабыв о своих ноющих мышцах.

Предмет в это время подскочил в воздух, пролетел десять футов и приземлился там, где только что находилась голова Вебстера. Вебстер осмотрелся в поисках оружия и увидел футах в десяти от себя обломок выброшенного морем дерева. Он добежал как раз вовремя: волосатое тело снова взмыло в воздух. Вебстер молниеносно схватил дерево и стал отбивать нападение. Он яростно ударил тварь, но она, упав, вскочила на ноги. Когда Вебстер приблизился, она снова бросилась ему в лицо. Он едва уклонился и, когда тварь приземлилась, взмахнул своей дубинкой. Удар оказался точен и мгновение спустя он начал осыпать ударами уже мертвого врага.

— Да это папаша всех пауков мира! — удивленно сказал Вебстер, глядя на песок. Перед ним лежало расплющенное тело членистоногого. Существо напоминало паука, но было больше любого паука, о каком Вебстеру доводилось слышать. Туловище было размером с обеденную тарелку, восемь раскинутых ног образовывали круг диаметром в четыре фута. Вебстер с опаской поднял мертвого монстра за лапу и присвистнул, ощутив его вес.

— Жаль, здесь нет старины Торби, — фыркнул он. — Док опустился бы на колени и стал молиться на жука такого размера. Надеюсь, док выбрался из передряги. Знай я, что точно его встречу, прихватил бы эту тварь с собой. Но лучше оставить ее здесь, я думаю. Даже не знаю, куда податься. Страшно хочется пить. В книгах жертвы кораблекрушения всегда находят кучу кокосовых орехов, которые служат им едой и питьем. А я, кажется, попал на неправильный остров.

Вебстер вопросительно посмотрел на заросли. Низкие и густые. Никаких пальм.

— Там, где есть столько растений, наверняка много воды, — заключил он. — Правильней всего будет идти вдоль берега. Идти тут легко — и должен же ручей где-то впадать в океан.

Он посмотрел налево, направо, пожал плечами и направился на север. Прошел несколько шагов, вернулся и подобрал дубинку, которая сослужила ему такую хорошую службу в битве с пауком. Сжав дубинку в руке, он пошел дальше.

С полмили Вебстер шагал, следуя вдоль извилистой береговой линии. Не видно было ни воды, ни просеки в сплошной зеленой стене джунглей. Несколько раз он хотел было избавиться от дубинки, но останавливал себя. Ломота в мышцах вскоре прошла, в походке появилась пружинистость и уверенность, благодаря которым на полях сражений в регби Вебстера прозвали «Кошачьей лапой».

На нем была лишь порванная белая рубашка и затвердевшие от морской соли полотняные брюки. Но в нем чувствовалась порода, и любой, кто даже бегло глянул бы на его ярко-голубые глаза под завитками каштановых волос, заметил бы в них живой ум. Еще один взгляд на прямой нос с изящно вырезанными чувствительными ноздрями подтвердил бы это впечатление. Твердый подбородок, который чуть сильнее выдавался вперед, чем полагалось бы классическому красавцу, более чем намекал, что перед зрителем был боец — недаром стэнфордский полузащитник участвовал в половине игр американской сборной. Рост шесть футов два дюйма, сто девяносто фунтов костей и мышц: Билл Вебстер ценил физическую подготовку и не забывал о тренировках даже спустя год после выпуска.

Он обогнул песчаный холм и вскрикнул от радости при виде стекавшего в море ручейка. Он поспешил к воде, но чей-то крик в джунглях заставил его остановиться.

— Какого черта? — воскликнул Вебстер и прислушался.

Человеческая жертва

Крик раздался снова. Кричал несомненно человек, причем где-то близко. Вебстер помедлил, но крик раздался снова. На этот раз он разобрал слова.

— Папа, помоги! — услышал он. — На помощь, скорее!

Он больше не колебался: поудобней перехватил дубинку и бросился в спутанные заросли. Воцарилось молчание, после снова послышались крики, затем тихий стон. Лианы затрудняли бег. Вебстер выругался и понесся дальше.

Ярдов через двадцать он выбрался на полянку и замер от удивления. Между двумя громадными деревьями было натянуто нечто похожее на паутину, сплетенную из бельевых веревок. В сети билась девушка, тщетно пытаясь высвободиться. Ей удалось порвать несколько нитей паутины, однако оборванные концы обвились вокруг нее и держали еще крепче. Снизу к ней торопился паук. Паутина провисала под его весом. Вебстер протер глаза и снова глянул: тело арахнида было не меньше двух футов в ширину, гигантские ноги раскинулись на пятнадцать футов. Девушка снова закричала — лапа паука протянулась к ней и сорвала одежду с плеча, оставив глубокую царапину, которая быстро приобрела ярко-красный цвет. Вебстер с криком ринулся на помощь.

Девушка услышала крик и повернулась к спасителю. Она перестала биться в паутине и что-то крикнула, но Вебстер ее не понял и кинулся на хозяина паутины. Неожиданная атака заставила паука отступить. Вебстер взялся за паутину и попытался ее разорвать. Нити были клейкими и непрочными. Когда Вебстер разорвал первую нить, она обвилась вокруг его запястья. Другая вцепилась в ногу. Он отшатнулся. Порвалась еще одна нить и зацепилась за рубашку. Он начал отчаянно бороться, и вдруг до его сознания дошел голос девушки.

— Не пытайтесь освободиться! — воскликнула она. — Иначе вы никогда не выберетесь. Стойте неподвижно!

Вебстер послушался и застыл в неподвижности. Он видел красивый овал лица девушки, ее стройное грациозное тело и головку, увенчанную массой каштановых волос. Ее кровоточащее плечо было обнажено, и Вебстер успел восхититься его округлостью и белизной кожи.

— Я стою неподвижно, — запинаясь, сказал он. — Что мне делать дальше? Вы в этом, похоже, лучше разбираетесь.

— Сколько нитей вас удерживает? — спросила она, щурясь и присматриваясь.

— Четыре, — ответил Вебстер, оглядев себя. — Одна на левом запястье, остальные на теле.

— Не пытайтесь оборвать нить свободной рукой, — предупредила девушка. — У вас есть какое-нибудь оружие?

— У меня есть дубинка.

— Попробуйте освободить ею левую руку. Но действуйте осторожно: если приложите слишком большое усилие, запутаетесь еще больше.

