Джон сидел около камина в одной из угловых верхних комнат, находящихся над огромной залой, когда перед ним предстали его пленники, потрепанные от долгого путешествия морем и промокшие от дождя. Он молча повернулся в кресле к трем женщинам и Уиллу, которому, наконец, позволили присоединиться к ним. Охрана сделала шаг назад, и пленники остались стоять перед королем. Матильда подняла голову и твердым взглядом посмотрела в глаза Джону. Затем гордо, не опуская головы, встала перед ним на колени. Остальные последовали ее примеру, почувствовав внезапную волну раздражения от того, что Мэтти снова начала плакать. Никто не разговаривал.

Король протянул к огню руки и стал медленно потирать их, не сводя глаз с Матильды.

– Итак, – сказал он наконец, – мы снова встретились.

Она первой позволила себе отвести взгляд в сторону и посмотрела на его мантию, кисти которой мягко свисали вокруг кресла. Внезапно он встал, и так как теперь он находился намного выше нее, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться неподвижной и не отклониться назад. Он стоял так близко, что она могла чувствовать, как пахнут лавандовым маслом его волосы. В комнате сохранялась полная тишина, и только струи дождя хлестали по оконным стеклам; изредка раздавалось непродолжительное шипение – это капли дождя падали на мерцающие тлеющие огоньки очага.

Некоторое время Матильда думала, что он собирается дотронуться до нее. Но король сделал шаг в сторону и обошел вокруг стола, который был выдвинут вперед от дальней стены комнаты. На столе лежали пергаменты, книги, а также королевское перо и чернила. Он выбрал одно из писем и медленно развернул его, повернувшись спиной к пленникам, которые оставались стоять на коленях около огня. Лицо его сделалось каменным.

– Принц Ливелин, кажется, подумал и решил присоединиться к вашему мужу, моя леди, для того чтобы доставить мне неприятности в Уэльсе. – Его голос был холоден. – К сожалению. – Он снова подошел к огню, все еще держа письмо в руках. – К сожалению для вас, так как ваш муж продолжает настаивать на восстании, хотя прекрасно знает, что я удерживаю вас в качестве своих пленников.

Матильда гневно сжала кулаки, полностью осознавая, что на ее запястьях находятся железные оковы. Она сглотнула.

– Сэр, вы дадите мне шанс найти необходимую сумму денег, чтобы я могла оплатить долг моего мужа? – спросила она хриплым, но достаточно спокойным голосом. Она не была уверена, расслышал ли он ее слова. Мэтти и Уилл стояли бок о бок и хранили молчание.

– Ваше величество! – Снова произнесла она немного громче. – До того, как мы бежали из Хэя, я смогла отложить небольшую сумму денег и некоторые украшения. Я уверена, что с помощью наших друзей и моих сыновей мы сможем собрать ту сумму денег, которую вам должны. Если ваше величество примет это как начало…

Она запнулась, так как он, наконец, отвернулся от камина и взглянул на нее.

– Но теперь это уже не просто вопрос о выплате нужной суммы, леди Матильда.

– Я сделаю все, чтобы Уильям предстал перед вами. И от его имени я могу отказаться от всех земель, которые принадлежат семье де Броз. – Она пыталась сделать все, чтобы ее голос звучал умоляюще, хотя и презирала себя за это. Но ей это плохо удавалось, и в ее голосе скорее можно было услышать гнев, чем мольбу.

– Ваши земли, дорогая леди, уже вам не принадлежат, так что вы не можете от них отказаться, – резко сказал он. Король внезапно перевел свой взгляд с Маргарет на Уилла и Мэтти, которые стояли за ней. – Кажется, Ирландия стала укрытием для предателей. Земли, принадлежащие барону Лейси, все конфискованы, как и земли, принадлежащие вашему мужу, леди Матильда, и его брату. Возможно, для них великое благо то, что им удалось бежать. Но если хоть один из них снова заявит о себе, он может поплатиться за это жизнью. – Голос короля звучал тихо. Стоя сзади своей матери, Маргарет поежилась, как только Джон на мгновение направил на нее холодный взгляд. Затем он бросил письмо на кресло и продолжал говорить то ли сам с собой, то ли с ними. – Я подавлю Ирландию. Каждый человек здесь признает меня своим королем. Я знаю, что так будет. Когда я снова вернусь в Уэльс, можете не сомневаться, я сотру эту страну вместе с ее принцами в порошок. Если для этого я должен… Охрана! – Первый раз за все это время он поднял голос. Эскорт выступил вперед, и король надменно посмотрел на пленников. – Уведите их! – приказал он.

Матильда стала подниматься на ноги. После долгого стояния на коленях тело ее затекло и было неловким. К ее удивлению король сделал шаг вперед и протянул ей руку. Но лицо его оставалось как прежде мрачным.

– Я подумаю над вашим предложением найти деньги, леди Матильда. Но обстоятельства переменились, и я потребую всю сумму сразу, всю сумму в размере не менее сорока тысяч. Хотя мне думается, что этого недостаточно. А тем временем вы и члены вашей семьи останетесь моими пленниками. Завтра мы покидаем Каррикфергус, и вы поедете с нами назад в Дублин.

Король послал за Матильдой только после того, как его армия разбила лагерь в Дублине, собираясь там пробыть несколько дней. Ее привели к нему в палатку, которая находилась в середине лагеря, и от которой открывался вид на залив. Матильда предстала перед королем утром, оперевшись на руку одного из высоких рыцарей, которого назначили сопровождать ее. По прибытии армии короля в Келье Джон приказал снять с Матильды оковы и разрешил, чтобы к ней, Маргарет и Мэтти были допущены слуги. Женщин также обеспечили свежим бельем и горячей водой. Но Матильда все равно выглядела очень усталой.

На лице короля не было никакого сострадания, когда он взглянул на нее.

– Шериф Херефорда прислал мне письмо, в котором сообщил, что ваш муж только что напал на один из моих замков. Он справляется относительно моих дальнейших инструкций и умоляет объявить этого человека раз и навсегда вне закона. Уильям на этот раз зашел слишком далеко, леди Матильда.

Она побледнела. Сопровождающие ее воины были выпровожены из палатки, и, стоя одна перед королем, она внезапно почувствовала себя очень слабой. Она вполоборота огляделась вокруг в надежде увидеть стул или хоть что-нибудь, на что можно было присесть, но ничего не обнаружила и медленно опустилась на колени.

– Дайте нам еще один шанс, – прошептала она. – Посмотрите, я стою перед Вами на коленях. Каким-нибудь образом я соберу нужную сумму. Я заставлю Уильяма подчиниться. Он сдастся вам в плен. Только дайте мне шанс поговорить с ним.

Джон отодвинул назад свое кресло и воскликнул в изнеможении.

