— Неужели ты не понимаешь, что наш брак был бы притворством, которое повредило бы Бену больше, чем теперешнее положение? — Полли внезапно замерла: что она делает? Отвергая предложение Марко, она вовсе не защищает интересы Бена, а пытается защититься сама.
Ясно ведь, что Марко будет прекрасным отцом для Бена. С детьми он умеет обращаться замечательно.
А Бен как раз в том возрасте, когда дети начинают задавать вопросы: есть ли у него папа и где он сейчас. Теперь, когда Бен обрел отца, он никогда не простит ее, если она вторично оторвет их друг от друга…
Это эгоистично с ее стороны. Ею движет страх, что ей снова сделают больно, призналась она себе.
— Успокойся. Тебе делают не самое худшее предложение. — Налив себе и Полли в бокалы бренди, он остановился у открытого окна. — Ты права в одном. Сердце мое несвободно, как ты выразилась. Возможно, как и твое. Но многие женщины сразу бы увидели преимущества для себя в создавшейся ситуации и воспользовались бы ими. Ты не будешь голодать или как каторжная трудиться, чтобы воспитать Бена. У тебя всегда будут деньги, еда, одежда — все, что потребуется. Что касается секса… — Глаза его прищурились, насмешливо блеснув. — В этом вопросе мы, без сомнения, придем к соглашению.
Она стояла потрясенная. Он сам признался, что несвободен. Что любит Софи, но считает себя обязанным поступить правильно ради Бена.
— Вот о сексе можешь позабыть, — горько сказала она. — Сегодняшний вечер был последним.
— Дань прошлому?
— Думай как хочешь.
Марко красноречиво пожал плечами.
— Не представляю, чтобы мы поженились и вели после этого монашеское существование. Но возможно, ты предпочитаешь представлять себя в роли жертвенной овечки? Яростно ненавидеть каждое мгновение секса, но мужественно ложиться под меня и думать об Англии?
Она до того разозлилась, что потеряла дар речи. В молчании они пожирали друг друга глазами, когда зазвонил телефон. Марко снял трубку. Он поговорил по-итальянски, потом по-английски, затем протянул трубку ей.
— Это тебя. Джейн Чарчвелл.
Подскочив, Полли схватила трубку.
— Полли, дорогая! Все в порядке? Бен прибыл благополучно?
— Все прекрасно… — Полли взглянула на Марко, он вышел, громко захлопнув за собой дверь.
— Полл? Ты здесь?
— Да, я здесь. Извини, просто ожидала, пока меня оставят одну. О, Джени, как я рада слышать твой голос!
— Я решила, что позвоню тебе узнать, как обстоят дела. У тебя голос какой-то грустный. Ты уверена, что все в порядке, дорогая?
— Нет, не совсем.
— Ты хочешь поговорить об этом? Полли тяжело вздохнула.
— Марко настаивает, чтобы я вышла за него замуж.
Повисло молчание.
— И?.. Он ведь отец Бена, так? Ты ведь собираешься принять предложение?
— Нет… Не знаю… Я не могу выйти за него, Джени! Он… — Полли осеклась. — О боже, извини. Я не могу говорить об этом…
— Он что? Садист? Кровавый убийца? Гангстер? — воскликнула Джени в притворном ужасе.
— Прекрати. — Полли чуть не расхохоталась, несмотря на стоящие у горла слезы. — Я просто не могу выйти за него, только и всего…
— Я не положу трубку, пока ты не расскажешь мне, в чем дело!
Полли долго-долго смотрела в потолок.
— У него уже много лет связь с Софи. Вот почему я не сказала ему о Бене. А теперь он настаивает, чтобы мы поженились для создания Бену стабильной семьи. Но между ним и Софи до сих пор что-то происходит…
— Полли, дорогая… — голос Джени звучал напряженно. — Мне жаль…
— Если бы Бен не радовался так обретению отца, а Марко не упорствовал бы в своем стремлении познакомиться с ним поближе…
— Ну и что ты собираешься делать?
— Не знаю! — Полли сжала трубку. — Все эти годы я убеждала себя, что поступаю абсолютно правильно, оберегая Бена от Марко, храня все в секрете, а теперь…
— Теперь ты увидела, что Бену нужен отец?
