Клара вырвала трубку из рук сержанта Уолтера Клегга, сдерживая дыхание, ставшее тяжелым, как у бегуна после эстафеты.

— Амбер, ты меня слышишь?

— Да, я вас слышу, — раздался тоненький голосок.

— Где ты сейчас?

— В Сан-Диего. Я… — Девушка внезапно замолчала.

— Амбер, ты меня слышишь? — настойчиво переспросила Клара.

— Да. Я уехала со своим бойфрендом. Он не особенно нравится моим родителям, поскольку ему двадцать восемь лет, и я предпочла… Но рано или поздно я в любом случае собиралась их предупредить, — слегка пристыженным тоном произнесла Амбер.

Клара решила попытаться пойти другим путем:

— Амбер, ты знаешь кого-нибудь из других пропавших?

— Нет, я их никогда не видела.

— Ты уверена? Никого из них?

— Никого. Это точно.

— Ты участвовала в кастинге для реалити-шоу «Самый лучший»?

— Нет. По-моему, все эти передачи — редкостная глупость.

— Большое спасибо, Амбер. Мы сейчас же известим твоих родителей, они ужасно волнуются.

Клара вздохнула — и облегченно, и разочарованно. Амбер не имела никакого отношения к той истории, которая занимала ее мысли. Не теряя ни минуты, Клара вновь погрузилась в анкеты тех, кто желал участвовать в шоу, и отчеты психологов о кандидатах. Все это ей прислали с телестудии. Оказалось, что в кастинге участвовали еще два человека из числа пропавших. Таким образом, пропавших среди кандидатов было уже пятеро: три девушки и двое юношей. Клара вчитывалась в документы, пытаясь поставить себя на место каждого из этих молодых людей.

Младшей в группе была Хитер Салливан, шестнадцати с половиной лет, о которой Клара уже немного знала от ее брата. Скорее хорошенькая, чем по-настоящему красивая, Хитер была робкой и наивной девушкой, пытавшейся убежать от проблем в семье. Она признавалась, что никогда не имела сексуальных отношений, чем ненадолго заинтересовала телевизионщиков. Она происходила из среднего класса, страдала от разлуки с братом и хотела работать с детьми. Брала уроки игры на фортепиано и любила девчачьи «вечеринки в пижамах», которые устраивали ее подруги. Немного комплексовала из-за своего маленького роста, была замкнутой, но любопытной и хотела новых впечатлений.

Семнадцатилетняя Джейми Темпл называла себя нежной и чувствительной девушкой. С фотографии — довольно откровенной — смотрела красивая калифорнийка, высокая и стройная блондинка со столь округлой и пышной грудью, что в голову невольно приходила мысль о пластической операции. Единственная дочь в семье, принадлежащей к среднему классу, учится в лицее. Ее интересы ограничивались шопингом и макияжем, а также обязательным чтением журналов о знаменитостях и моде. Она и сама мечтала стать звездой. Психологи заключили, что если она найдет человека, в котором почувствует «отца» и «покровителя», то «сдастся», как только представится возможность. А склонность к эксгибиционизму, возможно, заставит ее перейти к делу прямо перед камерами. Для передачи это было практически золотое дно, но, к сожалению, Джейми оставался еще год до совершеннолетия.

Наконец, самой старшей из девушек — да и вообще из всей группы пропавшей молодежи — была Трейси Атертон, двадцати лет. Пытаясь добиться признания у окружающих, Трейси, не жалея сил, занималась своим телом, уделяя особое внимание ягодицам. Эта тема часто всплывала в ее ответах, даже если вопросы касались совершенно других предметов. Фотография запечатлела восхитительную латиноамериканку (ее мать была чилийкой), которой, как видно, хотелось позлить родителей многочисленными татуировками и пирсингом. Происходя из очень обеспеченной семьи протестантов (миссис Атертон пришлось сменить веру) и республиканцев, она училась на факультете связей с общественностью, но не прилагала к занятиям особых усилий. Особенно пространно Трейси отвечала на вопросы сексуального характера и признавалась, что не раз практиковала занятия любовью втроем, а именно с двумя юношами. Ее основным стимулом для участия в игре была перспектива стать знаменитой.

