— Послушайте, вы, мелкий глупец, — шипел доктор Силлери на усталого полицейского инспектора, — это вам не примитивная кража фотоаппарата у какого-нибудь туриста. Речь идет о похищении исторической ценности, которая, возможно, станет археологической находкой века!

Младший коллега инспектора, владевший английским получше своего начальника, добросовестно перевел заявление доктора, включая и то, что его босс маленький и глупый. Этот момент он перевел особенно тщательно.

— Мы делаем все возможное, — сухо ответил инспектор, выслушав перевод.

— Что значит «все возможное»? — взорвался доктор Силлери. — Вы даже не закрыли аэропорт! Не блокировали дороги! Вы должны проверять багаж любого, кто выезжает из страны! Упорно искать, дом за домом! Останавливать и проверять машины! Если я сообщу в газеты, что полиция Крита хлопала ушами, пока у них из-под носа уводили национальное достояние, будет грандиозный скандал. Международный скандал! Вы должны поставить в известность Интерпол, кретин недоделанный...

— Уильям, — Миранда успокаивающе взяла его под руку. — Может, мы выйдем и ты остынешь, пока они не посадили тебя в камеру.

— Не указывай мне, женщина. — Доктор Силлери освободился от ее руки. — Лучше помоги втолковать этому болвану, насколько серьезна ситуация.

— Уильям, нам нужно поговорить, — настаивала Миранда.

— Ради Бога, только не сейчас. Вам, женщинам, вечно надо поговорить. О чем нам говорить? Мы же спим с тобой всего пару дней!

Эта фраза не осталась без внимания переводчика, и, когда он растолковал ее смысл присутствующим, многие из них пренебрежительно вздернули брови.

— Считай, что я этого не слышала, — прошипела Миранда, чуть покраснев. — Но я настаиваю, чтобы ты немедленно вышел со мной на улицу. Я не желаю смотреть, как ты корчишь из себя идиота.

Она крепче сжала его локоть и подтолкнула к выходу.

— Тебе не слишком понравится то, что я скажу, но ты будешь рад, что я увела тебя отсюда и не дала поднять на ноги Интерпол.

— О чем это ты?

— Иди за мной.

Она вывела его на городскую площадь и усадила на скамейку, стоявшую в тени оливкового дерева. Потом глубоко вздохнула и заговорила:

— Уильям, никакой античной вазы не было...

Силлери озадаченно нахмурился.

— Ей не было двух тысяч лет. Ее сделали две недели назад.

По его глазам она видела, что до него не доходит смысл сказанного.

— Это подделка, Уильям. Мастерски сделанная, но подделка, копия. Я приобрела ее в мастерской в деревне, отбила кусочек и натерла землей. Я не предполагала, что ты так легко купишься на нее, — задумчиво добавила она.

— Но... но... — Силлери не знал, что сказать.

— Как я понимаю, я положила ее в нужном месте. Это тебя и сбило с толку. Я хотела рассказать тебе об этой шутке еще на раскопе, когда мы первый раз занимались любовью, но ты был таким счастливым...

#doc2fb_image_02000020.jpg

#doc2fb_image_02000021.jpg

— Я был просто в раю.

— И я не посмела тебя расстроить.

— Ты знаешь, что сломала мне жизнь?

— Не говори так.

— Это так и есть. Но почему? Зачем ты это сделала?

— Почему? — медленно переспросила Миранда. — Да потому, что до этого ты сломал мою жизнь.

— О чем ты говоришь?

— Не притворяйся, что не знаешь, Уильям. Это касается меня и Адама Бьюкенена. Ты ведь пригрозил, что расскажешь его жене о том, что мы с ним встречаемся.

— О Господи, — Силлери подался вперед и обхватил голову руками. — Так ты это сделала из-за него? Он тебе сказал, что я угрожал? И тем самым заставил расстаться с тобой?

— Мы были безумно влюблены друг в друга, — трагическим голосом сказала Миранда.

— О Боже, — пробормотал Силлери.

— Ты вынудил его сделать это, потому что ненавидел меня.

— Эх, Миранда, — вздохнул доктор Силлери, — ты даже не представляешь, как заблуждаешься. Я настоял, чтобы он перестал морочить тебе голову, так как хотел, чтобы тебе не было больно. У него все эти годы, что я его знаю, постоянно есть женщины на стороне. Иногда сразу по нескольку. Через две недели после того, как мы прилетели с Кипра, он встречался уже не только с тобой. Нашел студентку лет восемнадцати, и я не мог видеть, как ты все больше и больше привязываешься к нему.

— Неправда! — вскинулась Миранда. — Он встречался только со мной! Он сам мне говорил!

— А жене он что, по-твоему, говорит? Лицемерие — это его конек, его хобби. А врать двум женщинам или трем — какая разница? Ты даже не знаешь, девочка, что я и жену потерял из-за того, что она попала под чары Адама Бьюкенена.

В этот момент к ним вышел младший офицер полиции и сообщил, что инспектор готов принять заявление. Силлери только махнул рукой.

— Теперь это не имеет значения, — печально сказал он.

Полицейский изумленно взглянул на него.

— Можете прекратить поиски. Произошла ужасная ошибка.

— Я вела себя как дура, да? — тихо спросила Миранда.

— Любовь всех нас делает дураками. Но я никак не могу понять, зачем ты переспала со мной, если так ненавидишь меня.

— Понимаешь... Я вдруг поняла, что вовсе не ненавижу тебя.

— Нам было неплохо, ведь так? — неуверенно спросил он.

Миранда кивнула и взяла его за руку.

— Было просто потрясающе, — заверила она.

Печальное лицо Силлери озарилось усмешкой:

— Приятно слышать. А может, пройдемся на раскоп и попробуем еще? Ну, в смысле, найти что-нибудь...