Искушение

Эш Стэфани

В цивилизованном мире иногда трудно найти компромисс между любовью и карьерой. Любовь приказывает остаться в Лондоне, а карьера манит на солнечный Крит, принять участие в раскопках, которые могут прославить тебя.

И снова этот выбор, старый как мир, — остаться в уютном, хотя и скучном гнезде или расправить крылья и окунуться в опасный, но увлекательный водоворот жизни.

* * *

Отношения Анны с Джастином уже давно вошли в привычку. И даже последний вечер перед разлукой ничего не изменил: он по-прежнему говорил только о себе. С тяжелым сердцем девушка отправляется на теплый греческий остров. Там идут раскопки минойской цивилизации — настоящей страсти Анны.

Разлука с Джастином и искренние отношения с окружающими стали для Анны настоящим искушением. Боясь изменить давней привязанности, она не решается разглядеть, что же такое настоящее чувство и кто на самом деле Мужчина ее жизни.

 

Глава 1

«Это просто какой-то закон подлости», — думала Анна.

Ее отношения с постоянным бойфрендом Джастином уже давно катились по привычной колее, но так было до тех пор, пока ей не понадобилось на пару месяцев уехать из Англии, чтобы принять участие в археологических раскопках на Крите. Вот тут Джастин вдруг решил, что все-таки любит ее, и, более того, стал всеми силами стремиться доказать свою любовь.

Анна расстроенно размышляла об этом, размешивая сахар в чашечке дрянного кофе, который ей подали в одном из кафе терминала аэропорта Гетвик. Вчера Джастин закончил работу пораньше, поскольку это был их последний вечер перед разлукой. Мало того, он уделил внимание своему внешнему виду, надев зеленую рубашку, которая так нравилась Анне, и черные облегающие джинсы, подчеркивающие его потрясающую задницу.

Анне даже стало неудобно, когда она открыла дверь и увидела, как он нарядился. Ее одежда была уже упакована, поэтому на ней были старые потертые джинсы и далеко не новая футболка. Впрочем, и упакованные вещи были не намного лучше. Хотя, честно говоря, когда постоянно копаешься по колено в грязи и пыли, то не слишком нуждаешься в Армани.

Она попыталась исправить положение походом в ванную, где собрала волосы в высокий хвост, подкрасила глаза и губы. Джастин тем временем ожидал в коридоре. Но, когда Анна вышла, чувствуя себя уже больше бабочкой, чем куколкой, он немедленно попросил, чтобы она распустила волосы и стерла боевую раскраску.

Когда Анна со вздохом выполнила его требования, они направились в ближайший ресторан, точнее, в недорогую пиццерию, работавшую со скидкой по вечерам. Но для них это было особое место: именно здесь начались их отношения, когда они были еще бедными студентами. Теперь же Джастин стал процветающим биржевым маклером, и на сегодняшний день самой большой проблемой для него было определиться, какого цвета выбрать себе новый «Порше-911». Что касается Анны, то она не разбогатела, поскольку предпочла заниматься археологией, а не сидеть каждый день от звонка до звонка в офисе.

Пока они шли к ресторану, Анна заметила, что разговор идет о том, как прошел день у Джастина, а не о ней. Казалось, он надеялся, что она скажет, что все это шутка и никуда она не уезжает. Джастин пытался убедить ее не проводить лето вдалеке от него, но минойская культура Крита была страстью Анны. Возможность же поработать на новых минойских раскопках выпадала все реже и реже, поскольку огромные аквапарки, с их стилизованными под античность водными лабиринтами, горками, скоростными спусками и водными мотоциклами, в погоне за прибылью, которую приносили орды туристов, совершенно оттеснили настоящую античность.

#doc2fb_image_02000002.jpg

Но Джастин просто не хотел понять ее. Он считал, что она уезжает на Крит, чтобы сбежать от него. Впрочем, когда он сказал это в сотый раз, Анна была вынуждена признать, что доля правды в этом утверждении есть. Только не она от него бежала, а сам Джастин последние месяцы так погрузился в свой мир акций и биржевых операций, что, казалось, его не интересует ничего, кроме того, как из денег делать деньги. Даже вне офиса он думал о работе. Анна замечала, что он слушает вполуха, когда она рассказывает о своей работе и раскопках, а ведь археология была его специальностью и в университете он мог часами с увлечением говорить о римской мозаике. Но теперь, похоже, Джастин утратил интерес ко всему, что приносило меньше чем пятьдесят тысяч фунтов годового дохода. И временами Анне казалось, что ее работа смешна и наивна по сравнению с его бизнесом.

В ресторане их провели за стол, где они обычно сидели, и они сделали свой обычный заказ. Когда Джастин отложил меню, Анна вспомнила, какое потрясающее впечатление произвел на нее японский ресторан, куда он повел ее, когда получил первую настоящую работу после окончания университета. Она никогда раньше не пробовала блюд японской кухни, и Джастин решил восполнить этот пробел в ее гастрономическом образовании. Он сам тогда сделал заказ, заверив, что знает ее достаточно, чтобы предположить, что ей понравится в меню, полном незнакомых слов и названий. Ему понравилось брать на себя инициативу — сначала в ресторане, а потом и в постели. Он ласкал ее тело так, как считал нужным, уверенный, что и ей это нравится.

Впрочем, сначала ей действительно нравилось, что он решает все сам. Высокооплачиваемая работа Джастина сильно повлияла на все аспекты их жизни. Анна помнила, как ее возбуждало, когда он увлекал ее наверх с какого-нибудь делового ужина и они занимались грубым и поспешным сексом, уединившись в одном из офисов. Она часто видела его отражение в зеркале, когда он овладевал ею сзади, при этом у него был властный и уверенный вид. Джастин, которого она знала в колледже, никогда не решился бы на такое из опасения быть застигнутым на месте «преступления». Джастину из Сити было плевать на это.

Но теперь все снова изменилось. Анна больше не была той застенчивой девушкой, таявшей от внимания, которое он уделял ей, хотя она и понимала, что Джастина, при его доходах и положении в Сити, окружают многие соблазны. Решение поехать на Крит было поворотной точкой в ее судьбе. Это был знак самой себе, что теперь она будет относиться к своей работе и карьере так же серьезно, как и Джастин к своей. А то, что ей предложили принять участие в экспедиции на Крит, только доказывало, что в нее верят, и это льстило ей.

Честно говоря, перспектива сесть на самолет и лететь в незнакомое место, к незнакомым людям, с которыми предстояло провести несколько месяцев на далеком острове, и это при том, что ее знание местного языка ограничивалось словами «пожалуйста» и «спасибо», наполняла сердце Анны страхом и тревогой. Однако она надеялась, что все будет хорошо и она вернется оттуда более сильной и закаленной. И заодно горячо молилась, чтобы это коснулось и ее отношений с Джастином...

Тем временем принесли заказ, и они принялись за еду. Потом вдруг выяснилось, что Джастин попросил счет еще до того, как Анна решила, что, пожалуй, не будет заказывать кофе. Его рука уже сжимала под столом ее колено. Напряжение, возникшее между ними из-за ее отъезда, никак не повлияло на их страсть.

— Давай сразу отправимся в постель, — предложил он, едва они зашли в квартиру Анны.

Она не стала спорить, а позволила ему увлечь себя в спальню. На ходу он срывал одежду и с себя и с нее, оставляя за собой дорожку из различных вещей.

Они упали на кровать.

— Не хочу, чтобы ты уезжала, — горячо прошептал он, уткнувшись в ее шелковистые волосы.

— Знаю, — шепнула она в ответ. — Но давай не будем об этом. До утра еще целая вечность.

Джастин жадно целовал ее в губы и шею, вдыхая ее аромат, словно это был их последний раз.

#doc2fb_image_02000003.jpg

#doc2fb_image_02000004.jpg

Анна запустила пальцы в его густые светлые волосы, закрыла глаза и только судорожно вздохнула, когда он начал спускаться ниже, по пути коснувшись губами обеих грудей, словно приветствуя старых друзей. Он всегда умел завести и отлично знал ее тело. И Анна тут же с готовностью отзывалась. Она застонала, и ее длинные ногти прошлись по его спине. Страстно, но не до крови, не до царапин. Джастин выгнулся и тоже застонал.

— Да... да... — почти беззвучно шептала она. — Давай же...

Но Джастина не нужно было подгонять, он был возбужден даже больше, чем она. И когда он оказался в ней, Анна не закрыла глаза, а смотрела на его лицо, на широкие плечи и крепкие руки, словно хотела запомнить их на предстоящие месяцы разлуки.

Уже давно у них не было такого страстного секса, и хотя Анна знала, что это вызвано нежеланием Джастина отпускать ее, а где-то и злостью на ее решение, она все равно чувствовала себя куда более счастливой, чем раньше.

— Тебе необязательно уезжать. — Джастин нежно провел кончиками пальцев по ее руке, когда они лежали рядом расслабленные и обессиленные. По его тону Анна не смогла определить — просьба это или приказ.

— Мне это нужно, Джастин. Это очень важная работа, которую я должна и хочу сделать. — Она повторяла это уже в сотый раз с тех пор, как пришло письмо с предложением, которое доказывало ее несомненную репутацию среди коллег. — Это признание значимости моей диссертации. К тому же мне нужны деньги.

— Господи, да что ты такое говоришь? Почему ты мне раньше не сказала? Деньги ведь не проблема, ты же знаешь. Я могу заплатить тебе столько же, чтобы ты не уезжала, — он усмехнулся, победно глядя на нее, словно только что нашел решение всех проблем.

— Ты заплатишь мне, чтобы я осталась? Джастин, ты не понимаешь, — она терпеливо пыталась объяснить ему положение дел. — А почему бы тебе не заплатить самому себе и не прилететь ко мне на Крит? Тебе не мешало бы отдохнуть. Несколько дней солнца, моря, коктейлей. Я найду время оторваться от раскопок. Мы возьмем машину и попутешествуем по острову. Это будет здорово.

— Ты же знаешь, что я слишком занят для этого, — хмуро ответил он.

Еще бы, он всегда занят. Анна отвернулась от него. Джастин никогда не урвет день-другой от драгоценной работы, чтобы совершить такой тривиальный поступок, как поехать и навестить свою девушку. Наверняка все биржи мира без него сразу же закроются. Анна даже прикусила губу, чтобы с ее языка не сорвался саркастический комментарий. Джастин приподнялся на локте, вглядываясь в ее лицо.

— Ты хочешь что-то доказать мне этим отъездом? В этом все дело? Думаешь, я не смогу без тебя? Смогу, и ты это знаешь. Я могу прекрасно прожить и сам. Просто не хотел бы.

— Дело не в этом... — попыталась возразить Анна, но его уже понесло.

— Ты хочешь более серьезных отношений? В этом дело?

— Нет... я...

— Мы можем обручиться, если это единственный способ удержать тебя от отъезда...

Она не могла поверить своим ушам.

— Ты делаешь мне предложение?

— Можно сказать и так. Если ты останешься и не поедешь на эти дурацкие раскопки, то мы обручимся. Что скажешь?

— Я даже отвечать не буду, Джастин. Ты говоришь сгоряча. Я поеду на Крит, и ты не отговоришь меня, притворяясь, что хочешь на мне жениться. Господи, да я же уезжаю всего на два месяца, а не навсегда.

— За два месяца многое может произойти, — многозначительно сказал Джастин.

— Уверяю тебя, ничего не случится.

— Позвони мне, когда определишься, как ответить на мое предложение. Но не думай слишком долго, а то оно может быть аннулировано.

— Тогда грош ему цена. Предложения, касающиеся любви, в отличие от бизнес-предложений, не аннулируют, — с сарказмом отозвалась Анна. — И вообще, если ты хочешь, чтобы я была рядом с тобой всю жизнь, то вполне можешь обойтись без меня два месяца.

Джастин вдруг вскочил и принялся искать свои вещи, оставив Анну мерзнуть на постели, так как в спешке потянул за собой покрывало.

— Ты куда? — спросила она, отобрав у него покрывало и снова закутавшись.

— Домой. Ты ясно дала мне понять, что тебе все равно, здесь я или нет. Поэтому не смею отнимать у тебя драгоценное время. И не хочу тратить свое.

— Ты о чем? Я такого не говорила! Иди ко мне... пожалуйста... Это ведь наша последняя ночь...

— Именно последняя, — перебил Джастин, надевая брюки.

Он был так сердит, что запутался в штанине, и Анна не смогла удержаться от смеха, глядя, как он скачет на одной ноге, словно мультяшный герой.

Но Джастин не видел в этом ничего смешного. Он быстро оделся, но очень долго зашнуровывал туфли, словно ждал, что она одумается.

— Может, отвезешь меня в аэропорт завтра утром? — тихо спросила она, давая понять, что ее решение окончательное. — Поговорим по дороге.

— А может, ты вызовешь такси? — огрызнулся Джастин и, не прощаясь, словно торнадо, вылетел из квартиры.

Однако прошло еще довольно много времени, прежде чем Анна услышала, как завелся мотор его машины. Наверное, он давал ей время выбежать и остановить его. Анна села на постели и задумчиво посмотрела на телефон, стоявший на столике у кровати. Она всегда могла позвонить ему на мобильный и сказать, чтобы не глупил и возвращался.

Анна подняла трубку, но положила ее, прежде чем набрала последнюю цифру. Позвонить ему сейчас было бы ошибкой. Он должен понять, что в ее жизни есть вещи не менее важные, чем для него пакеты акций. Поэтому вместо того чтобы звонить, Анна улеглась обратно в постель и попыталась уснуть. Он все равно позвонит утром, чтобы попрощаться... Или не позвонит?

 

Глава 2

— Просыпайся! Да проснись же! — кто-то тряс Анну за плечо. — Эй, Спящая красавица, сейчас не время спать. Объявили наш рейс. Посадка уже начинается.

При звуке незнакомого голоса Анна открыла глаза и увидела круглую симпатичную мордашку своей новой коллеги Миранды Шарп. Они познакомились во время регистрации билетов, но потом Миранда побежала сделать несколько последних звонков, а Анна задремала в кресле, утомленная прошлой ночью и объяснением с Джастином.

Но, как сказала Миранда, посадка уже действительно началась, и, пока они добрались до терминала, там выстроилась длинная очередь на рейс СК 954.

— Вижу, денег на нас не экономят, — ядовито заметила Миранда, намекая на то, что они летели туристическим классом и теперь стояли в хвосте пестрой очереди туристов, жаждущих солнца и теплого моря. — Держу пари, что старик Силлери не летает в такой конюшне, как мы. Ему небось заказывают персональный самолет.

— Я слышала, у него есть собственный, — чуть иронично отозвалась Анна.

Доктор Уильям Силлери был их новым боссом. Он был деканом археологического факультета в одном из престижных технических университетов и экспертом номер один по древнеминойской цивилизации. Силлери был блестящим ученым, но его книги были скучны и пресны, как зачерствевшая хлебная корка. Анна с содроганием вспоминала, сколько литров кофе ей пришлось выпить, пока она штудировала его «Тайны античной Греции» перед экзаменом. Оставалось надеяться, что сотрудничать с ним будет интереснее, чем читать его книги.

— Ты когда-нибудь работала с доктором Силлери? — спросила она у Миранды.

— Что? А, да... работала, — почему-то зловещим тоном отозвалась Миранда. — Мы с доктором Силлери были на Кипре в прошлом году. Небольшое удовольствие, скажу тебе.

— Что, сильно гоняет?

— Да, Сталин по сравнению с ним просто котенок. Это был настоящий ад.

— Так зачем ты летишь опять? Страдаешь мазохизмом?

— Что-то вроде этого. Надеюсь, правда, что на этот раз он будет гонять не меня, — многозначительно сказала Миранда. — Кроме того, в прошлом году я работала не только с доктором Силлери, но и с Гайлсом Доукинсом. Знаешь его? Он из Оксфорда. Вообще-то он специалист по англосаксонскому периоду, поэтому, честно говоря, я не знаю, почему он был с нами. У него здоровенная бородища, и в ней постоянно оставались кусочки еды — тут хлебные крошки, там рыбий хвост. И сам он такой здоровенный. А сандалии, кажется, сделаны именно для того, чтобы он их не носил. В жизни не видела таких неухоженных ногтей. Но с тобой, похоже, будет интересней. — Миранда откровенно рассматривала обтянутые джинсами бедра Анны и ее майку с глубоким вырезом.

— Да? — Анна невольно скрестила руки на груди и поджала пальцы ног с накрашенными розовым лаком ногтями. — Надеюсь оправдать твои надежды. Только сейчас у меня нет настроения.

— Дай-ка я угадаю, — Миранда театрально нахмурилась. — Ты оставляешь здесь кого-то, кто дорог тебе?

— Как ты догадалась? Неужели так заметно?

— Это обычная проблема у девчонок, которые едут в подобные экспедиции. Они постоянно стонут, какого прекрасного парня им пришлось оставить дома. У тебя наверняка с собой есть его фотография, и ты будешь целовать ее каждый раз, когда я отвернусь. Я, между прочим, тоже каждый раз оставляю здесь кого-то, но поскольку не собираюсь к нему возвращаться, то меня это не слишком волнует.

— Неужели? И от кого ты сбежала на этот раз? — не удержалась Анна.

— Вообще-то, от того самого сукина сына, который подогнал мне эту работу, — сухо ответила Миранда. — Он собрался на все лето в Корнуолл вместе с женой и детьми, поэтому хотел быть уверен, что я не буду путаться у него под ногами. Крит был самым подходящим местом, куда он мог меня отослать.

— Да, удружил он тебе, — посочувствовала Анна, уловив нотку горечи в браваде Миранды.

— Уж это точно. Зачем брать книгу из библиотеки, если не уверен, что вернешь ее обратно?

Очередь сдвинулась. На пару дюймов.

— Будем надеяться, что на Крите я встречу кого-нибудь и забуду об этом засранце.

— Кого? Вряд ли ты имеешь в виду доктора Силлери, учитывая его репутацию. А кто еще будет в экспедиции кроме него? Только мы?

— Не знаю... Наверное.

Анна начала было расспрашивать ее о том, что интересного удалось найти доктору Силлери на раскопе в прошлом году, но Миранда уже бросала игривые взгляды в сторону парня в футболке клуба «Манчестер Юнайтед», державшего в одной татуированной руке здоровенную стереомагнитолу, а в другой — надутый плавательный матрас в форме крокодила. Когда он подошел к самолету, стюардесса вежливо, но настойчиво предложила ему сдуть матрас, прежде чем он поднимется на борт. Миранда только хихикала, когда он повернулся к ней, словно ребенок в поисках сочувствия.

#doc2fb_image_02000005.jpg

— Вот бы наши места были недалеко от него, — сказала она.

— Надеюсь, они будут подальше, — откровенно ответила Анна.

К счастью, она оказалась права. Предмет внимания Миранды прошел в хвост самолета, в то время как девушки сидели у крыла.

Первые пятнадцать минут, пока самолет набирал крейсерскую высоту и скорость, Миранда и Анна серьезно говорили о раскопе и о том, что в нем может обнаружиться. Анна с удивлением выяснила, что за легкомысленной внешностью Миранды скрывается острый живой ум и, похоже, они составят отличную команду на этой важной работе.

Потом погасло табло, призывающее пристегнуть ремни, и начали разносить обед. Неестественно красивый стюард, обслуживавший их, был явно голубой, но это ничуть не смущало Миранду — она строила ему глазки и многозначительно прижалась к нему, протискиваясь мимо, когда они встретились в узком проходе между рядами кресел.

— Ничего, это полезно для оральных навыков, — отмахнулась Миранда, когда Анна намекнула ей, что она зря теряет время. — Я имею в виду умение вести разговор. Впрочем, что касается того, о чем ты подумала, то все, что я знаю о минете, я узнала от голубого. Обычные мужики в постели стесняются сказать, чего им хочется, а говорить с геем на эту тему все равно что болтать с подружкой. Было очень поучительно.

— Да что ты говоришь? — вежливо удивилась Анна, доедая обед.

— Поверь, — Миранда допила свой сок. — Лоуренс — ну, этот мой голубой друг — многому научил меня. Нет никаких военных тайн — просто несколько резких движений языком вперед-назад по тоненькому участку кожи, который соединяет крайнюю плоть с членом. Ну ты же понимаешь, о чем я?! Теперь я могу сделать минет так, что у любого мужика башню снесет.

— Надо же. — Анна пыталась сосредоточиться на бумагах, которые прислал им доктор Силлери, чтобы они ознакомились с предстоящей работой.

Но Миранда не собиралась так просто оставлять эту интересную тему и продолжала давать ей наставления, основанные на богатом опыте. Анна смущенно поерзала на кресле, заметив, что мужчина средних лет, сидевший впереди, даже чуть откинул кресло, прислушиваясь к захватывающей лекции, пока его жена, находившаяся рядом, не толкнула его локтем, после чего он снова уставился на экран, где крутили какое-то старье.

— Я, пожалуй, вздремну, — сказала Анна, пока Миранда переводила дух, явно готовясь продолжить.

— Ладно, — Миранда была разочарована потерей аудитории почти в самом начале полета, но Анна все равно закрыла глаза. Правда, спать ей не хотелось. Перед глазами стояли разные соблазнительные образы, возникшие в ее воображении после красочных речей Миранды. Может, лучше посчитать овец? Анна улыбнулась этой мысли, потому что она уже видела ЕГО, но не фигуру, а только предмет гордости, который, казалось, так и просил воплотить слова Миранды в действие. Анна увидела, как она аккуратно взяла его в руку и провела ею вверх. Потом опять вниз. Дальше она ускорила движения и нажим. Постепенно становились видны остальные части тела этого таинственного любовника. Анна провела рукой по светлым волосам по направлению к мускулистому, загорелому животу. Потом — дальше вверх по быстро проявляющемуся телу. Она поцеловала его загорелую грудь. Сделав вдох, Анна почувствовала мускусный запах его тела. Она провела языком — его кожа была соленая, но вместе с тем удивительно сладкая. Где-то над собой Анна слышала его дыхание. Он слабо застонал, когда она своими острыми зубами потянула его за сосок. Теперь у образа были руки. Он положил их на плечи Анны и направил ее обратно вниз. Она охотно подчинилась, снова взяв его гордость в руку, и вдруг опустила к нему голову. Дальше Анна делала все так, как говорила Миранда. Незнакомец лишь затаил дыхание, а его руки сжали плечи Анны. Потом он застонал и направил голову Анны туда, где это доставляло ему наибольшее наслаждение. Но Анна не собиралась подчиняться. Она сама знала, что делать, чтобы довести его до края желания.

#doc2fb_image_02000006.jpg

#doc2fb_image_02000007.jpg

— Анна, — прошептал он, — ты сводишь меня с ума. Не делай этого со мной!

Голос был ей неизвестен. Но это не важно, ведь что может быть лучше, чем тело высокого красивого незнакомца, который полностью находится в твоей власти.

— Анна, — продолжал он, — ты не подержишь это?

Он взял ее за руку, и прикосновение было таким реальным, что она вздрогнула.

— Анна! Эй, соня, проснись! Ты не подержишь это? Мне надо выйти.

Сон мигом растаял. Миранде снова понадобилось в туалет, и она просила подержать стакан сока.

— А? Что? — Анна секунду не понимала, где находится, но, тем не менее, взяла стакан из рук Миранды, ухитрившись не пролить ни капли.

Когда Миранда вернулась, то улыбалась, как Чеширский кот.

— Ты знаешь, что разговаривала во сне? — поинтересовалась она. — Вернее, постанывала. Да так сладко. Надеюсь, нам не придется жить в одной комнате.

 

Глава 3

Доктор Силлери не встретил их в аэропорту Гераклиона, как обещал. Их рейс задержали, поэтому он прислал только машину с водителем, который передал его извинения. И, пока Силлери дремал у себя в постели, девушкам пришлось самим продираться сквозь дебри таможенного и паспортного контроля. Впрочем, они запросто могли просидеть в аэропорту и всю ночь, если бы Миранда не заметила угрюмого водителя с табличкой, на которой было нацарапано «Ан-а и Мир-да». Уже после того как почти все пассажиры рейса уехали из аэропорта, девушки наконец сообразили, что значит «Ан-а и Мир-да», после чего неохотно поплелись за водителем к старому обшарпанному автомобилю.

Дорога, по которой они ехали, местами проходила по краю горных обрывов, поэтому девушки с облегчением вздохнули, когда в конце концов машина остановилась у небольшой виллы. К их разочарованию, встречать гостей никто не вышел. Правда, комнаты им дали отдельные. Анна выбрала комнату на первом этаже, а Миранда — на втором, сославшись на опасения по поводу надоедливых ночных гостей, залезающих через окно. А сама, между прочим, всю дорогу говорила, что не отказалась бы заняться делом с высоким загорелым незнакомцем. Если, конечно, в этом захолустье есть высокие загорелые незнакомцы.

Анна мгновенно уснула и спала глубоко и сладко. Бессонная ночь накануне отлета из Лондона да и сам утомительный перелет сделали свое дело лучше всякого снотворного. Но сон был не так долог, как ей хотелось бы. На заре во дворе начал орать петух, причем прямо у нее под окном. Анна вскинулась с постели и секунду соображала, где находится и что здесь делает. Потом увидела свой чемодан, который, словно часовой, стоял у двери, и сразу все вспомнила. Она на Крите. Далеко от дома. И от Джастина.

Анна встала, подошла к окну и отдернула тонкие занавески, предназначавшиеся скорее для защиты от солнечных лучей, чем от комаров. Сначала она ничего не увидела из-за ослепительного солнца, бьющего прямо в глаза, но потом привыкла к яркому свету и смогла осмотреться. А там было на что посмотреть. Пока их ночью везли на виллу, Анна совершенно утратила чувство ориентации, поскольку машина петляла по крутому серпантину дороги. Но теперь она увидела, что они проехали на восток вдоль побережья к маленькому рыбацкому поселку под названием Агиос Николаос. Бескрайнее синее море лежало до самого горизонта. Повсюду виднелись суденышки рыбаков. Слева и справа громоздились горы, спускавшиеся россыпями валунов прямо к морю. Анна глубоко вдохнула свежий воздух, и ей даже показалось, что она чувствует вкус соли накатывающихся волн.

Да, вид здесь был куда лучше, чем из окна ее квартиры в Кэмдене, выходящего на мусорные баки соседей снизу.

«Интересно, проснулся ли еще кто-нибудь?» — подумала она, прислушиваясь. Но кроме назойливого петушиного кукареканья и отдаленного шума накатывающихся волн ничего не услышала. Анна обула сандалии и вышла из комнаты поискать дверь, ведущую в сад. Оказавшись там, она присела на каменные ступени, любуясь окружающей природой и удивляясь горячему солнцу, уже успевшему нагреть каменные плиты.

— Восхитительно, — прошептала она, не в силах оторваться от чудесного вида, открывавшегося перед ней. Каскады мелких розовых цветов украшали терракотовые чаши перед домом. Оглядываясь по сторонам, Анна приметила маленькую белую церквушку с синей крышей, пристроившуюся на холме к западу от виллы. Жители Крита всегда строили свои храмы повыше в скалах, полагая, что так они будут ближе к Богу. Ласковый бриз ласкал ее лицо и поднимал челку, словно нежный поцелуй любимого мужчины. И Анна действительно уже влюбилась в это потрясающее место.

#doc2fb_image_02000008.jpg

Вскоре петух таки достал всех, и в доме зашевелились. Где-то хлопнула дверь, где-то открыли ставни и жалюзи. На ступеньках послышались шаги, и Анна, щурясь от солнца, повернула голову посмотреть, кто это. Сперва она увидела ноги, обутые в сандалии. Мужские ноги, очень волосатые. Она прикрыла глаза ладонью от солнца, пытаясь рассмотреть лицо незнакомца. Анна уже заранее приятно улыбалась, ибо им мог оказаться доктор Уильям Силлери, владыка здешних раскопок, ее сварливый босс и хозяин на два ближайших месяца.

— Рано встаете, — раздался голос, в котором не было ни нотки сварливости. — Надо было не обращать внимания на Георгиуса и спать, сколько хочется. Сегодня же воскресенье.

— Георгиуса?

— Это птицу так зовут. Я имею в виду курка.

— Курка? — улыбнулась Анна. — Вы, наверное, хотели сказать петуха? А вы, должно быть...

— Вангелис, — представился незнакомец. — Вангелис Георгиадис. Я хозяин виллы.

Анна поспешно поднялась и отряхнула джинсы.

— Анна, — сказала она, протягивая руку. — Анна Хезел. Я приехала на раскопки.

— Анна, — повторил Вангелис, пожимая ей руку. — Много слышал о вас. И, разумеется, читал кое-какие ваши работы.

Анна покраснела от одной мысли об этом.

— Надеюсь, вы не заснули, читая их.

— О нет, напротив. Они меня очень заинтересовали. У вас есть любопытные мысли и теории по минойскому периоду. Прошу простить, что не дождались вас вчера в аэропорту, но самолет опаздывал неизвестно насколько, а доктор Силлери очень устал после первого дня на раскопках.

— Ничего страшного. Все в порядке. Он нашел вчера что-нибудь интересное?

— Пока нет, — ответил Вангелис. — Доктор Силлери расскажет больше, когда вы встретитесь. Но сначала прошу вас отзавтракать со мной. Если вы проголодались, конечно.

— Проголодалась? Да я умираю от голода!

Анна охотно последовала за Вангелисом во внутренний двор, где лучи солнца едва пробивались сквозь густую листву фруктовых деревьев. По пути он объяснял ей правила, которые нужно соблюдать в доме, как-то: не бросать в унитаз туалетную бумагу, иначе вся древняя система канализации Крита, которая, похоже, была проложена еще в минойскую эпоху, может полететь ко всем чертям. И что вода в ванной нагревается солнцем, поэтому не стоит ожидать, что она будет горячей.

В саду уже был накрыт завтрак. На столе стоял апельсиновый сок, гренки и греческие йогурты на меду. Анна даже сглотнула слюну. Может, водопроводы на Крите были и неважные, но в завтраках здесь знали толк. То, чем их кормили в самолете, больше походило на экспериментальные образцы неведомой снеди.

Вангелис вежливо отодвинул ей стул, а сам сел напротив. Теперь она смогла хорошо рассмотреть его и была удивлена, поняв, что он гораздо моложе, чем можно было судить по голосу. Ему было не больше тридцати. Густые черные волосы вьющимися прядями падали ему на плечи. И какие плечи! Словно высеченные из мрамора. Пока он, задумчиво прищурив карие глаза, наливал кофе, Анна прикинула, сколько у нее есть времени до того, как проснется Миранда и решит, что это тот самый незнакомец, которого она искала.

