Пока его друзья были на занятиях, Лео воспользовался временным исключением из института и достал все необходимое для высадки на острове Салтес. Фонарик, канат, компас и карта острова, которую продавали в качестве сувенира в магазинчиках, наиболее часто посещаемых туристами — охотниками за сокровищами. Он приготовил даже бинокль, который его отец бережно хранил в одном из ящиков в своей спальне. Когда Лео подумал, что у него уже есть все, что им понадобится, он отправился к дому Брэда и Джозефа.

Подходя к углу дома своих новых друзей, он лицом к лицу столкнулся с Джозефом. Индеец нисколько не удивился этой встрече и жестом пригласил Лео составить ему компанию. Юноша спросил себя, как он будет разговаривать с Джозефом, когда внезапно появился Брэд, ехавший на своей машине. Лео облегченно вздохнул.

— Можешь проводить нас до линии прилива? — спросил Брэд, открывая дверь автомобиля.

— Зачем? — поинтересовался Лео.

— Джозеф хочет пробраться к побережью, периодически заливаемому морскими водами, чтобы собрать некоторые травы. Обычно он делает это в дни полнолуния или же накануне, когда полнолуние вот-вот наступит.

— Ну, так поехали. Я знаю несколько тропинок, по которым можно близко подойти к линии прилива. Но предупреждаю вас, что там очень много комаров, особенно сейчас, когда вовсю палит солнце, — произнес Лео.

— Никакая проблема, — ответил молодой журналист, как всегда путаясь в окончаниях слов.

В течение некоторого времени они ехали молча. До тех пор, пока не въехали в сосняк, за которым, словно занавес, синело море. Джозеф попросил Брэда остановить машину.

— Трудно поверить, что такая красота существует рядом с городом, — сказал Джозеф зычным голосом. — Стоит пойти пешком для того, чтобы насладиться ею.

Все трое вышли из машины. Брэд, как обычно, переводил, чтобы Лео понимал Джозефа. Впереди можно было различить соляные разработки, которые являлись характерной чертой Города Солнца на протяжении веков. Белая поверхность солончаков блестела в лучах яркого солнца. Джозеф остановился и жестом призвал своих спутников последовать его примеру.

— Этот вид — подарок великого духа Аакбаадаатдиа. — Джозеф, казалось, лицом ловил отблески солнца, касающиеся его кожи. Старый индеец стоял с закрытыми глазами и сквозь зубы цедил какую-то фразу, которую Брэд не перевел.

Постояв так в течение нескольких секунд, Джозеф продолжил свой путь. Он внимательно смотрел по сторонам. Создавалось впечатление, что индеец что-то ищет среди кустов, которые росли под сенью сосен. Он снова остановился, когда увидел желтые цветы, росшие у дороги, и с радостью бросился к ним.

— Oh! Saint John’s wort!

Брэд и Лео приблизились, чтобы рассмотреть растение, вызвавшее такой восторг у Джозефа. Казалось, что он ласкал каждый цветок перед тем, как сорвать его. Вдоль дороги были целые заросли этого растения. Цветки с желтыми лепестками, с маленькими черными точечками по их краям и длинными пестиками. Лео видел их тысячу раз и готов был поклясться, что его мать называет их «травой святого Хуана».

— Что происходит, Брэд? Какое значение имеет этот цветок?

Прежде чем Брэд, который и сам плохо понимал, что происходит, успел ответить, Джозеф начал давать разъяснения поучительным тоном:

— Это растение обладает магическими свойствами. Оно защищает от плохих наклонностей и отпугивает злых духов. Ничто не бывает случайным, я должен был найти его именно сегодня, в день полнолуния.

Джозеф продолжал собирать цветы, напевая при этом какую-то индейскую песню, монотонную, с многочисленными повторами. Лео внимательно наблюдал за каждым движением старого индейца. Этот человек казался ему то сумасшедшим, то мудрецом. Вдруг Джозеф стал растирать несколько сорванных цветков. Затем он подошел к Брэду и Лео.

— Смотрите… — Брэд снова взял на себя роль переводчика, — сочится жидкость, похожая на кровь, она обладает мощными целебными свойствами. У нее много полезных свойств, очень много… Эта трава распространена здесь, как и в Америке, на нашей земле.

