Спальня Александры опустела, и Онория снова осталась одна. В большом зеркале Онория увидела, в каком виде предстала перед друзьями. Ее греческий наряд был распахнут, и сквозь тонкую нижнюю рубашку просвечивал сосок на правой груди. Неудивительно, что Кристофер смотрел на нее с усмешкой.

Всем остальным было не до смеха. Они испытали шок, узнав, что Онория является женой Кристофера, только для Дианы это не явилось новостью.

Мистер Темплтон повел себя весьма благородно. Он с достоинством принял извинения Онории и заявил, что помолвка будет расторгнута без всякого скандала и что он не станет требовать компенсации за ее расторжение. Никакой выгоды он в этом браке не преследовал, просто хотел иметь рядом доброго друга.

Рассудительность и выдержка мистера Темплтона вызвали у Онории досаду. Грейсон едва сдерживал смех, и в то же время его разбирало любопытство. Александра, его жена, не на шутку встревожилась. Мистер Хендерсон был взбешен. Он когда-то пытался ухаживать за Онорией и почему-то считал, что она ему чем-то обязана.

Кристофер и Грейсон говорили совсем о другом с таким видом, будто случившееся не имело никакого значения.

В комнату вошла Диана в сопровождении Александры. Обнявшись с невесткой, Онория ощутила нежный аромат ее духов.

– Довольно смело с твоей стороны, дорогая, – промолвила Диана.

– Несомненно, – вторила ей Александра. Она присела на кровать и весело улыбнулась. – Я восхищаюсь тобой. Уж кому, как не мне, известно, что значит завоевать любовь пирата. Остальным это трудно понять.

Онория расслабилась в объятиях Дианы.

– Твой муж по крайней мере является виконтом.

– Формально – да, а по сути – нет, – с улыбкой возразила Александра.

– А мой известен как отъявленный злодей, – добавила Диана. – Твоей двоюродной бабушке нелегко будет объяснить свой выбор. – Она погладила Онорию по волосам. – Хочешь, я сообщу эту новость Джеймсу?

– Нет, я сама это сделаю. Я его не боюсь. Александра закусила губу.

– Думаю, он многое выскажет тебе по этому поводу.

– Ну и пусть, – холодно произнесла Онория. – Меня теперь не интересует мнение Джеймса Ардмора.

Александра и Диана переглянулись. Диана была безумно влюблена в Джеймса, а Александра испытывала привязанность к нему. Почему Онория не может понять, что он способен заставить ее подчиниться своей воле? Джеймс Ардмор чрезвычайно суров, высокомерен и никогда не отличался вежливостью. Однако женщин к нему почему-то влекло.

– Я рада, что вы обе относитесь ко мне с пониманием, – сказала Онория и внезапно разразилась слезами, хотя вообще плакала редко.

Кристофер привез Онорию на бригантину – двухмачтовый корабль под названием «Звездный крест», стоявший на якоре в Гринвиче.

«Звездный крест» слегка покачивался на волнах под серым небом, на фоне которого темнели мачты и борта из добротной древесины. Корабль был зачищен и заново покрашен, а его ют удлинен, образуя одну сплошную поверхность с верхней палубой. Заново отстроенные капитанские апартаменты, со множеством застекленных окон, находились внизу. Балки, стены и потолок, окрашенные в белый цвет, создавали ощущение простора, хотя помещения были довольно тесными.

Боль в лодыжке почти прошла, и Онория самостоятельно спустилась в капитанские каюты. В рабочей каюте находились письменный стол, шкафчики и судовой журнал. В каюте поменьше, где из окон открывался вид на порт, Онория обнаружила еще больше шкафчиков и койку для двоих.

Онория окинула койку взглядом и испытала досаду. Койки на кораблях обычно рассчитаны на одного человека. И Онория бросила сердитый взгляд на Кристофера.

– Значит, ты был уверен, что я поеду с тобой, иначе не стал бы заказывать такую широкую койку.

Кристофер прислонился к дверному косяку. Он почти не разговаривал по пути из Мейфера в Гринвич, сидя в тени кареты.

– Плотник закончил сооружать эту койку сегодня утром, перед тем как я привез тебя сюда, – ответил он.

Койка представляла собой прямоугольный ящик, лишенный матраса и покрывал. Онория привезла с собой не сколько одеял, любезно предоставленных Дианой, однако поняла, что этого недостаточно и необходимо создать здесь дополнительные удобства и уют.

