– Но он заплатил свой долг до последнего пенни! – Генри озабоченно подался вперед на стуле. День выплаты пришелся на 21 ноября.

Сэр Дункан Битти, сидевший за огромным столом, обычно служившим для переговоров, печально покачал головой.

– Знаю, старина, знаю, но это уже вне моего влияния. Я сделал все что смог, но Пол повел себя как дурак. Ему следовало лучше соображать. Он торговал закрытой информацией, сейчас в Сити все об этом знают и, как следствие, инспекторы фондовой биржи требуют моего сотрудничества в расследовании. – Он встал и пару раз прошелся взад-вперед по кабинету. – Мы в конце концов должны думать о себе. Если мы будем защищать его, нас сочтут замешанными в его делишках – как когда-то это уже случилось с Кароуэем, помнишь его? – Он снова покачал головой. – Я не позволю Полу вернуться, Генри. И собираюсь требовать его отставки.

– Нет! – Генри побледнел. – Вы же понимаете, что это его прикончит.

– Но тем не менее сделаю это. – Сэр Дункан медленно сел. Внезапно он почувствовал себя совсем старым – он был знаком с отцом Пола около тридцати лет и всегда очень любил всех трех мальчиков Ройлендов. Сейчас они сделали хорошую карьеру, и Дэвид и Джеффри тоже – Джеффри в начале подзадержался, но теперь неуклонно шел на повышение, как уверял сэра Дункана приятель по клубу, который был коллегой епископа. И вот теперь такое с Полом! Он вздохнул.

– Я знаю, Генри, как ты любишь Клер и Пола, но как бы тяжело для тебя это не было, я бы попросил тебя некоторое время избегать их. Чем меньше контактов между членами совета директоров и Полом, пока продолжается расследование, тем лучше.

– И полиция будет в курсе? – Генри был совсем подавлен.

Сэр Дункан кивнул.

– Я собираюсь отправить предварительный рапорт в отдел по мошенничествам.

– Черт! – Генри яростно стиснул пальцы. – И мы ничего не можем сделать?

– Ничего, – твердо сказал сэр Дункан. – Я не хочу втягивать сюда правление, но репутация всей фирмы поставлена на карту и я не собираюсь ею рисковать ни для кого.

– Как насчет просьбы о покупке? Она была сделана раньше.

Сэр Дункан устало улыбнулся.

– Разберись с этим, Генри. Разузнай все, а я проверю информацию по своим каналам, но не думаю, чтобы Пол когда-либо сделал что-нибудь бескорыстно. Ты согласен со мной?

Генри тоже так думал. Если Пол когда-либо и давал крупные суммы на благотворительность, то никогда не распространялся об этом, и на месте Пола следовало бы понимать, что о подобных вещах знал бы каждый. Нет, лично он не считал, будто Пол сделал нечто, способное свидетельствовать в его пользу. Клер для благотворительности делала действительно много, но вот достаточно ли, чтобы помочь сейчас Полу? Нужно было отдавать миллионы, чтобы получить какой-то вес…

Он в задумчивости вернулся к себе в кабинет. Конечно, можно позвонить Клер и спросить у нее. Это будет хороший повод, чтобы связаться с ней без ведома Пола и убедиться, что все в порядке и она вообще жива. У него где-то был номер Эрдли. Возможно, он сможет даже напроситься в гости к ней...

Трубку взяла Антония.

– Извините, но я не знаю, где Клер, – решительным голосом сказала она. – Она уехала.

– Ее у вас нет? – Генри нахмурился. – Но я должен найти ее! Не могли бы вы сказать, где...

– Извините. – Антония положила трубку и взглянула на Сару. – Это один из друзей Пола. Пол не поверил, что она сбежала, и попросил кого-то позвонить и проверить!

Сара подняла брови.

– Возможно, он думает, что мы испугались его угроз и сейчас же кинемся искать миссис Клер, – съязвила она. Теперь, когда она нашла союзницу в лице Антонии, Сара гораздо меньше страшилась Пола. В конце концов она призналась матери Клер о своей роли в бегстве ее дочери, и обе женщины вздохнули с облегчением – теперь у каждой было с кем поговорить, с кем поделиться сомнениями. Они долгое время провели, сидя рядышком и пытаясь решить, что сказать Арчи, когда он вернется домой.

Лишь об одном Антония не сказала Саре – о распятии, которое нашла завернутым в шелковый шарф Арчи и задвинутым в глубину полки в столовой.

Вечером, когда Арчи и Джеймс вернулись домой, последний обрадовался известию, что Клер сбежала.

– Молодец, сестренка, я-то думал, она слегка захирела, сидя здесь.

– Ты понимаешь, что она, возможно, поехала прямо к тому типу, де Саллису? Как она смогла сбежать? – Арчи в ярости переводил взгляд с одной женщины на другую. – Как?

Антония пожала плечами. Ее мигрень чудесным образом исцелилась, и она чувствовала себя спокойно и уверенно впервые за последние дни.

– Неважно, дорогой. Здесь не тюрьма. Мы не могли держать ее здесь вечно, – твердо сказала она.

– Особенно, если все ужасы, рассказанные Полом про нее – полная чушь, – вполголоса вставил Джеймс.

– Прошу прощения? – Арчи повернулся к пасынку с багровым от злости лицом.

– С Клер не происходит ничего плохого, – упрямо заявил Джеймс. – Абсолютно ничего.

– За исключением того, что она еще и воровка, помимо всего прочего! – ядовито сказал Арчи. – Очевидно, я должен обратить твое внимание на то, что мы лишились машины и сами превратились в узников! – Он был так зол, что начал запинаться.

Ситуация приобретала некоторый комизм. Джеймс взглянул на мать: Антония сидела, опустив глаза, уголок ее рта дернулся в неожиданной усмешке. Она подняла голову, поймала взгляд сына и вдруг весело подмигнула ему.

– Как жаль, Джеймс, что ты не на своем «порше».

Несколько позже он отловил ее одну на кухне.

– Мама, почему ты его поддерживаешь?

– Он мой муж, Джеймс.

– Тем хуже для тебя, неужели он взаправду верит во все эти домыслы о Клер?

– Но это не совсем домыслы, дорогой. – Она села, облокотившись на кухонный стол. – Кошмары, видения... они были у нее всегда. Маргарет часто предупреждала меня, что такое вполне может начаться. Она сама боролась с этим, до самого конца, знаешь ли... – голос Антонии упал.

Джеймс вздрогнул.

– Она тоже видела Изабель?

– Да. Я уверена, что видела.

– Значит, это связано не только с Клер! Ты говорила ей?

– Клер знает, милый. Они с Маргарет беседовали наедине часами... я всегда спрашивала себя, видел ли ее твой отец или это касается только женщин вашего рода...

Антония никогда не говорила об этом с Арчи. Тот ненавидел все, связанное с Гордонами, и она никогда не поверяла ему своих тревог, а теперь, когда все это случилось, не знала, что предпринять. Она озабоченно взглянула на Джеймса.

