Когда Пол в среду вернулся в Лондон, то обнаружил записку, что встречи с ним ожидает Рекс Каммин. Пол помрачнел: он ни на шаг не продвинулся в своей задаче получить подпись Клер. Все осталось как раньше. А он так надеялся, что она сдастся, что угроза постоянно находиться взаперти заставит ее изменить решение, подчиниться ему, но этого не произошло. Она стала молчаливой, хмурой, – и, похоже, еще больше укрепилась в решимости противиться ему. Трудность состояла еще и в том, что Арчи, на которого давила Антония, не поддерживал его так активно, как хотелось Полу. Они настаивали, что ей должно быть дозволено днем передвигаться по дому, они относились к ней как к нормальной, и Пол боялся, что как только он вернется в Лондон, они раскиснут, а то и вовсе ее освободят. Джеффри и Дэвид тоже его подвели. Они не согласились подписать документ о введении опеки. Оба заявили, что Клер сперва должен обследовать психиатр, а тут и Джон Станфорд отказался поехать на север, утверждая, что если Клер больна, то ее вполне может лечить семейный врач Маклаудов.

Один Арчи пока оставался на его стороне и готов был поверить во что угодно насчет Клер. Но Антония – другое дело, Он ее недооценил. Она оказалась слишком въедлива и подозрительна, так что ему приходилось соблюдать всяческую осторожность. В общем, его план разваливался на глазах...

Пол взялся за телефон. Его последней козырной картой была Сара Коллинз. Он сказал родителям Клер, что пришлет ее к ним приглядывать за их дочерью. Она станет хорошей тюремщицей. Пол мрачно усмехнулся. Она будет наслаждаться, наблюдая за строгим режимом, который они с Арчи установили.

И самое главное – надо лишить Клер столь дорогих ей и нужных «снов». За ней нужно следить каждую минуту, днем и ночью. Давление должно быть усилено. Арчи видит в этом смысл. Он не одобряет заключение в одиночестве – это делает «больную» Клер еще более уязвимой. Вместо этого ее следует защитить от преследующих ее призраков. Пол пощупал внутренний карман пиджака, чтобы убедиться, что документ с ним. Ее никак нельзя оставлять одну – может сбежать, а главное, как-то раз она говорила ему, что если ежедневно какое-то время не побудет в одиночестве, то сойдет с ума. Значит, она вскоре почувствует в полной мере, что находиться под непрерывным наблюдением невыносимо. Что постоянно преследует ее в кошмарах? Глаза! Глаза, следящие за ней. Ну, пусть узнает, что такое – когда за тобой непрерывно следят. Чтобы освободиться от этих глаз, она в конце концов сделает что угодно, даже отпишет ему Данкерн. Единственная проблема – есть ли у него время ждать?

Он встретился с Каммином в «Ритце». Рекс оглядывал Пола с новым интересом – в этом субъекте было некоторое фамильное сходство с Эммой – темные волосы, смуглая кожа, решительный подбородок, но если сестра была стройненькой и миловидной, то брат – широкоплеч, мускулист и спортивен, или был таким раньше, пока не обрюзг и у него не появились животик, складки на шее и предательские мешки под глазами. Они стояли, глядя друг на друга.

– Итак, вы получили согласие своей жены? – тихо спросил Рекс.

Пол сделал глоток бренди.

– Получу на следующей неделе.

– Поздно. – Рекс закачал головой. – Я не могу больше ждать. Если вы не представите ее подпись, – и он глянул на часы, – завтра к этому же времени, сделка отменяется.

– Что! – Пол побелел.

– Я собираюсь вернуться в Штаты, мистер Ройленд. Все мои дела в этой стране завершены, кроме этого одного, но времени у меня больше нет.

Каммину казалось, что он хорошо рассчитал степень риска: когда утром он отправлялся в «Ритц», то еще не знал, как быть с Данкерном. Он хотел получить замок, хотел, как никогда ничего не желал раньше, однако в глубине души не мог избавиться от страха, что Эмма права и этот тип пойдет на все, вплоть до убийства. Готов ли он рискнуть жизнью Клер ради Данкерна? Рекс с обостренным вниманием взглянул на Пола.

– Как нет времени! Вы не можете сейчас отступать! – Пол вцепился в его руку. – Слушайте, дайте мне два дня. Моя жена в Шотландии, я слетаю туда и получу ее подпись...

– Как? – глаза Рекса сузились: он видел, что отчаяние сделало Пола страшным, неуправляемым – не мудрено, что Эмма так боялась за свою невестку.

Не в первый раз за последнее время Рекс задавал себе вопрос, что в действительности представляет собой Клер, эта упрямая, твердая, горячая женщина, которая ради Данкерна оказалась способна дать отпор «Сигме», презреть деньги и принести в жертву даже собственного мужа. Ему бы хотелось как-нибудь с ней встретиться, даже если ее упорство в конце концов станет причиной того, что он никогда не получит замок – свой родовой замок.

– Мне кажется, ваша жена поступает очень умно, что не хочет продавать Данкерн. И никогда не захочет, – заметил он. – У вас были в запасе недели, чтобы переубедить ее, и я не думаю, что вы сможете сделать это за двадцать четыре часа. – Он снова посмотрел на свои часы «Ролекс». – Вам пора признать поражение. – Рекс улыбнулся. – Я говорил вам, что обладаю определенной информацией, которая в случае огласки приведет к концу вашей карьеры... – Он сделал паузу. Пол, парализованный страхом, не отрывал от него взгляда, словно кролик перед удавом. Рекс испытал краткий момент торжества. – Пока, – он снова сделал паузу, для достижения максимального эффекта, – я решил придержать эту информацию. Тем более, что все и так выйдет наружу, когда окажется, что вы не можете оплатить свои долги в положенный день. – Он поставил стакан на столик. – Я молчу ради вашей жены. Она, сдается мне, и без того достаточно вынесла, будучи замужем за таким дерьмом, как вы.

