Вот так желание Карильи не видеть меня каждый день в следующем учебном году всё-таки исполняется – пусть и несколько иначе, чем она предполагала.

На следующей же неделе Совет зоны собирается на экстренное заседание. Вот только тема изменилась. Теперь на повестке дня не Саха Лидс, а Джеймс Тоути. Совет практически единодушно постановляет, что Тоути грубейшим образом нарушил Принципы неотрадиционализма и что таким образом он нарушил договор, который подписывает каждый человек при переселении в неотрадиционалистскую зону либо по достижении совершеннолетия в ней. Неизбежное следствие: Джеймс Тоути будет депортирован из зоны.

Его семья, конечно же, могла бы остаться, но… и я не сильно расстроилась, услышав об этом… они также покидают Сихэвэн.

Карилья же всегда получает то, чего хочет.

Мы узнаем, что основатели были достаточно хитры в том, что касается тонкостей гражданского договора. В частности, для таких случаев, как этот, в нем прописано, что Тоути должен оставить здесь свой бизнес. Мистер Бреншоу уже высказал готовность взять на себя ведение дел «Тоути Индастрис», пока не будет найдено другое решение.

Итак: депортация. Но перед этим Тоути еще придется ответить перед судом за многочисленные преступления – незаконное лишение свободы, незаконное принуждение, угрозы жизни и здоровью и тому подобное. Полиция выкатила впечатляющий список. Предполагается, что Джеймс Тоути сначала пару лет проведет в тюрьме, прежде чем ему придется ознакомиться с тем, что написано мелким шрифтом в гражданских договорах других зон.

Спустя десять дней наступает тот самый день. Скоро Рождество, солнце над Сихэвэном сияет, на небе ни облачка, когда мы приезжаем в порт, море сказочно-голубое. Нас, тетю Милдред и меня, привозит Нора.

Я думала, что тетя Милдред будет безутешна из-за моего решения, но это оказалось не так: наоборот, она поддержала меня. Мне нужно идти своим путем, мама бы мной гордилась и всё такое. И она даже пошла со мной, когда я отправилась покупать себе тот треугольный рюкзачок из парасинта и пару других вещей, которые могут мне пригодиться.

Я думаю, что она гордится мной.

А еще у нее теперь есть подруга Нора, с которой она может поговорить.

Мы спускаемся к пирсам. Пигрит и Сюзанна уже сидят там и ждут нас. Нужно признать, что эти двое очень милая пара.

– Мы его уже видели, – заявляет Пигрит вместо приветствия.

Мы все поворачиваемся к океану. Сюзанна показывает на воду метрах в двадцати от пирса.

– Вон.

Да. В воде видна тень, нарезающая большие круги. Всё как договорились.

Я очень переживала из-за этого. Ну, что мы можем неправильно понять друг друга, когда речь идет о месте и времени. С облегчением вижу, что всё получилось.

Я поднимаю глаза и вижу Джона Бреншоу. Он стоит наверху на дороге, ведущей в порт, неподалеку от лестницы, по которой я тогда спускалась в своем красном платье.

Он поднимает руку.

Я машу ему в ответ, потом снимаю рюкзак и протягиваю Норе.

– Ну что, ты решилась окончательно и бесповоротно, – констатирует она.

– Да, – отвечаю я.

Они все еще раз обнимают меня, даже Сюзанна. Пигрит говорит:

– Мне очень жаль, что ты уплываешь, и в то же время я очень этому рад. Бред, правда же?

– У меня так же, – признаюсь я. И добавляю Сюзанне: – Береги его, если не хочешь иметь дело со мной.

Она со смехом дает мне обещание.

Наконец я снимаю платье, отдаю его тете Милдред. Теперь на мне только низ от купальника, который был на мне с первого моего знакомства с подводным миром. Я надеваю рюкзак, поправляю лямки, чтобы они не мешали моим жабрам.

Плавает-Быстро высовывает голову из воды, видит меня и машет. Я машу в ответ.

Ну вот и всё. Все слова сказаны. Я разбегаюсь и прыгаю.