– Она ведь никогда не являлась тебе, дорогой, правда?

Джеймс слегка побледнел.

– Никогда! – медленно ответил он.

– Да... – мать покачала головой. – Я так и предполагала, что она говорит только с женщинами... жалуется им... – Она снова покачала головой. – Бедная Клер. Я хочу помочь ей, но не знаю как!

Когда утром Клер проснулась, Нейла уже не было. Вчера он утешал, обнимал ее, успокаивал, лежа рядом с ней, пока они оба не уснули, и впервые за долгое время она спала хорошо, огражденная сознанием, что, когда проснется, он будет рядом. Но он ушел... На кухонном столе она нашла записку:

«Заходи в офис, когда почувствуешь себя лучше, там и перекусим. Жребий брошен. Я сегодня же свяжусь с газетами. Н.» Она улыбнулась. Ее жребий был брошен уже давно, но Нейл об этом не знал.

Клер сварила себе кофе, затем, после минутного колебания, подошла к телефону и скрестила пальцы: если ответят отчим или Пол, она бросит трубку. Но ей повезло – трубку на кухне взял Джеймс, в это время с аппетитом жевавший тост.

– Джеймс? Слушай, ты можешь говорить?

– Если ты имеешь в виду, один ли я, то да. Наши старые нервные родители еще не встали, и миссис Си также еще почивает. Твое неожиданное бегство всех их выбило из колеи. – Он хохотнул. – Круто, сестра. Где ты?

– Пол уже у вас?

– Нет. Думаю, твой муженек решил пока не приезжать. Он страшно разозлился на Арчи и велел сначала ему найти тебя и пригнать назад.

Клер мрачно усмехнулась.

– Джеймс, сделаешь кое-что для меня?

– В разумных пределах. Ты же меня знаешь. Умеренность во всем.

– Мне нужна моя машина и Каста.

– Ясно. И больше ничего – только угон и похищение.

Против воли она рассмеялась.

– Пожалуйста, Джеймс. Если ты не нашел ключа, то есть запасной, он лежит в кармане моего синего чемодана. Пол его не забрал, Я встречусь с тобой... – Она замялась. Внезапно ей расхотелось говорить, где она.

– В Эдинбурге, – быстро закончил Джеймс. – Я не хочу знать, где ты на случай, если Пол начнет выдирать мне ногти, но завтра в пять я вылетаю в Хитроу, и если ты сможешь добраться до Торнхауза, я доставлю твое утраченное имущество и затем покину страну прежде, чем Арчи сообразит в чем дело. – Он рассмеялся. – Но куда, к черту, ты подевала родительскую машину? Дорогой отчим в полной уверенности, что ты отдала ее своему гуру в дополнение к его коллекции «роллс-ройсов».

– О Боже! – раздражение Клер было ясно слышно по телефону. – Если бы они хотя бы один раз встретились с Заком, то поняли бы, какая это несусветная глупость. Он не гуру, а ученый, и у него вообще нет машины.

– Тогда где родительский «вольво»? Лучше скажи мне.

– В полной безопасности. – Клер еще раз скрестила пальцы. – А ключи уже отправлены им почтой.

– Слава Богу! Если на машине будет хоть одна царапина, Арчи свихнется. Ты его знаешь. Ну, как на свободе?

Клер улыбнулась.

– Неплохо, – тихо сказала она. – Совсем неплохо.

Заказав в кафе зала ожидания в аэропорту две чашки кофе, Джеймс внимательно посмотрел на садящую напротив сестру.

– Ты выглядишь гораздо лучше. Не такой затравленной.

Клер улыбнулась.

– Конечно, ведь я свободна!

– От призраков тоже?

Она пожала плечами. У нее пока больше не было кошмаров. Ночью она спала глубоким сном без сновидений и, проснувшись только в одиннадцать часов утра, – обнаружила, что Нейл давно ушел.

В отношении Изабель она теперь была более осторожна: это было для нее как ставень, временно закрытый в ее мозгу, – ставень, который она училась удерживать на месте сама. Очень помог ей в этом Нейл, давший ей возможность с головой окунуться в повседневную работу.

– Что значит, «я никогда не работала»? – Нейл изумленно уставился на нее.

– Я хочу сказать, что у меня никогда не было работы. Ну, я познакомилась с мужем, когда еще училась в школе, – оправдывалась Клер, – и вышла за Пола сразу по ее окончании.

– Господи Боже! Так ты действительно ничего не знаешь о жизни! – Нейл внимательно посмотрел на нее, а потом – как он сказал, «с чувством глубокого морального удовлетворения» – свалил на нее всю бумажную работу, какую только смог придумать. Клер была счастлива.

Джеймс сел рядом, облокотившись на спинку кресла.

– Есть кое-какие новости, которые тебе, возможно, будут интересны: твоя невестка опять родила.

Клер прикрыла глаза, когда боль неожиданно пронзила ее. С величайшим усилием она улыбнулась брату.

– Ну, и кто у нее?

– Мальчик, насколько я знаю. Теперь у Илоны, Стивена и Хэла появился братик Марк. – Внезапно поняв, что сестра страдает, он нежно коснулся ее руки, внутренне проклиная себя. – Прости. Я был бестактен.

– Нет. – С большим трудом ей удалось взять себя в руки. – Не говори глупостей: в мире не могут перестать рождаться дети только потому, что я не могу их иметь. – Она машинально приложила на миг руку к своей тонкой талии.

Лондонский самолет прибыл как раз перед тем, как Клер вошла в терминал аэропорта. Она не заметила закутанную в черную вышитую шаль Кэтлин, которая пробивалась к стоянке такси с чемоданом в одной руке и гитарой в другой. Но Кэтлин заметила ее и остановилась: итак, сука улетает обратно в Лондон. Забыв про свою очередь на такси, Кэтлин с победоносной улыбкой осторожно последовала за Клер сквозь толпу пассажиров. Та, однако, регистрировать билет не пошла, а вместо этого свернула к кафе, где через пару минут к ней присоединился высокий красивый молодой человек, очень на нее похожий. Глаза Кэтлин сузились от удивления, и она потихоньку стала продвигаться поближе, понимая, что толпа ее скроет. Парочка, поглощенная друг другом, даже ни разу ни на кого не оглянулась. Они взяли кофе и сели очень близко друг к другу. Еще два шага, и Кэтлин могла бы услышать, о чем они говорят.

Джеймс закурил сигарету и выпустил кольцо дыма.

– Не знаю, как Пол сумеет найти тебя, если ты не будешь высовываться. При необходимости даже можешь, следуя нашим древним традициям, укрыться в вереске.

Клер звонко рассмеялась.

– Я думаю, это больше подходит для лета. Сейчас у меня гораздо более удобное убежище.

– Правда? – Он внимательно посмотрел на нее.

– Правда. Мне следовало оставить Пола давным-давно. – Она коснулась его руки. – Надеюсь, что все случившееся не доставит тебе излишних проблем.