Вебстер осторожно подцепил обломком дерева нить на левой руке и медленно потянул. Нить порвалась, но дубинка безнадежно запуталась в паутине.

— Обе руки свободны, но я потерял дубинку, — сказал он. — Что дальше?

— Начинайте медленно отходить, пока нити не натянутся до предела, затем резко отклонитесь назад. От всех обрывков вы сможете освободиться потом.

Вебстер начал медленно пятиться. Нити гигантской паутины натянулись и паук быстро кинулся к нему. Вебстер изо всех сил откинулся назад. Паутина поддалась. Он покатился по земле. Две нити еще обвивались вокруг ног. Он вцепился обеими руками в траву и пополз вперед. Порвалась сперва одна, после другая нить, и он смог встать на ноги. Паук, который спустился по паутине и чуть не дотянулся до Вебстера, теперь сидел на краю разорванной паутины, глядя на него.

— Я свободен, — крикнул Вебстер. — Что дальше?

— Найдите мой излучатель.

— Ваш… что?

— Излучатель. Это блестящая никелированная трубка. Она где-то у меня под ногами. Я уронила излучатель, когда запуталась в паутине.

Вебстер стал шарить в высокой траве в поисках излучателя. Краем глаза он видел, что паук стал подбираться к девушке. Он выпрямился и погрозил пауку кулаком. Паук растерялся и злобно уставился на него.

— Не можете найти? — сдавленным голосом спросила девушка.

— Вот он! — воскликнул Вебстер, нащупав излучатель. — Что я должен делать?

— Направьте его на паука, как фонарик, и нажмите на кнопку.

Вебстер последовал ее указаниям. Когда он нажал на кнопку, маленький аппарат дрогнул в его руке. Воздух прорезал тонкий бледно-желтый луч, видимый даже при дневном свете. Луч угодил в паука, и тот поспешно вскарабкался вверх по паутине.

— Держите излучатель в нескольких дюймах от нити и жмите на кнопку, пока не перережете лучом нить. Смотрите, сами не запутайтесь!

Вебстер остановился в нескольких дюймах от паутины. Из аппарата снова вырвался луч. Через несколько секунд одна из нитей, удерживавших девушку, была перерезана. Нить за нитью лопались под воздействием странного луч а. Паук, разъяренный тем, что жертва собралась ускользнуть, спустился было вниз, но Вебстер направил на него луч. Паук отступил и спрятался в листве. Несколько мгновений — и последняя нить была перерезана. Девушка осторожно отошла от паутины.

Она набросила на плечо разорванное платье и, придерживая его рукой, слабо улыбнулась своему спасителю.

— Благодарю вас, — просто сказала она. — Вы подоспели как раз вовремя. Появись вы на две минуты позже, и я была бы мертва.

— Нет, это вас нужно благодарить! — ответил Вебстер. — Если бы вы не сохранили хладнокровие и точно не сказали бы мне, что делать, мы вдвоем висели бы сейчас там, как мухи.

Она задрожала и упала ему на руки.

— Простите меня, — пробормотала она. — Боюсь, я сейчас… упаду… в обморок.

Глава II

Создатель пауков

Произнеся эти слова, девушка осела в его руках мертвым грузом. Вебстер поспешно осмотрелся, затем поднял ее, как ребенка, и углубился в джунгли. На берегу ручья он уложил девушку на землю и, сложив руки ковшиком, брызнул ей на лицо водой. Через секунду она открыла глаза, напомнившие Вебстеру о фиалках — и улыбнулась.

— Простите, это было так глупо, — сказала она, поднимаясь. — Мои нервы еще не в порядке. Кто вы и почему так удачно здесь оказались? Если меня это касается, конечно, — быстро добавила она.

— Я Билл Вебстер из Сан-Франциско, — ответил он. — Я приплыл на яхте отца, «Элен Вебстер». Прошлой ночью мы в бурю налетели на рифы. Я очутился в воде. Пытался плыть. Какое-то время это мне удавалось, но в таком бурном море долго не поплаваешь. Я потерял сознание. Очнулся на берегу примерно в миле отсюда и нашел себя довольно потрепанным.

— А остальные… — она осеклась.

— Боюсь, что нет. Мы не успели спустить шлюпки. Море было очень бурное.

— Мне жаль, — с сочувствием сказала она. — Может быть, они выбрались на берег где-нибудь в другом месте. Будем на это надеяться, во всяком случае.

— Я безусловно надеюсь… Могу я задать вам те же вопросы? Кто вы, откуда? Если это меня касается, конечно.

Она чуть нахмурилась.

— Я сказала это из лучших побуждений. Иногда люди у нас в южных морях не хотят рассказывать, кто они. А по вашей одежде не скажешь, что вы упали с борта частной яхты. Я Мира Коллинс и живу на этом острове со своим отцом. Но вы, наверное, устали и так далее. Извините, я об этом и не подумала. Я отведу вас к себе. Отец будет вам очень благодарен.

Она направилась в джунгли по полосе примятых Вебстером растений, пересекли поляну и пошли по хорошо утоптанной тропинке, вившейся среди густых зарослей. Вскоре тропинка привела их к большой естественной лужайке, посреди которой стоял большой белый дом.

— Осторожней, — предупредила девушка, когда они вышли на лужайку. — Здесь повсюду паутина.

Вебстер глядел во все глаза. Со всех деревьев на лужайке и вокруг свисали кружева паутины. Кое-где видны были и пауки — от маленьких, диаметром в дюйм или два, до весемнадцатидюймовых гигантов. Но ни один из них не мог сравниться с чудовищем, встреченным ими в джунглях.

— Разве нельзя очистить от пауков окрестности дома? — спросил Вебстер.

— Мы не хотим. Мы живем здесь из-за паутины. Мой отец экспериментирует с ней.

— Для чего?

— Он хочет использовать паутину как замену шелка, изготовлять из нее одежду. Это платье на мне сделано из паутины. Ткань я соткала сама на ручном ткацком станке.

Вебстер посмотрел на ее одеяние. Вначале он решил, что оно было соткано из тонкого шелка, но теперь понял, что на платье пошел какой-то незнакомый материал. Он не успел ничего сказать: на веранде дома появилась высокая фигура.

— Где ты была так долго, Мира? — крикнул человек. — И кто это с тобой?