Пол кипел от бешенства. Он налил себе стакан виски и принялся вышагивать из угла в угол своего кабинета. Это все Клер виновата! Если бы она не мешала ему! Если бы проявляла хоть немного верности и покорности, подобающих жене! Сука! Холодная, тупая, сумасшедшая сука! Он залпом осушил стакан, затем позвонил своему юристу.

– Слушай, Кен. Я заскочу к тебе относительно оформления бумаг, связанных с опекой над моей женой. Ее, конечно, еще раз осмотрят врачи. Но сейчас я хочу, чтобы ты сделал заявление для прессы и опроверг всю ту грязь, которой Форбс облил в понедельник нашу семью, – он со свистом втянул воздух. – Скажи им, что Клер Ройленд не продает Данкерн. Вопрос об этом даже не ставился. И скажи, что Форбс – невежественный и неинформированный скандалист, а данная местность не представляет абсолютно никакого интереса – ни с точки зрения охраны природы, ни по поводу добычи нефти, которой там нет и в помине. Это просто голый утес на семи ветрах и третьеразрядная гостиница, которая ничего не может предложить клиентам, кроме сибирского холода и никто, повторяю, никто, не делал предложения купить подобное место. Что? Да ради Бога, изложи это любыми словами, но заткни глотку Форбсу и сними этого пса с моего загривка! – Он швырнул телефонную трубку, затем в четвертый раз потянулся за бутылкой виски – через полчаса ему предстояло держать ответ церед сэром Дунканом и членами совета директоров.

Джеффри, вернувшись после встречи с епископом, пребывал в глубокой задумчивости. Он уселся напротив жены в уютной, чуть обветшалой гостиной священнического дома и, подавшись вперед, взял ее за руку.

– Я рассказал ему все, включая твои сомнения. – Он мягко улыбнулся. – То, что ты считаешь, будто Клер просто шутит и все выдумывает. Мы долго беседовали о ней и вместе молились. Епископ склоняется к мысли, что мы правы в наших опасениях. – Он помолчал. – Хлоя, дорогая, он предоставил мне решать, что делать. Я собираюсь для начала причастить ее и после испросить разрешения у специальной коллегии при епископе провести церемонию экзорцизма лично мне. Но сначала я должен убедиться, что это единственный способ оказать ей посильную помощь.

Хлоя уставилась на него.

– Экзорцизм? Ты не шутишь? Джеффри, ради Бога...

– Да, дорогая, ради Бога. – Он был очень серьезен. – Пожалуйста, поверь мне: я знаю, о чем говорю. Мое мнение отнюдь не легковесно, а основано на многолетнем опыте. Конечно же, прежде чем принять окончательное решение, я снова поговорю и с ней, и с ее матерью, с экономкой, с Полом, в конце концов. В любом случае благословение епископа необходимо, тем более – на такой ответственный шаг. – Он встал, нахмурившись – Мы должны спасти Клер, Хлоя, даже такой ценой и несмотря на то, что в этом я недостаточно компетентен.

– Ну так и не делай этого. Ради Бога, не делай сам Джефф! Да и зачем вообще это нужно?

– Может дойти до того, что это станет единственным выходом. В иных обстоятельствах епископ назначил бы кого-нибудь из экзорцистов той епархии, к которой принадлежит Клер, но поскольку она моя невестка, а также насколько мне известно, она не посещает церковь ни в Дедхеме, ни в Эрдли и никогда не посещала, епископ согласился, что психологически будет лучше, если я – тот, кого она знает и кому, надеюсь, доверяет, – проведу службу.

– Ты играешь прямо на руку Полу! – Хлоя в ярости встала. – О Джеффри, как можно быть таким идиотом? С Клер не происходит ничего дурного!

Он улыбнулся.

– Пожалуйста, дорогая, предоставь мне судить об этом. Если Клер одержима духом из прошлого, мы должны изгнать его прежде, чем он овладеет ею целиком.

– Это на девяносто девять процентов розыгрыш, Джефф...

– Я так не думаю. – Он покачал головой. – Я прекрасно сознаю, что Пол стремится извлечь из ситуации максимум личной выгоды. Я хорошо знаю своего брата, но это не умаляет реальной опасности, угрожающей Клер. Она нуждается в помощи, Хлоя, твоей и моей. Ты должна поддержать меня, пойми, дорогая. Нужно, чтобы сквозь это испытание ей помогла пройти женщина и желательно хорошо знакомая.

Хлоя прикусила губу и снова устало села.

– Я же могу поверить, что все это – на самом деле и я не сплю. Какой-то фильм ужасов! Как происходит экзорцизм? Что ты должен будешь сделать?

– Я помолюсь с ней и прикажу духам уйти.

– И все? Так просто? А если, предположим, она не согласится?

– Согласится, милая. Уверен, что когда она все осознает, то захочет, чтобы я ей помог.

– И когда ты собираешься это сделать?

Он покачал головой.

– Не знаю, сначала надо обсудить все с Полом. Он хочет, чтоб я снова повидал Клер и подписал документ, дающий ему власть поверенного в ее делах на время болезни. Она действительно в данный момент не способна принимать разумных решений. Но, – он поднял руку, – я знаю, что ты собираешься сказать, и не подпишу ничего, что повредило бы Клер или позволило бы Полу злоупотреблять ее физическим состоянием и деньгами. Я не так глуп. Как только Клер вернется на юг, я повидаюсь с ней. Если необходимо, сам съезжу в Пертшир. Я хочу сделать это по возможности скорее, но момент должен быть выбран правильно.

Вечером, когда Джеффри отправился на встречу с комиссией, Хлоя позвонила Эмме.

– Он хочет изгонять из нее дьявола, Эм! С колокольчиками, свечками и Библией! Серьезно. Что нам делать?

– Идиот! – взволнованно выкрикнула Эмма. – Он не понимает, что не должен соваться к ней. Клер пошлет его подальше.

