Рейчел в последний раз окинула острым взглядом парадный обеденный зал — нет ли какого недостатка, — но всё выглядело безупречно. Иначе и быть не могло, подумала она, вспоминая, как усердно трудилась, чтобы обеспечить успех этого вечера. И, между прочим, без малейшей помощи со стороны виконта!

Убедившись, что Холэмы и Фицвильямы приглашены, он практически потерял интерес к приготовлениям, и Рейчел решила, что он с самого начала не так уж жаждал этого званого обеда.

Вероятно, он затеял все это лишь из чистого любопытства. Ему было интересно, насколько она соответствует его идеалу хозяйки поместья. Ну, пусть она временная виконтесса, но никто не посмеет сказать, что она не отвечает занимаемому положению!

Да, Линфорд помогал очень мало, зато Пеплоу и миссис Литтон сделали всё возможное и невозможное. Дворецкий и экономка выполняли все приказы с радостью и энтузиазмом, и Рейчел поняла: они желают ей успеха не меньше, чем она сама. Только этим утром миссис Литтон провела с ней больше часа, размышляя над тем, как рассадить гостей.

Рейчел решила пригласить Люси и Гарри, которым вскоре предстояло вернуться в Оксфорд, но понимала, что при этом придётся включить в приглашение и их родителей. Как и Линфорд, она находила полковника Мейтленда, с которым несколько раз встречалась, очень приятным и добродушным джентльменом, но её мнение о его жене не претерпело сильных изменений, хотя она старалась при Люси не демонстрировать свои истинные чувства.

Приглашение всего семейства сильно затруднило размещение гостей за столом, поскольку Линфорд категорически заявил, что не желает сидеть по соседству с этой «невыносимой женщиной», а Люси рядом с матерью будет чувствовать себя скованно. Однако сейчас, глядя на карточки с именами гостей, Рейчел подумала, что вполне справилась с нелёгкой задачей.

— Да, Пеплоу, всё выглядит замечательно. — Рейчел одарила дворецкого одной из тех чудесных улыбок, которые превратили его в её преданного раба почти в тот миг, как она вернулась в Линфорд-холл. — Вы просто молодец — заставить Симпкинса расстаться с таким количеством прекрасных цветов! Букеты изумительны.

— Полагаю, миледи, все слуги его светлости знают, чего от них ждут в подобных случаях.

Рейчел улыбнулась и отправилась в свою комнату. Слуги Линфорда действительно знают, чего от них ждут. И не только в подобных случаях, но во все времена. Нет ни одного человека — ни в доме, ни в поместье, — кто бы не был предан своему хозяину. Похоже, все уважают Линфорда, и следует признать, что он достоин этого уважения.

Линфорд — заботливый хозяин и лендлорд. И нечего удивляться, что его так любят.

Поразильно, но она потихоньку, почти незаметными шажками, научилась уважать человека, которого ненавидела много лет. Вдруг её улыбка сменилась хмуростью. Да, теперь он ей действительно нравится… даже слишком… и это нарушает её душевный покой.

Отмахнувшись от этих тревожащих мыслей, она сосредоточилась на том, чтобы подготовиться к званому обеду. У неё нет никакого желания споткнуться на первом же препятствии, опоздав к приезду гостей.

Рейчел вовремя вышла из своей спальни. В тёмно-красном платье, которое Линфорд видел на ней в театре, с элегантной шёлковой шалью на плечах, с более изысканной, чем обычно, причёской, она спустилась по лестнице и вошла в большую гостиную. Её муж уже стоял у камина, пристально глядя на ярко горящие огромные поленья.

При звуке лёгких шагов по ковру он обернулся, и по выражению его лица Рейчел сразу поняла, что он оценил её старания. Его глаза на мгновение остановились на её волосах, на яркой ленте, искусно вплетённой в блестящие локоны.

— Как всегда, дорогая, вы прекрасны и безупречны.

В последние дни они не испытывали неловкости друг с другом, и она приняла комплимент с милой улыбкой.

— Линфорд, сегодня вечером я намерена оправдать все ваши ожидания, но должна предупредить: я никогда раньше не играла, роль хозяйки. Хотя благодаря леди Анне знаю, что от меня требуется.

— Вы оправдываете мои ожидания при всех обстоятельствах, Рейчел. Я не боюсь за сегодняшний вечер.

Рейчел была ему благодарна за уверенность в ней, и очень тронута, однако не смогла расслабиться, пока все гости не прибыли и не расселись за обеденным столом, весело болтая и наслаждаясь изысканными деликатесами.

Тогда она обвела взглядом улыбающиеся лица и обратилась к мужчине, сидящему справа от неё:

— Я рада, что вы смогли присоединиться к нам сегодня, доктор Джиллис, хотя и не удивилась бы, получив записку с извинениями.