— Да… и Марко с ним просто бесподобен.
— Дорогая, хочешь, я приеду к тебе?
— Господи, нет! Здесь и так полно народа! Родители Марко, и Софи, конечно…
— Лезет во все щели?
— Конечно… хотя ей приходится нелегко…
— У Марко есть свои права, Полл. Он отец Бена. Не забывай этого.
Лицо Полли запылало.
— Я знаю… Просто не могу смириться с нелепым положением, в которое меня ставят, только и всего…
— Не принимай поспешных решений, — посоветовала Джени. — Дорогая, мне надо идти. Позвони мне попозже, ладно?
— Да, обязательно. Спасибо, Джени. От звука твоего голоса мне стало куда легче…
— Береги себя, милая…
Полли положила трубку и долго стояла задумавшись. Когда позади нее открылась дверь, она вздрогнула.
— Закончила? — проговорил Марко.
— Как видишь. А ты подслушивал под дверью?
— Естественно. — Он посмотрел на нее ледяным взглядом. — Это так похоже на меня, верно?
— От тебя всего можно ожидать!
Марко тихо выругался и, резко схватив ее за плечи, прижал к себе.
— Пойдем, тебе надо лечь в постель. — Затем с натянутой улыбкой отстранился.
Когда она резко дернулась, он ответил ей сердитой гримасой и вяло успокоил:
— Не со мной. Ты вся дрожишь. Теплая ванна и хороший ночной отдых — это то, что тебе требуется.
Она подчинилась.
— Тебе ничего не нужно? — тихо спросил он, проводив ее к спальне. — Может, горячего шоколада?
— У меня все есть. Спасибо. Спокойной ночи.
Она несколько секунд смотрела на него, затем закрыла дверь у него перед носом.
— Погоди… — Он придержал дверь.
— Марко, ради Бога!.. — прошептала она яростно.
— Я просто хочу поглядеть на Бена.
Она отступила назад, Марко наклонился над спящим сыном. Он так загляделся на него, что ей казалось, будто она слышит его мысли. Его сын. Его родная кровь. Зеркальное отражение.
— Он удивительный, — прошептал Марко нежно.
— Да, я знаю.
Марко поднял на нее растроганный взгляд.
— Мне надо наверстать упущенное время, — сказал он тихо. — Не отталкивай меня, Полли…
Когда Марко шагнул ближе и обнял ее, Полли непроизвольно скрестила руки у него на шее, и он тут же откликнулся на ее движение. Ее глаза закрылись, когда он слегка коснулся ртом ее губ.
Его руки хозяйски поглаживали ее по спине, прижимая все крепче. Все ее тело впитывало ощущения от прикосновений к его груди, животу, затвердевшей плоти. Она часто дышала, пульс бился как сумасшедший. Ей хотелось оставаться в его объятиях вечно.
— Мы можем справиться с этой задачей, — сказал он. — Я хочу жениться на тебе, Полли. Я ничем не связан с Софи. Можешь ты просто поверить? Я никогда не любил Софи…
— Но ты сказал… — ее шепот прервался, сердце внезапно наполнилось радостью. Сердце его занято. Может, это значит… Она едва осмеливалась поверить этому, но в душе пробудилась слабая надежда; на мгновение ей показалось, что сердце его принадлежит ей, что все можно исправить и они могут быть счастливы…
— Лучше я позволю тебе лечь в постель. — Он тихо застонал. — Если я останусь чуть дольше, то за себя не ручаюсь…
Она чуть не взмолилась, чтобы он остался, просто прилег с ней рядом, удерживая в своих объятиях. Но Марко медленно отпустил ее.
— Мы можем разбудить Бена, — прошептала она, убеждая себя вместе с Марко.
— Тебе надо поспать, — сказал он, целуя ее в припухшие губы. — Увидимся утром. Тогда и поговорим…
Посмотрев на спящего сына, он повернулся и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
Полли спала очень плохо. Ей было жарко и беспокойно. Может быть, каким-то чудом Марко любит ее? Или, что более вероятно, не любит ее по-настоящему, но желает ее и надеется, что появится и любовь. Если это даже только ради Бена, то уже хорошо.
