В восемь часов утра Ориана позвонила Лукасу по мобильному телефону. Он ответил на звонок, не взглянув на экран. При этом юноша протянул руку и закрыл кран. Услышав голос медсестры, он на мгновение застыл. Юноша находился в душе, вода стекала по его телу, и он немного растерялся: с Орианой не действовала интуиция, не возникали видения.

— Привет, Лукас! Это Ориана. Как ты?

— Хорошо, хорошо… Спасибо. — Это было единственное, что смог выдавить из себя Лукас после нескольких секунд молчания. Другой рукой, взяв полотенце, он начал вытираться.

— Я звоню не вовремя? — Ориана слышала какой-то посторонний шум и, хотя юноша отвечал ей, чувствовала по его голосу, что он стеснен.

— Да нет, я выхожу из душа…

— Ну, извини, я позвоню попозже, — сказала Ориана.

— Нет, правда, я уже закончил, — поспешно заговорил Лукас, вытирая полотенцем волосы. — Мы сможем увидеться? — продолжил он, не давая девушке сказать и слова.

— Хорошо, но я звоню по другой причине.

Лукас отбросил полотенце. Он чувствовал себя смешным, после того как сказал Ориане о том, чтобы увидеться. Юноша закрыл глаза, сдерживая ярость.

— А?.. — Он не смог ничего больше сказать. Лукас был удивлен, потому что не понимал причины ее звонка.

— Я не знаю, с чего начать. То, что я скажу тебе, должно остаться между нами. Я только прошу тебя выслушать, но считай, что официально тебе никто ничего не сообщал. Хорошо?

Лукас напрягся. Ему не терпелось, чтобы Ориана наконец-то начала рассказывать о причине своего звонка.

— Вчера вечером один человек проник в кабинет координации по трансплантологии и украл все документы, касающиеся твоей операции.

В трубке повисло молчание. Лукас понял, о чем идет речь, но не мог взять в толк, кого могла интересовать его история болезни. Он сделал паузу, задумавшись, и Ориана, находясь на другом конце провода, не выдержала.

— Лукас, мы думаем, что это, возможно, журналисты. Они хотят узнать о происхождении сердца, которое тебе пересадили. Я узнала человека, укравшего документы. Я видела его на твоей пресс-конференции. Это смуглый журналист, который задал тебе несколько вопросов.

— Унесли все мои документы?

— Да!

— А каким было содержание этих бумаг? — Наконец-то Лукас смог сосредоточиться и осознать важность того, о чем говорила Ориана.

— В них было все! Начиная с того, кто являлся донором, до описания твоего послеоперационного состояния в больнице. Все!

— Не понимаю, почему операция, которую мне сделали, вызывает столько интереса.

— Они хотят узнать что-то о семье донора. Думаю, их цель — получить побольше информации и сделать так, чтобы донорство перестало быть анонимным.

Лукас был убежден, что настоящая причина кроется вовсе не в этом. Усилия Брэда защитить его оказались тщетными. Теперь судьба юноши зависела от тех, кто украл документы. В данное время этой информацией уже располагал кто-то, заинтересованный в том, чтобы узнать, кому ранее принадлежало сердце, недавно пересаженное Лукасу. Чтобы не беспокоить Ориану, он предпочел ничего об этом не говорить.

— Спасибо, что ты рассказала мне о случившемся, Ориана. Помнишь, что мы договорились на субботу? — Лукас решил настаивать на встрече. Ему было необходимо ее увидеть.

— Да, да… — утвердительно сказала девушка и снова сменила тему разговора: — Лукас, помни, что я ничего тебе не говорила, пожалуйста. Я слишком подставляю себя.

— Не беспокойся. В больнице не узнают, что мне известно об этом. Если появятся еще какие-нибудь сведения о личности вора, надеюсь, что ты мне сообщишь.

Они попрощались. Лукас ничего не сказал родителям, решив, что не стоит их лишний раз волновать. Он ушел на занятия, стараясь не показывать того, что день начался с тревожных новостей.

