Александр раздраженно вскочил на ноги и подошел к окну. Солнце садилось, небо было исчерчено алыми и золотыми полосами. За городом высились горы, превращая все вокруг в великолепное живописное полотно, которое было не под силу ни одному художнику. Снег еще покрывал самые высокие пики, а склоны зеленели темной летней листвой.

Это были суровые и безжалостные горы, но их жестокая красота всегда находила отклик в сердце великого герцога. Если он сможет найти способ закрыть ворота в Нвенгарию, не впускать сюда чуждый мир и навсегда сохранить эту изначальную чистую красоту, то он это сделает.

Но Александр понимал, что не сможет. Нвенгария зависела от торговли с другими странами, от полной изоляции не будет ничего хорошего. Но будь он проклят, если позволит Австрии, или России, или далекой Англии проглотить Нвенгарию и сделать ее очередным имперским трофеем. Пусть Британия правит где-нибудь в другом месте.

Существовал еще и Деймиен, добрый приятель принца-регента. Английские аристократы, как птички, клевали с его ладони. Пусть Недрак занимается пророчеством и всеми этими магическими глупостями, сам Александр будет наблюдать, что Деймиен делает.

А сделал он вот что. Уговорил девицу, и она поверила, что именно она и есть давно потерянная нвенгарская принцесса, которая теперь должна спасти его королевство. И обвел вокруг пальца регента и джентльменов из кабинета и палаты лордов, и теперь они спешат на помощь по первому его зову. Англия вонзит в Нвенгарию свои зубы и уже никогда их не вытащит.

– Просто поразительно, – блеял Недрак. – Поразительно. Я всегда хотел понять, что имело в виду пророчество, утверждая, что принцесса будет приручать дикие создания. Я и вообразить себе не мог, что она подружится с логошем. Тут, очевидно, действует какой-то маг. Это ясно как белый день. Это не мои заклинания. – Недрак задумался. – А вдруг она сама – маг? Во всяком случае, она очень сильна.

В его голосе слышалось восхищение.

– Недрак, – сухо проговорил Александр. – Похоже, вы желаете сменить привязанности.

Вздрогнув, старик поднял голову. На его лице отразилась дикая паника.

– Нет, ваша светлость, ни за что.

– Если вы, как обещали, поможете мне разрушить чары пророчества, – продолжал Александр, – то получите достойную награду. А если присоединитесь к Деймиену, то сгинете вместе с ним. – Александр склонился над столом. Он чувствовал себя бесконечно усталым, и сам не знал почему. – Конечно, вы можете решить не помогать ни одному из нас. Можете вместе с внуками уехать в деревню и забыть о политике. Очень многие охотно займут ваше место.

Александр заметил, что его предложение задело Недрака за живое. Недрак вечно болтал о том, как чудесно будет сидеть на берегу озера, на севере страны вместе с дочерью, зятем и пятью драгоценными внуками. Но в глубине души Недрак жаден и очень честолюбив. Мысль о том, что другой маг займет его место, отравляла ему кровь. Кроме того, Недрак не доверял Александру, не был уверен, что тот не пошлет убийц в хорошенький домик у озера, чтобы тихой глухой ночью прекратить земное существование Недрака.

– Не нужно, ваша светлость, – быстро ответил маг. – Я – ваш слуга. И ваш маг. Не сомневайтесь ни минуты, я никогда вас не оставлю.

Александр позволил лицу смягчиться.

– Ну конечно, вы не станете делать ничего подобного.

И отвернулся, стараясь не показывать гнева. Недрак был дураком и романтиком. Сказки о пророчестве интересовали его больше, чем попытки великого герцога вытянуть страну из нищеты и разрухи, которые оставил после себя отец Деймиена.

Он не мог понять, почему такой человек еще жив, а Сефрония…

Сегодня днем, когда нвенгарское солнце заглянуло в долину, великую герцогиню Сефронию с миром похоронили. Стоял яркий солнечный день, день для радости и песен, когда на городской площади нвенгарские девушки бросают цветы нвенгарским мужчинам, когда горожане прогуливаются по нагретым улицам, улыбаются соседям, попивают кофе в кафе, наслаждаются теплом после суровой нвенгарской зимы.