Потому что она любит его. Она призналась в этом наконец самой себе. Она заметила его тогда, в тринадцать лет, а окончательно влюбилась в Сицилии. После же, в Кембридже, разрешила ему овладеть собой не потому, что находилась под влиянием наркотика, а просто любила его и никогда не переставала любить…
И этой любви должно хватить на двоих… разве не так? Она поразилась этому откровению. Марко любит Бена, а она любит Марко так сильно, что у нее все внутри болит…
Некоторые браки строятся на более шаткой основе, чем эта…
Минуты складывались в часы, и ее мысли становились все более лихорадочными и запутанными. Несколько раз ей удавалось задремать, чтобы тут же проснуться, услышав бормотание Бена.
В третий раз ее разбудил едва различимый стук на площадке. В изнеможении она попыталась забыться сном, как вдруг стук раздался снова. Она села, подумав было, что кто-то стучится к ней в комнату. Потом поняла, что стучат в одну из дверей, выходящих на площадку. Потом раздался голос Софи, произносящий имя Марко. Дверь отворилась, послышался неразборчивый разговор. На трясущихся ногах, с бешено бьющимся сердцем, Полли подошла к своей двери и приоткрыла ее.
Она увидела, как Софи исчезает в комнате Марко.
Медленно, как во сне, Полли побрела в ванную комнату, сорвала с себя ночную рубашку и встала под горячий душ, надеясь унять колотившую ее дрожь. Немые рыдания рвали ее на части. «Выплачься хорошенько, — вспомнила она слова матери. — Пусть все выйдет со слезами. После тебе станет лучше».
Она плакала яростно, горько, грудь ломило от боли, голова раскалывалась. Когда она вышла из ванной, на улице щебетали птицы и бледный свет зари просачивался сквозь занавески. Она упала на постель и провалилась в глубокий сон.
Ей снились Марко и Бен. Они играли вместе на широком пустынном пляже. Марко тихонько бил по мячу, посылая его Бену, а тот неловко замахивался ножкой и промазывал. Наконец он расстроился, сел на песок и заплакал. Всхлипывая, он звал ее: «Я хочу к моей мамочке». Потом стал твердить: «Я хочу к папочке». Слова звенели снова и снова, как заклинание, и тогда Марко взял Бена на руки, и малыш, перестав плакать, захлопал ручонками и захохотал.
— Хочешь сказать «Здравствуй, папа» по-итальянски?
— Да.
— Ciao, Papa.
— Чав, папа.
— Si, va bene. Ciao, Papa. Molto bene!
Отец и сын смотрели друг на друга, обмениваясь одинаковыми хитрыми улыбками. Потом Марко повернулся и пошел по пляжу, неся Бена, а тот счастливо прижимался к нему, обвив его руками за шею. Она смотрела, не в силах двинуться с места, пока они не превратились в неясное пятнышко на горизонте.
— Мольто бенни? Что это значит?
— «Очень хорошо». Твой итальянский очень хорош.
Полли открыла глаза. Голоса из сна были настоящими. Разговор происходил у нее в спальне. Марко сидел на полу рядом с кроватью Бена.
— Мама проснулась! — радостно возвестил малыш. Выпрыгнув из кровати, он взобрался к ней, уселся верхом и, возбужденно подпрыгивая, захлебываясь, сообщил: — Мама, папа здесь. Он теперь с нами навсегда останется.
— Доброе утро, — кротко поздоровался Марко. — Хорошо спала?
Полли осторожно высвободила руку из-под покрывала и отбросила упавшие на глаза волосы.
— Что ты здесь делаешь? — тихо прошептала она пересохшими губами.
— Не слишком радушная встреча. Я принес тебе чашку чая. — Марко кивнул на маленький столик у кровати. Над голубой фарфоровой чашкой аппетитно поднимался пар. — С молоком, без сахара. Правильно?
— Да. Спасибо…
— Папа принес мне шоколадное молоко. — Бен показал на ярко-красную чашку, почти пустую. — Он сказал, что научит меня плавать. Пей чай, мама.
— Если ты перестанешь скакать по мне, то я попытаюсь, — ответила Полли, ловя его и целуя смуглое раскрасневшееся личико. Сев, она слишком поздно вспомнила, что после душа не надела ночную рубашку, и натянула на грудь покрывало, но Марко уже заметил ее наготу.