На руке у Лео была царапина — он только что случайно задел какое-то колючее растение, — и Джозеф смазал ее полученной вязкой жидкостью с запахом резины. Природное лекарство подействовало незамедлительно.

Прогулка продолжалась еще полчаса. Джозеф собирал различные растения, которые, как он считал, можно было использовать как целебные средства, и клал их в отдельные сумки. Вскоре сосняк уступил место зоне морского прилива, и среди воды, сохранявшейся в лужицах, показались фламинго с белым и розовым оперением. У этих птиц были удивительно длинные, стройные ноги и гибкие шеи. Испугавшись, они разом, как по команде взлетели, чтобы затем всем вместе опуститься на некотором отдалении от трех путников. Лео и индейцы какое-то время любовались этим великолепным спектаклем, поставленным и подаренным им природой. Джозеф присел на корточки и зачерпнул воды одной из пластиковых сумок, в которые собирал растения. Вдруг перед ним возникло бесконечное множество мельчайших существ оранжевого цвета, снующих в мутной воде под зарослями прибрежной растительности.

— Это самые древние существа из живущих на нашей планете. — Он показал сумку с ее новыми поселенцами с таким видом, будто демонстрировал своим спутникам важный трофей. — Это маленькое ракообразное напоминает ожившую пушинку. Его называют «красный дракон». Они живут на Земле со времен динозавров, уже более ста миллионов лет.

Лео с интересом разглядывал медленно плавающих в воде существ, которые были убедительным примером и доказательством эволюции и адаптации человечества на протяжении стольких веков.

— Когда условия неблагоприятны, — продолжил Джозеф, — эти создания природы сворачиваются и как бы засыпают, оставаясь в таком состоянии на протяжении ряда лет без пищи и кислорода. Стоит положению измениться, и они возвращаются к нормальной жизни в течение всего лишь двадцати четырех часов. Это что-то необычайное. Сейчас их в воде сотни тысяч, миллионы, и они служат пищей для фламинго. Artemia salina — таково их научное название — способна на то, что недоступно никакому другому живому существу: жить и размножаться в соленом растворе. К тому же у них нет естественных соперников и врагов, за исключением, конечно, фламинго.

— Фламинго оттого и розовые, что они питаются красными драконами, или как их там называют? — с любопытством спросил Лео.

— Скорее это может быть связано с красной водорослью, которая произрастает здесь и является пищей мельчайших ракообразных, а их, в свою очередь, употребляют в пищу фламинго, что и делает оперение этих птиц розовым. У этой водоросли очень красивое название — «дуналелья». Артемия окрашивается благодаря водоросли, а фламинго получает свой цвет от артемии. Цепь преобразования цвета…

В течение нескольких минут они наблюдали за целой колонией фламинго — эта картина была бы более характерна для озера Накуру в Танзании, чем для приливной зоны устья реки Одиэль. Джозеф не переставал следить за движениями птиц. На его лице появилось нечто, напоминающее улыбку.

Брэд подошел к Лео сзади и сказал ему на ухо:

— Ты и представить себе не можешь всего того, что известно Джозефу. Он искренне любит все, что относится к природе, за исключением пауков.

Джозеф продолжал наблюдать за птицами. Все, что он сейчас видел, напоминало открытку. В воде, словно в зеркале, отражались изящные силуэты фламинго, а также других птиц, которые оказались в зоне прилива. Здесь были аисты, тоже длинноногие, но с короткой шеей и длинным клювом, и улиты, птицы с коричневым оперением, двигающиеся грациозно, кругами, будто в танце, и издающие резкие, громкие звуки.

— А что с пауками? — тихо спросил Лео у Брэда.

— В нашей религии не было ни черта, ни ада до того, как нам принесли их белые. Для нас паук похож на старого змея, который искушал Еву согласно вашей религии. Понимаешь?

— Для вас это зло с ногами?

— Гораздо больше: это хитрость и предательство, которые могут притвориться вежливыми и очаровательными… Паук — хитрый маг, способный принять любое обличье по собственному желанию, чтобы обманывать окружающих.