— Бурная светская жизнь — привилегия, которой редкий провинциальный врач может воспользоваться. Это один из недостатков нашей профессии, мадам: больные — на первом месте. Мои домочадцы всегда знают, где меня можно найти, а потому часто приходится покидать такие приятные встречи, как эта. — Он улыбнулся одной из своих редких улыбок. — Мне жаль, что я не смог сообщить вам лучших новостей о Бене. — (Доктор возил Бена в Лондон неделю назад, и заключение специалиста не было обнадёживающим.) — Хотя медицинская наука прогрессирует с каждым годом, именно в этой области знания пока невелики. Но мы хотя бы знаем теперь наверняка, что Бен не абсолютно глух.

— По правде говоря, я не очень удивлена, — признала Рейчел. — Как бы он мог находить раненых животных, — а ему всегда это удаётся, — если бы не слышал звуков, которые они издают? — Она повеселела. — Однако не все так мрачно, сэр. Мы теперь точно знаем его состояние. Вчера я навещала Хьюзов и с удовольствием отметила, как они включали Бена в разговор: сначала привлекут к себе его внимание, а затем говорят медленно и внятно. Он понимал каждое слово. Надо надеяться, он не будет теперь так одинок.

Когда трапеза закончилась, Рейчел поднялась из-за стола, и пригласила дам присоединиться к ней в обширной гостиной, элегантно обставленной, но используемой редко — только в тех случаях, когда Карлтоны принимали большое общество. По просьбе хозяйки миссис Фицвильям, одарённая пианистка, стала развлекать дам игрой на фортепиано, а Рейчел устроилась на диване рядом с Люси и её матерью.

Она сердечно улыбнулась юной подруге, затем повернулась к пожилой леди:

— Мадам, разве не чудесно, что вы выбрали золотистый цвет для платья Люси? Она очаровательна сегодня, вы согласны?

Поездка в Пенли две недели назад началась плохо. Рейчел договорилась с Люси ехать верхом, но, поскольку небо затянулось низкими облаками и грозило разразиться ливнем, заехала за девушкой в экипаже. К её крайнему огорчению, в Пенли собралась не только Люси, но и миссис Мейтленд. Однако, как ни удивительно, путешествие в городок, где обычно проводятся ярмарки, оказалось приятным и нескучным.

За последние недели Люси значительно похудела и выглядела гораздо лучше, но только во время путешествия в Пенли Рейчел поняла, что и характер её юной подруги начал меняться. С весёлым изумлением Рейчел наблюдала, как Люси упрямо отвергает выбор матери.

Девушка наотрез отказалась даже смотреть на белые ткани, объявив, что выглядит в белом болезненно-жёлтой, и не проявила интереса к пастельным тонам. Рейчел пришлось использовать все свои дипломатические таланты, вернее, всю свою хитрость, чтобы убедить внушительную матрону присмотреться к более ярким тканям.

Её усилия оказались исключительно плодотворными. Когда дамы выплыли из лавки с тремя аккуратно упакованными отрезами, миссис Мейтленд пребывала в полной уверенности, что именно она играла ведущую роль в выборе покупок.

— Лично я всё же считаю, что белое и розовое больше подходит для юных девушек. — Миссис Мейтленд позволила себе чуть растянуть губы в улыбке. — Однако должна признаться, что Люси больше идут насыщенные тона.

Когда Рейчел улучила момент, чтобы переброситься парой слов с самой любимой соседкой — Сарой Холэм, та выразила такое же мнение.

— Со времени вашего приезда Люси замечательно переменилась. Вы просто сотворили чудеса и с её внешностью, и с её манерами. Она стала гораздо увереннее в себе.

— В этом мало моих заслуг, Сара, — возразила Рейчел. — Люси стала более раскованной после отъезда сестры. К тому же, перестав кудахтать над старшей дочерью, миссис Мейтленд стала больше уделять внимания младшей. — Рейчел слегка нахмурилась. — Думаю, Люси несладко было слышать постоянные сравнения с более красивой сестрой.

— Истинная правда, — согласилась миссис Холэм. — Невозможно отрицать, что Арабелла красавица, но, на мой взгляд, Люси превращается в прелестную девушку. Более того, она очень обаятельна, чего не скажешь о её сестре. Не думаю, что в графстве найдётся хоть одна живая душа, которая из двух сестёр предпочтёт Арабеллу. И раз уж мы вспомнили об Арабелле, — Сара заговорщически понизила голос, — вы слышали последние новости? Тётя увезла её в Париж.