#doc2fb_image_02000009.jpg

#doc2fb_image_0200000A.jpg

— Мне очень приятно, что вы остановились в моем доме, — тем временем говорил Вангелис. — Я очень интересуюсь раскопками, которые ведет доктор Силлери. Важно сохранить как можно больше предметов, представляющих археологическую ценность, прежде чем здесь начнут строить отель.

— Отель? Ах да. — Анна вспомнила, что ей говорили, что на раскопки у них есть всего два месяца, а потом землевладельцы начнут строительство отеля на триста номеров с двумя большими открытыми бассейнами с подогревом.

— А вы тоже помогаете на раскопках? — полюбопытствовала она.

— Разумеется, — промычал Вангелис, поскольку рот его был полон тостов и йогурта. Анна улыбнулась. С ним можно обойтись и без Миранды. — Я изучал археологию в Афинах. И специализировался как раз на том, что мы надеемся найти на Крите.

В этот момент появилась Миранда. В отличие от Анны она тщательно привела себя в порядок, прежде чем спуститься к завтраку. На ней было свободное белое платье, казалось бы, бесформенное, но, тем не менее, выгодно подчеркивающее каждый соблазнительный изгиб ее тела. Свои светлые волосы она подобрала на манер шиньона, чтобы была видна ее безупречная шея, и чуть тронула губы розовой помадой.

— Господи, ну и жара здесь, — томно сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь, и, оттянув край декольте, помахала рукой, словно изнемогая от зноя. Перед Вангелисом открылся неплохой вид на ее грудь. — Вы, должно быть, Вангелис?

Она уселась на скамейку рядом с ним.

— Доктор Силлери рассказывал мне о вас, когда мы говорили с ним по телефону неделю назад. Надеюсь, вы покажете нам, как могут отрываться в свободное время бесшабашные критяне.

Анна уставилась в чашку, пока Миранда болтала. Значит, она знала о Вангелисе еще до того, как они сели в самолет? И специально помалкивала, чтобы первой иметь возможность заполучить лучший кусок пирога? Но Анна тут же выбросила из головы эти мысли. В конце концов, какое это имеет значение? Она приехала на Крит работать, а не заводить романы с местным Адонисом, каким бы привлекательным он ни был.

В любом случае вниманием Вангелиса целиком завладела красивая блондинка, появившаяся рядом с ним. Миранда взъерошила его густые волосы и со вздохом посетовала, что лучшие кудри почему-то всегда достаются мужчинам. Вангелис возражал и доказывал, что никогда еще не видел таких красивых локонов, как у нее.

Анна, чувствуя, что ее плечи уже порозовели от солнца, отодвинулась в тень. Она с удовольствием попивала кофе, пока наконец к завтраку не вышел пресловутый доктор Силлери, или Фюрер, как его за глаза называли коллеги.

— Послушайте, Вангелис, вы можете что-то сделать с вашим чертовым петухом? Может, пригласите его почетным гостем сегодня на обед? — проворчал Силлери, отодвигая стул и усаживаясь к столу. Поджав губы, он оглядел завтрак и недовольно поморщился, увидев, что гренки уже остыли.

Миранда и Анна сразу выпрямились на своих местах и застыли, как школьницы при появлении строгого учителя. Силлери все еще словно не замечал их, а они смотрели, как он за неимением ничего другого мажет на гренок сливочное масло и съедает его в три укуса.

Анна в изумлении смотрела на доктора. Этот человек никак не вписывался в образ, который сложился у нее на основании многочисленных высказываний коллег. Она ожидала увидеть сварливого старикашку, заводившегося с пол-оборота. Силлери же Анна по ее десятибалльной шкале привлекательности мужчин без колебаний дала бы как минимум шесть баллов. Он был высокий, худощавый, с гладкой загорелой, как карамель, кожей. Судя по чуть приоткрывшемуся от удивления рту Миранды, она думала о том же.

— Гм, доктор Силлери, — прокашлявшись, начала Миранда, — вы уже имели удовольствие быть представленным Анне Хезел?

Анна чуть нервно протянула руку:

— Мы говорили с вами по телефону.

— Помню, — буркнул Силлери, но все же позволил себе чуть улыбнуться. — Рад видеть, что вы благополучно добрались. Надеюсь, вы готовы приступить к работе?

— Конечно, — с энтузиазмом откликнулась Анна.

— Это хорошо, потому что из-за опоздания вашего рейса мы потеряли вчерашний вечер. Я собираюсь на раскоп сразу после завтрака.

— После завтрака? Да ведь сегодня воскресенье, — попыталась запротестовать Миранда. — Я думала, у нас будет хоть немного времени на акклиматизацию.

«Скорее на аффлиртизацию с Вангелисом», — подумала Анна.

— У нас всего два месяца, а потом бульдозеры смешают с грязью весь наш раскоп ради чертова отеля, мисс Шарп. Если вы хотели акклиматизироваться на Крите, то вам нужно было приезжать сюда через туристическую фирму, а не на работу.

Чувствуя себя школьницами, девушки поспешно пошли переодеться и взять инструменты для раскопок. Анна намазалась кремом от солнца с самой большой степенью защиты и надела футболку с воротником, чтобы защитить от солнца шею. Когда они с Мирандой встретились в коридоре, Анна с удивлением увидела, что та одета в тесные шорты и лифчик от купальника, который едва прикрывал соски.

— Ты уверена, что тебе будет удобно в этом? — спросила она. — Здесь очень опасное солнце.

— Этот чертов Силлери может испортить мне воскресенье, но не в его силах запретить мне загорать, — отрезала Миранда. — Кроме того, если что, я смогу вернуться на виллу и попросить Вангелиса смазать лосьоном каждый поврежденный участок моего тела.

— Неплохая идея, — улыбнулась Анна.

Когда доктор Силлери был готов, все погрузились в видавший виды джип, за рулем которого сидел Вангелис, и поехали к раскопу. На первый взгляд он ничем не отличался от остальных оврагов и полей, мимо которых они проезжали, но Анна тут же заметила целую сетку натянутых над землей веревок, да и верхний слой почвы был уже снят рабочими. Теперь им предстояло ползать на карачках и кропотливо снимать слой за слоем, фотографируя и регистрируя каждую находку, а также отмечая ее положение на карте. Анна прикинула площадь раскопа и ужаснулась. Неужели они вчетвером должны сделать весь этот объем работы за два месяца?

Доктор Силлери выделил каждому участок. И если Миранда, фыркнув, неохотно отправилась на указанное место, то Вангелис взялся за дело с таким энтузиазмом, какого Анне еще видеть не приходилось.

К вечеру, после целого рабочего дня, не принесшего никаких результатов, Анна чувствовала, что просто падает с ног от усталости. Спина болела, колени ныли, кожа на плечах горела от палящих лучей критского солнца, даже несмотря на то, что она работала в футболке. Но доктору Силлери нет до этого никакого дела. Он снова и снова будет поднимать их спозаранку и на кухне, за завтраком, ставить задачи на день, объясняя, что именно хочет найти на этом участке.

— Я выбрал вас для работы в этой экспедиции, потому что слышал, что вы лучшие в своем деле, — сообщил он.

Анна улыбнулась в ответ, а Миранда откровенно зевнула.

Вечером, когда Силлери удалился спать к себе в комнату, Вангелис, Анна и Миранда остались сидеть за столом, разглядывая план на завтрашний день, который доктор нацарапал на бумаге.

— Засранец он, — мрачно сказала Миранда. — У меня все тело ломит.

— Он просто волнуется, что мы можем не успеть, — примирительно заметил Вангелис.

— Если он собирается гонять нас так все два месяца, то придется сказать ему пару теплых слов об отношении к своим работникам.

— Например? — устало поинтересовалась Анна. Ей не нравилось, что они только приехали, а уже намечались какие-то дрязги и недовольство.

— Пока не знаю, — призналась Миранда. — Но будьте уверены, что к концу раскопок я ему устрою такое, что он надолго запомнит. Вот увидите.

Анне было не до планов мести, и она, извинившись, отправилась к себе в комнату. Но едва она вышла из кухни, как услышала царапанье стула по мраморному полу — это Миранда придвигалась поближе к Вангелису. Потом послышалось неясное бормотание и хихиканье. Оставалось только удивляться, откуда у Миранды еще берутся силы на флирт. Но самой себе Анна все же призналась, что жалеет, что единственный мужчина в доме, достойный внимания, уже находится в осаде.

 

Глава 4

Несмотря на то, что в комнату могли налететь комары и прочие кусачие твари, Анна открыла окна, чтобы свежий бриз разогнал духоту. Она уже час лежала в постели, Вангелис же с Мирандой все еще оставались в кухне, и Анна слышала, как они о чем-то тихо разговаривают. Потом скрипнула дверь, и они вышли в сад, остановившись недалеко от окна Анны. Послышался смешок, а затем сдавленный сладкий стон.

Анна медленно поднялась с постели. Было невозможно уснуть, пока Миранда занималась соблазнением Вангелиса. Она подошла к окну, чтобы закрыть его, но в это время ветер сдвинул занавески, и Анна увидела в саду своих коллег, освещенных яркой луной. Они уже стояли в конце сада и смотрели со скалы на море. Рука Миранды лежала на плече Вангелиса, а сама она, кокетливо откинув голову, смеялась над какой-то его шуткой. Вангелис погладил ее по щеке, и Миранда, тряхнув своей белокурой гривой, прижалась к нему.

Анна, не в силах отойти от окна, смотрела на эту сцену классического соблазнения. Миранда уже нашла себе мужчину, который поможет ей забыть того, кого она оставила в Англии. Вангелис между тем обнял Миранду, и их губы слились в поцелуе.

Анна почему-то ощутила укол ревности. Впрочем, это была даже не ревность к тому, что Миранда захомутала Вангелиса, а скорее, зависть, что в то время как они наслаждались этой сказочной ночью вдвоем, она могла лишь в одиночестве смотреть на них. Анна вернулась в постель, но окно так и не закрыла, боясь, что стук рам выдаст ее нечаянное присутствие при их поцелуе.

Она лежала на жесткой прохладной кровати и смотрела на лениво вращающиеся лопасти потолочного вентилятора. Анна вспомнила, что и ее когда-то такой же прекрасной ночью целовали у моря. Она так же прижималась к обнимавшему ее мужчине, и они вместе смотрели в таинственный мрак ночных волн.

Это было всего год назад, когда они с Джастином отдыхали в Таиланде. Анна долго копила деньги, чтобы во время путешествия позволить себе тратить их так же, как и Джастин. Но это того стоило. Они провели в Таиланде целых три недели, и оторванный от Сити Джастин был просто великолепен. Они нашли маленький отель в пальмовой роще прямо у моря. Номер был прекрасный, с белыми стенами и белым декором, обставленный белой мебелью.

После полудня, когда солнце становилось невыносимым, они отправлялись в прохладный номер, но вовсе не для того, чтобы поспать. Они долго плескались в душе, смывая друг с друга морскую соль после утренних купаний. Джастин всегда страшно возбуждался, особенно когда она мыла его, и они занимались сексом тут же, не имея терпения дойти до спальни. Струи воды омывали их лица, когда они жадно целовали друг друга, словно два голодных людоеда.

...Анна вынырнула из своих сладких воспоминаний и прислушалась. За окном было тихо. Только шум моря да стрекотание сверчков. Она вздохнула и взглянула на светящийся циферблат часов. Было уже два часа ночи. Через четыре часа пронзительное кукареканье Георгиуса даст знать, что пора собираться на работу.

#doc2fb_image_0200000B.jpg

 

Глава 5

За завтраком на следующий день Миранда выглядела неважно. Даже загар не мог скрыть темных кругов под глазами.

— Как спалось? — словно между прочим, но весьма ехидным тоном поинтересовался доктор Силлери.

Миранда украдкой бросила взгляд на Анну, будто искала женскую солидарность в этом вопросе.

— Плохо, но ничего, я привыкну, доктор. Это все из-за здешних кроватей. Они ужасно жесткие.

— Это потому, что у них каменные основания, которые нельзя сдвинуть вместе, — невозмутимо пояснил Вангелис, и Анна была удивлена, увидев взгляд, которым Миранда одарила его. Этот взгляд можно было истолковать однозначно: «Может, закроешь рот?»

— Наверное... — рассеянно сказал доктор Силлери. — В дальнейшем вам надо будет ложиться пораньше. Здесь не Кипр, мисс Шарп, и я не хочу, чтобы вы опять засыпали на работе.

Миранда не ответила, но тут же, извинившись, ушла в ванную. Доктор Силлери высказал предположение, что у мисс Шарп стрессовое состояние, вызванное предменструальным синдромом. Вангелис не понял, что это такое, но на всякий случай кивнул в знак согласия.

Анна даже на мгновение пожалела Миранду, но только на мгновение. В конце концов никто не заставлял ее сидеть целую ночь с Вангелисом. Могла бы и выспаться, если бы захотела. Но, само собой, Миранде она этого не сказала, а благоразумно помалкивала, пока они ехали на раскопки.

— Ну, так что там у тебя на личном фронте? — Миранда не могла долго молчать. — Расскажи о своих делах.

Анна, сметавшая щеткой слой грунта, даже замерла от неожиданности. Она, конечно, ожидала, что Миранда обязательно заведет беседу, но была уверена, что речь пойдет о ее ночном свидании с Вангелисом.

— Ты сказала, что кого-то оставила в Англии. Расскажи мне о нем. Вы давно вместе?

— Шесть лет.

— Приличный срок, — вздохнула Миранда.

— Да, это, пожалуй, верные слова. — Анна присела на свой рюкзак, рассматривая только что найденный кусочек раскрашенного черепка.

— Ну, говори же, — подбодрила Миранда.

Анна положила черепок на землю.

— Ладно. Его зовут Джастин. Он высокий блондин. Носит очки, но снимает их, когда мы идем куда-нибудь развлекаться. Он такой тщеславный, — добавила она со смехом. — Мы познакомились в университете. Джастин тоже изучал археологию. Мы с ним с одного курса, только из разных групп. Но теперь он работает в Сити. Брокер одного из крупных международных банков.

Миранда, заинтересовавшись, тоже присела на корточки.

— Брокер, говоришь? И как? Он стал лучше в постели, после того как обосновался в Сити?

— Не знаю, не задумывалась, — удивившись, рассмеялась Анна. — Но, пожалуй, что так. Только думаю, это скорее потому, что за это время мы лучше узнали друг друга.

— Что вы говорите, — заметила Миранда. — Лично я твердо верю в то, что деньги и власть — самые мощные афродизиаки. В нашей же работе деньгами вообще не пахнет, поэтому мужики-археологи такие и дохлые, когда дело доходит до постели, — заявила Миранда чуть громче, чем требовалось, и Анна краем глаза заметила, как Вангелис, который трудился неподалеку от них, поднял голову, прислушиваясь. — А что? — не унималась Миранда. — Могу изложить результаты моих исследований. Думаешь, я пошла в археологию, чтобы копаться в земле? Ничего подобного. Просто надеялась встретить среди археологов умного, чуткого человека. А они все оказались черствыми, как сухари. К тому же застенчивые и робкие, как монашки. Никогда не сделают первый шаг. Месяцами могут ходить вокруг да около, прежде чем решатся поцеловать в губы. Если же дело все-таки доходит до постели, они непременно хотят, чтобы ты оделась, как школьница, или, того хуже, изображала из себя мамочку.

Вангелис уже открыто слушал.

— Но когда у мужика есть власть или деньги, это сразу придает ему уверенности в себе. А уверенность в постели — это все. Ну, после удовольствия, разумеется. Большинство археологов-мужиков предпочитают найти римскую мозаику, изображающую половой акт, чем самим совершить этот самый акт. — Миранда от досады несколько раз яростно воткнула совок в землю, возмущаясь такой нелепостью. — Они не замечают красоты живой, реальной женщины и куда больше обрадовались бы, если бы выкопали тебя из какого-нибудь болота и, желательно, только частично сохранившуюся.

— Миранда, — окликнул ее доктор Силлери из аккуратно огороженного участка земли. — Вы могли бы поосторожнее втыкать в землю совок? Здесь может оказаться что-нибудь ценное, а вы совсем не боитесь повредить артефакт.

— Видишь, — бросила Миранда Анне, — все, о чем они думают, так это о своих драгоценных минойских горшках.

Она в сердцах бросила совок на землю и направилась к брезенту, на котором были разложены уже зарегистрированные найденные предметы.

— Что это с ней? — спросил Вангелис, весело прищурившись и обаятельно улыбаясь.

— Ничего, пустяки, — ответила Анна, хотя правильнее было ответить: «А ты сам не понимаешь?»

Этим вечером за ужином Миранда и Вангелис едва обменялись несколькими фразами. Доктор Силлери был только рад, что никто не мешал ему высказывать свои взгляды и теории. Он был убежден, что они могут найти на этом раскопе целый дворец, по размерам не уступающий знаменитому лабиринту на Кноссе. Они уже наткнулись на остатки стен с частично сохранившейся облицовкой, по роскоши не уступающей дворцовой. Черепки посуды встречались теперь почти в каждом слое земли. Доктор Силлери был в своей стихии.

— Вот видишь? — снова прошептала Миранда Анне. — Это же неестественно, чтобы мужики так возбуждались при виде горшков.

Анна рассеянно кивнула. Сказать по правде, она и сама была захвачена их находками и тем, что они только надеялись найти. Она давно мечтала быть частью команды, которая открыла бы что-то грандиозное, вроде гробницы Тутанхамона или лабиринта на Кноссе. Позже она попыталась дозвониться до Джастина, чтобы рассказать ему, что им уже удалось найти, но трубку никто не поднимал, а оставлять сообщения она не захотела. Был понедельник, десять часов вечера, и Анна не могла поверить, что его нет дома, учитывая разницу во времени. И спать он так рано не ложился. Вообще, когда Джастин оставался один, он мог не ложиться до утра. Может, он и сейчас находит утешение в работе? В конце месяца у него всегда было дел по горло.

К тому времени, как она бросила свои попытки дозвониться, все уже разошлись спать. Анна последовала их примеру, но все равно не могла уснуть, несмотря на то, что сегодня Миранда с Вангелисом не мешали. Интересно, Джастина действительно нет дома или он сидит рядом с телефоном и нарочно не отвечает на ее звонки. Они так нехорошо расстались, что он даже не отвез ее в аэропорт, и ей пришлось взять такси. Да чего уж там, он даже не позвонил, чтобы проститься.

За шесть лет Анна не помнила ни одной размолвки между ними, которая длилась бы больше суток.

В дверь тихо поскреблись.

— Анна, ты не спишь?

От неожиданности она растерялась и не знала, что ответить.

В дверь снова поскреблись.

— Анна, это я. Открой, — снова раздался тихий голос.

— Кто я? Я бывают разные, — осторожно отозвалась она.

— Да я это.

Анна открыла дверь, на пороге стояла Миранда.

Но, к удивлению Анны, она была одета не в пижаму, как можно было бы ожидать, а в голубое обтягивающее платье, делавшее ее фигуру еще стройнее.

— Не хочешь прогуляться? — таинственно спросила она.

— Шутишь? Знаешь, который час?

— Разумеется. Половина третьего. Но здесь не Лондон, если ты заметила. Единственное преимущество этого захолустья — то, что здесь нет понятия «поздно». Можно пить и веселиться круглые сутки.

— Нет уж, увидимся утром. — Анна легла в постель и отвернулась, не желая слушать уговоров.

— Да брось, Анна. Мне так надоела эта скукотища.

— Мы же только три дня как приехали.

— Уже три дня. Внизу, в поселке, есть вполне приличная таверна. И наверняка она открыта. Черт возьми, я снова хочу почувствовать, что живу в современной цивилизации, а не в минойской эпохе. Хочу послушать музыку, потанцевать немного.

— Да здесь, скорее всего, крутят только какие-нибудь местные «сиртаки».

— Плевать. Это все равно лучше, чем Вивальди, которого слушает доктор Силлери.

— Не пойду.

Но Миранду не так просто было отшить, и вскоре она чуть не силой вытащила Анну из постели и принялась рыться в ее чемодане в поисках подходящих для выхода вещей.

— О Господи, Анна, ты что, не взяла никаких вещей, кроме футболок и потертых джинсов?

— Я не думала, что в экспедиции мне понадобится вечернее платье.

— Женщина в любой обстановке найдет повод надеть вечернее платье, — поучительно заметила Миранда.

— Может, в твоем кругу это и так...

— Ты не должна упускать шанс.

— Какой шанс?

— Шанс встретить миллионера, чья яхта бросила якорь в гавани, — мечтательно ответила Миранда.

— Какого миллионера? Это глухая рыбацкая деревушка.

— Канны тоже были рыбацкой деревушкой.

Миранда не собиралась сдаваться и в конце концов решила одолжить Анне что-то из своих вещей, чтобы ее подруга выглядела подобающим образом. Этим «что-то» оказалось платье из красной лайкры, которое, несомненно, потрясающе шло к волосам Миранды, но не Анны. Под платье замечательно подходили босоножки Миранды на каблуках, но от них Анна отказалась наотрез, заявив, что не хочет сломать ноги, когда будет спускаться по тропинке к поселку.

— Это платье совершенно не подходит к твоим шлепанцам, — возражала Миранда.

— Оно и мне не подходит, — отрезала Анна. — Или иди сама, или оставь в покое мои сандалии.

Миранда покусала губу.

— Ладно. Твоя взяла.

И они отправились вниз, к деревне, — Миранда на каблуках, а Анна в своих старых удобных сандалиях.

После получаса опасного спуска в темноте по крутой каменистой тропинке они вошли в таверну. Там при их появлении сразу все затихли. Женщин почти не было, а мужчины пили вино, дымили сигарами и играли в свои бесконечные карточные игры. Тех же представительниц прекрасного пола, которые здесь все-таки присутствовали, судя по их нарядам, трудно было принять за монахинь.

Анна взяла Миранду под руку.

— Словно в сцене из фильма «Американский оборотень в Лондоне», — шепнула она на ухо подруге. — Давай уйдем, пока что-нибудь не случилось.

Секунду казалось, что даже бесшабашная Миранда готова последовать ее совету, но в следующее мгновение снова заиграла музыка, и присутствующие вернулись к своим картам, вину и сигарам, перестав пожирать глазами ночных гостей. Хозяин таверны, протиравший стаканы, широким взмахом руки указал девушкам на свободный стол в углу у двери. Миранда была явно разочарована, но Анна только обрадовалась, что их столик был поодаль от остальных. Едва они уселись, как подошел бармен с двумя рюмками, наполненными какой-то густой жидкостью, зловеще попахивающей ацетоном. Надо понимать, это был аперитив, но, возможно, им можно было снимать лак с ногтей.

— Ямас, — сказал бармен, поставив рюмки на стол.

— Наверное, это «на здоровье» по-гречески, — предположила Миранда.

Она храбро взяла рюмку, опрокинула ее одним глотком и кивнула бармену:

— Ямас!.. Ух ты, крепкая зараза!..

— Можешь выпить и мою, — предложила Анна.

— Запросто, — Миранда выпила и ее рюмку. — А что ты собираешься пить?

— Пиво. Надеюсь, оно у них не сильно отличается от нашего.

Бармен принес пиво в высоких стаканах, но на этот раз не ушел, а подсел к ним.

Анна, чуть нервничая, попыталась улыбнуться как можно дружелюбнее, но это было излишним. Все внимание бармена, с того момента как они появились в таверне, было приковано к декольте Миранды, не слишком скрывавшему ее роскошную грудь. Сама Миранда, заметив это, чуть откинулась назад, тряхнув белокурой гривой, чтобы ему было удобнее рассмотреть то, что он так хотел увидеть. Она уже привыкла, что мужчины в основном общались с ее грудью, а не с ней. Правда, чаще ей это нравилось, так как придавало уверенности в ее женских чарах.

— Вы обе англичанки, да? — спросил бармен, не отрывая взгляда от груди Миранды.

Когда он улыбнулся, Анна поразилась белизне его зубов, которая была особо заметна на фоне его темной кожи. Но улыбнулся он, опять же, не на секунду не отрывая взгляда от безупречной груди ее подруги.

— Вообще-то я шотландка, — натянуто поправила его Миранда.

— Англичане, шотландцы... Для меня это одно и то же.

— Как киприоты? Что греки, что турки — все равно киприоты? — ехидно поинтересовалась Миранда.

Но на бармена это не произвело ни малейшего впечатления. Анна натянуто улыбнулась, надеясь, что они не вступят в политическую дискуссию.

— Я много лет учил английский, — продолжал бармен к радости Анны, явно не собиравшийся спорить о национальных различиях. — Меня зовут Ники.

Миранда представила себя и Анну.

— Я давно хочу провести отпуск в Англии.

— Неужели? Надо будет не забыть дать тебе мой адрес в Букингемском дворце, — с сарказмом сказала Миранда.

— Это очень мило с вашей стороны. Я позвоню, когда соберусь приехать, и скажу, на сколько дней.

Анна мысленно закатила глаза. Миранда точно втянет их в неприятности.

— Ты очень красивая леди. — Ники положил руку на колено Миранды, которая быстрым движением ноги тут же сбросила ее. — Твои волосы как блеск солнца на волнах. — Он снова положил руку ей на колено, но на этот раз Миранда никаких движений не совершила. — У меня есть друг Фил. Его катер стоит в гавани. Когда таверна закроется, может, мы выйдем в море и там встретим восход солнца?

Миранда взглянула на Анну в ожидании ответа, в ее глазах светилась улыбка. Анна надеялась, что достаточно красноречиво ответила глазами «нет» на столь любезное приглашение. Но из Ники продолжали изливаться каскады красочных метафор, и вскоре Анна поняла, что Миранда уже повелась и готова выйти в море, невзирая на то, поедет с ней Анна или нет. В конце концов Анна решила, что на всякий случай тоже поедет. Не стоило оставлять Миранду одну с двумя незнакомцами.

Но Миранда устроилась куда лучше Анны. У Ники, по крайней мере, все было при нем. Парень был хорошо сложен, и, когда он улыбался своей ослепительной улыбкой, его можно было назвать почти красивым. А вот пресловутый владелец судна Фил был Анне по плечо и к тому же слегка косил, как ее школьная учительница мисс Харгрив, которую боялись все ученики. Всегда было непонятно, кого она отчитывает — тебя или кого-то другого. Вот и Фил уже добрых полчаса рассказывал о своем катере, пока девушка сообразила, что он обращается к ней. Анне не хотелось показаться невежливой, но, когда они спускались к гавани и Фил попытался обнять ее за талию, она решила, что и слишком мягкой быть не стоит.

Как только они отошли от берега настолько, что огни поселка стали такими же далекими, как звезды на небе, Ники, изображавший из себя капитана, заглушил мотор и бросил якорь.

— Постоим здесь и полюбуемся пейзажем, — объявил он.

Миранда, даже не взглянув на этот самый пейзаж, быстро скользнула за ним в темноту каюты. Анна с Филом остались на палубе. Ее слегка мутило, но не от качки.

— Красиво здесь, да? — спросил Фил.

Анна кивнула. Невзирая на сложившуюся ситуацию, надо было признать, что вид был действительно красивый.

— И ты такая же красивая, — продолжал Фил.

Анна покраснела и сосредоточилась на пейзаже.

— Спасибо за комплимент, — пробормотала она.

— Нет-нет... это не комплимент... — Он взял ее за подбородок и осторожно повернул к себе. — Я думаю о том, какое счастье быть сегодня здесь с тобой.

Анна отстранила его руку и натянуто улыбнулась. Миранда теперь у нее в неоплатном долгу за такую ночку. Несколько миль от берега, двое мужчин, которых она едва знает... К тому же ей достался экземпляр, которого она и не желает узнать получше.

— Твои волосы как крем для ботинок, — задумчиво сказал он, коснувшись ее длинных каштановых волос.

— Крем для ботинок? — озадаченно спросила она.

— Блестящие.

— Ну, спасибо. — Ей, конечно, приходилось слышать комплименты и похуже, но не намного.

— Можно поцеловать тебя?

Анна в ужасе затрясла головой:

— Нет! Нельзя!

— У тебя кто-то есть? — спросил он, искренне полагая, что это единственная причина, которая может удерживать ее от того, чтобы броситься к нему на шею. — Тебя кто-то ждет в Англии?

Анна поспешно закивала.

— Понимаю, — вздохнул Фил и, похоже, оставил все надежды на поцелуй.

А вот сама Анна уже сомневалась, что ее действительно кто-то ждет в Англии.

Зато у Миранды, похоже, не было никаких комплексов по отношению к Ники-бармену. Он едва успел закрыть за собой дверь, а она уже помогала ему снимать через голову засаленную футболку. Миранда засмотрелась на его накачанную темную грудь. Она возбужденно прошлась пальцами по тугим мускулам Ники, как будто сто лет не занималась сексом. (На самом же деле всего около недели.) Миранда едва не взревела от предвкушения, когда Ники взялся за край юбки ее платья и начал поднимать его вверх.

— Ты великолепна, — прошептал он, выделяя каждый звук в этом слове.

— Я знаю, — ответила она, поднимая руки, чтобы помочь ему снять с нее платье. Под ним ничего не оказалось. — Здесь ужасно жарко, — ответила она на удивленный взгляд Ники.

Миранда Шарп знала, что ей есть что показать. Великолепие ее груди подчеркивала тончайшая талия и аккуратные бедра, плавно переходившие в длинные-длинные ноги. Ее кожа была гладкая и розовая, как спелый персик. А иначе и быть не могло, ведь она тратила столько времени на уход за кожей — особенно в последние два дня, пытаясь скрыть следы непрерывной работы на солнце.

Ники протянул руку, нерешительно дотронувшись до Миранды, как будто она была статуей, способной ожить в любую минуту.

— Ты решил просто стоять и смотреть на меня? — спросила она соблазнительно.

Нет, он так не решил. Ники сразу снял дрожащую руку с плеча Миранды и начал возиться со своим толстым кожаным ремнем. На миг его лицо выразило разочарование, потому что пряжка никак не поддавалась. Но вот наконец он расстегнул ее и спустил брюки со скоростью света. Миранда нагнулась, чтоб помочь ему развязать шнурки. С такой же скоростью Ники сбросил туфли куда-то на кучу грязных спасательных жилетов. Следом полетели трусы.

Миранда вздрогнула от удовольствия, когда его пенис, наконец освободившийся от одежды, ударил ее прямо в лоб, так как она все еще возилась в ногах у Ники.