– Мне кажется, что на эту тему мы уже разговаривали раньше. Сколько шансов, по вашему, должен я предоставить этому человеку?

– Сэр, я знаю, где могу достать деньги, – отчаянно набросилась на него Матильда, с трудом отдавая себе отчет о том, что говорит. – Я много об этом думала и уверена, что могу достать деньги. Я знаю, что могу. Разрешите мне еще раз поговорить с моим мужем. Пожалуйста, ваше величество, дайте мне еще один шанс.

Джон отвернулся. Он отошел и встал у входа в палатку, устремив свой взгляд на завораживающую синеву моря. Далеко в море на самом краю горизонта три маленькие лодки медленно плыли по направлению к северу и волочили за собой свои сети. Король отвлеченно смотрел на них несколько секунд, продолжая грызть свои ногти. Затем он резко повернулся к Матильде:

– Почему мне так трудно, даже сейчас, отказать вам в вашей просьбе?

На мгновение ей показалось, что на его лице промелькнула тень сострадания, но когда он снова заговорил, жалость уже исчезла.

– Очень хорошо, один последний шанс. Но на этот раз я должен засвидетельствовать вашу просьбу в письменной форме. – Он подошел к рабочему столу и позвонил в колокольчик, вызывая, таким образом, одного из дежурных писарей. – «Соглашение. Матильда де Броз, леди Хей, согласна выплатить штраф в размере пятидесяти – да, пятидесяти, вы должны оплатить также мое терпение, – пятидесяти тысяч марок в королевское казначейство до… – Он сделал паузу, подсчитывая что-то на пальцах, – до наступления следующего праздника урожая, то есть первого августа». Таким образом, у вас есть целый год. Вы подпишите этот документ, и как только мы прибудем в Уэльс, ваш муж тоже поставит под ним свою подпись. Вы и ваша семья будете содержаться под стражей до тех пор, пока ваш муж не выплатит мне первый взнос. Я в последний раз обсуждаю с вами эту проблему. Кажется, я и так был к вам довольно лоялен. – Он наклонился вперед, наблюдая, как писарь скрупулезно выводит официальные слова документа. – Я хочу научить баронов этой страны уважать меня, Матильда, даже если на этом пути и придется кого-нибудь наказать. Со мной не стоит играть, запомните это. Передайте, пожалуйста, вашим сыновьям, вашему драгоценному другу де Роси, графу Маршаллу и всем закадычным дружкам Уильяма, что, если они не подчинятся мне и своей изменой еще более усугубят ситуацию, они увидят, как сурово карает рука их государя. Я не вижу другого способа, как сохранить королевство, которое подвергается опасности. – Он наклонился и взял из рук писаря пергамент, не дожидаясь, пока на нем высохнут чернила. – Я покорил Ирландию и теперь подчиню себе Уэльс. – Он взял перо из рук писаря и протянул его Матильде, которая с трудом поднялась на ноги. – Самое лучшее для вас сейчас – это молиться, чтобы ваш муж с уважением отнесся к этому документу. Потому что я буду держать вас и вашего сына заложниками до тех пор, пока буду считать это необходимым.

Матильда взяла перо и посмотрела в лицо королю. Красные пятна гнева выступили на его скулах, а рот скривился в беспощадной ухмылке во время того, как он смотрел на документ, который протянул ей. Она почувствовала, как холодная черная тень ужаса сдавила ее сердце, внезапно на ее глазах выступили слезы, и она смахнула их своими ресницами.

– Пожалуйста, пресвятая Богородица, сделай так, чтобы Уильям предстал перед королем, – прошептала она и обмакнула перо в черные чернила. Ее руки дрожали. Она аккуратно вывела свое имя внизу пергамента устрашающего содержания. Затем перо выскользнуло из ее рук.

Спустя два дня они высадились в Фишгарде на северном побережье полуострова Пембрук. Шел дождь. Матильда практически не замечала дороги, по которой они ехали, так как полностью находилась во власти того ужаса и страданий, которые выпали на ее долю. Голова ее была опущена вниз, взгляд неподвижно застыл на развевающейся гриве гнедой кобылы, на которой она скакала. В течение нескольких миль пути она была обеспокоена своими спутанными волосами, которые мокли под дождем. Она поправляла их руками, безмолвно наблюдая, как мелкие капли крови почти безболезненно выступали на ее коже и тут же смывались непрекращающимися потоками воды.

Как только они добрались до места, король отправил к Уильяму всадников с посланием от Матильды, в котором она просила его предстать перед Джоном и подписать данное ею обязательство, хотя и не было никакой уверенности в том, что гонцам удастся отыскать его.

– Вы глупы, матушка, – сказал Уилл. – Вы очень глупы. Вы знаете, что он не приедет. Если они и передадут ему, какую сумму денег вы пообещали королю, он скорее всего убежит или умрет от разрыва сердца, но не приедет.

– Он приедет, приедет. – Она сжала свои кулаки и взглянула на бледное лицо своего сына с такой болью в сердце и такой нежностью на лице, что некоторое время она была не в состоянии больше вымолвить ни слова. Затем она покачала головой. – У нас есть деньги, Уилл. Наши вассалы и наши друзья найдут их для нас. Реджинальд и де Роси, должно быть, уже прибыли во Францию, и Джайлз тоже. Очень многие могут помочь нам, мой дорогой. И еще есть те деньги, которые мне удалось спрятать, они должны находиться все еще там, где я их оставила.

– А вы рассказали отцу, где они спрятаны?

Матильда вздрогнула, услышав, с какой горечью в голосе ее сын произнес последние слова, но отрицательно покачала головой.

– Если бы даже я и сказала ему об этом, он бы все равно не смог их найти. Это тайник, который находится в горах. Я думаю, что мне надо снова добраться туда, чтобы удостовериться…

– И даже если вам это удастся, вы можете не обнаружить их там, дорогая матушка. – Нежные нотки снова появились в его голосе. Он поцеловал ее в лоб. – Мне кажется, что нам ничего не остается, как молиться, чтобы произошло какое-нибудь чудо.

В Бристольском замке король давал пир в честь святого Юстаса. Когда, наконец, трапеза была окончена, пленники предстали перед королем в огромной зале. Джон слушал праздничный хор, который прибыл из Глусестера. Король восседал в огромном кресле, ноги его были вытянуты передним, в руке он держал кубок с вином.

– Кажется, ваш послушный муженек решил подчиниться вашей воле, леди Матильда, – громко произнес он, завидев ее.

В зале воцарилась полная тишина, и Матильда выступила вперед, чувствуя, как сотни посторонних глаз медленно сопровождают ее на пути к помосту. Она опустила голову вниз и стала ждать. Джон жестом обратился к одному из своих слуг, и тот, кивнув, подбежал к двери.