Не лучшим образом складывались дела и в институте. В двенадцать часов, во время перерыва, Хосе Мигель и Лео снова столкнулись. На этот раз было сказано гораздо больше слов, а в свидетелях оказались все. У них была пятнадцатиминутная перемена, и все вышли во двор. Лео не смог сдержаться. Он начал протестовать, когда группа Хосе Мигеля стала насмехаться над Лукасом. Хосе Мигель всегда ходил в сопровождении своей «тени» — Андреса по прозвищу Эль Чино, а также нескольких учеников, которые из страха следовали всем его начинаниям. Кто-то из них, проходя за спиной Лукаса и Лео, громко сказал, чтобы услышали все:

— Паршивый старик!

Лео, подобно пружине, развернулся и посмотрел на Хосе Мигеля.

— Ты не испугаешь меня! Ты — трус. Хотелось бы мне увидеть тебя на месте Лукаса. Уверен, что ты наложил бы полные штаны.

— Прекрати, — угрожающе произнес Хосе Мигель и вцепился в ворот рубашки Лео.

Лео резким движением сбросил с себя его руку. Хосе Мигель сжал кулак и изо всей силы ударил его по носу. Увидев кровь, Лео нанес ответный удар, который свалил Хосе Мигеля на пол. Лукас попросил их прекратить драку. Он крикнул другу, чтобы тот остановился, но Лео не слушал его. Лукас попытался разнять драчунов, но его толкнули, и юноша упал. Одному из преподавателей удалось урезонить их, сказав, что такое поведение недопустимо в стенах института. Он попытался найти педагога, отвечавшего за группу. Не найдя дона Густаво, преподаватель отправился прямо к директору, чтобы доложить о случившемся. Лукас прижал руку к груди. Во время падения он почувствовал сильную боль. Юноша никому ни о чем не сказал. Он пошел к умывальнику, чтобы принять лекарство и сделать несколько глубоких вдохов. Сильвия, ожидавшая его у дверей, затараторила:

— Я должна была защитить Лео! Ведь я занимаюсь карате с детства, но никогда не применяла его на практике.

— Вот и хорошо! — ответил ей Лукас.

В это время Джимми и Виктор во дворе института отбивались от нападок дружков Мигеля, которые продолжали бросать оскорбления в их адрес.

Директор, вновь услышав имена Лео и Хосе Мигеля, немедленно вызвал обоих в свой кабинет. Развалившись в черном кожаном кресле, он ожидал появления двух учеников. В дверь постучали, но это были не они. Это был дон Густаво, руководитель группы, который только что узнал о том, что произошло, и попытался просчитать возможные последствия второго случая насилия, связанного с теми же учащимися. Когда он вошел в кабинет, в дверь снова постучали. На сей раз это были виновники происшествия. У одного был подбит глаз, а у второго виднелись следы крови на носу.

— Будьте добры закрыть дверь и сесть, — строго произнес директор своим неприятным голосом.

Воцарилось молчание, которое показалось Лео вечным. Хосе Мигель, напротив, был спокоен. Дон Густаво нервно вертел в руках шариковую ручку.

— Я думаю о том, как следует с вами поступить, — продолжил свою речь директор. — Я уже предупреждал вас, насколько серьезна сложившаяся ситуация. Я говорил, что, если вы снова устроите подобное, вас исключат из института, и вы завершите на этом этапе свое образование, не имея возможности поступить в университет.

— Дон Бартоломе, — перебил директора преподаватель до того, как тот произнес очередную фразу, — ребята взвинчены возвращением Лукаса. Они не знают, как следует обращаться с ним после операции, и сегодняшний конфликт связан именно с этим. У него нет ничего общего с тем, который произошел раньше.

— Послушайте, дон Густаво, с вашей стороны очень благородно пытаться помочь своим ученикам, но в этом случае им нужно преподать хороший урок, потому что свидетелями этого жестокого эпизода были все за исключением вас.

— Но, дон Бартоломе, вы же знаете, что как руководитель группы я использую перерыв для того, чтобы поговорить с кем-то из учащихся или родителями какого-либо ученика. Дело не в том, что я где-то гулял по коридорам. — Его задело за живое замечание директора, который, занимая свою должность уже год, так и не понял, кто в институте работает, а кто нет.