Полли отвела глаза.
— Бен, будь добр, сходи в ванную и принеси мою рубашку.
Бен пристально изучал ее.
— Разве она не на тебе?
— Нет.
— Почему нет? Ты всегда носишь свою ночную рубашку…
— Возможно, маме ночью стало жарко? — предположил Марко. Он поднялся и, заглянув в ванную, появился с небольшим кремовым комочком в руках. — Вот это?
— Да. — Она сжала зубы. — Передай ее мне, будь так любезен.
— Утро очень теплое. Ты уверена, что она тебе требуется?
— Марко, дай ее мне, пожалуйста!
— Мама совсем раздета, — важно вставил Бен. Он приподнял краешек покрывала и удостоверился, что так оно и есть. — Дома она иногда ходит без одежды.
Марко приблизился к постели, его глаза безжалостно изучали ее голые плечи и мягко обрисовывающуюся грудь.
— Я уверен, что мама очень красиво выглядит совсем без одежды.
— Луиза говорит, что ее папа с мамой почти всегда не носят дома одежду…
Луиза была старше Бена на год.
— Она говорит, что в спальне они никогда ничего не надевают…
— И правильно делают. — Марко глубокомысленно кивнул, присаживаясь к Полли на кровать и наблюдая за ее пунцовым лицом и прищуренными глазами. — У мам и пап есть такой обычай.
— Марко, я совершенно серьезно говорю, отдай рубашку. — Она никогда не чувствовала себя такой беззащитной. Зачем он флиртует? Когда сам прошлой ночью резвился с Софи…
— Извини. — С ухмылкой он подал ей рубашку. — Я заболтался с моим сынишкой и вел себя как школьник.
— Неужели? Твое поведение я бы не стала описывать подобным образом.
— Нет? — Глаза Марко потемнели, сузились в щелки.
— Описание слишком невинное. — Она ледяным взглядом смотрела на него.
— Надо понимать, ты не выспалась? — пробормотал он, заглядывая в ее хмурое лицо.
— Почему ты так решил?
— Откуда тогда дурное настроение? Или у тебя в обычае ложиться с одним настроем, а вставать с совершенно другим?
— Разве только у меня? А теперь, может быть, ты освободишь мою комнату? Я хочу принять душ и одеться.
— Не думаешь ли ты, что пора бы познакомить Бена с реалиями жизни?
— Нет, не думаю!
— Хорошо, я удаляюсь. Увидимся позже.
— Увидимся позже, — эхом повторил Бен, печально наблюдая, как Марко идет к двери.
— Не забудь про плавание, — сказал Марко.
Лицо Бена просияло.
— Конечно, не забуду, — сказал он важно. — Мама, а с кем папа меня хотел познакомить?
* * *
— Мне хочется знать, как это происходило.
Полли повернула голову к Марко, недоуменно глядя на него. Они грелись на солнышке на краю бассейна, отгороженного зарослями винограда. Марко настоял, чтобы они отправились en famille, взяв с собой все необходимое для пикника.
Бен радостно плескался в прохладной зеленой воде, на руках его блестели синие надувные нарукавники, а талию обхватывал желтый резиновый пояс. Они были одни, втроем. Верный своему слову, Марко отослал Софи к своим родителям сразу после завтрака, оставив только Анджелину. Экономка, добросердечная женщина, уже завоевала доверие Бена, постоянно подкармливая его конфетами за спиной у Полли.
Полли с трудом удавалось сохранять на лице маску безразличия после того, чему она была свидетелем прошлой ночью.
Ради Бена она должна делать вид, что все в порядке…
— Как что´ происходило? — спросила она.
— Ну, твоя беременность. Вынашивание ребенка. Роды. — Вопросы Марко звучали с неподдельной заинтересованностью. — Все, что я должен был бы знать.
Полли взяла стакан с апельсиновым соком и осторожно отпила глоток.
— Если ты хочешь знать, как рождаются дети, то поговори с Мариеттой, — холодно ответила она.
— Ты хорошо себя чувствовала во время беременности? — Казалось, он не заметил ее грубого тона.