Очевидно, двое мужчин некоторое время ждали снаружи, и, как только им разрешили войти, они сразу же спешно направились к помосту и опустились перед королем на одно колено. С болью в сердце Матильда узнала в одном из них Уильяма. Он даже не взглянул на нее. Его плащ и туника были разорваны и забрызганы грязью, борода растрепана. Он выглядел усталым и неестественно бледным.

Джон встал, слегка отрыгнув, и отставил свой кубок в сторону. Щелчком пальцев он подозвал слугу, который подал пергамент. Матильда сразу узнала в нем тот самый документ, который она подписала неделю назад в Дублине.

– Сэр Уильям, я полагаю, что вы согласны с условиями вашей жены, – резко произнес Джон. – Она обещала выплатить пятьдесят тысяч марок. Вы осознаете это? – Уильям почти невозмутимо кивнул головой. Он все еще ни разу не взглянул на Матильду. – Так вы подпишете данное соглашение? – Джон стоял и наблюдал, как Уильяму принесли перо и чернила. Из сумки его спутника достали именную печать семьи де Броз. В огромной зале не раздалось ни единого звука в то время, как на пергамент медленно лили красный воск. Едкий запах на мгновение перекрыл аромат пищи, огня и свечей, а также сильный запах пота. Как только печать соприкоснулась с воском, раздалось легкое шипение, затем сЛуга аккуратно взял документ и передал его королю. Джон помахал им в воздухе. – Достаточно. Теперь я хочу снова слушать хор. Первый взнос, сэр Уильям, должен быть уплачен к пиру в честь святой Агнес, и ни днем позже. – Он сделал резкое движение головой, глаза его торжествующе блестели.

Все были выпровожены из залы, и менестрели заиграли веселый мотив для короля. Снаружи в холодном внутреннем дворе замка Матильда бросилась к своему мужу, который направлялся в конюшню.

– Уильям, ты даже не поздороваешься со мной? Я уверена, что тебе разрешили поговорить со мной до того, как ты уедешь. Имей хоть какое-нибудь сострадание.

Он повернулся и посмотрел на нее, лицо его оставалось безучастным.

– Что я должен сказать тебе, Молл? Мне нужно ехать, чтобы собрать деньги. Осталось очень мало времени.

Матильда бросилась к нему на грудь, безутешно обнимая его за плечи. Охрана не предприняла никаких мер, чтобы помешать ей.

– Первый взнос – это не так много. Всего лишь десять тысяч марок, дорогой. Граф Маршалл поможет нам. Реджинальд и Джайлз, конечно, тоже. Мы должны написать им сразу же. И написать нашим друзьям в Марче. Пожалуйста, Уильям… Ты попытаешься?

– Матушка, – внезапно произнес Уилл, стоя за ними. Он прикоснулся к ней своей рукой. – Матушка, идите в тепло. Отец знает, что надо делать.

– Ты точно знаешь, Уильям? Ты сделаешь это? У нас так мало времени. Пожалуйста, мой дорогой, помоги мне. – Голос ее перешел в рыдания, и она все еще не отпускала его.

Уильям повернулся и на прощание покачал головой.

– Я уже сказал тебе, женщина, что сделаю все, что смогу. Каких еще слов ты ждешь от меня?

Конюх вывел из конюшни двух лошадей и подвел их к Уильяму. В этот момент порыв ветра распахнул ему плащ. Охрана приблизилась к Уиллу и Матильде, своим видом давая понять, что они должны вернуться в угловую башню, туда, где находилось их временное пристанище.

– Уильям, Уильям, Уильям… – Ее голос перешел в отчаянный крик. Уилл обнял ее и повел назад. – Уильям, помоги нам, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, помоги нам…

Но он галопом поскакал к воротам замка, где уже поднимали решетку. Через несколько секунд две фигуры растворились в ночи.

Матильда уткнулась Уиллу в плечо, а Маргарет и Мэтти подбежали к ней и, стараясь утешить, медленно проводили назад в замок. Первые капли дождя упали на вымощенный булыжником внутренний двор замка.

Сэм стоял и смотрел из окна через площадь. По его щекам стекали слезы, а руки крепко сжимали занавески. Он медленно повернулся.

– Итак, Уильям покинул тебя, моя леди, – прошептал он, – чтобы достать деньги. – Он горько рассмеялся. – И ты поверила ему? Неужели ты сожалела о том, что была недостаточно верной и любящей женой? Расскажи мне, что ты почувствовала в тот момент, когда поняла, что Уильям никогда не вернется назад.

Джо беспокойно проводила пальцами по подушкам кресла, в отчаянии цепляясь за гобеленовую обивку, которая оставляла под ее ногтями маленькие клочки шерсти. Ее глаза, ничего не замечая, скользили вдоль мерцающего экрана телевизора.

– Уильям! – Снова кричала она. – Уильям, ради любви Пресвятой девы Марии, пожалуйста, вернись назад…

Тим постучал в дверь, поправляя на плече тяжелую сумку, в которой находилась видеокамера. Он проделал пешком длинный путь наверх, поэтому дыхание его было тяжелым.

Он постучал три раза, после чего Джуди открыла дверь. На ней была рабочая блуза, запачканная красками, и старые джинсы. Она выглядела слегка удивленной и встревоженной, так как, видимо, не ожидала его прихода.

Тим широко улыбнулся.

– Надеюсь, я не слишком поздно? Ты сказала, что я могу прийти в любое время после восьми.

– О Господи, Тим, извини меня, я совсем забыла. Пожалуйста, заходи. – Она открыла дверь шире. – Я совершенно не хотела доставить тебе так много хлопот. Когда я просила тебя сделать для меня каталог, у меня совсем вылетело из головы, что ты собираешься за границу.

– Никакого беспокойства, Джуди. Ты поставила передо мной весьма интересную задачу. Составить каталог твоих внутренних мыслей, а не только репродукции твоих картин. Какой же фотограф сможет удержаться от соблазна сфотографировать внутренние чувства женщины.

Она рассмеялась.

– Вероятно, мне придется подвергнуть их жестокой цензуре. – Джуди закрыла за ним дверь. – Могу я предложить тебе пиво или что-нибудь еще?

Тим отрицательно покачал головой.

– Думаю, мне лучше сразу приступить к делу. Я хочу взглянуть на ту работу, которая отправляется в Париж, на твою комнату, а также я хочу взглянуть на тебя. – Он лукаво улыбнулся ей. – Ты должна понимать, что очень многое будет зависеть от оформления, и я собираюсь возложить это на Джорджа. Он хорошо с этим справится. Думаю, тебе понравится то, что он сделает. – Он поставил свою сумку на пол и открыл ее. – Для начала я хочу сфотографировать тебя в лучах заката, пока солнце не скрылось за горизонтом.