– Ничего, с чем бы я не мог справиться. – Джеймс немного поколебался. – Не знаю, волнует ли тебя это, но Пол сумел вовремя оплатить свои долги: Джеффри и Дэвид выкупили его пай в семейных акциях, и он смог расплатиться к пятнице.

Клер зажмурилась.

– Слава Богу! Это значит, что теперь он оставит в покое Данкерн и меня. – Она открыла глаза и посмотрела на брата. – Джеймс, у него не осталось больше причины разыгрывать эту карту!

– Будем надеяться. – Джеймс нахмурился. – Но даже если так, сестренка, держись пока подальше от Эрдли. Пол вовсю рассылает приказы о твоем захвате – с моей точки зрения, он стал слегка смахивать на параноика. Пора бы ему и поостыть. – По радио объявили посадку на лондонский рейс, и Джеймс затушил сигарету. – Держись, Клер. Звони мне и маме – хотя бы время от времени, просто чтобы сообщить, что с тобой все в порядке. Ты знаешь, на самом деле мама на твоей стороне, только слишком порабощена этим хамом, за которого ее угораздило выйти замуж. Береги себя.

– Хорошо. – Она обняла его. – Спасибо, Джеймс.

Он смущенно высвободился.

– Не глупи, сестренка. Вот тебе ключи от машины. Каста дожидается тебя там. Мне удалось прихватить твой чемодан и столько блузок, брюк и прочих тряпок, сколько я смог туда запихать. Не думаю, что кто-нибудь их хватится. Я сказал, что уезжаю в Лондон и отдам Касту и «ягуар» Полу. Вряд ли они мне поверили, но тем не менее ничего не сказали.

– Миссис Си еще там?

Джеймс кивнул.

– Она в ужасе от того, что сделает Пол, когда доберется до нее – не его, а твоей союзницы, – но, может, еще все и обойдется. К тому же она прекрасно ладит с мамой, и та наверняка не даст ее в обиду. Все, пора идти. – Он махнул рукой.

– Не говори Полу, что видел меня. Обещай! Если он снова найдет меня...

– Клер, ну о чем ты говоришь!..

Она посидела еще несколько минут после того, как он ушел, затем встала и направилась к выходу.

Кэтлин стояла на холодном пронзительном ветру, поджидая такси. Когда мимо проехал зеленый «ягуар», она усмехнулась. Справочной понадобилась только одна минута, чтобы отыскать лондонский номер Пола, а ей самой – две, чтобы сообщить ему адрес Нейла.

– Господи! Нужно иметь привычку, чтобы жить в Эдинбурге! Ничего, кроме лестниц, лестниц и снова лестниц! Где еще можно найти шестиэтажный бульвар? – Зак даже немного запыхался, когда она вечером впустила его в квартиру.

Клер рассмеялась.

– Но тебе не следовало преодолевать столько этажей одним рывком! И вообще тебе нужно жить здесь постоянно.

– Угу! – Он рухнул на софу Нейла. Каста приветственно виляла ему хвостом. – Итак, Клер, в чем дело? Зачем этот отчаянный вызов на север?

Она глянула на дверь. Нейл сказал, что будет работать допоздна и его не следует ждать по меньшей мере до десяти, а Кэтлин не должна вернуться из Лондона раньше завтрашнего утра. Но Клер все равно было не по себе – даже упоминания об Изабель было достаточно, чтобы испуг и неуверенность вернулись к ней вновь.

– Я должна избавиться от нее, Зак, должна заставить прекратить охотиться за мной. Я не могу этого больше выносить. Она буквально сводит меня с ума! Каждый раз, когда она возвращается и история ее жизни продолжает разворачиваться в моем мозгу, я все больше боюсь, что уже не смогу остановиться и что ее мир в конце концов поглотит меня. Я даже не могу проснуться сама, мне теперь необходимо чье-нибудь внешнее вмешательство. Твое защитное масло совсем не подействовало.

– Итак, ты считаешь это охотой? – Зак неловко закинул ногу за ногу.

Она медленно кивнула.

– Она приходит извне, Зак. Не я создала ее! Но я должна избавиться от нее!

– А просто приказать себе это – недостаточно?

Она отрицательно покачала головой.

– Я поняла, что боюсь ее и в ужасе жду, что она вернется. О Зак, что мне делать?! Знаешь, как это происходит: раздвигается пространство, краски внезапно становятся ярче и передо мной открывается другой мир... Я не могу этого остановить и поэтому вынуждена наблюдать за картиной, которая разворачивается передо мной, я словно захвачена в плен, и так происходит до тех пор, пока кто-нибудь меня не освободит, вернув в мой мир.

Зак опустил взгляд на свои руки.

– Ты говорила мне, что брат твоего мужа – священник. Может быть, тебе все-таки следовало бы побеседовать с ним...

Она уставилась на него.

– Ты серьезно?

Он кивнул.

– Я много думал о тебе и твоей Изабель. Мне хотелось бы, чтобы она была мыслеформой, потому что тогда бы я просто счел, что так хорошо обучил тебя, что твое зрительное представление стало настолько сильным, что творит такой образ. Но ведь это не так: она же всегда теперь с тобой, правда? Она – дух, питающийся твоей душой, овладевший тобой. – Он сделал паузу и, увидев страх на лице Клер, поспешно продолжил. – Под «овладением» я имел в виду то, что она уже не уходит, когда ты этого хочешь. Мое мнение: тебе нужна помощь профессионала, Клер.

– Но ты и есть профессионал! Вот почему я и позвонила тебе.

– Но я не психолог, Клер, Надо смотреть в лицо фактам. Я только хочу им быть и даже неплохо знаю теорию. Может быть, я даже в силах иногда проводить и психические исследования, но когда я сталкиваюсь с чем-то вроде этого, с чем-то вне моей сферы, я не знаю, что делать. Прости. Выбирай – или ты обратишься к своему деверю, или я сам найду кого-нибудь, более подходящего, кому ты могла бы довериться. Но это все, что я могу сделать.

– Все? – Она глядела на него с таким отчаянием, что у него заныло сердце.

– Клер... – он помедлил. – Слушай, я кое-что знаю о психической самозащите и могу научить этому тебя, дать тебе некоторые книги на данную тему, чтоб ты смогла быть во всеоружии. Возможно, это поможет. – Он в неуверенности пожевал губу. – Она ведь была колдуньей, твоя Изабель, как ты мне говорила? Мы можем попытаться сразиться с ней ее собственным оружием! – Он помолчал. – Ты когда-нибудь говорила с ней?

Клер взглянула на него.

– Только когда я призывала ее.

– Ну, так в следующий раз, когда она придет, попытайся. Проверь, знает ли она о твоем существовании, видит ли в тебе личность. Может быть, все происходящее что-то вроде перехвата «старого фильма», каким-то образом запечатлевшегося в эфире. Тогда все, что тебе нужно сделать – выключить проектор. Силы для этого – в тебе самой. Но если это не тот случай... – Он пожал плечами. – Пора тебе попробовать объясниться с ней.

Клер вздрогнула.