— Прилично. Если тебе так уж необходимо вникать во все детали, то могу сообщить, что беременность протекала нормально. Я принимала витамины и аскорбинку, посещала курсы подготовки беременных. Схватки длились двадцать четыре часа, накладывали щипцы, потому что Бен шел неправильно. К счастью, его мозг не пострадал, как ты можешь видеть сам… Марко, нам надо поговорить…
— Мы и говорим. Полли… солнышко, просто не верится, что ты вынесла все это одна. Если бы ты только сказала мне, я был бы рядом… — Голос его дрогнул. — Ну а потом? Тебе, должно быть, приходилось нелегко…
Она ожесточила свое сердце, чтобы не думать, что он действительно сочувствует ей. Все эти эмоции посвящены исключительно его сыну…
Она сидела, поглядывая на Бена в бассейне, думая о кошмаре тех первых месяцев после его рождения, зависти к другим матерям с их любящими мужьями.
Ее отец был чрезвычайно добр, стараясь помочь; Мэри, их экономка, помогала ей во всем. Однако ей никогда не удастся стереть из памяти воспоминания о ночах, проведенных в полном одиночестве и в слезах.
— Но мне хочется обсудить настоящее, — резко сказала она. — Наши отношения, будущее Бена…
— Полли, ты исключила меня из всего, кроме момента зачатия. Не думаешь ли ты, что мне хочется бросить хотя бы беглый взгляд на вашу с ним жизнь?
— Хорошо, было сложно, но я была счастлива. Как только я увидела своего ребенка, я полюбила его так сильно, что готова ради него на все. Понимаешь это? — Она говорила сквозь зубы, приглушенно, не желая быть услышанной Беном.
— И ты думаешь, что его надо было защищать от меня?
— Я… да. В то время я имела все причины считать, что ты будешь несколько раздосадован создавшейся ситуацией. А тут еще Софи… О боже, Марко, мы уже все обсудили, ты должен понимать, почему я не могу выйти за тебя замуж.
— У тебя нет выбора, — сказал он без всякого выражения.
— Нет есть! — злобным шепотом прокричала она. Сцена прошлой ночи исключала любые уступки. — Я возвращаюсь в Англию, и Бен едет со мной. Ты можешь приезжать когда угодно.
— Бен остается здесь. Так же как и ты. Я уже сказал, Полли, спорить бессмысленно. Мы поженимся. — Голос его звучал с безжалостной решимостью.
— Нет…
— Я обратился за судебным решением, тебе не позволят забрать Бена из Италии.
— Ты что?.. — Сердце ее перестало биться.
— Кроме того, твой паспорт у меня в надежном месте. Я поговорил с твоим отцом, который рад нашему браку, видимо, ситуация эта его давно беспокоила. У него были подозрения о том, кто отец Бена. Ты должна понять — не стоит сопротивляться неизбежному. Ты потеряла свое право на независимость, выносив моего сына и утаив его от меня.
Она онемела от этих утверждений, совершенно растерянная. Ее паспорт у него?
— Ты больше ни о чем не хочешь поговорить? — подсказал он, тщетно прождав ее ответа. — Я ведь предложил тему, не помнишь? Мне хотелось бы услышать о твоих отношениях с Полом.
Ее мрачную задумчивость словно прорвало. Дикими глазами она поглядела на него. От ее вида Марко, казалось, несколько смутился.
— Ты ведь об этом упоминала за обедом? — поспешно уточнил он. — Говоря о том, что никто из нас не свободен для предстоящего брака.
— Пол? — быстро произнесла она, бешено пытаясь что-то придумать. — Между нами существует понимание…
— Его необходимо забыть.
— Ты совсем сдурел, Марко, считая, что тебе все позволено… — Полли поднялась, слишком вымотанная для того, чтобы продолжать сражение. Бен лежал на спине, дрыгая ногами и руками со страшной скоростью. — Надеюсь, что вода не настолько грязна, как выглядит, — бросила она через плечо. — Мне бы не хотелось, чтобы он подцепил инфекцию.
— Я менял воду две недели назад. А вместо хлорирования используется другой препарат, более надежный и менее пахучий, — сухо отвечал Марко.
— Мама, гляди! Я уже плаваю! Смотри на меня! Смотри!