Заднее окно комнаты было залито малиновыми и оранжевыми лучами заходящего солнца. Джуди посмотрела туда.

– Я только поменяю…

– Нет-нет! Останься, в чем есть. Джинсы, пятна краски, все очень хорошо. – Он взял ее за плечи, подвел к окну и поставил боком к свету. – Вот так. Твой силуэт почти полностью попадет в кадр. Легкая аура красок вокруг твоего лица и красные солнечные блики на твоей блузке. Кажется, что они просачиваются сквозь облака.

Он сделал десять снимков, пока она стояла напротив окна, и солнечные лучи, увядая, становились желтыми, а затем бледно-зелеными. Наконец, он обратил свое внимание на картины. Джуди зажгла в студии яркий свет и выносила ему их одну за одной на обозрение.

– Ты действительно уезжаешь завтра? – Она внимательно изучала тонкие черты его усталого лица, пока он обмерял огромные неокантованные холсты.

Он кивнул:

– Завтра вечером.

– И тебя не будет несколько месяцев?

– По крайней мере, три. – Он прищурил глаза, посмотрел через видоискатель, отошел еще на несколько шагов назад, а затем щелкнул затвором.

– А ты повидаешь Джо перед отъездом?

Тим внезапно замолчал.

– Я не знаю, возможно, нет. – Он отошел в сторону от камеры и помог Джуди поменять холсты. – Я думал, что, может быть, забегу к ней, когда буду возвращаться от тебя, но я не уверен. Может быть, всем будет лучше, если я не увижусь с ней.

Джуди вздернула одну бровь.

– Ты говоришь так, будто уже принял окончательное решение.

Тим резко рассмеялся.

– Неужели? – Он помог ей поставить на мольберт очередную картину. – У Джо есть масса проблем и без меня. Я хочу, чтобы ты внесла вот то полотно, встала к нему лицом, спиной ко мне, и чтобы твоя тень падала на линию света.

– Тим, это всего лишь каталог, а ты превращаешь его в произведение искусства.

– Если ты хочешь что-нибудь попроще, тогда попроси своего дружка принести тебе шоколадные пирожные с орехами, – огрызнулся ей в ответ Тим.

Джуди покраснела:

– Моего дружка?

– А разве Пит Левесон не является последним претендентом на этот титул?

Джуди засунула руки в задний карман своих джинсов.

– Я не знаю. – Голос ее звучал несколько потерянно. – Мне он очень нравится.

– В любом случае, этого вполне достаточно для того, чтобы переложить на его плечи весь груз, который оставили тебе твои предыдущие любовники.

– Почему нет? – внезапно вспылила она. – Ник не очень-то хорошо со мной обошелся. Надеюсь, он за это будет гореть в аду.

Тим лукаво рассмеялся.

– Полагаю, он именно сейчас это и делает, Джуди, – произнес он.

Король покинул Бристоль три дня спустя и оставил своих пленников под присмотром коменданта крепости. Им было разрешено занимать несколько комнат в башне, а их дети вместе со своими кормилицами расположились этажом выше. Но ничто не могло скрыть того факта, что у комнат на нижнем этаже была расставлена охрана, а у двери, которая вела во внутренний двор замка, постоянно на дежурстве находились два человека.

Долгими часами Матильда смотрела из окна своей комнаты через болота, за которыми простирались горы Уэльса, в направлении к Северну. С деревьев медленно упал последний лист, холодные западные ветра пронизывали голые ветки, и порывы ветра задували горький запах осени в трубы, который наполнял комнаты серой древесной золой. Несмотря на то, что в комнатах горел огонь, узникам всегда было холодно, и хотя они не испытывали недостатка в теплой одежде и одеялах, Матильда все время ощущала озноб. Она не могла допустить, чтобы окно, которое выходило на северную сторону, было закрыто. И все надеялась, что в лучах дневного света, которого с каждым днем становилось все меньше и меньше, появится фигура всадника, скачущего по направлению к крепости. В этом всаднике она надеялась узнать своего мужа.

Но ее надеждам не суждено было сбыться.

К тому моменту, как давали пир в честь святой Агнес, ни от Уильяма, ни от короля не было получено никаких известий. В то время как первые снежинки легли на скованную морозом землю, как бы прокладывая себе путь, прибыл отряд, который сопровождал двух доверенных лиц короля. Эти люди являлись служителями закона.

Матильда предстала перед ними одна, завернутая в накидку из бобрового меха. Она стояла и пристально вглядывалась в их серые безликие лица, надеясь найти в них хоть какой-нибудь признак человечности или сострадания.

Один из них по имени Эдвард протянул ей соглашение, которое она некогда подписала.

– Ваш муж, леди де Броз, не смог предоставить указанную сумму денег к обусловленному сроку. Можете ли вы вместо него выплатить эти деньги? – В его голосе было формальное любопытство, в то время как лицо оставалось совершенно безучастным.

Матильда сглотнула.

– У меня есть деньги, которые я спрятала. Я точно не знаю, но думаю, что этой суммы будет достаточно. Я уверена, что мой муж находится в пути. Не могли бы вы еще немного подождать, пока он доберется сюда. Я уверена, что король…

– Король, моя леди, получил известие о том, что ваш муж бежал во Францию. – Эту фразу произнес второй человек. Он сидел на краю стола и лениво чистил ножом свои ногти. – Я боюсь, эти сведения абсолютно достоверные, – сказал он, глядя на нее.

Матильда прикусила губу. Теперь, когда это произошло, она чувствовала некоторое спокойствие, почти облегчение. Ждать было больше нечего.

– Тогда я должна сама найти деньги. Я спрятала их с помощью моего распорядителя в Хее. Там есть золото, драгоценности и монеты. Мы положили все это в сундук и отнесли в горы.

– Это деньги. – Эдвард пробежал глазами по строчкам документа. – Составят ли они пятьдесят тысяч марок?

– Так как ваш муж оказался неплатежеспособным, вы понимаете, что нам приходится требовать, чтобы вся сумма была уплачена сразу. – Человек, сидящий на столе, в этот момент даже не потрудился поднять глаза, так как снова был занят своими ногтями.

– Я полагаю, что на условиях первого взноса я смогу выполнить свои обязательства. – Матильда ocтopoжно подбирала слова. – Я думаю, что там будет, по крайней мере, десять тысяч. Я бы смогла принести большую сумму, если бы мне разрешили поехать в Уэльс.

– К сожалению, об этом не может быть и речи. – Эдвард пододвинул к себе лежащий на столе пергамент. – Пометили ли вы где-нибудь стоимость спрятанных вами ценностей, леди де Броз? Возможно, мы сможем попросить у вашего распорядителя, чтобы он принес указанные ценности. Если вы назовете мне его имя, мы пошлем к нему гонцов.