— Непослушный мальчишка, — засмеялась она, беря дрожащий «инструмент» в правую руку, а потом в рот, как леденец на палочке.

— Боже мой, — простонал Ники, когда она принялась за работу. — Боже... — Он еще даже не поцеловал ее.

— Так же намного лучше, ведь правда? — Миранда заменила рот руками. Даже в темноте каюты Миранда видела, что все делает правильно. Ники попятился, спотыкаясь, потом опустился на место капитана, переводя дыхание и изумленно глядя на эту потрясающую английскую девочку.

Облизнувшись, Миранда подошла к нему и стала так, что его колени оказались у нее между ногами. Мучительно медленно она провела пальцем вниз по его груди. Потом вздохнула, раздумывая, что же делать дальше. Ники тяжело дышал, и его пенис, который находился между ним и Мирандой, опускался и поднимался в такт дыханию. Миранда стала еще ближе и опустилась немного ниже, потом нагнулась и начала целовать его в губы. Ники прижал ее к себе, и в это время его язык проник глубоко в рот Миранды. Желание Ники все возрастало. Миранда чувствовала это и уже не могла дождаться, когда он окажется в ней.

#doc2fb_image_0200000C.jpg

#doc2fb_image_0200000D.jpg

Оторвавшись от его губ, она немного отклонилась, взяла пенис в руку и продолжила начатое. Ники чувствовал, что вот-вот взорвется. Он взял ее груди в руки и массировал их до тех пор, пока они не стали такими твердыми, словно просили поцелуя. Миранда задохнулась, когда он взял один из сосков в рот и, как ребенок, начал его сосать. Смесь наслаждения и боли заставили ее еще сильнее сжать его пенис.

— Я больше не могу ждать, — выдохнула она, сгорая от желания. — Войди в меня, Ники. — Миранда поднялась с его бедер и подалась вперед, став прямо над его дрожащим членом.

Ники зажмурился, ожидая, когда она возьмет его и направит себе во влагалище. Она обвила руками его шею и опустилась так, что до выполнения его желания остались лишь миллиметры. Но Миранда не спешила. Ники задрожал, когда она провела ногтями по его спине.

Не в силах больше ждать, он сам направил свой пенис туда, где ему полагалось быть. Миранда не протестовала. Она начала медленно-медленно опускаться и по его реакции поняла, что отвечает его желанию.

Миранда устроилась так, чтобы иметь возможность двигаться, лишь сгибая и разгибая ноги в коленях. Ее руки все еще обвивали его шею. Она заглянула в глубокие карие глаза Ники, блестевшие в лунном свете. В них отражался океан.

«Интересно, а мои зеленые глаза сейчас такие же прекрасные?» — подумала Миранда. Обычно они такими и были. Ее нижняя губа мелко дрожала.

— Не двигайся, — приказала она ему, когда он попытался делать все в такт с ней. — Здесь я управляю. — С каждым движением вниз Миранда замирала на миг и напрягала мышцы влагалища как можно сильнее. Ники это, судя по вздохам, срывавшимся с его губ, нравилось. Глаза его были закрыты.

Вдруг он попытался встать. Не оборачиваясь, пошарил рукой за своим стулом, ища какое-нибудь покрывало, нашел его и бросил на деревянный пол каюты, чтобы положить на него Миранду. Через минуту она почувствовала, что больше не находится сверху. Получив наконец возможность руководить процессом, Ники начал двигаться с неистовой скоростью, без всякого ритма, руководствуясь лишь собственным желанием.

Лежа под ним, Миранда едва могла пошевелиться, и все же ее тело гудело, дрожало и извивалось внутри. Она вздрогнула от удивления, когда он вдруг схватил ее ногу и направил к ее груди. Теперь он входил в нее под углом, и Миранда чувствовала себя полностью открытой.

— Ники, Ники, остановись, хватит! — простонала она, но восторг, чувствовавшийся в ее голосе, и настойчивость ее рук, которыми она притягивала его за ягодицы снова и снова, говорили ему, что она хотела сказать совсем не это. Миранде казалось, что вся кровь ее тела собралась в этот момент у ее влагалища. Она чувствовала головокружение от удовольствия. В темноте каюты она видела перед глазами яркие разноцветные вспышки, словно фейерверк, создаваемый теплом и энергией их тел.

Ники тоже чувствовал, что скоро наступит конец.

— А-а-а, Миранда, — простонал он, становясь просто бешеным.

Миранда почувствовала, как его сперма ворвалась в ее тело со скоростью ракеты. Она все еще извивалась, как змея, лежа под ним на грязном сером покрывале. Ее разрывало на части от удовольствия. Она обвила ногами его тело, прижимая к себе еще сильнее.

— А-а-а! — неожиданно воскликнул Ники, чувствуя, что все позади. Миранда крепко прижалась к нему, как будто вся ее жизнь зависела от способности раствориться в его теле. Ее собственное тело стало уже более спокойным. От неистовых конвульсий осталась лишь легкая дрожь.

Миранда все еще прижимала обессиленное тело Ники к себе. Она поглаживала пальцами по его спине, блестящей и мокрой от пота, успокаивая его, пока не начала снова воспринимать окружающий мир, и в частности мягкие журчащие голоса ее коллеги Анны и друга Ники Фила, доносящиеся с палубы.

 

Глава 6

— Хорошо развлеклась? — задала явно риторический вопрос Анна, когда они поднимались вверх по тропинке, ведущей на виллу.

— Отлично.

— Да это я так просто спросила. Вы с Ники столь активно сотрясали катер, что мы с Филом чуть не вывалились за борт.

— Ты преувеличиваешь.

— Я даже спасательный жилет надела.

Миранда улыбнулась. Да, она неплохо провела время.

— А ты чего такая грустная, Анна Хезел? Я же не оставила тебя одну. Что не так с рыбаком Филом? У вас было что-нибудь?

— Ничего.

— Ничего? Совсем ничего? Или ничего, о чем стоит упоминать?

— Вообще ничего! За что тебе большое спасибо, — не выдержала Анна. — Знаешь, бывает иногда, что мужчины и женщины проводят время вместе, но не трахаются! Особенно когда мужчина похож на статиста массовки из фильма ужасов.

— А по-моему, он не так уж и плох.

— Не так уж и плох? Да Квазимодо по сравнению с ним — просто Брэд Питт! А эти его глазки? Один смотрит мне между ног, а другой — на грудь. Ужас какой-то! И вообще, как ты помнишь, у меня остался парень в Англии.

— Можешь забыть о нем, — отрезала Миранда. — Судя по тому, что ты мне рассказывала, после того как ты вернешься в Англию, между вами все будет кончено навсегда. Лучше найди себе кого-нибудь здесь, пока есть возможность. Если Фил тебе не по душе, займись Вангелисом. Ты ему очень нравишься.

— Неужели?

— Я видела, как он рассматривал тебя, когда ты, склонившись над столом, наливала чай.

Анна не знала, придумала ли это Миранда или действительно такое было, поэтому не стала спорить, а только пожала плечами.

— Мужчины... Они все такие.

Но уже лежа в постели, она призналась себе, что ей приятно, что Вангелис к ней неравнодушен. Уж он-то куда больше, чем Фил, походил на античного греческого бога.

Однако на следующее утро Вангелис был не так приветлив, как обычно. Анна проспала на целый час. Она пулей вскочила с постели и, скользя по мраморному полу, побежала в ванную.

На кухне Вангелис с хмурым выражением лица соскребал остатки своего завтрака с тарелки в мусорное ведро. Миранды нигде не было видно.

— Доктор Силлери уже уехал на раскоп, — угрюмо сообщил он, даже не поздоровавшись.

— А Миранда? Она тоже уехала с ним?

С этой кошки станется, она может как ни в чем не бывало встать рано после бессонной ночи и даже не разбудить ее, идя на завтрак.

— Нет, — буркнул Вангелис. — Полагаю, она еще не проснулась.

— Ах, вот как.

#doc2fb_image_0200000E.jpg

Анна налила себе кофе и уселась за стол напротив него, чувствуя себя несколько неловко.

— Вы ушли вчера ночью после того, как все разошлись спать? — мрачно спросил Вангелис.

— Э-э... да, — Анна почему-то чувствовала себя виноватой под его взглядом. — Не спалось.

— Вы были в таверне?

— Были. Там довольно мило. И люди дружелюбные.

— Но вы не пришли домой, когда таверна закрылась. Я видел вас в гавани.

— Вы видели нас в гавани?

— Да. Мне тоже не спалось, и я решил прогуляться. И видел вас с вашими друзьями, Ники и Филом, спускающимися к гавани. Они, случаем, не вели вас кататься на катере?

Анна опустила глаза, сама не понимая, почему так нервничает.

— Да, мы немного покатались на катере, — признала она. — Хотели посмотреть, как остров выглядит с моря.

— Замечательно, — фыркнул Вангелис. — А вы знаете, Анна, как называют этот катер в деревне?

— Я не спрашивала. Наверное, каким-то женским именем?

— Почти. Его называют «Плавучим борделем».

— Простите? — Анна не была уверена, что правильно поняла его английский.

— «Плавучий бордель», — медленно и тщательно выговаривая слова, повторил Вангелис. — Любая приезжая девушка получает приглашение покататься на нем.

— Неужели? — Анна откусила кусочек тоста.

— Ага. А ваши радушные хозяева, Фил и Ники, повесили список всех, кого катали, на внутренней стороне двери в кухню в их таверне. И напротив каждого имени выставлена оценка от нуля до десяти, в зависимости от того, насколько им понравилась гостья.

Кровь отхлынула от лица Анны, а тост во рту стал словно зола. Она уже представила свое имя, вписанное на половине Фила, хотя он и не мог поставить ей оценку, поскольку между ними ничего не было.

— Мне почему-то казалось, Анна, что вы будете вести себя благоразумней, чем другие. Не думал, что вы из тех, кому можно вскружить голову парой цветастых комплиментов.

— А я и не... Все было вообще не так... — запротестовала Анна, но Вангелис уже поднялся и направился к двери.

По пути ему встретилась Миранда, но с ней он даже не поздоровался. Она уселась за стол и вопросительно взглянула на бледную Анну.

— Как ты себя чувствуешь? Выглядишь неважно. Что случилось?

— Тебе лучше не знать.

— Всегда лучше все знать, — наставительно сказала Миранда.

Анна вздохнула и принялась рассказывать:

— У нас был «теплый» разговор с Вангелисом. Оказывается, он видел нас ночью, когда мы спускались к катеру. Сказал, что хорошо знает Фила и Ники. И катер их ему знаком. Его называют «Плавучий бордель». А имена всех приезжих девушек, которых эти парни вывозят покататься, они заносят в список, вывешенный в таверне, и ставят им оценки.

— Оценки? — округлила глаза Миранда.

— Ага, оценки. Насколько ты была хороша. По десятибалльной шкале. Боже мой, Миранда, мне даже думать об этом тошно.

Но на Миранду это не произвело особого впечатления.

— По десятибалльной шкале, говоришь? — Она откусила хрустящий тост. — Тогда мне волноваться нечего. Я вчера показала ему настоящий класс. После сеанса он был как выжатый лимон. А ты вообще непонятно о чем беспокоишься. Ведь у вас с Филом ничего не было... Или было?

#doc2fb_image_0200000F.jpg

#doc2fb_image_02000010.jpg

— Не было, конечно, — фыркнула Анна. — Просто противно. У меня такое чувство, будто эти гады нас использовали.

— Было бы о чем переживать, — недоуменно отозвалась Миранда. — Пусть потешатся в своем Богом забытом захолустье. Забудь. Через пару месяцев ты уже будешь дома, в Англии, а они будут катать очередных приезжих девчонок. Это же Крит. Да и потом, тебе-то вообще не за что стыдиться.

— Да, но кто поверит?

— А какая разница? Ну посмотрят неодобрительно старые клуши в деревне, тебе-то что? Пусть сплетничают до упаду. Плюнь на это, если, конечно... — она склонила голову набок и испытующе посмотрела на Анну. — Если, конечно, тебя не волнует мнение Вангелиса.

Анна вылила остатки кофе в мойку и сполоснула чашку, поглядывая в окно кухни. Она увидела, что Вангелис поднимается по склону холма к раскопу, где уже работал доктор Силлери.

— Скажешь тоже, — отозвалась она. — С чего это меня должно волновать мнение Вангелиса?

Миранда только пожала плечами в ответ и доела тост.

 

Глава 7

Этот день на раскопе выдался напряженным. Несмотря на то что им в изобилии попадались черепки посуды, доктору Силлери не терпелось найти что-нибудь более существенное, что помогло бы убедить землевладельцев отсрочить начало строительства отеля. Он нервничал, и Анне досталась от него «пара ласковых» за неуклюжесть, когда она, оступившись, чуть не перевернула стол, на котором лежали находки. К счастью, ничего не разбилось, но доктор еще добрый час не разговаривал с ней, бурча себе под нос, что «некоторые» (он имел в виду, конечно, Анну и Миранду), вместо того чтобы думать о работе, думают совсем о другом.

Впрочем, в этом он был прав. Анна никак не могла сосредоточиться на работе. Больше всего ей хотелось хорошенько выспаться. Желание закрыть глаза было таким неодолимым, что она мгновенно заснула на получасовом обеденном перерыве, привалившись спиной к стене, в тени которой собиралась съесть свои сэндвичи.

Только это блаженство продолжалось недолго. Ее встряхнули за плечи и вернули в реальный мир в тот момент, когда она бродила по солнечным зеленым полям вокруг родного дома, по которым бегала в детстве.

— Ты опять? — спросил голос Миранды.

— Что опять? — сонно переспросила Анна.

— Опять во сне стонешь. Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что тебе страшно хочется мужика.

— Вообще-то мне снились картины из детства.

Миранда скорчила гримасу:

— Тоска какая.

— В любом случае, гораздо интересней, чем копаться в земле на этой жаре, — буркнула Анна и направилась на самый отдаленный участок раскопок, чтобы немного побыть одной.

Но Миранда не собиралась предоставить ей такую возможность и пошла следом.

— Я отлично тебя понимаю. Мне он тоже сегодня действует на нервы. — Она села на корточки и рассеянно ковыряла совком грунт.

— Кто?

— Доктор Силлери. Неудивительно, что я выронила артефакт, когда он заорал на меня.

— Выронила? И разбила?

— К несчастью, да. Проклятый горшок разлетелся вдребезги. Но, по-моему, он вовсе не древний, а был изготовлен в XX веке, поэтому ничего страшного. Ты уже говорила с Вангелисом?

— Как тебе сказать... Он сказал мне «спасибо», когда я передала ему ведро.

— Я думала, что он пообедает вместе с нами, но ему нужно с кем-то встретиться в деревне. С кем именно, он не сказал, поэтому, скорее всего, с женщиной.

— Он может себе это позволить.

— Конечно. Они все могут. Если мы решаем отдохнуть, то мы шлюхи, а если мужики идут в разгул, значит, они жеребцы.

— А может, он с матерью пошел повидаться.

— Не-е-т, я слышала, как утром он разговаривал с крестьянином, который привез хлеб. Я, правда, не сильна в греческом, но, насколько смогла понять, они обсуждали чью-то грудь. Возможно, твою.

#doc2fb_image_02000011.jpg

Анна закатила глаза:

— А может, все-таки его мамочки?

Миранда прыснула.

— Ты меня доконаешь, подружка. Ну что, сегодня пойдем опять? — быстро спросила она, увидев, что к ним направляется доктор Силлери.

— Вряд ли.

— Ладно, как хочешь. Можно устроить классный девичник и дома.

 

Глава 8

— Слушай, Миранда, — спросила Анна, когда день уже клонился к вечеру, — как думаешь, что нужно для длительных отношений с мужчиной?

— Если ты спрашиваешь об этом меня, значит, у тебя самой не получилось создать таких отношений. Все было не то.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда найдешь или встретишь свою судьбу, сама поймешь. И не надо будет пытаться «налаживать» отношения. Но пока не встретила своего человека, то надо уметь развлекаться, Анна. — Миранда взяла очередную бутылку пива из ящика со льдом, который поставила прямо у кровати.

Как она и обещала, они устроили девичник, хотя, по правде говоря, Анна предпочла бы побыть одна.

— Будешь еще пиво? — спросила Миранда.

— Мне, пожалуй, хватит.

Миранда фыркнула:

— Хватит? Да ты даже вторую бутылку не допила. В этом твоя беда. Ты слишком контролируешь себя и не умеешь отрываться.

— Не умею, — признала Анна.

— Вот! А свои желания и свою похоть не надо сдерживать. Так что держи еще, — Миранда сунула ей в руку очередную бутылку пива и откинулась на подушках, прихлебывая свое.

Анна без особой охоты отпила, по-прежнему сидя на краешке кровати, словно в любую секунду была готова сорваться с места и упорхнуть.

— Тебе удобно так сидеть? — поинтересовалась Миранда.

— Нормально.

— Ничего подобного! А ну, иди сюда и падай в подушки.

Анна облокотилась на подушки.

— Ну что, так лучше?

Девушка утвердительно кивнула.

Они с минуту молча потягивали пиво, затем Миранда не выдержала:

— Что у тебя с Вангелисом?

— Да что у меня может с ним быть? — фыркнула Анна. — Я не собираюсь заводить с ним никаких отношений. У меня дома есть парень — не забывай.

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Поверь, с прежним покончено. Если он не соглашался подождать тебя каких-то два месяца, то, значит, ему плевать на ваши отношения.

— Тебе нравится говорить гадости, да?

— Мне не нравится, когда девчонка тратит свою жизнь на человека, которому плевать на нее.

— Спасибо.

— Я серьезно, Анна. — Миранда даже положила ей руку на плечо, подчеркивая искренность своих слов. — Что в твоем Джастине такого особенного, что дает ему основание считать, будто он может найти девчонку лучше, чем ты? Как он мог не позвонить, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке? Или хотя бы черкнуть телеграмму, что сожалеет о ссоре и очень скучает по тебе. Ты умна, красива, у тебя замечательная фигура.

Анна хотела засмеяться, но вышло что-то, больше похожее на всхлип.

— Эй-эй, — Миранда ласково провела ладонью по ее щеке. — Надеюсь, ты не собираешься рыдать у меня на груди?

Анна покачала головой и отвернулась.

— Ты не обиделась? Извини, если я перегнула палку.

— Да нет, — вздохнула Анна. — Наоборот. Все, что ты говоришь, отлично подходит к Джастину. Но знаешь, как это бывает, когда вы вместе испытали и счастливое время, и полную задницу... Такое быстро не забудешь.

— Иди сюда, — Миранда обняла Анну и прижала ее голову к своей груди. — Тебе просто нужно человеческое внимание и общение. Провести два месяца среди гнилых старых минойских черепков — такая перспектива кого угодно заставит разрыдаться.

На этот раз смех Анны был искренним.

— А ты, Миранда, — начала вдруг она, чтобы сменить тему и освободиться от объятий подруги, — ты сама вспоминаешь своего, который остался в Англии?

— Хм-м. Время от времени. Но этот кобель Ники в известной мере отвлек меня от грустных воспоминаний. Да и куда моему бывшему до Ники. Адам задохлик по сравнению с ним. Бывало, занимаемся с ним сексом, а я как увижу пучок волос, торчащий у него из уха или из носа, так сразу все желание пропадает. Но это было, разумеется, если у него вообще вставал.

Анна снова не могла удержаться от смеха.

— И ничего смешного, между прочим.

— Ты сама так рассказываешь, — оправдывалась Анна. — Я никогда еще не была с мужчиной старше себя.

— Ерунда. Ты не слишком много потеряла. Это как ягнятина и баранина. Ты знаешь, что вкуснее, но ешь то, что дают.

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя не было выбора?

— Был, конечно. Можно было запросто подцепить кого-нибудь из выпускников. Но у Адама, кроме его старческого тела, есть и достоинства. Он необычайно обаятельный. Умудренный жизнью. Остроумный. Замечательно выдает пошлые шутки. Если бы он захотел, то мог бы иметь всех женщин на археологическом факультете. И возможно, половину мужчин, — Миранда говорила, глядя в никуда, словно заглядывала в прошлое.

— По-моему, этот человек волнует тебя куда больше, чем ты готова признать, — заметила Анна.

Миранда пожала плечами:

— Просто не ожидала, что все так внезапно закончится. Похоже, что кто-то пригрозил рассказать все его жене, если он не прекратит встречаться со мной.

— Это отвратительно! И кто этот доброжелатель, как думаешь?

— А он тут недалеко.

— Доктор Силлери?!

— Вполне возможно.

— Вряд ли он вмешивается в такие мирские дела.

— Надеюсь. Потому что если это так, то он еще пожалеет.

Анна даже поежилась от зловещих ноток, прозвучавших в этой угрозе.

— Доктор совсем не такой, каким я его представляла, — призналась она. — Я почему-то ожидала, что он толстый.

— А он и был толстым до этого года. Жаль, что характер у него не стал лучше вместе с телом.

— Думаешь, он где-то сгонял вес все то время, что ты его не видела?

— Нет. Скорее всего, он похудел оттого, что полностью захвачен этим раскопом. Я заметила, что он практически не ест.

— В отличие от Вангелиса, — ни с того ни с сего вырвалось у Анны.

— Да, тот жрет, как слепая лошадь. И куда оно все у него уходит? Впрочем, это место я вычислила еще в первую ночь, когда прижалась к нему. Хозяйство у него, что у того ишака, которого мы видели в деревне, — расхохоталась Миранда.

Анна поспешно вскочила с постели и бросилась закрывать окно.

— Миранда! Ты с ума сошла! Он же может услышать!

— А он не догадается, что это мы о нем. Вангелис — один из этих бесполых фанатиков-ученых. Слишком заумный. Я еще на что-то надеялась, когда он той ночью пригласил меня к себе в комнату, но все, что он хотел, так это показать мне свои заметки и соображения по лабиринту на Кноссе. Пришлось обещать, что прочитаю их до окончания раскопок, но и после этого он не подумал перейти к делу.

— Может, он голубой, если устоял перед тобой? — улыбнулась Анна.

Миранда с сомнением поджала губы.

— Возможно, на тебя он будет реагировать иначе. Я тут думала о вашем разговоре по поводу «Плавучего борделя», и сдается мне, что он не совсем по-братски беспокоится о тебе. Похоже, он ревнует тебя к бедняге Филу. — Миранда скорчила рожу, копируя его косоглазие.

— Да не может быть, — отмахнулась Анна, хихикая над выражением лица Миранды.

— Господи, когда же ты прозреешь? — вздохнула Миранда. — Да и слепому ясно, что он к тебе неравнодушен. Наверное, его идеал — миниатюрные брюнетки. И вообще, если ты не собираешься надраться пивом и рассказать мне все свои тайны, то я, пожалуй, рвану еще в один круиз на «Плавучем борделе». Поедешь?

Анна отрицательно покачала головой. Миранда только вздохнула.

— Ну конечно. Я так и знала. Ладно, тогда увидимся утром.

Она чмокнула Анну в макушку и ушла. Из окна было видно, как Миранда спускается по крутой тропинке вниз к деревне. Анна задумчиво смотрела ей вслед и вдруг увидела мужской силуэт на фоне чуть светящегося моря. Это был Вангелис с сигаретой в руке, глядевший на залив.

Анна тихо отступила от окна и задернула штору. Потом присела на кровать, но ложиться не стала. Натянутые отношения с Вангелисом после утреннего разговора действовали угнетающе, независимо от того, ревновал он ее к Филу или нет. Может, стоит прямо сейчас выйти и поговорить с ним? Без всяких резкостей, даже не упоминая об утреннем разговоре. Просто сделать вид, что вышла подышать свежим воздухом, и вести себя так, словно и не было этого злосчастного разговора.

Анна сунула ноги в сандалии и уже пошла к двери, но у зеркала остановилась. Она вгляделась в свое отражение — гладкое круглое лицо, ровные зубы, на щеках легкий загар. Неужели он и правда придает зеленый оттенок ее карим глазам? Анна вдруг поймала себя на том, что волнуется по поводу того, что Вангелис подумает о ее внешнем виде, и тут же мысленно отругала себя за это. «Он ведь только мой коллега, — пробормотала она. — И ему нет дела до того, как выглядят мои волосы».

К тому времени как она вышла, Вангелиса уже не было. Анна постояла на садовой дорожке, вглядываясь в темноту в надежде увидеть огонек его сигареты. Похоже, она опоздала. Может, он тоже пошел в деревню, в таверну, чтобы догнать Миранду. Вот кто ему нужен! Глупо было думать, что его интересует она.

Анна неохотно вернулась в спальню. Ей было немного стыдно своего порыва, хотя никто этого и не видел.

Над головой лениво крутился вентилятор, но все равно было слишком жарко, чтобы уснуть. Легкое платье прилипало к телу, и Анна сняла его, чтобы хоть как-то ощутить слабый ветерок вентилятора.

— О Джастин, — тихонько вздохнула она. — Еще пройдет целых семь с половиной недель, прежде чем я увижу тебя. И что же мне делать без тебя?

Она невольно положила руку себе между ног, на треугольник шелковистых волос. За два месяца можно и привыкнуть самой удовлетворять себя. Она чуть не улыбнулась при этой мысли и тут же удивилась, ощутив влагу между ног. Интересно, это от жары или от возбуждения перед несостоявшимся разговором с Вангелисом.

#doc2fb_image_02000012.jpg

Анна вспомнила, как впервые увидела его, как он наливал ей кофе за столом, как улыбался. У него такие теплые карие глаза. Она никогда еще не целовала мужчину с карими глазами. Ей почему-то всегда попадались светло- и сероглазые, обычно в очках. Внешне они вообще были никакими. Лучшая школьная подруга Анны вечно ругала ее за то, что она предпочитает интеллектуалов, вместо того чтобы оторваться на недельку с каким-нибудь кобелем, даже если вне постели с ним не о чем говорить.

К Вангелису это, разумеется, не относилось. Он не попадал ни под одну из этих двух категорий. В нем было что-то притягательное, почти античное и в то же время что-то звериное, но страшно сексуальное. Раньше Анна избегала мужчин такого типа. Она смущалась и терялась перед ними.

И какой он был суровый, без своей обычной улыбки сегодня утром. Анна снова и снова прокручивала в памяти утренний неприятный разговор, проводя рукой у себя между ног. В ее воображении Вангелис не ушел после ссоры, вместо этого он схватил направлявшуюся к двери Анну за руку, притянул к себе и впился губами в ее губы.

Одной рукой он прошелся по ее спине, в то время как другая рука потянулась к пуговице на ее шортах. Прежде чем она осознала, что он делает, его рука была уже внутри и жадно искала самое сокровенное. Потом Анна почувствовала его палец внутри себя и ощутила влагу между ног. Она прижалась к его руке и была совсем не против, когда он начал стягивать с нее шорты.

Его твердый пенис уже ясно выделялся под джинсами. Анна положила на него руку, не зная, освобождать ли его. Вангелис уже спустил ее шорты до колен. Он резко развернул ее так, что она чуть не упала на стол. Анна выставила вперед руки как раз вовремя, чтоб не оказаться носом в масле. Позади себя она отчетливо услышала звук расстегивающейся молнии, затем почувствовала руки Вангелиса у себя на ягодицах. Он грубо развел их в стороны, сделал шаг вперед и резко вошел в нее сзади.

#doc2fb_image_02000013.jpg

При первом толчке Анна взвизгнула от неожиданности. Ее ноги дрожали, когда он толкал ее своим телом так, что из ее легких уходил весь воздух. От резкого и очень сильного толчка Анна полетела на стол, сбив всю стоявшую на нем посуду на пол. Ее звон дополнил стоны Вангелиса.

Вскоре Анна почувствовала, что оргазм близок. Ей казалось, что ее тело напряглось из-за одной лишь этой мысли. Теперь Вангелис взял ее за талию и притянул к себе, сделав еще один толчок.

Дверь кухни открылась как раз в тот момент, когда Вангелис достиг пика. В проеме появилась Миранда, глаза ее были размером с тарелку, которую только что разбила Анна.

Вангелис повернул голову Анны за волосы так, чтобы она смогла увидеть, кто вошел в кухню, как раз в тот момент, когда ее охватила первая волна наслаждения...

Вернувшись мыслями в реальность, Анна упала на подушки. У нее было такое чувство, будто Миранда действительно наблюдает за ними, а Вангелис медленно выходит из нее. Анна вздрогнула последний раз, перед тем как видение растаяло, и погрузилась в сон.

 

Глава 9

А в это время в таверне Ники с нетерпением ожидал, придет ли Миранда. Фил уже потерял всякую надежду на веселое продолжение и ушел домой спать. Других приезжих иностранок в таверне не было, и даже если бы Миранда появилась, у Фила не было никаких надежд на ночь любви с ее фригидной подружкой.

Когда Миранда переступила порог таверны, глаза у Ники загорелись, как у кота мартовской ночью.

— Я уже думал, что ты не придешь, — сказал он. — Целый вечер тебя дожидаюсь.

— Еще бы. Но у меня были кое-какие дела на вилле, — бросила Миранда. — А теперь, когда я пришла, мой сладкий, скажи: мы здесь одни?

— Я сегодня закрылся пораньше, — кивнул Ники. — Специально из-за тебя.

— Какие мы предусмотрительные, — мурлыкнула Миранда, скользнула к нему на колени и чмокнула в небритую щеку.

— Миранда, — промычал он и, впившись в ее губы, сунул руку под юбку.

— Осторожно с помадой, — предупредила она его, а затем встала, чтобы сорвать с себя коротенький джинсовый пиджак, который должен был защищать ее от ночных кусачих тварей.

Ники провел языком по губам, пока она усаживалась к нему на колени. Она обвила его руками и начала тихонько покусывать за ухо. Ники откинул голову назад, и Миранда поцеловала его в шею. Он опустил свои горячие руки на ее колени и медленно направил их к бедрам.

— Не здесь, мой шоколадный, — шепнула она. — Может, сделаем это на кухне?

— На кухне? — удивился Ники. — Ты хочешь заняться сексом на кухне?

— Да, мне всегда хотелось заняться этим на настоящей кухне, чтобы кругом все блестело нержавеющей сталью. Среди огромных наточенных ножей, чтобы мурашки по коже. Меня это заводит. А тебя?

Ники неуверенно пожал плечами. Было очевидно, что подобные фантазии не посещали его голову.

— Можешь облить меня всю оливковым маслом, — подзадорила его Миранда. — Его, конечно, не оближешь, как сироп, но зато легко будет скользить по кухонным столам. Смелее, мачо. Веди меня туда. Я желаю отведать твоего тела.