— У тебя прекрасно получается, Бен, — весело откликнулась она.
— Он естественен. — Марко появился рядом. Он успел раздеться, оставшись в темно-синих плавках. Обняв ее рукой за плечи, он сказал: — Тебе, наверное, жарко. Погляди, может, тебе подойдет бикини Мариетты?
— Мне не жарко. Я просто посмотрю…
Перед тем как нырнуть, Марко взглянул в ее сторону и чисто, без брызг вошел в воду. Он, конечно, знал, что она наблюдает за ним.
— Научи меня так. — Бен смотрел круглыми от восхищения глазами. — Мама, иди в воду. Пожалуйста, мама…
Она, сердясь, отправилась в раздевалку, надела купальник и вышла к бассейну.
— Bellissima. — Марко присвистнул. — Мама у тебя красавица, Бен.
Полли окунулась, чтобы охладить пылающую кожу, а вынырнув, оказалась лицом к лицу с Марко. Бен взобрался к нему на плечи, хохоча и размахивая руками как крыльями.
— Я не буду называть тебя Марко, как мама; теперь ты всегда будешь папа. — Бен хихикал и вертелся, как уторь. — Я хочу папу навечно…
У Полли перехватило дыхание. Да, Бен заслуживает того, чтобы расти в полной семье, с матерью и отцом.
— А у Луизы папа такой же смешной, как и ты. И тоже говорит, что у меня мама красивая, — беззаботно болтал Бен, покуда руки отца опускали его в воду.
Улыбка на лице Марко мгновенно полиняла.
Отпустив Бена, он смотрел, как тот по-собачьи гордо удаляется вдоль бассейна.
— Папа Луизы? Еще одна причина? — вполголоса проговорил он.
Полли пожала плечами.
— Папа Луизы женат на маме Луизы. Мои с ним отношения сводятся к редким встречам в деревенском магазине. По секрету, папа Луизы напоминает мне тебя, — добавила она с сарказмом. — Он не может быть верен одной женщине даже под страхом смерти.
Взгляд Марко приобрел тот вопрошающий прищур, который она уже научилась распознавать.
— Чем именно я на этот раз заслужил твою немилость, Полли?
— Ты мог бы стать блестящим актером. Говорят, что у актеров и адвокатов много общего. — Ее голос дрожал от негодования. — Прошлой ночью я видела, как Софи входила к тебе в спальню. После… Боже мой, после того, как ты уверял меня, что не связан с нею, почти заставив поверить!
— Полли, погоди минуту… — Черты его лица обострились.
— Пожалуйста… Не надо больше лжи! Не рассказывай мне баек, Марко, мне неинтересно.
— Вот как? — настаивал он с мягким нажимом. — То есть я осужден и приговорен без права на защиту?
— Я сказала, что мне все равно, что ты делаешь.
— Полли…
— Но я не буду сражаться с тобой больше, — говорила она, собрав все свои силы. — Я выйду за тебя замуж.
Наступило напряженное молчание.
— Выйдешь? — Его голос был обманчиво мягок, в глазах играли зловещие искорки. — Ты выйдешь за меня замуж, Полли?
Она стояла, сама пораженная немыслимостью своего решения.
— Ради Бена. Да, я это сделаю. Ты был прав. У меня нет выбора. — Она встретила его вопрошающий взгляд яростными слезами.
— Только ради Бена?.. — Марко весь подался вперед, ожидая ответа. — Милая…
— Да. Ты нужен ему, ему нужна нормальная семья. Теперь я вижу, что ошибалась все эти годы. Я лишала Бена отца и лишала тебя сына, значит, теперь сама должна расплачиваться за это…
И ты любишь Марко, звучал тихий, робкий голос внутри. Ты любишь его слишком сильно, чтоб упустить шанс стать миссис Марко Даретта…
— Полли, солнышко…
От охрипшего голоса Марко ее сердце дрогнуло.
— Бен должен обрести отца. Но на одном условии, чтобы ты и близко ко мне не подходил, когда мы будем оставаться одни.
— Полли, милая…
Она вздернула подбородок, голос ее задрожал.
— Я серьезно говорю. Я не собираюсь спать с тобой, Марко. Никогда.