— До сих пор мне нравились пауки, потому что они поедают комаров, которые не дают нам житья, — это было единственное, что решился сказать в ответ Лео, да и то полушепотом.

Джозеф обернулся и заявил, что прогулку пора заканчивать. Он без труда нашел обратный путь, не прибегая к чьей-либо помощи. У индейцев есть эта способность ориентироваться исключительно по следам, которые они сами оставляют.

Больше ни о чем не говорили. Джозеф шел налегке, Брэд взял у него корзину с пластиковыми сумками, наполненными травами, Лео следовал за ними. Они дошли до машины и вернулись в Город Солнца.

Лукас и его друзья как можно быстрее покинули здание института. Они договорились с Королем Робертом, преподавателем физкультуры, отложить занятия, так как у них оставалось мало времени, чтобы должным образом подготовиться к ожидавшему их небольшому приключению на острове Салтес. Все, не считая Лукаса, который решил пойти к двум маякам в надежде еще раз поговорить с доном Бернардо, отправились по домам. Юношу беспокоила загадка, о которой смотритель маяков рассказал ему накануне.

Утро выдалось прекрасное, но вдали виднелись серые тучи, которые приближались с большой скоростью. Лукас закрыл глаза и почувствовал запах влажной земли, хотя ничто не предвещало дождя. Он обошел оба маяка, однако дона Бернардо не обнаружил. В какой-то момент Лукас резко обернулся и столкнулся лицом к лицу со смуглым человеком, донимавшим его вопросами на пресс-конференции. На мгновение юноше показалось, что это именно тот мужчина, о котором Ориана говорила как о человеке, укравшем его медицинскую карточку. Лукас на миг замер, вспомнив, как Джозеф вчера готовил его к подобной встрече. Выслушав банальные извинения случайного пешехода, внутренне всеми пятью органами чувств он ощутил начало своеобразных конвульсий, которые предшествовали появлению видений. Эти ощущения показались ему очень слабыми, что, очевидно, объяснялось минимальным контактом. Сама инерция движения немного отодвинула Лукаса.

— Альян… — представился незнакомец и вежливо протянул ему руку. — Очень сожалею, что столкнулся с тобой. — Судя по всему, он хотел подвергнуть юношу испытанию. — Вижу, что ты чувствуешь себя прекрасно.

Лукас знал, что ему предстоит испытать. Этот момент настал раньше, чем он мог себе представить. Он улыбнулся и медленно протянул руку, чтобы ответить на рукопожатие. Внутри Лукас слышал голос Джозефа: «Ни один мускул на твоем лице не должен дрогнуть, но в то же время тебе нужно вести себя естественно — нормально моргать и улыбаться». Казалось, что все происходит намного медленнее, чем обычно. Наконец их руки соединились. Лукас увидел, что Альян ведет машину. Создается впечатление, что этот человек уходит от погони на всей скорости… Боль была очень сильной, слишком сильной для того, чтобы не дрогнул ни один мускул. Да и с конвульсией было трудно справиться. Ноги отказывались слушаться, но Лукас сказал самому себе, что должен выдержать.

Альян внимательно следил за каждым его движением. На какое-то мгновение Лукас остолбенел, но все-таки сумел моргнуть и улыбнуться, пересилив себя.

— Большое спасибо, — было единственным, что он произнес.

Альян с интересом наблюдал за Лукасом. Внешне юноша оставался спокойным и вел себя естественно. Альян продолжал сверлить его взглядом, когда наконец появился смотритель маяков, дон Бернардо, выходивший из португальского маяка, чтобы занять свое место на плетеном стуле.

— Как-нибудь увидимся! — сказал Лукас, не давая Альяну возможности продолжать разговор. Лукас быстро развернулся и направился вперед, чтобы поздороваться со смотрителем маяков. Нужно было сделать всего несколько шагов, но у него почти не осталось сил. Лукас притворился, что завязывает шнурок на спортивных ботинках. Так он сумел выиграть пару секунд и перевел дыхание. Дон Бернардо это заметил.

— Посиди немного на моем стуле, сынок, — сказал смотритель маяков. — Можешь посторожить несколько минут? Я пойду за тем, что может пригодиться тебе этой ночью. Он ушел, а Лукас не произнес ни слова. Он просто был не в состоянии это сделать.