Кристофер подошел к ней сзади и обнял за талию.

– Это прекрасный корабль. Ладно скроенный. Тебе нравится?

Онория прижалась к нему спиной, испытывая удовольствие от ощущения тепла его рук. Она могла оценить маневренность, прочность и конструкцию любого корабля, в том числе и этого.

– Маловат, – сказала она.

– Да, он небольшой, зато быстроходный. Построен с расчетом на высокую скорость. – Кристофер поднял руку и любовно погладил балку. – Он быстро доставит нас туда, куда мы направляемся.

Онория знала также, что мужчины, имеющие дело с кораблями, могут говорить о них часами.

– И куда же мы направляемся? В Чарлстон? Кристофер не ответил. Так же, как и накануне вечером, когда Онория спросила его об этом.

В спальне, где они находились, хватало места только для двоих, стоящих рядом. Остальное пространство занимали кровать и шкафчики с ящичками. Это означало, что Кристофер должен был все время стоять рядом с ней. Его фигура, казалось, заполняла всю каюту, окутывая Онорию теплом с ног до головы.

– Скоро отчалим, – сказал он. – Используй оставшееся время для обустройства каюты. У меня еще есть незаконченные дела в Лондоне.

– Если мы не отчалим немедленно, ты мог бы позволить мне подольше побыть с Дианой.

Кристофер отошел от нее, и ей стало холодно.

– Мы должны быть готовы двинуться в любой момент, Онория. У меня нет времени для вашего слезного прощания.

Она пристально посмотрела на него.

– Как это похоже на мужчин. Просто не верится, что ты позволил привезти мой багаж.

– Почему бы и нет? – удивился он.

Кристофер расстался с костюмом джентльмена, и теперь на нем снова были простые штаны, рубашка и ботинки. Рубашка распахнулась, и обнажилась ключица с татуировкой: китайский дракон, покрытый чешуей. На его бедре гоже имелась татуировка, изображающая в китайском варианте льва, выпустившего когти и готового к нападению. Последний раз она видела ее, когда водила по ней языком.

Кристофер проследил за ее взглядом и догадался, о чем она вспомнила.

Онория покраснела.

– Я так спешила, что не захватила с собой некоторые необходимые вещи, – пробормотала она. – Мне нужны постельные принадлежности.

Он улыбнулся:

– Конечно. Ведь нам предстоит спать здесь не одну ночь.

Она нахмурилась, испытывая волнение.

– Я имею в виду пуховый матрас. И кресло.

– Прекрасно. Можно попробовать и в кресле.

– Кристофер! – Глаза его весело блестели, однако в них отражались настороженность и едва сдерживаемый гнев. – Я хочу сказать, что не могу находиться в спальне без кресла. Мне надо где-то сидеть.

– Садись сюда. – Он указал на маленькое сиденье в углу с крышкой и зажимом.

Онория догадалась, что это такое. Под крышкой зияло круглое отверстие, а внизу плескалась вода. Она могла облегчиться здесь, вместо того чтобы идти наверх к носу корабля на виду у всей команды.

– Я имела в виду нечто более элегантное, – произнесла она.

Кристофер улыбнулся, он понял, что Онория имела в виду.

Он повел ее в другую комнату и достал мешочек из одного из шкафов. В нем звякнули монеты.

– Возьми деньги и можешь пойти в Гринвич за покупками. Купи все, что хочешь. Занавески, ковры и прочую мишуру, которая обеспечит тебе комфорт.

Он проявил удивительную сговорчивость.

– Все, что хочу? – спросила Онория, глядя на мешочек с деньгами. – А что, если тебе не понравятся мои покупки?

Он взял ее руку и вложил в нее весомый мешочек, наполненный монетами.

– Тогда я выброшу их за борт. Отправляйся и доставь себе удовольствие.

Онория взяла мешочек, затянутый шнурком.

– Ты поедешь со мной?

– Вить семейное гнездышко? Нет, любовь моя. Это твоя привилегия. Мне надо заняться пиратскими делами.

– Какими? – спросила она с внезапной подозрительностью. – Об этом ты хотел поговорить с Грейсоном прошлым вечером? И потому поехал на бал к Александре, не так ли? А я здесь вообще ни при чем.

– Ничего подобного, – резко сказал он. – Я вынужден попросить помощи у Грейсона Финли.

– Что ты имеешь в виду?

– Поиски последнего члена моей команды. Спасти ее, если понадобится.

Онория пристально посмотрела на него.

