Матильда стояла, опираясь о высокую стену Раднорского замка. Странным казалось смотреть на валлийские палатки вокруг замка, при мысли о которых ее так долго охватывал ужас, и не видеть в них врагов. Рядом с ней развевался на холодном ветру красный флаг принца Риса с изображением гордого льва. Матильда смотрела на свою дочурку, стоящую рядом с ней. Девочка дрожала, ее отороченная мехом накидка распахнулась от ветра.

– Подумать только, моя малышка станет принцессой, – улыбнулась Матильда.

Тилли нащупала руку матери, скорее пытаясь приободрить ее, чем ища поддержки.

– Мне нравится лорд Рис. Он прислал мне ожерелье из хрусталя. – Девочка сияющим взглядом смотрела на палатки и шатры, раскинувшиеся в долине вокруг них. – Еще у меня будет белый пони с алой сбруей, а Джон Спэнг, шут принца, пообещал мне двух щенков. Мне он нравится.

Взгляд Матильды был устремлен на тучу, нависшую над окружающими их горами, от щебетания Тилли на сердце становилось все тяжелее. Она наклонилась и поцеловала дочь в макушку.

– Ты будешь счастлива в своем новом доме, Тильда. Лорд Рис будет хорошим отцом. – На этом слове голос ее прервался, и она отвернулась, отчаянно пытаясь сдержать слезы.

– Можно мне пойти поиграть с Изабеллой и Маргарет? – Девочку тянуло убежать, она чувствовала тщательно скрываемую боль матери и, хоть не понимала ее, испытывала неловкость.

Матильда заставила себя улыбнуться.

– Конечно, милая. Беги. Попозже я приду пожелать тебе спокойной ночи.

Она старалась не следить за дочерью, стремительно удаляющейся от нее и сбегающей по лестнице в стене. Матильда перевела взгляд на унылые холмы под грозным серым небом. Только поздно вечером она взяла свечу и, придерживая рукой тяжелую синюю юбку, медленно поднялась в спальню девочек высоко под каменной крышей главной башни. Тилли, уставшая от впечатлений, уже спала вместе с сестрами на большой кровати. Матильда на цыпочках подошла к постели и увидела Элеонор, няню детей, сидящую в тени возле угасающего огня. Девушка тихо всхлипывала, уткнувшись в передник. Матильда остановилась, ее сердце упало.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – Ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось.

Элеонор вскочила и подняла покрасневшее лицо.

– О, госпожа! – Она стянула косынку и вытерла ею глаза.

– Госпожа, я не хочу расставаться с вами и ехать к этим дикарям. – Она обхватила себя руками, и из глаз у нее снова потекли слезы.

Сердце Матильды сжалось, ее глаза тоже наполнились слезами. Она проглотила комок, подступивший к горлу.

– Не говори глупости, Элеонор. Принц Рис – добрый христианин и очень хороший человек. Иначе я бы ни за что не отпустила к нему своего ребенка. – Она внезапно остановилась на полуслове. – Я надеюсь, Тильда не видела, что ты плакала?

– Конечно нет, госпожа. – Элеонор возмущенно фыркнула. – Я бы никогда этого не допустила. Она так счастлива. – Девушка снова разразилась слезами.

Матильда подошла к кровати и посмотрела на троих спящих детей; безмятежную и бледную Тильду, Маргарет с копной медно-рыжих волос, разбросанных по подушке, так похожую на мать в миниатюре, и маленькую хрупкую Изабеллу, совсем крошку, счастливую от того, что ей позволили спать с сестрами. Малышка не понимала, что это было сделано, чтобы Маргарет внезапно не почувствовала себя одинокой. Маргарет обнимала сестренку, как будто защищая ее. Тилли же спала, отодвинувшись от сестер и повернувшись к ним спиной. Матильда подумала, понимает ли она, что завтра ей предстоит уехать от них. Она медленно опустилась на колени возле кровати и, перекрестившись, начала молиться, подавляя внезапно пришедшую предательскую мысль, что далеко в Дехеуарте Тилли не сможет предать ни мать, ни своего настоящего отца.

Свадебная церемония была позади, и торжества длились уже целую вечность. Матильда с беспокойством посмотрела на свою дочурку, сидящую на почетном месте рядом с мужем. Груффид был молодым привлекательным цветущим мужчиной с кудрявыми золотистыми волосами. Он часто и помногу пил и жадно ел из тарелки, которая предназначалась для обоих супругов. Тилли почти ни к чему не притронулась. Она смотрела вокруг себя сияющими глазами, ее обычно бледные щеки разрумянились. Свет от стоящего на столе канделябра отражался в ее ожерелье, и обруч из чистого золота в ее волосах блестел на шелковой фате. За высоким столом, среди солидных мужчин и крупных женщин она выглядела как маленькая нежная фея. Матильда с тревогой взглянула на принцессу Гвенлиан, мать Груффида, тощую женщину, на лице которой выделялись близко посаженные глаза. Но увидев, как та наклонилась и, улыбаясь, потрепала Тильду по плечу, почувствовала облегчение.

Празднование продолжалось несколько дней, и, наконец, наступило утро, когда валлийцы начали собирать свои палатки. В большом шатре Риса Матильда с Уильямом с грустью попрощались с серьезной Тильдой и ее женихом. Они наблюдали, как те сели на лошадей и вместе с принцем Рисом и его блестящим окружением готовились к отъезду в замок Ландовери в Кантреф-Бичан.