– Пол вернулся в Лондон, – продолжала Хлоя. – Джеффри звонил ему сегодня, но тот был явно в мерзком настроении и сказал, что в данный момент нет смысла, чтобы Джефф встречался с Клер. Проще говоря, Пол велел ему не вмешиваться. Это прямо противоположно его первой просьбе, с которой он приходил к Джеффри.

– Я догадываюсь, почему Пол так себя ведет, – медленно произнесла Эмма. – Наверное, Рекс Каммин забрал свое предложение о покупке Данкерна.

– О Боже, – сказала Хлоя. – Это значит, что Пол – банкрот?

– Думаю, это уже близко. – В голосе Эммы послышались слезы. – И если это случится, во всем буду виновата я. Но, Бог свидетель, я сделала это ради блага Клер.

Арчи на целый час ушел гулять с собаками, когда Клер решительно вошла в его кабинет. Мать с несчастным видом тащилась за ней. Антония страшно устала день и ночь следить за дочерью. Она любила Клер и хотела помочь ей, но дурной, упрямый характер Клер был невыносим. Кроме того, она боялась, что в чем-то Пол прав, по крайней мере было очевидно, что нервы дочери серьезно сдали. Теперь, когда зять уехал, всем стало легче дышать и атмосфера в доме стала менее напряженной. Пока что Антония не видела в поведении дочери ничего, что подтверждало бы слова Пола, но входные двери все равно запирались и Арчи все ключи носил с собой.

– Кому ты звонишь, дорогая? – нервно спросила она, когда Клер села за стол отчима и взялась за телефон. – Не думаю, что ты должна...

– Я звоню Нейлу Форбсу. – Клер начала набирать номер. Она отыскала номер «Стражей Земли» в справочнике, после того, как случайно увидела заявление Пола в газете, которую отчим спрятал от нее в чулан.

Пока звучал зуммер телефона, Клер нервно барабанила пальцами по столу. Если Пол два дня назад публично заявил, что они не продают Данкерн, то почему ее все еще держат взаперти?

Нейл взял наконец трубку. Он как раз собирался выйти перекусить.

– Миссис Ройлецд! Какой сюрприз! – его голос был полон яда. —Не ожидал услышать вас снова после того, как ваши представители подвергли меня и мою организацию публичному шельмованию.

Тщательно сформулированные возражения Кеннета Бомонта на первоначальные обвинения Нейла сохранили всю злобу Пола.

– Это не мои представители, мистер Форбс, – с отчаянием сказала Клер, – а моего мужа. Я бы ничего подобного никогда не сказала, потому что хорошо знаю, что Данкерн – особенное место, что экология там очень хрупка, что замок – исторический памятник.

– Тогда почему все утверждения сделаны от вашего имени?

– Я ничего об этом не знала. Моим именем злоупотребили без моего согласия. Я только сегодня увидела газету.

– Нет? – У Нейла вырвался короткий смешок. – Но это меня уже не волнует. Вы не продаете, это главное. Уж это-то правда, я надеюсь?

– Я же говорила вам в гостинице.

– Ах да, перед тем, как сбежать ночью со своим мужем.

– Я поехала с ним отнюдь не добровольно, мистер Форбс.

– Ну конечно же, нет. – Его голос был полон сарказма. – Не вижу особого смысла в нашей беседе, миссис Ройленд. Мы сейчас не с вами враждуем. «Стражи Земли» собираются направить свою компанию против выдачи изыскательских лицензий в районах, представляющих особый интерес для общества, таких как Данкерн. Поскольку именно этот случай получил широкую огласку, мы организуем штаб борьбы здесь, в Шотландии, и собираемся сотрудничать с организациями, подобными нашей на юге Англии. Если вы на самом деле беспокоитесь о Данкерне, миссис Ройленд, то вам следовало бы быть с нами.

– Я беспокоюсь, – устало сказала Клер.

– Но долг перед мужем удерживает вас на его стороне? Конечно, – издевательским тоном заметил он, – я превосходно понимаю.

– Вы ничего не понимаете. Я хочу поддержать вас.... – В отчаянии начала Клер.

– Так что же вам мешает, миссис Ройленд? – спросил Нейл и положил трубку.

– Вот именно, что? – Она еле удержалась от слез. Губы ее дрожали. Она положила руки на стол и уронила на них голову.

– О Клер, дорогая, – Антония подошла к ней и озадаченно погладила по плечу. – Ты не должна так расстраиваться.

– Пожалуйста, мама, позволь мне уехать, – Клер сжала руку матери. – Пожалуйста.

– Но это делается ради твоего блага, дорогая. Пока Пол не разберется с этим ужасным человеком...

– Каким человеком? – не поняла Клер.

Антония прикусила губу.

– Тем типом из Кембриджа, который учит тебя всем этим ужасным вещам...

– Зак? – Клер удивленно уставилась на нее. – Ушам не верю! Пол сказал, что собирается разобраться с Заком? Да Пола никогда не заботил Зак! Он даже не видел его никогда. И в любом случае, Зак сейчас в Америке. Он уехал.

– Уехал? – эхом повторила мать. – Ты хочешь сказать – совсем уехал?

– Понятия не имею навсегда или на время. Зак – мой хороший приятель, мама, и не более и он вовсе не какой-нибудь мошенник от религии. Зак всего лишь учил меня йоге и медитации.

Антония вновь упрямо качнула головой.

– Кем бы он ни был, дорогая, мы не можем позволить тебе уехать, пока Пол не убедится, что с тобой все в порядке. Подожди хотя бы, пока прекратятся твои ночные кошмары. Надеюсь, что скоро ты сможешь уехать, но не сейчас, милая, не сейчас.

– Ты ведь не веришь, что я одержима. – Клер снова медленно села. – Для этого ты слишком умна. Почему же ты миришься со всем этим потоком лжи, исходящим от Пола?

– Он убедил Арчи. – Антония уклонилась от прямого ответа.

– И поэтому ты поддерживаешь Арчи! – застонала Клер. – Конечно! Как же еще? Похоже, Арчи уже не собирается уезжать, как планировал. Он что, передумал? Ради Бога, мама, что случилось с твоей собственной волей, твоим собственным разумом? Разве ты не в силах больше думать сама?