– Ее?

Он кивнул:

– Да, Мэнди Рейн, мою сестру.

Кристофер проделал обратный путь вверх по реке, чтобы встретиться с Грейсоном и вездесущим мистером Хендерсоном в баре близ «Ковент-Гардена». В небольшом помещении пахло пивом, капустой, лошадьми, человеческим потом и прочими запахами, доносившимися с реки через открытую дверь.

Финли выглядел по-домашнему в свободном сюртуке и рубашке, в потертых штанах и ботинках. На Хендерсоне был прекрасный кашемировый костюм с щегольским галстуком, до блеска начищенные ботинки. Его волосы были аккуратно причесаны, на глазах сверкали очки. Кристофер удивлялся, как такой человек мог нести службу на корабле, где редко приходилось мыться.

Кристофер узнал, что Финли отказался от пиратства после того, как унаследовал титул. Потом влюбился в ближайшую соседку по поместью Александру, женился на ней и обзавелся детьми, хотя адмиралтейство время от времени пользовалось его услугами. У Финли были красавица жена, великолепный дом, огромное состояние и прочное положение в обществе. И все же в этом дешевом баре он чувствовал себя как дома.

– Похоже, ты скучаешь, – заметил Кристофер. Финли прекрасно понял, о чем идет речь.

– Иногда, – ответил он.

– Ты тоже мог бы уехать.

Он покачал головой.

– У Александры составлено расписание общественных мероприятий, которыми, как ты, наверное, успел заметить, дамам нравится заниматься.

Онория тоже могла бы заниматься общественно полезными делами.

– А что скажешь ты, Хендерсон? – спросил Кристофер. – Почему не выходишь в море со своим капитаном, чтобы очистить от пиратов воды вдоль Берберийского побережья?

Хендерсон брезгливо приложился к портвейну, после чего вытер пальцы носовым платком.

– Прежде всего необходимо нанести визит моему портному.

– А ты получил на это разрешение адмиралтейства? Хендерсон выглядел удивленным.

– Несколько поколений Хендерсонов шили костюмы в мастерской на Бонд-стрит. Пожалуй, во всем мире не найти заведения лучше.

Финли взглядом дал Кристоферу понять, что лучше прекратить расспросы и приняться за пиво.

Кристофер покачал головой, размышляя, как такой явно оседлый человек мог рыскать по морям. Он знал, что Финли еще мальчишкой сбежал на корабль и провел на море значительную часть жизни. Кристофер сам был пиратом, как и его отец. Он научился вязать морские узлы и взбираться на реи, едва начал ходить.

Отец Кристофера был мелким пиратом французского происхождения, промышлявшим в Атлантике между Барбадосом и Южной и Северной Каролиной. Его мать была дочерью капитана английского торгового судна, порт его приписки находился в Вест-Индии. Неизвестные пираты захватили этот корабль, убили капитана и часть команды, а будущую мать Кристофера и оставшихся членов команды посадили в баркас и пустили в открытое море.

Отец Кристофера подобрал уцелевших. Мистеру Рейну приглянулась молодая англичанка, он затащил ее в свою каюту и изнасиловал. Потом влюбился в нее и оставил при себе. Кристофер не знал, поженились ли они официально, но мать вела себя так, будто была законной женой отца.

Она старалась воспитывать Кристофера как порядочного англиканца, однако не преуспела в этом. Отец был отчаянно смелым. Десятилетним мальчишкой Кристофер стал свидетелем нападения на их корабль других пиратов, завладевших всем грузом. Отец Кристофера намеревался продать груз, чтобы они могли спокойно перезимовать.

Мистер Рейн грубо обошелся с капитаном напавших, и тот застрелил его, после чего попытался изнасиловать мать Кристофера, но Кристофер выхватил пистолет у одного из пиратов и прострелил капитану голову.

Остальные пираты обрадовались счастливому избавлению от бывшего свирепого главаря и избрали нового капитана. Тот поделил добычу и поджег корабль Рейна, эту старую, никому не нужную посудину. Новый капитан предложил матери Кристофера остаться с ним, и она повиновалась. Несколько месяцев спустя, когда корабль бродил якорь у берегов Каролины, она сбежала на берег. И Кристофер никогда больше не видел ее.

Кристофер остался с пиратами, которые сожгли корабль отца. Это были бесстрашные, сильные люди. Он восхищался ими. Они научили Кристофера выслеживать очередную жертву, определять по ходу торгового судна, есть ли на нем груз, и насколько он ценный, и как его потом продать по самой высокой цене. В свои четырнадцать Кристофер стал настоящим пиратом, жестоким и безжалостным.