– Что ж, это сохранит мир, по крайней мере, до тех пор, пока жив король Генрих, – произнес Уильям, когда они уезжали.

Матильда повернулась к нему, чувствуя, как при его словах у нее похолодело сердце.

– А если король умрет, что тогда?

Уильям пожал плечами.

– Кто знает? Будем молиться, чтобы он жил долго и счастливо. Если он умрет, и Рис с сыновьями не признают его наследника, значит, я проиграл эту партию. – Он нахмурился. – Чтобы ни произошло, с Тильдой все будет в порядке. Случись что-нибудь, они не станут ее втягивать. Но, клянусь Богом, если они попытаются использовать ее против меня… – Он оставил свою угрозу незаконченной.

Матильда уставилась на него в слепом отчаянии. Неужели он сбросил с себя все заботы о дочери, стоило ей уехать в чужой дом? Была ли она для него всего лишь пешкой, которой он легко мог пожертвовать в борьбе с куда более важными фигурами? Она пристально взглянула в глаза Уильяма и вздрогнула. Если его старшая дочь не могла рассчитывать на его сострадание, то кто тогда мог? Она молила Бога, чтобы никогда не наступил день, когда кто-нибудь из ее детей или она сама зависели бы от его жалости.

Чувствуя себя несчастной, она посмотрела назад, на запад, где солнце садилось в золотом сиянии за горами, принадлежащими лорду Рису. Где-то там Тильда была одна.

– Джо, любимая, не плачь. – Голос звучал нежно. Она почувствовала чью-то руку на своих плечах. Тим пытался вернуть ее к реальности, но она не желала возвращаться. Она яростно сопротивлялась, не желая покидать мир, из которого он ее хотел увести. Она все еще видела лес за стеной замка, у которой она стояла, а на него накладывались, как тень, руины другого замка. В небе сверкали молнии, и она увидела, как сцена меняется перед ее глазами. Стена исчезла из-под ее руки; ее пальцы цеплялись за траву.

– Я хочу знать, что с Тилли, – воскликнула она со слезами. – Я должна знать. Я должна выяснить, что с ней случилось…

– Любимая, ты все выяснишь. – Тим нежно притянул ее к себе. – Но позже. Не сейчас. Вставай, моя любовь. Начинается дождь. Давай вернемся к машине и найдем, где нам остановиться. – Он осторожно поднял ее на ноги.

Все еще ошеломленная, она вцепилась в него, колени ее подгибались. Ее бросило в дрожь.

Тим почти на руках отнес ее к машине и усадил на сиденье – дождь шел уже сильно. Сам он сел за руль.

– Я найду для нас какой-нибудь отель, хорошо? – мягко спросил он. – Горячая ванна и хороший обед – вот что тебе сейчас нужно.

Он взглянул на нее, когда наклонился, чтобы включить зажигание. Она откинулась на спинку сиденья, глаза ее были закрыты, лицо бледное от изнеможения.

– Хватит, Джо, – сказал он с нежностью. – Тебе это слишком дорого обходится.

Она слабо улыбнулась.

– Со мной все будет в порядке. Мне всего лишь надо хорошо выспаться. Я просто очень, очень устала.

Около двадцати минут они ехали под проливным дождем по узким улочкам, пока не остановились перед длинным зданием гостиницы из белого камня. Тим посмотрел через лобовое стекло и усмехнулся.

– Выглядит заманчиво. Я как будто чувствую запах еды.

Джо улыбнулась.

– Тогда пойдем, – сказала она. Но ей пришлось приложить усилия, чтобы выбраться из машины вслед за ним.

Хозяин гостиницы, высокий цветущий мужчина лет пятидесяти, приветствовал их как старых друзей.

– Могу предложить вам лучший обед во всем Гвенте, – с заговорщицким видом сказал он Тиму, в то время как Джо опустилась на скамейку в темном холле. – А мой винный погребок заставит ваши лондонские отели позеленеть от зависти, приятель. Но есть маленькое затруднение. У меня только одна свободная комната. Она двухместная. Но одна, понимаете?

Тим взглянул на Джо, затем кивнул.

– Мы возьмем ее.

Джо не протестовала.

Мебели в комнате было немного. Большая старомодная кровать, покрытая пушистым покрывалом, туалетный столик эпохи Эдуарда VII, стул и кушетка у окна. На натертом полу лежал тростниковый коврик.

В ванной комнате с низким потолком и побеленными стенами Джо приняла горячую ванну и переоделась, после чего начала приходить в себя. Она усмехнулась Тиму.

– Позже я у тебя эту кровать отвоюю.

Он скорчил гримасу.

– Тебе и не придется. Я поступлю как джентльмен, и сам уступлю ее тебе.

Они оба посмотрели на маленькую кушетку у окна, накрытую потертым покрывалом toile dejouet. Джо рассмеялась.

– Да в тебе больше шести футов. Может, нам в лучших традициях положить под кровать подушку?

– Не стоит. Я дам временную клятву воздержания. Что угодно, лишь бы более удобное, чем это прокрустово ложе.

Он хлопнул рукой по кровати.

– Ладно, поверю, – засмеялась она. – Пойдем поедим.