Антония сердито поджала губы.

– В силах, в силах, Клер. Грубость тебе не поможет. Это я, лично я, согласна с Арчи: лучше всего для тебя – отдохнуть здесь, прийти в себя, пока Пол со всем не разберется. Я тебе не говорила, что Джеймс приезжает на неделю поохотиться? Он вчера звонил, – она отчаянно пыталась переменить тему. – Надеюсь, тебе приятно будет повидать брата.

Клер подняла брови.

– Джеймс? Так он тоже в этом замешан?

– Он приезжает поохотиться, Клер, – раздраженно подчеркнула мать. – Но, может быть, он сумеет тебе помочь.

– Джеймс? – Клер подошла к окну и взглянула на оголенный сад, – Что во всем этом может понять Джеймс? Он просто решит, что вы с Арчи выжили из ума.

– Возможно. – Антония выдавила слабую улыбку. Она не осмелилась сказать дочери, что Пол присылает Сару Коллинз в качестве тюремщицы для Клер и что Сара должна прибыть сегодня.

Прежде, чем отправиться в Кенсингтон, сэр Дэвид Ройленд заехал за Джеффри в центральный Лондон. Теперь они оба сидели в гостиной дома на Камвден-Хилл и смотрели, как Пол наполняет бокалы. Было заметно, что Пол находится на грани нервного срыва. Встреча в совете директоров была ужасна. Они уже все знали. Его временно отстранили от работы до окончания внутреннего расследования и попросили в ближайшие несколько дней не появляться на Коулман-стрит под предлогом того, что он нуждается в лечении от гриппа. В довершение всего позвонил старший брат и заявил, что вечером приедет вместе с Джеффри.

– Пол, вчера мы говорили с Эммой, и она дала нам разрешение действовать от ее имени так, как мы сочтем нужным, – медленно произнес Дэвид и отхлебнул из бокала. – Мы хотим знать в деталях подлинную ситуацию. Слухи верны? Ты близок к банкротству?

– Кто вам сказал? – Челюсти Пола сжались.

– Неважно, кто сказал. Это правда? – Дэвид откинулся в кресле.

– Да. Я не могу выплатить требуемую сумму.

– Сколько?

– Около двух миллионов.

– Господи Боже, Пол! Ты совсем спятил?

– Это была азартная игра и наверняка, как я думал. Если бы она не сорвалась, я получил бы огромную сумму.

– До следующей игры, – включился Джеффри. – Слушай, Пол, ты все еще сохранил акции отцовской компании?

Пол встал. На его виске бешено колотился пульс.

– Конечно.

– Тогда мы выкупаем их у тебя и перераспределяем таким образом, чтобы я, Дэвид и Эмма владели каждый одной третьей всего пакета акций. Тогда все сохранится в семье, как и предполагалось в завещании отца. Это покроет твои долги и еще останется кое-что сверх того для других обязательств, которые у тебя, возможно, есть. Это также снимет тяжесть с плеч Клер. – Он нахмурился. – Ее в данный момент нужно оберегать от любых неприятностей.

Дэвид кивнул.

– Это лучший выход, старина. Когда положение улучшится, ты сможешь выкупить их назад. Все в любом случае останется в семье, как и хотел папа, и фонд для детей будет в неприкосновенности. – Он переглянулся с Джеффри.

– Фонд для детей? – Эхом повторил Пол. – Чтобы облагодетельствовать еще одного маленького Ройленда, надо думать. – Он горько усмехнулся. – Я еще не поздравил тебя с рождением очередного сына, а, Дэвид? – Он рухнул в кресло с тяжелым вздохом.

– Спокойнее, Пол, – Джеффри поспешил приглушить неловкость момента. – Все в порядке, никаких проблем. Никто ничего не узнает. Это могло случиться с кем угодно.

Пол смотрел сквозь незанавешенные окна на мертвый, темный сад. Никто даже не узнает – пока Рекс Каммин и Дайана Уорбойз будут помалкивать и пока правление фондовой биржи, сомкнув ряды, будет отвечать дружным молчанием на любые вопросы о внутренних сделках.

– Конечно, это могло случиться с кем угодно, – тускло повторил он. – Но ведь это случилось со мной, а?

На следующее утро он позвонил президенту отделения «Сигма Интернешнл» в Лондоне и предложил ему землю Данкерна за сногсшибательную цену.

– Раз экологическое лобби заткнулось, то, когда лицензии будут получены, вы только посмеетесь над этой историей. Я просто думаю, что следует проинформировать вас, что владение все еще выставлено на продажу, если вы вздумаете обратиться ко мне еще раз перед подачей заявки. – Он повесил трубку. Может, он и потерял свой пай в семейной фирме, но с деньгами, вырученными за Данкерн, он сможет получить новый заем, десятикратно восстановит утерянное и через три месяца выкупит акции.

Данкерн должен быть продан: он заставит за все платить Клер – всем, что ей дорого, в конце концов, рассудком, жизнью...

Он сидел за столом, невидяще глядя в стену. Запертая в башне, мучимая призраками – сколько она сможет протянуть? Она или сдастся, или бросится с вершины башни в приступе клаустрофобии.

Сара Коллинз влюбилась в Эрдли с первого взгляда. Она и раньше видела фотографии дома, но реальность превзошла все ожидания: настоящее старинное шотландское имение – большие просторные комнаты, заостренные викторианские фронтоны, цветные стекла, кованые решетки и на одном углу подлинная башня шестнадцатого века со флагштоком – башня, где узницей была Клер.

Сара расплатилась с таксистом из денег, что Пол дал ей на дорогу. Арчи открыл ей. Лай собак и лязг ключа, оказавшегося довольно большим и старомодным, усилили ее возбуждение. Миссис Коллинз была явно в хорошем расположении духа.

Клер сидела в библиотеке, забравшись с ногами на софу, и читала. Дверь открылась, и Антония ввела Сару.