Ники колебался.

— В чем дело, дорогой? — вкрадчиво спросила Миранда. — Там есть что-то, чего я не должна видеть?

— Нет... я... это...

— Тогда пошли, пока я не передумала.

Миранда взяла его за ворот рубашки и потянула в кухню. Распахнув дверь, она несколько секунд рассматривала интерьер, пока Ники потел в ожидании, что она вот-вот войдет и увидит список на обратной стороне двери.

— А тут мило, — кивнула Миранда. — Я себе так это и представляла. Можно я устроюсь здесь?

Она подошла к большому блестящему столу из нержавейки и медленно улеглась на него. На ее пурпурных губах появилась легкая улыбка.

— Ой, а он холодный, — заметила она, проведя рукой по стальной поверхности стола. — Но мне это даже нравится. Заставляет дрожать. Ну, иди же сюда и закрой за собой дверь.

#doc2fb_image_02000014.jpg

Ники прикрыл дверь и встал так, чтобы не было видно списка на двери.

— Ты что там торчишь? — невинно спросила Миранда.

— Я? Так... Ничего.

— Ничего? — Миранда села на столе и подняла бровь. — И почему ты вообще сегодня такой пугливый? Может, ты что-то скрываешь от меня? Ну-ка, дай взглянуть.

Прежде чем Ники опомнился, Миранда отодвинула его в сторону и еле удержалась от смеха, увидев, что Вангелис был прав. К двери был прикреплен большой лист бумаги с двумя длинными колонками имен. Над одной колонкой красными чернилами было написано «Фил», а над другой — «Ники».

— Это что такое? — поинтересовалась Миранда, отыскивая глазами свое имя в списке, которое, как она надеялась, было последним в колонке.

Здесь действительно было больше сотни имен. Напротив некоторых стояли оценки, но не у всех, что указывало на проколы в ночных круизах. Впрочем, и оценки в основном были низкие. Последней в колонке Фила была Анна с суровой двойкой, а Миранда, по оценке Ники, заслужила восемь с половиной.

— Ники, будь любезен, объясни мне это, — ледяным тоном сказала она. — Потому что мне это не нравится. Совсем не нравится. Полагаю, это список женщин, с которыми ты переспал?

Ники стоял красный от смущения.

— Видишь ли, — продолжала Миранда, — я не люблю считать себя одной из многих.

— А это и не так, — горячо заверил ее Ники. — Ты не можешь быть одной из многих, моя обожаемая Миранда. Ты для меня особенная. Вот, взгляни. Ты последняя в моем списке. И никого уже после тебя не может быть.

— Кончай трепаться, — отрезала Миранда. — Меня больше интересует другое. Вот эта, на три строчки выше меня по списку, отхватила полных десять баллов. И за что же она их получила? Исполняла Вагнера на рояле во время минета?

— Чего?

— Неважно, Ники. У тебя был шанс, но ты его упустил. А я не собираюсь оставаться здесь, чтобы узнать, за что ты ставишь высшие баллы.

Миранда застегнула кнопки рубашки на груди и сделала вид, что собирается уходить.

— Что ж, Ники, — она взялась за ручку двери. — Я еще могла бы простить тебя за список, но только не за жалкую восьмерку. Такое не проходит даже в женских романах.

Она пошла через затемненный зал таверны, бросив напоследок:

— Надеюсь, что ваш «Плавучий бордель» вскоре пойдет ко дну.

— Подожди. Да постой же, — умолял Ники, по пятам следуя за ней на улицу, вернее в сад, окружавший таверну. — Миранда, прости. Мне действительно жаль, что так вышло. Клянусь, что больше никогда не буду ставить женщинам баллы за секс. Честное слово! И вообще ты будешь единственной.

— Хотела бы я верить в это, — трагическим тоном отозвалась Миранда.

— Я докажу.

— Сомневаюсь.

— Я тебе обещаю.

— И как же? — прищурилась Миранда.

— Я сделаю все, что ты захочешь.

— Все? — Миранда остановилась у деревянных ворот. — Знаешь, Ники, очень опасно обещать все разъяренной женщине.

— Мне все равно! Только не уходи, не оставляй меня одного. Миранда, умоляю тебя, останься. Ты так нужна мне... Я... по-моему, я влюбился.

Миранда тихо, чтобы он не услышал, рассмеялась. Потом вдруг резко развернулась, зашла в таверну, прошла в кухню и снова уселась на стол. Затем грациозным движением сняла стринги и, бросив их на пол, чуть раздвинула ноги.

— Видишь ли, — вздохнула она, — обычно, чтобы довести меня до оргазма путем кунилингуса, требуется так много времени, что я даже не намекаю мужчинам на это. Но ты сильно провинился, малыш. Так что давай, на колени и вперед!

Выбора у Ники не было. Он неуверенно опустился на колени перед Мирандой и скользнул руками по ее бедрам.

— Надеюсь, ты знаешь, что нужно делать, котик?

Ники кивнул и облизнул пересохшие губы. Миранда с удивлением отметила, что вся в предвкушении. Ее грудь приподнялась, дыхание стало учащенным. Она откинулась на стол, решив просто расслабиться и получать удовольствие, независимо от того, сколько времени бедный мальчик будет потеть над «заданием».

Ники высунул язык, острый как змея, которая ищет добычу. Первое движение было таким нежным, что Миранда почти не почувствовала его. Но все же ощущения от него прошли через все ее тело как электрический разряд.

— Сильнее, Ники, — прошептала она, положив руку на его голову и направляя ее.

Вскоре Ники вошел в раж. Теперь нажатия его языка были такими сильными, что Миранда уже через две секунды не выдержала и начала извиваться. Дальше — больше. Ники делал свое дело так, как никто до него. Миранда чувствовала, как ее тело пронзает электрический разряд каждый раз, когда он прикасался к ней языком. Вскоре она начала потихоньку отодвигаться от Ники вверх по столу, ногтями проводя по холодной стали и извиваясь в радостной агонии страсти. Но мужчина схватил ее за бедра и вернул на прежнее место — поближе к своему языку.

— О Ники, нет, нет, не надо! — едва дыша, произнесла Миранда. Она с удивлением обнаружила, что не может больше ждать. Но Ники сменил язык двумя пальцами, которые предварительно облизнул.

Он начал входить в Миранду. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Миранда металась из стороны в сторону на стальном столе. Ее бедра опускались при каждом толчке, чтобы впустить его еще глубже. Миранда издавала стоны вперемежку с просьбами о жалости, но на самом деле хотела еще и еще. На секунду приоткрыв глаза, она увидела, что Ники тоже тяжело дышал. К его лицу прилила кровь, зрачки расширились от удовольствия, а он все продолжал и продолжал.

— Ники, нет, хватит! — вскрикнула Миранда, резко садясь на столе. Это действительно было уже слишком. Она схватила его за руку и держала так, чтоб его пальцы достали как можно дальше, когда первая волна оргазма начала разливаться по ее телу. Перед глазами Миранды танцевали звезды, а в ушах слышался грохот горячей крови, разносящейся по венам, — такой же сильный, как и рокот бушующего моря. Она вся дрожала, пока наконец не отпустила руку Ники и откинулась на стол. Истощенная. Обессиленная. Но удовлетворенная.

Когда силы вновь вернулись к Миранде, она села на столе и уставилась на своего греческого любовника. Ники стоял, прислонившись к кухонной двери, как раз напротив злосчастного списка. С гордым видом он зажег сигарету.

— Ты мухлевал, — сказала Миранда. — Это был не совсем кунилингус. Но в общем совсем не плохо, — нехотя признала она.

— Я прощен? — спросил он. — Ты придешь сюда еще?

Миранда подобрала с грязного пола кухни свои трусики и ловко их натянула. Она направилась к двери, оттолкнув Ники, чтобы пройти.

— Ты придешь завтра? — переспросил он. Миранда уловила нотки отчаяния в его голосе.

— Возможно... Если придумаю, для чего еще ты можешь быть полезен, — сказала она и вышла, чмокнув его в щеку.

 

Глава 10

Когда Миранда вернулась на виллу, она с удивлением обнаружила, что Анна не спит, а сидит у окна, уставившись на мерцающие в гавани огоньки рыбацких баркасов, словно жена рыбака, ожидающая мужа после страшного шторма.

Анна не заметила, как пришла Миранда, и вздрогнула, услышав, как скрипнула дверь в ее комнату.

— Не спится? — вполголоса спросила Миранда.

Анна молча кивнула.

— Я посижу с тобой, можно?

Они устроились на подоконнике и молча смотрели на раскинувшуюся внизу гавань.

Однако через несколько минут Анна почувствовала, что Миранда не любуется пейзажем, а внимательно рассматривает ее. И как рассматривает... Такой пронизывающий взгляд Анна видела только у мужчин. Она нервно сглотнула слюну. У нее даже шея занемела от тревожного ожидания, знакомого любой девушке, которая не знает, что последует в следующий момент. Зато Миранда это отлично знала. Ее губы коснулись щеки Анны, и у той даже глаза округлились от шока. Миранда несколько секунд смотрела ей в глаза, а потом поцеловала в губы.

Анна никогда раньше не целовалась с женщинами, и поэтому, когда Миранда положила свою изящную руку ей на колено, первым ее побуждением было убрать руку. Но для Миранды это было явно не в первый раз.

#doc2fb_image_02000015.jpg

#doc2fb_image_02000016.jpg

— Просто не думай об этом, — шепнула она. — Пусть это случится. Тебе понравится, обещаю.

Анна не шевелилась, а только закрыла глаза, пока Миранда целовала ее щеки, шею, волосы. Язык Миранды прошелся по плотно сжатым губам Анны, и та невольно разжала их. Таких чувств от поцелуя Анна еще никогда не испытывала. Прикосновение языка Миранды было куда более нежным и легким, чем у любого мужчины, дыхание ароматным, а кожа — атласной.

Миранда на несколько мгновений оторвалась от Анны и, убедившись, что она не будет сопротивляться и не закричит, повела ее на кровать. Анна последовала за ней, словно безвольная кукла, а потом недвижимо лежала на постели, пока Миранда ее целовала. Но все равно она никак не могла смириться с тем, что ее соблазняет женщина.

Но вскоре нежные руки Миранды, скользившие по ее телу, и ласковые слова, которые она шептала ей на ушко, сделали свое дело, и Анна сначала робко ответила на поцелуй, а затем и неуверенно коснулась тела Миранды. Она не знала, что именно должна делать, но догадалась, что, по всей видимости, то же самое, что будет делать подруга.

— Ш-ш-ш, не надо, дорогая, — донесся до нее шепот Миранды. — Расслабься. Я все сделаю сама... А ты просто расслабься...

Такого оргазма Анна не испытывала ни с одним мужчиной. Из нее словно убрали кости, и она, не в силах пошевелиться, лежала рядом с Мирандой, глядя ей в глаза.

— Ты как? — спросила Миранда голосом человека, который не уверен, правильно ли он поступил.

Анна только блаженно улыбнулась в ответ и устало закрыла глаза.

— Ты в порядке? — опять спросила Миранда. — Между прочим, сейчас восемь утра. Старик Силлери уже вышел на тропу войны. Пожалуй, нам лучше не опаздывать. Так что поднимайся, Спящая красавица. Проснись и пой. Наступил новый день.

Анна села на постели и потерла сонные глаза. Как это Миранда очутилась у двери уже в шортах и рабочей обуви? Она же только что была здесь, в ее постели. Или не была?

— О Господи, — вздохнула Анна, с трудом удерживаясь от желания снова упасть на подушку и закрыть глаза. — Мне снился такой дикий сон.

— Неужели? — улыбнулась Миранда. — Обязательно мне потом расскажешь. Вместе посмеемся. А сейчас я хочу что-нибудь пожрать. Ночь с Ники отняла у меня массу калорий.

— Ты была с Ники?

— Ну да. Я же тебе говорила, что собираюсь к нему.

— Да... конечно... я помню, — пробормотала ей вслед Анна и, все-таки откинувшись на подушку, сунула руку себе между ног. Похоже, ее эротический сон не прошел бесследно — она почувствовала, что ее рука стала влажной.

Это что же, получается, что Миранда возбуждает и привлекает ее? Нет, не может быть. А даже если бы и могло, эти чувства никогда не окажутся взаимными. Миранда Шарп самая свирепая хищница со времен фильма «Челюсти». Женщина-ураган. Женщина-людоед. Вернее, мужеед.

Анна неохотно соскребла свое тело с постели, натянула те самые джинсовые шорты, которые Миранда так легко сняла с нее во сне, и пошлепала в ванную. Посмотрев в зеркало, Анна встряхнула головой. Нет, такие сны до добра не доведут. Сегодня же вечером после работы она напишет письмо Джастину. Такое небольшое эротическое письмецо, чтобы напомнить ему, чего они оба лишены в разлуке, и спровоцировать его написать ей ответ. Или, может быть, даже приехать и показать ей, как он соскучился.

За завтраком Миранда спросила, что же ей такое снилось.

— Да чепуха какая-то, я уже и забыла, — соврала Анна.

— Держу пари, что это была крутая эротика, — ухмыльнулась в ответ Миранда.

 

Глава 11

После ужина Анна уединилась, чтобы написать письмо Джастину. Письмо, которое должно было помирить их и восстановить прежние отношения. Она задумчиво покусала колпачок ручки. Как же начать? Оглянуться в прошлое и напомнить ему о том, как хорошо им было вместе, или же заглянуть в будущее и описать, какой бешеный секс у них мог бы быть, если бы он прилетел к ней на Крит?

Анна склонилась к последнему варианту. Она напишет ему такое письмо, что он побежит заказывать билет, прежде чем дочитает первый абзац.

«Дорогой Джастин, — начала писать она. — Прошло уже почти две недели, как я покинула Лондон и улетела на Крит. И без тебя это были очень долгие недели. Я пишу это письмо в своей одинокой пустой комнате с видом на море и думаю, как все могло бы быть по-другому, если бы ты оказался здесь. Как я хочу почувствовать тебя рядом в своей постели, которая слишком широка для меня одной. Закрываю глаза и вижу, как ты вдруг заходишь на виллу, а я смотрю на тебя и не могу поверить, что это не сон. А когда понимаю, что это действительно ты, то едва не лишаюсь чувств от счастья. Нам не понадобятся слова. Я просто упаду в твои объятия и буду бесконечно целовать твое лицо, которое я обожаю. А ты крепко прижмешь меня к себе, и все наши разногласия останутся в прошлом. Наши горячие поцелуи будут лишь прелюдией того, что случится потом. Я отведу тебя в свою комнату, и жесткая постель покажется нам мягче пуха. Ты присядешь на кровать, а я — к тебе на колени. Я проведу рукой по твоим замечательным золотистым волосам, а ты будешь целовать меня до тех пор, пока я не почувствую, что мои губы кровоточат от желания. Я буду молить тебя показать мне, как ты соскучился. И тебе захочется сделать это как можно скорее. Вот пишу сейчас и ясно представляю твои сильные теплые руки у себя под платьем. Чувствую, как они ласкают мои бедра. Я так хочу увидеть снова твое прекрасное тело. Медленно-медленно я начну расстегивать твою рубашку, из-под которой покажется атлетичная грудь. Ты будешь очень хотеть меня и положишь мою руку на свой пенис, чтобы привлечь мое внимание, — как будто я сама не вижу этого под твоими брюками. Я начну расстегивать ширинку, медленно-медленно, и наконец освобожу Его от одежды. Ты откинешься на подушки, а я сниму твою обувь и поцелую каждый сантиметр на твоих ступнях, прежде чем сниму брюки и легким движением брошу их на пол.

Когда с одеждой наконец будет покончено, я нырну на постель и придвинусь к тебе. Близко-близко! Вспомни мою грудь, Джастин! Она будет твердой от желания. Представь, как она наклонится, когда я нагнусь над тобой и твой дрожащий пенис окажется между моих губ. Думая о тебе сейчас, я закрываю глаза и вижу, как ты дотрагиваешься до моих сосков, чувствую, как они твердеют, а я продолжаю свое дело. По моему телу проходит дрожь желания. Я так хочу тебя, что не могу больше ждать. Но мы не будем спешить.

Ты пройдешься своими нетерпеливыми пальцами по моим ягодицам, ища мое самое потаенное место. Ты почувствуешь влагу у себя на пальцах и улыбнешься. Ты знаешь, как разбудить во мне желание, даже не дотрагиваясь до меня. Мне достаточно одной мысли о тебе. И даже сейчас, когда я пишу тебе это письмо, я чувствую желание. Хотя ты так далеко...

#doc2fb_image_02000017.jpg

Твои жадные пальцы быстро доставят меня на край наслаждения. Ведь ты прекрасно знаешь, что надо делать. Но и ты будешь сгорать от желания, ведь я тоже знаю свое дело.

И когда мы не сможем больше ждать, я оттолкну тебя на подушки, а сама заберусь верхом. Я уже вижу улыбку, которая появится на твоем красивом лице, когда я замру на мгновение всего в нескольких сантиметрах от цели.

Представь, как ты медленно входишь в меня. Я чувствую, как ты наполняешь мое тело и достигаешь таких мест, до которых еще никто не добирался. Я вся твоя, Джастин, я принадлежу только тебе!

Представь, как мы будем двигаться — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Мы получим безграничное удовольствие, ведь мы так давно не были вместе — бесконечных две недели.

О Джастин! Только ты можешь исполнить это желание. Я скучаю по тебе, любимый! Без тебя на Крите не так жарко... Приезжай скорее!»

Анна с улыбкой подписала письмо, сунула его в конверт, надушенный ее духами, и, накрасив губы яркой помадой, запечатала конверт поцелуем. Интересно, сколько оно будет идти? Дней пять, наверное. От силы неделю. А потом Джастин получит его и поймет, как сильно она скучает по нему. Анна уже решила, что, как только они снова будут вместе, она никогда больше не расстанется с ним.

 

Глава 12

Положив письмо в верхний ящик стола, Анна нырнула в постель. Окно было открыто, и прохладный бриз поднимал легкие занавески, но Анна так возбудилась, пока писала письмо, что казалось, ее горячее тело уже ничем не охладить.

Было два часа ночи, а она все еще не могла уснуть, думая о написанном письме. И тут скрипнула калитка. Должно быть, это Миранда вернулась с очередной морской прогулки по гавани. «Хорошо некоторым, — подумала Анна. — Миранда из тех девушек, которые везде найдут с кем трахнуться». Правда, особой разборчивостью она не отличается. Анна слышала, как каблуки подруги застучали по мрамору, но, вместо того чтобы подниматься по лестнице, Миранда направилась к ее двери. Пока Анна раздумывала, не прикинуться ли ей спящей, дверь отворилась. За прошедшие две недели Анна уже поняла, что от ночных визитов коллеги никуда не деться: если Миранде хотелось поговорить с ней, то она приходила и говорила, независимо от времени суток.

Миранда устроилась в ногах Анны и, сбросив босоножки, принялась разминать онемевшие ступни.

— Ноги меня доконают, — пожаловалась она.

— Я вообще не понимаю, как на таких каблуках ты еще ничего себе не сломала, — пожала плечами Анна.

— Я тоже.

— Как Ники?

— А черт его знает. Его не было, и я целый вечер пила этот их ацетон вместе с твоим приятелем Филом. Мне сказали, что Ники уехал в Гераклион за припасами. Фил весь вечер тешил меня надеждой, что он вот-вот вернется, — похоже, надеялся, что я нажрусь самогона и мне будет все равно, с кем трахаться.

— Но ты не оправдала его надежд? — улыбнулась Анна.

— Ну, ты уж совсем меня за нимфоманку держишь. У меня тоже есть вкус. Да и не хотелось после тебя...

— Да я к нему даже не прикасалась, — возмутилась Анна.

— Верю, — горячо отозвалась Миранда, но, не удержавшись, расхохоталась так, что упала на подушки.

Под подушкой что-то захрустело, и Миранда, пошарив, вытащила пару листков черновика письма Джастину, которые Анна туда по рассеянности сунула. Прежде чем она опомнилась, Миранда уже читала вслух:

— «У меня мокро между ног при мысли о тебе. — Миранда вскинула на нее глаза. — Я хочу, чтобы ты заполнил меня всю». Анна Хезел, что это за чушь?

— Это мое письмо Джастину, — оправдывалась Анна. — И вообще, отдай, это личное.

— Да сейчас! Тут есть что почитать. «Как я хочу почувствовать твои губы у себя между ног». Анна! Ах ты, старая развратница! Так вот значит, чем он любит заниматься в постели! Это правда? Он действительно любит кунилингус?

— Иногда... Слушай, отдай письмо.

Она попыталась выхватить листок бумаги, но Миранда проворно увернулась, и Анна носом зарылась в постель.

— Отдай! — Она снова рванулась к подруге, но та, вопреки ожиданиям, на этот раз даже не пошевелилась, и Анна оказалась с ней нос к носу, на расстоянии дыхания.

Анна покраснела и поспешно отодвинулась, раздирая в клочья выхваченный у Миранды черновик письма.

Миранда тем временем, облокотившись на подушки, задумчиво улыбалась.

— Хотела бы я, чтобы мне кто-нибудь написал такое письмо, — медленно сказала она.

— Неужели? Это еще надо заслужить.

— А разве я не заслужила? — подняла бровь Миранда.

— Я даже отвечать не хочу. — Анна пересекла комнату и выбросила обрывки в корзину для мусора. Но когда шла назад к постели, то вдруг испытала дежавю. Миранда лежала на постели и смотрела на нее с тем самым выражением лица, какое у нее было в эротическом сне Анны.

— Ты чего? — удивилась Миранда, заметив, как изменилось лицо Анны. — Словно привидение увидела.

— Что-то вроде того. Дежавю.

— Обалдеть! Расскажи.

— Не хочу.

— Фу ты, терпеть не могу людей, которые сначала заинтригуют, а потом не хотят рассказывать.

Анна покусала губу и чуть нервно усмехнулась:

— Ну, понимаешь, это связано с моим сном...

— Тем самым? Развратным? — оживилась Миранда.

— Я не говорила такого!

— А это было и необязательно. Достаточно было взглянуть на твою постель, когда я разбудила тебя.

— Ну, в общем, когда я шла сейчас через комнату, все выглядело точно так же, как и во сне. Особенно ты.

— Я? — Миранда даже не пыталась скрыть своего удовольствия. — Я была в твоем сне? Боже! И что я делала?

Анна присела за туалетный столик и взглянула на свое отражение в зеркале. Лицо ее в синевато-черных тонах ночи казалось загадочным, да и вся комната выглядела таинственной.

— Надеюсь, тебе не снилось обо мне что-нибудь неприличное? — невинно поинтересовалась Миранда.

Анна едва заметно улыбнулась своему отражению в зеркале.

— Ага! Значит, все-таки неприличное! — торжествующе констатировала Миранда. — Я так и знала!

— Знала? — Анна надеялась, что в полутьме было не заметно, как вспыхнули ее щеки. — Откуда ты могла знать? Ты слишком самоуверенна.

— Но ведь я права. — Миранда разлеглась на кровати и приняла томную позу.

— Ну и что? Это был только сон, так что тебе лучше пойти к себе.

— А может, тебе лучше прилечь рядом со мной, подружка? — вкрадчиво спросила Миранда, глядя на нее огромными глазищами, и по-кошачьи мурлыкнула.

Анна невольно, хотя и чуть нервно, рассмеялась, так здорово вышло это у Миранды.

— Ты раньше никогда не была с женщиной? Только в этом сне?

— Как это ты догадалась? — ядовито отозвалась Анна.

— Да ты что! Поверь, ты многое потеряла.

— А ты, значит, пробовала?

— Может, пару раз. Это считай что ничего, — отмахнулась Миранда.

Она вдруг поднялась с постели, подхватила свои босоножки и пошлепала к двери. Но по пути, не удержавшись, провела рукой по волосам Анны. Та отдернула голову и встала, чтобы закрыть дверь за подружкой, но оказалась к ней лицом к лицу. Тут уж Миранда свой шанс не упустила. Прежде чем Анна опомнилась, язык подруги был у нее во рту...

...Когда Миранда наконец отпустила ее, Анна была в таком шоке, что потеряла дар речи.

— Приятно, правда? — улыбнулась Миранда. — И щетина не колется.

#doc2fb_image_02000018.jpg

Анна молча смотрела на нее, не в силах прийти в себя от изумления.

— Вижу, ты совсем поплыла, подружка. Ну, иди сюда. — Миранда снова поцеловала ее, на этот раз долго и медленно, одной рукой обнимая за голову, а другой лаская тело Анны под футболкой.

И вдруг вопрос, надо ли это делать, превратился в чисто риторический. Анна почувствовала себя в объятиях человека, который сексуально привлекал ее, невзирая на пол. И она сначала робко, а потом смелее обняла Миранду и ласкала ее, повторяя все движения своей опытной подруги. Как только Миранда коснулась ее груди, она тоже положила ладонь ей на грудь.

Миранда, не отрываясь от Анны, захлопнула ногой полуоткрытую дверь. Потом они дошли до постели и упали в нее. И прежде чем Анна опомнилась, Миранда уже снимала с нее стринги.

— Миранда, я не... — выдохнула было Анна, но подруга приложила палец к ее губам, а затем выскользнула из одежды и осталась в микроскопических стрингах. Анна невольно залюбовалась ее великолепным телом. Оно было как у модели из журналов. Анна легко могла себе представить фото полуобнаженной Миранды вместо Мэрилин Монро в кабине бомбардировщика из старого фильма.

Она вздохнула при мысли, что себя на таком фото не представляет. Узкие бедра, длинные худые ноги... Анна обладала прелестью мальчика, Миранда же была воплощением женского начала.

Без единого слова предупреждения Миранда нырнула к обнаженному треугольнику волос Анны и мягко, словно о шелк, потерлась о него. Пока Анна гладила белокурую гриву Миранды, та скользнула своими длинными тонкими пальцами между ног Анны и начала ласкать клитор подруги, вызвав у нее незабываемое ощущение. Единственным любовником Анны был Джастин, и то, что происходило сейчас, разительно отличалось от их секса.

Джастин всегда был напористым и прекрасно усвоил роль лидера. Миранда, в отличие от него, вела себя мягко, но настойчиво — она, словно на скрипке, играла с телом Анны, зная наперед, какой реакции от нее ждать. Анна уже так привыкла к властным толчкам Джастина, что почти забыла, как приятно ощущать нежные и осторожные прикосновения к своему телу, как будто оно было из тончайшего фарфора. Ей пришлась по душе мысль о том, что она похожа на прекрасную вазу. Изящную. Ценную. Оберегаемую.

Но Миранда уже убыстряла темп. Анна лишь удивленно вздохнула, когда она проникла двумя пальцами в ее вагину, двигая ими, как поршнем, и отозвалась на этот безумный танец ответными движениями.

Через минуту Анна запротестовала, энергично поворачивая голову из стороны в сторону. Не помня себя, она схватила простыню и скомкала ткань в судорожно сжатом кулаке. Все было, как во сне, вплоть до сладкого запаха возбужденного тела, заполнявшего комнату, раскаленную от жара двух разгоряченных тел.

Миранда освободила Анну и, присев на корточки, оглядывала картину разрушения, которую ей удалось создать за считанные минуты, с легкостью преодолев жалкие потуги подруги спастись от греха. Анна лежала на кровати, широко раскрыв глаза и тяжело дыша; все ее существо жаждало лишь одного — чтобы Миранда продолжала, — однако она все еще не могла преодолеть себя и попросить ее об этом. К счастью, Миранда не нуждалась в словесных поощрениях.

С порочной улыбкой на своих пухленьких губках она скользнула на кровать рядом с подругой, и ее лицо сердечком снова оказалось на уровне лобка Анны. Миранда осторожно развела ее ноги так, что вход в заветную пещеру маняще заблестел — открытый и зовущий.

Миранда высунула кончик языка и начала облизывать Анну. Она ласкала ее сначала долгими, намеренно медленными движениями, не оставляя без внимания самые потаенные уголки тела подруги. Нежные, но настойчивые ласки приводили девушку в неистовство. Анна не знала, что делать. Ей надо закрыть глаза? Или отдаться воле чувств? Что ей делать со своими руками? В конце концов она опустила ладони на грудь и начала ласкать свои напряженные от возбуждения соски, пока Миранда доводила ее до экстаза внизу.

Анна чувствовала, что сейчас ей предстоит пережить оргазм, по сравнению с которым все предыдущие померкнут. Ее тело дрожало, как осенний лист на ветру. Ей казалось, что вся ее кровь прилила к крошечному месту, терзаемому Мирандой, так что каждое прикосновение отзывалось сладкой болью. Анне казалось, что она как будто тает изнутри. Она всерьез опасалась, что если ее сердце, которое ей хотелось бы в это мгновение сравнить с темно-красной розой, забьется чуть быстрее, ей не миновать взрыва.

Миранда даже внимания не обратила на жалкие мольбы подруги остановиться. Анну же чувства захлестнули с такой силой, что она была уже не в состоянии контролировать себя. Ее тело объявило полную сексуальную готовность, и на поле наслаждений развернулась нешуточная битва. Она ухватила Миранду за плечо так, что на нежной коже остались белые отметины, которые тут же превратились в красные пятна.

Анне казалось, что она, словно крошечная рыбка, подхвачена гигантской волной. Бесполезно плыть против течения. Единственное, что ей оставалось сделать, — расслабиться и отдаться воле стихии, которая, достигнув пика своей силы, выбросит ее на берег. Однако за одной волной последовала другая, еще большего напора, еще большей силы, так что Анна лишь охнула в ответ. И снова те же ощущения, которые захлестывали ее без перерыва... Ей казалось, что ее оргазм длился вечность. Потихоньку буря улеглась, и тело Анны перестали сотрясать спазмы наслаждения. Она и вправду была похожа на существо, выброшенное на берег мощным прибоем. Миранда возвышалась над телом подруги. На ее лице застыло выражение триумфа. Она показала ей пик ее уязвимости и бросила на самом краешке земли.

Анна знала, что ее ждет. Сейчас она будет любить Миранду, которая не намерена была откладывать получение своей порции удовольствия до следующего дня, несмотря на то что за окном уже забрезжил рассвет, подкравшийся, словно вор.

Анна впервые в жизни видела женские прелести так близко, если не считать, что иногда она разглядывала фотографии красоток в журналах. Миранда перекатилась к краю кровати и небрежно развела загорелые ноги, просто ожидая, что Анна вернет ей долг за полученное удовольствие. Волосы на лобке Миранды были немного темнее волос на голове, и Анна не без удовольствия заметила, что они блестели от влаги, — значит, она была не единственной, кто только что получил порцию наслаждения от вкуса лесбийской любви.