Девушка подбежала и обняла отца. Он наклонился и поцеловал ее.

— Папа, — сказала она, — это Билл Вебстер из Сан-Франциско. Его яхта прошлой ночью потерпела крушение. Волны выбросили его на берег. Мистер Вебстер, это мой отец, доктор Коллинс.

Вебстер шагнул вперед и протянул руку. Доктор Коллинс с некоторым колебанием пожал ее.

— Что делала ваша яхта вдалеке от проторенных путей? — спросил он с ноткой подозрения.

Вебстер покраснел.

— Мы были в научной экспедиции, собирали образцы фауны и флоры местных островов. Мой отец одолжил яхту своему однокашнику, доктору Торби. А мне захотелось отправиться с ним.

— Алоизий Торби из Стэнфорда? — спросил доктор Коллинс.

— Да, сэр.

Лицо доктора просветлело, как по волшебству, и он сердечно затряс руку Вебстера.

— Вы не нашли бы лучшего учителя, чем мой старый друг Алоизий Торби, — сказал он. — Торби с вами?

Зловещее предупреждение

Лицо Вебстера омрачилось.

— Боюсь, доктор, он утонул. Буря была сильная, а плавает он не очень хорошо.

— Это была бы великая потеря для биологии! — с чувством воскликнул доктор.

— Мистер Вебстер предотвратил еще одну потерю, — вмешалась Мира. — Сейчас я тебе расскажу.

В нескольких словах она описала свое приключение с пауком и подвиги Вебстера. Доктор Коллинс снова затряс руку молодого человека.

— Одно это сделало бы вас почетным гостем, — растроганно произнес он. — Она — мое единственное сокровище. Простите, если я поначалу обошелся с вами холодно. В южных морях незнакомцы не всегда бывают желанными гостями. Входите, отдохните. Вы устали, я полагаю.

— Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, доктор. Если вы дадите мне немного провизии, я пойду.

— Какая чушь! — воскликнул доктор. — Вы останетесь здесь и будете моим гостем. Во-первых, я этого хочу, а во- вторых, вам придется. Вы находитесь на острове. Вся наша связь с внешним миром — корабль, который дважды в год привозит припасы. Он был здесь месяц назад, так что вы будете вынуждены гостить у меня пять месяцев, хотите вы того или нет. Мира мне помогает, но я не возражал бы против еще одной пары рук. Вам будет чем заняться до прихода корабля. А к тому времени, надеюсь, вас так заинтересует моя работа, что вы решите остаться надолго.

— Итак, вопрос закрыт, — сказала Мира. — Пойду и приготовлю ланч. Уже почти полдень и мистер Вебстер целый день не ел. Можете мне помочь, мистер Вебстер, как только я переоденусь в платье, которое получше меня прикроет. После еды попробуем найти для вас какие-нибудь вещи отца.

События минувших суток сказались на Вебстере сильнее, чем он думал. После ланча он с радостью последовал приглашению Мира и прилег на тахте. Через секунду он заснул и с трудом проснулся к ужину. Одежда доктора Коллинса оказалась чересчур мала, но Мира, пока он спал, постирала и заштопала его собственную, и за ужином Вебстер выглядел более презентабельно. Доктор Коллинс показал себя радушным хозяином и болтал обо всем, кроме своей работы с пауками.

— У нас будет достаточно времени это обсудить, Вебстер, — объяснил он. — Утром я вам все покажу. Сегодня вечером мне хочется отвлечься от работы.

Когда разговор на минуту затих, Вебстер почувствовал в воздухе какую-то глухую вибрацию. Он прислушался, но звук был незнакомым. Что-то будто гудело с правильными паузами. Он глянул на Миру и увидел, что девушка побледнела. Доктор Коллинс не обращал на шум никакого внимания.

— Что это за звук? — тихо спросил Вебстер.

— Что? А, эти барабаны? Это тамтамы, барабаны войны, — ответил доктор. — Каноэ спущены на воду и Тонга, вождь с соседнего острова, бьет в барабаны в знак вызова и враждебности ко мне.

Вебстер вскочил.

— Каким оружием вы располагаете? — требовательно спросил он. — Если туземцы не шутят, нам лучше подготовиться.

Доктор небрежно махнул рукой.

— Тонга не нападет. Прежде всего, он боится высадиться на остров. Далее, если он даже осмелится, воины за ним не последуют. Он атаковал нас, когда мы только приехали, и с тех пор нападал дважды. Тогда мы с Мирой были здесь одни, но он все равно получил по заслугам. Нам даже не пришлось отражать атаку: она внезапно захлебнулась сама без всякого нашего участия.

— Сама?

— Вы заметили, что деревья вокруг лужайки покрыты паутиной? Вот вам и ответ. На берег ведут две тропинки: одна идет к гавани, куда приходит корабль с припасами, а другая в противоположную сторону. Там вы встретили Миру. Мы очищаем тропинки излучателями, когда хотим ими воспользоваться, но для воинов Тонги мы не расчистили дорогу. Последнее нападение произошло месяцев девять назад. Они потеряли, я думаю, с дюжину человек, прежде чем бежали. Могу показать вам в джунглях обглоданные скелеты, если они вас интересуют. Тонге и его охотникам за головами не пробить нашу оборону.

Вебстер бросил взгляд на Миру. Девушка храбро улыбнулась, но на ее лице все еще читалась тревога.

— Мы здесь в безопасности, — сказала она с деланной непринужденностью. — Просто при звуке этих барабанов я вечно пугаюсь.

— Чепуха, Мира! — засмеялся доктор Коллинс. — Тебя подводят нервы. Ни один воин Тонги не отважится снова высадиться на острове. Давайте поговорим о чем-нибудь более приятном.

Вечер пролетел незаметно, однако ночью Вебстер еще долго слышал глухой бой барабанов и беспокойно ворочался в постели. Оправдана ли такая беззаботность доктора? Около полуночи он заснул. Утром его разбудил веселый голос Миры.

После завтрака доктор Коллинс заявил, что собирается показать гостю лабораторию. Мира отказалась их сопровождать. Доктор повел Вебстера в помещение, где стояли баки, выстроенные в ряд сушильные печи, способные вместить большие катушки, прялка и ручной ткацкий станок.