Закрытый гроб из красного дерева установили у ворот мраморного мавзолея – усыпальницы великих герцогов нвенгарских и их семей. Александр в синем военном мундире с черной траурной повязкой на руке все время, пока священник служил заупокойную службу, смотрел на стебли травы, примятой гробом. Великий герцог держал за руку своего сына Алекса, который стискивал в ладошке маленький венок и ждал момента, когда надо будет положить его на гроб матери.

Гроб все время оставался закрытым. Сефрония очень просила мужа не позволять посторонним смотреть, во что превратилось ее тело. Александр исполнил последнее желание жены и не позволил ни одному человеку увидеть ее мертвой. Это самое меньшее, что он был обязан для нее сделать после того, как она семь лет терпела брак с ним.

Гроб внесли в ворота мавзолея и на толстых веревках опустили в каменную могилу. Александр за руку подвел Алекса к квадратной яме, взял мальчика на руки, тот по сигналу отца наклонился и уронил на полированный гроб свой веночек из красных цветов.

Затем герцог с сыном на руках отошел назад и ждал, пока его люди закроют и опечатают могилу. Раздался скребущий звук. Это каменная крышка скользнула на свое место. Холод. Пустота. Одиночество.

Вернувшись во дворец, Александр обнаружил, что смерть его жены ни на йоту не изменила привычного хода дел. Александра это бесило. Страна должна была хотя бы одним днем тишины почтить ее память. Но герцог знал: приказ соблюдать траур не добавит ему популярности. Народ желал все свободное время тратить лишь на подготовку встречи этого чертова принца Деймиена и его потерянной принцессы. В завтрашних газетах будет помещена точная гравюра с изображением Александра, возлагающего венок на могилу жены. Вся первая страница будет посвящена описанию церемонии и жизни великой герцогини. Люди, сколько хотят, могут восхищаться Деймиеном, но газеты контролирует Александр.

Великий герцог не был так уж удивлен, когда Недрак сообщил ему, что смешная идея послать логоша к Деймиену и Пенелопе не сработала. Это лишь увеличило суеверную преданность Недрака принцу и древнему пророчеству.

Если глава совета магов выступит против Александра, за ним последуют многие. Будь проклят этот человек и этот обычай, дающий так много власти одному идиоту. Недрак остался на своем посту еще со времен правления предыдущего принца-императора. Следующего главу совета магов Александр намеревался выбрать сам.

Герцог обернулся к Недраку.

– Вы хорошо поработали для меня, Недрак. Возможно, вам показалось, что я неблагодарен, но это потому, что я очень обеспокоен.

Недрак кивнул, клюнув на похвалу. Александр задумчиво покачал головой.

– Да, пожалуй, в награду я устрою банкет в вашу честь. Я давно уже об этом думаю.

Глаза Недрака сверкнули, его тщеславие было удовлетворено.

– О, благодарю вас, ваша светлость. Я действительно очень старался и много работал, чтобы утвердить ваше право на власть в Нвенгарии. – Он на мгновение замолчал. – Мне очень жаль, что логош не помог. Я был уверен, что он убьет принца Деймиена.

Александр пожал плечами.

– Идея была хорошая. Только вот жаль, что единственная тварь, которую вам удалось поймать, оказалась такой молодой. Но тут вы не виноваты.

Недрак возликовал. Александр с трудом сдерживал раздражение. Вот идиот. Романтичная драма – это как раз для Недрака. Александр же смотрел на вещи прямо и трезво. Деймиен падет, Александр об этом позаботится. Фактически он уже пал. Еще несколько ловушек, и Деймиен погибнет в глазах всей Нвенгарии. С ним все будет кончено.

Недрак неуверенно спросил:

– Я сегодня еще буду вам нужен?

Александр заложил руки за спину и отвернулся от мага.

