К счастью, организацию вечеринки доктор Силлери поручил Вангелису.

— Это что такое? — спросил Силлери, подозрительно нюхая бесцветную, но тягучую жидкость в своей крохотной рюмке.

— Это ракия, — пояснил грек. — Местная достопримечательность. Можно выпить одним глотком, можно потягивать потихоньку. Но есть нерушимая традиция: ракию нужно пить только вместе с друзьями.

Он наполнил рюмки Анны и Миранды.

— Ямас, — Вангелис поднял свою рюмку. — За новый Кносс!

— За новый Кносс! — отозвались присутствующие, правда, Миранда прикусила себе губу, чтобы не расхохотаться.

Уже имея опыт питья ракии, Анна и Миранда не спеша потягивали ее из своих рюмок, как будто жидкость могла быть отравленной. Но ничего не подозревающий доктор Силлери выпил рюмку одним глотком. Миранда даже чуть приподняла брови — она не ожидала такой прыти от почтенного ученого.

— Наливай еще, Вангелис, — потребовал доктор Силлери.

Вангелис с готовностью выполнил его просьбу, и вскоре доктор уже приканчивал третью рюмку дьявольского зелья, в то время как девушки не допили еще и первую. Щеки у него порозовели.

— Даже не могу выразить, что значит для меня эта находка, — заявил он после восьмой рюмки. — Особенно сейчас, когда я почти отчаялся что-нибудь найти. Жизнь уже начала терять для меня смысл. Но сейчас мне точно есть ради чего жить! Не знаю, как вас и благодарить за то, что помогли сделать это открытие.

Миранда царственно кивнула, зато Анна покраснела и не смела поднять глаза.

— Ты должна рассказать ему правду, пока он не объявил об этом на весь мир, — прошипела она на ухо Миранде, когда после двенадцатой рюмки доктор Силлери пообещал включить их всех в свое завещание. — Сегодня же скажи ему.

— Не-ет, он ведь так счастлив, — покачала головой Миранда.

— Сейчас да, а потом? Тебе ведь знакома пословица «чем выше поднимешься, тем больнее падать»? Если он объявит об открытии на весь мир, а затем выяснится, что это фальшивка, ему конец. Он и так последнее время был весь на нервах.

— Ты преувеличиваешь.

— Я-то нет. А вот он…

— Я расскажу ему, прежде чем это зайдет слишком далеко. Обещаю. Просто вначале хочу повеселиться.

— Шутка шутке рознь. Очень сомневаюсь, что твою он найдет забавной.

— Тогда почему бы тебе самой не сказать ему, если ты так волнуешься?

— Ну, нет! Я еще жить хочу.

— О чем беседуют наши прекрасные дамы? — поинтересовался доктор Силлери, нащупывая на столе очередную рюмку с ракией. — Какие-то проблемы?

— Нет! Нет! — в один голос заверили его девушки.

— Вот и хорошо. Тогда давайте выпьем еще по рюмке этого нектара.

Два часа спустя Миранда, по настоянию Анны, сняв босоножки, босиком шлепала по камням в сторону раскопа, где у полуразрушенной стены доктор Силлери блаженно взирал на звезды, словно только что выяснил, что на небе есть таки доброе божество. Услышав шаги, он, по-прежнему улыбаясь, обернулся к ней.

— Взгляните на эти звезды, — мечтательно пригласил он. — И только подумайте, что каждая из них такая же, как наше Солнце. Если бы только мы могли достичь планет, вращающихся вокруг этих звезд, сколько же великих исторических открытий можно было сделать.

Миранда покивала в ответ. Доктор Силлери неожиданно взял ее за руки.

— Знаете, как удивительно заглянуть в жизнь античных народов, людей, которые давно умерли, и вдруг обнаружить, что они мало чем отличались от нас. Признайтесь, скорее всего, до тех пор пока вы не увидели сцену, изображенную на вазе, вы думали, что люди в те времена совокуплялись исключительно для размножения и только традиционным способом?