— Здесь мы обрабатываем паутину, — объяснил доктор. — Мы собираем ее и в связках приносим сюда. Нити клейкие и сбиваются в большие комки. Мы помещаем эти комки в баки и применяем раствор щелочи и другие реактивы, которые я разработал для удаления клея. Затем мы разделяем паутину, сушим и вьем из нее нити. Мира соткала на этом станке несколько тканей. Пока что результаты не самые удовлетворительные, но нам не хватает электрической энергии и механизмов. Ткань среднего качества, но это мелочи. Как только текстильная промышленность получит подходящий сырой материал, станки не заставят себя ждать.

Рука мастера

— Не сомневаюсь, — сказал Вебстер. — Но мне кажется, доктор, что вы забываете об одном жизненно важном факторе.

— О чем же?

— О запасах исходного материала, то есть необработанной паутины.

— Эти запасы бесконечны. В любом уголке света живут миллионы пауков. Вдобавок, разводить их легче, чем шелковичных червей. Когда кокон используется, червь погибает. Но отнимите у паука его паутину, и он сплетет новую. Путем селекции, без сомнения, можно вывести пауков, которые будут ткать более крупную и качественную паутину.

— С этим я не спорю. Я говорю о другом. Здесь водятся особые виды пауков — нити их паутины годятся для работы. Окажется ли, однако, производство паутины небольших европейских или американских пауков достаточно доходным, а нити этих паутин — достаточно прочными?

— Нет. Обычные пауки бесполезны. Их паутина недостаточно прочна на разрыв. Но вчера вы, кажется, испытали на себе силу паутины моих пауков. Из нитей некоторых больших паутин можно сплести трос, который удержит броненосец.

— А разве эти громадные пауки живут где-либо, кроме этого острова? Не припоминаю, чтобы я когда-либо о них слышал.

— В настоящее время их место обитания ограничено нашим островом. Но их можно разводить где угодно.

— Климат и окружение не имеют значения?

— Их можно вывести везде, где обитают другие пауки. Два года назад, когда мы приехали на этот остров, самый крупный паук был размером с фасолину. Гигантов, которых вы видели, создал я. Я могу взять обычного комнатного паука и за два месяца превратить его в исполина.

— Господи! Каким образом?

— О, это сердцевина моего замысла. Предлагаю пройти в следующее помещение.

В соседнем помещении стояли тяжелые аккумуляторы, генератор и устройство, похожее на рентгеновский аппарат. Был здесь и бакелитовый ящик с датчиками на передней панели. Два провода шли от этой коробки к трубке, на одном конце которой был укреплен параболический рефлектор со спиралью в центре. В центре трубки был размещен под углом серебряный диск. Под ним находилась фиолетовая линза — она собирала все отраженные диском лучи и направляла их в хрустальный сосуд, стоящий на изолированном столе.

— Вы разбираетесь в биологии? — спросил доктор Коллинс. — Нет? Тогда начну с самого элементарного. В теле каждого развитого организма имеется набор органов, именуемых железами внутренней секреции. Функции многих из них неясны, но некоторые были тщательно изучены, и сегодня их роль для нас очевидна. Щитовидная железа, о которой мы будем говорить, отвечает за рост организма.

— Я что-то такое слышал.

— Щитовидная железа человека состоит из двух маленьких темно-красных тел, соединенных мостиком из тканей. Они расположены по обе стороны от трахеи. У некоторых ранних приматов щитовидная железа была связана с сексуальным аппаратом. Вероятно, и у человека она играет какую-то роль в акте размножения. Под микроскопом можно видеть, что ткань этой железы состоит из бесчисленного количества мелких округлых зернышек в слое клеток. Все это окружено похожей на желе и богатой йодом субстанцией со следами мышьяка.

Излишняя стимуляция данной железы приводит к ненормальному росту, а ее бездействие вызывает карликовость. Малорослых детей лечат, давая им измельченную щитовидную железу овец. Чтобы увеличить размер живого организма, нам всего лишь нужно стимулировать ненормальную деятельность щитовидной железы — и мы получим желаемый результат. Мои огромные пауки — это обычные пауки, которых я подверг операции на щитовидной железе.

— Но щитовидная железа паука должна быть крошечной, — заметил Вебстер. — Как вам удается изготовить тончайшие инструменты для такой операции?

— Никак. Я использую лучи. А точнее, луч Коллинса, вариацию обычного инфракрасного луча. Вы видели, как действует альфа-фаза луча, когда использовали излучатель Миры.

— Паутина будто распалась, — задумчиво проговорил Вебстер.

— Да, это эффект альфа-фазы. В свою очередь, бета-лучи, проходя сквозь окрашенную метилвиолетом линзу, стимулирует щитовидную железу или какую-то иную железу, отвечающую за действие щитовидной. Все железы внутренней секреции в известной степени взаимозависимы. У луча нет никаких побочных эффектов, разве что один: он также стимулирует ядовитые железы, и громадные пауки становятся не просто больше, но и гораздо ядовитей обычных.

Для получения гигантского паука я помещаю обыкновенного паука в этот хрустальный сосуд и включаю излучатель. Двадцати секунд воздействия достаточно. Полчаса воздействия не приносят никакого вреда, но результат будет таким же. Более краткое воздействие не приносит вообще никакого результата.

— И пауки начинают мгновенно расти?

— Нет, конечно. Чудес не бывает. Обработанный паук, в зависимости от кормления, растет от двух до четырех месяцев. Затем рост прекращается. Повторная стимуляция результатов не дает.

— Я видел разных пауков, от дюйма до почти двух футов в диаметре. Они находятся на разных стадиях роста?

— Нет, все они окончательно развились. За последние пять месяцев я ни одного не обрабатывал. У луча есть одна особенность, которую я не могу объяснить. Некоторые пауки просто увеличиваются вдвое, но другие вырастают до гигантских размеров. Два паука из одного и того же потомства, кажущиеся во всем похожими друг на друга и получающие одинаковый корм, могут дать нам оба варианта. Сейчас я работаю над лучом с целью добиться однородных и предсказуемых результатов. Когда это мне удастся, я буду готов вернуться в большой мир и изменить цивилизацию.

— Изменить цивилизацию? — спросил Вебстер и пристально взглянул на доктора.