– Нет. Вы достаточно поработали. Занимайтесь своими делами.

Такие распоряжения всегда раздражали Недрака. В конце концов, они ведь ровня.

– Хорошо, ваша светлость. – Он потрусил к двери, но вдруг приостановился. – Позвольте мне выразить самое искреннее сочувствие в связи со смертью великой герцогини.

Александр поднял взгляд. Недрак содрогнулся – даже в противоположном конце огромной комнаты он ощутил ледяной холод этих синих глаз.

– Благодарю вас, Недрак, – неожиданно мягко ответил Александр. Маг повернулся, чтобы уйти. – И вот еще что, Недрак.

– Да, ваша светлость.

– Больше не упоминайте о моей жене. Никогда. Вы поняли?

У Недрака пересохло в горле, он с усилием сглотнул.

– Да, ваша светлость.

Александр отвел взгляд. Недраку показалось, что захлопнулись створки глухих ворот. Он поспешно вышел в холл. Суровый, молчаливый стражник закрыл за ним дверь.

– Хладнокровный ублюдок, – пробормотал Недрак, направляясь в покои совета магов, но тут же с тревогой огляделся – не услышал ли кто. Затем подобрал полы усыпанной звездами мантии и побежал. У Александра везде шпионы.

Узнав, что Пенелопа приручила логоша, Саша пришел в неописуемое волнение. Она не только приручила этого мальчишку, Вулфа, но промыла и перевязала его раны, и теперь они уже закрылись и почти исчезли. Вулф, в свою очередь, не отходил от нее ни на шаг.

– Это есть в пророчестве, сир, – трещал без умолку Саша. – «И принцесса будет исцелять больных и приручать диких зверей». Сир, я раньше не понимал этих слов, насчет диких зверей. Думал, имеетесь в виду вы. – Он покраснел. – О, я не хотел вас…

Деймиен улыбнулся, но на сердце у него было тяжело.

– Что же, я и правда вел довольно дикую жизнь, пока не умер мой отец. Но это пророчество сбывается что-то уж очень буквально.

– Все-все сбывается, ваше высочество, – со счастливым вздохом произнес Саша. – Все сбывается.

В доме начали просыпаться от колдовского сна, с трудом открывали глаза, пошатываясь, вставали на ноги, хватались за головы. Мейтерс, с негодованием выгоняя слуг из спален, обнаружил двух хорошеньких служанок в обществе Руфа и Майлза и устроил им нагоняй. Руф и Майлз, слегка притихшие, но явно довольные собой, вернулись к своим обязанностям.

Петри же, наоборот, мучался угрызениями совести и раскаянием.

– Я предал вас, – говорил он, застилая кровать в спальне Деймиена, подбирая разбросанные вещи и рассеянно раскладывая их по местам. – Никогда в жизни, никогда я не засыпал, охраняя вас. Даже когда мы вместе просили милостыню. Логош мог вас убить во сне, а я спал и не сумел бы этого предотвратить. – Петри расправил плечи. – Вы можете казнить меня, сир. Я это заслужил.

– Ради Бога, Петри, оставь. Мы все поддались чарам. Прекрати устраивать драмы, прошу тебя. Ты – единственный трезвомыслящий человек во всем этом сумасшедшем доме.

– Вы не поддались.

– Поддался. Я и сам не знаю, что меня разбудило, но я спал также крепко, как и все остальные. Пенелопа проснулась, только когда я ударил в стену. И ты тоже.

Петри покачал головой, в глазах у него была тоска.

– Нет, сир, я проснулся, когда закричала принцесса. Логош мог задушить вас прежде, чем я добежал бы до вас.

– Прекрати заниматься самобичеванием. Если хочешь сделать что-то полезное, найди мага, который навел чары. У этого дела явно нвенгарский привкус, так что это кто-то из нас.

Глаза Петри вспыхнули, раскаяние уступило место гневу.

– Я его выведу на чистую воду, сир. И с живого сдеру кожу.

– А теперь ты говоришь, как император Тит. До того как содрать с него кожу, приведи его ко мне, я задам ему пару вопросов.