– Клер, дорогая, смотри, кто приехал? Миссис Коллинз будет помогать мне по дому, – Антония явно нервничала.

Клер выглядела сильно исхудавшей.

Сара улыбнулась.

– Рада видеть вас, миссис Ройленд.

– Привет. Вас прислал Пол? – Клер спустила ноги на пол.

Сара, ожидавшая найти хозяйку едва ли не в оковах, была почти разочарована, заметив чулки-паутинки и сандалии от Гуччи.

– Он считает, что, вероятно, вашим родителям понадобится моя помощь, пока здесь вы, да еще и ваш брат приезжает завтра, – Сара неуверенно улыбнулась.

– Как это мило с его стороны. – Клер не пыталась скрыть сарказма в голосе. – Где он?

– Мистер Ройленд? В Лондоне. Мы пока заперли Бакстерс.

– Думаю, надо приготовить чай, – поспешно вмешалась Антония, покосившись на Клер. – Пожалуйста, садитесь... – она колебалась, думая, называть ли экономку по имени или стоит быть более официальной, – ... Сара.

Сара с готовностью села, глядя на Клер. Через десять минут она чувствовала себя так, как будто всегда здесь жила.

Джеймс был рад, что выбрался в Эрдли. Имение принадлежало ему, хотя пока здесь жили родители. Он любил этот дом, сад, реку, пустоши. Бродить по холмам вместе с отчимом, охотиться с собаками... Джеймс был счастлив до безумия. Ему нужна была перемена обстановки после нервозной атмосферы Сити, и он радовался, что на время убрался оттуда. Комментарии в прессе по поводу Пола, Клер и Данкерна начинали слегка утомлять. Правда, проведя здесь больше недели, он бы, вероятно, свихнулся со скуки.

Сидя за завтраком, он развернул «Таймс». Напротив него мать, аккуратно одетая и причесанная, накладывала на тарелку овсянку.

– О Господи, опять статья про Данкерн. – Джеймс сложил газету. – «Стражи Земли» устраивают там митинг протеста против бурения нефти в местах, представляющих собой национальное достояние. Где «Скотчмэн»? Там наверное, об этом сказано подробнее.

– Ради Бога, убери это чтиво подальше от Клер. – Антония поставила перед ним овсянку. – Она и без того расстроилась из-за этого Форбса.

– Вот. На первой странице. – Джеймс взял «Скотчмэн» с кресла отчима. – О Господи! – Дальше он читал про себя.

– Что там? – Антония бросила взгляд на дверь, опасаясь появления Клер.

Сара скрупулезно передала инструкции Пола, что Клер следует непрерывно охранять и постоянно держать под наблюдением, но Арчи при виде потемневшего при этом лица жены решил, что простого заключения в доме будет достаточно, и Клер выпускали из комнаты, как только она просыпалась.

– Они тут наплели целую историю, будто Клер хочет нарушить волю тети Маргарет! – возмущенно заявил Джеймс. – Что Данкерн для нее совсем недорог и она тоже жаждет денег! Это правда? – Он в негодовании повернулся к матери.

– Нет, конечно, неправда. – Антония явно расстроилась. – Право, этот человек невозможен! Как можно так бессовестно лгать?

– Пол, вероятно, подаст на него в суд. – Джеймс отложил газету и вернулся к овсянке, нахально вытряхнув все содержимое сахарницы к себе в тарелку. – Между прочим, что вы собираетесь делать с Клер? Вы же не можете держать ее здесь вечно? Это уже глупо, а не смешно!

– Знаю, – Антония печально взглянула на него.

– Тогда зачем? Неужто вы боитесь Пола? С ней не происходит ничего, что не могла бы вылечить пара дней на свежем воздухе. Пол – сволочь и садист, если ты меня спросишь, и Арчи не лучше. Он, кажется, наслаждается происходящим и своим положением тюремщика. Да еще тут эта кошмарная миссис Си. Господи, я ее и в Бакстерсе терпеть не мог – какой-то вестгот в юбке. Клер чертовски не повезло с компанией.

– С какой компанией? – в кухню вошла Клер, сопровождаемая Сарой Коллинз. Она была одета в старые джинсы и заношенный зеленый свитер, в котором Джеймс смутно признал один из прежних своих. Ее лицо было бледным, без косметики, волосы длинней и более прямые, чем он помнил. До Джеймса впервые дошло, что его сестра – очень красивая женщина.

– С этими весельчаками, что тебя держат взаперти. – Он встал и подвинул ей стул, проигнорировав Сару, которая притулилась на дальнем конце стола. – Почему бы тебе не пойти с нами на холмы?

– Вот именно, почему? – Клер поджала губы. – Полагаю, тебе нужно спросить нашего отчима.

– И спрошу, – Джеймс пожал плечами.

– И он повторит тебе ту ложь, которую сочинил для моих родителей и для всех остальных Пол. – Клер взяла газету, рассеяно заглянула туда, потом внезапно напряглась. – Статья о Данкерне, там снова устроили митинг.

Джеймс обменялся взглядом с матерью.

– Боюсь, что это снова мистер Форбс, дорогая, – поспешила заметить Антония. – Уверена, что Пол с ним разберется. Ты не должна из-за этого беспокоиться.

– Беспокоиться! – Клер повернулась к ней. – Разве ты не видишь, к чему приводят его махинации и вечная ложь?

Она ни разу не смогла воспользоваться телефоном. Четырежды она пыталась, но каждый раз рядом оказывались или мать или Сара, а Клер не хотела говорить с Нейлом Форбсом в их присутствии. Все, что она собиралась ему сказать, предназначалось только для него. Она была в ярости. Она рассказала ему правду, которой он пренебрег, и в результате он обратил свою кампанию в личную вендетту против нее. Клер в бешенстве расхаживала по комнате. Ей нужно быть в Данкерне! Только там она очистит свое имя и сможет бороться с Полом, но для этого нужно выбраться отсюда и раздобыть машину.