Еда превзошла все их ожидания. Осматривая маленькую столовую, Тим издал довольное ворчание.

– Я порекомендую это местечко Игону Ронэю.

Джо наклонилась вперед, чтобы наполнить его бокал вином.

– Не надо. Его наводнят ужасные горожане, и все будет испорчено. Это место должно остаться нашей тайной. – Она зевнула. – Но, Тим, как бы здесь ни было чудесно, мне все-таки придется пойти спать. Я ужасно устала.

Он кивнул.

– Думаю, так будет лучше всего. Ты все еще выглядишь разбитой. Иди наверх, Джо. Я немного прогуляюсь – дождь кончился.

Джо, спотыкаясь, поднялась по узкой винтовой лестнице в комнату. Включив свет, она огляделась. Со вздохом она сбросила одежду и облачилась в тоненький шелковый халат. После этого она медленно расчесала волосы и, вытащив из своей большой сумки одну из книг, быстро опустилась на кушетку.

Открытое окно выходило в маленький темный сад. За каменной стеной в тень долины уходил склон холма. Ей казалось, что в тишине она слышит шум невидимого в темноте ручья. Джо медленно открыла книгу, нахмурившись при виде мотылька, залетевшего в окно и устремившегося к лампе возле ее руки. Книга была биографией короля Джона. Она посмотрела на обложку, изображавшую изящную каменную статую монарха с короной на голове. Потом она медленно начала рассматривать иллюстрации, подолгу останавливаясь на статуях, портретах, даже монетах с его изображением. Все они свидетельствовали об одном – Джон был привлекательным мужчиной. Прямой нос, красиво очерченный рот, обрамленный бородкой, и глубоко посаженные надменные глаза. Вздрогнув, она прикрыла глаза. Это был человек, приказавший убить Матильду.

Она подняла глаза к окну, неотрывно смотря на огромные дождевые капли, падающие на подоконник. Затем с усилием отвела взгляд. Она заставила себя открыть глаза, когда книга выскользнула из ее рук и упала на пол. Джо не пыталась ее поднять. Ей казалось, что стены движутся в тени, а пол колышется. Она бросилась на кровать, вцепилась в спинку и принялась яростно тереть глаза руками. Джо попыталась встать на коврик, но ноги словно отказывались ее слушаться. В висках у нее стучало, и она снова увидела странные вспышки перед глазами. Опустошенная, она откинулась на подушку и в изнеможении закрыла глаза.

Под сияющим августовским небом Матильда и Уильям в окружении слуг ехали в Мальборо на королевскую свадьбу. Уже давно Матильда не думала о девочке, которой вскоре предстояло стать женой Джона. Ей причиняли боль мысли о том, что девочка, которую она помнила маленькой, хрупкой и испуганной, навсегда связана с изменчивым принцем, который теперь, после смерти отца и коронации своего брата Ричарда, стал наследником престола.

Холмы были залиты ярким солнечным светом. Уставшие лошади двигались по направлению к лагерю, разбитому вокруг аббатства у стен Мальборо. Знамена и флаги неподвижно свисали с палаток и флагштоков. Повсюду стояли люди и лошади, измученные жарой. В центре лагеря разместился королевский шатер. Двери его были открыты, внутри никого не было. Принц Джон с несколькими приближенными уехал в лес в надежде найти тень.

Поздно вечером, когда Уильям с принцем и его приспешниками отправился кутить, Матильда нашла в расположении графини Глостер Изабеллу. Та сидела, тихая и бледная, перед зеркалом. Служанка расчесывала ее длинные серебристые волосы, и девушка перебирала шелковистые локоны, словно видела их впервые. Рядом с ней на скамеечке сидела еще одна девушка, почти такая же светловолосая и хрупкая, немного повыше, с внимательными темными глазами. Когда Матильда вошла, она успокаивающе гладила сестру по руке. Взгляд Матильды встретился в зеркале с ее враждебным и подозрительным взглядом. Это была Амисия, сестра Изабеллы, которая, как Матильда точно знала, должна была стать женой Ричарда де Клэра.

Не желая встречаться с ней глазами, Матильда подошла к Изабелле, обняла ее за худенькие плечи и поцеловала.

Изабелла подняла голову и слабо улыбнулась.

– Я рада, что вы приехали.

– Я ведь обещала, правда? – Матильда взяла из рук служанки расческу и принялась сама осторожно расчесывать волосы девушки, откидывая светлые пряди с ее бледного лица.

– А вы будете со мной завтра в аббатстве? – тихо спросила та.

– Конечно. – Матильда попыталась улыбнуться Амисии. – А ты будешь сопровождать свою сестру? – спросила она спокойно. Девушка мгновенно опустила глаза и кротко кивнула.

– Я выполняю свои обязанности, мадам, как этого требует моя мать.

– А где леди Глостер? – Матильду не могло не удивлять, что в такой момент мать не находится рядом с дочерью.

Амисия пожала плечами.

– Мы очень редко видим свою мать, мадам. С тех пор, как умер наш отец, она предпочитает общество мужчин, и, конечно, принца. – В ее голосе явственно прозвучал намек. В зеркале Матильда увидела, как побледнела младшая сестра. Костяшки на ее сжатых руках побелели. Матильда почувствовала прилив жалости и гнева одновременно. Мысль о том, что эта хрупкая, невинная девушка будет связана с таким грубым и бесчувственным человеком, каким был принц Джон, казалась невыносимой.