– Но это значит, что я должна позвать ее снова...

– Лучше позвать ее на своих условиях и потом отпустить, чем ждать, когда она придет без приглашения, – твердо сказал он.

Клер встала и нервно прошлась по комнате.

– Мне страшно, Зак, В прошлый раз, когда я позвала ее, она появилась так легко...

– Тогда вглядись в себя поглубже и пойми, хочешь ли ты этого сама или она одна желает контакта с тобой?

Клер нахмурилась.

– Если она приходит, потому что я этого хочу, она должна уходить, когда у меня нет желания общаться с ней, но это не так, она слишком сильна.

– Сильнее, чем ты?

Они внимательно посмотрели друг другу в глаза, затем Клер медленно кивнула.

– Намного сильнее.

Зак похолодел.

– Не знаю, что еще предложить, – беспомощно сказал он. – Извини.

Какое-то время они посидели в молчании, затем наконец Клер подняла на него глаза.

– Ты будешь медитировать со мной?

Он смутился.

– Наверное...

– Пожалуйста! Иногда я так боюсь не проснуться...

– Клер, я не уверен, что это удачная идея: тебе не следует пробовать, пока мы не переговорим с более компетентными людьми...

Его слова перебил телефонный звонок, на который Клер даже не обратила внимание.

– Я хочу сделать это при тебе, Зак. Не хочу, чтоб это случилось, когда я одна... Пожалуйста...

Наконец прислушавшись к настойчивому телефонному звонку, Клер с нетерпеливым восклицанием сняла трубку.

– Ох, это ты, Нейл, извини. Что? – Ее взгляд буквально остекленел, пока она слушала взволнованный голос на другом конце провода. Когда Клер положила трубку, на ней не было лица.

– Пол знает, где я. – У нее затряслись руки. – Подружка Нейла сообщила ему.

Зак приподнял брови.

– Он не может увезти тебя в Лондон силой.

– Сомневаюсь, – с горечью сказала Клер и села. – Сейчас приедет Нейл. Я не могу больше здесь оставаться, так я рискую впрямую столкнуться с Полом. Я уезжаю.

– Сейчас? – Зак почувствовал себя слегка виноватым из-за охватившего его внезапного облегчения.

Она кивнула.

– Зак, ты еще задержишься в Эдинбурге, правда? Пожалуйста!

Сначала он собирался возразить, сказать, что должен вернуться в Кембридж, но совесть не позволила. Он кивнул.

– Конечно, но всего на несколько дней. Я хочу увидеть Шотландию, раз уж есть возможность.

Нейл вез Клер на Мюрей Плейс на своем «лендровере».

– Итак. Кто этот красивый молодой человек, с которым ты флиртовала в аэропорту? – спросил он ее, когда они проезжали у подножия Маунда. – Ясно, не твой муж.

Клер держала дорожную сумку на коленях. Каста расположилась на заднем сиденье, рядом с чемоданом, который привез Джеймс. В течение четверти часа после того, как позвонил Нейл, Клер уничтожила все следы своего пребывания в квартире на Канонгейт. Все выглядело так, как будто она никогда там и не появлялась.

– Твоя Кэтлин – совсем никудышная шпионка, – рассмеялась Клер. – Это был мой брат.

– Ясно. – Нейл улыбнулся, – Значит, ты не совсем одна в мире мучителей.

– Да, не совсем.

– А собственно, кто такой этот Зак де Саллис? – Они успели лишь на ходу пожать друг другу руки, а затем Зак быстро ушел, вздохнув от облегчения, что медитация откладывается.

– Зак в прошлом году учил меня йоге и медитации. Он собирается получить докторскую степень в Кембридже.

– Кембридж после Сан-Франциско, я правильно понял?

Она снова засмеялась.

– Да, приблизительно! Он очень помог мне, Нейл, когда я переживала трудные времена.

Он глянул на нее.

– Расскажи мне об этом.

Клер отрицательно покачала головой.

– Пока нет. Я просто попросила его приехать сюда. Мне нужно было поговорить с ним, чтобы разобраться в себе.

Нейл переключил передачу, сворачивая налево, на Принсес-стрит.

– Тебе не нужно будет ни с чем разбираться, когда ты пинком отправишь своего мужа на орбиту. – Сильный ветер пригибал деревья к земле, и они чувствовали, как он бьется в лобовое стекло. – Я везу тебя на квартиру одной моей приятельницы. Она уехала на три месяца, и квартира пуста.

– А она возражать не будет?

– Нет, если ты не устроишь там погром. – Он строго усмехнулся. – Ты будешь в полной безопасности. – Он свернул на север, и в лобовое стекло ударил новый порыв ветра со снегом. – Клер, ты уже решила, что тебе делать?

Она не ответила. До нее только дошло, что он увез ее на другой конец города, далеко от своей квартиры и офиса «Стражей Земли», то есть – она снова будет одна, наедине с Изабель...

Она вздрогнула.

– Мне следовало взять свою машину, а мы поехали на твоей...

Зак остановился в отеле «Каледония», и Клер очень хотелось позвонить ему, но она помнила выражение облегчения на его лице, когда телефонный звонок прервал их разговор, и поняла, что он не знает, как ей помочь.

– Лучше оставить ее там, где есть. Ты хочешь припарковать ее перед самой дверью? Она слишком заметна, особенно с этой огромной вмятиной.

– Ты прав... – Ей отчаянно хотелось протянуть руку и коснуться его. После той первой яростной близости у него на квартире он больше даже не пытался повторить это. А ей так нужны были его нежность, забота, внимание.

Неужели правда, что он переспал с ней ради того, чтобы потешить свое самолюбие и теперь еще сильнее презирает ее?

Наконец он затормозил возле роскошного особняка в георгианском стиле среди ряда таких же.

– Прибыли. Думаю, тебе здесь понравится – это, конечно, больше подходит такой аристократке как ты, чем грязная Канонгейт.

Потянувшись назад за чемоданом, он не заметил выражения боли на ее лице, которую причинили ей эти слова – совсем в духе прежнего Нейла…

Квартира располагалась в бельэтаже. Большой кабинет с высоким потолком выходил в парк, за ним шли две спальни. Обстановка была прекрасная – модерн и антиквариат были подобраны с большим вкусом. На полу среди мебели стояли высокие керамические вазы для комнатных растений.

Клер с восхищением огляделась.

– Замечательно! Чья это квартира?

– Моей приятельницы. – Нейл улыбнулся. – Она преподает в университете, взяла академический отпуск на несколько месяцев и уехала. – Он похлопал по комоду из орехового дерева. – Я, может быть, и филистер, но она доверяет мне настолько, чтобы оставить ключ, на случай, если я встречу несчастную даму с непогрешимым вкусом, которая нуждается в крыше над головой.

– Ясно. – Клер вымученно рассмеялась, Нейл почувствовал, что в ее душе снова нарастает паника. Он нахмурился: пора бы ей уже научиться твердо стоять на ногах и не полагаться на него как на Господа Бога – так же, без сомнения, она раньше полагалась и на Пола.