— Чего же ты ждешь? — кокетливо спросила Миранда, и ее бровь изогнулась — эта провокация не раз удавалась ей с мужчинами в самых разных уголках земли.

Вдруг Анна представила Джастина, мирно спящего в своей кровати за тридевять земель отсюда. Анна понимала, что изменила ему. Она сейчас же прикажет этой кокетке убираться из своей комнаты. Однако протесты замерли на ее губах, когда Миранда подалась вперед, ее ноги коснулись пола и она легла на самом краю кровати так, что ее киска оказалась открытой. Она дотянулась до каштановых волос Анны и начала перебирать локоны своими тонкими пальцами. Анна не могла не понять, что от нее требуется здесь и сейчас.

Она опустилась на колени между разведенными коленями Миранды и удивленно взглянула на набухший от ожидания клитор и половые губы, которые скрывались под шелком волос.

— Да, все правильно, — выдохнула Миранда и притянула голову подруги еще ближе.

Анна смотрела на картину женской красоты, открывшуюся перед ней. Как ей прикоснуться к своей любовнице? Пальцами или языком? Анна вспомнила о том, что ее руки огрубели от тяжелой работы на раскопках, и решила, что будет ласкать подругу языком.

Темно-русые завитки на лобке Миранды Анна зажала зубами и потянула, но не слишком сильно. Миранда удовлетворенно застонала и слегка приподняла бедра, давая понять Анне, что она делает все, как надо. Аромат женской плоти, который так часто ощущала на своих пальцах Анна после мастурбации, поднимался от лона Миранды, заводя ее все больше и больше. Дрожащими руками Анна зажала роскошные бедра своей любовницы. Она провела розовым языком по розовой расщелине Миранды, сначала облизывая ее, а потом проникая в нее все глубже и глубже. Возбуждаемая знакомым ароматом, она двигалась все быстрее, терзая ее кончиком языка и отзываясь на каждый стон девушки все более изысканными ласками. Уверенность Анны в своих силах только возросла, когда Миранда смяла простыни так же, как только что до этого сделала и она, охваченная страстью. Анна не прекращала свои ласки языком, двигаясь все увереннее и настойчивее, пока Миранда не воскликнула:

— Все, я больше не могу!

Ее бедра скакали в бешеном танце, так что Анне казалось, что она проникает в тело своей любовницы глубоко, как пенисом. Вдруг Миранда оттолкнула Анну и прижалась к ней всем телом — теперь их груди и лона соприкасались, жадно ища друг друга, а руки требовали все нового удовольствия. Анна не могла даже предположить, что в Миранде скрыта такая недюжинная сила. Она гладила прекрасные локоны своей любовницы, а Миранда стонала, вздыхала и отчаянно искала тела своей подруги. Анна жадно прильнула к губам Миранды. Они целовались так, словно хотели насытиться одна другой.

А затем Анна ввела в вагину Миранды всего один палец. Мышцы, скрытые в тайниках тела Миранды, раскрылись, и ее тоже подхватило волной.

— Это все, все... — стонала она, когда Анна снова и снова погружала палец в пульсирующее лоно подруги.

Она едва могла поверить в то, что только что сделала.

 

Глава 13

Следующим утром Анна проснулась задолго до того, как заорал Георгиус. Она взглянула на свои часы, лежавшие на тумбочке. Было полпятого. Анна повернула голову и посмотрела на спавшую рядом девушку, которая лежала на месте, предназначавшемся для Джастина.

Уже почти рассвело, и Анна тихонько потрясла подругу за плечо. Та улыбнулась во сне и вяло отмахнулась.

— Миранда, — зашептала Анна, — проснись. Пора вставать.

Миранда открыла свои изумрудные глаза, посмотрела на Анну и довольно улыбнулась. Анна не ожидала этого. Хотя, сказать по правде, она и не знала, чего ожидала. Шока? Или, может быть, стыда при мысли о том, что они вытворяли ночью?

— Еще ведь рано? Скажи, что еще не надо на работу, — с надеждой проговорила Миранда. Она вела себя как ни в чем не бывало, словно каждый день просыпалась в Анниной постели.

— Не надо, — подтвердила Анна и, покусав губу, добавила: — Просто я подумала... ну... может... не стоит, чтобы видели, как ты выходишь из моей комнаты. Вангелис скоро поднимется... да и другие.

— Ах, Вангелис, вот оно в чем дело! — протянула Миранда. — Ты всегда так волнуешься, что он о тебе подумает. Уж не влюбилась ли ты?

— Нет, — вздохнула Анна. — И ты знаешь почему...

Миранда приложила палец к ее губам.

— Все, все. Не объясняй, я поняла. Не волнуйся, я тебя не подведу.

Она быстро поцеловала ее в губы и принялась собирать разбросанную одежду.

— Не беспокойся, Анна, никто не догадается. На твоем лице не написано, что ты занималась сексом. Тем более не написано, с кем и как. — Она оделась и, еще раз поцеловав ее в губы, выскользнула за дверь.

Анна напряженно вслушивалась, пока не раздался звук закрывшейся двери в комнате Миранды, и тут же панически страшная мысль пронзила ее. Если она отсюда расслышала, как закрылась дверь и Миранда прошла по своей комнате, значит, ночью их было слышно во всем доме. Предстоящий завтрак показался ей пыткой. Миранда, может быть, ничего и не скажет, но точно будет целый день бросать на нее многозначительные взгляды. Анна даже глаза прикрыла рукой. Из головы не шла мысль, что она изменила Джастину, причем с женщиной. Если бы он узнал об этом, точно взорвался бы от злости. Прямо у себя на бирже.

Но забыть о минувшей ночи было невозможно. Даже когда Анна до завтрака принимала душ, ей мерещился тонкий аромат тела Миранды, а струи душа дразняще ласкали, как ее прикосновения.

Анна охотно простояла бы под душем до самого завтрака, но в дверь настойчиво постучал доктор Силлери, требуя, чтобы ему дали возможность побриться.

— Вы что там, решили утонуть, мисс Хезел?

Анна закуталась в полотенце и, не поднимая глаз, прошла мимо него.

— Мы сегодня с боссом не разговариваем? — ехидно поинтересовался он.

Когда она вошла на кухню, Вангелис уже сидел за столом, намазывая тосты маслом и просматривая свежий номер какого-то местного археологического альманаха. Он, даже не взглянув в сторону Анны, лишь невнятно буркнул: «Доброе утро».

Возможно, он просто пытался быть тактичным? Анна была уверена, что все уже всё знают. Она чувствовала себя так, будто за ночь у нее выросли рога. Хотя ей было бы интересно знать, что Вангелис думает по этому поводу. Может, спровоцировать его на разговор?

— Что-то неважно спалось этой ночью, — сказала она.

— Да, было жарковато, — равнодушно отозвался Вангелис. — Есть надежда, что сегодня будет прохладней. С моря поднимается ветер.

Понять что-либо из этих слов было невозможно.

Наконец пытка под названием «завтрак» закончилась. Доктор Силлери объявил, что Миранда не поедет с ними, потому что неважно себя чувствует.

— Еще бы, — буркнул Вангелис, — всю ночь веселиться в деревне...

— Что вы говорите? — притворно удивилась Анна.

— Она небось часов в пять утра вернулась.

Анна кивнула. Похоже, он не знает, что было на самом деле. И наверняка не догадывается. Эта мысль несколько успокоила Анну, но все равно целый день она провела на нервах.

Она решила, что должна сказать своей подруге (или любовнице?), что происшедшее сегодняшней ночью больше никогда не повторится. Миранда как-нибудь переживет это. Во всяком случае о Вангелисе она сокрушалась недолго.

Анна целый день мучилась, подбирая нужные слова, но, когда они вернулись, Миранды на вилле не было. В кухне на столе лежала записка, в которой она сообщала, что ушла вниз, в деревню.

Доктор Силлери гневно скомкал бумажку и швырнул ее в корзину для мусора.

— Значит, как ходить к своим друзьям в таверне, она себя чувствует достаточно здоровой. А как работать, так здоровье не позволяет. Пожалуй, пора потолковать с мисс Шарп по душам, когда она вернется.

«За мной будешь, — с мрачным юмором подумала Анна. — Здесь очередь».

Но в душе она была рада, что разговор откладывается, а Миранда уже принялась за старое.

Она не видела ее до следующего рассвета. Анна вдруг проснулась от отвратительно-неспокойного сна, в котором за ней гнался бульдог, и обнаружила, что Миранда стоит у ее кровати. На ней была прозрачная, практически невесомая короткая накидка из шелка и высокие, почти не существующие стринги. На губах у нее играла самодовольная усмешка.

— Нет, — сразу вырвалось у Анны, а потом уже более спокойно она спросила: — Чего тебе?

— Пошли ко мне, я хочу показать тебе нечто потрясающее, — таинственно промолвила Миранда.

— Я уже все видела, — буркнула Анна.

— Очень смешно. Не думай, что я пришла по твое тело. У меня там такое!

— И ты из-за этого разбудила меня в такую рань? Тогда я обязательно должна взглянуть. — Анна вылезла из постели и поплелась за Мирандой наверх.

Едва они оказались в ее комнате, Миранда закрыла дверь и вытащила из-под кровати какой-то сверток.

— Что это? — хмуро спросила Анна. — И это, по-твоему, стоит драгоценных минут моего сна?

— Ты даже не представляешь себе, что это! Просто фантастика! Я лично думаю, что это станет археологической находкой века. — Миранда, счастливо улыбаясь, разворачивала сверток.

— Археологическая находка?.. О чем ты говоришь? Тебя ведь сегодня даже не было на раскопе.

#doc2fb_image_02000019.jpg

#doc2fb_image_0200001A.jpg

— Я нашла это в деревне, где живет Ники, — объяснила Миранда. — Его брат — хороший ремесленник и талантливый фальсификатор различных артефактов древности.

Анна усмехнулась, увидев в руках Миранды изящную вазу.

— Прелесть, правда? — передала та вазу Анне. — А теперь поверни ее и посмотри, что Минотавр делает с царицей.

Анна несколько секунд рассматривала изображение мужчины со здоровенной бычьей головой, снимающего одежды с грациозной минойской леди.

— Забавно, — улыбнулась Анна. — Но что ты собираешься с ней делать? Старик Силлери сразу определит, что это подделка.

— Не факт... Я собираюсь прикопать ее где-нибудь на раскопе. Когда она будет вся в земле и грязи да еще сколота в нужном месте, доктор Силлери не будет спешить объявлять ее подделкой. Во всяком случае, сразу этого не скажет. А когда поймет, в чем дело, будет уже поздно. Надеюсь, это произойдет на каком-нибудь симпозиуме, когда он будет хвалиться своей ценнейшей находкой! А сейчас я просто хочу посмотреть, как он возбудится из-за какой-то вазы. Если нам повезет, он может даже обмочиться от восторга.

— Я в этом не участвую. Да и тебе не советую. Ты и так у него в черном списке.

— Неужели?

— После вчерашней «болезни».

— Что ж, тогда это заставит его смягчиться.

— Ты с ума сошла, да он бы чокнулся, если бы узнал, что ты затеваешь. — Анна осторожно положила вазу на кровать.

— Но ты же не выдашь меня? — серьезно спросила Миранда. — Я долго ждала этой возможности.

— Разумеется, не выдам. Но и участвовать в твоем дурацком шоу не буду, хотя, скажу честно, мне интересно посмотреть, как ты выкрутишься из этой ситуации.

— Договорились. Тогда я начну прямо сейчас. — Миранда взяла в руки маленький молоток и осторожно отбила кусок на том месте, где Минотавр соприкасался с выгнутым задом царицы.

— Стильно, — уважительно кивнула Анна.

— Будем надеяться.

Узнав о плане Миранды, Анна была как на иголках, так ей не терпелось посмотреть, что из этого получится. Она ожидала, что подруга сразу начнет действовать, чтобы избежать взбучки за поход в деревню, но, к ее удивлению, Миранда покорно выслушала все упреки. А когда и через неделю ничего не произошло, Анна уже начала думать, что она отказалась от своей безумной затеи.

Но однажды во время рабочего дня доктор Силлери издал ликующий вопль и принялся скакать, как безумный, горланя во все горло, что нашел что-то необыкновенное. Анна с Мирандой подняли головы из своих ям и обменялись понимающими взглядами.

— Это оно? — спросила Анна.

— Не понимаю, о чем ты, — ухмыльнулась в ответ Миранда. — Но все может быть. Как говорится, вендетта началась.

Побросав инструменты, они бросились вслед за Вангелисом и двумя греческими студентами, которых вызвали из Афин, чтобы ускорить работу. Доктор Силлери неподвижно стоял на холме в полном восхищении.

— Что? Что вы нашли? — с любопытством спросила Миранда.

— Не могу сказать точно, — едва дыша, вымолвил доктор Силлери. — Но это может оказаться величайшей находкой из минойской культуры со времен открытия дворца в Кноссе. Вот, смотрите, — он указал на видневшийся из земли расписной бок вазы. — Сделайте фото, в каком положении мы это нашли. Я хочу немедленно выкопать ее.

— Похоже на вазу, — сказал Вангелис.

— Совершенно верно. Но взгляните повнимательнее. Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?

Анна и Миранда прикинулись такими же удивленными, как и все.

— Ничего себе, — сказала Анна, разглядев на вазе знакомую сцену с участием Минотавра и царицы.

— И я говорю! Просто фантастика, — с энтузиазмом подхватил доктор Силлери. — Не могу дождаться, пока мы откопаем ее всю.

Вангелис быстро сделал несколько фото, а потом весь остаток дня мучался, пытаясь вспомнить, вставил ли он пленку в фотоаппарат. Как только Вангелис закончил, доктор Силлери упал на колени и принялся сметать грунт со своей находки. Вскоре он откопал то, что так надеялся найти, и после того как Вангелис сделал еще несколько снимков, торжественно поднял вазу Миранды над головой, словно футбольный кубок.

— Невероятно, — пробормотал он. — Вы только посмотрите. Она почти целая, за исключением одного фрагмента. А кусочек, лежащий рядом, явно от нее, поскольку идеально вписывается в отверстие. Потрясающе. Возможно, они специально выбили этот кусочек из соображений приличия.

— А что вместе с этим кусочком получается? — поинтересовался Вангелис.

— Похоже на Минотавра. Ну да, Минотавр, совокупляющийся с царицей. Причем анально, если не ошибаюсь.

Миранда и Анна украдкой обменялись улыбками.

— Что за счастливый день! — никак не мог успокоиться доктор Силлери. — Подумать только, найти такое. Просто не могу поверить в удачу! Нужно немедленно позвонить профессору Горовицу.

— Вы думаете? — нервно спросила Анна и тут же получила локтем в бок от Миранды.

— Ну, разумеется, надо звонить! Судя по находке, мы с вами стоим на главном раскопе столетия.

— Но не кажется ли вам, что сначала нужно самим разобраться, с чем мы имеем дело, — не сдавалась Анна. — Тем более что вы знаете профессора Горовица не хуже меня. Едва запахнет триумфом и славой, он сразу примчится сюда. А потом еще и заявит прессе, что лично нашел эту вазу. Если же вы сами поработаете с ней, то ему не так просто будет приписать открытие себе.

Доктор Силлери задумался.

— Знаете, пожалуй, вы правы.

Анна облегченно вздохнула, зато лицо Миранды потемнело от злости.

— Так, народ, слушайте меня, — громко заговорил доктор Силлери. — Я слишком возбужден находкой и отправляюсь с ней к себе, чтобы заняться описанием и характеристиками. А вы, в честь такого дня, через два часа можете сворачиваться. Может, отметим это событие вечерком?

Все дружно согласились, что это самая лучшая идея, которую выдал доктор Силлери с начала раскопок. Но когда он уехал, увозя с собой свое сокровище, все как-то позабыли насчет двух часов и не спешили приниматься за работу.

— Похоже, он действительно купился на это, — сказала Анна, пока они с Мирандой курили, усевшись на рюкзаки. — Невероятно.

— Ага. Но ты-то зачем влезла?

— Просто не хочу, чтобы все это далеко зашло. Ведь едва Горовиц поймет, что твоя ваза фальшивая, бедный доктор Силлери станет посмешищем для всего археологического мира.

— Ну и что? — фыркнула Миранда. — Именно для этого я все и затеяла. Он вполне это заслужил. Нам, видите ли, можно заканчивать через два часа. Да мы каждый день почти так и заканчиваем.

— Ну, хватит стонать. Нас сегодня ждет торжество по случаю находки.

— Интересно какое? К ужину дадут по лишнему стакану молока?

 

Глава 14

К счастью, организацию вечеринки доктор Силлери поручил Вангелису.

— Это что такое? — спросил Силлери, подозрительно нюхая бесцветную, но тягучую жидкость в своей крохотной рюмке.

— Это ракия, — пояснил грек. — Местная достопримечательность. Можно выпить одним глотком, можно потягивать потихоньку. Но есть нерушимая традиция: ракию нужно пить только вместе с друзьями.

Он наполнил рюмки Анны и Миранды.

— Ямас, — Вангелис поднял свою рюмку. — За новый Кносс!

— За новый Кносс! — отозвались присутствующие, правда, Миранда прикусила себе губу, чтобы не расхохотаться.

Уже имея опыт питья ракии, Анна и Миранда не спеша потягивали ее из своих рюмок, как будто жидкость могла быть отравленной. Но ничего не подозревающий доктор Силлери выпил рюмку одним глотком. Миранда даже чуть приподняла брови — она не ожидала такой прыти от почтенного ученого.

— Наливай еще, Вангелис, — потребовал доктор Силлери.

Вангелис с готовностью выполнил его просьбу, и вскоре доктор уже приканчивал третью рюмку дьявольского зелья, в то время как девушки не допили еще и первую. Щеки у него порозовели.

— Даже не могу выразить, что значит для меня эта находка, — заявил он после восьмой рюмки. — Особенно сейчас, когда я почти отчаялся что-нибудь найти. Жизнь уже начала терять для меня смысл. Но сейчас мне точно есть ради чего жить! Не знаю, как вас и благодарить за то, что помогли сделать это открытие.

Миранда царственно кивнула, зато Анна покраснела и не смела поднять глаза.

— Ты должна рассказать ему правду, пока он не объявил об этом на весь мир, — прошипела она на ухо Миранде, когда после двенадцатой рюмки доктор Силлери пообещал включить их всех в свое завещание. — Сегодня же скажи ему.

— Не-ет, он ведь так счастлив, — покачала головой Миранда.

— Сейчас да, а потом? Тебе ведь знакома пословица «чем выше поднимешься, тем больнее падать»? Если он объявит об открытии на весь мир, а затем выяснится, что это фальшивка, ему конец. Он и так последнее время был весь на нервах.

— Ты преувеличиваешь.

— Я-то нет. А вот он...

— Я расскажу ему, прежде чем это зайдет слишком далеко. Обещаю. Просто вначале хочу повеселиться.

— Шутка шутке рознь. Очень сомневаюсь, что твою он найдет забавной.

— Тогда почему бы тебе самой не сказать ему, если ты так волнуешься?

— Ну, нет! Я еще жить хочу.

— О чем беседуют наши прекрасные дамы? — поинтересовался доктор Силлери, нащупывая на столе очередную рюмку с ракией. — Какие-то проблемы?

— Нет! Нет! — в один голос заверили его девушки.

— Вот и хорошо. Тогда давайте выпьем еще по рюмке этого нектара.

Два часа спустя Миранда, по настоянию Анны, сняв босоножки, босиком шлепала по камням в сторону раскопа, где у полуразрушенной стены доктор Силлери блаженно взирал на звезды, словно только что выяснил, что на небе есть таки доброе божество. Услышав шаги, он, по-прежнему улыбаясь, обернулся к ней.

— Взгляните на эти звезды, — мечтательно пригласил он. — И только подумайте, что каждая из них такая же, как наше Солнце. Если бы только мы могли достичь планет, вращающихся вокруг этих звезд, сколько же великих исторических открытий можно было сделать.

Миранда покивала в ответ. Доктор Силлери неожиданно взял ее за руки.

— Знаете, как удивительно заглянуть в жизнь античных народов, людей, которые давно умерли, и вдруг обнаружить, что они мало чем отличались от нас. Признайтесь, скорее всего, до тех пор пока вы не увидели сцену, изображенную на вазе, вы думали, что люди в те времена совокуплялись исключительно для размножения и только традиционным способом?

— М-м-м, не совсем, — уклончиво отозвалась Миранда, вынимая камешек, застрявший между пальцами на ее правой ноге.

— Благодаря же моей находке мы можем предположить, что минойцы относились к сексу гораздо раскованнее, чем мы. Доказательство я нашел более чем убедительное. Вы бы стали, например, наливать чай своей бабушке из чайника с рисунком, изображающим половой акт между женщиной и мифическим чудовищем?

— М-м-м, вряд ли... Доктор Силлери, я хотела...

— Можете называть меня Уильям, Миранда. Прошу вас...

— Ладно... Уильям... — было странно не называть его доктором. — Я хотела бы поговорить с вами о вазе, если у вас есть минутка...

— Разумеется! Я весь во внимании.

Миранда сначала усадила его на край стены, а затем сама устроилась рядом, по-прежнему сжимая его руку. Глубоко вздохнув, она уже была готова покаяться. Это надо сделать. Она снова вздохнула, но слова не шли, а доктор Силлери смотрел на нее с любопытством, гадая, что же она хочет ему сказать. Его лицо, обычно угрюмое и желчное, сейчас совершенно изменилось. Он улыбался так обаятельно, что его можно было назвать красивым.

Миранда натянуто улыбнулась в ответ. Если он будет так на нее смотреть, то никакого покаяния не получится.

Уильям чуть сжал ее руку и заговорил сам:

— Слушайте, Миранда, я знаю, что порядочно нагружал работой вас все эти недели, но поймите, если бы я не делал этого, то мы, возможно, никогда не нашли бы эту вазу. Ее бы раскатали в пыль бульдозеры при постройке отеля. И клянусь, ничего личного в моих словах не было. Я просто фанат истории. Абсолютный фанат. В этом вся причина.

Миранда молча улыбалась, глядя, как блестят его глаза. Анна права, этот человек живет археологией. Если шутка зайдет далеко и дело получит огласку, это убьет Силлери. Миранда представила себе, как светила истории осмеивают этого наивного и доброго человека, и ей едва не стало дурно от такой мысли.

Но она тут же вспомнила об Адаме. О своем драгоценном, обожаемом Адаме. Как он говорит ей, что они не будут больше встречаться, потому что кто-то угрожал рассказать об их отношениях его жене. Доктор Силлери был единственным, кто знал об этом. Он видел, как все начиналось в последней экспедиции, и логично было предположить, что именно он виноват в том, что счастье Миранды так неожиданно закончилось. И как раз сейчас выпал шанс отомстить.

— Вы хотели мне что-то сказать, но я перебил. Прошу прощения.

Он был таким мягким и галантным, а Миранда сейчас держала его будущее в своих руках. И не собиралась так легко отпускать его с крючка.

— Вы хотели поговорить о вазе? — настойчиво спросил он.

— Да-да, о вазе, — поспешно заверила его Миранда, на ходу придумывая, что сказать. — Я хотела узнать, не кажется ли вам, что она была связана с каким-то эротическим ритуалом?

Уильям неуверенно усмехнулся:

— Не знаю. Вполне возможно.

Он скрестил руки на груди, и, несмотря на ситуацию, Миранда невольно отметила, какие они у него крепкие и мускулистые. Впрочем, стоило ли удивляться, ведь эти руки годами ворочали камни на раскопках.

— Да... это интересная мысль. — Он даже облизнул пересохшие губы, и они притягательно заблестели на фоне его щетинистого подбородка. Уильям насадил очки поглубже на нос, а потом вдруг и вовсе их снял. Сейчас, когда оправа не скрывала его точеные черты лица, он был просто вылитый Индиана Джонс.

— А почему вы, собственно, спрашиваете об этом? — Он пристально взглянул на нее.

— Как вам сказать... — замялась Миранда.

Чего он так уставился на нее? Или это только кажется оттого, что он снял очки?

— Понимаете... Уильям... с тех пор как я увидела эту вазу, мне как-то неспокойно. Словно от возбуждения. Как будто этот предмет обладает какими-то эротическими свойствами.

Уильям медленно кивнул:

— Как интересно. Продолжайте, дорогая.

— Я чувствую, что нахожусь под влиянием этой эротической силы. И ничего не могу с собой поделать. — Она почти с наслаждением смотрела, как после ее слов на его обычно поджатых губах появилась улыбка. — Мне словно не хватает чего-то внутри себя, как вазе не хватало того кусочка. — Миранда многозначительно посмотрела на низ своего живота.

— Прекрасное сравнение. Я, знаете, чувствую себя приблизительно так же.

— Вам тоже чего-то не хватает в жизни? — насколько могла искренне, поинтересовалась Миранда.

Он только взглянул ей в глаза. На этот вопрос ответить словами было просто невозможно. И Миранда вдруг с удивлением почувствовала, что дышит куда чаще, чем обычно при разговоре с ним. Да что там говорить, она действительно завелась и не могла оторвать взгляда от его серых глаз.

— Так, может, мы попробуем решить эту проблему? — тихо спросил он, и Миранда чуть не свалилась со стены от удивления.

Она еще никогда не видела такого доктора Силлери — столь решительного, столь привлекательного.

Пока она приходила в себя, он обнял ее и накрыл ее губы своими.

— О Уильям, — только успела пискнуть она.

— Миранда, — прошептал он в ответ. — Я столько ждал этой минуты.

Доктор порывисто стянул с себя рубашку и постелил ее на землю. После этого он подхватил Миранду на руки и усадил на рубашку.

— А это не помешает нашим профессиональным отношениям? — слабым голосом спросила Миранда, пока он покрывал ее лицо поцелуями.

#doc2fb_image_0200001B.jpg

— Ну что ты. Мы успеем закончить до начала рабочего дня, — серьезно заверил он.

Его руки уже нашли грудь Миранды под тонкой футболкой и ласкали ее соски. Она невольно выгнулась, подавшись всем телом. Уильям принял это как поощрение, стянул с нее футболку и припал к роскошной груди. Миранда не сопротивлялась — она решила доверить контроль над процессом ему.

С себя Уильям тоже снял все, кроме шорт. Миранда прошлась руками по его широким загорелым плечам, потом по накачанной груди.

Уильям все еще не мог насладиться ее сосками, а Миранда уже добралась до пряжки на ремне его шорт. Медленно расстегнув ее, она запустила руку внутрь и с восхищением обнаружила, что он был без нижнего белья. Его горячий пенис нетерпеливо подрагивал под ее ладонью.

Уильям в это время осторожно расстегнул ее шорты и спустил их до колен. Его длинные красивые пальцы, которыми Миранда всегда восхищалась во время работы, начали нащупывать ее самое потаенное место.

Их страсть все возрастала, распаляемая уверенными ласками.

Освободившись наконец от своих шорт, Миранда устроилась прямо под Уильямом. Ее длинные ноги обхватили его тело. Невозможно было ошибиться в том, что это значило, и Уильям перешел к делу...

Миранда была на седьмом небе. Она соблазняет своего босса! Свою Немезиду! Вот он, пресловутый доктор Силлери — сухарь, человек, которого интересует только то, что старше двух тысяч лет.

Миранда еще никогда не видела Силлери таким молодым, красивым и решительным, как в тот момент, когда направила его вглубь себя. Она полностью отдалась ритму его движений и потянулась к его губам...

Их любовь была такой яростной, такой отчаянной, какая бывает у людей, давно, но неосознанно желавших друг друга. Миранда смутно видела яркие звезды над ними. У нее кружилась голова, и ей мерещилось, что она часть некоего мифического ритуала, а Уильям казался ей кем-то вроде кентавра, лишающего девственности юную нимфу, отвергнутую богами. Она вцепилась в него мертвой хваткой, обвив и руками, и ногами. Ее сердце превратилось в кипящую от страсти лаву. Легкий ветерок, доносящийся с моря, не приносил облегчения. Накатывающаяся волна бешеного восторга предвещала такой оргазм, которого она еще никогда не испытывала.

Уильям, очевидно, ощущал нечто подобное, словно сама античная земля, на которой они лежали, одурманила их. Он отдавал Миранде все, что сдерживал и таил в себе долгие годы безрадостного брака.

Их вздохи и стоны, сначала тихие и неясные, становились все громче и громче. Теперь их было слышно по всей округе. Миранда чувствовала, что еще чуть-чуть — и она сойдет с ума. Она еще раз взглянула на звезды, но они становились все менее и менее четкими. Настал момент сосредоточиться совсем на другом. Она еще сильнее сжала ягодицы Уильяма, чувствуя, что приближается феерический конец. Миранда ощущала себя невесомой, несмотря на то что лежащий на ней Уильям был совсем не хрупким. Как будто она покинула свое тело и испытывала оргазм далеко-далеко, на другой планете...

— Уильям! — громко простонала она. — Не останавливайся!

А Вангелис и Анна, наконец оставшись одни, сидели во дворе. Студенты-практиканты давно улизнули. Что за кайф сидеть и говорить об археологии, когда в городе еще открыты клубы? Вангелис налил себе последнюю рюмку ракии. Анна отказалась, когда он предложил и ей.

— Иначе утром я буду жалеть об этой рюмке, — пояснила она.

В это время со стороны раскопа донесся протяжный эротический вскрик.

— Интересно, будут ли они жалеть об этом утром? — рассмеялся Вангелис.

Анна не поднимала глаз, чувствуя себя странно смущенной. А когда все-таки решилась взглянуть на него, то обнаружила, что Вангелис внимательно на нее смотрит. После того неприятного разговора за завтраком они еще не разу не оставались наедине.

— Он ей нравится? — спросил Вангелис.

— Что? — Анне вдруг стало душно под его обжигающим взглядом.

— Я спрашиваю, Миранде действительно нравится доктор Силлери?

— Похоже, что да, — ответила Анна, прислушиваясь к доносившимся до них воплям экстаза. — Но скорее потому, что она чувствует вину перед ним.

— Вину? — с любопытством переспросил Вангелис. — Интересно, расскажите.

— Я имела в виду, что, возможно, она в чем-то провинилась и пытается таким образом извиниться.

— И в чем же это она провинилась? — вкрадчиво поинтересовался Вангелис.

Анна уже поняла, что сболтнула лишнего. Неизвестно еще, как отреагировал бы Вангелис, узнай он о проделке Миранды.