Психологи кастинга попытались кратко резюмировать личность каждой из девушек, описав ее одним словом. Так Хитер стала «умницей», Джейми — «бимбо», а Трейси — «соблазнительницей».

Клара, несмотря на сочувствие к пропавшим, не могла не улыбнуться, глядя на эти описания, казавшиеся пародией на психологические портреты. Потом она занялась юношами.

Чак Бартолетти, которому исполнилось восемнадцать, посвящал львиную долю времени хоккею с шайбой, футболу, а последние три года — еще и бодибилдингу. С фотографии смотрел молодой человек среднего роста, с коротко стриженными светлыми волосами. Верхняя часть его тела с сильно накачанной мускулатурой не соответствовала ногам, казавшимся короткими и тонкими. Психолог кастинга, оценив юношу по своим критериям, счел его «примитивным». Что ж, его пустой взгляд и глупая улыбка, пожалуй, давали специалисту право сделать подобный вывод. Чак уверял, что у него было бесчисленное множество сексуальных связей, большей частью случайных. Тот же психолог, не колеблясь, заявил, что юноша страдает преждевременной эякуляцией. Выходец из среднего класса, он имел двух сводных братьев от предыдущих браков отца. Его любимым чтивом были журналы по бодибилдингу и модернизации (Чак с важностью употреблял тут модное словечко «тюнинг») автомобилей. Будучи по натуре юношей жизнерадостным и начисто лишенным комплексов, он все же испытывал постоянную потребность мериться силами с другими молодыми людьми, чаще всего в духе мужской дружбы. В кастинге участвовал, чтобы «испытать судьбу».

Девятнадцатилетний Брюс Брэдбери тоже страдал от серьезных психологических проблем. Властная мать и лишний вес сделали его необщительным и мнительным. Он был немного ниже среднего роста, а на его бледном жирном лице еще отчетливо виднелись глубокие следы от угрей. Выходец из простой семьи, единственный и поздний ребенок женщины, которая выгнала мужа, хронического алкоголика, вскоре после рождения сына, он воспитывался в особо строгих и деспотических правилах. Неудивительно, что в душе его зрели семена бунта. Брюс был студентом; круг интересов весьма широк: уфолог-любитель, он также интересовался хард-роком и парапсихологией. Участие в реалити-шоу было, возможно, неплохим способом вырваться из повседневной рутины.

Психологи кастинга назвали Чака «мистером Мускулом», а Брюса — «увальнем».

Здесь же были указаны номера мобильных телефонов, домашние адреса (все кандидаты жили с родителями) и часы свободного времени.

Клара поклясться могла: похититель располагал теми данными, которые были сейчас у нее перед глазами.

В момент исчезновения, то есть позавчера днем, все кандидаты находились в Лос-Анджелесе. Показания семей не дали практически никаких зацепок. Большинство родителей в это время дня работали. Сейчас изучаются показания друзей пропавших ребят, но это займет немало времени. В случае исчезновения людей самыми важными обычно становятся первые часы расследования — за это время необходимо успеть собрать как можно больше информации. Несколько дней спустя следы остывают, нити обрываются. Но в нынешнем деле все по-другому.

Клара сидела, погруженная в свои мысли, как вдруг заметила, что не слышит шумной возни, обычно доносившейся из соседней с ее кабинетом комнаты. Оттуда больше не долетало ни звука. Клара посмотрела на часы. Ровно полночь. Она услышала тяжелые шаги, приближающиеся к двери.

Сержант Клегг, бледный как смерть, поспешно вошел в комнату и пробормотал:

— Клара, мы нашли пропавших!

 

День первый