– Я надеюсь, леди Матильда, – продолжала Амисия, не отрывая взгляда от лица Матильды в зеркале, – что вы окажете мне честь своим присутствием на моей свадьбе. Сэр Ричард будет рад. Я думаю, вы старые друзья.

Щеки Матильды вспыхнули от гнева, и ей захотелось ответить ударом на удар.

– Я тоже буду очень рада, дорогая. Для тебя это должно стать облегчением – после того, как твоя сестра выйдет замуж за принца. – Она тут же пожалела о своих словах. Изабелл ахнула, умоляюще глядя на сестру, тогда как Амисия, побелев от ярости, вскочила и первый раз посмотрела Матильде в лицо.

– Принц Джон, мадам, грубый человек, и, как все знают, очень жесток с женщинами. – Она холодно посмотрела на свою дрожащую сестру. – Я желаю Изабелле удачи с ним. У меня будет нежный и заботливый муж. Да вы, мадам, – Амисия чеканила каждое слово, – и сами должны быть осведомлены обо всех качествах сэра Ричарда. – Подобрав тяжелую зеленую юбку, она выскочила за дверь, занавешенную портьерой, оставив своих собеседниц в ужасе смотреть друг на друга. В глазах Изабеллы стояли слезы.

– Я не знаю, что случилось с Амисией. Когда-то она любила меня.

– Она тебе завидует. – Матильда села на скамеечку, на которой сидела Амисия, и обняла Изабеллу. – Разве ты не понимаешь? Ее младшая сестра выходит замуж за принца крови. Она не может этого вынести.

– Она еще завидует вам, потому что вы такая красивая, и все говорят, что сэр Ричард когда-то любил вас.

Когда-то.

Рука Матильды упала с плеч девушки. Да, когда-то он ее любил. Она думала, что он все еще ее любит. Эта мысль придавала ей сил долгими одинокими ночами, когда она вынуждена была уступать грубым домогательствам Уильяма и терпеть его оскорбления, когда он бывал пьян. Ее бросило в дрожь. Она не подозревала, что кто-то еще может догадаться об их любви. Но эти две девушки знали. Изабелла, будущая жена принца, и Амисия, которой предстояло выйти замуж за Ричарда. И если знали они, то как могли не знать все остальные?

Над лагерем, на бронзово-черном небе горели неправдоподобно большие звезды. Возвращаясь в палатки де Броза, Матильда на минуту остановилась и подняла голову. Необъятность неба приносила успокоение. Ее юбка колыхнулась от легкого дуновения теплого ветерка, и снова наступило безветрие.

– Вам не спится, леди Матильда? – Она вздрогнула от неожиданности, услышав рядом с собой низкий голос, и, узнав в тени фигуру принца Джона, смущенно присела в глубоком реверансе.

– Я возвращалась в свою палатку, сэр, после визита к вашей невесте.

Джон нахмурился. В ярком свете звезд Матильда ясно видела его чисто выбритое волевое лицо с изогнутыми бровями и крупным носом с высокой переносицей, характерным для всех Плантагенетов. Он возмужал, лицо его потемнело под палящим солнцем Нормандии. Джон улыбнулся ей, обнажив белые ровные зубы.

– И как там моя невестушка? Все еще дрожит, думая о людоеде, за которого выходит замуж?

Матильда сжала кулаки, услышав его насмешливый тон.

– Она очень молода, ваше высочество, и очень застенчива. Вы должны дать ей время.

– У нее было достаточно времени. Десять лет, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– Все эти десять лет она думала еще о том, как жестоки вы были с ней в Глостере.

Джон откинул голову и расхохотался.

– Я и не подозревал, что произвел на нее тогда такое впечатление. Но тем лучше. Я вижу, вам жаль ее, леди Матильда. Мне кажется, вы могли бы посочувствовать и мне – жениться на этой размазне! Вы можете вообразить, какова она в постели? А представить ее матерью здоровых сыновей? – Джон горько усмехнулся. – Держу пари, у старины Уильяма не было таких опасений накануне свадьбы! – Он искоса взглянул на Матильду. – Но как бы то ни было, – продолжал он, думая о своем, – у меня должны быть сыновья. Мне нужен наследник. – Он внезапно замолчал. – Вы будете на коронации моего брата, мадам?

Она облегченно улыбнулась, почувствовав, что неприятная тема закрыта.

– Вы же знаете, ваше высочество, что женщины не входят в число приглашенных. Видимо, король не разделяет вашей симпатии к прекрасному полу.

Джон фыркнул.

– Верно. Король хочет, чтобы это было священнодействием. На свою коронацию я бы непременно пригласил женщин. Много женщин! Если только меня когда-нибудь будут короновать, клянусь, вы будете при этом присутствовать, Матильда!

Он грубо обхватил ее за плечи и, наклонившись, поцеловал в щеку. Потом, прежде, чем она попыталась вырваться, внезапно отпустил ее и отвернулся. Настроение его снова резко переменилось.

– Вы знаете, что мой брат, наконец, женится? Это было решено еще при жизни моего отца. Он должен жениться на Алисе, дочери короля Франции. – Джон издал циничный смешок. – Моему отцу уже больше не нужны ласки крошки Алисы, и ее законный жених смог, наконец, получить свою нареченную и выполнить соглашение с королем Луи.