— Не знаю. Может, в том, что так вела себя с ним все это время. Это ее способ показать, что она хочет подружиться.

— Довольно необычный способ заводить друзей, — задумчиво сказал Вангелис. Он снова очень внимательно посмотрел на Анну и вдруг спросил: — А вы хотите стать моим другом?

— Мы и так друзья, — фыркнула Анна.

— Это правда, — согласился Вангелис — Мы только друзья.

Повисла тишина. Анна попыталась обнаружить скрытый смысл в его словах, но так и не смогла его найти. Или не захотела.

Пауза за столом явно затянулась, и Вангелис поднялся.

— Увидимся утром, — сказал он и собрал рюмки.

— Конечно, увидимся, — деревянным голосом ответила Анна.

Когда он ушел, она долго смотрела во мрак моря, на огоньки, раскачивающиеся на волнах. Возможно, это был катер Ники. Интересно, с кем он там сейчас? Судя по серебристому смеху Миранды, временами доносившемуся до виллы, как раз ей это было совсем неинтересно. Да, либо Миранда просто дурочка, либо по-настоящему свободный, раскованный человек. Она явно не страдала комплексами по отношению к мужчине, которого оставила в Англии, когда дело доходило до жизненных потребностей. Это понятно. Непонятно другое. Счастье это или просто одиночество? И стоит ли жить именно так?

 

Глава 15

— Ну как? Ты ему сказала? — спросила утром Анна свою подругу.

Миранда беспомощно пожала плечами:

— Не смогла. Я пыталась, клянусь тебе, но он был так счастлив. Только об этом и говорил. Эта ваза совершенно изменила его.

— Да уж, я слышала, — покивала Анна. — Но если серьезно, то это не шутки...

— Знаю, знаю, — перебила Миранда. — Я что-нибудь придумаю, вот увидишь.

— Например?

— Какая разница? И хватит об этом. — Миранда так расстроилась, что отвернулась и убежала в сад.

Она была в смятении. Доктор Силлери, который был черным вороном, укравшим ее счастье, вдруг стал ее любовником. И что дальше? Она теперь должна остаться с ним? Должна рассказать правду о вазе? Или он лишь заплатит за то горе, которое принес ей, когда на каком-то симпозиуме раскроется правда?

Куря сигарету, Миранда задумчиво смотрела на волнующееся море. Вдалеке прыгал на волнах катер. Может, это Ники повез новых девушек на прогулку? Впрочем, на это ей было наплевать. Ники ничего не значил для нее. Он был один из многих. Из тех, о которых она смутно помнила. Разве что у кого-то была шикарная машина. Только Адам не был из их числа. С тех пор как она приехала на Крит, до нее стало постепенно доходить (в этом Анна оказалась права), что ее отношения с Адамом значили для нее куда больше, чем она это признавала. Миранда и раньше подозревала, что он был единственный, кого она действительно любила, и поэтому, когда он объявил, что все кончено, она решила, что доктор Силлери заплатит за это. Теперь пусть узнает правду, только когда проведут экспертизу. Надо дать ему влюбиться в свою находку, а потом разбить все надежды, отобрать у него предмет любви, чтобы он почувствовал, каково это. То, что она с ним переспала, ничуть не мешало плану. Наоборот, пусть ему будет еще больнее. Она даже кивнула самой себе, решившись довести дело до конца. Но все же что-то мешало, и предстоящая месть не казалась сладкой.

Чья-то рука легла ей на плечо.

— Извини, что постоянно напоминаю об этой чертовой вазе.

Это была Анна.

— Но понимаешь, я за последнее время так привыкла к вам обоим, что мне будет очень неприятно, если кому-то из вас будет плохо. Кроме того, если все это зайдет слишком далеко, то доктор Силлери будет не единственным, кто окажется в дерьме.

Миранда кивнула. Она понимала, что он будет не единственным, но жизнь без археологии не могла быть хуже, чем жизнь без Адама.

— Если хочешь, я сама ему скажу, — предложила Анна. — Попрошу взглянуть на вазу поближе и выскажу предположение, что это не такая древняя вещь, как нам показалось. Я даже не намекну ему, откуда это знаю.

— Спасибо, но я разберусь сама.

— Он, наверное, сейчас у себя в спальне, — многозначительно сказала Анна, надеясь, что Миранда не преминет воспользоваться шансом объясниться с ним в постели.

Миранда улыбнулась и кивнула. Едва она скрылась за дверью его комнаты, как Силлери подошел к окну и задернул шторы. Окно его комнаты было рядом с окном комнаты Анны.

Сгорая от любопытства, она бесшумно подкралась к окну и заглянула в щель между шторами. Ей было очень интересно, насколько бурно пройдет их объяснение.

Миранда сидела на краю стола, соблазнительно закинув ногу за ногу.

— Я, собственно, зашел только переодеться, — говорил доктор Силлери, нервно поправляя галстук. — Столько работы, что просто ужас.

— Слушай, но сегодня же воскресенье, — лениво заметила Миранда.

— Знаю, но я собираюсь позвонить профессору Горовицу завтра прямо с утра. Мне не терпится сообщить ему о находке.

— Я бы с удовольствием была рядом с тобой, когда ты будешь рассказывать ему об этом, — проворковала Миранда.

— Вообще, я подумываю пригласить его сюда, чтобы он все увидел сам. Так будет куда эффектнее.

Анна схватилась за голову. Если приедет Горовиц, то достанется не только Уильяму. А ей вовсе не хотелось, чтобы все вокруг считали, что она не может отличить артефакт минойской культуры от подделки. На кону стояла и ее карьера, поэтому надо было срочно что-то придумать.

Миранда тем временем пересела со стола на колени к доктору Силлери и медленно расстегивала его накрахмаленную белую рубашку, которую он только что надел после душа.

— Все еще чувствуешь влияние вазы? — Она заметила под его брюками первые признаки возбуждения.

Силлери откинул со лба волосы:

— Мне вообще-то сегодня с утра все время жарко, но я думал, что это из-за погоды.

#doc2fb_image_0200001C.jpg

Миранда рассмеялась своим серебристым смехом. Ей нравилось, что он ведет себя так наивно. Но это только пока. Она подалась к нему и поцеловала. Его руки сразу же сжали ее бедра, и она уже знала, что доктор Силлери вряд ли будет сегодня работать.

— Мне все еще чего-то не хватает внутри, — сладостно промурлыкала Миранда, расстегивая последнюю пуговку на его рубашке и спуская ее с его плеч. Она провела рукой по оголившемуся телу. Уильям закрыл глаза в последней попытке остановить это, но его руки сами скользнули под легкую юбку Миранды.

Ее кожа была гладкая, как у мраморной Венеры. Припав к ней, Силлери почувствовал запах летнего луга, полевых цветов. Это напомнило ему о просторах Англии. Но под этой маской невинности скрывалась опасность. Мускус. Возбуждение. Он еще раз вдохнул ее запах, который кружил ему голову и проникал в самые отдаленные участки тела.

— Я, конечно, могу уйти, если ты собирался работать. — Миранда задумчиво теребила пуговицу на его брюках.

Его запах тоже возбуждал и притягивал ее. Оставалось только удивляться, как она, работая с ним столько времени, не замечала, какой он интересный и привлекательный мужчина.

Вместо ответа Силлери чуть не задушил ее в объятиях, успев при этом одним движением расстегнуть ей лифчик. Миранда слегка застонала, когда ее тяжелую грудь наконец освободили из заточения.

— Может, перейдем на кровать? — предложила она.

Миранда легла первая. Она закинула руки за голову так, чтоб ее короткое платье приподнялось и Уильям смог увидеть прекрасные загорелые бедра. Он стоял возле кровати, нервно срывая с себя остатки одежды.

Миранда застонала от желания, увидев его мускулистое тело. Он наконец забрался на кровать, и она притянула его к себе, покрывая страстными поцелуями.

— Я безумно хочу тебя, — горячо прошептала она, когда Уильям, задрав платье, начал целовать ее упругий живот. Руками он уже нащупывал ее самое потаенное место, и Миранда начала ощущать знакомую пульсацию. Уильям стал дышать быстрее, но Миранде не требовалось долгих ласк. Все, что она хотела, — это почувствовать его внутри себя.

Раздвинув ноги чуть шире, Миранда притянула Уильяма к себе. Теперь он был сверху. Она сжала его бедра, когда он направил свой пенис туда, куда нужно, и закусила губу, ощутив первый легкий толчок.

Миранде казалось, что он достигает таких мест, куда еще никто не добирался. Ее руки скользили по его спине — сначала поглаживая, а потом царапая, заставляя его откидывать голову назад в наслаждении, смешанном с болью.

— Я уже больше не могу, — предупредил он ее, но Миранда не собиралась так быстро сдаваться. Она извлекла его из себя и перевернула на спину. Сама же уселась сверху, расположив свои длинные ноги по обе стороны от его бедер, и начала медленно-медленно опускаться.

Напрягая мышцы живота, она опускалась и поднималась. Как же замечательно, когда можно полностью контролировать скорость и глубину! Она сама могла решать, когда настанет конец. Уильям, казалось, на волне экстаза перенесся куда-то на другую планету. Его руки скользили по ее бедрам, но он не вмешивался в процесс.

Вскоре он ощутил, что его оргазм все-таки приближается. Он напряг, насколько это было возможно, мышцы на животе, чтоб задержать внутренний взрыв. Уильям открыл глаза, и Миранда показалась ему видением, белокурой русалкой. Ее лицо и плечи, как ореолом, были окружены волосами. Сейчас она выглядела как-то по-другому, безукоризненно. Она улыбнулась ему, как богиня, и ее белые зубы блеснули между красных, как лепестки розы, губ.

— О Миранда! — застонал он, когда она начала двигаться все быстрее и быстрее, пока наконец не достигла высшей точки. Она тоже попыталась задержать конец, но постепенно окружающие предметы начали терять четкость. Через ее тело проходил электрический ток, ноги дрожали. Вдруг она резко наклонилась вперед и начала покрывать лицо Уильяма поцелуями.

Стараясь не дышать, Анна поспешно отошла от окна. Она совершенно не собиралась все это видеть, но раз уж так получилось, ей вовсе не хотелось, чтобы ее кто-нибудь застал подглядывающей за половым актом коллег по работе. К тому же у нее возник хороший план, как решить всю эту историю с вазой. Для этого нужно было отвлечь на некоторое время доктора Силлери от его находки. И сейчас, судя по всему, был идеальный момент, поэтому Анна, не теряя времени, отправилась в комнату, где лежали найденные артефакты, в том числе и ваза во всей ее красе.

Часа через два леденящий душу вопль нарушил сонную тишину утопающей в зелени виллы.

— Ваза исчезла! Она пропала! — Доктор Силлери выбежал на веранду. — Срочно звоните в полицию! В ООН! Кому угодно, но звоните!

Анна многозначительно глянула на Миранду, прежде чем тоже побежала смотреть на место преступления.

— Куда она могла подеваться? — обескураженно спросила Миранда, не зная, радоваться такому повороту событий или злиться, что месть не удалась.

— Считай, что ее забрала твоя добрая фея для твоего же благополучия, — шепнула ей на ухо Анна.

— Хочешь сказать, что это ты ее взяла? — зашептала в ответ Миранда.

— Кому-то же надо было это сделать. Он ведь собирался приглашать завтра профессора Горовица.

— А ты откуда знаешь? — удивленно спросила Миранда.

Анна пожала плечами и чуть покраснела при воспоминании, откуда она это знает.

Тем временем доктор Силлери обшарил весь дом, но вазы так и не нашел. Он в отчаянии рвал на себе волосы.

— Не знаю, благодарить тебя или прикончить, — задумчиво сказала Миранда, слушая горестные вопли доктора.

— Не стоит благодарности, — улыбнулась Анна.

— Бесполезно, — простонал доктор Силлери, вваливаясь в комнату. — Вазы в доме нет. Ее похитили. И теперь она наверняка достанется какому-нибудь торговцу антиквариатом в Афинах. Но откуда они пронюхали, что мы раскопали нечто ценное? И где Вангелис? — неожиданно спросил Силлери.

Действительно, хозяина виллы с утра никто не видел.

— Будет вам, Уильям, — вмешалась Анна, представляя, какие подозрения возникают у безутешного доктора. — Вангелис говорил, что собирается навестить свою бабушку.

— Защищаем любовничка? — прошептала ей Миранда.

— Может, ты проводишь кое-кого в полицейский участок? — так же шепотом отозвалась Анна.

— Мы найдем вора, — безнадежно сказал Силлери, усаживаясь в джип рядом с Мирандой. — У нас ведь есть фото, которые сделал Вангелис, и твои зарисовки. И все равно, не могу поверить. Почему именно эту вазу? Разве только они пришли к тому же выводу, что и я, — эта ваза уникальна. Они явно профессионалы, но от нас не уйдут. Мы не позволим им продать ее...

Миранда успокаивающе обняла его за плечи и подмигнула Анне. Та только подняла бровь в ответ.

 

Глава 16

Однако визит в полицию воскресным вечером оказался безрезультатным: на дежурстве не было никого, кто говорил бы по-английски. Так что следующим утром доктор Силлери снова отправился в участок объяснять все лично шефу полиции. Миранда поехала с ним, заявив, что это самое меньшее, что она может сделать (тут надо сказать, что в Гераклионе был самый большой торговый центр, какой можно было найти на этом маленьком острове). Анна осталась, сославшись на неотложные дела.

Собственно, она не так уж и приврала. За пять недель она не получила ни одного письма и ни одного звонка от Джастина, даже после своего эротического письма, которое должно было напомнить ему об их отношениях. Поэтому Анне хотелось побыть одной, чтобы собраться с мыслями и хорошенько подумать, что происходит у них с Джастином.

Она уединилась у себя в комнате и попыталась написать еще одно письмо Джастину, но спустя час шесть смятых шариков бумаги в мусорной корзине указывали на бесплодность ее попыток.

Ей хотелось начать письмо с фразы вроде: «Как я понимаю, между нами все кончено...», но что-то удерживало ее. И непонятно, что именно. Нельзя сказать, что она так уж скучала по нему. На раскопках Анна полностью сосредоточивалась на работе, а по вечерам за ужином ей не давали скучать различные диспуты об археологии, возникавшие за столом. Так что она редко думала о доме.

Но раскопки подходили к концу, и через неделю-другую она вернется в Кемден. От этой мысли ей почему-то было не по себе, совсем как перед вылетом на Крит. Дома теперь все по-другому. Во всяком случае, будет по-другому, если они с Джастином действительно расстались. Она только сейчас стала медленно осознавать, что провела целых три года в Лондоне лишь из-за Джастина. Анна никогда не говорила ему этого, но, по крайней мере, два с половиной года из трех она мечтала переехать жить в деревню. И если они с Джастином на самом деле расстались, то больше незачем снимать эту жуткую квартиру, а можно просто уехать из города, как она того и хотела.

Анна взглянула в окно на синее море. Она может поселиться на берегу океана, в белом коттедже с видом на залив. Однако перспектива делать все, что вздумается, не слишком скрашивала горечь разлуки. Забавно, что не всегда возможность делать все, что душе угодно, приносит радость.

Она снова взяла ручку и в седьмой раз начала: «Дорогой Джастин, я думаю...» Но вскоре Анна отложила ручку, уже отчетливо понимая, что сегодня у нее ничего не получится. Она никак не могла сосредоточиться на самом важном, о чем хотела написать, поэтому отодвинула листок и решила прогуляться. Возможно, что это поможет ей собраться с мыслями.

Анна обула сандалии и вышла на залитый солнцем двор.

После получаса неторопливой и задумчивой прогулки по дороге она увидела тропинку среди высокой травы, ведущую вниз. Решив срезать путь, Анна пошла по этой тропинке, но через несколько метров остановилась полюбоваться открывшимся видом. И тут обнаружилось, что внизу было не обычное нагромождение камней, облепленных водорослями и всяким хламом, который выносили волны, а маленький чистый песчаный пляж, притаившийся в крохотной бухте. Анна улыбнулась, радуясь, что так удачно свернула с дороги и нашла это райское местечко. Однако прелесть райских мест в том и состоит, что ее хочется с кем-то разделить. И когда такой человек есть, то самая холодная декабрьская ночь в городе покажется куда слаще, чем солнечный пляж с пальмами. Тем не менее Анна решила извлечь максимальную пользу из своего открытия. Она осторожно спустилась между скалами и утесами на мягкий приветливый песок, сбросила сандалии, и тут же желтый ковер песка начал обжигать ей ноги так, что пришлось бежать к воде, где песок был влажным и прохладным. Море здесь было кристально чистым, как на рекламных проспектах, приглашающих отдыхать на Карибских островах.

#doc2fb_image_0200001D.jpg

#doc2fb_image_0200001E.jpg

В прозрачной воде бухты, там, где помельче, плавали целые стаи мелкой рыбешки, которые становились заметными лишь тогда, когда все вместе вдруг бросались в одну сторону, сверкая чешуей. Вода была на удивление теплой, прямо как в душе на вилле. Ей немедленно захотелось забраться в нее по горло. Она решительно швырнула бейсболку на песок рядом с сумкой и, быстро сняв шорты и майку, осталась только в белых высоких трусиках. Вообще-то ее купальник лежал в сумке, но Анна решила, что нет смысла переодеваться. Она, вероятно, здесь одна на несколько миль. Вряд ли кто-то увидит, что она купается топлесс. Правда, когда она зашла поглубже, белая ткань ее трусов намокла и стала прозрачной, как полиэтилен. Анна подумала, что, может, все-таки стоит переодеться в купальник, но потом махнула рукой и ринулась в воду.

Море было таким ласковым, что Анна, вынырнув, даже фыркнула от удовольствия. Она тут же перевернулась на спину и раскинула руки и ноги, как морская звезда. Так она могла часами лежать на воде, подставляя лицо солнцу. Где-то вверху, в бездонном небе, кричали чайки.

«Джастину бы здесь понравилось», — вдруг подумала Анна. Но от этой мысли почему-то стало холодно, и она, поспешно перевернувшись на живот, поплыла к берегу. И чем ближе подплывала, тем больше росло ее беспокойство — она не видела своей сумки, которую оставила на песке. Сумка исчезла. Но кто мог ее взять?

Обхватив себя руками за плечи, чтобы согреться, Анна оглядела пляж в поисках преступника. Но дрожала она не только от холода. Мысль о том, что кто-то шел за ней и подглядывал, пока она считала, что находится совершенно одна, не способствовала согреванию. Особенно учитывая, что этот кто-то забрал ее сумку.

В конце концов ей пришлось смириться, что придется возвращаться на виллу в таком виде. Скоро стемнеет, а по крутой тропинке было трудно идти даже днем в сандалиях, не говоря уже о том, чтобы взбираться по ней в темноте и босиком. Но она страшилась подняться к дороге, где проезжали машины и автобусы. Остановится ли кто-нибудь подвезти голую англичанку? И еще более важный вопрос: рискнет ли она сесть в машину к такому человеку? Анна уже была готова разреветься от бессилия и досады, когда увидела на ветвях одного из кустов синий пластиковый пакет. Она сняла его и через четверть часа, применив всю свою изобретательность, кое-как прикрыла наготу. Поглядывая на ветви кустов, покрытые острыми шипами, Анна с мстительным упоением подумала, как хорошо было бы посадить на них голой задницей того засранца, который украл ее сумку и вещи. В том, что это именно «засранец», то есть существо мужского пола, она ни на секунду не сомневалась.

А потом начались сплошные мучения. Создавалось впечатление, что она наступает на все острые камни, какие только есть на тропинке, не пропуская ни одного.

На полдороге, когда ей уже казалось, что она проделала весь путь от Крита до Лондона, она вдруг услышала у себя за спиной смех — знакомый смех.

Анна яростно обернулась:

— Вангелис! Какого черта вы забрали мою одежду?

Вангелис только пожал плечами, словно не понимая, о чем она говорит, но Анну уже понесло:

— Что ты зубы скалишь, бестолочь? Лучше скажи, придурок, где ты спрятал мою одежду?! Или я заеду тебе вот этим булыжником по роже! — Она схватила первый попавшийся камень, чтобы быть более убедительной.

— Анна, вы так сексуально выглядите, когда сердитесь...

— Лучше не шутите со мной, Вангелис, — чуть более спокойным тоном предупредила Анна. — Знаете, как я испугалась? Думала уже, что меня выследил какой-то маньяк. И вижу, что не ошиблась. Вы и есть маньяк. А теперь живо отдайте мне одежду, пока я не скончалась от стыда.

Вангелис наконец сообразил, что его шутка не удалась, и протянул ей сумку и вещи.

— Извините, я не хотел напугать вас. Наоборот, думал, что это вас позабавит. И никак не предполагал, что вы без купальника, — оправдывался Вангелис, отводя взгляд.

— Как видите, мне вовсе не смешно. — Анна отвернулась от него и начала вытираться футболкой. — Как вы вообще здесь очутились? Я не видела, чтобы кто-то спускался по тропинке.

Вангелис кивнул на вход в пещеру, который зарос кустарником. Именно поэтому Анна его и не заметила.

— Я прошел через пещеру. Она прорезает холм насквозь.

— Так, значит, вы не шли за мной от самого дома?

— Разумеется, нет. Я случайно увидел вас здесь. Пока вы плескались в море, мне пришло в голову разыграть вас. Откуда мне было знать, что вы воспримете все так серьезно?

Для Анны не было худшего обвинения, чем в утрате чувства юмора.

— Ну, понимаете, в другое время я, может быть, тоже посмеялась бы, например, если бы была в купальнике, а не в одних трусах, — при этих ее словах они оба взглянули на все еще мокрые и прозрачные трусики Анны.

— Очень симпатичные трусики, — пробормотал Вангелис.

— Еще бы. — Анна поспешно надела шорты, сообразив, что стоит перед ним почти голая. — Я возвращаюсь на виллу. Здесь что-то начинает холодать.

— Холодать? — изумился Вангелис. — Здесь не может холодать, это же Крит. Ладно, но хоть не лезьте наверх по камням. Пойдемте, я проведу вас через пещеру. Так гораздо короче.

Анна нервно облизнула губы. Она побаивалась темных, замкнутых мест, из-за чего и не ездила в престижные экспедиции на раскопки гробниц в Египте. Но Вангелис уже взял ее за руку.

— Идти по пещере куда легче, чем карабкаться по скалам, поверьте.

— Н-незнаю... я...

— Пойдемте, пойдемте.

Анна неохотно последовала за ним, надеясь, что это будет короткий переход, но, едва они вошли в тоннель, стало темно, как в преисподней. Света, который она надеялась увидеть с другого конца выхода, не наблюдалось. Анна крепче вцепилась в руку Вангелиса, словно земля закачалась у нее под ногами.

— Здесь есть скользкие камни, — предупредил он. — Так что осторожнее.

— Надеюсь, эту пещеру не затапливает во время прилива? — дрожащим голосом поинтересовалась она.

— Не знаю. Но если это так, то, может, через сотню, а то и тысячу лет наши тела откопают археологи, и мы попадем в исторические книги.

— Глупая шутка, — буркнула Анна и еще крепче стиснула его руку.

Было так темно, что можно было спокойно закрыть глаза. От этого ничего не изменилось бы.

«Наверное, мама все-таки была права, — подумала Анна. — Если бы я пересилила свое отвращение к морковке, глядишь, и видела бы сейчас хоть что-нибудь».

Что-то скользнуло у нее по голове. Дико взвизгнув от неожиданного приступа страха, Анна вцепилась в плечо Вангелиса и крепко прижалась к нему.

— Что это? Что это было?

Он успокаивающе обнял ее, пока Анна вглядывалась в темноту. Но это было безнадежное занятие, ведь она не могла различить даже лица Вангелиса.

— Это всего-навсего летучая мышь, — пояснил он. — Они не опасны. Едят только насекомых, англичанками не питаются.

— Замечательно. Но это вовсе не значит, что мне приятно чувствовать их когти у себя на голове.

— Да эта несчастная мышь, должно быть, испугалась больше, чем вы.

— Это как сказать.

— Пойдем дальше?

— Не могу. Извините, вы, конечно, идите, но я лучше вернусь тем же путем, что и пришла.

— Да какой смысл? Мы прошли уже больше половины пути.

Но Анну не так-то легко было переубедить, и он обнял ее крепче, чтобы успокоить. Ее голова была у него на груди, и, казалось, она слышит, как стучит его сердце. Или это звук ее собственного сердца отдается эхом в голове.

Что касается Вангелиса, то он чувствовал, как учащенно забилось его сердце, и понимал, что это не из-за летучей мыши. Он облизнул пересохшие губы и, приподняв в темноте подбородок Анны, поцеловал ее.

— Что вы делаете? — изумленно вскрикнула она.

— Целую вас.

— Не надо, лучше выведите меня отсюда.

— Как скажете.

Он отпустил ее и отступил на шаг. Этого хватило, чтобы Анна испуганно вскрикнула:

— Вангелис! Вы где?

— Здесь.

— Я не вижу вас. Идите ко мне.

— Вы же только что не хотели этого.

— Я не хотела, чтобы вы целовали меня. Дайте мне руку.

— Зачем? Я ухожу, увидимся позже.

Кровь застучала в висках Анны, когда она услышала его удаляющиеся шаги. Она ринулась следом, пока не наткнулась на его спину и снова не оказалась у него в объятиях.

— Теперь вы сами бросились мне на шею, — пошутил он.

— Прекратите эти шутки. Выведите меня отсюда.

— Ладно, — он поправил ей волосы и снова взял за руку. — Смотрите.

Но она уже и сама увидела тусклый свет в глубине тоннеля.

— Слава Богу, — облегченно вздохнула Анна, сразу почувствовав, как сердце сбавило обороты. — Бежим туда!

— Нет-нет, бежать не надо. Здесь скользко и можно упасть. Кроме того, вам нужно воспользоваться возможностью научиться преодолевать страх темноты. Вам никогда не стать хорошим археологом, если вы не любите пещер.

— Я буду заниматься открытыми раскопками.

— Как вам не стыдно, Анна. И что вы будете раскапывать? Римские стены и саксонские горшки? Неужели вам не хочется раскапывать древние гробницы, как Говард Картер?

— Не очень. — На самом деле именно страх темноты помешал ей принять участие в раскопках гробницы одного из египетских фараонов, которая, как предполагали, затмит по важности гробницу Тутанхамона.

— Давайте немного посидим, — предложил Вангелис. — Теперь вы видите выход из тоннеля и знаете, что здесь нет ничего страшного.

Он нащупал в темноте выступ стены и присел на него, усадив рядом Анну.

— Видите? Бояться нечего.

— Это что? Сеанс психотерапии?

— Может быть. Просто иногда мы обязаны преодолевать свои страхи. Я, например, с детства боялся пауков.

— Вы? С трудом верится.

— И тем не менее это правда. Я был от них в ужасе, и если находил паука у себя в спальне, то звал маму, чтобы она его убрала. А когда бывал дома один, то стоило мне увидеть паука на паутинке под потолком, как я впадал в ступор от страха. Так и застывал на месте, пока кто-нибудь не приходил и не убирал его.

Анна тихо рассмеялась.

— Смешно, правда? И как глупо из-за маленького паука бояться ходить по собственному дому.

— И как вы излечились от этого страха?

— Мой старший брат решил, что сам возьмется за мое лечение. Он привязал меня в овчарне и до тех пор бросал пауков мне на голову, пока я не перестал орать от ужаса. Это заняло два дня.

— Вы шутите?

— Конечно, шучу. На самом деле это заняло две минуты. И заметьте, что вы уже минут пять не вспоминали, где мы сидим.

— Действительно, — слабо улыбнулась Анна. — Значит, вы великий целитель и я уже излечилась. Теперь мы можем уйти отсюда?

— Можем. — Он придвинулся к ней и, прежде чем Анна опомнилась, снова поцеловал ее в губы. На этот раз она не противилась. Возможно, из-за адреналина. А может, потому, что его поцелуй был таким сладким. И вскоре Анна уже сама обнимала его.

— Ты больше не возражаешь? — прошептал Вангелис.

— Вообще-то, это очень приятно, — на секунду оторвавшись от его губ, промурлыкала она. Ей страшно нравился его запах — хорошего табака, хорошего одеколона и хорошего мужика.

Страсть, накопившаяся в Анне за эти недели, вырвалась из того угла, куда она ее загоняла, и теперь все барьеры рухнули, как песочные замки под волной прилива. Она сама начала стаскивать рубашку с Вангелиса, лаская его могучие мышцы, которыми раньше только любовалась на работе.

Они ничего не говорили друг другу, но вскоре темнота наполнилась звуками прерывистого дыхания, тихими стонами и шуршанием снимаемой одежды.

Анна больше не чувствовала холода. Наоборот, теперь ее бросало в жар. Волна возбуждения поднималась вверх по телу — вот она достигла ее груди и понеслась дальше по тонкой, словно лебединой, шее. Анна как будто старалась физически привлечь внимание Вангелиса к местам, так и просившим поцелуя...

Вангелис вздрогнул от удивления, когда рука Анны потянулась к молнии на его шортах. Но удивление сменилось восторженным стоном, когда Анна пробралась внутрь.

— Ты хочешь этого? — затаив дыхание, спросила Анна.

— Я... Э...

Анна поняла, что для него это было сюрпризом. Все, на что он рассчитывал, — это легкий флирт с поцелуями в манящей темноте пещеры. Теперь же Анна спускала его шорты, чтобы ему было удобнее.

— Мы не сможем здесь лечь, — сказала она ему. — Придется тебе прислониться к стене.

Она легко подтолкнула его, чтобы он принял нужное положение, и плотно прижалась к нему. Анна не переставала одной рукой стимулировать пенис Вангелиса, пока он снимал с нее шорты.

— Я повернусь, — прошептала она. Вскоре она почувствовала, как ее ягодицы касаются его пениса. Протянув назад руку, она направила его туда, куда нужно.

Конечно, какой-то частичкой мозга Анна понимала, что была почти корыстна. Практически анонимный секс. В темноте она не видела его, и на месте Вангелиса мог быть любой, даже незнакомец, но ей это и было нужно. Она делала это лишь для удовлетворения своего желания. Тем не менее Анна застонала от удовольствия, когда Вангелис вошел в нее. Она протянула назад руку, чтобы погладить его по лицу. Так она хотела подбодрить его.

— Анна... — робко произнес он.

— Ш-ш-ш, — прошептала она и начала медленно двигаться взад-вперед, так как Вангелис, казалось, был не в силах пошевелиться. — Давай же, Вангелис. Я хочу, чтобы ты сделал это со мной!