— Конечно, дорогой мой, — ответил доктор. Его глаза сверкали. — Неужели вы думаете, что я на годы похоронил здесь себя и Миру и истратил свое состояние ради поисков замены шелка? Подумайте о возможностях луча. Мы сможем увеличивать баранов и получать ребрышки весом в многие фунты. Фермеры смогут за два месяца выращивать гигантских свиней! Еды станет так много, что в мире исчезнет голод. Несомненно, тот же принцип применим и к растительному царству. Небольшой процент населения, работающий несколько часов в день, сможет прокормить весь мир!

Глава III

Новая жизнь

Вебстер изумленно глядел на доктора. Величие картины, нарисованной вдохновенными словами ученого, поразило его.

— Это чудесно! — воскликнул он. — Вы станете благодетелем человечества!

— Не человечества, а сверхчеловечества! — вскричал доктор. — Когда энергия, которую люди сейчас тратят на производство пищи, будет направлена в иное русло, какие прорывы мы совершим в науке, в искусстве! Бедность и преступность отойдут в прошлое и Человек займет свое истинное место. Я говорил вам, что мне нужен помощник. Вы останетесь и поможете мне?

— Я всем сердцем ваш! — воскликнул Вебстер и с жаром пожал руку доктора.

— Благодарю вас, — серьезно сказал доктор Коллинс. — Ваша награда будет велика, если наш труд увенчается успехом.

Глядя через плечо доктора, Вебстер заметил стоявшую в дверях Миру. Его сердце застучало сильнее. В случае успеха его может ждать величайшая награда на свете!

Остров, на который волны выбросили Билла Вебстера, был длиной в милю с четвертью и шириной в три четверти мили в самом широком месте. Лужайка с домом занимала центральную часть острова и была окружена густыми зарослями тропических растений. Пробираться сквозь них было нелегко. От дома к противоположным берегам острова вели две тропинки. Та, по которой пришли Вебстер и Мира, использовалась редко. Другая вела к гавани — там швартовался корабль, привозивший припасы для доктора и его дочери. С наветренной стороны к острову вел узкий и глубокий водный канал; корабль мог подойти близко к берегу и разгрузиться. От пристани к дому шла широкая тропа и, хотя обычно ее окружали и перегораживали сети гигантских пауков, излучатели без труда освобождали путь для носильщиков, нагруженных припасами на следующие полгода.

Корабль и рация были единственными средствами связи доктора с внешним миром, за исключением двадцатифутового катера, который стоял в выстроенном из бетона и железа сарае у причала. Катером не пользовались для прогулок: он был предназначен для срочной эвакуации с острова, если в этом возникнет необходимость. Раз в месяц доктор спускался к сараю, заводил мотор и плавал на катере у берега. Через месяц это стало частью обязанностей Вебстера. Мира, как правило, сопровождала его. Они проявляли должную осторожность и никогда не приближались к острову Тонги, лежавшему всего в полумиле к востоку. В любую минуту там можно было встретить боевые каноэ. Катер, правда, был хорошо оснащен и отбил бы лобовую атаку: на корме была укреплена 37-миллиметровая пушка, на носу стоял пулемет. Оружие, большое количество амуниции, бочка с водой и провизия на неделю — вот и все, что было на катере. Все свободное пространство на борту занимали тяжелые бочонки с бензином.

Барабанный бой, который слышал в первый вечер Вебстер, как оказалось, периодически возобновлялся. Он звучал в течение трех ночей каждого лунного месяца, когда луна не показывалась. Охотники за головами не пытались высадиться на острове. Вебстер вскоре перестал нервничать при звуке тамтамов и обращал на них не больше внимания, чем доктор.

Доктор Коллинс с радостью нагрузил работой нового ассистента. Вебстер почти не имел научной подготовки, но быстро учился и под руководством доктора стал неплохим лабораторным техником. Первой и главной целью экспериментов был способ контроля над высвобожденной доктором силой и точная настройка аппарата, что позволило бы обеспечить заранее определенный рост. Тщательная проверка прежних экспериментов ничего не дала: ни скорость, ни степень роста не зависели от времени воздействия (при условии, что минимум составлял двадцать секунд). Более короткое воздействие оказалось неэффективным, как и тонкие изменения настроек аппарата. Радикальные изменения делали его бесполезным.

Именно Вебстер, несмотря на все свое невежество, предложил изменить фокусное расстояние линзы и поместить объект ближе к источнику бета-луча. Это было сделано; нескольких обычных и гигантских, но медленно росших пауков подвергли обработке лучами, и доктор с ассистентом стали ждать результатов. Перемены были очевидны: пауки, хоть и были обработаны спустя месяц после контрольной группы, вскоре догнали и перегнали ее. Оставалось неясным, был ли это просто более быстрый рост или степень роста также увеличилась. В ожидании результатов доктор распорядился на время прекратить работы.

Внезапное нападение

Перерыв в работе очень обрадовал Вебстера. Работа доктора глубоко заинтересовала его и, как и Коллинс, он с нетерпением ждал результатов эксперимента. Но было приятно и побездельничать, особенно в компании Миры. Ее нежная красота покорила Вебстера с первой минуты, и за прошедшие три месяца чувство восхищения только усилилось. Вебстер был влюблен.

Его положение нельзя было назвать приятным. Он был уверен, что Мира расположена к нему. В то же время, она ничем не показывала, что считает его кем-то важнее друга и товарища по развлечениям. Он жаждал узнать, не скрывает ли ее равнодушие более глубокое чувство, но не осмеливался спросить. Он не смог бы заставить себя покинуть остров; но что, если придется ежедневно встречаться с ней и знать, что она недостижима? Лучше об этом не думать. Лучше уж неопределенность.

Его терзала еще одна мысль. Допустим, Мира признается, что разделяет его чувства. Но вынужденная близость часто творит чудеса в любовных делах, и по возвращении во внешний мир Мира осознает, возможно, что приняла за любовь естественную привязанность к единственному товарищу на острове. Нужно было как можно скорее завершить работу — когда они наконец уедут с острова, он сможет спросить, согласна ли Мира разделить с ним свою жизнь.

Мира назвала еще одну причину, по которой следовало торопиться. Однажды, когда они сидели на траве у дома, девушка обратилась к Вебстеру.

— Билл, — неожиданно спросила она, — тебе ведь нравится папа, правда?

— Я считаю его одним из лучших и величайших людей в мире.

— Я рада этому, Билл. Так мне будет проще попросить тебя о помощи. Я очень беспокоюсь за него.