– Там были монеты на сумму около четырех тысяч марок. Также там была большая часть моих драгоценностей, стоимость которых, должно быть, очень приличная. Плюс кольца и цепи моего мужа. Ну и золото. – Она поочередно смотрела то на одного, то на другого, но оба мужчины лишь качали своими головами.

– Я очень сожалею, но этого недостаточно. – Эдвард поднялся, нервно облизывая губы. – Я должен объявить вам, миледи, волю его величества. Королевский суд вынес приговор в отношении вашего мужа. В этой стране он объявлен вне закона. Король также подписал документ, в котором говорится, что в случае невозможности выплаты Вами всей требуемой суммы долга в течение трех дней после пира в честь святой Агнес (этот день обусловлен в документе, который вы подписали по своей собственной воле), вам придется нести полную ответственность за неплатежеспособность вашего мужа.

Он замолчал, в то время как второй человек поднялся и начал складывать в стопку лежащие на столе пергаменты. По его внешнему виду можно было понять, что разговор окончен.

– Какого рода ответственность? – прошептала Матильда среди всеобщего безмолвия, которое установилось в комнате.

Он пожал плечами.

– У меня есть письмо для коменданта крепости. Вы и ваш сын Уилл должны быть переведены в королевскую крепость в Корф. Остальные женщины и дети, я думаю, останутся здесь на некоторое время.

Матильда поочередно смотрела то на одного, то на другого. Она чувствовала, как паника овладевает ею.

– Когда мы должны отбыть?

– Сегодня. Как только будет готов сопровождающий вас эскорт. – Мужчины откланялись и направились мимо нее к двери. Они вышли, и на некоторое время Матильда осталась одна. Затем рядом с ней возник все тот же рыцарь, который сопровождал ее из башни. – Вам лучше пойти и попрощаться, – по-доброму произнес он. – Комендант предполагал, какого рода письмо он может получить. Люди уже готовы, чтобы сопровождать вас.

– Корф, – еле слышно прошептала она. – Король использует эту крепость как тюрьму.

– Не больше, чем любое другое место. Это его любимая резиденция, он иногда останавливается там. Не беспокойтесь. Там вы будете далеко от всех остальных. Король достаточно скоро забудет о вас, и тогда ваши друзья смогут выкупить вас обратно. – На мгновение он дотронулся до ее руки, как бы пытаясь успокоить, но Матильда не в состоянии была подавить в себе дрожь, которая охватила ее после всего услышанного. Она уныло взглянула ему в глаза и затем медленно, с обреченным видом проследовала за ним в комнату, которую в течение долгих длинных ночей делила с Маргарет и Мэтти. Не в силах сдержать слезы, она попрощалась с ними. Затем Матильда обняла двух малышей и последним – ее любимого маленького Джона, который с плачем вцепился в нее.

– Мы очень скоро снова увидимся, матушка. По-другому и быть не может. – Маргарет взяла ее руку и крепче прижала к себе. – Не беспокойтесь. У нас очень много друзей, которые сделают все для того, чтобы король отпустил вас. Он не будет вас обвинять за все те ошибки, которые совершил мой отец в прошлом. Вот увидите.

Матильда сделала над собой усилие, чтобы улыбнуться.

– Да, моя дорогая. Мы увидим, – медленно прошептала она. – Я уверена, что в конце концов все закончится хорошо. – Она подошла и в последний раз поцеловала свою дочь.

– Достаточно! – Сэм пересек комнату и встал перед Джо. С изможденным видом он посмотрел на нее сверху вниз. – Это очень быстро. Может быть, Джон и намеревался убить тебя, моя леди, но я еще на некоторое время сохраню тебя живой. – Он сделал глубокий вдох, с усилием пытаясь сохранять спокойствие. – Сейчас я могу сделать это. На этот раз я проследую за тобой в Корф, а там я компенсирую все. – Он встал перед ней на колени и взял ее за руку. – Боже правый, я совершенно не собирался заставить тебя так долго страдать. Осталось совсем чуть-чуть, Молл, совсем немножко. Тебе придется поехать туда. Тебе придется поехать, но я последую за тобой. – Лицо его перекосило в гневе, и последние слова он уже кричал. – Мой брат должен за многое ответить. И он будет не единственный, кто спасет тебя. Я доберусь до него, Молл, я спасу тебя. – Он поднес ее руку к своим губам и припал к ней в продолжительном поцелуе. Затем он медленно встал. – А теперь мне придется сделать так, чтобы до утра с тобой ничего не случилось. Ты будешь неподвижно стоять на этом месте, моя леди, пока не забрезжит рассвет. Тогда и только тогда ты отправишься в свое последнее путешествие в Корф. Сегодня ночью я должен расплатиться по одному своему последнему долгу. – Он внезапно улыбнулся, плечи его напряглись. – Затем я последую за тобой, и завтра ты будешь моей.

Он отпустил ее руку, и она безжизненно упала. Затем он подошел к телевизору и увеличил звук. Вынув из стереопроигрывателя кассету и убрав ее в карман, Сэм огляделся вокруг. Джо не шевелилась. Глаза ее, обращенные на телевизионный экран, были неподвижны и не реагировали на происходящее вокруг. Лицо ее было бледным, руки все еще неподвижно лежали на подушках, продолжая сжимать кусочки материи. Он на цыпочках вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и побежал вниз по лестнице. На Глостер-Роуд Сэм окликнул такси.

Джуди поставила на стол две кружки и пододвинула Тиму пакет с сахаром.

– Знаешь, я никак не ожидала, что ты потратишь на это столько времени. Я на самом деле тебе очень благодарна.

Просыпав небольшое количество сахара на стол, Тим положил себе в кружку две чайные ложки и стал медленно помешивать черный кофе. В самом низу хлопнула уличная дверь, и было слышно, как кто-то начал подниматься вверх по лестнице по направлению к квартире Джуди.

– Извини, мне следовало бы заранее предвидеть, сколько на все это понадобится времени. – Тим улыбнулся ей. – Если быть до конца откровенным, я провел у тебя больше времени, чем это было необходимо. Мне совершенно не хотелось оставаться в этот вечер одному. Каролина собирает вещи, наводит марафет и убеждает свою маму в том, что у нее будет все в порядке и с ней ничего плохого не случится. Завтра днем я встречаю ее в аэропорту.

Джуди подняла глаза. На ее лице читалась чисто человеческая симпатия по отношению к нему.

– Если ты голоден, мы можем купить что-нибудь горячее и… – Внезапно раздался стук в дверь, заставив Джуди вздрогнуть от удивления.

Тим поднялся.

– Хорошая мысль, – произнес он. – Можно зайти в китайский ресторан или какой-нибудь другой. – Он открыл дверь и резко отступил назад. Мимо него в комнату ворвался Сэм.

Увидев Сэма, Джуди вскочила с места.