— Я раздумываю, какое решение принять: о полном или частичном исключении.

— Такое серьезное решение, — сказал преподаватель, — должно приниматься педагогическим советом в присутствии учащихся и их родителей. Оно не может быть принято в одностороннем порядке.

— Будет так, как я сказал, на то я и директор, — жестко произнес дон Бартоломе.

— Но это невозможно! Повторяю, таковы нормы нашего учебного заведения, установленные Советом по образованию городского управления испанской части Города Солнца. И вы, назначенный на свою должность этим Советом, должны их выполнять. И никто не вправе нарушать их! Это касается и вас, несмотря на то что вы директор.

Лео изумленно смотрел на дона Густаво, всегда спокойного и сдержанного. Никогда ранее юноша не видел этого человека в таком возбуждении. Лео отдавал себе отчет в том, что преподаватель всеми способами старается не допустить их полного исключения из института. Он не знал, как отблагодарить учителя за то, что тот делал для них.

Дон Бартоломе ударил кулаком по столу. Снова воцарилась тишина. Никто не посмел раскрыть рта. Он поднял телефонную трубку и позвонил своему секретарю.

— Созовите на завтра педагогический совет, пригласите на него двух провинившихся учащихся и тех, кто представляет их интересы.

Не дождавшись ответа, директор с шумом положил трубку.

— А вам двоим стоит хорошенько подумать над аргументами в свою защиту. Есть вероятность, что вас исключат. Можете идти!

Учащиеся встали и вышли. Оба были очень серьезны. Злая улыбка Хосе Мигеля, казалось, заледенела. Преподаватель остался в кабинете директора и снова попытался защитить своих учеников.

— Подумайте, сеньор директор, о том, что будущее этих юношей нельзя решать так легко. Они приложили много усилий, чтобы дойти до этого уровня образования. Лучше применить какое-то наказание, способствующее их исправлению, но не исключать. В нашем институте мы пытаемся сформировать удачливых мужчин и женщин. Некоторым из них предстоит стать первыми в своей семье людьми с высшим образованием. Мы должны предоставить им возможность изменить свою судьбу к лучшему.

— У них уже была такая возможность. Им следовало задуматься об этом раньше и не пускать в ход кулаки. Нужно научить их тому, что насилию не место в аудиториях.

— Дон Бартоломе, именно это я стараюсь внушить своим ученикам во время всех занятий, и…

— Похоже, ваш метод не дает результатов.

Разговор с директором не складывался. Дон Густаво, раздосадованный непониманием со стороны дона Бартоломе, встал и вышел, сославшись на то, что у него назначена встреча с родителями ученика. Судя по всему, директор уже принял решение относительно будущего учеников.

Когда Лео и Хосе Мигель вернулись в аудиторию, там уже начался урок математики. Все повернули головы в их сторону, перестав слушать преподавательницу. Лео и Хосе Мигель, не проронив ни слова, сели на свои места. Преподавательница напомнила учащимся, что урок продолжается. Лукас догадался, что дела идут не очень хорошо. Он осознавал, что Лео встал на его защиту, за что и поплатился, и теперь думал о том, как помочь другу.

Прозвенел звонок, урок окончился. Учащиеся, разбившись на группы, собрались вокруг двух главных действующих лиц — участников конфликта. Лео был убежден, что его дни в институте сочтены.

— Директор решил поиздеваться. Боюсь, я только что выкинул за борт надежды моей семьи на то, что я наконец-то буду учиться в университете. Мы приговорены к морю. Мои деды были рыбаками, мой отец — рыбак… Думаю, что и я им буду.

— Не говори так, надо что-то придумать, — сказал ему Лукас. — Сейчас мы пойдем к Королю Роберту. Возможно, солнце и физические упражнения наведут нас на какие-то мысли.

— Не знаю, кто может представлять мои интересы на педсовете. Мой отец в эту ночь ушел в море на лов рыбы. Он вернется через пару дней. А моя мать настолько робкая, что и рот побоится открыть. Она будет соглашаться со всем, что скажет директор.