С тех пор прошло двадцать лет, и он сильно изменился.

Кристофер взял кружку пива.

– Удалось узнать еще что-нибудь? – спросил он Финли.

Финли кивнул.

– Александра постаралась. Я знал, что она сможет. Лорд Суиттон, граф, живет в графстве Суррей, близ города Эпсом. Сам я ничего не знаю о нем, но Хендерсон кое-что слышал.

– Я смогу встретиться с ним? – спросил Кристофер.

– Это не так-то просто, – ответил Хендерсон. – Обычно он назначает встречу, а потом может ее отменить.

– Жаль, что я не захватил с собой книгу с правилами хорошего тона, – сухо произнес Кристофер. – Зато Финли как лорд может нанести визит графу без всякого предупреждения.

– Я не представлен ему, – сказал Финли. – Он граф, а я только виконт. Он воспримет мой визит, как смертельное оскорбление.

– Игнорировать правила не в ваших интересах, – прервал его Хендерсон. – Если вам удастся поговорить с лордом Суиттоном, вы не получите нужной вам информации.

– Это верно, – согласился Кристофер. – Что я должен сделать, чтобы граф назначил мне встречу?

– Это не в твоих силах. Но я постараюсь тебе помочь. Граф и мой отец вместе учились в школе. Сегодня же напишу ему письмо.

– Очень любезно с твоей стороны, – произнес Кристофер. – Но что случилось? Ведь еще вчера ты был готов меня убить.

Хендерсон бросил на Кристофера испепеляющий взгляд, но не произнес ни слова. За него ответил Финли:

– Моя жена просила его тебе помочь, а Хендерсон ради нее готов на все.

Хотя в тоне Финли звучала ирония, Кристофер почувствовал напряженность в их отношениях.

Впрочем, это его нисколько не интересовало. Он допил пиво и сказал:

– Что бы там ни было, завтра мы едем в Суррей.

Уже темнело, когда Кристофер вернулся в Гринвич. Онория, должно быть, сделала необходимые покупки и сейчас отдыхает. Завернулась в одеяла и спит, подложив руку под раскрасневшееся лицо. При мысли об этом его сердце учащенно забилось.

Она в конце концов смирится со своим положением, и за время путешествия он научит ее кое-чему.

Онория едва не достигла оргазма прошлым вечером, когда он ласкал ее. Она только притворяется холодной и безразличной, а на самом деле желает его. Не зря она взяла его руку и прошептала: «Останься».

«Она моя жена на веки вечные», – подумал Кристофер. Воспоминания об Онории возбуждали Кристофера. Мысли о встрече с ней поддерживали его в самые трудные минуты жизни в течение долгих четырех лет, и сейчас он предвкушал снова познать блаженство в ее объятиях.

На корабле, куда он прибыл, царил непривычный шум: непрерывно лаяла собака, звучали громкие голоса. Один из них принадлежал Колби, старшему по команде. При этом второй помощник капитана, высокий француз по имени Жан Сен-Сир, стоял, скрестив руки на груди, и молча наблюдал за происходящим. Остальные члены команды собрались на палубе, явно наслаждаясь представившимся им зрелищем.

Колби переругивался с мужчинами, находившимися внизу на баркасе, груженном коробками, ящиками и какими-то предметами, обернутыми одеялами.

Кристофер взошел на борт корабля.

– Эй, Колби, в чем дело?

Колби, огромный, как медведь, повернулся как раз в тот момент, когда появилась Онория, поднявшаяся с нижней палубы. Вместо того чтобы уютно дремать в постели, она бодрствовала и выглядела спокойной и энергичной в батистовом платье и белой шляпке. Она решила полностью соответствовать статусу замужней женщины и подобрала надлежащий наряд.

Рядом с ней находилась жена Колби, бывшая барменша. Судя по ее лицу, она явно испытывала удовольствие от происходящего.

– Колби, – повторил Кристофер.

– Этот болван заявляет, что намерен передать весь этот хлам нам на борт, и еще требует, чтобы ему заплатили за это, – прорычал Колби.

Упомянутый болван устремил разгневанный взгляд на Кристофера.

– Все это было заказано. Я не уйду отсюда без денег.

– Я лично ничего не заказывал, – пробасил Колби. – И Сен-Сир тоже.

– Это я заказала.