Юноше не хотелось закрывать глаза, потому что он был убежден в том, что человек, подвергший его испытанию, откуда-то за ним наблюдает. Лукас сделал несколько глубоких вдохов и постепенно пришел в себя. Когда появился дон Бернардо, у него было уже совсем другое лицо.

— Смотри, эту серебряную монету я всегда брал с собой, когда выходил в море. Хочу, чтобы теперь она была у тебя. — Монета была потертой, и надпись на ней едва угадывалась. — Мне она приносила удачу.

Лукас с любопытством осмотрел монету, прежде чем спрятать ее в карман брюк.

— Я нашел эту монету возле храма на Салтесе много лет назад, когда мы, мальчишки, добирались туда и никто ничего нам не говорил.

— Большое спасибо. Я возьму ее с собой сегодня, когда мы выйдем в море. Мне кажется, что будет дождь… — сказал Лукас, по-прежнему чувствуя запах влажной земли.

— Нет, не думаю, тучи далеко. Может быть, завтра.

— Только не завтра! Завтра я должен идти на пляж. — Юноша с нетерпением ожидал свидания с Орианой, и обычный дождь ну просто никак не мог этому помешать.

— Этой ночью у тебя не будет проблем с погодой. А в субботу, идя на пляж, не забудь взять непромокаемый плащ.

Лукас улыбнулся, но остался задумчивым. В голове он прокручивал арабскую легенду, которая подсказывала, как достичь острова Салтес. Ему нужно было спросить еще кое о чем.

— Дон Бернардо, мне нужен ваш совет. Как мы достигнем острова и ступим на него? Я продолжаю размышлять над тем арабским текстом, который вы процитировали мне в прошлый раз и в котором говорилось о том, что нужно окружить его так, как заворачивается браслет.

— Ты сам узнаешь о том, что хотели сообщить нам наши предки. По пути к острову есть точка, в которой действительно сходятся воды моря и океана. Тебе нужно быть очень внимательным, потому что в этом месте лодку может перевернуть, если вы не проявите осторожность. Спокойные воды становятся здесь бурными без какого-либо предупреждения или знака. Я всегда думал о том, что благодаря природе, подарившей острову этот природный барьер, город, существовавший там, не нуждался в стенах, ибо сама вода была для него защитой от вторжений.

— Надеюсь, что у нас не возникнет никаких проблем.

— Идите. И не забудьте взять с собой крепкую веревку — на случай, если что-нибудь упадет за борт. По крайней мере, вы всегда сможете повернуть назад. Ведь не зависит же от этого ваша жизнь, не правда ли? В моей лодке есть спасательный круг, но мне никогда не приходилось спускать его на воду, однако наперед не угадаешь.

— Если дела у нас пойдут плохо, мы вернемся. Не беспокойтесь.

— Рад это слышать. У вас еще много времени для того, чтобы повторить попытку.

Лукас молчал. Другого времени не было, все нужно было сделать именно этой ночью, в полнолуние. Джозефу нужны были камни, которые мог достать только Лукас.

Юноша простился со смотрителем маяков и пошел домой. Опять он возвращался поздно. Мать будет волноваться. Никто в доме, за исключением Лукаса, не забывал о том, что с ним произошло.

Вечер наступил, закутавшись в серые тучи. В году было мало дней, когда небо в Городе Солнца закрывали облака, и этот был одним из них. Дома Лукасу пришлось выслушать множество упреков в том, что, вернувшись поздно, он не вовремя принял лекарства. Пилар была рассержена, как никогда ранее.

— Или ты будешь всерьез относиться к тому, что с тобой случилось, или нам с отцом придется применять к тебе жесткие меры! Ты должен доказать, что способен заботиться о себе самостоятельно и нам не нужно стоять у тебя за спиной.

— Не преувеличивай, прошло всего несколько минут.

— Я не преувеличиваю. Если в один из дней ты забудешь хотя бы об одном лекарстве, у тебя могут возникнуть проблемы из-за отторжения. Тебе придется снова делать операцию по пересадке, и, возможно, не удастся найти донорское сердце так быстро, как произошло в этот раз. Ты это понимаешь? Тебе нельзя забывать того, о чем я говорю. От этого зависит твоя жизнь.