— Я буду представлять твои интересы, — не колеблясь ни секунды, заявил Лукас.

— Но ты мой друг. Не думаю, что тебе разрешат это сделать. Полагаю, что на педсовете должен быть кто-то из взрослых. Не могу сообразить, кто бы это мог быть.

До них донесся смех компании, которая окружала Хосе Мигеля, и они умолкли в надежде, что им удастся узнать о его причине. Виктор быстро расслышал, о чем шла речь.

— Хосе Мигель сказал, что попросит своего отца представлять его интересы на педсовете. Он говорит, что у директора свалятся на пол очки.

— Не вижу в этом ничего смешного, — заметил Лео, и они продолжили обсуждение, как отвести нависшую угрозу.

Постепенно все ученики разошлись. Возле здания института остались только Лукас и его друзья, ожидавшие Короля Роберта, который должен был провести с ними первый урок. Он появился вдалеке, одетый, как всегда, в спортивный костюм и полный решимости привести их в форму. Друзья рассказали ему о том, что произошло, и даже спросили, не сможет ли он представлять интересы Лео.

— Представителем должен быть кто-то, не имеющий отношения к учебному заведению. Я не могу этого сделать. Пригласи человека, который близок к твоей семье и хорошо тебя знает.

Они начали перечислять имена, но Лео отбрасывал их одно за другим. Преподаватель призвал друзей к порядку, напомнив, что они должны относиться со всей серьезностью к тем дополнительным занятиям, которые он намеревался с ними проводить.

— Сейчас мы займемся упражнениями, которые сделают вас более сильными. Прошу вас не заставлять меня терять время. Не забывайте о том, что вы здесь потому, что сами хотите этого. Сегодня, ребята, слишком жарко, поэтому пройдем в спортивный зал и там начнем с ускоренной ходьбы.

В течение часа они упражнялись в быстрой ходьбе, передвигались на корточках и прыжками… Лукас делал то же самое, что и остальные, хотя в более щадящем режиме. Когда пришло время качать брюшной пресс, преподаватель велел ему заниматься на велосипеде.

— Моя цель — наполнить мощью твое сердце. Сделать его более сильным. Мы будем идти от простого к сложному.

Друзья покинули институт сразу же после того, как приняли душ. Затем каждый пошел к себе домой. Физические упражнения вызвали у них аппетит. Лукас чувствовал себя полностью измотанным и, едва покончив с едой, повалился без сил на кровать. Мать дала ему поспать. Она считала, что сын ведет слишком активный образ жизни для человека, который недавно перенес такую сложную операцию и еще находится в стадии выздоровления. Когда Лукас проснулся в шесть часов вечера, он был весь в поту. Жара в Городе Солнца снова стала изнуряющей. Он позвонил Виктору и предупредил, что бы тот пришел попозже, а сам отправился навестить Брэда и Великого Джозефа. Ноги казались налитыми свинцом, возможно потому, что юноша тренировался на велосипеде. Он пришел к своим индейским друзьям очень усталым.

Джозеф предложил Лукасу сесть и приготовил ему отвар из трав, вернувший жизненные силы, которые, казалось, были уже на исходе. Поглощая дымящийся напиток, юноша обратился к обоим.

— Я принес вам плохие новости, — сказал Лукас. Брэд и человек-медицина слушали очень внимательно. — Из больницы украли мою историю болезни. Там есть все данные Кендаля и разрешение его семьи на пересадку. Думаю, что в документах фигурирует и твое имя, Брэд.

— Это они. У меня не есть сомнений, — произнес Брэд и продолжил на языке индейцев кроу: — Это дело рук Альяна, я уверен. Он уже пытался пожать тебе руку, чтобы понять, ощущаешь ли ты нечто подобное конвульсиям, как это происходило с Кендалем. Он подверг тебя испытанию. Но его постигла неудача, так как я вовремя вмешался. И вот теперь он украл все данные.