– Сэр! – Матильда была шокирована. – Я не могу поверить, что в слухах о том, что ваш отец любил Алису, была хоть капля правды. Это же почти кровосмешение – невеста собственного сына. Я убеждена, что вы тоже этому не верите.

Джон только пожал плечами.

– Мой отец был страстным мужчиной. Великий человек во всех отношениях. – На мгновение он задумался, глядя на сияющие звезды. – Да, мой отец был хорошим королем.

Матильда испытывала неловкость. Ей хотелось вернуться в свою палатку. Постоянно меняющееся настроение принца нервировало ее; лагерь казался опустевшим. Она не понимала, что он делал возле ее палатки, да еще без обычного сопровождения. Как будто прочитав ее мысли, Джон снова улыбнулся, отбросив свою задумчивость.

– В банкетном зале было слишком жарко. Я не против холостяцкой пирушки, но глупо, если жених растает от жары, не дойдя до невесты. Поэтому я ушел. Половина гостей уже спали, ваш супруг, кстати, среди них. Остальные вряд ли заметят мой уход, а если и заметят, подумают, что я отправился в последний раз в чью-нибудь теплую постель. – Он снова невесело рассмеялся. – Последняя ночь с настоящей женщиной, до того, как я изменю жене, чтобы получить удовольствие в постели.

Легкий порыв ветра всколыхнул знамена над палатками и приподнял юбку Матильды над травой, на которой уже начала появляться роса. Ей внезапно стало холодно. Она сжала пальцами юбку, придерживая ее, в любой момент готовая убежать. Глубоко вздохнув, Матильда произнесла:

– Уже поздно, ваше высочество, а мне завтра предстоит сопровождать вашу невесту. Если вы извините меня…

– Я еще не поблагодарил вас за свадебный подарок, – Джон как будто не слышал ее слов. – Мне сказали, это триста коров и превосходный херефордский бык. Он улыбнулся, его голубые кошачьи глаза на темном лице сузились, одна бровь приподнялась. – Держу пари, подарок выбирали вы, леди Матильда. Мне в нем чудится какая-то ирония. Нет, моя милая, я вас не отпущу, по крайней мере, пока. Он тронул ее за плечо.

– Почему вы меня боитесь? – мягко спросил он. – Я не сделал вам ничего плохого. – Его руки лежали на ее плечах, он нежно притянул ее к себе. Это были сильные руки, руки мужчины.

Она посмотрела в его лицо, но не увидела ничего ни от того мальчика, к которому испытывала когда-то неприязнь, ни от назойливого подростка, который докучал ей в Винчестере. Эти тонкие надменные черты принадлежали зрелому и, как она с тревогой заметила, привлекательному мужчине.

– Ваше высочество. – Она попыталась освободиться, но он слишком крепко сжимал ее руку. Его лицо было слишком близко.

– Я еще не отпустил вас, милая, и пока не собираюсь этого делать, – прошептал он.

Зачарованная его ярко-голубыми глазами, она вдруг почувствовала на губах прикосновение его губ. На мгновение она прижалась к нему, но вдруг странные чары были разрушены звуком громкого голоса, холодно прозвучавшего из темноты рядом с ними.

– Добрый вечер, ваше высочество, мадам.

Выругавшись, Джон отпустил ее и резко обернулся. Его рука метнулась к рукоятке кинжала.

Из тени одной из палаток появилась фигура мужчины. Подойдя ближе, он низко поклонился. Когда он выпрямился, Матильда узнала в высокой стройной фигуре Ричарда де Клэра, и у нее перехватило дыхание.

Ричард церемонно поклонился ей и, усмехаясь, снова повернулся к принцу.

– Мы не могли вас найти в зале, сэр, и некоторые начали беспокоиться.

– Да уж, сэр Ричард, – холодно произнес Джон низким голосом, – с вашей стороны очень любезно было вызваться найти меня. А может, в вас заговорили родственные чувства – мы же скоро станем почти братьями?

Ричард слегка покраснел, услышав сарказм в голосе принца, но поклонился довольно любезно.

– Прикажете сопровождать вас, сэр? Леди Матильда выглядит усталой. Я уверен, она мечтает отдохнуть.

Прилагая неимоверные усилия, чтобы овладеть собой, Матильда присела в глубоком реверансе перед принцем и устремилась в сторону своей палатки. Когда ее никто уже не мог видеть, она подобрала юбку и, не заботясь о том, как она выглядит, побежала в спасительную безопасность своего жилища.

На следующий день, когда уже темнело и свадебное пиршество было в разгаре, Ричард отыскал Матильду в толпе гостей и увлек ее в тень высокой изгороди, увитой жимолостью и шиповником. Его лицо было мрачным.

– Вы должны знать, что играете с огнем, заигрывая с Джоном, – начал он яростно.

Матильда вспыхнула.

– Я не заигрывала с ним! Он меня преследовал. Поверьте, я не желала даже разговаривать с ним. Этот человек мне неприятен.

Ричард обернулся.

– Не говорите так громко, – озабоченно сказал он. – Конечно же, вы ему нравитесь, и не стоит наживать себе такого врага, показывая, что вы не разделяете его чувства. – Он искоса взглянул на нее.