— Я знаю, знаю. — Лукас обнял мать. — Успокойся! Лекарства у меня всегда при себе. — Юноша дотронулся до коробочки с таблетками, которая покоилась у него на груди и была незаметна до тех пор, пока он не снимал футболку.

— Пожалуйста, береги себя, сын! Если с тобой что-то случится, я не знаю, что будет со мной, со всеми нами…

— Не волнуйся, ведь наиболее заинтересованным в том, чтобы сердце не перестало биться, являюсь я сам. — Он снова обнял мать.

Казалось, Пилар немного успокоилась. Она разогрела обед и села рядом с сыном.

— Почему бы тебе не проводить больше времени дома? Ты вернулся к нормальной жизни, но в ней уже ничего не станет таким, как было прежде, — продолжила говорить Пилар, пользуясь тем, что они были дома одни.

— Но ведь именно в больнице мне рекомендовали как можно раньше вернуться к нормальной жизни. — Лукас был очень голоден. Он жадно ел жаркое из мяса, картошки и овощей, которое его мать готовила так хорошо, как никто другой.

— Мне кажется, что ты слишком торопишься. Операция такой сложности требует определенных сроков восстановления. Прислушайся к моим словам и побольше отдыхай! Мы почти не видим тебя. Брат нуждается в общении с тобой, да и мы тоже… Кстати, ты очень бледный.

— Пойду прилягу… Но этим вечером я договорился встретиться с друзьями.

Пилар махнула рукой. Все, о чем она говорила, было бесполезно.

— Посмотрим, что скажет отец относительно твоих планов на этот вечер. Я намерена запереть тебя дома, если это будет необходимо для того, чтобы ты восстановился после операции.

— Пожалуйста, мама! Я не маленький. Ты знаешь, что обычно среди недели я никогда не ухожу поздно, но сегодня мне очень нужно. Важно сделать это именно вечером, правда. Я хорошо себя чувствую и хочу, чтобы ты обращалась со мной так же, как и раньше. Не надо слишком оберегать меня. Ты должна понять, что я не хочу чувствовать себя больным.

После долгого молчания Пилар ответила:

— Хорошо, но до двенадцати ты должен быть дома. Иначе ты не выйдешь в течение нескольких последующих дней. Тебе придется оставаться дома до тех пор, пока я не буду уверена, что ты в состоянии вести обычную жизнь.

— В половине первого — не по-твоему и не по-моему, идет?

— Я сказала — в двенадцать, и разговор окончен.

— Значит, мне придется возвращаться, как Золушке, наполовину обутым и бегом?

— Все очень просто: выйди раньше! И чтобы в двенадцать был дома.

Хавьер и Луис вернулись домой. Отец забирал младшего сына из колледжа. Луис обнял брата, но отец, услышавший обрывок разговора, поддержал жену.

— Собираешься погулять, не так ли? — Он посмотрел на Пилар, которая недовольно кивнула. — Если мать сказала, что в двенадцать ты должен быть дома, то будь добр оказаться здесь вовремя. Ты слышишь меня? Ни минутой позже. Мы требуем от тебя этого для твоего же блага…

— Ладно, если ты собираешься начать все заново, то я уйду в свою комнату. Мне необходимо немного отдохнуть.

— Вот это тебе и нужно сейчас делать. Больше отдыхай.

Лукас, разозленный, ушел в свою комнату. Луис с грустью посмотрел на родителей и поплелся следом за братом.

— Слушай, оставь меня в покое. Я хочу побыть один, — сказал Лукас мальчугану.

— И не надейся. Я хочу прилечь рядом с тобой, потому что очень устал в колледже.

— А что, в доме нет другого места? Тебе обязательно лежать на моей кровати?

— Да… — Луис снял очки и улегся рядом с братом.