Она почувствовала, как он сильнее сжал ее талию и притянул к себе. Вскоре он пришел в себя и делал все как надо.

Руками Анна уперлась в колени, чтобы хоть как-то держать равновесие, так как толчки Вангелиса становились все сильнее и сильнее.

— Сильнее! — тем не менее потребовала Анна, и ее слова эхом отражались от стен пещеры. — Сильнее и быстрее. Я чувствую, что тебе это тоже нравится.

Вангелис еще сильнее сжал ее талию.

— Ты уже кончаешь? — спросила она, чувствуя, как его пенис достигает своих максимальных размеров. — Я тоже скоро!

В этот момент Анна почувствовала, как на нее накатывается волна оргазма. Его сила была всеохватывающая. Он прошел через каждую частичку ее тела, все усиливаясь и усиливаясь, так как волны накатывались одна на одну. Анна чувствовала себя как легкая лодчонка, которую мощная волна подняла высоко над пирсом. Она боялась, что вот-вот разобьется на вершине этой волны и это будет иметь самые печальные последствия.

#doc2fb_image_0200001F.jpg

Анна слышала, что позади нее Вангелис тоже начинал терять контроль над происходящим. Его зубы были плотно сжаты, лицо выражало лишь охвативший его экстаз. Как будто разрушительный оргазм Анны передался ему. Он не хотел отпускать ее. Как было бы хорошо, если бы страсть, возникшая между ними, соединила их тела навсегда!

— Анна! — простонал он.

Темные стены пещеры многократно повторили: «Анна! Анна! Анна!»

— Не останавливайся! — взмолилась она. — Не останавливайся!

После их яростно-безумного соития — а иначе это никак нельзя было назвать, — когда они опустились на камни пещеры, Вангелис, словно одеяло, обернулся вокруг Анны и шептал ей нежности на ухо, как это делал Джастин, когда она была с ним в первый раз, и чего потом он никогда уже не повторял. Но Анне не нужны были сейчас никакие ласки. Во всяком случае, от Вангелиса. Она перекатилась на другой бок и укусила кулак, чтобы не разреветься. Что она наделала? Вангелис снова придвинулся к ней, теперь они лежали, как две ложки в упаковке, и он продолжал бормотать ей какие-то нежности.

— Анна, — деревянным голосом сказал он вдруг, — я, кажется, влюбился в тебя.

Это было уже слишком. И так после оргазма ей постоянно мерещилось смеющееся лицо Джастина, напоминавшее о прежних временах и заставлявшее ее чувствовать себя виноватой.

Анна резко села и освободилась от объятий Вангелиса, но не грубо, а так, чтобы он подумал, что она замерзла и хочет выбраться на солнечный свет.

— Пошли, — нарочито бодрым голосом позвала она. — Пора возвращаться на виллу. Ужин уже скоро.

— Подождут. — Вангелис догнал ее, обнял сзади и поцеловал в шею.

Анна закрыла глаза и постаралась не разреветься.

— Вангелис, — медленно сказала она, — перестань. Я обещала Миранде помочь разобраться с каталогами и описями после ужина.

— Да она после ужина будет трахаться с доктором Силлери.

— Я обещала.

Он неохотно отпустил ее, и они зашагали к выходу из пещеры, а потом по дороге, ведущей на виллу. Вангелис все время находил повод взять ее за руку, а она тут же находила повод высвободить ее. Один раз Анна даже сделала вид, что споткнулась и выставила руки вперед, чтобы не упасть.

— Думаешь, они догадаются, что мы занимались любовью? — с надеждой спросил Вангелис.

Она никак не отреагировала на эти слова, а он, к ее облегчению, не переспрашивал.

Когда они подошли к дому, Анна едва сдержала глубокий вздох облегчения.

— Увидимся за ужином, — бросила она и исчезла у себя в комнате, прежде чем он успел опомниться.

Закрыв за собой дверь, она упала на кровать и, зарывшись лицом в подушку, разрыдалась.

 

Глава 17

— Послушайте, вы, мелкий глупец, — шипел доктор Силлери на усталого полицейского инспектора, — это вам не примитивная кража фотоаппарата у какого-нибудь туриста. Речь идет о похищении исторической ценности, которая, возможно, станет археологической находкой века!

Младший коллега инспектора, владевший английским получше своего начальника, добросовестно перевел заявление доктора, включая и то, что его босс маленький и глупый. Этот момент он перевел особенно тщательно.

— Мы делаем все возможное, — сухо ответил инспектор, выслушав перевод.

— Что значит «все возможное»? — взорвался доктор Силлери. — Вы даже не закрыли аэропорт! Не блокировали дороги! Вы должны проверять багаж любого, кто выезжает из страны! Упорно искать, дом за домом! Останавливать и проверять машины! Если я сообщу в газеты, что полиция Крита хлопала ушами, пока у них из-под носа уводили национальное достояние, будет грандиозный скандал. Международный скандал! Вы должны поставить в известность Интерпол, кретин недоделанный...

— Уильям, — Миранда успокаивающе взяла его под руку. — Может, мы выйдем и ты остынешь, пока они не посадили тебя в камеру.

— Не указывай мне, женщина. — Доктор Силлери освободился от ее руки. — Лучше помоги втолковать этому болвану, насколько серьезна ситуация.

— Уильям, нам нужно поговорить, — настаивала Миранда.

— Ради Бога, только не сейчас. Вам, женщинам, вечно надо поговорить. О чем нам говорить? Мы же спим с тобой всего пару дней!

Эта фраза не осталась без внимания переводчика, и, когда он растолковал ее смысл присутствующим, многие из них пренебрежительно вздернули брови.

— Считай, что я этого не слышала, — прошипела Миранда, чуть покраснев. — Но я настаиваю, чтобы ты немедленно вышел со мной на улицу. Я не желаю смотреть, как ты корчишь из себя идиота.

Она крепче сжала его локоть и подтолкнула к выходу.

— Тебе не слишком понравится то, что я скажу, но ты будешь рад, что я увела тебя отсюда и не дала поднять на ноги Интерпол.

— О чем это ты?

— Иди за мной.

Она вывела его на городскую площадь и усадила на скамейку, стоявшую в тени оливкового дерева. Потом глубоко вздохнула и заговорила:

— Уильям, никакой античной вазы не было...

Силлери озадаченно нахмурился.

— Ей не было двух тысяч лет. Ее сделали две недели назад.

По его глазам она видела, что до него не доходит смысл сказанного.

— Это подделка, Уильям. Мастерски сделанная, но подделка, копия. Я приобрела ее в мастерской в деревне, отбила кусочек и натерла землей. Я не предполагала, что ты так легко купишься на нее, — задумчиво добавила она.

— Но... но... — Силлери не знал, что сказать.

— Как я понимаю, я положила ее в нужном месте. Это тебя и сбило с толку. Я хотела рассказать тебе об этой шутке еще на раскопе, когда мы первый раз занимались любовью, но ты был таким счастливым...

#doc2fb_image_02000020.jpg

#doc2fb_image_02000021.jpg

— Я был просто в раю.

— И я не посмела тебя расстроить.

— Ты знаешь, что сломала мне жизнь?

— Не говори так.

— Это так и есть. Но почему? Зачем ты это сделала?

— Почему? — медленно переспросила Миранда. — Да потому, что до этого ты сломал мою жизнь.

— О чем ты говоришь?

— Не притворяйся, что не знаешь, Уильям. Это касается меня и Адама Бьюкенена. Ты ведь пригрозил, что расскажешь его жене о том, что мы с ним встречаемся.

— О Господи, — Силлери подался вперед и обхватил голову руками. — Так ты это сделала из-за него? Он тебе сказал, что я угрожал? И тем самым заставил расстаться с тобой?

— Мы были безумно влюблены друг в друга, — трагическим голосом сказала Миранда.

— О Боже, — пробормотал Силлери.

— Ты вынудил его сделать это, потому что ненавидел меня.

— Эх, Миранда, — вздохнул доктор Силлери, — ты даже не представляешь, как заблуждаешься. Я настоял, чтобы он перестал морочить тебе голову, так как хотел, чтобы тебе не было больно. У него все эти годы, что я его знаю, постоянно есть женщины на стороне. Иногда сразу по нескольку. Через две недели после того, как мы прилетели с Кипра, он встречался уже не только с тобой. Нашел студентку лет восемнадцати, и я не мог видеть, как ты все больше и больше привязываешься к нему.

— Неправда! — вскинулась Миранда. — Он встречался только со мной! Он сам мне говорил!

— А жене он что, по-твоему, говорит? Лицемерие — это его конек, его хобби. А врать двум женщинам или трем — какая разница? Ты даже не знаешь, девочка, что я и жену потерял из-за того, что она попала под чары Адама Бьюкенена.

В этот момент к ним вышел младший офицер полиции и сообщил, что инспектор готов принять заявление. Силлери только махнул рукой.

— Теперь это не имеет значения, — печально сказал он.

Полицейский изумленно взглянул на него.

— Можете прекратить поиски. Произошла ужасная ошибка.

— Я вела себя как дура, да? — тихо спросила Миранда.

— Любовь всех нас делает дураками. Но я никак не могу понять, зачем ты переспала со мной, если так ненавидишь меня.

— Понимаешь... Я вдруг поняла, что вовсе не ненавижу тебя.

— Нам было неплохо, ведь так? — неуверенно спросил он.

Миранда кивнула и взяла его за руку.

— Было просто потрясающе, — заверила она.

Печальное лицо Силлери озарилось усмешкой:

— Приятно слышать. А может, пройдемся на раскоп и попробуем еще? Ну, в смысле, найти что-нибудь...

 

Глава 18

«Теперь уж точно между нами с Джастином все кончено», — говорила себе Анна. Она снова изменила ему. Как легко оказалось упасть в объятия Вангелиса! И если она запросто отдалась, несмотря на свое отношение к Джастину, то уж он наверняка делает в Лондоне то же самое. После рабочего дня бары Сити полны девчонок. От мысли о том, что он занимается любовью с другой женщиной, ей стало не по себе.

Она слышала звуки, доносившиеся из кухни, и прикинула, что у нее есть еще полчаса, прежде чем они с Вангелисом увидятся за ужином. Анна взяла полотенце и пошла в ванную. Там она долго стояла под душем, смывая с себя его запах, который навевал воспоминания о случившемся... К слову, неплохие воспоминания...

— Что с тобой сегодня? — спросила Миранда, когда они курили после ужина, сидя на ступеньках виллы. — Вы с Вангелисом вообще не смотрели друг на друга. Опять поцапались, что ли?

— Нет, — Анна затушила окурок о подошву сандалии. — Как раз наоборот.

— Наоборот? — озадаченно переспросила Миранда.

— Ага. Я купалась в море и встретила его на пляже. Он показывал мне прибрежные пещеры... ну... и... в общем, так получилось.

— Так вы, значит, все-таки переспали? — радостно уточнила Миранда.

#doc2fb_image_02000022.jpg

— Да, — буркнула Анна.

— Ну и как?

— Прекрасно, — соврала она. — Это был лучший секс за последние три года.

— Так в чем же тогда дело?

Анна пожала плечами:

— Сама знаешь.

— Джастин?

Анна кивнула.

Миранда взяла ее лицо в ладони и, повернув к себе, заговорила, как с неразумным ребенком:

— Забудь его. Он не написал, не позвонил, не прилетел и не молил на коленях о прощении. Не стоит он того. К тому же ты уже дважды ему изменила, помнишь? Наслаждайся свободой и устрой себе праздник. Ты давно заслужила это.

— Но я не хочу просто флирта. И у меня ужасное ощущение, что Вангелис тоже хочет большего. Я... Мне не хотелось бы причинять ему боль.

— Не причинишь, не переживай, — фыркнула Миранда. — Надеюсь, ты не купилась на всю эту туфту насчет любви? Все мужики говорят о любви, когда хотят секса. А женщины наоборот. — Она поднялась. — Слушай, мне надо идти. Обещала Уильяму встретиться с ним на раскопе. Знаешь, он, оказывается, просто зверь в постели, только беда в том, что предпочитает секс среди артефактов, а это не совсем удобно.

— Может, ты научишь его сексу в нормальной постели, когда вернешься в Англию? Если, конечно, ты не собираешься бросить его, как остальных.

— Дорогая моя, я впервые чувствую, что можно попробовать и кое-что большее, чем просто постельные встречи. Я, кажется, изменилась. И знаешь, хочешь верь, хочешь нет, но я рассказала ему правду. И даже когда он узнал о вазе, то все равно не отвернулся от меня. По-моему, он питает ко мне сильные чувства. Жалеет и заботится обо мне. Здесь есть с чего начинать.

Анна покивала:

— Тогда не заставляй его ждать.

Доктор Силлери уже ожидал Миранду на раскопе. Увидев ее, он вскочил на ноги.

— Не надо вставать, — она села рядом с ним на стену. — Это что? — спросила она, увидев, что он вертит в руках осколок глиняного сосуда, покрытый полустершимся рисунком.

— Еще не знаю. Только что нашел, пока ждал тебя. Похоже на нашу вазу, да?

Миранда взяла осколок из его рук. Он действительно напоминал ту вазу, которую сделал брат Ники.

— Не хочу радоваться прежде времени, — осторожно сказал он. — Возможно, это тоже подделка. Но если мы найдем что-нибудь настоящее, подобное той вазе с развратным Минотавром, то судьба этих раскопок будет решена. Я тут подумал: что, если мы пока не будем трогать друг друга, а немножко пороемся в земле?

Миранда хотела было возразить, но, увидев его горящие энтузиазмом глаза, согласилась.

Они направили мощный электрический фонарь на нужный участок и принялись за работу. Как ни удивительно, Уильям оказался прав. Они нашли еще одну вазу. И вот к ней Миранда не имела никакого отношения. Вскоре они раскопали достаточно черепков, чтобы сложить из них основание вазы и попытаться понять, что там изображено. Миранда открыла рот от изумления, разглядывая рисунок. На нем были мужчина и женщина. Она раздета до пояса. Он сзади поднимал ее юбку. И они занимались таким же сексом, как и Минотавр с царицей на поддельной вазе.

— Поверить не могу, — пробормотала Миранда.

#doc2fb_image_02000023.jpg

#doc2fb_image_02000024.jpg

— Ты говорила то же самое, когда мы нашли первую, — буркнул Силлери.

— Да, но... это ведь действительно настоящая.

— Возможно, но давай никому не будем рассказывать, пока не убедимся. Зачем прежде времени давать надежду.

— Здравая мысль.

— А эта ваза заводит тебя так же, как и прежняя? — спросил вдруг доктор Силлери.

— Гораздо больше, — отозвалась Миранда, и это было правдой. Она держала в руках настоящий артефакт, а не подделку.

— Так, может, мы попробуем решить эту проблему? — спросил Уильям, расстегивая ширинку. Миранда медленно опустилась на колени.

Издав стон восхищения, Уильям запустил руку в волосы Миранды, когда она нежно взяла его пенис в свой замечательный ротик. Она начала свое дело, а он играл с ее волосами, отделяя прядку за прядкой. Миранда знала что делать — она сменила рот руками, а по движению рук Уильяма в своих волосах и по его восхищенным вздохам и стонам понимала, что все делает правильно.

Вскоре Уильям действительно разгорячился.

— Миранда... — он выдохнул ее имя, как будто только сейчас первый раз его услышал. В волосах Миранды его руки сжались в кулаки. — Остановись, остановись, пожалуйста, — взмолился он. — Иначе я взорвусь от возбуждения. Все, чего я хочу сейчас, — это войти в тебя.

Неохотно отняв дрожащие руки Миранды от своего пениса, Уильям поднял ее с колен. Теперь они стояли лицом к лицу, и Уильям горячо поцеловал ее.

— Ты хочешь войти в меня? — игриво спросила Миранда. — Тогда заведи меня!

В предвкушении он даже задрожал от удовольствия. Продолжая целовать ее, он скользнул рукой под рубашку Миранды и начал массировать ее грудь. Но Миранде этого было мало. Особенно такой ночью.

— Ты знаешь латынь? — нахально спросила она.

Уильям оторвался от ее груди и произнес:

— Конечно, знаю.

— Тогда ты должен знать слово «кунилингус», — улыбнулась она.

Теперь Уильяму пришлось опуститься на колени.

Миранда раздвинула ноги и стала над ним, как королева. Одну руку она положила ему на голову, чтобы иметь возможность направлять ее, а другой подобрала свою запылившуюся юбку.

Уильям снял очки и приступил к делу. Миранда смотрела на звезды в бездонном небе, вся дрожа от предвкушения. Она почувствовала, как язык Уильяма нежно дотронулся до ее самого потаенного места. Как же это было замечательно! Миранда чуть придвинулась к нему, чтобы он мог доставать глубже. Она представила, как это все выглядит со стороны...

Одной рукой Миранда начала пуговичка за пуговичкой расстегивать свою рубашку, обнажив великолепную грудь, которой Уильям наслаждался лишь несколько минут назад. Уильям между ее ног работал все быстрее и быстрее. Миранда начала массировать свой сосок. Вскоре он стал таким же упругим и чувствительным, как и ее клитор.

— Не останавливайся, — скомандовала она, когда почувствовала, что движения Уильяма стали медленнее. — Не останавливайся.

Она легонько потянула его за волосы, чтобы показать, что его ждет, если он остановится. Миранда наслаждалась чувством свободы, которое ей давала раскачивающаяся на ветру грудь.

— Вот так намного лучше, — выдохнула Миранда. Она снова сжала в руке прядь его волос, чтобы заставить работать еще быстрее.

Уильям закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь запахом ее тела, который так возбуждал его.

Миранда удовлетворенно застонала и подвинулась к нему еще ближе. Поняв, что он все делает правильно, Уильям решил изменить тактику. Он слегка дотронулся до ее клитора зубами. Миранда аж задохнулась, но не оттолкнула его. Ей было достаточно этого неожиданного движения, чтобы почувствовать приближение оргазма. Но он тут же утих.

— Еще, Уильям, прошу тебя! — взмолилась Миранда. — Используй еще и руки.

Уильям сделал все, как она просила. Миранда стонала, смеялась и дрожала от удовольствия. Она чувствовала, что вот-вот бросится на землю и начнет просто кататься по ней, но Уильям крепко держал ее за бедра. Его движения становились все увереннее и сильнее. Миранде пришлось закусить кулак, чтобы не закричать, когда она достигла оргазма.

Уильям поднялся на ноги и начал целовать ее. Рукой он схватил свой пенис и начал неистово стимулировать его, чтобы не отставать от Миранды. И действительно, вскоре он тоже достиг оргазма. Они вдвоем повалились на землю, смеясь как безумные и целуя друг друга.

Казалось, они пролежали так целую вечность, наблюдая, как по небу проплывают звезды. Вдруг Миранда неуверенно поднялась на ноги и наткнулась на что-то острое. Подняв это «что-то» и внимательно рассмотрев, она поняла, что нашла еще один кусок вазы. Она не была знатоком минойской письменности, но почему-то была уверена, что слово, нацарапанное на нем, означало «любовь»...

 

Глава 19

Анна уже засыпала, когда раздался стук в дверь. Решив, что это ей чудится во сне, она не ответила. Но стук повторился, и ее позвали по имени.

— Анна? Ты дома? — это был Вангелис, а не Миранда, как можно было предположить.

Анна села на постели и закутала свое обнаженное тело в простыню. Что ему надо? Впрочем, она догадывалась. Но неужели он не понимает, что ничего не получит? Она не ответила ему, хотя уже окончательно проснулась. Просто сидела и смотрела на закрытую дверь, надеясь услышать удаляющиеся шаги.

Но он не собирался уходить.

— Анна, нам нужно поговорить.

Анна покусала губу, но промолчала. И вдруг дверь скрипнула и приоткрылась.

— Извини, — сказал Вангелис. — Но я знал, что ты здесь. Слышал, когда ты закончила печатать, и подумал, что ты еще не спишь.

— Уже засыпала, — сухо ответила Анна, еще плотнее закутываясь в простыню. — Что ты хотел?

— Только узнать, чем я расстроил тебя. За ужином ты ни разу не взглянула на меня. Я думал, что после происшедшего в пещере...

— Ты ошибался, — отрезала она. — И то, что произошло в пещере, тоже было ошибкой.

— А я так не думаю. — Вангелис все еще черным силуэтом стоял в дверном проеме. — Можно я войду?

— Я хотела выспаться, — холодно ответила Анна.

— Всего на минуту. Пожалуйста. Мы поговорим, а потом снова будем относиться друг к другу, как и прежде... Если ты считаешь, что так лучше...

Это был убедительный аргумент. Как ни крути, а ей еще больше недели жить в его доме, и она не хотела, чтобы эти дни превратились в ад. Может, он все поймет, когда она расскажет ему о Джастине, и смирится с мыслью, что они могут быть только друзьями.

Вангелис медленно пересек комнату и присел на краешек кровати. Больше сесть было действительно некуда. Пуфик, который стоял возле туалетного столика, был завален горой одежды и нижним бельем — вещами, которые на самом деле должны быть в шкафу, как, вероятно, считал Вангелис. Впрочем, сама Анна считала точно так же.

— Анна...

— Вангелис...

Оба попытались одновременно начать разговор.

— Ладно. Сначала ты, — сказала Анна.

— Лучше ты.

— Пусть так. Вангелис, я скажу тебе прямо. То, что произошло сегодня днем, было ошибкой. У меня есть парень в Англии. Мы не общались с ним все то время, пока я здесь, на Крите, но у нас с ним долгие отношения, и я не могу быть с кем-то, пока эти отношения существуют. Не то чтобы мне не хотелось, но... просто не могу, понимаешь?

Даже в полутьме она была уверена, что Вангелис пристально смотрит на нее.

— Нет, — наконец сказал он. — Не понимаю. Если он не связался с тобой за все это время, значит, вашим отношениям конец.

Анна протестующе затрясла головой.

#doc2fb_image_02000025.jpg

— А я тебе говорю, что это так, и тебе лучше забыть его, — настаивал Вангелис. — Нам хорошо вместе, мы нравимся друг другу, что же в этом плохого?

— Ничего плохого. Для других. А мне нужно больше.

— Я могу дать тебе больше.

— Не стоит говорить об этом.

Но, тем не менее, она позволила ему обнять себя за плечи.

— Я бы не говорил, если бы действительно так не думал.

Он легонько поцеловал ее в щеку. Анна было дернулась, но Вангелис крепко держал ее. Он понимал, что ее надо уговорить, завести, подтолкнуть. Он осторожно повернул ее лицо и накрыл губы нежнейшим поцелуем, на какой только был способен.

— Нет, — тихо сказала она, когда он наконец оторвался от ее губ. — Я не хочу этого.

— Ты постоянно говоришь одно и то же, — начиная злиться, заявил он. — Может, мне и не стоит уговаривать тебя, только почему-то кажется, что все твои «нет» на самом деле означают «да».

Анна чуть улыбнулась такой смелости, граничащей с нахальством, и немного отодвинулась от него. Волосы закрыли ей лицо, скрывая смущение. Однако Вангелис не собирался отступать. Он убрал волосы с ее лица и заглянул ей в глаза. Анна попыталась отвернуться.

— Вангелис, не надо... не заводи меня...

— Я не хочу, чтобы ты делала что-то против своей воли, — тихо сказал он и подвинулся к ней еще ближе.

Потом легонько поцеловал ее в губы. Потом еще. И еще. И так до тех пор, пока Анна уже не могла сопротивляться. Она хотела его. Хотела каждый раз, когда видела. Да и что такого, если она сейчас уступит? Уже ведь уступила там, в пещере. Цепи верности все равно разорваны.

Решив таким образом для себя эту проблему, она жадно ответила на его поцелуй. Себя ведь не обманешь. Сколько бы Анна ни пыталась это отрицать, в Вангелисе было что-то такое, что притягивало ее и перед чем она не могла устоять. И когда он обнял ее, все словно стало на свои места. Она была там, где всегда хотела быть, и с тем, с кем всегда хотела быть.

Вскоре она уже лежала под ним, а он целовал ее живот, грудь, шею. Анна закрыла глаза и прошлась пальцами по его широким плечам. Она возбуждалась все больше и больше, все сложнее и сложнее становилось ждать. Все ее благие намерения испарились.

И собственно, почему она должна отказывать себе в том, чего так хочет?

Руки Вангелиса скользнули под ее трусики, и теперь она уже не сопротивлялась. Ее же руки переместились с его плеч на бедра. Анна жадно поцеловала Вангелиса и даже не успела заметить, как его пенис оказался у нее между ног.

Они двигались в такт, словно две части одного целого, словно они были любовниками уже долгие годы и он точно знал, где ей особенно приятно. Анна покрывала шею Вангелиса поцелуями, чувствуя приближающуюся кульминацию. Он в ответ крепко сжал ее ягодицы — так, что Анна аж задохнулась от резкой боли.

Вдруг, непонятно из-за чего, может, освободившись от напряжения, Анна почувствовала желание смеяться. Она разразилась как раз в тот момент, когда Вангелис достиг оргазма. На его лице отразилось глубокое удивление. Но через минуту они уже смеялись вместе.

— Извини, не знаю, что на меня нашло, — она прижалась к нему. — Я, как ты понимаешь, не над тобой смеялась. Просто мне еще никогда в жизни не было так хорошо и спокойно.

Она говорила правду. Вангелис снял с нее проблемы, стрессы, сомнения. Он словно вывел ее из лабиринта серого прозябания на солнечный свет счастливого будущего. Анна слышала когда-то о лечебном воздействии секса на организм, но считала это лишь сплетнями. Теперь она изменила свою точку зрения.

В ее голове пронеслась мысль, что наконец-то в своей жизни она набрела на совершенного человека.

Они заснули рядом, и Анна словно провалилась в темноту. Ей снился Джастин, который мрачно смотрел на нее.

— Я думал, что у нас особые отношения, — говорил он. — Думал, что мы всегда будем вместе. А ты так предала меня ради того, кому нужно только твое тело.

— Только твое тело, — эхом отозвалась появившаяся рядом с ним Миранда. — А я скажу тебе так, подружка: не упускай такого шанса.

— Не упускай, подружка, — эхом откликнулся теперь уже Джастин. — Но между нами все кончено... кончено... кончено...

— Нет! — слабо вскрикнула Анна. — Я только хотела знать, как ты относишься ко мне на самом деле! Только хотела услышать, что ты любишь меня!

Она вынырнула из своего сновидения и тут же увидела ласковую улыбку Вангелиса, лежавшего рядом. Но сон был настолько реальным, что она ожидала увидеть Джастина, стоявшего за ним.

— Уходи, — вдруг заявила она Вангелису. — Уходи, мне нужно побыть одной.

Он напоследок попытался поцеловать ее, и Анна позволила ему это, хотя потом буквально вытолкала из постели. Как только дверь за ним закрылась, она без сил упала лицом в подушку и разрыдалась.

 

Глава 20

«Это уже просто смешно», — думала Анна на следующий день за завтраком, снова пытаясь делать вид, что у них с Вангелисом ничего не было этой ночью.

Сам Вангелис вел себя как обычно и не бросал на нее томные взгляды через стол. Более того, он едва смотрел в ее сторону. Может, действительно получил все, что хотел, и больше ему ничего не надо? Теперь он готов остаться просто друзьями? От этой мысли у нее пересохло в горле.

— Что с вами, Анна? — обеспокоенно поинтересовался доктор Силлери.

Вангелис и Миранда тоже подняли головы посмотреть, что вызвало беспокойство доктора.

— Ничего, все в порядке, — поспешила успокоить их Анна. — Поперхнулась крошками от гренка.

— Выпей сока, — Вангелис пододвинул ей свой стакан.

Их пальцы соприкоснулись.

Вангелис улыбнулся, а она опустила глаза.

— Сегодня у меня день рождения, — неожиданно объявил доктор Силлери.

— О Билл, что же ты мне не сказал! — ахнула Миранда.

— Не хотел суеты. Напоминай, не напоминай — все равно никто не вспомнит.

— Я бы не забыла, — заверила Миранда. — Это надо отпраздновать. В деревне есть кондитерская... Или нет! Есть идея получше. Давайте пойдем в таверну и оторвемся там по полной!

— В таверну? — переспросила Анна. Они не были там с тех пор, как Миранда бросила Ники ради своего босса. — Ты уверена, что это удачная мысль? Ты же знаешь, что будет с Уильямом, если он выпьет ракию.

Надо же было найти хоть какую-то причину.

— Да я просто настаиваю. Тем более что сегодня какой-то народный праздник и там будут танцы. И местное вино.

— Которое они используют как топливо для своих катеров, — пробурчала Анна.

— Поверь, там будет веселее, чем на дискотеке, — уговаривала ее Миранда.

— Я не хожу на дискотеки, — отрезала Анна.

— Иногда ты бываешь такой занудой, — фыркнула Миранда.

И Вангелис так посмотрел на Анну, словно был согласен с этим мнением.

Едва стемнело и работать стало невозможно, археологи собрали свои пожитки и бодро потопали на виллу в предвкушении празднования дня рождения доктора Силлери. Миранда целый день пыталась вытянуть из него, сколько же ему стукнуло, но выяснила только то, что в юности он бывал на концертах «Битлз».

Через час после возвращения на виллу они были готовы к выходу. Причем добрая часть этого времени ушла на застегивание умопомрачительного числа пуговиц на новом платье Миранды.

Первыми по тропинке, рука об руку, начали спускаться Уильям и Миранда. Вангелис и Анна держались на тактичном расстоянии от них и друг от друга. По пути говорили исключительно о национальных танцах.

Оказавшись в таверне, Вангелис сразу пошел к бару заказывать напитки, а Миранда с Анной поспешили занять лучший столик, откуда все было видно. Уильяма послали за сигаретами.

#doc2fb_image_02000026.jpg

— Все еще наслаждаешься античными формами? — спросила Миранда, покосившись в сторону Вангелиса.

Анна покачала головой:

— Не стоило мне этого делать. И вообще, давай не будем говорить на эту тему.

Вангелис принес напитки, но сам садиться не стал, объяснив, что встретил сестру своего друга, с которым учился в Афинах. Он кивнул в сторону девушки, стоявшей у бара. Она застенчиво помахала рукой в ответ. Как сказал Вангелис, ее звали Клио, а ее семья владела большей частью деревни.

— Если она так богата, то почему же так красива? — удивилась Миранда. — Хотя, пожалуй, икры полноваты.