— М-м-м, не совсем, — уклончиво отозвалась Миранда, вынимая камешек, застрявший между пальцами на ее правой ноге.

— Благодаря же моей находке мы можем предположить, что минойцы относились к сексу гораздо раскованнее, чем мы. Доказательство я нашел более чем убедительное. Вы бы стали, например, наливать чай своей бабушке из чайника с рисунком, изображающим половой акт между женщиной и мифическим чудовищем?

— М-м-м, вряд ли… Доктор Силлери, я хотела…

— Можете называть меня Уильям, Миранда. Прошу вас…

— Ладно… Уильям… — было странно не называть его доктором. — Я хотела бы поговорить с вами о вазе, если у вас есть минутка…

— Разумеется! Я весь во внимании.

Миранда сначала усадила его на край стены, а затем сама устроилась рядом, по-прежнему сжимая его руку. Глубоко вздохнув, она уже была готова покаяться. Это надо сделать. Она снова вздохнула, но слова не шли, а доктор Силлери смотрел на нее с любопытством, гадая, что же она хочет ему сказать. Его лицо, обычно угрюмое и желчное, сейчас совершенно изменилось. Он улыбался так обаятельно, что его можно было назвать красивым.

Миранда натянуто улыбнулась в ответ. Если он будет так на нее смотреть, то никакого покаяния не получится.

Уильям чуть сжал ее руку и заговорил сам:

— Слушайте, Миранда, я знаю, что порядочно нагружал работой вас все эти недели, но поймите, если бы я не делал этого, то мы, возможно, никогда не нашли бы эту вазу. Ее бы раскатали в пыль бульдозеры при постройке отеля. И клянусь, ничего личного в моих словах не было. Я просто фанат истории. Абсолютный фанат. В этом вся причина.

Миранда молча улыбалась, глядя, как блестят его глаза. Анна права, этот человек живет археологией. Если шутка зайдет далеко и дело получит огласку, это убьет Силлери. Миранда представила себе, как светила истории осмеивают этого наивного и доброго человека, и ей едва не стало дурно от такой мысли.

Но она тут же вспомнила об Адаме. О своем драгоценном, обожаемом Адаме. Как он говорит ей, что они не будут больше встречаться, потому что кто-то угрожал рассказать об их отношениях его жене. Доктор Силлери был единственным, кто знал об этом. Он видел, как все начиналось в последней экспедиции, и логично было предположить, что именно он виноват в том, что счастье Миранды так неожиданно закончилось. И как раз сейчас выпал шанс отомстить.

— Вы хотели мне что-то сказать, но я перебил. Прошу прощения.

Он был таким мягким и галантным, а Миранда сейчас держала его будущее в своих руках. И не собиралась так легко отпускать его с крючка.

— Вы хотели поговорить о вазе? — настойчиво спросил он.

— Да-да, о вазе, — поспешно заверила его Миранда, на ходу придумывая, что сказать. — Я хотела узнать, не кажется ли вам, что она была связана с каким-то эротическим ритуалом?

Уильям неуверенно усмехнулся:

— Не знаю. Вполне возможно.

Он скрестил руки на груди, и, несмотря на ситуацию, Миранда невольно отметила, какие они у него крепкие и мускулистые. Впрочем, стоило ли удивляться, ведь эти руки годами ворочали камни на раскопках.

— Да… это интересная мысль. — Он даже облизнул пересохшие губы, и они притягательно заблестели на фоне его щетинистого подбородка. Уильям насадил очки поглубже на нос, а потом вдруг и вовсе их снял. Сейчас, когда оправа не скрывала его точеные черты лица, он был просто вылитый Индиана Джонс.

— А почему вы, собственно, спрашиваете об этом? — Он пристально взглянул на нее.

— Как вам сказать… — замялась Миранда.

Чего он так уставился на нее? Или это только кажется оттого, что он снял очки?