— Сейчас, — продолжил Джозеф, — ему уже известно, кому раньше принадлежало твое сердце. Теперь он попытается вступить с тобой в контакт и выяснить, что ты унаследовал от Кендаля. Ему необходимо удостовериться в том, передал ли Кендаль тебе свои способности, понимаешь? Если у него будут хотя бы малейшие подозрения, что все так и есть, ты окажешься в опасности. Нам придется работать гораздо быстрее, чем я думал.

— О чем ты говоришь? — спросил Лукас.

— О том, что мы не можем терять время, — поспешил ответить Брэд. — Ты должен впитать знания Великого Джозефа.

— Прежде всего тебе необходимо научиться контролировать свои конвульсии, когда тебя посещают видения. Тебе нужно вести себя так, как будто с тобой ничего не происходит. В какой-то момент они попытаются подвергнуть тебя проверке, и тогда ты сделаешь вид, что с тобой ничего не происходит. Понимаешь?

— Пытаюсь, но на самом деле абсолютно ничего не понимаю. А что произойдет, если они узнают, что я обладаю определенными способностями?

— Тебя убьют. — Брэд был скуп на объяснения.

— Но почему? Вы не объяснили мне мотива. Скажите хотя бы в двух словах…

Брэд и Джозеф переглянулись. Потом оба исчезли из комнаты и через несколько минут вернулись в индейских одеждах. На ленте, повязанной на лбу Брэда, было всего лишь одно перо. Человек-медицина, помимо своего хохолка из перьев на голове, нес в руках большую курительную трубку. Они перешли в другую комнату. В ней было установлено индейское жилище — типи, своеобразная палатка из коричневой кожи, которая верхней частью доставала до потолка, несмотря на то что он был высоким. Лукаса пригласили войти, и все сели в круг.

— Что мы будем делать? — спросил юноша.

— Когда возникает какая-то проблема, Великий Джозеф курит священную трубку. Он просит помощи и просветления, дабы найти решение.

— А почему он так делает?

— Это наши верования, Лукас. Вытянутая часть трубки олицетворяет все деревья и растения, которые растут на земле; перья, украшающие ее, — птиц, летающих в небе; чубук трубки — плоть и кровь людей, бегущих по лугам, наших людей. Мы — индейцы североамериканских лугов. Дым, проходящий через трубку, означает священный ветер, который доносит наши молитвы до Аакбаадаатдиа. — Последние слова Брэд произнес, понизив голос, почти шепотом.

Лукас заметил, что все, что индейцы считали важным, имело круглую форму или решалось в кругу, напоминавшем Солнце или Луну. Человек-медицина начал поднимать трубку кверху и опускать ее вниз. Затем он как бы начертил ею крест. Через некоторое время Джозеф передал ее Брэду, а тот, в свою очередь, — Лукасу, который вернул трубку человеку-медицине. После того как все прикоснулись к трубке, Джозеф закурил ее.

— Лукас, мы даем Клятву Долга или Трубки для того, чтобы подтвердить свою верность нашему народу, — доверительно пояснил ему Брэд. Джозеф молчал, его глаза были закрыты. — Обычно мы делаем это, когда предстоит выполнить важную миссию, связанную с интересами всего племени. Миссия, в которую вовлечены мы трое, является таковой. — Он передал Лукасу разноцветную ленту, чтобы юноша повязал ее на лоб. Лукас так и сделал. Он стал походить на одного из них.

— Брэд, а в чем моя задача? Чего вы ждете от меня?

— Чтобы ты завершил миссию, возложенную на Кендаля, которую он не сумел закончить, так как его убили.

— В чем состоит эта миссия?

— Постепенно, шаг за шагом мы расскажем тебе об этом. Сначала ты должен будешь отыскать священные камни, которые собирался найти Кендаль в каком-то месте необитаемого острова Салтес в районе устья реки Одиэль. Эти камни может искать только тот человек, который будет использовать их для лечения.

— А какие они, эти камни?

— Ты узнаешь их сразу же, как только увидишь. Только тебе дано это знать, — сказал Джозеф. — Мощь этих камней является вечной. У нее нет начала и конца. Они овальные или абсолютно круглые. Камень — совершенство природы. Хотя они ничем не привлекательны внешне, внутри они твердые. Они не являются искусственным порождением, а представляют собой результат взаимодействия времени и самой природы.