– Сэм? – Ее голос дрожал от испуга. – Что ты делаешь здесь?

Сэм неподвижно стоял некоторое время, пока не убедился, что дверь за ним закрылась, затем быстро посмотрел сначала на Джуди, потом на Тима. Наконец, он улыбнулся.

– Итак, – сделав глубокий вдох, произнес он. – Вы оба здесь.

– Убирайся, Сэм. – Джуди положила руки на бедра. – Я не знаю, какого черта тебе здесь надо. Убирайся вон. Ты слышишь меня? Если у тебя плохо со слухом, я опять вызову полицию. – Ее голос звучал неестественно возбужденно. – Я тебя к себе не приглашала.

– Ну давай же, Сэм. – Тим сделал шаг вперед. – Ты же слышал, что сказала Джуди. Просто спокойно уйди и будешь хорошим мальчиком.

Сэм рассмеялся.

– Хорошим мальчиком, – издевательски передразнил он. – О, нет, мой друг. Только не в этот раз. Сейчас, я думаю, пришло время разрешить несколько проблем, которые уходят своими корнями в глубокое прошлое. – Он злобно сделал шаг вперед навстречу Тиму. Джуди повернулась и бросилась в ванную комнату. Не успела она схватить телефон, как в ту же секунду Сэм оказался рядом с ней и резким движением руки выдернул провод из стены.

– Нет, дорогая, Джуди, больше полиции не будет, – выдохнул он. – Я думаю, в этот раз мы прекрасно обойдемся без нее.

Лицо Джуди стало белым, как лист бумаги.

– Ты сумасшедший, Сэм, сумасшедший, – кричала она.

За Сэмом в дверном проеме появился Тим, и некоторое время все трое стояли неподвижно. Затем Сэм отбросил в сторону конец телефонного провода.

– Я пришел, потому что хотел увидеть тебя, Джуди. Должно быть, ты помнишь, что у нас остались неразрешенными некоторые проблемы. Кажется, каждый раз, когда я ухожу от Джоанны, у меня появляется это нестерпимое желание прийти сюда. Нанести визит еще одной шлюхе. Все женщины шлюхи. Даже моя мать. В противном случае, она никогда бы не родила еще одного ребенка. Она совратила моего отца. – Он сделал глубокий вдох, пытаясь контролировать свои действия. – Тебе, Джуди, должен льстить тот факт, что я разделяю вкус моего брата по отношению к красивым женщинам. Конечно, ты тоже его разделяешь, – повернулся он к Тиму. – Я рад вдвойне, что застал тебя здесь. Таким образом, я могу одним разом навсегда покончить с вами. Старшая дочь моей жены, помнишь? – Внезапно глаза его засверкали неестественным блеском.

Джуди попятилась назад в тот момент, когда Тим осторожно смотрел на Сэма.

– Забудь это приятель, – холодно произнес Тим. – Забудь. Это все существует только в твоем воображении.

– Неужели? – Сэм сделал еще один шаг вперед. – А вот Джоанна так не думает, – рассмеялся он.

– Если ты снова был у нее, – внезапно Тим насторожился. Несмотря на более хрупкое телосложение, он был выше Сэма на несколько сантиметров. – Если ты дотронулся до нее, я убью тебя, клянусь в этом.

– Конечно, дотронулся, – с издевкой улыбнулся Сэм. – Неужели ты думал, что я оставлю ее одну. Представь себе, она во всем призналась. Призналась, как она обманула меня. Как переспала с тобой. Разве она не говорила тебе, что мне пришлось ударить ее для того, чтобы выудить это признание. И если мне пришлось бить ее, то что же я должен сделать с тем ужасным ублюдком, который соблазнил ее? – Расстояние между ними сократилось до минимума.

Тим встревожено отшатнулся от него.

– Сэм, ради Бога, успокойся. Давай обсудим это.

– Только не сейчас. Много лет назад я уже отступил и позволил, чтобы это все случилось. Я притворялся, что ничего не знаю. Я наблюдал, как люди насмехаются за моей спиной и называют меня рогоносцем. Я ничего не мог сделать, когда она прелюбодействовала с королем. Но ты – совсем другое дело. Я никогда не был абсолютно уверен в этом. В прошлом она вела себя слишком умно по отношению ко мне. Но сейчас все изменилось. Сейчас у меня все под контролем. И теперь я знаю всю правду до конца. – Он нагнулся и достал из стоящего рядом сундука латунный подсвечник. Рука его злобно взмыла над головой. – Ты ответишь за все свои деяния, де Клэр!

– Нет! – При виде его поднятой руки Джуди пронзительно вскрикнула.

Бледный как полотно, Тим отпрянул в сторону и оказался рядом с дверью, ведущей в спальню. Ноги его скользнули по персидскому ковру, которым был покрыт полированный пол. Некоторое время он пытался сохранить равновесие, но затем не удержался и упал на бок, ударившись при этом о дверной косяк.

Сэм рассмеялся.

– Теперь ты мой, де Клэр. Ты стоишь на коленях так же, как и твоя любовница. – Он снова занес подсвечник над его головой, но в этот миг Джуди бросилась вперед и схватила его за руку. Некоторое время, пока Тим стоял на коленях опираясь руками о пол, они боролись друг с другом. Затем его руки ослабели, и он упал замертво. На его виске зияла глубокая рана, полученная от удара головой о дверную щеколду.

Сэм внезапно опустил свою руку и стоял, глядя на Тима сверху вниз.

– Тим! – Джуди бросилась на колени рядом с ним. – Тим, с тобой все в порядке? – Она подняла свое бледное как снег лицо и взглянула на Сэма: – Он без сознания.

Некоторое время Сэм оставался неподвижным, затем неохотно сел на корточки около Тима и стал прощупывать пульс на его шее. Джуди старалась сдерживать дыхание, так как чувствовала сильную тошноту.

– С ним все в порядке, – наконец сказал он. Его голос снова был спокоен. – Но на всякий случай лучше вызвать скорую. – Он встал. – Мне очень жаль, я не смог сдержаться.

Джуди попятилась от него в сторону.

– Ты, вшивый ублюдок! – Ее глаза злобно сверкали. – Убирайся отсюда, Сэм. Убирайся или клянусь, я сделаю так, что тебя упекут в тюрьму на всю твою оставшуюся жизнь. Тебе следует носить смирительную рубашку.

Она подбежала к кровати и схватила телефон, но тут же с рыданиями отбросила его в сторону.

– Мне придется пойти и позвонить этажом ниже. Может, следует положить ему под голову подушку?

– Нет, не трогай его. – Сэм стоял и смотрел сверху вниз на неподвижное тело Тима. Затем он стянул с кровати покрывало, которое подоткнул под него. Потом он снова перевел взгляд на Джуди: – Тебе лучше поторопиться, – произнес он.