— Что случилось?

— Мне кажется, что за последние три месяца он заметно ослабел. Он устает от малейшего усилия.

Вебстер помолчал. Он и сам заметил, что Коллинс начал терять силы, и часто уговаривал доктора отдохнуть — в ответ на что ученый только смеялся.

— Трудно сказать, Мира. Я его недостаточно знаю.

— Я в этом уверена, и ты должен мне помочь.

— Я сделаю все, о чем ты попросишь.

— Через два месяца придет корабль с припасами. Отвези отца домой в Штаты, Билл, и позаботься о лечении. Как ты думаешь, получится его уговорить?

— Сомневаюсь, Мира. Мы неплохо продвинулись в наших экспериментах, и он вряд ли согласится уехать.

— Нужно что-то придумать, Билл. Я до смерти боюсь за него. Он единственный, кто у меня есть в этом мире, ты же знаешь.

Девушка подалась к Вебстеру, и он прикусил губу, борясь с искушением заключить ее в объятия. Миг слабости прошел, Мира выпрямилась с храброй улыбкой — и испустила крик ужаса. Вебстер вскочил на ноги и оглянулся. Они находились в пятидесяти ярдах от края лужайки. Пауки никогда не покидали деревья — но сейчас к Вебстеру и девушке приближался по траве один из «объектов» последних экспериментов. Диаметр тела паука составлял добрых двадцать дюймов. Вебстер полез в карман за излучателем и с тревогой понял, что оставил аппарат в доме: к деревьям он приближаться не собирался, а на открытой местности пауки раньше не показывались.

— Твой излучатель, Мира! — воскликнул он.

— Я не захватила. А где твой?

Вместо ответа Вебстер огляделся, поднял сухую ветку и швырнул ее в паука. Паук и не подумал уклоняться. Он приподнялся, капая с клыков слюной, а затем напал. Тяжелое тело, покрытое грубой шерстью, взмыло в воздух. Вебстер присел, членистоногое пролетело над ним, и болтающаяся нога вспорола когтем его щеку. Паук с гулким ударом приземлился позади, развернулся и снова прыгнул. Вебстер отскочил в сторону, тщетно оглядываясь в поисках оружия. Ничего подходящего не было. Сражаться с пауком голыми руками было бесполезно. Вебстер поспешно обернулся и к своему облегчению увидел, что Мира со всех ног бежит к дому.

Убедившись, что она в безопасности, он повернулся к врагу — и как раз вовремя. Паук решил, очевидно, что прыжками ничего не добьется, и с бешеной быстротой помчался по траве. Две мощные лапы схватили Вебстера за бедро, слюнявая пасть придвинулась ближе. Вебстер сильно расцарапал руки, пытаясь отвести от себя колючие лапы паука. Его поразила сила этих лап. Он впервые схватился с одним из больших пауков и, напрягая все мускулы, мог лишь удерживать существо на месте.

Паук, несмотря на усилия Вебстера, сжимал хватку. Еще одна нога паука вытянулась, схватила Вебстера и стала подтягивать его ближе к клыкам. Он знал, что прикосновение этих клыков означало смерть. Позади он услышал шаги. К пауку придвинулась никелированная трубка, желтый луч ударил прямо в ужасное брюхо. Паук ослабил хватку, и Вебстер вырвался.

— Быстрее, Билл, он снова собирается напасть!

Услышав крик Миры, Вебстер поднялся с земли. Луч не смог оглушить паука — существо снова приближалось, хотя и с большей осторожностью. Вебстер взял у Миры излучатель и шагнул вперед, навстречу пауку. Вновь сверкнул луч и паук снова отступил.

— Беги в дом, Мира! — крикнул Вебстер. — Я задержу эту тварь!

В осаде

Вебстер стал медленно отступать. Жуткий монстр не отставал. Он снова и снова бил чудовище лучом, но с каждым разом паук боялся все меньше. Вебстер прошел уже половину расстояния до дома, когда позади раздался полный ужаса крик Миры.

— Беги, Билл, беги! Там еще один!

Вебстер обернулся и увидел, что к ним спешит новое чудовище. Он сунул излучатель почти в пасть первого врага и нажал на кнопку. Луч отбросил паука назад, и Вебстер побежал к дому. Впереди, как лань, бежала Мира. Вебстер бросил взгляд через плечо: паук медленно, будто испытывая боль, следовал за ним — но еще с десяток бежали по траве, торопясь вступить в схватку.

Вебстер подбежал к дому. Сердце колотилось. Передний паук был на таком же расстоянии от двери, но двигался быстрее. Мира уже ждала внутри, готовясь захлопнуть дверь. Вебстер отвлекся от преследователя — новый враг был опасней. Паук увидел, что добыча ускользает, взвился в воздух и одним прыжком покрыл двадцать футов. Вебстер пропустил его перед собой и бросил в паука излучатель. От удара паук на секунду остановился. Этого было достаточно: Вебстер вбежал в дом, и Мира захлопнула дверь. Тело паука гулко врезалось в дерево.

— Спасибо, — сказал Вебстер, помогая Мире задвинуть железный засов. — Ты вытащила меня из серьезной передряги.

— Теперь мы в расчете, — с нервным смешком ответила она. — Ты меня тоже когда-то спас.

Девушка снова подалась к нему. Еще миг — и она очутилась бы в его объятиях. Голос доктора Коллинса прервал волшебное мгновение.

— В чем дело?

— На нас напали пауки, — объяснил Вебстер.

— Напали? Чушь! Пауки нападают только на добычу, запутавшуюся в паутине.

— Я тоже так считал, доктор. Но с полдюжины пауков из новой группы выбрались на лужайку и атаковали нас. Если бы Мира не успела принести из дома излучатель, со мной было бы покончено. Кстати, излучатель оказался не очень эффективен.

— Он был заряжен?

— Вчера я зарядил все.

— Странно… Аккумуляторы, должно быть, разрядились.

— Нет. Луч был обычным, но не подействовал на пауков.

— Ничего не понимаю. Даже легкое касание луча всегда обращало их в бегство.

— Попробуйте сами, через окно. Думаю, пауки еще там.