— Невероятно! — воскликнула Рейчел, не сразу придя в себя от изумления. — Я думала, что девушку послали к суровой тёте в виде наказания. Хотела бы я, чтобы и меня наказали поездкой в Париж!

— Ну, от меня вы этого не дождётесь, — с манерной медлительностью заявил незаметно приблизившийся виконт. — Я бы воспользовался более привычными и испытанными средствами для воспитания непокорной особы женского пола.

— Не сомневаюсь, — ответила Рейчел, бросив на мужа такой взгляд из-под длинных ресниц, что миссис Холэм разразилась весёлым смехом. — Надеюсь, вы теперь понимаете, Сара, за какого деспота я вышла замуж.

И, выпустив эту последнюю стрелу, Рейчел быстро исчезла в толпе гостей.

— Линфорд, ваша жена очаровательна. А как её любят мои дети! Они её просто обожают. Маленький Генри, несносный мальчишка, называет её «молодчиной». Она чуть не победила его в игре в бирюльки. Но я-то думаю, она просто позволила ему выиграть.

— Да, вполне вероятно. — В улыбке виконта появилась особая сердечность. — Она очень любит детей. В последние две недели она много времени провела с моими сиротами. — Виконт вынул табакерку и рассеянно уставился на изящно расписанную крышку, затем ловко поднял её одним пальцем. — Я также узнал, что она проявила живой интерес к Бену Хьюзу. Вы знали, что он глухой, Сара?

— Бен Хьюз?… Нет, не знала. Я думала, он просто слабоумный.

— Как и все мы. Но, похоже, мы ошибались. За портвейном я разговорился с доктором, и наша беседа оказалась очень содержательной. Не забыть бы позже поговорить с женой.

Память не подвела виконта. Когда последние гости неохотно покинули Линфорд-холл, он попросил Рейчел пройти с ним в библиотеку.

В камине ещё ярко горел огонь. Рейчел передёрнула плечами и протянула руки к пламени. Конец сентября, и она почувствовала его холодное дыхание в ночном воздухе, стоя на парадном крыльце, пока гости усаживались в экипаж.

— Думаю, вечер прошёл удачно, — заметила Рейчел. Виконт поднял графин с вином, но она отрицательно покачала головой.

— Да, Рейчел, чудесный был вечер, — согласился он, наливая себе бокал бренди и усаживаясь в любимое кресло с подголовником. — Я выслушал множество комплиментов в адрес очаровательнейшей хозяйки.

— Линфорд, ваши соседи — очень милые люди, — ответила она с улыбкой. — Просто невозможно не любить их.

— Все соседи, Рейчел?

Она не стала притворяться, что не поняла.

— Я вполне могу выносить присутствие миссис Мейтленд, сэр. Гораздо лучше, чем вы, как я подозреваю. Сегодня она услышала столько хорошего о Люси. Наконец-то она обратила внимание на девочку. — Рейчел неожиданно нахмурилась. — Я очень надеюсь, что её отношение не изменится, когда вернётся старшая дочь.

— Вы так живо интересуетесь Люси, Рейчел. Не то чтобы я винил вас за это — очень милое, неизбалованное дитя. — Он глотнул бренди, следя за женой поверх бокала. — С таким же интересом вы относитесь и к Бену Хьюзу.

Она заметила нотку упрёка в его голосе и внимательно посмотрела на него:

— Надеюсь, вы не возражаете?

— Против вашего интереса — нет. Но я очень возражаю против ваших трат на него.

Рейчел смотрела на мужа недоверчиво и раздражённо. Они давно уже не ругались — ни одного сердитого слова не пролетело между ними, — и потому она сдержала себя и не вспылила.

— Не могу поверить в вашу искренность, Линфорд, — спокойно произнесла она. — Вы сказали, что деньги, оставленные мне леди Анной, — всецело в моём распоряжении. Я бы с большим удовольствием тратила своё наследство на помощь людям вроде Бена Хьюза, чем на наряды. Почему мне нельзя сделать доброе дело, если я так хочу? Что же вызвало ваш гнев?

— Не гнев, — уверил он, перестав хмуриться. — Я восхищаюсь вашим милосердием, дорогая. Но боюсь, не могу потворствовать вашим тратам на Бена Хьюза. Я попросил доктора Джиллиса пересылать счета прямо мне. Теперь я беру все заботы на себя.

Глаза Рейчел сердито вспыхнули, и виконт улыбнулся.

— Да, моя дорогая. Я понимаю и ваше огорчение, и вашу обиду, но я не могу… Я действительно не могу допустить, чтобы все заметили интерес, который вы проявляете к другому мужчине. Подумайте о моей репутации! Пойдут слухи, что вы предпочитаете мне полоумного!