Вечеринка была в самом разгаре, и из открытых окон на Беркли-стрит слышалась громкая музыка. Джейн сидела на коленях у Джима Грирсона. Когда зазвонил телефон, некоторое время ни один из них не спешил ответить на звонок. В конце концов, Джейн наклонилась вперед и сняла трубку.

– Ник? – позвала она. – Кто-нибудь знает, где он находится? Его спрашивает какой-то человек, говорит, что очень срочно.

Ник предстал перед присутствующими с бокалом шампанского в руке. Он широко улыбался.

– Звонят в такой час. Вероятно, опять хотят подать жалобу. – Он плюхнулся на стол. – Алло?

На другом конце провода находился сосед Джуди, живущий этажом ниже. Его речь представляла собой монолог довольно возбужденного человека, который, извиняясь, сообщал о происшествии. Некоторое время Ник озадаченно слушал его, затем резко вскочил на ноги.

– Несчастный случай, вы говорите. Кто ранен?

– Я не знаю, – почти задыхаясь от волнения, произнес незнакомый голос на другом конце провода. – Очень приятный мужчина, очень высокий. Он разбил себе голову. Мисс Керзон поехала вместе с ним. Его повезли в больницу Святого Стефана…

В приемном покое госпиталя тускло горел свет. Джуди сидела одна, глаза ее были красные от слез.

– Что случилось? – Ник обнял ее и крепко прижал к себе.

Она покачала головой, продолжая всхлипывать.

– Они говорят, что он пробил себе голову. Его увезли наверх в операционную.

– Кого? – Он слегка оттолкнул ее от себя так, чтобы иметь возможность видеть ее лицо. – Кто ранен, Джуди?

– Тим. Тим Хичем.

– Тим? – Ник некоторое время стоял в оцепенении. – Ради Бога, объясни, что случилось.

– Он пришел ко мне, чтобы сделать несколько фотографий моих рисунков. В это время появился твой брат. Он угрожал Тиму и… – Она снова начала рыдать.

– Сэм ударил его? – Ник резко сел рядом с ней.

– Нет. – Она с трудом дышала и полезла в задний карман джинсов за носовым платком. – Нет. Он пытался его ударить, но Тим увернулся. Он поскользнулся на моем дурацком ковре. О, Ник! А если он умрет?!

– О чем они спорили?

– Сэм назвал его де Клэром. Я думаю, они повздорили из-за Джо. Он что-то говорил о своей дочери.

Ник незаметно сжал губы.

– Мой брат на самом деле душевнобольной, – наконец, произнес он. Он поставил свои локти на колени и обхватил голову руками. – Господи, какая чертовщина! Где он? Он приехал с вами в госпиталь?

Джуди отрицательно покачала головой.

– Я не знаю, куда он направился.

В этот момент к ним подошла светловолосая женщина в белом халате, и они оба взглянули на нее. В руках у нее была папка дежурного врача. Женщина села рядом с ними и устало улыбнулась.

– Я полагаю, вы прибыли вместе с мистером Хичемом?

Джуди кивнула:

– Как он?

Молодая женщина пожала плечами.

– Он все еще в операционной. Мы будем знать немного позже. Я могу спросить, известно ли вам что-нибудь о его близких родственниках?

Джуди стиснула руку Ника:

– Он умирает?

– Нет-нет. Это обычная процедура, просто мы должны попытаться связаться с его семьей.

Ник и Джуди посмотрели друг на друга.

– Я ничего не знаю о его семье, – медленно произнес Ник. – Мне очень жаль. Но мы всего лишь его друзья.

– Понятно. – Она положила ручку обратно в карман халата. – А вы не знакомы с его женой?

– У него нет жены, – чуть слышно сказала Джуди.

Женщина нахмурилась.

– Наверху он на несколько минут пришел в сознание, до того как его отправили в операционную. Он говорил о своей дочери, кажется, ее зовут Матильда. Может быть, нам удастся найти ее.

Ник встал, лицо его было мрачным.

– Дочери у него тоже нет, – произнес он.

Когда женщина удалилась, Ник повернулся и взглянул на Джуди.

– Разве ты не собираешься бежать к телефону и звонить Левесону? Могу себе представить, какой это будет сочный репортаж.

Лицо Джуди залилось краской.

– Конечно, не собираюсь. – Она устало откинулась на спинку стула. – Как ты думаешь, сколько продлится операция?

Ник пожал плечами:

– Я думаю, мне стоит позвонить Бет Ганннинг. Она знала Тима лучше других. Возможно, она поможет связаться с его семьей. – Он взглянул на часы.

– Может быть, Джо что-нибудь знает, – еле слышно сказала Джуди. – Я все думаю, пошел ли Сэм обратно к ней, потому что он сказал, что пришел из ее квартиры. Ник?

Ник стоял перед ней с белым, как лист бумаги, лицом.

– Ты уверена? – Широким шагом он направился к двери. – Оставайся здесь, Джуди, – только и сказал он, исчезая в дверном проеме.

Джуди медленно опустилась на стул и снова начала рыдать. Наступила полночь.

– Джо? Джо, ты слышишь меня? – Ник присел рядом с ней и взял ее за руку. Рука была холодная, как лед. Ничего не видящим взглядом она смотрела на черный экран телевизора. Автоматически Ник подошел и выключил его. Затем он стал проводить рукой вверх вниз перед ее глазами. Она никак не реагировала.

Он осторожно пощупал пульс. Пульс был, но очень медленный и нестабильный.

– Джо! Джо, дорогая, послушай меня. Ты должна меня услышать, пожалуйста. – Он по очереди растирал ее руки, пытаясь согреть их. – Джо, ты нужна мне. Ради всего святого, моя любимая. – Он сделал глубокий вдох. – Джо, сейчас я буду считать назад от десяти до единицы. Когда я скажу один, ты проснешься. Слышишь меня? – Его голос сильно дрожал. Он нежно толкнул ее так, чтобы она откинулась на подушки, и прикоснулся к ее лбу. Ее кожа была неестественно холодной. – Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. – Он схватил ее за руки. – Просыпайся, ну же, просыпайся.

Она не пошевелилась. Ее глаза, не моргая, смотрели в одну точку. Ник в дикой панике огляделся вокруг, затем прыжком вскочил на ноги. Записная книжка Джо лежала около телефона. Он пальцем пробежал по второй странице, остановившись на номере, который искал: Беннет К., телефон рабочий, домашний, адрес офиса, домашний адрес. Вознося молитву Богу, Ник набрал второй номер.

В телефонной трубке раздался сонный голос миссис Беннет. Спустя всего четыре секунды она передала трубку своему мужу.

Последний внимательно выслушал все, что рассказал ему Ник.