Ожидания Кристофера оправдались. Онория вышла вперед и холодно взглянула на Колби.

– Все правильно, мистер Колби. Я сделала заказ и распорядилась доставить его сюда. Мистер Рейн заплатит за покупки.

– Онория, – с укоризной обратился к ней Кристофер. Она не обратила внимания.

– Отнесите это, пожалуйста, сюда, вниз, в главную каюту. И поторопитесь: становится холодно.

Онория словно не замечала Кристофера, потом наконец взглянула на него. Колби торжествовал. «Сейчас он с тобой разберется, миссис. Ты не знаешь, с кем имеешь дело», – подумал он.

Но Кристофер повернулся к нему и пожал плечами:

– Пусть тащит все это на борт.

Колби от удивления раскрыл рот, потом нахмурился, едва слышно выругался и пошел прочь.

Онория невозмутимо смотрела на Кристофера. Несколько темных локонов выбились из-под шляпки.

– Ты сказал, что я могу купить все, что пожелаю, Кристофер. У меня не хватило наличных, и я пообещала расплатиться с торговцем, когда он доставит товар сюда.

Глаза ее сверкнули. Она полагала, что Кристофер отчитает ее, и очень хотела этого.

Но он как ни в чем не бывало велел перенести покупки вниз. Онория, слегка разочарованная, отошла, чтобы понаблюдать за погрузкой вещей, довольно необычных для корабля. Дамское кресло, скамеечка для ног, целая кипа одеял, постельных принадлежностей и подушек.

Онория не теряла времени даром. Она накупила множество коробок с мылом, полотенцами, бельем, оловянными кружками, баночками с пудрой, таз для мытья рук. И уж совсем непонятно, зачем хрустальный подсвечник, шелковые подушечки и статую в египетском стиле, которая наверняка упадет во время волнения на море и покалечит кого-нибудь.

Некоторые веши оказались полезными. К примеру, ротанговый шкафчик для одежды и прямоугольный сундук, сконструированный так, что его можно было легко помешать под койку. Остальное…

– Что это? – спросил Кристофер, когда на борт подняли большой медный таз.

– Ванна, – ответила Онория.

– Ванна?

Она вскинула голову. Ленты ее шляпки развевались на ветру.

– Да, ванна.

– В открытом море на корабле не хватит чистой пресной воды, чтобы наполнить ванну.

– В самом деле?

Онория хорошо это знала. Она родилась и жила в семье, связанной с морем. Кристофер стиснул зубы.

– Ладно. Тащите вниз.

Она старалась сохранять бесстрастное выражение лица, хотя была недовольна его реакцией, точнее, отсутствием реакции. Она рвалась в бой.

«Можешь сколько угодно нарываться на скандал, жена моя, – подумал Кристофер. – Ничего у тебя не получится».

Он молча обошел кучу вещей и остановился, лишь когда заметил ящик с набором вилок и ножей, а также фарфоровые тарелки.

– Ты намерена устраивать званые приемы?

– Это для тебя, – сказала Онория, и ее зеленые глаза блеснули.

– Для меня?

– Капитан корабля должен отличаться от команды. Это для тебя и твоих офицеров, которых ты пригласишь на обед.

– Но мы пираты, – возразил Кристофер.

Пираты доверяли своему капитану принимать решения, вести корабль и руководить ими в бою. А кто важничал, подражая высокомерным английским адмиралам, выбрасывали за борт. Онория знала и это.

Кристофер спокойно посмотрел на нее.

– Отнеси все это вниз. Я поговорю с тобой там.

Онория кивнула и повернулась, чтобы уйти. Он заметил, что на губах ее промелькнула удовлетворенная улыбка. Миссис Колби пошла вместе с ней, обе о чем-то шептались.

Кристофер подошел к Сен-Сиру. У француза были правильные черты лица, густые светлые волосы, очень яркие голубые глаза. Он напоминал Кристоферу величественный айсберг. Вопреки сложившемуся стереотипу француза Сен-Сир редко пил что-нибудь крепче воды и верил, что воздержание – залог здоровья.

– Пожалуй, я понимаю тебя, – произнес Кристофер. Сен-Сир не улыбнулся.

– Стаканчик портвейна, смешанного с водой, раз в неделю – это все, что требуется, чтобы сохранять душевное равновесие. – Он повторял это много раз, и Колби считал Сен-Сира сумасшедшим.