Сказав о камнях, он замолчал. После нескольких секунд тишины Джозеф вдохнул дым из курительной трубки и выпустил его изо рта. Белый дым образовывал концентрические круги, которые поднимались в верхнюю часть типи и растворялись в воздухе. Брэд снова зашептал Лукасу:

— Считай за честь для себя быть избранным для выполнения этой трудной и опасной работы.

— Объясни мне кое-что еще! — ответил ему Лукас, тоже почти шепотом, но требовательно.

— Если в скором времени у меня не будет этих камней, я умру, — прозвучал зычный голос Джозефа в маленьком кругу, в котором они находились.

Лукас подумал о том, что на него свалилась огромная ответственность, но он не знал, готов ли к выполнению этой миссии. Юноша от волнения вспотел.

— Ты должен меня вылечить. Если этого не произойдет, вместе со мной уйдет вся мудрость людей апсалоке и наша миссия останется незавершенной. Сначала тебе придется достать камни, а потом я расскажу тебе о том, что делали Брэд и Кендаль в этой части мира, столь удаленной от нашей земли.

Он замолчал, чтобы снова закурить священную трубку. Затем Джозеф продолжил свою речь:

— Ты должен сконцентрироваться и вызывать видения, связанные с нашим любимым Кендалем. Он никогда не расставался со своим амулетом. Поэтому мы с самого начала хотели, чтобы этот амулет оказался у тебя, и передали его через твоих друзей, когда ты был в больнице.

— Речь идет о маленьком корешке, который мне передала Ориана?

— Да, именно о нем. Но это не простой корешок. Он символизирует дружбу между Кендалем и орлом, с которым общался наш друг. Принеси амулет завтра. Мы должны начать работать с видениями и священными камнями.

Джозеф затушил священную трубку и осторожно опустил ее на красную ткань, лежавшую на полу. Потом достал своеобразный кожаный мешочек, с которым никогда не расставался, и вытащил камешки. Он потер их в руках и бросил в сторону стены типи. Пока камешки летели по воздуху, они напоминали искры пламени. Человек-медицина встал и подошел, чтобы посмотреть, как упали камешки. Разглядывая, он рассказывал о том, что говорило ему их расположение.

— Ты должен отправиться на поиски священных камней в полнолуние.

— Когда будет полнолуние? — спросил Лукас у Брэда, но, прежде чем тот успел ответить, снова заговорил Джозеф:

— Через две ночи. Это указанный момент. Ты должен все подготовить. — Он продолжал смотреть на упавшие на пол камешки. — Подойди, Лукас! — вдруг велел Джозеф.

Лукас и Брэд встали и приблизились к тому месту, где находился пожилой человек. Они присели на корточки рядом с ним и посмотрели на три камешка, лежавших на полу.

— Выбери один из них и возьми себе! — сказал Джозеф Лукасу.

Среди камешков был один с красным кружком посередине, который казался сделанным из глины. Он и понравился юноше. Лукас протянул к нему руку и внезапно закричал. Камешек обжигал ладонь, но юноша не решался его бросить, боясь, что камень развалится на части. Джозеф и Брэд рассмеялись.

— Не знаю, что смешного вы нашли в том, что я обжегся, — сказал Лукас, продолжая держать камешек. У юноши было ощущение, что камень раскален. Хотя Лукас перебрасывал его с руки на руку, он по-прежнему чувствовал обжигающий жар на своей коже.

— Огонь есть кусок Солнца, и, когда камни трут друг о друга, они приобретают скорость, возникает тепло, свойственное небесному телу, которое руководит нашими жизнями. Дай мне его!

Лукас передал камешек старику, и Великий Джозеф взял его без каких-либо проблем. Казалось, что камень не обжигает его рук. Старик обернул камешек куском кожи и снова передал юноше.

— Этот камень поможет тебе убедиться в том, что ты действительно нашел священные камни. Он кажется хрупким, не так ли? Но на самом деле этот камешек является самым твердым из трех. Никогда не руководствуйся внешним видом вещи или человека. Истинная правда всего находится внутри. Могу тебя заверить, что этот камень тверд как сталь. Ищи три камня. Три! А те, которые просто тебе понравятся, тоже принеси. Они станут камнями-помощниками.