– Да, сир. Я вас не подведу.

– Отлично. – Деймиен больше не мог выносить покаянного вида Петри и вышел из спальни.

Майкла Тэвистока он нашел в холле нижнего этажа. Майкл, увидев Деймиена, бросился к лестнице и ждал, пока принц спустится.

– Минуточку, сэр, – сдержанно проговорил он. Деймиен кивнул и жестом показал на дверь гостиной – поговорим там. Но оказалось, что в гостиной полным-полно хихикающих дам, которые еще более оживились, когда вошел Деймиен.

– Добрый вечер, ваше высочество, – едва ли не хором воскликнули дамы.

Деймиен поклонился, пытаясь сдержать нетерпение.

– Прошу прощения, – произнес он, приложил руку к сердцу, склонился в еще более глубоком поклоне. Хихиканье усилилось, сопровождаемое шорохом вееров и хлопаньем ресниц.

Деймиен прикрыл дверь. Тэвисток предложил выйти на воздух.

Как обычно, несколько лакеев оставили свои дела и двинулись следом, настороженные и готовые защищать своего господина.

– Когда вы уезжаете? – спросил Тэвисток.

Вечерело. Длинный летний день наконец подходил к концу. Облака, которые Деймиен заметил днем, почти рассеялись, лишь над горизонтом протянулось несколько золотистых полос. От дома убегала гряда пологих холмов, которые зеленой вереницей скрывались в туманной дымке.

«Плоские земли, – думал Деймиен, вспоминая острые как бритва пики родных гор, – черт возьми, как я соскучился!» Он прокашлялся.

– Немедленно. Завтра. Последняя церемония состоится сегодня вечером. Утром мы с Пенелопой и небольшой частью свиты уедем. Остальные отправятся нас догонять, когда будут готовы. Насколько я понимаю, они слишком здесь окопались.

Деймиен произнес это слегка извиняющимся тоном и пустил в ход свою обаятельную улыбку. Правда, она никогда не действовала на твердолобого Тэвистока. Меган заявила, что ее отец – веселый и жизнерадостный человек, но Деймиену как-то не случилось убедиться в этом самому.

– Вы с Пенелопой поженитесь в Нвенгарии? – спросил Тэвисток.

– Да, это будет самая красивая свадьба года. Не беспокойтесь.

– Это будет христианское бракосочетание? В храме? Или будет еще один нвенгарский ритуал?

Деймиен постарался удержать на лице обаятельную улыбку прекрасного принца.

– В соборе, с епископом.

Тэвисток остановился. Они находились недалеко от дома, в середине подъездной дорожки, на склоне зеленого холма, полого спускающегося к деревне.

– Пенелопа – английская девушка, несмотря на все ваши сказки о кольцах и происхождении. Лучше бы она вышла замуж в английской церкви, ритуалы которой она понимает.

Улыбка исчезла с лица принца.

– Обряд, который провели сегодня утром, связывает ее со мной так же крепко, как венчание в церкви. Свадьба в Нвенгарии лишь завершит его. Уверяю вас, это вовсе не хитрый трюк, устроенный для того, чтобы заполучить новую любовницу.

В мягких глазах Тэвистока сверкнул гнев.

– Это вы так говорите. Согласен, я не могу представить себе человека, который приложит такие усилия, чтобы заманить в постель невинную молодую леди. Факт остается фактом – она там оказалась. А вы не женаты. Если по дороге домой вам понравится какая-нибудь другая принцесса, и вы бросите Пенелопу, она останется без защиты, без чести.

– По закону моего народа она не лишилась чести, – заявил Деймиен. – Уверяю вас, это так и есть.

– Она ведь не принадлежит к вашему народу, принц Деймиен. Нвенгария – далекая страна, и большинство людей в Оксфордшире и даже в Лондоне никогда о ней не слышали. Английские гости, которых вы пригласили, уже начали сочинять шутки о деве, которая не устояла перед принцем. Они заключают пари о том, кто окажется в вашей постели после нее.