– Я должен сейчас уехать. У меня масса дел, – твердо сказал он. – С тобой все будет в порядке. Мне нужно разобраться с Кэтлин – она съезжает с моей квартиры. Насовсем.

– Да? – Клер не знала, что ей сказать.

– Я очень высоко ценю верность, – жестко сказал он, – она же предала меня, когда позвонила твоему мужу.

– Она рано вернулась, – без всякой связи с предыдущими словами заметила Клер.

– Она вернулась, чтобы следить за нами и изгнать тебя из моей жизни. Вам двоим не может быть места в одной квартире. – Нейл вздохнул: он даже и не вспомнил о Кэтлин, когда пригласил Клер пожить у него. – Кэтлин очень ревнивая женщина.

– К чему здесь ревновать? – Клер пожала плечами – Нейл был привлекательным мужчиной, это несомненно, но она в любом случае не должна опускаться до новой зависимости. Страсть, которая так захватила ее и подарила ей такое наслаждение, наверное, была лишь плодом ее воображения. Она посмотрела ему прямо в глаза. – Я полагала, что мы оба просто немного развлеклись.

Нейл ответил ей жестким взглядом.

– Если тебе угодно. – Он уже собирался спросить, что она думает насчет обеда – возможно, им стоило поехать куда-нибудь перекусить, но вместо этого, внезапно передумав, он повернулся к двери. – Ты все еще хочешь помогать «Стражам Земли»?

– Конечно.

– Тогда я позвоню завтра. Тебе лучше не приходить в офис, пока мы не узнаем, что собирается делать Пол, но ты можешь работать и здесь. Я принесу тебе документы, которые нужно будет подготовить к отправке. Так что у тебя будет занятие. Спокойной ночи.

Он ушел прежде, чем она успела вымолвить хотя бы слово.

На кухне оказалось очень мало припасов. Клер, пошарив по полкам, нашла лишь банку кофе и пару пакетов бисквитов. Она сварила себе черный кофе и поделилась бисквитами с Кастой, а затем распаковала одежду. В квартире было очень тихо, и от этого было не по себе. Казалось, что квартиру оскорбляет ее присутствие – здесь все должно оставаться тихо и сонно до возвращения владелицы. Она мельком задала себе вопрос – кто эта неизвестная женщина? Еще одна поклонница Нейла – у него явно их много? В конце концов, он на редкость привлекательный мужчина...

Она несколько раз нервно прошлась по комнате, прислушиваясь к ветру и граду, стучавшему по окнам: зима вступала в свои права. Затем она прошла на кухню и на полную мощность врубила стоящий там на полке телевизор. Слушая передачу новостей, вернулась в холл и принялась возиться с отоплением, пытаясь его включить. Как бы ей хотелось, чтобы Нейл задержался подольше и не уехал так быстро. Квартира была такой пустой и тихой, Каста осталась на кухне, забившись в угол. Клер поглядела на ключ, оставленный Нейлом рядом на телефонном столике в холле, и потянулась за шубой.

Ночь была очень холодной. Они с Кастой полчаса погуляли по улицам, вдыхая горьковатый запах, приносимый ветром с пивоварни, после чего усталые, но довольные вернулись назад.

Теперь в квартире было намного теплее, но она казалась еще более пустынной, чем раньше. Каста настороженно подняла уши и пулей бросилась на кухню. Клер и сама уже почувствовала знакомое изменение атмосферы.

– Нет, – прошептала она. – Нет, я не хочу, уходи.

Клер вернулась в холл и посмотрела на телефон: нужно срочно позвонить Заку. Ей было больше невыносимо оставаться одной. Клер, скрестив на удачу пальцы, набрала номер отеля, но мистера де Саллиса в номере не оказалось, также как и в ресторане, и в баре.

– Зак! О Зак! – Клер чувствовала, как она покрывается холодным потом.

К тому времени, как она приняла ванну, Клер уже знала, что не может больше бороться.

Изабель или Нейл?

Если она ляжет спать одна, Изабель непременно придет. Значит, ей нужно проглотить свою гордость и попросить Нейла вернуться.

А если он откажется? Она смотрела на телефон в мучительном раздумье, затем наконец потянулась к нему и набрала номер телефона квартиры на Канонгейт.

Клер бесконечно долго набирала номер Нейла, пока, отчаявшись, не положила трубку на место и медленно побрела обратно на кухню. Она выключила телевизор и положила для Касты под столом старую подстилку, найденную в комоде в прихожей, затем погасила свет и закрыла за собой дверь.

На секунду тишина окружила ее, а потом, когда Клер опустилась на резную софу в стиле Регентства, комната наполнилась разными звуками и запахами. Она чувствовала резкий запах кожи и конского пота, слышала хриплые дыхания людей и животных, всех вместе столпившихся в этой роскошной холодной гостиной.

– Пожалуйста, уходи. Я не хочу знать, что с тобой случилось... – голос ее прозвучал как-то глухо и отстраненно, словно издалека. – Пожалуйста, оставь меня. Пожалуйста...

Элейн, вдовствующая графиня Map, ожидала их во дворе замка Килдрамми. Она бросилась к Изабель, заключила ее лицо в свои ладони – ее пальцы были тонкими, унизанными тяжелыми перстнями, – и крепко расцеловала.

– Слава Богу, ты жива! Я видела такие ужасные сны! Где Роберт?

Изабель пожала плечами и отвернулась в сторону, стараясь незаметно смахнуть набежавшую слезу. Она чувствовала себя такой несчастной, что даже не в состоянии была говорить.

Хорошо укрепленный замок в самом сердце графства Map, чьи закрома были полны припасов благодаря плодородной долине Дона, вновь стал их домом. Здесь они смогли как следует перевязать раненых, вымылись сами, переоделись в чистое и впервые после многочисленных ночей, проведенных на сырой земле, уснули в мягких постелях.

В Стратдоне было тихо, разведчики сообщили, что англичан нигде не видно и люди, после всех постигших их злоключений, начали постепенно приходить в себя. На полях серебрился овес, и пшеница росла буйной и золотистой. Урожай собрали и свезли в замок, в амбары, построенные под защитой крепостных стен, забив их доверху. Урожай в этом году был так велик, что даже в большом зале замка громоздились мешки с зерном. Провианта было в избытке, они сами находились в безопасности и им вроде следовало бы только радоваться. Но от короля с запада все еще не было никаких известий. Словно он и маленький отряд его отважных соратников вдруг исчез с лица земли. Королева и другие дамы – сестры короля, его дочь и Изабель – проводили дни в отчаянной надежде хоть на какие-нибудь вести о нем. Но их по-прежнему не было.

Изабель исхудала, у нее под глазами появились черные круги, но внешне она оставалась спокойной. Их отношения с королевой наладились – теперь, когда Роберта не было с ними, она стала к Изабель более благожелательной. Изабель часто играла с маленькой Марджори, к которой очень привязалась. Но сердце ее разрывалось на части, потому что в своих мыслях она никогда не покидала Роберта, она помнила его таким, каким видела его в последний раз: раненым, окровавленным, но не сломленным – по-прежнему таким же храбрым, по-прежнему таким же решительным – подлинным королем.