Через некоторое время мальчик заснул, прижавшись к плечу брата. Лукас, продолжая бодрствовать, думал о том, сумеет ли он вернуться домой к назначенному сроку. Он был уверен, что если не успеет, то на следующий день не сможет пойти на пляж и встретиться с Орианой. Уставившись в потолок, юноша думал о ней. Ему нравилось, что глаза девушки меняли свой цвет. Лукас думал о ее белой коже, ее волосах… Он не мог выкинуть Ориану из головы. В последнее время мысли о ней стали навязчивыми. Опустив веки, Лукас незаметно для себя уснул. В восемь часов он машинально открыл глаза, посмотрел на будильник и подскочил. Луис испугался и тоже вскочил.

— Что случилось? — спросил мальчик, шаря по столу в поисках своих очков.

— Черт возьми, мы проспали!

— Ну, это не кажется мне столь ужасным событием.

— Замолчи, карапуз! — с улыбкой сказал Лукас брату.

— Кто там выступает? — Мальчик начал бороться с братом, как любил это делать, когда был совсем маленьким.

— Луис, у меня нет времени для шуток.

Лукас быстро привел себя в порядок и позвонил Брэду по мобильному телефону. Он сказал, что они будут на пристани, и взял свой самый теплый плащ, так как знал, что влажная ночная прохлада проберет до костей.

— Я слышал, что ты собираешься на пристань. Что ты будешь делать там в такое время? — с любопытством спросил младший брат.

— Помолчи и никому ничего не говори. Хорошо? Это наш с тобой секрет. Пообещай, что не выболтаешь его.

— Я пообещаю, если ты возьмешь меня с собой.

— Нет, Луис, сегодня я действительно не могу тебя взять. Как-нибудь в другой раз. А теперь рот на замок.

— Хорошо, но ты мне должен…

— Хватит! Я ушел!

Луис с заговорщически плутовской улыбкой на лице остался в комнате. Старший брат жестом снова велел ему помалкивать. Лукас вышел из дома и пешком пошел на пристань. С ним были камешек Джозефа и монета, подаренная смотрителем маяков. Когда юноша уже подходил к пристани, он почувствовал, что за ним кто-то идет. Луис обернулся, но никого не увидел. Он ускорил шаг и, запыхавшись, пришел на место встречи. Один из моряков показал им лодку смотрителя маяков. Это было старое деревянное судно с остатками красной и белой краски. Лодка была оснащена маленьким моторчиком, и в ней оказалось достаточно места для шестерых пассажиров. На палубе можно было прочитать ее название — «Легенда», почти стертое временем.

— Слишком громкое имя для такой маленькой лодки, — сказала Сильвия, которая первой ступила на борт судна.

За ней последовали Джимми и Лео, и от их прыжка лодка пришла в движение. Лукас подал руку Виктору, который с его помощью сел в лодку без каких-либо проблем. Брэд остался развязывать канат, которым лодка была привязана к причалу. Судно было все в трещинах, покрывавших его с носа до кормы. Когда Лукас после нескольких неудачных попыток наконец завел мотор, Брэд бросил внутрь конец швартовочного каната и прыгнул в лодку. Он несколько раз переместился от одного борта к другому, пока не установилось равновесие.

Лукас взял курс на остров Салтес. В море было мало катеров и лодок, только какой-то рыбак тоже вышел в море. Постепенно дневной свет сдался ночной темноте. Истинно прекрасным зрелищем были заход солнца и появление луны. С моря виднелись очертания домов, окна которых начинали светиться. Вскоре звук волн, разрезаемых лодкой, в сопровождении глухого гудения старого мотора стали единственной музыкой, которую они слышали. Друзья мало разговаривали, все были поглощены тем, что происходило вокруг.

На расстоянии нескольких миль от острова Салтес начал накрапывать мелкий дождик, которому никто не придал значения. Лукас про себя подумал: «Вот и дождик, который я ощущал с самого начала второй половины дня». Внезапно лодка стала двигаться так, будто они попали в бурю в открытом море.

— Что случилось? — вскрикнула Сильвия, едва почувствовав изменения в движении судна.

— Я ничего не трогал, — сказал Лео, раздосадованный непониманием того, что происходило.

Виктор с силой ухватился за канат, привязанный к борту лодки, а Джимми начало укачивать.