Деймиен почувствовал, как в нем разгорается гнев. Несдержанность ему досталась от отца.

– Кто смеет говорить такие вещи? – Он сам удивился холодности своего тона.

– Во-первых, принц-регент. Он высказывал предположение, что Пенелопа неравнодушна ко всем принцам. Вы вызовете его на дуэль? – Тэвисток был так рассержен, как будто готов был сделать это сам или вызвать Деймиена.

– Проклятие! – в бешенстве воскликнул Деймиен и добавил несколько фраз по-нвенгарски. Телохранители посмотрели на него с беспокойством.

Тэвисток продолжал:

– Я не считаю себя образцом приличного поведения. Вы знаете, что мы с матерью Пенелопы любовники. Единственное, что меня извиняет, – это возраст. Леди Траск – вдова. К тому же, надеюсь, мы вели себя прилично. Пенелопа же – молодая девушка, ей есть что терять.

– Что вы от меня хотите?

– Женитесь на ней, – бесстрастно произнес Тэвисток. – Устройте английскую свадьбу здесь, в деревне.

– У меня нет времени. Время летит, а дорога домой – длинная.

Темные глаза Тэвистока смотрели твердо и непреклонно.

– Сейчас здесь в гостях множество могущественных и влиятельных людей. Уверен, любой из них поможет вам получить специальное разрешение. Задержка продлится не более одного-двух дней.

Деймиен стиснул кулаки, но продолжал соблюдать вежливость. Нужно, чтобы эти люди были на его стороне, позволили ему увезти Пенелопу, и не только из-за пророчества. Он любил ее, хотел и отдавал себе отчет в том, насколько сильно хотел.

– Я поговорю с Эганом Макдональдом, – сказал Деймиен. – Он сумеет получить специальное разрешение от того, кто выдает их в вашей стране. Эганом все восхищаются.

– Хорошо. – Карие жесткие глаза ничуть не смягчились.

Деймиен догадался:

– Вы ждете, что до тех пор я буду держаться подальше от Пенелопы. Что она будет спать одна.

– Так будет лучше всего.

Принц вздохнул.

– Это жестоко. Жестоко требовать такого от мужчины, Тэвисток, будь он хоть нвенгаром, хоть англичанином.

Тэвисток пожал плечами.

– Меня очень беспокоит доброе имя семьи Траск. Я не желаю видеть, как они будут скомпрометированы и станут притчей во языцех для местных кумушек.

– Я тоже. Хорошо. Ваша взяла. Я женюсь на Пенелопе в вашей английской церкви по вашему английскому разрешению. Когда все это закончится, бедная девушка уже трижды выйдет за меня замуж.

– Зато это уймет болтунов.

Деймиен подумал о ритуале омовения, который должен пройти сегодня вечером, и закрыл глаза в болезненном предвкушении.

Саша распорядился установить специальный бассейн в одном из помещений в цокольном этаже. По традиции на церемонии присутствует целая толпа родственников и друзей жениха и невесты, они пьют вино и подбадривают молодых. Щадя скромность Пенелопы, Деймиен уговорил Сашу свести число зрителей до трех человек: его самого, матери Пенелопы и Меган.

Он так давно мечтал стать позади Пенелопы в глубокой ванне и провести ритуальной губкой по ее плечам и спине. Ее волосы будут виться от влаги, прилипать мокрыми прядями к голой, раскрасневшейся от горячей воды коже. Он обольет ее тонкой струйкой чистой воды, а вслед за струйкой начнет действовать его язык. Его руки прикроют ее груди. Вожделение выгнет дугой ее тело.

Унимая разыгравшееся воображение, Деймиен открыл глаза. Тэвисток внимательно наблюдал за ним.

Деймиен с деланным безразличием махнул рукой в знак согласия.

– Хорошо, я скажу Саше, что церемония откладывается.

– Пенелопа, ты только представь, я все-таки буду подружкой невесты у тебя на свадьбе!