Ночами было хуже всего. Трижды ее посещали кошмары. Каждый раз она просыпалась плача и дрожа, страшно нуждаясь хотя бы в обществе собаки. Но Касту запирали в оружейной вместе с собаками отчима, и Клер была одна.

Она боролась с Изабель. Да, она очень хотела бы узнать, что случилось после того, как Роберт и его люди попали в западню, но боялась, что если позволит сейчас Изабель вернуться, то это может вылиться в бог знает что. А вдруг мать или отчим войдут, когда она будет погружена в транс, как однажды вошел Пол? Что, если они увидят ее такой?

Тщетно Клер пыталась отвлечься, прочитывая груды книг. Сражаясь со сном, она все больше и больше изнемогала. Изабель была совсем рядом, старалась дотянуться до нее, рассказать, что случилось дальше, и чем сильнее Клер сопротивлялась, тем мощнее был натиск из прошлого.

Каждую ночь она лежала в постели, глядя на полосы лунного света и гадая, лежала ли так же, глядя на лунные лучи, тетя Маргарет, видела ли она Изабель – возможно, в этой самой постели. Эта мысль отчасти утешала ее. Если тетя видела Изабель, знала ее историю и при этом не была сумасшедшей, то, может, и с ней самой не происходит ничего дурного? Почему же ей не знать, что же случилось много веков назад?

Когда Изабель наконец победила, Клер успокоилась, что это произошло по ее собственному согласию, по свободному выбору. Она ждала прихода Изабель, понимая, что внутренняя борьба окончена, расхаживая по комнате, бодрствуя до двух часов ночи. Но ничего не происходило, и тогда наконец она села, и, воздев руки, позволила прошлому вновь поглотить себя.

Изабель и Мэри внезапно отрезал от остальных конь без всадника – его уши были прижаты, седло залито кровью. Его мощные копыта прогрохотали мимо, разбрасывая комья грязи. Мэри с криком упала, хватаясь за мокрые жесткие стебли вереска. Изабель, бросившись рядом на колени, обняла ее и постаралась утянуть под защиту зарослей дрока.

– Где Роберт? О Господи, где же Роберт? – потрясенно всхлипывала Мэри.

Изабель в отчаянии покачала головой. Ее бледное лицо было заляпано грязью, платье, извлеченное вчера в странноприимном доме из сундучка Мэри, стало таким же потрепанным, как и предыдущее. Лошади, которые везли имущество отряда – немного одежды, запас оружия и кое-какие медицинские снадобья – исчезли. Ни королевы, ни Марджори нигде не было видно. Все, что они могли расслышать в тумане – крики, стоны и удары клинков.

Пару раз обе женщины различали смутные фигуры сражающихся, выступавшие время от времени из тумана. Они старались уйти вглубь долины, подальше от шума битвы, но та катилась вслед за ними, по мере того как отступала, отбиваясь до ужаса маленькая армия короля. Сражение было жестоким и кровавым. Нападавшие оказались не англичанами, а шотландскими горцами – людьми лорда Лорна.

Женщины, в панике сбившиеся позади воинов, в ужасе смотрели на весь этот кошмар. В довершение сгустившиеся над кровавым побоищем тучи пролились сильнейшим дождем, быстро обращая орошаемую кровью землю в грязь. Рядом пронзительно заржал конь и рухнул на землю с перерезанной глоткой. Всадник успел соскочить, поскользнулся и упал, получив удар широким мечом меж ребер в прореху на кольчуге под мышкой.

Наконец они увидели Роберта. С мечом в руке он пробивался к ним. Рядом были двое воинов, покрытых грязью и кровью, а за ними – королева, Кристиан и маленькая Марджори.

– Назад! – закричал Роберт сквозь туман. – Назад! Спасайте женщин! – Он указал мечом в сторону долины. – Бросьте все, что мешает бежать, и отступайте назад, в горы. Быстрее!

Рядом с ними оказалось маленькое озерцо; его воды, глубокие и неподвижные, темнели сквозь туман. Воины один за другим сбрасывали туда тяжелое вооружение, кидали кованные сундуки, освобождая вьючных лошадей. Затем они побежали через долину, увлекая за собой женщин. Роберт с небольшим отрядом защищал их, отбрасывая преследователей. Он повернулся к Найджелу, сражавшемуся по правую руку от него.

– Ступай с женщинами, – выдохнул он. – Назад, к озеру Лох Дохарт, в замок на острове. Только туда. Там все будут в безопасности. Поспеши! Мы прикроем вас! – и ринулся отбивать новую атаку, обрушившуюся на них из тумана.

Найджел не медлил. Собрав женщин и раненых, он стал отступать на юг по широкой, залитой дождем долине.

Они шли, увязая в раскисшем от дождя грунте, со страхом и надеждой оглядываясь туда, где король и остатки его армии все еще отчаянно сражались, прикрывая их отступление, с превосходящими силами врага.

Их спасла погода: низкие тучи стлались над землей, окутывая вереск и траву плотным густым туманом, который и спрятал измученных женщин и ослабевших от потери крови раненых солдат. Еле живые, они добрались до Лох Дохарта. Роберт и оставшиеся боеспособные воины следовали за ними. Они благополучно достигли восточного берега озера, где Роберт собрал своих воинов, расположив их на тропе столь тесной, что по ней едва ли могли проехать бок о бок два всадника – гранитные утесы спускались здесь почти до кромки озера, – и приготовился удерживать позицию, пока брат не доставит остальных в безопасное место.

Посреди озера на небольшом острове стоял замок. Его смутные очертания то растворялись, то вновь возникали в тумане. Собравшись с силами, Найджел закричал. Его голос, пролетев над водой, достиг крайней башни.

В ответ с укреплений замка слетела стая ворон, мрачно каркая, покружилась и снова расселась на поросших плющом стенах. Найджел опять закричал, вызывая лодку, и, наконец, они увидели, как из сторожевых ворот появились две фигуры. Их темные плащи были едва различимы в тумане. Обессиленные люди молча смотрели, как эта пара спускает лодку, забирается туда и медленно плывет к ним по взбиваемой дождем воде.