— Я знаю, что происходит… — сказал после минутного размышления Лукас. — Мы находимся в точке, где встречаются воды моря и океана, что вызывает сильное волнение. Двигайся зигзагами, Лео!

— Не лучше ли идти по прямой? — спросил Лео.

— Нет, послушай меня. Так советовал дон Бернардо, смотритель маяков. Чтобы добраться до острова Салтес, надо двигаться подобно тому, как закручивается браслет. Если мы не последуем его совету, волны могут потопить нас.

— Мог бы сказать и раньше. Я, возможно, не поехал бы, — простонал Джимми, закрывая рот рукой. Качка спровоцировала у него позыв к рвоте.

— Несколько поздновато для отказа, — заметил Лео.

Новая волна накрыла всех, и пришлось вычерпывать из лодки попавшую туда воду.

— Хватит пререкаться! — как всегда, попыталась успокоить друзей Сильвия. — Будьте серьезнее. Не наложите в штаны.

В этот момент еще более сильная волна чуть не перевернула лодку.

Виктор и Брэд хранили молчание. Лукас попросил всех покрепче ухватиться за борта лодки. «Легенда» двигалась все быстрее, подчиняясь волнам. Все насквозь промокли, но положение стало настолько сложным, что никому и в голову не пришло пожаловаться на ночной холод и сырость. По мере того как они приближались к пляжу Каскахера острова Салтес, волны становились все меньше, и вскоре море почти утратило свою ярость.

— Бросай якорь! — велел Лукас Брэду, находившемуся ближе всех к маленькому якорю, который нужно было воткнуть в песок.

Они выключили мотор и подняли крестовину, чтобы не сесть на мель. Лукас и Брэд вышли из лодки, оказавшись по колено в воде, и подтолкнули судно к берегу. Наконец им удалось закрепить якорь в песке, и друзья замерли, пораженные тем, что открылось их взору на Салтесе. Весь пляж Каскахера казался сделанным из серебра. Лунный свет отражался в перламутре ракушек, покрывающих его поверхность. Когда лодка оказалась уже на берегу, все вышли из нее. Последним был Джимми. Он так и не оправился от качки, вызванной движением волн. Они шли, прислушиваясь к потрескиванию ломающихся под их ногами ракушек. Виктор, желая притронуться к этой звучащей земле, сел на корточки и ощупал ее. Брэд обратился к Лукасу:

— Тебе известно, в поисках чего мы приплыли сюда. Тебе нужно найти три целебных камня, которые помогут Джозефу. Это наша основная цель. Эти камни могут летать, предсказывать будущее, гасить свет, властвовать над яростью природных явлений и даже самостоятельно передвигаться. Они обладают энергией и способны порождать вибрации в лечебных целях.

— Я не забыл об этом. — Однако Лукас не забыл и о том, что целью приезда Кендаля на эту часть планеты был поиск «какого-то знака, который пролил бы свет для его народа». Он был убежден в том, что разгадка тайны, связанной со статуэткой из меди, находилась именно на этом острове, на который они только что высадились. — Будем искать до тех пор, пока сможем идти! — сказал юноша.

— Я уже почти не могу идти, — заявил слабым голосом Джимми.

— Хорошо, тогда оставайся здесь и сторожи лодку. Согласен? — предложил ему Лукас.

Джимми сел на ракушки и стал наблюдать, как его друзья удаляются от берега. Через некоторое время до его слуха доносились лишь плеск волн и крики больших улитов, которые издавали звуки, похожие на голоса людей. Он встал и побежал искать друзей. Джимми закричал, и из тьмы соснового леса появился Лукас.

— Что с тобой, старина?

— Не знаю, но я никогда так не радовался, как сейчас, когда увидел тебя.

— Ты неисправим! Тебе нужно пойти к психологу, иначе это может плохо кончиться! Старик, у тебя крыша поехала. — И Лукас повертел пальцем у виска.

— Мне хотелось бы, чтобы ты сам услышал крики, от которых у меня волосы встают дыбом.

— Это птицы, дружище. Мы на природе!

Джимми предпочел промолчать. Плохое самочувствие и испуг, который он только что пережил, почти полностью лишили его сил. Вскоре они догнали всех остальных.