Доктор Коллинс открыл одно из зарешеченных окон. Вокруг дома и по стенам ползали тридцать или сорок громадных пауков. Доктор направил луч на ближайшего из них. Паук лишь с секунду помедлил и бросился прямо на луч. Колючая лапа протянулась сквозь решетку. Доктор Коллинс ударил ее лучом с расстояния в несколько дюймов. Поднялся клуб дыма и отсеченная нога, дергаясь, упала на пол. Но паук не отступил. Доктор с резким восклицанием просунул руку сквозь решетку и направил луч прямо в раскрытую пасть. Паук медленно и мрачно попятился, корчась от боли. Еще один попытался схватить доктора за руку.

— Где винтовки? — спросил Вебстер.

Доктор выскочил из комнаты и вернулся через несколько секунд с охапкой винтовок. Он протянул Вебстеру винтовку и вооружился сам. Оба открыли огонь — что, впрочем, не произвело особого впечатления на осаждавших дом пауков. Вебстер выбрал самого крупного и всадил в него семь пуль, прежде чем чудовище повернулось и медленно отбежало прочь.

— Винтовки не годятся, — заметил Вебстер. — Нет ли у вас дробовика?

Заряд дроби заставил одного из нападавших отступить, но левый ствол дробовика опустел.

— Дайте мне патроны, — сказал Вебстер.

— Кажется, больше не осталось, — отозвался доктор. — В прошлый раз их забыли привезти. Этот, я думаю, был последним. Но пуль у нас еще много.

— Они мало чем помогут. Посмотрите, нет ли патронов для дробовика.

Доктор отправился на поиски амуниции и вернулся с известием, что нашел только четыре патрона, по одному на каждый ствол двух дробовиков.

— Будет лучше их приберечь на крайний случай, — сказал Вебстер, положив патроны в карман. — Стрелять по паукам из винтовок — пустая трата времени. Еды в доме много, но что насчет воды?

— Хватит на неделю, если экономить, — сказала Мира.

— А после засуха, — продолжил Вебстер. — Ну что ж, пока что мы в безопасности. Будем надеяться, что пауки вскоре оставят нас в покое.

Но пауки и не думали снимать осаду. Исследовав стены и крышу и не найдя входа, они завесили паутиной двери, окна и малейшие отверстия, сквозь которые до них доносился запах жизни. Час спустя повсюду висели сети и в центре каждой сидел паук, терпеливо ожидая добычу.

Дальнейшие эксперименты с излучателями оказались неудачными. Доктор Вебстер отправился в лабораторию и занялся работой. Когда Вебстер присоединился к нему, доктор пояснил, что намерен соорудить гигантский излучатель и направить на пауков энергию всей батареи аккумуляторов.

— Такой луч проделает дыру в восемнадцати дюймовой стальной пластине, — сказал доктор. — Мы быстро их уничтожим.

Глава IV

Погоня

Наступил вечер. Доктор продолжал возиться со своим излучателем. Количество осаждающих не уменьшилось, но, напротив, значительно умножилось. Чудовища спешили к дому со всех сторон. Вебстер никогда не бывал в глубине джунглей, и сейчас его поразил размер некоторых пауков. Среди них были монстры диаметром в ярд, а их паутина казалась сплетенной из полудюймовых канатов.

Доктор наконец прервал свои эксперименты и вместе с Вебстером присоединился к Мире в гостиной. Луч фонаря из окна отразился в сотнях голодных глаз. Пауки ждали… ждали рокового мига, когда добыча попадет к ним в лапы.

— Я боюсь, папа, — воскликнула Мира. — Что с нами будет?

— Не знаю, дорогая, — мягко ответил доктор. — Я также не могу объяснить, чем вызвана атака. Пауки всегда были робкими и убегали, едва почувствовав луч.

— Возможно, у них закончилась еда, — внезапно сказал Вебстер. — Мы существенно увеличили количество пауков, но не позаботились о корме.

— Вы правы, по-видимому, — сказал доктор. — Жаль, что мы об этом не подумали. Было бы несложно обработать и выпустить на свободу несколько сотен мух.

— Что это? — вмешалась Мира.

Они прислушались. Издалека донесся гул боевых барабанов Тонги. В ритмичный барабанный бой вклинивались трубные звуки — туземцы гудели в раковины.

— О, всего лишь ежемесячная демонстрация Тонги, — улыбнулся Вебстер. — Это ничего не значит.

— Папа, какой сейчас месяц? — резко спросила Мира.

— Август.

— С тех пор, как мы здесь, он нападал каждый август.

— Да, это верно, милая. Но не думаю, что в этом году он решится напасть. А если и решится, я не слишком волнуюсь, честно говоря. Тропы затянуты паутиной. Далеко Тонга и его воины не продвинутся. Мы можем спокойно ложиться спать. Пауки до нас не доберутся, а Тонга не сумеет приблизиться, так что нам не о чем беспокоиться.

Вебстер пролежал без сна много часов, слушая барабанный бой и гудение раковин. Это было что-то новое; к тому же ему показалось, что гул тамтамов стал более низким и вибрирующим, чем раньше, и продолжался дольше. Обычно такие серенады умолкали в полночь, но было уже три часа ночи, а туземцы продолжали колотить в барабаны…

Вебстер задремал. Ему приснилось, что охотники за головами высадились на острове и атаковали дом. Он застрелил четверых, но остальные ворвались в дом, схватили Миру и унесли. Она кричала, умоляя Вебстера помочь. Когда он проснулся, в ушах еще звучал крик девушки. Он протер глаза и вскочил — издалека доносились жалобные крики. Вебстер вбежал в гостиную одновременно с Мирой. Они непонимающе переглянулись.

— Где папа? — ахнула Мира.

— Я здесь, — воскликнул доктор, входя. — Что это за крики?

Они бросились к окну. Уже наступил рассвет, и они смогли ясно разглядеть лужайку. В дальнем конце сгрудился отряд чернокожих воинов, вооруженных копьями и щитами. Каждый держал в руке пылающий факел.

— Они прожгли себе путь сквозь паутину, — воскликнул доктор. — Быстрее, Вебстер, винтовки!

Вебстер схватил винтовку. В это мгновение с лужайки донесся протяжный крик ужаса и боли. Один из воинов упал, на нем копошилось волосатое тело. Остальные чернокожие суетились вокруг, бросали в паука копья и кричали.

— Смотрите! — закричала Мира. — Пауки атакуют!