– Лорда Глендохарта нет в замке! – крикнул один из них, едва они достигли берега. Он поднялся на ноги, бросив весла и с сомнением глядя на кучку измученных мужчин и женщин.

– Он бы не отказал нам в приюте! – сэр Найджел уже вошел в воду и схватился за борт лодки. – Доставьте нас в замок и окажите нам возможную помощь. Ради Бога! Со мной женщины и раненые! Жена и дочь нашего короля...

Лодочник с явной неуверенностью посмотрел на сжавшиеся фигуры, затем оглянулся на своего товарища, сидевшего в лодке. Тот кивнул.

– Пусть заходят. Я уверен, что сэр Патрик дал бы им приют, будь он сам здесь.

Изабель оказалась в первой партии, отправленной на остров. Она сидела, съежившись, на корме рядом с королевой. Обе остро ощущали опасную близость черной от торфа воды, пока хлипкая лодка медленно плыла к острову. Изабель закусила губу, ее тревожные мысли были по-прежнему с Робертом, глаза же завороженно следили за густыми полосами тины, стлавшейся вокруг по воде, как распущенные волосы. Туман вдруг развеялся, и, подняв глаза, они увидели дальний берег озера, поросший дубом и ольхой, под нависшей над ними махиной высокой горы, прикрывавшей долину с востока. На западе терялась в облаках мощная вершина Бен Мора.

Прерывистые толчки весел медленно влекли лодку к торфянистым отмелям острова. Рядом стонали двое раненых. Их кровь стекала на дно, смешиваясь с озерной водой, хлюпавшей под ногами.

Чтобы доставить в замок всех, понадобилось двенадцать ходок.

Изабель стояла на острове под высокой коряжистой сосной, глядя сквозь туман в ту сторону, где они в последний раз видели Роберта. Уже вечерело, и туман снова сгустился. Кольцо молчаливых гор вокруг озера замкнуло их убежище. Отряда Роберта не было ни видно, ни слышно. Она искусала в кровь губы, жестоко дрожа от дурных предчувствий и холода, и когда поняла, что кто-то накинул ей на плечи плед, закуталась в него, не в силах оторвать глаз от тумана. Страшные фигуры и образы представали перед ее утомленными глазами, но не было видно никого живого – ни друга, ни врага.

Кто-то коснулся ее плеча.

– Пожалуйста, леди, нужно помочь раненым. – Старик, подошедший к ней, улыбнулся. – Король скоро прибудет, не бойтесь. Мы выставили часовых по всему берегу, чтобы встретить его.

Изабель неохотно повернулась спиной к темнеющей воде и пошла за ним в замок.

Сцена, представшая ее глазам, была ужасна: раненые радами лежали на полу главного зала замка – небольшого, примитивного строения, возведенного для охраны гробницы и древних монастырских построек, сгрудившихся на маленьком острове, где когда-то жил святой Филлан. Теперь здесь было жарко, тесно, горели сотни камышовых лучин и несколько коптящих факелов. Изабель потерянно осмотрелась. Переполненная комната пропахла кровью и потом. Рядом застонал тяжелораненый. Его желтое лицо напоминало посмертную маску, кровь из разрубленной руки сочилась на утоптанный земляной пол. Изабель беспомощно оглянулась на старика.

– Помогите ему! Ради Бога, помогите ему! – воскликнула ока. Упав на колени, трясущимися руками оторвала полосу материи от подола платья и попыталась забинтовать эту страшную рану.

Старик покачал головой.

– Я принесу мази и снадобий из своих запасов, но он потерял слишком много крови.

Глаза раненого стекленели, стоны становились слабее. Изабель положила его голову себе на колени, сбивчиво говоря какие-то утешительные слова, сжала его здоровую руку, но все уже было бесполезно. Ладонь разжалась, рука упала, голова на ее коленях свернулась набок.

– Помогайте живым, леди. Оставьте плач и молитвы по умершим на потом. – Старик мягко дотронулся до ее плеча. – Посмотрите вон туда. Перевяжите этому человеку ногу...

Изабель убрала с колен голову мертвеца, осторожно закрыв ему глаза, встала, борясь с тошнотой и дрожью, и пошла к следующему раненому, а потом к следующему, и к следующему. Подняв голову, она увидела, что Мэри делает то же самое, а в отдалении Кристиан пытается закрепить повязку, пропитанную кровью, на чьей-то голове, а он кричит и отталкивает ее, пачкая своей кровью... В стороне Изабель увидала королеву. Она прижалась к стене, обняв за плечи Марджори. Девочка плакала от ужаса. Изабель мысленно пожалела малышку, затем снова вернулась к раненым.

Внезапно в дверях появился Роберт. Изабель увидела, что он осматривается, его взгляд переходит от одной женщины к другой, и, поняв, что все они живы, он с облегчением вздохнул. Он был весь покрыт вражеской кровью. За его плечами стояли граф Этолл и сэр Нейл Кэмпбелл, оба едва живые от усталости. Изабель видела, что сэр Нейл отчаянно пытается найти Мэри среди присутствующих. Увидев ее, он расслабился и устало улыбнулся.

Затем в зал ввалился сэр Джеймс Дуглас и тяжело рухнул на пол рядом с другими ранеными. Изабель заметила, что он пытается замотать глубокую рубленую рану у себя на руке обрывком тряпки. Оставив раненого, которым она занималась, Изабель с ласковой ободряющей улыбкой подошла к сэру Джеймсу и забрала у него тряпку.

– Позвольте мне, сэр Джеймс. – Она оторвала очередную полоску от своего, ставшего совсем коротким плаща и туго забинтовала ему руку.

Он усмехнулся сквозь стиснутые зубы.

– Они почти прикончили нас, миледи. – Он взглянул на Роберта, который стоял рядом, опираясь на меч. Лицо короля было серым. Он потерял свой плащ с драгоценной пряжкой, а левый рукав его кольчуги был разрублен от плеча до локтя.