– Вы предлагаете мне…

– Я ничего не предлагаю, Матильда. Просто будьте осторожны. Пожалуйста. – Он нежно дотронулся до ее руки.

Матильда с несчастным видом сжала его руку, проглотив комок в горле.

– Я буду осторожна, Ричард, я знаю, что он опасен.

– Завтра я уезжаю, чтобы присутствовать на коронации. – Его голос опустился до шепота. – Потом я еду в Кардифф. Меньше чем через месяц я женюсь на Амисии Глостер.

Она почувствовала его взгляд на своем лице и проглотила внезапно подступившие слезы.

– Я знаю, Ричард, и желаю вам счастья. – Она глубоко вздохнула и отвернулась на мгновение, пытаясь справиться с невыносимым отчаянием, охватившим ее. Когда она снова повернулась к Ричарду, лицо ее сияло улыбкой. Она сорвала нежно-розовый лепесток шиповника и осторожно вставила его в пряжку на плаще Ричарда. – Ричард, дорогой, давайте останемся друзьями. – Она была почти одного с ним роста, и, посмотрев на него долгим взглядом, вдруг быстро поцеловала его в губы, развернулась и исчезла.

В тот вечер Матильда рано отпустила своих служанок и, задув свечи, лежала в темноте с сухими глазами, прислушиваясь к голосам и музыке, доносящимся издалека. Она знала, что Уильям с принцем, Ричард, как она полагала, тоже. Трое мужчин, с которыми ее жизнь казалась неразрывно связанной, пировали за одним столом, произнося тосты в честь друг друга.

Она долго лежала, слушая хихиканье двух служанок, готовившихся ко сну за тонкой полотняной перегородкой палатки. Постепенно ее веки налились тяжестью, и она задремала.

Ее разбудила Гуэнни, старшая из девушек, резко потряся за плечо в темноте. В лагере было тихо, и угли в жаровне у входа в палатку давно потухли.

– Госпожа, идите быстрее. – Девушка дрожала от страха.

Матильда села в постели.

– Что случилось? – Она потянулась за пеньюаром и набросила его на обнаженные плечи, пока служанка зажигала свечу около кровати.

– Вас зовут к графине Глостер, госпожа. Срочно. – Гуэнни тяжело дышала, не успев окончательно прийти в себя после того, как ее саму разбудила испуганная служанка графини. При свете свечи круглое лицо девушки блестело от пота, когда она искала под кроватью кожаные туфли. – О, госпожа, я слышала, у них произошло что-то ужасное.

– Что? Расскажи мне. – Матильда сунула ноги в туфли и встала, потянувшись за свечой. – Что вообще происходит?

Но Гуэнни только мотала головой, слишком напуганная угрозами, переданными служанкой графини и касающимися всех, кто осмелится обсуждать происходящее. Увидев, что ее хозяйка готова, она вышла вместе с ней в тихую ночь.

В палатке графини Глостер, убранной шелком и освещенной множеством свечей, несколько взволнованных шепчущихся женщин окружили графиню. Когда Матильда вбежала, они замолкли и расступились. Матильда увидела Хэвиз Глостер, одетую, но непричесанную, с заплаканным лицом, склонившуюся над стоящей на коленях девушкой. Графиня ожесточенно трясла голову девушки, крепко держа ее за волосы.

– О Боже! – Матильда остановилась в изумлении. – Что происходит? Что вы делаете? – Сверкнув глазами, она бросилась к Хэвиз, оттолкнула ее руку и посмотрела на фигуру девушки на полу у своих ног. Это была Изабелла.

Матильда отступила на шаг. Она похолодела, увидев, что, освободившись, девушка склонилась еще ниже, сжалась и в отчаянии закрыла руками лицо. Рядом с ней стояла бледная Амисия, устремив на сестру взгляд, полный ужаса.

Не обращая внимания на женщин, Матильда опустилась на колени и обняла девушку, прижав к груди ее светловолосую голову.

– Ты должна немедленно вернуться к нему, Изабелла. – Голос матери, дрожащий от негодования, разорвал тишину.

Матильда крепче сжала плечи девушки. Та не проронила ни звука; ни плача, ни всхлипываний; и это молчание было более жутким, чем любые рыдания. Она как будто оцепенела и не слышала слов матери.

– Вы не могли бы попросить этих дам уйти? – Матильда сделала нетерпеливый жест, глядя на Хэвиз из-под растрепавшихся волос. – Амисия, принеси сестре теплую накидку. – Несмотря на душную ночь, кожа девушки была холодной, как лед.

Матильда наблюдала, как Амисия скрылась в глубине палатки, как медленно начали расходиться женщины, но Хэвиз все еще молчала. Наконец, к ней вернулся дар речи.

– Никто не должен знать об этом позоре, – прошипела она. – Никто не должен услышать о том, что произошло сегодня ночью. Той из вас, кто проговорится, я отрежу язык, ясно? – В ее высоком голосе звучали истеричные нотки. – С моей дочерью все в порядке. Между ней и принцем ничего не произошло – просто волнения первой брачной ночи. Она немедленно вернется к своему мужу. Леди Матильда проводит ее в королевскую палатку.

Напряженно перешептываясь, женщины друг за другом выскользнули в темноту, оставив Матильду и графиню молча смотреть друг на друга. Тихо вошла Амисия, неся соболью накидку. Дрожащими руками она осторожно набросила ее сестре на плечи и выскользнула из палатки.