– Похоже, что она находится в кататоническом трансе, – произнес он практически сам себе. – Я немедленно выезжаю. Не пытайся разбудить ее, Николас. Я приеду уже через двадцать минут. Если тебе кажется, что ей холодно, заверни ее во что-нибудь теплое. А затем налей себе выпить. Я уже выхожу.

Ник взглянул на часы. Было час пятнадцать ночи. С решительным видом он нашел в шкафу два одеяла и нежно укрыл ее. Затем он прошел на кухню и поставил чайник на плиту. Когда раздался звонок в дверь, было почти два часа ночи.

Беннет двумя широкими шагами пересек комнату. Он осторожно отвернул одеяла, чтобы увидеть лицо Джо.

– Как долго она находится в таком состоянии?

Ник пожал плечами.

– Возможно, с того момента, как мой брат ушел от нее. Надо полагать, это было в девять или в десять вечера.

– Это он вверг ее в этот транс? – Беннет пристально посмотрел Нику в глаза.

– Полагаю, что да, – мрачно произнес Ник. – Но мы оба хорошо знаем, что она и сама способна войти в него. Я уже думал, что она потихоньку научилась бороться с этим. Но может быть, она бессильна против этого зла, когда находится совсем одна. С ней все будет нормально? – Он встал рядом на колени и взял ее за руку.

Беннет улыбнулся:

– Полагаю, что да. Ее зрачки реагируют на свет, видишь? Я думаю, она сама выйдет из транса естественным путем. – Он сел на диван рядом с Джо и, положив руки ей на плечи, нежно потряс ее, заставив взглянуть на него. – Вот так. Теперь, леди Матильда, вы слышите меня? Отлично, вы узнали мой голос. Вы можете говорить со мной, ничего не страшась, моя дорогая, вы знаете это. Сейчас вы очень устали, не правда ли? И очень замерзли. Я думаю, что будет лучше, если вы проснетесь, моя милая. Итак, вы просыпаетесь, медленно…

Его голос резко оборвался. Джо резко дернулась вперед и бросилась ему на руки. Пелена тумана, застилавшая ее глаза и не позволявшая реагировать на происходящую вокруг действительность, исчезла. Сейчас Джо смотрела широко открытыми глазами на Ника, который сидел за спиной у Беннета.

Ник встал и с облегчением улыбнулся.

– Джо, слава Богу.

Но в этот же момент она вырвалась из рук Беннета и, шатаясь, поднялась на ноги.

– Пожалуйста, – произнесла она каким-то странным голосом. – Пожалуйста, дайте мне еще время. У меня есть деньги. Я уже говорила вам, что спрятала их высоко в горах. Молю вас, предоставьте мне эту последнюю возможность. Пожалуйста. – Слезы градом катились по ее щекам. – Уильям обязательно вернется. Он обещал. Он вернется если не ради меня, то хотя бы ради нашего сына. Умоляю вас, ваше величество, пожалуйста. – Она опустилась перед Ником на колени. – Пожалуйста, накажите меня, если так велит ваш долг, только пощадите моего сына. Уилл ни в чем не виноват. – Ее рыдания перешли в истерику. – Возьмите меня. Делайте со мной все, что захотите, только пощадите моего сына! Он не совершил ничего дурного. Это моя вина. Это только моя вина! – Она подняла на него свои глаза, полные слез. Мокрые волосы спадали на ее лицо. – Вы когда-то любили меня, ваше величество. Неужели ваша любовь ко мне обернулась такой лютой ненавистью?

Беннет нежно взял ее за плечи.

– Послушай, моя дорогая. Никакой не будет пользы, если…

– Нет! – дико прокричала она. – Я никуда не уйду. Вы должны меня выслушать, мой господин! Мой король. Пожалуйста, пощадите меня.

Она цеплялась за свитер Ника, продолжая биться в истерике.

Карл Беннет тихо подошел к чемоданчику, который принес с собой. Он поставил его на журнальный столик и достал шприц для подкожных впрыскиваний.

– Постарайся успокоить ее, – произнес он приглушенным голосом. – Я сделаю ей укол, и она уснет.

Ник нежно взял Джо за руки.

– Хорошо, любимая, – произнес он сильно дрожащим голосом. – Я помилую тебя. Я…

Казалось, она совсем не заметила, как Беннет отвернул ее рукав, быстро, но тщательно протер тампоном место укола, а затем вонзил иглу. Через несколько секунд ее пальцы, цеплявшиеся за свитер Ника, ослабли, и она опустилась к его ногам.

В течение некоторого времени Ник не мог пошевелиться. Душа его разрывалась от боли и гнева. Карл нежно похлопал его по плечу.

– Я помогу тебе перенести ее в кровать. Я вколол ей тридцать пять кубиков валиума, она будет спать в течение нескольких часов. Когда она проснется, с ней все будет в порядке.

Ник с трудом взял себя в руки.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. – Карл обнадеживающе улыбнулся. – Я снова приду в… – Он взглянул на часы. – Примерно в десять часов утра. Если ты дашь на то свое разрешение, я хотел бы вывести ее из состояния гипноза, дав строгую установку, никогда не впадать в транс, кто бы ее к этому не побуждал, другие или она сама. Я думаю, в этот раз все получится. Она тоже согласится на это, так как очень боится последствий такого рода нервных потрясений. – Он наклонился и приподнял ее с пола за плечи. – Давай, помоги мне отнести ее в постель.

Они осторожно уложили Джо на кровать. Ник снял с нее туфли и накрыл одеялом, нежно поправив волосы, которые спадали ей на лицо. Затем он поцеловал ее в лоб. Пять минут спустя Карл Беннет отправился к себе домой. Ник плеснул себе в стакан немного джина, затем подошел к балконному окну и открыл его. Ночь была темная, и только свет от уличных фонарей освещал пустынные улицы. Холодный воздух, чистый и свежий, пронизывал его тонкий свитер и вызывал дрожь. В воздухе чувствовались все признаки приближающегося дождя.

Ник отвернулся от окна и тяжело опустился на диван. Завтра – нет, сегодня – все будет уже окончено. Джо навсегда заставят забыть весь этот кошмар, который с ней случился. Но он все будет помнить. Он и Сэм, и Тим.

Бедный Тим. С тяжким стоном Ник встал, посмотрел на часы и набрал номер больницы.

В тишине раздалось несколько телефонных гудков.

– Можно спросить, кто вы? – произнес на другом конце провода незнакомый голос в ответ на его вопрос.

Ник терпеливо по буквам произнес свою фамилию.

– Я был сегодня в госпитале. Тим мой очень хороший друг.

– Мне очень жаль, мистер Франклин, – с состраданием в голосе произнесли в трубке. – Боюсь, у меня для вас плохие новости. Мистер Хичем так и не пришел в сознание после операции. Без четверти три он скончался.