Изабель вскочила на ноги.

– Роберт! Ты ранен! – воскликнула она, ее голос сорвался. Под разрубленными, погнутыми железными кольцами она видела разорванную рубаху и запекшуюся кровь на руке.

– Оставь, – резко сказал он. – Помогай тяжелораненым. И вы, миледи, оставьте ребенка и займитесь тем же, – обратился он к королеве, которая все еще стояла, обнимая Марджори, оцепенев от ужаса.

К утру скончалось одиннадцать человек. Десятки других были в тяжелом состоянии. Из пятисот человек, покинувших накануне утром Стратфиллан, осталось меньше двухсот. Постепенно прояснилась и картина западни, и кем были нападавшие. Их привел Джон Макдугал, сын лорда Лорна, чтобы отомстить за убитого Брюсом Рыжего Комина, кузена его жены. С тысячью воинов он пересек горы, чтобы перехватить Брюса и его людей в Дайлриге. Роберт скривился, услышав это название. Dail Righ – Королевский Луг. Какая насмешка судьбы! Неужели такова была воля провидения, чтобы новоявленный король был здесь разбит – но нет, еще не все потеряно: по крайней мере, он, его женщины и горстка друзей спаслись.

Сэр Найджел и ушедшие с ним не знали, как близок он был сегодня к смерти, когда, преследуемый тремя людьми Лорна на узкой тропе у озера, был прижат к скале и лишь чудом вышел победителем в отчаянной рукопашной схватке, в которой эти трое – отец с двумя сыновьями, как потом выяснилось и разошлось, обрастая невероятными деталями по всей Шотландии, – были убиты королем собственноручно. В этой схватке он потерял и плащ, и драгоценную пряжку на нем, пряжку, которую впоследствии Макдугалы предъявляли, как трофей, но жизнь свою он спас.

Под утро король провел почти два часа, обсуждая с Дугласом, Кэмпбеллом, лордом Этоллом и Найджелом, что делать дальше.

Люди из Лох Дохарта явно испытывали неловкость и не были рады своим знатным, но терпевшим поражение за поражением и преследуемым гостям, и Роберт подозревал, что их лорд, Патрик из Глендохарта, по-прежнему неизвестно где пропадающий, и есть тот человек, который выдал их присутствие в этих горах Джону Лорну. На время он выбросил эту мысль из головы. Когда-нибудь он узнает правду и, если слухи имеют под собой основание, лорд Глендохарт поплатится за предательство. Пока же у него было слишком много забот, чтоб думать об этом.

Ни он, ни его люди не могли считать себя здесь в безопасности, это было совершенно ясно. Временный приют мог столь же легко стать западней, поэтому, когда взошло солнце, он созвал оставшихся друзей. Он оглядел их, и лицо его было мрачно от скорби и ярости.

– Мы не можем больше идти вместе, – сказал он. Безграничная верность, надежда, с которой они взирали на своего вождя, была мучительна. – Ради нашей безопасности мы должны разделиться. Ты, Найджел, и лорд Этолл должны забрать королеву, других дам и раненых и на оставшихся лошадях вернуться в Килдрамми. Я не должен был уводить вас на запад! В Маре вы, по крайней мере, были в стороне от военных действий... Принимайте решение по обстановке – как сочтете правильным: или дождитесь нас, или попытайтесь добраться до Норвегии, к нашей сестре. – Сестра Роберта и Найджела, Изабель Брюс, была замужем за норвежским королем и, хотя недавно овдовела, без сомнения, помогла бы шотландцам. – А мы двинемся к побережью – прикроем ваш отход, а затем, я надеюсь, сумеем перегруппироваться, собрать силы и воссоединимся с вами. И только тогда нанесем ответный удар!

Других предложений не было. Днем разведчики донесли, что отряды Джона Лорна и Макдугала отошли обратно в горы, оставив долину Глен Дохарт. Брюс приказал своим людям снова переправиться на берег озера. Туман рассеялся, а с ним и подспудно гнетущее чувство обреченности, витавшее вчера под водой. Волнуемые летним ветерком отмели сверкали, обнажая то зеленые пряди водорослей, то золотистую гальку там, где дно озера проступало под прозрачной водой, но тут и там, среди яркой синевы, отражающей небо, темнели бархатисто-черные пятна омутов, где глубина была столь велика, что солнечный свет не достигал дна. Берег был пурпурно-золотым от зарослей вербейника и крестовника, ветерок раскачивал красные и белые цветы наперстянки.

Разведчики, переправившиеся первыми на восточный берег озера, нашли там уцелевших лошадей, оставленных на ночь стреноженными пастись в долине. Поднявшись на высокий обрыв, они не увидели ничего, кроме клочьев тумана, который быстро таял на солнце, а вдалеке, на горизонте – стадо оленей. Поведение животных надежнее всего доказывало, что враг вернулся в свои северные долины.

И вот они готовы. Раненых посадили в седла, некоторых привязали, чтоб они в дороге не падали. Королева была на своем смирном сером мерине, сестры короля и Изабель – на уцелевших в битве норовистых боевых конях.

Изабель взглянула на Роберта, стоявшего среди своих людей – отраду предстояло продолжить путь пешими, в горах, чтобы отвлечь врагов и дать возможность спастись остальным.

– Роберт... – прошептала она, но он не услышал. Король даже не обернулся в ее сторону. Его и самого поглотило тяжелое чувство от необходимости расставания с близкими.

Но он думал о ней. Роберт дотронулся до руки Найджела.

– Позаботься о них. О моей жене и моей дочери.

– Конечно, сир, Клянусь жизнью. – Найджел обнадеживающе улыбнулся.

– И моей Изабель. Проследи, чтоб она была в безопасности. Ради меня.

Найджел молча кивнул. Внезапно у него перехватило дыхание. Он крепко обнял брата и быстро отвернулся, чтобы Роберт не видел его слез.