Хэвиз стояла, глядя на свою дочь, и вдруг слезы снова потекли из ее глаз. «Стыд. Унижение! Убежав от него, она опозорила нас перед всеми». Она нащупала кружевной платочек и вытерла слезы.

– Как эта девчонка посмела такое натворить! О чем он думал, когда позволил ей сбежать?

– Что произошло? – мягко прошептала Матильда в ухо девушки. – Ты можешь рассказать своей матери или мне?

Но Изабелла помотала головой. Прижимая девушку к себе, Матильда почувствовала, как тепло возвращается в ее напряженное тело.

– Твоя мать права. Ты должна вернуться к мужу. Знаешь, то, что происходит, не так ужасно. Ты к этому привыкнешь. – Она печально улыбнулась. – Тебе это даже может понравиться, дорогая. Но что бы ни случилось, ты обязана вернуться к нему. Иди. – Матильда взяла девушку за руку и мягко подняла на ноги. Изабелла стояла перед ней, покорно опустив голову. На ней был роскошный пеньюар с золотой отделкой. Со странным облегчением Матильда заметила, что он не был порван или испачкан.

Она мягко подтолкнула девушку к выходу в сторону королевской палатки. Та не сопротивлялась. Они прошли мимо угасающих костров и рядов спящих палаток. Часовые у входа отдали им честь, пожирая глазами двоих женщин в легких ночных одеяниях, и Матильда поспешила увести Изабеллу подальше от их взглядов. Слуги Джона, поклонившись, подняли тяжелые гобеленовые портьеры, открыв вход в спальню.

– Иди к нему, – прошептала Матильда. Она нервно оглянулась, не желая встречаться с принцем, но в этот момент из дальней комнаты появилась маленькая полная женщина и присела в реверансе. – Вот и вы, ваше высочество, – обратилась она к Изабелле, которая смотрела на нее невидящим взглядом. – Принц, ваш супруг, приказал мне составить вам компанию и принести горячий поссет. – Она протянула руку и проводила Изабеллу в комнату. – Его высочество уехал на прогулку. Он сказал, что вряд ли вернется раньше утра, поэтому вы можете сегодня спокойно спать. – Женщина постаралась убрать все эмоции из своего голоса, но, взглянув на Матильду над головой Изабеллы, она сделала кислую мину, которая должна была означать, что принц в действительности сказал намного больше.

Матильда вздохнула и мягко подтолкнула девушку.

– Спокойной ночи, Изабелла. Спи спокойно.

Мгновение она наблюдала, как суетится женщина, принося кувшин с дымящейся ароматной жидкостью и бокал. Потом, когда Изабелла как во сне забралась на высокую кровать, Матильда развернулась и выбежала из комнаты, почувствовав внезапный приступ удушья.

Она быстро возвращалась в палатки де Брозов, опасаясь возможной встречи с принцем. Внезапно очнувшись от своих мыслей, Матильда ясно увидела черные тени за кругом палаток, рощу деревьев с неподвижными листьями и застывших часовых, дремлющих, опираясь на мечи.

Вместо ожидаемой встречи с Джоном она встретила Ричарда. Он выступил из тени, прижав палец к губам, и увлек ее в укрытие деревьев.

– Я не могу так уехать, – прошептал он. – Не побыв с вами хоть минутку наедине. Господи! Почему мы не встретились вовремя! – От порывов ветра факел на краю лагеря отбрасывал тени на его лицо.

– Этому не суждено было случиться, любовь моя. – Она положила руки ему на плечи. – Может, когда-нибудь…

Он схватил ее руки в свои и прижал их к груди.

– Когда-нибудь! – горько повторил он. – И это когда вы принадлежите де Брозу, а принц уже считает вас своей собственностью!

– Это неправда! – Она резко отстранилась от него. – Джон ничего для меня не значит, а я ничего не значу для него. Ничего!

Он смотрел на нее, и его глаза странно блестели в свете факела.

– Ничего? – переспросил он.

– Ничего. Клянусь всем святым!

Он покачал головой.

– Не клянитесь. Вы не знаете, что может случиться. Принц могущественен, Матильда. – Он нежно коснулся ее волос. – О Боже! Я хочу посадить вас на лошадь и ускакать с вами. Сделать вас только моей!

На мгновение ее охватило волнение, и сила страсти, прозвучавшая в его словах, захлестнула ее. Если бы он захотел, она бы уехала с ним. Но его руки медленно разжались, и он пожал плечами.

– Кажется, мне предстоит стать зятем принца.

Ее глаза наполнились слезами.

– Как и подобает благородному графу, – прошептала она. Заставив себя улыбнуться, она отвернулась. – Мне надо идти, Ричард.

– Конечно. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Мы скоро снова увидимся.

Она молча кивнула, завернулась в плащ и, проскользнув мимо горящего факела, скрылась в темноте.

Когда Тим поднялся наверх, было уже темно. Он прошел около четырех миль по долине и обратно и сейчас устало поднимался по лестнице, стряхивая крупные капли теплого дождя. Он тихо открыл дверь и заглянул в спальню. Джо спала на кушетке около окна. Ее книга валялась на полу. С довольной улыбкой он поднял ее и, не взглянув на название, положил на стол. Потом он снял с кровати одеяло и накрыл Джо, но, увидев выражение ее лица, нахмурился. Ее черты исказились болью, и когда он взял ее за руку, аккуратно подняв ее с ковра, кулаки ее были сжаты.