В один из дней разведчики донесли, что огромная армия под командованием Эдуарда Карнарвона – сына короля Эдуарда – целенаправленно продвигается из Стратдона в центр Мара, по направлению к Килдрамми. Лорд Этолл, бывший шурин Роберта, и Найджел Брюс сразу же созвали военный совет в главном зале.

– Мы не можем оставаться здесь. Нужно уходить, мы должны любой ценой спасти женщин! – Лицо Этолла было бледным и напряженным. – Надо увезти их на север. Роберт сюда не придет – он теперь должен пробиваться на запад, в сторону Ирландии. А мы должны поступить, как он велел, и поехать в Норвегию.

– Но он сказал, что вернется именно сюда! – отчаянно вмешалась Элизабет – как и все в Килдрамми, она чувствовала себя здесь в полной безопасности.

– Лорд Пембрук и принц Эдуард почти у наших дверей. – Этолл помрачнел. – Мы должны и удерживать Килдрамми для Роберта и спасти наших дам. Дела могут повернуться в худшую сторону. – Он глянул на Найджела, мрачно сидевшего на мешке с зерном. – А что ты думаешь об этом?

– Ты прав – нужно вывезти женщин, сейчас же, без промедления. Армия Эдуарда будет здесь завтра. Наши лазутчики сообщают, что они продвигаются очень быстро. – Найджел встал. – Бросим жребий, Джон? – Он усмехнулся. – Один из нас уедет с дамами, а другой останется и будет удерживать замок. – Он вынул монету из кошелька и взвесил ее на ладони.

Лорд Этолл посмотрел на королеву, словно сомневаясь, правильно ли они поступают, но она молчала. Тогда он кивнул Найджелу.

– Значит, бросаем! Моя – решка.

Все в зале следили за серебряной монетой, подброшенной в воздух. Она блеснула в полете под косым лучом заходящего солнца и со звоном упала на пол. Найджел нагнулся, не прикасаясь к ней, и тут же прикусил губу.

– Я остаюсь. Значит, так тому и быть – я буду удерживать замок для короля. – Он положил монету в кошелек, явно разочарованный результатом жребия.

В началу вечерних сумерек они были уже готовы уезжать – женщины, лорд Этолл и два его лучших воина, все закутанные в черные плащи. Настроение у них было подавленное. Плен означал для них смерть, в этом не было сомнения. Но женщины были слабым местом Роберта, они делали его уязвимым перед врагами и потому они обязаны были бежать. Килдрамми мог, в случае правильной обороны, сдерживать натиск английской армии месяцами – со своими переполненными зерном амбарами и глубокими колодцами он казался неприступным, но они все равно были не вправе пойти на риск и оказаться захваченными. Они должны покинуть крепость, чтобы достичь Норвегии и безопасности.

Пока королева застегивала падчерице плащ, Найджел отвел Изабель в сторону.

– Я обещал королю, что буду заботиться о вас, миледи. – На лице его появилась мальчишеская улыбка. – Но поскольку судьба так решила, что я должен остаться здесь, за вами будет присматривать Джон. Он сделает все, чтобы доставить вас Роберту целыми и невредимыми. Вы можете смело доверить ему свои жизни.

Изабель порывисто сжала его руку.

– Можно, я останусь с вами и прабабушкой? Когда Роберт приедет, мы сможем встретить его все вместе… пожалуйста. – Вы сами сказали, что замок неприступен, поэтому опасности нет...

– Нет. – Найджел оглянулся через плечо. В зале царила суматоха: люди готовились к осаде. Все ворота и двери были уже заперты, за исключением одного хода над глубоким оврагом, известным как Бэк Ден, через который беглецы должны были выбраться сразу по наступлении ночи. – Вы должны уехать. Необходимо, чтобы вы достигли Норвегии. – Он был непреклонен.

Она прикусила губу.

– Будьте осторожны.

Импульсивно она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он очень напоминал ей его старшего брата – посадкой головы, выражением глаз и даже умением повелевать.

Он сжал ее руку в ответ, потом отпустил.

– Я удержу Килдрамми для короля, не беспокойтесь о нас. Англичане не смогут захватить замок.

Огромный двор был весь озарен светом факелов. Вокруг сновали мужчины и женщины – жители окрестных ферм и деревень, собравшиеся под защиту крепостных стен. Ведя за собой лошадей, маленькая группа женщин вместе с лордом Этоллом и его воинами выскользнули через потайной ход, чтобы отправиться в дальний путь. Как только они вышли, ворота за ними захлопнулись и им было хорошо слышно, как загремели тяжелые засовы. Теперь отступления назад для них не было.

В глубоком овраге стояла полная тьма. Шум их шагов приглушался журчанием горного ручья. Пахло сырым мохом, было холодно и промозгло, люди и лошади скользили по камням. А однажды Изабель упала. Она не удержать за шею лошади, и ее нога соскользнула в ледяную воду; Изабель чуть не закричала от боли, когда почувствовала, что подвернула лодыжку. Джон Этолл, схватив ее за руку, быстро поставил на ноги, и они не оглядываясь двинулись вперед, удаляясь от крепости все дальше и дальше.

В темноте рядом с ней заржал конь, и сердце Изабель чуть не выпрыгнуло из груди от страха. Она инстинктивно закрыла рукой морду своей лошади, чтобы помешать той заржать в ответ, и увидела, что все остальные сделали то же самое. Они поняли, что находящиеся поблизости всадники могли быть только их врагами.

Она разглядела лицо лорда Этолла, мрачное в свете звезд. Они вышли слишком поздно, – нельзя было ждать наступления темноты. Враг был уже рядом. Они даже слышали приглушенные голоса и смех, доносившиеся до них порывами ветра. Англичане, подойдя с севера с наступлением сумерек через широкую долину, окружили замок.

Килдрамми позади них, казалось, мирно спал, погрузившись во тьму, часовые обходили стены, внимательно всматривались вдаль. Лорд Этолл поднял кверху глаза, и Изабель, следуя за его взглядом, увидела край луны, появившийся над деревьями. Он оглянулся на замок. Изабель, стоявшая радом, почувствовала его растерянность и в ее душе стала нарастать паника. Где-то совсем близко послышалось сдавленное ругательство – чей-то конь споткнулся о камень, Изабель судорожно сглотнула, во рту у нее пересохло от страха. Этолл ободряюще кивнул ей головой и двинулся дальше.

Они без помех достигли конца лощины. Дорога впереди вилась среди лугов, перед тем как снова исчезнуть среди деревьев, покрывавших пологие склоны холмов. В лесу они еще могли бы перевести дыхание, но луговина была открыта и прекрасно просматривалась в свете звезд. Луна с каждой секундой становилась ярче, выплывая из-за верхушек деревьев. Маленький отряд, взволнованно озираясь вокруг, сбился в зарослях орешника. В лесу стояла полная тишина. Англичане тоже куда-то скрылись. Лорд Этолл молча указал на звездное небо, на котором появились черные тучи.