Анна пыталась делать вид, что не следила за тем, как Вангелис вернулся к стойке бара. Застенчивая улыбка на лице ожидавшей его девушки сменилась самоуверенной усмешкой женщины, знающей себе цену и обладающей всем, чего можно пожелать. Внешне она очень напоминала молодую Софи Лорен и время от времени встряхивала своими прекрасными черными кудрями, падавшими на обнаженные плечи.

Анна отвернулась, только когда Вангелис сказал девушке что-то забавное и она рассмеялась, положив руку на его плечо.

— Танцы еще не начались? — Это был доктор Силлери, вернувшийся с сигаретами.

— Без именинника не начнут, — проворковала Миранда. — Спасибо за сигареты, дорогой.

Музыканты наконец настроили свои инструменты, и на площадку вышли пятеро детей, чтобы начать первый танец. Их встретили вежливыми аплодисментами, а они со строгими и серьезными лицами приготовились показать туристам, как надо танцевать.

#doc2fb_image_02000027.jpg

Едва они закончили, сорвав бурные аплодисменты зрителей, как снова заиграла музыка, и Миранда потащила танцевать доктора Силлери. Они пытались изобразить что-то вроде греческого танца, но это больше напоминало румбу. К ним присоединились еще несколько пар, а распорядитель праздника прошелся по таверне, приглашая всех танцевать. Когда он подошел к Анне, она отказалась так решительно, что ее сразу оставили в покое. Вангелис, все еще стоявший у бара вместе с Клио, тоже не поддался на попытки вытащить его танцевать.

Но вскоре национальные танцы закончились и детей отправили домой спать. Музыканты собрали свои инструменты, и на смену звукам сиртаки пришли электрогитары восьмидесятых.

Анна улыбнулась, услышав голос Джорджа Майкла, потому что он напоминал ей не Джастина, а другого парня, по имени Райан Ло, целью жизни которого было расстегнуть ей лифчик, в то время как им нужно было готовиться к выпускным экзаменам в школе.

— Потанцуем? — Миранда снова тянула Силлери танцевать.

Он слабо сопротивлялся, но куда ему было устоять против Миранды.

Анна вдруг почувствовала себя одинокой. Ей не хотелось танцевать греческие танцы, но теперь... Возле бара появился рыбак Фил, которого она так успешно избегала все это время, и тут же приметил ее. Он приветливо поднял брови, выражая радость от столь приятной встречи.

Анна тут же уткнулась в стакан, надеясь, что он поймет намек. Но когда снова подняла глаза, он уже направлялся к ней. И Вангелис тоже. «Слава богу, Вангелис спасет меня», — подумала Анна. Но вместо этого он прошел мимо, прямо в объятия ожидавшей его на танцплощадке Клио. И теперь Анна оказалась один на один с косоглазым Филом.

— Вы здесь одна, прекрасная леди? — осведомился он.

Анна пожала плечами:

— Мне нравится сидеть и смотреть на танцы, — и на всякий случай добавила: — Одной.

Но он не собирался уходить.

— Давайте потанцуем. Меня зовут Фил, а вас?

Господи, да он даже не помнит ее. Вангелис был прав. У них на катере, наверное, побывала уже дюжина англичанок с тех пор, как Фил пытался ухаживать за ней. И теперь он начинал все сначала, не подозревая, что она уже отлично знает, что он будет говорить.

— Давайте сольемся в танце, и вы снова будете улыбаться.

Вот только этого ей и не хватало. Анна вдруг поднялась и, бесцеремонно отодвинув Фила, вышла в сад. Но и оставшись одна, она не могла забыть, как Вангелис и Клио кружили в танце. Они двигались как единое целое, а она никак не могла понять, почему так ревнует. Почему?! Почему?!! Почему?!!!

— Анна! Ты где, а-у? Мы возвращаемся на виллу.

Она не отозвалась, прислушиваясь, как Миранда и Силлери выходят в сад.

— С ней все будет в порядке, — услышала она голос Миранды. — Она, наверное, подцепила какого-нибудь рыбака и пошла к нему домой.

— Кто? Анна? — пораженно спросил Силлери.

— Ну, разумеется, если этот рыбак сказал «пожалуйста», — рассмеялась Миранда. — Ей нравятся нежные и утонченные мужчины. Грубый секс — это не для нее.

После таких слов Анна, покрасневшая от характеристики Миранды, уже не могла выйти к ним.

— Пойдем. Она сама прекрасно найдет дорогу.

— Мне не хотелось бы оставлять ее одну в этом месте, — неожиданно раздался голос Вангелиса. — Я поищу ее. Вы же проводите Клио домой?

Миранда застонала:

— Она живет черт знает где, а у меня ноги гудят от этих дурацких каблуков.

— Увидимся дома. До свидания, Клио. — Анна услышала, как он поцеловал ее на прощание. — Передавай привет жениху.

Анна чуть не расхохоталась в темноте.

— Вот увидишь, — донесся до нее удаляющийся голос Миранды. — Вангелис только нервы себе испортит, если она уже ушла с Филом. Ха-ха, безумец! Ха-ха-ха!

Ее голос стих вдали, но Анна все еще не двигалась с места. А что ей оставалось делать? Появиться перед Вангелисом, чтобы он понял, что она все время была рядом?

Она подождала, пока он зашагал прочь, и тенью последовала за ним.

— Вангелис! — Он уже был почти на пляже, когда Анна догнала его. — Куда ты идешь? — спросила она, взяв его за руку.

— Искать тебя, — просто ответил он. — Ты же сбежала от всех. Что-то случилось?

Анна пожала плечами:

— Ничего не случилось. Просто захотелось подышать свежим воздухом.

— Надо было предупредить.

— Зачем? Я уже взрослая девочка. Тем более что я не хотела мешать тебе танцевать с твоей девушкой.

— Моей девушкой?

— Ну да. Вы с Клио, похоже, хорошо знаете друг друга.

— Тебя это так волнует? — фыркнул Вангелис.

— Конечно, нет. Это к слову.

— Клио, тоже к слову, невеста одного из моих лучших друзей. Я знаю ее с детства. Она для меня только друг.

Он подобрал камешек и швырнул его во мрак моря.

— Собственно, даже не знаю, зачем оправдываюсь перед тобой.

— А кто тебя просит оправдываться? Я в том смысле, что это вообще не мое дело, и не стоило мне касаться этой темы.

— Анна, я уже не знаю, как с тобой общаться. Вчера ночью ты просто вытолкала меня из постели, как будто я этот Фил из таверны. А сегодня ведешь себя как обиженный ребенок, из-за того что я потанцевал с другой женщиной. Да что с тобой, в конце концов?

Анна уже открыла рот, чтобы достойно ответить, но вдруг обнаружила, что не находит слов.

— Ладно, по крайней мере, я убедился, что с тобой все в порядке. Увидимся утром, — Вангелис повернулся и принялся подниматься по тропинке, не заботясь о том, последовала за ним Анна или нет.

Она не пошла за ним. Только стояла и смотрела, как он уходит. Она отчаянно пыталась найти нужные слова, но так ничего и не придумала.

 

Глава 21

Следующим утром ее разбудил стук в дверь.

— Анна! К тебе пришли.

Она лениво вылезла из кровати. Наверное, это опять маленький полицейский инспектор со своими дурацкими вопросами о пропавшей вазе (только вряд ли он найдет ее на дне деревенского колодца, где она теперь покоится). Интересно, что едва доктор Силлери отказался от заявления о пропаже, как полиция сразу активизировала поиски. Анна наскоро причесалась, накинула халат поверх ночной рубашки и вышла из комнаты.

У лестницы стоял Вангелис, глядя на нее большими печальными глазами.

— Он на кухне. Я подумал, что вам нужно побыть одним.

Сердце у нее заколотилось.

— Спасибо, Вангелис, — едва слышно шепнула она.

Его глаза и без слов красноречиво сказали ей, кто приехал.

Она открыла дверь кухни и несколько секунд смотрела на Джастина, сидевшего к ней спиной. Он нервно вертел в пальцах потрепанный авиабилет. Заметив Анну, он вскочил и бросился к ней, но тут же застыл на месте, словно увидел незнакомку.

— Ты как здесь очутился? — холодно спросила Анна. На самом деле она была растеряна и пыталась скрыть свое смущение.

— Получил твое письмо. В пятницу утром. Сразу взял билет на самолет и примчался сюда.

— Письмо?

— Ну да. Сексуальное такое. У тебя хорошо вышло.

Анна даже рот приоткрыла от изумления. Письмо шло целый месяц?

— Я скучал по тебе, — тихо сказал он, и Анна сразу поняла, что это действительно так.

— Ты не отвечал на звонки.

— Я не знал, что тебе сказать. Ты ведь отказалась выйти за меня, помнишь?

— Я отказалась, потому что ты тогда вел себя как обиженный ребенок, — уточнила Анна. — Ведь на самом деле ты хотел не жениться, ты хотел, чтобы я не ехала сюда.

— Прости. Наверное, мне хотелось, чтобы ты показала, насколько меня любишь. Но теперь, получив твое письмо, я все понял, — Джастин обнял ее.

Анна опустила глаза.

— Что такое? Ты не рада, что я здесь?

Она натянуто улыбнулась:

— Конечно, рада. Просто все так неожиданно. Мог бы и позвонить сначала.

— Я думал, ты любишь сюрпризы.

— Люблю... только...

Что только? То, что она всю ночь думала, как наладить отношения с Вангелисом? Или что ее критский любовник уже целые сутки не шел у нее из головы, вытеснив из нее наконец Джастина?

И вообще, в доме нормально не поговоришь, — все ходят туда-сюда. Поэтому Анна объявила, что они идут прогуляться, и посоветовала Джастину переобуться во что-нибудь легкое.

Когда они спускались вниз по тропинке, Анна не удержалась и оглянулась на виллу. Она была уверена, что видела Вангелиса у окна его комнаты. Тем не менее она тут же постаралась выбросить его из головы. Джастин приехал, и следовало сосредоточить свое внимание на нем.

Анна не знала, куда еще здесь можно было пойти, кроме пляжа, поэтому повела Джастина туда. Очень скоро он начал жаловаться, что его новенькие сандалии полны песка. Анна старалась не обращать на это внимания. Когда они свернули с дороги вниз, она невольно вспомнила, как, стоя здесь, любовалась изумительным видом и жалела, что рядом нет Джастина. И вот теперь он рядом. Однако Джастин даже не смотрел в нужную сторону — он яростно пытался вытряхнуть из сандалий мелкие камешки.

— Проклятые сандалии, — бормотал он. — Надо было надевать кроссовки.

— Красиво здесь, да? — сказала Анна.

— Что? Красиво? — Он на секунду поднял голову. — А, да! Очень красиво. Слушай, а почему к пляжу такой крутой спуск?

— Что поделаешь? Критяне не знали, что ты приедешь, а то бы обязательно заасфальтировали эту тропинку.

Все время, пока они спускались вниз, Джастин ворчал, что здесь недолго ноги поломать, а то и шею. Он не смотрел вниз на сверкающие волны, опасаясь, что блеск ослепит его и он сделает неверный шаг. Анна не узнавала его. Студентами они не раз выезжали в экспедиции, поэтому получили неплохую подготовку, и Джастин всегда был одним из лучших. Видимо, работа в офисе и дорогая обувь от Гуччи притупили былые навыки.

— И куда теперь? — спросил он, стоя посреди пляжа.

— Вообще-то мы уже пришли. Давай присядем и поговорим. Если хочешь, искупайся. Вода теплая.

— Я не взял плавки.

— А зачем они здесь? Это ведь не Брайтон. Сюда никто не придет, — заверила она, усаживаясь на песок, и чуть улыбнулась при воспоминании, как сама впервые купалась здесь. Она расстегнула свои сандалии и упоенно опустила ноги в теплый песок.

— Значит, тут вы с ним загораете раздетыми, — без тени юмора заявил Джастин. — С этим твоим греческим хахалем. Его, кажется, зовут Вангелис? Больше похоже на название рок-группы. Он очень расстроился, увидев меня.

— В каком смысле?

— В смысле того, что я ему помешал.

— Тебе показалось, — отрезала Анна. — Это из-за языкового барьера. Он свободно говорит по-английски, но ведь это не его родной язык.

— Значит, показалось. Надеюсь, я ему не помешал?

— Я не хочу говорить о нем. — Анна взяла горсть песка и задумчиво пропустила его между пальцев. — Я хочу поговорить о нас.

— А о чем тут говорить? Я же извинился, что не звонил, но как только получил письмо, сразу прилетел. Ты даже не представляешь, как мне влетит, когда я вернусь. Сейчас же неделя ПХД.

— Ах да, — покивала Анна. Она смутно представляла, что такое неделя ПХД, но помнила, что в такие дни он обычно допоздна задерживался на работе.

— Поверь, мое отсутствие, особенно в такое время, вряд ли повысит мои шансы на повышение. Но я решил, — он победно посмотрел на нее, — что ты важнее, чем работа... Ты самое важное, что у меня есть.

— Неужели?

— Я бы не приехал, если бы это было не так.

— Жаль, что ты не пришел к такому выводу до моего письма, — печально сказала она.

— Да дел было по горло. Ты же знаешь, меня надо иногда подтолкнуть, чтобы я зашевелился. — Он неуверенно улыбнулся и чуть толкнул ее, чтобы показать, как его надо подталкивать.

#doc2fb_image_02000028.jpg

#doc2fb_image_02000029.jpg

Анна сделала вид, что от его легкого прикосновения повалилась на песок. Они рассмеялись.

— Эх, Джастин... И что нам теперь делать? — вздохнула Анна.

— Я знаю что. — Он понял ее по-своему и, стремительно обняв, поцеловал в губы.

Анна ответила на поцелуй. Джастин уже успел стать частью ее жизни, и она целовала его в ответ, скорее повинуясь давней привычке. А он словно сошел с ума и так жадно целовал ее, что она не могла противиться.

Анна даже удивилась, когда обнаружила, что ей тоже чего-то не хватало. Его поцелуи пробудили в ней воспоминания, и она вдруг ощутила странную пустоту, которая становилась заметнее и заметнее с тех пор, как они не были вместе.

А дальше все было как обычно. Те же вздохи, те же полустоны, те же ощущения, так долго возбуждавшие Анну. Она задохнулась от удовольствия, когда он одну за другой поцеловал ее груди. Анна потянулась прямо к молнии на его брюках и дотронулась до его теплого, уже готового пениса. Руки Джастина, ласкавшие ее грудь, тоже были приятно теплыми.

— Я очень, очень скучал по тебе, — не переставал повторять он, как будто хотел возместить ей бессонные ночи, во время которых она думала, что умрет от его безразличия. Она откинула назад голову и позволила ему поцеловать ее длинную, как у лебедя, шею. Анна ласкала его в ответ с закрытыми глазами, как будто пыталась через прикосновения ощутить его красоту...

— Ты вернешься домой вместе со мной? — спросил Джастин, лежа рядом с ней на песке.

Анна взглянула в его глаза, такие знакомые, такие чарующие, и только кивнула в ответ. Конечно же, она вернется вместе с ним. А как иначе? Когда-то же надо будет возвращаться в Лондон. Из сказки в реальный мир. А Джастин был столпом ее реального мира. Только что, занимаясь с ним любовью, она окончательно это осознала.

— Это означает «да»?

— Да, — еле слышно сказала она.

Джастин улыбнулся и наградил ее поцелуем словно маленькую девочку, давшую правильный ответ на вопрос учителя.

— Пошли. — Он вскочил и потянул ее. — Тебе надо прямо сейчас собрать вещи. Мы успеем на дневной рейс на Лондон.

— Сегодня? — Анна была потрясена даже больше, чем утром, когда увидела его здесь. — Ты что же, даже не собирался оставаться здесь на ночь?

— Видишь ли, я был уверен, что смогу убедить тебя вернуться, поэтому взял обратно открытый билет. Так я смогу быстрее попасть на работу. Но если бы ты не сказала «да», я оставался бы здесь до тех пор, пока не переубедил бы тебя.

— Ах, вот как, — пробормотала Анна. — Ладно, идем.

Весь путь наверх Джастин проделал играючи, позабыв о своих опасениях при спуске. Зато Анна теперь, спотыкаясь, брела следом.

К тому времени как они вернулись на пустую виллу, Анна уже не была уверена, что решила правильно. Она торопливо собралась, побросав вещи в чемодан. По контракту ей полагалось отработать еще неделю, но Джастин заверил, что возместит ей деньги. Он стоял рядом, пока она писала записку доктору Силлери, объясняя свое внезапное исчезновение. Миранда и так поймет, когда узнает, кто приехал. А Вангелис... Впрочем, какое имеет значение, поймет он или нет?

Когда они ехали в такси в аэропорт и проезжали мимо раскопок, Анна низко наклонила голову. Ей не хотелось, чтобы ее увидел кто-нибудь из коллег. Записку писать и то было трудно, а уж прощаться лично было выше ее сил.

Шесть часов спустя после того, как она приняла решение вернуться в Лондон вместе с Джастином, Анна поднялась на борт самолета. Пока они ожидали посадки в аэропорту, Джастин куда-то ненадолго исчез, но вскоре вернулся. Он купил ей сувенир — уменьшенную копию минойской вазы. Анна с улыбкой поблагодарила его, хотя внутри у нее все переворачивалось. Еще одна неделя, и они обязательно нашли бы что-нибудь невероятное.

— Ну как? Рада вернуться обратно в цивилизацию? — спросил Джастин, когда самолет набрал высоту. — Я хочу сказать, что Крит, конечно, красивый остров, но что там делать, после того как полюбуешься пейзажем? Гераклион просто дыра. Ни приличных ресторанов, ни клубов. Впрочем, может, это и хорошо. Теперь я знаю, что тебе некуда было ходить, чтобы снять местных парней.

Анна устало улыбнулась и отвернулась к иллюминатору, глядя, как береговая линия острова медленно уплывает под крылом самолета.

— Ничего, — ответила она. — У нас было чем заняться.

— Нет, дорогая, это в Лондоне нам будет чем заняться. В пятницу мы ужинаем в ресторане с Энди и Кариной. Энди получил шикарную должность и обещал мне помочь тоже подняться повыше. Семьдесят пять тысяч фунтов в год, представляешь? И дважды в год премии. Энди рассказывал, что один парень в их конторе только на премиях заработал тридцать пять тысяч за год.

Анна рассеянно слушала его. Цифры, о которых говорил Джастин, были для нее головокружительно-нереальными.

— Ты завтра идешь на работу? — спросила она, пока он переводил дух.

— А как же! И спасибо тебе, дорогая, что не подвела и уехала со мной. Ты даже не представляешь, как мне дорог каждый день.

Надпись «Не курить» погасла, и по проходам потянулись стюарды и стюардессы со своими тележками, предлагая еду и напитки. Анне даже показалось, что она узнала одного стюарда. Это был тот самый голубой, с которым пыталась флиртовать Миранда, когда они летели на Крит.

— А что за люди с тобой работали? — поинтересовался Джастин, выгрызая куриное крылышко.

Но едва Анна успела назвать их имена, как начался фильм. Джастин потрепал ее по руке:

— Ладно, потом расскажешь.

 

Глава 22

Ее квартира совсем не изменилась. Едва она открыла дверь, как застоявшийся воздух окутал ее, словно невидимый призрак. На пороге лежала большая гора почты, доставленной в ее отсутствие. Растения в горшках, которые Джастин обещал поливать, пока ее не будет, завяли и скукожились.

Анна просмотрела почту и основную ее часть отправила прямиком в мусорную корзину. Потом проверила автоответчик. Звонков не было. Она поставила было чайник, чтобы выпить чаю с молоком, но молока не оказалось, и она выключила чайник.

Задержавшись у окна, она взглянула на унылую серую улицу. На тротуаре все так же стояли мусорные баки. У одного из них крышка была сдвинута, и уличный кот пировал среди куриных косточек, оставшихся в картонных упаковках из-под фастфуда.

Да, в Лондоне ничего не изменилось. Та же серая погода, серый свет, серые дома и серые люди. Даже кот на мусорке был серый и выглядел неприветливо. Не то что веселые игривые котята на Крите.

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Анна размышляла, какую реакцию вызвала ее прощальная записка. Она надеялась, что кто-нибудь из них перезвонит ей, но автоответчик был пуст. А может, они были только рады ее отъезду. Анна шмыгнула носом и смахнула покатившуюся по щеке слезу.

«Какая разница, — убеждала она себя, — все равно я вернулась бы сюда через неделю. Я просто хотела быть с Джастином. Ведь хотела же. И почти все время думала о нем, когда была на Крите. Почему же мне так тошно?»

#doc2fb_image_0200002A.jpg

Она подняла трубку, чтобы позвонить ему. Вероятно, у нее сейчас просто отходняк. Это и неудивительно, учитывая, что она приехала в серый Лондон с яркого солнечного Крита. Голос Джастина подбодрит ее. Напомнит, что в Лондоне у нее есть то, чего не было на Крите.

— Офис Джастина Леонарда, — ответил холодный голос секретарши.

Анна никогда не видела ее, но по голосу ей казалось, что секретарша всегда не в духе, когда Джастина отрывают от работы.

— Здравствуйте. Можно Джастина?

— Могу я узнать, кто звонит?

— Это Анна, его девушка.

— Одну минутку. — Она не положила трубку, а просто зажала ее рукой.

— Скажи ей, что перезвоню попозже, — услышала Анна шепот Джастина. — Я сейчас занят.

Затем послышалось хихиканье. Чем бы он там ни занимался, это, вероятно, было весело.

— Он занят, — сказала секретарша, и Анна бросила трубку, даже не попрощавшись.

За окном загрохотали раскаты грома, и на стекло упали первые капли дождя. Погода словно подстраивалась под настроение Анны, и она, не выдержав, расплакалась.

Все надежды и мечты, которые были у нее перед поездкой на Крит, рухнули. Ничего в ее жизни не изменилось. Джастин тоже не изменился. Работа по-прежнему была у него на первом месте, а она — все так же на втором. Даже сейчас, когда она фактически пожертвовала своей карьерой ради того, чтобы быть с ним. И вдруг Анна осознала, что она пожертвовала даже чем-то большим, чем просто карьерой.

#doc2fb_image_0200002B.jpg

И тут зазвонил телефон. Анна схватила трубку в надежде услышать голос Джастина. Если он пригласит ее на ужин, то она простит ему то, что он не позвонил первым. Но это был не Джастин.

— Что за ребячество, Анна?! Как вы могли сбежать с раскопок? — раздался голос доктора Силлери. — Как на вас похоже — исчезать, когда все только начинается. Я видел вас в такси, когда шел на виллу, чтобы порадовать вас хорошими новостями.

— Что? Какими новостями? — крикнула в трубку Анна, поскольку связь с Критом была ужасной.

— Мы с Мирандой нашли то, что искали. Это просто золотая жила! Ваза! Почти такая же, как и та, поддельная. Но на этот раз она настоящая. В Афинах уже провели экспертизу! Владельцы отеля согласились дать нам еще три месяца, чтобы закончить раскопки. Похоже, я был прав. Это будет сенсация побольше, чем на Кноссе. А вы все бросили, хотя могли быть ее частью. И между прочим, вы еще все можете исправить.

— Что?

— Да говорю тебе, возвращайся, дура несчастная! — заорал доктор Силлери так, что его вполне можно было услышать в Лондоне и без телефона. — Я не каждый день разрешаю возвращаться людям, которые пишут письма об отставке с таким количеством ошибок в расстановке знаков препинания. Но что поделаешь, я никому, кроме нашей команды, не доверяю. Да и скучают по тебе все.

— Все?

— Ну, может, я не так уж скучаю, как остальные, — тут же отозвался доктор Силлери, но Анна знала, что не в его характере произносить слова утешения. — Так ты вернешься? — спросил он.

Анна взглянула за окно на непрекращающийся ливень и без колебаний ответила, что вернется.

#doc2fb_image_0200002C.jpg

Оставив Джастину записку, что теперь он всю жизнь может работать, сколько хочет, да и вообще делать что хочет, Анна взяла такси и поехала обратно в аэропорт. Ей было все равно, что самолет был полон шумных туристов. Даже наоборот, их волнение действовало на нее подбадривающе. Она и сама с нетерпением ожидала, когда снова увидит море и солнце.

— Отличное место для отдыха, — авторитетно сказала ей сидевшая рядом в кресле женщина, разглядывая рекламные проспекты курортов Крита.

— Прекрасное, — согласилась Анна. — Только я еду работать.

— Работать? Повезло вам. Это куда лучше, чем работа в офисе.

Анна кивнула. Она бы даже сказала, что это куда лучше, чем любая работа в Англии.

— У вас там есть друг? — полюбопытствовала соседка.

— Нет. Но есть кое-кто на примете.

— Греческий бог?

— Именно.

Но когда самолет кружил над Гераклионом, ожидая разрешения на посадку, Анна стала заметно нервничать. Что, если она променяла шило на мыло? И это будет только еще одна боль, еще одно разочарование? Доктор Силлери сказал, что все скучают, но может, он просто так выразился...

Ее начало потихоньку колотить, когда она стояла в длинной очереди пассажиров, чтобы забрать из багажа свою наскоро собранную сумку. В аэропорту было полно людей — и улетающих и прилетевших, но тщетно Анна вглядывалась в толпу. Ее никто не встречал.

 

Глава 23

Вскоре аэропорт опустел. В зале ожидания остались только Анна и уборщик, устало сметавший мусор.

Анна уже хотела спросить его, как ей нанять такси, когда двери в зал открылись.

Она медленно, словно героиня кинофильма, повернулась. Запах знакомого одеколона уже подсказал ей, кто вошел. Вангелис стоял в дверях, как мираж, и Анна, подхватив сумку, медленно пошла к нему. Ей все казалось, что он может раствориться в воздухе и она опять останется одна, наедине с пустым аэропортом и ночью. Но Вангелис не исчез, а протянул руки ей навстречу. Анна бросила сумку и, подбежав несколько последних шагов, упала в его объятия.

— Я думала, что навсегда тебя потеряла, — прошептала она.

Вангелис не ответил. Он целовал ее нежно, страстно, прогоняя последние воспоминания о былой жизни в сером Лондоне. Они бы так и целовались всю ночь, но прибыл очередной рейс и в аэропорту снова забурлила толпа туристов.

Вангелис подхватил сумку Анны и, обнимая, повел к машине.

Всю дорогу к вилле Вангелис гнал, как сумасшедший. Когда они приехали, у Анны сразу потеплело на душе при виде знакомого дома. В окнах уютно горел свет, а в саду стоял одурманивающий запах цветов, тех самых, которыми она восхищалась в свое первое утро на Крите.

— Миранда! Уильям! — крикнула она, когда Вангелис открыл дверь и пропустил ее в дом.

— Их нет, — сказал Вангелис. — Они решили, что мы захотим немного побыть вдвоем.

Анна смущенно улыбнулась и чуть покраснела. Они знали. Все знали, что она чувствует к Вангелису, кроме нее самой. Понадобилось слетать в Лондон и понять, что она потеряла его навсегда, чтобы осознать, что влюбилась.

— Ты же хочешь побыть со мной вдвоем? — неуверенно спросил он.

Анна рассмеялась:

— Конечно, хочу.

Они пошли в ее спальню и остановились у широкой кровати. Вся ее помада, которую Анна так старательно наносила перед посадкой в надежде увидеть его, очень быстро стерлась от поцелуев. Потом Вангелис начал целовать ее шею, затем шоколадные от загара плечи, ямочку между шеей и грудью... Руки Анны в это время скользили по его божественно красивому телу, нащупывая мускулы под легкой рубашкой, забрались в курчавые волосы на голове, прошлись по небольшой щетине на щеках.

Теплый, очень приятный запах его загорелой кожи наполнял ее легкие до самых краев. А вскоре она ощутила запах ее собственных духов, выделяющихся на разогревающемся от возбуждения теле. Но вдруг, непонятно почему, Анна почувствовала, как на нее накатываются слезы.

Она пыталась задержать их, пока расстегивала ему рубашку, однако глаза ее наполнились слезами, и она так и стянула ее через его голову застегнутой.

Его руки скользнули под ее легкую юбку, где он нащупал край ее стрингов и стянул их с нее. Анна прильнула к его плечу, а он немного толкнул ее назад, укладывая на кровать. Она застонала, когда его пальцы коснулись самого сокровенного места. Он начал слегка массировать его.

#doc2fb_image_0200002D.jpg

Слезы все еще катились по щекам Анны. Вангелис почувствовал их на ее губах, которые стали от этого солеными.

— Что такое? — прошептал он. — Ты чем-то расстроена?

Анна отрицательно замотала головой и крепко обняла его. Она совершенно не была расстроена.

Они сплели пальцы рук, двигаясь вместе к вершине удовольствия. И какой же сладкой должна стать эта минута. Анна чувствовала, как энергия собирается в ней, словно волна, которая вот-вот вырвется наружу. Она задрожала всем телом от предвкушения.

— Я люблю тебя, — прошептал он, и это было последней каплей. Слезы и оргазм — все вместе захлестнуло Анну. Она была до краев полна желанием, любовью и легко освобождалась от накопившегося в ней напряжения.

Теперь она не чувствовала за собой никакой вины, и поэтому оргазм был совершенно иной. Она понимала, что наконец находится там, где хочет быть, и с тем, с кем хочет быть...

Под утро, лежа в постели, Анна слушала рокот накатывавшихся на берег волн. Рядом спал Вангелис, и его дыхание как будто перекликалось с шумом волн. В свете луны, пробивающейся сквозь невесомые занавески, его лицо было словно у мраморной статуи. Как же она сразу не заметила, что он так красив? То есть она заметила, но только сейчас по-настоящему оценила его красоту. Он лежал рядом с ней обнаженный и такой уязвимый. И все преграды, которые были между ними, наконец остались позади.

Он действительно любит ее, и с ним не будет тех игр, в которые они играли с Джастином. Не будет притворства, что тебе все равно, когда тебе совсем не все равно. Не надо будет делать вид, что ты счастлива от торопливого секса в офисе... Она вдруг поняла, что рядом с ней мужчина, для которого она — это весь мир. Которому в ней нравится все. И который не будет недовольно морщиться при виде ее грязных ногтей после работы.

Анна даже расхохоталась при этой мысли. Ей вдруг стало удивительно легко и радостно.

Рядом зашевелился Вангелис и сел на кровати, удивленно поглядев на Анну спросонья.

— Что такое? Что случилось?

— Ничего, — успокоила его Анна. — Ровным счетом ничего. Знаешь, я тут подумала, что если останусь, то мне нужно будет выучить по-гречески слова «я люблю тебя».