— Понимаете… Уильям… с тех пор как я увидела эту вазу, мне как-то неспокойно. Словно от возбуждения. Как будто этот предмет обладает какими-то эротическими свойствами.

Уильям медленно кивнул:

— Как интересно. Продолжайте, дорогая.

— Я чувствую, что нахожусь под влиянием этой эротической силы. И ничего не могу с собой поделать. — Она почти с наслаждением смотрела, как после ее слов на его обычно поджатых губах появилась улыбка. — Мне словно не хватает чего-то внутри себя, как вазе не хватало того кусочка. — Миранда многозначительно посмотрела на низ своего живота.

— Прекрасное сравнение. Я, знаете, чувствую себя приблизительно так же.

— Вам тоже чего-то не хватает в жизни? — насколько могла искренне, поинтересовалась Миранда.

Он только взглянул ей в глаза. На этот вопрос ответить словами было просто невозможно. И Миранда вдруг с удивлением почувствовала, что дышит куда чаще, чем обычно при разговоре с ним. Да что там говорить, она действительно завелась и не могла оторвать взгляда от его серых глаз.

— Так, может, мы попробуем решить эту проблему? — тихо спросил он, и Миранда чуть не свалилась со стены от удивления.

Она еще никогда не видела такого доктора Силлери — столь решительного, столь привлекательного.

Пока она приходила в себя, он обнял ее и накрыл ее губы своими.

— О Уильям, — только успела пискнуть она.

— Миранда, — прошептал он в ответ. — Я столько ждал этой минуты.

Доктор порывисто стянул с себя рубашку и постелил ее на землю. После этого он подхватил Миранду на руки и усадил на рубашку.

— А это не помешает нашим профессиональным отношениям? — слабым голосом спросила Миранда, пока он покрывал ее лицо поцелуями.

— Ну что ты. Мы успеем закончить до начала рабочего дня, — серьезно заверил он.

Его руки уже нашли грудь Миранды под тонкой футболкой и ласкали ее соски. Она невольно выгнулась, подавшись всем телом. Уильям принял это как поощрение, стянул с нее футболку и припал к роскошной груди. Миранда не сопротивлялась — она решила доверить контроль над процессом ему.

С себя Уильям тоже снял все, кроме шорт. Миранда прошлась руками по его широким загорелым плечам, потом по накачанной груди.

Уильям все еще не мог насладиться ее сосками, а Миранда уже добралась до пряжки на ремне его шорт. Медленно расстегнув ее, она запустила руку внутрь и с восхищением обнаружила, что он был без нижнего белья. Его горячий пенис нетерпеливо подрагивал под ее ладонью.

Уильям в это время осторожно расстегнул ее шорты и спустил их до колен. Его длинные красивые пальцы, которыми Миранда всегда восхищалась во время работы, начали нащупывать ее самое потаенное место.

Их страсть все возрастала, распаляемая уверенными ласками.

Освободившись наконец от своих шорт, Миранда устроилась прямо под Уильямом. Ее длинные ноги обхватили его тело. Невозможно было ошибиться в том, что это значило, и Уильям перешел к делу…

Миранда была на седьмом небе. Она соблазняет своего босса! Свою Немезиду! Вот он, пресловутый доктор Силлери — сухарь, человек, которого интересует только то, что старше двух тысяч лет.

Миранда еще никогда не видела Силлери таким молодым, красивым и решительным, как в тот момент, когда направила его вглубь себя. Она полностью отдалась ритму его движений и потянулась к его губам…

Их любовь была такой яростной, такой отчаянной, какая бывает у людей, давно, но неосознанно желавших друг друга. Миранда смутно видела яркие звезды над ними. У нее кружилась голова, и ей мерещилось, что она часть некоего мифического ритуала, а Уильям казался ей кем-то вроде кентавра, лишающего девственности юную нимфу, отвергнутую богами. Она вцепилась в него мертвой хваткой, обвив и руками, и ногами. Ее сердце превратилось в кипящую от страсти лаву. Легкий ветерок, доносящийся с моря, не приносил облегчения. Накатывающаяся волна бешеного восторга предвещала такой оргазм, которого она еще никогда не испытывала.