– Джо? – прошептал он. – Джо? Ты меня слышишь?

Она не ответила. Дыхание ее было почти незаметным.

– Где ты, Джо? – пробормотал он, но она снова не ответила.

Он дотронулся до ее лица, потом выключил лампу.

Тим быстро разделся в темноте и нырнул в кровать. Он лежал, прислушиваясь, но Джо не издавала ни звука. Ни малейшего вздоха не доносилось от окна, где она спала, живя в другом мире.

Спустя какое-то время он, наверное, задремал, потому что, когда внезапно проснулся, в окне виднелся месяц. Тим посмотрел на светящийся циферблат наручных часов. Десять минут четвертого. Тут он понял, что его разбудило. Джо беспокойно металась в постели. Она тихо застонала, и он увидел, как она села. Одеяло соскользнуло на пол, она спустила ноги, и, босая, стояла, оглядывая комнату.

– Только не говори, что сейчас твоя очередь спать на кровати, – мягко произнес он в темноту.

Джо не ответила. Она медленно повернулась к Тиму, разглядывая его в лунном свете.

– Я думала, ты ушел, – прошептала она, наконец.

– Только прогуляться. – Он оперся на локоть.

– Ты не поехал с принцем?

Тим похолодел.

– Джо? – позвал он осторожно. – Джо, ты меня слышишь?

На губах Джо была полуулыбка, ее глаза неотрывно следили за его лицом.

– Здесь никого нет, – прошептала она. – О, Ричард, пожалуйста. Люби меня в последний раз. В этом нет греха, раз мы так любим друг друга. Завтра ты уедешь. Ты станешь зятем принца, и будешь навсегда принадлежать Амисии. Подари мне всего несколько часов. – Она теребила пояс халата.

Тим облизнул пересохшие губы.

– Джо, – хрипло произнес он. – Джо, тебе лучше проснуться…

Она распахнула халат и сбросила его на пол. Под халатом на ней ничего не было. Он разглядывал ее тело, серебристое в свете луны. Тим почувствовал прилив желания, когда она устремилась к кровати и скользнула под простыни в его объятия.

– Ричард! О, Ричард! – Ее губы нашли его рот, Тим прижал ее к себе. – Пожалуйста, возьми меня!

С хриплым возгласом Тим перевернулся на спину, притянув ее к себе, чувствуя на своем лице прикосновение ее шелковистых волос, рассыпавшихся по плечам.

Он целовал ее снова и снова, запустив пальцы в ее волосы, ее гибкое теплое тело прильнуло к нему. Он целовал ее губы, глаза, шею, грудь. Потом, взяв ее за плечи, он перевернул ее на спину, а сам лег сверху. Его язык проник между ее губ, и он почувствовал, как она широко раскинула ноги, готовая принять его.

Было уже светло, когда он наконец заснул, все еще держа ее в своих объятиях, ноги их переплелись.

Он спал крепко и едва пошевелился, когда Джо соскользнула с кровати и, взяв халат, скрылась в ванной.

Она была уже полностью одета, когда его разбудил стук в дверь. Сквозь сон он наблюдал, как она взяла поднос у хозяина и, поставив его на столик, села на кровать рядом с ним, утомленно улыбаясь.

– Ты проснулся?

Тим усмехнулся.

– Почти. То, что я вижу, – это утренний чай? – Он медленно сел и бросил на нее взгляд, полный раскаяния. – Джо, это я виноват. Я воспользовался твоим состоянием прошлой ночью. Мне следовало сказать нет. Я должен был попытаться тебя как-нибудь разбудить…

– Я не спала. – Ее напряженное лицо было искажено. – Но я принимала тебя за Ричарда. Я не была в трансе, Тим. Я знала, что нахожусь в этой комнате. Я знала, что мы в гостинице. Я знала, что сейчас двадцатый век. – Руки ее вдруг задрожали, и она стиснула их. – Но я все равно была Матильдой. А ты – ты был Ричардом.

Тим натянуто улыбнулся.

– Матильда была чертовски раскрепощенной. Я не удивлен, что Ричард не мог выкинуть ее из головы. – Он нежно улыбнулся.

Джо залилась краской. Дотянувшись до чайника, она налила чай в две чашки, обеими руками держась за фарфоровую ручку. Он торопливо взял чашку из ее рук и сел, откинувшись на подушки, разглядывая свой чай.

– Это был последний раз, когда они занимались любовью, – тихо произнес он.

Она подняла голову.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. Они не были созданы друг для друга. – Он улыбнулся с сожалением. – Обидно, правда?

Она пристально смотрела на него.

– Ты был Ричардом де Клэром, – прошептала она наконец. – Это получилось с Биллом Уолтоном!

Ей показалось, что он не собирается отвечать, но он неохотно кивнул.

– Не все так просто, Джо… Джо? В чем дело?

Она беззвучно плакала, горестно всхлипывая, и слезы раскаяния текли по ее щекам.

– Я думала, это Ник, – произнесла она прерывающимся голосом. – О, Тим, мне жаль, но мне так хотелось, чтобы это был Ник.