Меган порывисто обняла Пенелопу в саду дома Трасков. Пенелопа ответила на объятие, но тут же молча высвободилась. Недалеко от них сидел на пустой клумбе Вулф и увлеченно копался в земле.

Ему нравилось копать, как почти каждому мальчишке этого возраста, рыть крошечные окопы, сооружать из липкой черной земли странные крепости. Его раны заживали с поразительной быстротой. И Саша, и он сам приписывали это целительной силе истинной принцессы.

В доме никто особенно не обрадовался, когда выяснилось, что логош, хотя и превратившийся в маленького мальчика, останется тут.

– Пенни, дорогая, – обратилась к девушке леди Траск, входя в маленькую комнату для слуг, куда Пенелопа отнесла ребенка. Вулф лежал под кучей одеял с бледным исцарапанным личиком, вцепившись в руку Пенелопы.

Леди Траск так и застыла в дверном проеме, нервно теребя пальцы.

– Что, если он снова превратится в демона и попробует всех нас съесть?

– Не превратится, – отвечала Пенелопа. Она сама не понимала, откуда ей было это известно, но она всем сердцем верила, что так и будет. – Он не примет другое свое обличье, если только я сама его не попрошу.

Леди Траск бросила осторожный взгляд на Вулфа и, уходя, сказала:

– Ты уж, пожалуйста, не проси его. Будь хорошей девочкой.

Еще днем они обнаружили, что Вулф очень любит сахар – мальчишка съел полную сахарницу. Никаких дурных последствий это не имело. Пенелопа успокоила разгневанную кухарку и увела мальчика прочь. Кроме того, ему очень нравилась морковка, и он счастливо бормотал над пучком, который ему дала Пенелопа.

Пенелопа наблюдала, как увлеченно он копается в земле. Ребенок уже весь перемазался, но при этом бурчал себе под нос какой-то веселый мотив.

Сама Пенелопа пребывала в весьма дурном расположении духа. Вчера вечером Деймиен явился к ужину и сделал неожиданное заявление, что он женится на Пенелопе по специальному разрешению в деревенской церкви завтра или послезавтра, и общем, как только будут улажены формальности.

Все удивленно смотрели на принца, за исключением Майкла Тэвистока, выглядевшего удовлетворенным, и Саши, который был явно расстроен. Пенелопа поняла причину его огорчения, когда Деймиен продолжил и сообщил, что оставшаяся часть нвенгарских ритуалов откладывается до тех пор, пока они не поженятся должным образом.

Гости на ужине весело захлопали в ладоши и стали поздравлять жениха и невесту. Деймиен улыбался всем обаятельной улыбкой и произнес тост в честь Пенелопы.

Пенелопа потрясенно молчала, не понимая, что произошло, но ей так и не удалось поговорить с Деймиеном, расспросить его, что-либо возразить или даже обменяться взглядом. Деймиен исчез сразу после ужина, и больше она его не видела.

– Конечно, мне хотелось бы сшить подходящее платье, но что тут поделаешь? – тараторила Меган. – Ты такая счастливица, Пенелопа. Прекрасный принц появляется из ниоткуда, похищает тебя и женится на тебе. Ужасно романтично.

– Деймиен перевернул всю нашу жизнь, – грустно сказала Пенелопа.

– Это правда, – согласилась Меган. – Говорю тебе, я и мечтать не смела, что буду охотиться на сказочное чудовище, болтать с принцем-регентом, что стану подружкой невесты у своей лучшей подруги, которая выходит замуж за настоящего принца.

Пенелопа улыбнулась.

– Тебе ведь нравится, когда все идет кувырком?

– Но согласись, Пен, наша жизнь была страшно нудной. Деймиен приехал как раз вовремя, чтобы спасти нас от ужасной летней скуки. – Меган вздохнула. – Конечно, я надеялась, что еще до твоего отъезда сама окажусь помолвленной с каким-нибудь джентльменом из Мейфэра, но этому не бывать.

Пенелопа подняла брови.