– Когда они закроют луну, – прошептал Этолл, – будьте готовы ехать.

Не говоря ни слова, все поднялись в седла, надеясь, что шелест листвы и журчание ручья заглушат звуки, которые они могут издать. Потом они, затаив дыхание, смотрели, как черные тучи, медленно плывя по звездному небу, приближаются к луне. И как только она спряталась, луговина медленно погрузилась во мрак.

Стараясь это делать по возможности тише, небольшой отряд единым строем галопом проскакал через луг. Шелест густой травы и топот копыт по сухой земле был слышен далеко окрест, но, к счастью, англичане их не заметили и никакой предостерегающий окрик их не остановил. Задолго до того, как лунный свет вновь залил серебристый луг, они достигли леса и уже уверенно поднимались на холм.

Первый штурм крепости произошел в полночь, Из своего укрытия в горах, к северу от замка, они увидели пламя факелов и услышали громкие крики и конское ржание, когда огромная армия ринулась в атаку. Под покровом темноты воины принца Эдуарда сумели установить осадные машины, и те уже засыпали градом камней стены замка. С первыми лучами солнца Этолл и женщины различили серо-розовые стены замка, так долго не ведавшего войны в своем убежище среди холмов, а вокруг – снующие взад-вперед маленькие черные фигурки, разбивавшие палатки и подтаскивающие ближе катапульты – английская армия, вооруженная по последнему слову техники, готовилась к длительной осаде.

Лорд Этолл, стиснув зубы, смотрел вниз, щуря глаза от яркого солнца и ругая себя за то, что он едва не завел своих драгоценных подопечных в лапы к врагу. Он пробормотал молитву за сэра Найджела и гарнизон Килдрамми, затем, отвернувшись от замка, повел маленький отряд на север.

Он не дал им передохнуть даже ночью. Под огромной багровой луной они ехали через горы, пробираясь на северо-запад к долинам Стратспея, а жарким полднем уже переправлялись через Спей, пересекая верхом широкую реку над каскадом водопадов, где гладкий гранит в потоках воды отливал синим, розовым и белым. Воздух был насыщен ароматами сосны, сочной нескошенной травы и диких осенних роз.

Затем они проехали высокогорье и пустоши, пурпурные от вереска, насколько мог их видеть глаз. Они также миновали одинокое озеро в кольце холмов. Посреди него, на острове, стоял замок словно часовой над рябью воды, с которой с пронзительными криками взметнулись чайки, но путники все еще не смели остановиться. Повернув коней, они обогнули озеро, высматривая, не покажется ли там кто, и снова двинулись на север, чтобы по лесам, горным тропам и пустошам – прибежищу бекасов и ржанок, оленей и куропаток – продолжить свой путь.

Они ехали все долгие жаркие сентябрьские дни напролет. Спали на земле, завернувшись в грубые пледы, на упругом вереске, дрожали холодными ночами, потому что лето постепенно уступало место осени. Лорд Этолл и два его спутника ловили рыбу, а пару раз им даже удалось подобраться к оленю и подстрелить его из длинных луков, захваченных с собой. Они помогали женщинам готовить мясо на лагерном костре, постоянно посматривая на линию горизонта, опасаясь, что тонкие белые клубы дыма заметят враги. Три дамы семейства Брюс и маленькая девочка без единого стона ехали вслед за лордом Этоллом и Изабель, которая неизменно держалась рядом с ним. Два воина замыкали отряд. Все они страдали от голода, были вымотаны долгой дорогой и надоедливой мошкарой, а также постоянным напряжением. Было то слишком жарко под обжигающим солнцем, то сыро и холодно под беспрерывным дождем, когда они свернули еще севернее, к замку Инвернесс, который им тоже пришлось обойти, и в сторону плодородных низин Черных Островов. Изабель уже не волновало, куда они едут. Они столько раз пытались прорваться к побережью и столько раз им вновь приходилось поворачивать обратно, чтобы избежать встречи с отрядами солдат-мародеров или бандами бродяг, что уже потеряли надежду. Более населенная часть побережья была охвачена волнениями – фермы и хижины были сожжены или заброшены, а народ взялся за оружие.

Когда наконец они увидели вдали желанный блеск воды, это оказался залив Дорнох Фирт, где-то серый и сланцево-зеленый, а где-то красно-коричневый в переменчивом свете ненастного дня.

Лорд Этолл подал знак остановиться.

– Может быть, здесь мы сумеем найти корабль. – Он устало улыбнулся. – Смелее, леди. Господь милостив. Мы сейчас в краях, где жил святой Датак. Возможно, с его благословения мы благополучно доберемся до Норвегии. – Он остановился и взял за руку Марджори. Девочка сидела на земле, устало прислонившись к грубому сосновому стволу. – Не дальше, девочка, я обещаю.

Она открыла глаза и устало улыбнулась. К друзьям своего отца, с их суровой добротой и благородством, девочка была очень привязана. Джон Этолл, которого она любила больше всех, даже вырезал ей в дороге куклу из куска сухого дерева. Марджори завернула ее в обрывки одежды и носила, заткнув за пояс: это была единственная вещь, которую она могла назвать своей.

Она дотронулась до куклы.

– Простите, дядя Джон. – Ее задумчивая улыбка была слишком взрослой для ее возраста. – Я вам в тягость, потому что слишком маленькая.

– Тягость! – Он посмотрел на нее с притворным ужасом. – Как может забота о принцессе Шотландии быть в тягость! Эта честь была оказана вашему дяде Найджелу, и мне пришлось сражаться за нее! – Он галантно поклонился.

Через голову девочки он глянул на женщин. Мэри и Кристиан тоже сидели, прикрыв глаза. Изабель стояла, опираясь на седло своей лошади, не сводя взгляда с широкого залива, на берегу которого где-то рядом находился древний город Тейн. На другом берегу залива, сейчас отливавшего темно-синим в тени облаков, северный склон горы Кэйтнесс был затянут жемчужным туманом.

– Мы пойдем в Тейн? – Элизабет посмотрела на него. Она выглядела наименее усталой из всех, – все еще держалась прямо, глаза ясны, но лицо беспокойно напряжено.

– Я пойду один, – лорд Этолл оглянулся. – Вам следует отдохнуть. Нужно найти еду и ночлег.

Когда он вернулся, лицо его было мрачно. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, не в силах решить, говорить им или нет то, что он узнал в Тейне. Тамошние жители не признали в оборванном бродяге, закутанном в плед, знатного сеньора, одного из ближайших сторонников изгнанных мятежников, и свободно сплетничали, пока он покупал хлеб, сыр и копченую рыбу. Он разделил принесенную еду между всеми и сел, молча глядя на них.

Изабель первая задала ему вопрос. Дождавшись, пока Марджори завернется в плед и уляжется спать под деревом, она подошла и опустилась на колени рядом с ним.

– Какие новости, Джон? По вашему лицу вижу, что дурные.