— А почему речь идет об острове Салтес, на котором, как говорят, нет ничего, кроме птиц и сосен?

— Потому что на этом острове погребен древнейший город Салтис, — ответил ему Брэд. — Конкистадоры, прибывшие на нашу землю, рассказывали нашим предкам об этом городе, который был не только перевалочным пунктом для судов, отправлявшихся в дальнее плавание с большими запасами всего необходимого для жизни, но и крупным населенным пунктом.

— Но если там никто не живет… Может, вы ошибаетесь.

— Нет. Три гигантские волны, которые вызвало Лиссабонское землетрясение, погребли город. Но он находится под песками острова Салтес. В нем были не только медь и железо, но также церкви, металлургические и текстильные предприятия, источники и фонтаны, обильные пастбища, сосны и кое-что… в чем нуждаемся мы и на поиски чего приехали.

— Что вы имеете в виду?

— Об этом потом. Сначала камни. Самое важное — чтобы ты вылечил Джозефа.

— Не имею ни малейшего представления о том, что я должен делать, — ответил Лукас.

— Тебе нужно всего лишь научиться быть маленькой полой костью, — сказал ему зычным голосом человек-медицина. — Мы называем людей, обладающих даром исцеления, полой костью. Целитель — это отверстие, через которое Аакбаадаатдиа помогает лечить людей. Мы, обладающие даром исцеления, являемся всего лишь отверстием, маленькими полыми костями. Понимаешь?

Лукас не ответил. Он покрылся испариной при мысли об ответственности, неожиданно возложенной на него. С другой стороны, юноша ожидал подходящего момента, чтобы рассказать им о своем друге Лео.

— Мне известно, Лукас, что кроме моего здоровья есть нечто, что беспокоит тебя, но ты пока еще не рассказал об этом.

Лукаса поразило, что помимо всего прочего Джозеф прочитал его мысли. Действительно, вот уже на протяжении нескольких минут юноша думал о Лео и обо всем том, что должно было произойти завтра.

— Мне кажется, что моего друга Лео исключат из института, в котором мы вместе учимся. Дело в том, что Лео вступился за меня, когда другой мой одногруппник стал насмехаться надо мной. Лео встал на мою защиту, подрался с обидчиком, но на самом деле его спровоцировали на это. Теперь на педсовете будут решать вопрос об исключении моего товарища из института, а у Лео нет никого, кто мог бы представлять его интересы. С Хосе Мигелем, который был зачинщиком драки, пойдет его отец. Мы знаем, что это очень влиятельный человек.

— А кого называют влиятельным белые люди? — с интересом спросил Джозеф.

— Того, у кого есть власть и деньги, чтобы делать все, что ему заблагорассудится. В этом случае отцу Хосе Мигеля не составит труда освободить от наказания своего сына, а всю вину взвалят на Лео.

— Но это похоже на несправедливость.

— Так оно и есть, — ответил Лукас.

Джозеф замолчал. Молодой человек попрощался с обоими и быстро пошел домой. Он был уверен, что Виктор уже пришел и ждет. По дороге Лукас думал о том, что ему предстоит сделать и что ожидают от него Брэд и Джозеф. Юноша притронулся к своей груди, чувствуя тянущую боль от внутренних послеоперационных швов. При этом он несколько замедлил шаг, поскольку у него возникло ощущение, что его кто-то преследует. Лукас остановился, сделав вид, что хочет завязать шнурок на спортивных ботинках, и шаги за спиной мгновенно стихли. Юноша закрыл глаза. Обоняние подсказало, что его преследовал мужчина. Судя по его дыханию, это был высокий и мощный человек. Юноша решил притвориться, будто ничего не заметил. Он продолжил путь и, увидев свой дом, ускорил шаг. Лукас решительно открыл дверь, вошел и моментально ее захлопнул. Ему следовало осторожнее ходить по улицам. В любом месте, на любом углу его могли подвергнуть испытанию, поставив под угрозу его жизнь.