Кристофер продолжил:

– В мое отсутствие ты должен следить, чтобы миссис Рейн не общалась с командой и не нарушала дисциплины. Иначе они будут иметь дело со мной, а не с Колби.

Обычно людьми занимался Колби, и достаточно успешно. Он был справедливым и честным и заставлял каждого следовать установленным правилам. А когда правила нарушались, назначал нарушителю соответствующее наказание.

– Да, сэр, – сказал Сен-Сир.

Кристофер не сомневался в ответе, но ему показалось, что в глазах Сен-Сира сверкнули веселые искорки.

– Проследи также, чтобы весь этот хлам припрятали и заперли на ночь.

– Да, капитан.

Кристофер повернулся. Он не сообщил Сен-Сиру о ходе поисков Мэнди, не желая пробуждать напрасную надежду. Ему известно только некое имя и графство. Возможно, лорд Суиттон не имел никакого отношения к Мэнди и ничего о ней не знал. Кристофер мог ослышаться или речь шла совсем о другом человеке с таким же именем. Все выяснится, когда они с Хендерсоном посетят графа.

Кристофер мысленно усмехнулся. Значит, Хендерсон питает слабость к жене Финли. Любопытно. Он произвел впечатление человека не очень умного, щеголеватого, но Кристофер готов был биться об заклад, что это не так.

Кристофер спустился вниз. Он обнаружил Онорию и миссис Колби в спальной каюте. Онория разбирала белье, а миссис Колби стелила постель. Она взбивала подушки и встретила его лучезарной улыбкой.

Мэри Колби, женщина сорока лет, обладала пышным телом и добродушным нравом. Барменши давно усвоили, как надо вести себя с мужчинами, будь то в постели или во время песнопений в пивной. Миссис Колби сумела привнести на корабль легкость отношений со всем экипажем, не давая при этом повода для беспокойства Колби. У нее были слишком прогрессивные взгляды на отношения между мужчинами и женщинами, и порой она говорила такие непристойности, что заставляла краснеть даже пиратов.

Сейчас она, взбивая подушку Кристофера, двусмысленно подмигнула ему.

– Наслаждайтесь, мои дорогие. У вас будет много времени, чтобы наверстать упущенное. А мне надо поспешить в постель к Колби, иначе он разнесет весь корабль.

– Спасибо за помощь, миссис Колби, – сказала Онория.

– Не стоит благодарности, дорогая. Надеюсь, вы получите истинное наслаждение в этой постели. – Она снова подмигнула Кристоферу и покинула каюту.

Кристофер прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Его взгляд блуждал по новым предметам в каюте: по постели с высоким матрасом и одеялами, по мягкому дамскому креслу с разбросанными подушечками, по бронзовой статуе в углу. Глаза Онории сверкали.

С низкой балки свисал фонарь, свеча распространяла мягкий желтый свет. Сквозь открытое окно доносилось тихое журчание речной воды. На корабле царила тишина.

Онория ждала, что Кристофер устроит скандал, и тогда она сможет изобразить исполненную достоинства, оскорбленную мученицу.

К ее разочарованию, ничего подобного не произошло.

– Мне понравилось делать покупки, – произнесла Онория. – Но я не нашла все, что мне нужно, и перед отплытием хочу еще съездить в Лондон.

– Завтра мы отправляемся в Суррей. Онория нахмурилась.

– Зачем? – удивленно спросила она.

– Встретиться с графом, который может знать о местонахождении моей сестры. Для респектабельности необходимо, чтобы меня сопровождала жена.

Ее черные брови взметнулись вверх.

– Ты едва ли будешь выглядеть респектабельным, Кристофер Рейн. Особенно в глазах графа.

– Меня будет сопровождать Хендерсон. – Он сделал паузу. – Не знаешь, какова истинная причина появления Хендерсона в Лондоне?

– Понятия не имею. Я полагала, он приехал заказать еще несколько костюмов. А почему вдруг ты заговорил о мистере Хендерсоне?

– Потому что меня совершенно не интересуют твои покупки. Покупай что хочешь.

Онория, с трудом сдержав гнев, сказала с улыбкой:

– Я рада, что ты одобряешь их.

Его взгляд снова упал на поддельную египетскую статую. Ничего безобразнее он не видел. Облезшая бронза приобрела зеленоватый оттенок, лицо было перекошено. По всей видимости, человек, изготовивший эту поделку, никогда не видел настоящей египетской статуи, не говоря уже о том, что она никогда не лежала в песках Египта.