По лужайке длинными неслышными прыжками мчались пауки. Один за другим они выбирались из паутин и торопились на лужайку — чутье подсказывало им, что там ждет еда. Через минуту все осаждающие покинули свои посты.

— Это наш шанс! — крикнул Вебстер. — Они оставили дом, и мы можем добраться до катера. Захватите излучатели и дробовики. Бросьте все остальное!

Его волнение заразило доктора и Миру. Все подбежали к двери. Выход закрывала огромная паутина, и даже общими усилиями они не смогли разорвать толстые нити.

— Окно! — воскликнул Вебстер.

Он открыл окно, распахнул решетчатую раму, проделал излучателем проход в паутине и выбрался наружу. Доктор и Мира последовали за ним. Они остановились и бросили взгляд на лужайку. Десятки воинов лежали на траве. Пауки были заняты чудовищным пиршеством. Издали детали было не разглядеть, но все же было видно, что арахниды оплетали некоторые тела паутиной и поднимали эти коконы на деревья, где собирались неторопливо закусить жертвами.

Доктор, Мира и Вебстер поспешили к катеру. На краю лужайки они остановились. Мира наблюдала за пауками, а Вебстер с доктором начали пережигать паутину на тропе. Доктор задыхался от быстрого бега, и Вебстер встревоженно взглянул на него.

Сперва они двигались медленно, однако подальше от дома паутина стала не такой густой и они сумели наверстать время. Внезапно Мира в тревоге вскрикнула.

— Что случилось, Мира? — спросил Вебстер.

— Нас преследуют пауки!

Вебстер обернулся и проследил ее взгляд. По очищенной от паутины тропинке бежали огромные пауки. Их было около дюжины.

— Режьте паутину, доктор! — крикнул Вебстер. — Через минуту пауки нас настигнут!

Отчаянные минуты

Доктор Коллинс подбежал к ним и посмотрел на приближающихся пауков. Он повернулся и протянул Мире свой излучатель.

— Осталось лишь несколько сетей, Мира, — сказал он. — Разберись с ними, а мы с Вебстером задержим этих тварей.

Мира схватила излучатель и кинулась к паутине. Пауки были всего в нескольких ярдах и быстро приближались.

Доктор Коллинс повернулся к Вебстеру.

— Путь свободен, Вебстер, — сказал он, — или будет свободен через несколько секунд. Спасайтесь и спасите Миру. Я их остановлю.

— Мы оба их остановим, доктор, — мрачно сказал Вебстер. — Если сможем.

— Бегите, глупец! — прерывистым голосом воскликнул доктор. — Я навлек на нас эту беду и я остановлю пауков. Послушайте, я уже мертв. Разве за последние два месяца вы не заметили, что я приговорен? Мне осталось жить в лучшем случае несколько недель. Попытка бежать к лодке меня убьет. Мое сердце ни к черту не годится. Бегите, Билл! Вы должны спасти Миру!

Вебстер медлил. Доктор Вебстер с криком бросился на ближайшего паука. Позади Вебстер услышал шаги Миры.

— Папа! — пронзительно закричала она. — Ах, Билл, спаси его!

Вебстер кинулся к доктору.

Но было поздно — он был еще в двадцати футах, когда доктор встретился с головным пауком. Ученый обхватил арахнида. На миг показалось, что он начал одолевать паука, но в самый миг победы доктор покачнулся и упал с побагровевшим лицом. Другой монстр прыгнул и приземлился на спину доктора. Вебстер увидел, как в шею несчастного ученого вонзились покрытые слюной клыки. Он повернулся и побежал к Мире.

— А папа… — запинаясь, проговорила Мира.

— Он мертв, — мягко сказал Вебстер. — Мы должны торопиться, иначе его жертва будет напрасна.

Последняя паутина разошлась под лучом Миры. Путь к сараю был открыт. Они бросились туда со всех ног. Пауки не отставали. Вебстер отпер дверь и вбежал в сарай вместе с Мирой, когда пауки были от них не далее как в двенадцати футах. Он захлопнул дверь и занялся мотором.

Через минуту мотор взревел и Вебстер приготовился открыть дверь, ведущую к воде.

— Садись за руль, Мира, — сказал он. — Включи мотор на полную мощность и, когда я открою дверь, жми на газ изо всех сил. Я заскочу, когда катер будет рядом. Осторожнее, пауки начеку.

Мира села за руль маленького катера. Вебстер открыл дверь и она нажала на газ. Винт секунду взбивал воду. Затем катер ринулся вперед и вырвался из двери. В последний миг Вебстер успел вскочить на борт. Но он и Мира оказались не единственными пассажирами: когда катер начал отдаляться от берега, один из громадных пауков взвился в воздух и тяжело упал на корму. Вебстер поднял дробовик и выстрелил из обоих стволов. Двойной заряд дроби снес верхушку головы паука, но арахнид продолжал приближаться, зловеще посверкивая единственным уцелевшим глазом.

Вебстер прыгнул на него с багром в руках. Выстрел повредил челюсти паука, и Вебстер осыпал ударами мерзкое тело, пока паук не затих, конвульсивно подергиваясь. С гримасой отвращения Вебстер подцепил багром тушу паука и, напрягшись, перевалил ее через борт.

— Это последний, слава Богу! — воскликнул он.

Затем Вебстер прошел на нос и взялся за руль. Мира отпустила руль — и вдруг покачнулась и осела на палубу.

— Ты ранена? — с беспокойством спросил он.

— Нет… — прошептала она дрожащими губами. — Я… я… я просто устала.

Ее голова опустилась. Вебстер бросил руль и подхватил девушку на руки. Она расслабилась и прильнула к нему. Он чувствовал в объятиях ее стройное тело. Все преграды, все стены, которые он воздвиг внутри себя, словно рухнули. Вебстер прижал ее к себе и нашел губами ее губы. Спустя миг он оторвался от ее губ и поднял голову. Его щеки горели — он не хотел воспользоваться ее беспомощностью.

— Билл, — нежно прозвучал ее голос, — ты любишь меня?

Вместо ответа он вновь прижал девушку к себе и стал целовать ее снова и снова. Ее руки обвились вокруг его шеи, губы ответили на поцелуй. Катер, никем не управляемый, мчался на полной скорости по голубым водам Тихого океана.

Леопольдо Метликовиц. Рекламный плакат оперетты «Голубой паук» (ок. 1916).