Он вздрогнул, не в состоянии больше сдерживаться, и горестно опустил голову.

– Килдрамми пал.

– Пал?! – Она уставилась на него с побелевшим лицом. Остальные, услышав ее вскрик, подошли поближе и столпились вокруг. – Он не мог пасть!

– Их предали. Кузнец, помните этого угрюмого подонка, Осборн его звали, да гниет он вечно в аду! Он поджег мешки в большом зале. Пожар распространился... – Он встряхнул головой, не в силах продолжать дальше. – В общем, замок пал и все, кто его оборонял, схвачены.

– И Найджел? – прошептала Мэри. Он кивнул.

– В Тейне все говорят об этом. Осборн убит англичанами – они обещали ему золото за предательство, и, как рассказывают, он его получил, правда, раскаленным в свою глотку. – Он мрачно усмехнулся. – У англичан прекрасное чувство юмора, нужно отдать им должное, Найджела отправили к королю Эдуарду. – Он снова помотал головой.

– А леди Элейн? – спросила Изабель. Во рту у нее пересохло от страха. – Что с ней?

Он пожал плечами.

– О ней ничего не упоминали.

В глазах всех женщин стояли слезы. В страхе они сбились вместе, спрятавшись в зарослях дрока, когда ветер с залива принес дождь. Радом, ни о чем не подозревая, спала Марджори.

Лорд Этолл судорожно сглотнул.

– Принц Эдуард знает, что мы там были, – тихо сказал он. – Нас уже ищут. Нужно срочно найти корабль.

Они дважды встречали людей, пока осторожно пробирались вниз, к берегу. Один раз это была компания странников, почти таких же оборванных, как они сами, второй – крестьяне, убиравшие овес в пустошах. Жнецы прекратили работу, глядя, как они проезжают, угрюмо поздоровались и затем вернулись к своему тяжкому труду.

Немного позже они увидели двух всадников, остановившихся на гребне холма примерно в полумиле от них. Этолл не обратил на них внимания, но те, задержавшись, внимательно осмотрели путников, прежде чем повернуть коней и быстро поскакать в город.

Изабель схватила Мэри за руку.

– Почему они смотрели на нас? Может, они нас узнали?

– Каким образом? – Мэри бросила поводья на шею коня, когда они наконец достигли берега, предоставив усталому животному идти вслед за остальными. – Нас никто не может узнать. Им неизвестно, откуда мы приехали.

Она слишком поторопилась с ответом – едва ли прошло с получаса, как они увидели отряд всадников, скачущих из Тейна. Лорд Этолл уставился на них, щурясь от блеска солнца, отраженного в воде – дождевая туча миновала залив, исчезнув на юге, за пологими холмами. Три вздыбленных золотых льва на багряном поле сообщили ему все, что он хотел знать. Он в панике принялся оглядываться: здесь не было ни дома, ни укрытия, кроме квадратной часовни святого Датака, стоявшей на травянистом холме под ветром, гнавшим волны по песчаной отмели побережья.

– Сюда. Быстрее! – Он ударил по крупу коня Марджори, принуждая устало бредущее животное перейти в галоп. – Мы можем выдать себя за паломников.

Они спешились возле часовни и вошли внутрь. Там было очень тихо. Толстые каменные стены и узкие щели окон заглушали шум ветра и воды. Перед гробницей горел десяток свечей.

– Кто это? – Королева коснулась руки лорда Этолла. – Я не рассмотрела герба...

– Лорд Росс, миледи. Боюсь, что он не друг вашему мужу. – Он говорил приглушенно, но его голос, казалось, заполнял всю часовню.

– Мы здесь в безопасности? – Изабель испытующе взглянула на него.

– Сомневаюсь. – Он положил руку на эфес меча.

– Нет. – Элизабет покачала головой. – Не проливайте кровь в святом месте. Мой муж уже достаточно поплатился за святотатство. Может быть, они нас не узнают.

Кристиан, стоявшая рядом, обняла Марджори и прижала к себе. Крик чайки эхом разнесся по часовне. Четыре женщины, трое мужчин и ребенок молча ждали решения своей судьбы. Элизабет опустилась на колени перед гробницей и поцеловала могильный камень святого. Мэри и Кристиан последовали ее примеру.

Осталась стоять одна Изабель, плотно запахнувшись в превратившийся в лохмотья плащ. В капелле стоял ледяной холод в сравнении с изнуряюще жарким осенним днем. Она уже слышала топот всадников по прибрежной гальке. Они не спешили. Знали, что дичь уже никуда не денется. Граф Уильям вошел в часовню с обнаженным мечом, пригнув голову под низкой аркой, остановился на миг, привыкая к тусклому свету свечей. Позади него два рыцаря встали плечом к плечу в дверном проеме, загородив солнце.

– Итак, мои разведчики оказались правы. Я должен наградить их за столь острое зрение. – Он улыбнулся, затем отвесил Элизабет насмешливый поклон. – Так называемая королева Шотландии, если не ошибаюсь, и леди Бакан? – Он резко повернулся к Изабель, которая, гордо выпрямившись, стояла у стены. – Кто бы мог подумать, что я увижу вас здесь? – со смехом продолжал он. – Всего лишь неделю назад я встречался с вашим мужем.

Изабель стиснула зубы. Ее кожа от ужаса покрылась липким потом и ее затошнило. Этот человек играет с ними как кот с мышью... Она взглянула на остальных. Все они застыли в оцепенении, молча уставившись на графа. Внезапно лорд Этолл попытался выхватить меч. В тот же миг рыцари лорда Росса, бросившись на него, вырвали меч, а заодно отняли и кинжал.

– Вот так-то лучше. – Лорд Росс улыбался. – А теперь весь вопрос – что мне с вами делать?

Элизабет выпрямилась.

– Здесь святая земля. Вы не можете забрать нас отсюда. Я требую права святилища, во имя Христа...

– ... чье святое имя ваш муж, не колеблясь, осквернил кровью, когда это ему было удобно, – парировал Росс. – Не думаю, миледи, что вы можете требовать права святилища, ни здесь, ни где-либо в Шотландии.

Он шагнул к женщинам, и у Марджори вырвался слабый крик страха.

«Господи, спаси нас»!

Изабель закрыла глаза, перед ее мысленным взором проплыло знамя дракона – знак, по которому любая женщина, поддерживающая мятеж, могла быть схвачена, изнасилована и убита безнаказанно. Мэри встала и как ни была она ошеломлена, подошла к Марджори, обняла девочку и прижала к себе. Снаружи слышалось нетерпеливое фырканье лошадей, лязг сбруи, хруст гальки под копытами.

Росс взял королеву за руку.

– Выходите, миледи. Подумайте, как вам повезло, что это именно я вас нашел. – Он оглянулся на Изабель. – Если бы ваш муж, леди Бакан, добрался до вас первым, боюсь, вы бы не дожили и до рассвета. А так решение вашей участи будет предоставлено на милость королю Англии. Я лично доставлю вас к нему.