Кристофер прошел мимо кресла, поднял статую и направился к открытому окну.

– Что ты собираешься делать?! – воскликнула Онория.

Он поставил статую на подоконник и столкнул за окно.

Онория смотрела на него с открытым ртом, однако по ее виду нельзя было сказать, что она расстроилась. Она понимала, что эта вещь выглядит ужасно, и купила ее только для того, чтобы посмотреть на реакцию Кристофера. Какой-нибудь речник выловит ее однажды и, вероятно, снова продаст в тот же самый магазин.

Кристофер поднял подушку с постели, и Онория в панике крикнула:

– Нет, только не подушки! Они мне нужны.

Он немного подержал подушку на расстоянии, куда Онория не могла дотянуться протянутой рукой, затем медленно взбил ее и бросил назад на постель.

– Иди сюда, Онория.

Она опустила руку и подозрительно взглянула на Кристофера.

– Зачем?

Кристофер закрыл окно, сквозь которое в каюту проникал холодный ночной воздух, и запер на задвижку.

– Ты делаешь все, чтобы я от тебя отказался. А я намерен сделать все, чтобы ты осталась.

Она отвела глаза.

– Мне еще надо многое распаковать.

– Сделаешь это завтра, а сейчас пора в постель. Глаза Онории потемнели, влажные губы слегка приоткрылись.

Кристофер ощутил напряжение в паху. Его попытки овладеть женой дважды прерывались. Один раз Дианой с пистолетом в руке, второй раз ворвавшимися в спальню друзьями Онории. Сейчас он предупредил Сен-Сира, чтобы его никто не тревожил.

– Повернись, – сказал он. Сердце ее гулко забилось.

– Зачем?

– Приказ капитана не подлежит обсуждению, когда мы в открытом море.

Кристофер сузил глаза.

– От этого зависит твоя жизнь или жизнь кого-то другого.

– Я знаю.

– Но ты никогда прежде не получала приказов от своего мужа. Некоторые жены бывают строптивы даже в тяжелые моменты.

– Некоторые мужья этого заслуживают.

– Но только не тогда, когда командуют кораблем. Онория демонстративно окинула взглядом каюту.

– Я что-то не вижу грозящей опасности и необходимости немедленно поворачиваться по первому твоему требованию.

– Значит, не выполнишь моего приказа?

– Нет. – Она прищурилась. – Не выполню. Он холодно взглянул на нее.

– Окно позади меня достаточной величины для твоего прелестного тела.

Пульс ее участился.

– Ты не посмеешь выбросить меня за борт.

– Посмею, если будешь перечить мне. А теперь повернись.

Онория поколебалась мгновение и бросилась к двери.

Она успела сделать всего два шага, когда он сомкнул руки на ее талии и привлек к себе. Она сопротивлялась несколько секунд, потом затихла, когда его пальцы потянулись к ее корсажу.

Онория невольно прильнула к нему спиной, и ее округлый зад прижался к его бедрам. Она высвободила волосы из-под шляпки, и они упали на шею и плечи шелковистыми прядями, которые Кристофер с наслаждением ощутил губами.

Он расстегнул корсаж и скользнул под него рукой.

– Мне нравится множество застежек, – прошептал он. – Они дают возможность постепенно раскрывать женщину.

Ее груди поднимались и опускались. Нижняя сорочка отделяла его от нежной кожи, но под шелком он чувствовал, как набухли и затвердели ее соски.

Его возбуждение нарастало. Он ощутил, как набухла плоть, еще когда закрыл за собой дверь. Он хотел овладеть Онорией медленно, не давая воли нахлынувшей страсти. Тем более она была разгневана, а ему хотелось видеть ее улыбающейся и податливой.

Однако он не стал бы возражать, если бы она в порыве гнева повалила его на кровать и осыпала яростными поцелуями.

От нее исходил приятный запах, слегка отдающий дымком, рыбой и прочими запахами Гринвича, но ее собственный запах напоминал нежный аромат розы.

Плечи Онории сияли белизной, хотя были испещрены крошечными темными родинками, как это часто бывает у брюнеток. Кристофер начал целовать их одну за другой.

Ее дыхание участилось. Он положил руки ей на живот, нежно поглаживая сквозь тонкий шелк сорочки.

– Кристофер, – прошептала она, – ты собираешься положить меня на кровать?

– Да, конечно.

– Мы не можем лечь.

В нем вспыхнуло раздражение. Он страстно желал ее. Нуждался в ней. Нет, на этот раз он не отступит. Она его жена и должна покориться.