– Я несколько раз видела, как ты танцевала с мистером Макдональдом. Он очень представительный мужчина, хотя носит килт, а не тесные панталоны. Ты не пыталась его очаровать?

– Дорогая подруга, не надо меня дразнить. Знаешь ли, в килтах нет ничего плохого, особенно когда можно гадать, что там под ними. Нет, Дикий Горец очень хорош и галантен, но он любит другую.

– Кого? – Пенелопа против воли заинтересовалась.

– Понятия не имею. Но я по глазам вижу. Этот взгляд вдаль, как будто ему хочется оказаться рядом с ней, но он знает, что этому не бывать.

– Ты все придумала, – усмехнулась Пенелопа.

– Нет. Если присмотреться, то все становится ясно. Я понимаю в людях.

Пенелопе пришлось согласиться, что это так и есть. Меган порою вела себя как глупенькая юная мисс, но в ее глазах читалась зрелая проницательность. Если она заявляла, что Эган Макдональд томится от любви, то, скорее всего это правда. Мать Пенелопы тоже жаждет любви, но скрывает это значительно хуже, чем мистер Макдональд.

– Ты подала мне мысль. – Настроение Пенелопы улучшилось. – Думаю, я сумею помирить твоего отца и свою мать.

– Правда? А как?

– Думаю, я смогу, – задумчиво повторила Пенелопа. – Все зависит от того, насколько эта парочка упряма. Проблема в том, что твой отец не верит в любовь моей матери. Во всяком случае, недостаточно верит.

– Да, – подтвердила Меган. – Знаешь, чего он боится? Что он недостаточно для нее хорош и что она бросит его, как только ей встретится джентльмен побогаче и покрасивее.

Пенелопа хотела было ответить, но вдруг с удивлением взглянула на подругу:

– А ведь ты с ним согласна!

Меган пожала плечами, ее щеки порозовели.

– Она пришла в такой восторг, когда увидела рубины Деймиена.

– Просто у нее такая манера. Она научилась казаться глупой и легкомысленной, чтобы скрыть уязвимость. Но она очень любит твоего отца, и я это докажу.

– Надеюсь, докажешь, – сказала Меган серьезным тоном. – Похоже, сердце моего отца разбито.

– И докажу это прямо сейчас. – И она решительным движением сложила зонтик. – Ты можешь немного приглядеть за Вулфом?

– Нет! – быстро ответила Меган. И, открещиваясь, вытянула вперед ладони, как будто останавливая лошадь. – Пен, я тебя очень люблю, но – нет.

Пенелопа посмотрела на мальчика.

– Он ужасно грязный. Придется его снова мыть, иначе Мейтерс страшно разворчится, он терпеть не может грязь на коврах.

К счастью, Вулфу очень нравилась ванна, нравилось расплескивать воду, нырять и неожиданно появляться на поверхности в настоящем фонтане брызг.

– Вулф, – позвала она. – Надо тебя вымыть.

Лицо Вулфа засветилось от радости.

– Ванна, – проговорил он и расплылся в улыбке. Потом схватил Пенелопу за руку и пустился к дому, как будто опасаясь, что она передумает.

– Пен! – воскликнула Меган, стараясь не отстать. – Откуда ты знаешь, что он не сделает тебе ничего плохого?

– Просто знаю, – бросила через плечо Пенелопа. Она не могла объяснить эту свою уверенность и не хотела сейчас докапываться до ее причин. – Он никогда не причинит мне вреда.

– А остальным?

– И тебе тоже, – отвечала Пенелопа. – Я знаю, Меган.

Меган пробормотала что-то скептическое.

– Ну что же, в конце концов, он не более экзотичен, чем принц и пророчество. А я-то всегда говорила, что в Литтл-Марчинге никогда не случается ничего интересного.

Как раз когда они выходили из сада, на подъездной дорожке появились два всадника, за которыми на небольшом расстоянии следовали лакеи в нвенгарских ливреях. Один из всадников был одет в военный мундир Нвенгарии, другой – в килт. Эган и Деймиен возвращались после визита к епископу Бессборо со специальным разрешением на брак.