Уильям, очевидно, ощущал нечто подобное, словно сама античная земля, на которой они лежали, одурманила их. Он отдавал Миранде все, что сдерживал и таил в себе долгие годы безрадостного брака.

Их вздохи и стоны, сначала тихие и неясные, становились все громче и громче. Теперь их было слышно по всей округе. Миранда чувствовала, что еще чуть-чуть — и она сойдет с ума. Она еще раз взглянула на звезды, но они становились все менее и менее четкими. Настал момент сосредоточиться совсем на другом. Она еще сильнее сжала ягодицы Уильяма, чувствуя, что приближается феерический конец. Миранда ощущала себя невесомой, несмотря на то что лежащий на ней Уильям был совсем не хрупким. Как будто она покинула свое тело и испытывала оргазм далеко-далеко, на другой планете…

— Уильям! — громко простонала она. — Не останавливайся!

А Вангелис и Анна, наконец оставшись одни, сидели во дворе. Студенты-практиканты давно улизнули. Что за кайф сидеть и говорить об археологии, когда в городе еще открыты клубы? Вангелис налил себе последнюю рюмку ракии. Анна отказалась, когда он предложил и ей.

— Иначе утром я буду жалеть об этой рюмке, — пояснила она.

В это время со стороны раскопа донесся протяжный эротический вскрик.

— Интересно, будут ли они жалеть об этом утром? — рассмеялся Вангелис.

Анна не поднимала глаз, чувствуя себя странно смущенной. А когда все-таки решилась взглянуть на него, то обнаружила, что Вангелис внимательно на нее смотрит. После того неприятного разговора за завтраком они еще не разу не оставались наедине.

— Он ей нравится? — спросил Вангелис.

— Что? — Анне вдруг стало душно под его обжигающим взглядом.

— Я спрашиваю, Миранде действительно нравится доктор Силлери?

— Похоже, что да, — ответила Анна, прислушиваясь к доносившимся до них воплям экстаза. — Но скорее потому, что она чувствует вину перед ним.

— Вину? — с любопытством переспросил Вангелис. — Интересно, расскажите.

— Я имела в виду, что, возможно, она в чем-то провинилась и пытается таким образом извиниться.

— И в чем же это она провинилась? — вкрадчиво поинтересовался Вангелис.

Анна уже поняла, что сболтнула лишнего. Неизвестно еще, как отреагировал бы Вангелис, узнай он о проделке Миранды.

— Не знаю. Может, в том, что так вела себя с ним все это время. Это ее способ показать, что она хочет подружиться.

— Довольно необычный способ заводить друзей, — задумчиво сказал Вангелис. Он снова очень внимательно посмотрел на Анну и вдруг спросил: — А вы хотите стать моим другом?

— Мы и так друзья, — фыркнула Анна.

— Это правда, — согласился Вангелис — Мы только друзья.

Повисла тишина. Анна попыталась обнаружить скрытый смысл в его словах, но так и не смогла его найти. Или не захотела.

Пауза за столом явно затянулась, и Вангелис поднялся.

— Увидимся утром, — сказал он и собрал рюмки.

— Конечно, увидимся, — деревянным голосом ответила Анна.

Когда он ушел, она долго смотрела во мрак моря, на огоньки, раскачивающиеся на волнах. Возможно, это был катер Ники. Интересно, с кем он там сейчас? Судя по серебристому смеху Миранды, временами доносившемуся до виллы, как раз ей это было совсем неинтересно. Да, либо Миранда просто дурочка, либо по-настоящему свободный, раскованный человек. Она явно не страдала комплексами по отношению к мужчине, которого оставила в Англии, когда дело доходило до жизненных потребностей. Это понятно. Непонятно другое. Счастье это или просто одиночество? И стоит ли жить именно так?