Он распустил завязки, поддерживающие сорочку, и обхватил ее грудь.

– Можем и сделаем это.

– Ты не понимаешь.

– У тебя месячные?

– Нет.

Она бросила на него сердитый взгляд. Он сжал пальцами ее напряженный сосок.

– Говорю же тебе, мы не Можем лечь.

– А я полагаю, что можем.

– Нет, потому что…

– Меня нисколько не интересуют твои объяснения. – Кристофер решительно стянул ее сорочку до талии и обхватил ладонями ее груди. Его возбуждение достигло предела.

Онория попыталась высвободиться, но он обхватил ее еще крепче. Ее зад терся о его напряженную плоть, и она никак не могла вырваться.

– Послушай меня, несносный ты человек. Он продолжал крепко держать ее.

– Я выслушаю все, что ты хочешь сказать, когда мы окажемся в постели.

– Черт тебя побери, Кристофер Рейн.

– Пошла ты к черту, Онория Рейн. – Он обхватил ее и, потянув за собой, плюхнулся на кровать.

На мгновение он замер, ошеломленный, ощутив резкую боль в ягодицах.

Кристофер вскочил и оттолкнул Онорию.

– Что за черт?

Онория повернулась к нему лицом с широко раскрытыми глазами и поспешила натянуть сорочку.

– В этом-то все и дело, – сказала она, тяжело дыша. Кристофер посмотрел на постель, затем протянул руку и схватил матрас. Послышалось легкое потрескивание. Сквозь ткань проступали острые края.

– Это деревянные стружки и щепки, – объяснила Онория. – У них не было перьев.

Выдержка изменила Кристоферу. Его жена, к которой он стремился сквозь годы и расстояния, смотрела на него, оцепенев от ужаса. Его кровать представляла собой кучу щепок для растопки, и одна из них впилась в его зад.

Он не стал сдерживаться и возмущенно заорал:

– Какого черта моя постель оказалась полной щепок?!

– Я же сказала, что не смогла найти пухового матраса. Торговец посоветовал накрыть этот одеялами и подушками, тогда будет мягко и тепло. Собаки любят спать на таком матрасе.

Кристофер сжал кулаки.

– Черт побери, Онория, ты забыла, что я не собака! – Он схватил ее за запястья, когда она попыталась отступить назад. – Перестань валять дурака. Я знаю, чего ты добиваешься. По той же причине ты купила эту чертову статую и прочий ненужный хлам. Ты хочешь, чтобы я прогнал тебя с корабля и уплыл один. Я пересек полсвета не для того, чтобы играть с тобой в дурацкие игры. Ты принадлежишь мне, и пошли они к черту, эти проклятые щепки.

Онория, побледнев, смотрела на Него, видимо, опасаясь, что он выбросит ее за борт вслед за статуей.

Но вместо этого Кристофер открыл окно и, схватив матрас, попытался пропихнуть его наружу. Матрас застрял, и он начал колотить по нему руками, потом отошел и пнул его ногой, отчего тот вывалился наружу.

Онория сидела на полу, обхватив лицо руками; ее сорочка снова прикрывала грудь.

– О, проклятие, только этого мне не хватало. – Кристофер опустился на одно колено рядом с ней. При этом штаны натянулись, давя на занозу, которая вызвала нестерпимую боль.

– Перестань плакать, Онория. Все это выглядит очень глупо, и я не собираюсь разводиться с тобой из-за подобной ерунды, так что оставь эту мысль.

Она еще крепче прижала руки к лицу, и плечи ее вздрагивали. Кристофер вдруг понял, что она не плачет.

Он исторг несколько сочных французских ругательств и поднялся на ноги. Онория смотрела на него сквозь пальцы, глаза ее блестели, на губах играла улыбка.

– Не смейся надо мной, черт тебя побери, – прорычал он. – У меня в заднице заноза.

Онория прижала руки ко рту, трясясь всем телом.

– Прекрати! Ты должна вытащить ее. Ее глаза округлились, и она поднялась.

– Я пошлю за мистером Колби.

– О нет, ты не сделаешь этого. – Кристофер представил, как будет хохотать Колби. Он настоит на том, чтобы позвать всю команду посмотреть, что случилось с капитаном. – Нет, тебе придется самой постараться, красавица моя. Подойди к мужу.

Он расстегнул штаны, спустил до колен и повернулся задом, опершись руками о кровать.