Несколько секунд Рейчел смотрела на мужа, раскрыв рот от изумления, затем расхохоталась:

— Боже! Что за нелепая мысль! И Бен — не полоумный.

— Именно к такому выводу меня подвели. Завтра утром мы с доктором едем на ферму к Хьюзам. Ещё можно кое-что сделать для Бена. Он никогда не станет фермером — это точно. Он никогда не заставит себя убить животное, даже если будет умирать от голода.

— Да, я знаю, — вздохнула Рейчел. — Тут он безнадёжен.

— Ничего подобного, дорогая. — Ответ мужа удивил Рейчел. — Его любовь к животным может оказаться его спасением.

— Что вы имеете в виду?

— Сначала я должен увидеться с Беном и, если окажется, что я прав, поеду в Линфилд и поговорю с Джоном Тренчем. Тренчу не помешает помощник в кузнице. Он не молод и моложе не становится. Бен станет идеальным кузнецом, и для Тренча это прекрасный выход.

— Какая замечательная идея, сэр! Я бы никогда до этого не додумалась!

Рейчел отправилась спать в прекрасном настроении, но ей было о чём подумать. Виконт дал ей много пищи для размышлений. Сначала, когда ей показалось, что он не одобряет её действий, она рассердилась, но его объяснения её удовлетворили.

Ей хватило честности признаться самой себе, что она не задумывалась над последствиями своего филантропического жеста. Если станет общеизвестно, что она выделила какую-то одну семью и помогает ей, оплачивая медицинские счета, это может вызвать ревнивое раздражение других арендаторов.

В конце концов, подумала она печально, ей здесь недолго жить и она совершенно не желает оставлять после себя раздражение и возмущение.

Наступил ноябрь, сырой и мрачный. Наступил слишком неожиданно. Недели пролетали незаметно, вероятно, потому, что Рейчел очень быстро привыкла наслаждаться привилегированной жизнью жены уважаемого пэра, как ни временно было её положение виконтессы Линфорд.

Наутро после званого обеда виконт съездил на ферму Хьюзов, и, как следствие этой поездки, Бен теперь работал в кузнице. Рейчел ни на секунду не усомнилась, что именно по рекомендации Линфорда кузнец согласился взять Бена в помощники, — ведь все считали юношу слабоумным.

Интересно, думала она, подъезжая верхом к окраинам маленького городка, изменил ли кузнец, как и Линфорд, своё мнение о несчастном фермерском сыне?

Издалека доносился грохот кузнечного молота, и Рейчел улыбнулась, увидев в открытую дверь Бена, занятого починкой колеса. Он не повернул голову, когда она спешилась и подвела Молнию к дверям, но Джон Тренч, дородный мужчина, лет сорока восьми, с копной седых волос и широкой, почти беззубой улыбкой, увидел её и поспешил навстречу, вытирая руки грязной тряпкой.

— Добрый день, мистер Тренч. Меня привело сюда не ваше ремесло, а чистое любопытство. Интересно, как идут дела у вашего ученика.

— Прекрасно, миледи, — просиял кузнец, подтверждая тот факт, что его зубы можно пересчитать на пальцах одной руки. — Сначала я, правда, сомневался. Ведь брал кота в мешке. Но с ним всё в порядке. Просто глуховат.

— И вас это не затрудняет?

— Что спорить, сначала было трудновато, — признался кузнец, — но я сам виноват. Всё время забывал, видите ли. Но Салли — это моя племянница, хозяйствует у меня после смерти жены, — напоминала, чтобы я сначала ткнул его, и теперь я не забываю.

Неожиданное движение привлекло внимание Рейчел. Белочка с повязкой на грудке метнулась через грязный пол и спряталась в копне сена в углу.

— О Господи! — удручённо воскликнула Рейчел. — Я совсем забыла об этом. И много здесь у вас раненых животных?

Кузнец развеселился, его большой живот заколыхался от беззвучного смеха.

— Нет, только эта тварь, но я не возражаю. — Он подошёл к Бену и коснулся его руки. — К тебе гости, парень. Поспеши! Не задерживай её светлость.

Бен расплылся в улыбке и приблизился. Молния тихо заржала и ласково ткнулась мордой в его протянутую ладонь.

— Нет такого создания, кто не любил бы его, миледи, — сказал кузнец, от души хлопнув Бена по спине. Такой удар мог бы сбить с ног любого менее сильного человека. — Вот только на прошлой неделе фермер Дент привёл подковать своего злобного коня. Настоящее чудовище. Только и знает, что лягаться! Но с нашим Беном он стал тих как ягнёнок. Не поверил бы, если бы не видел своими глазами. Этот парень просто чудо!

— Да, — улыбнулась Рейчел. — Он умеет обращаться с животными.

Она обернулась, услышав стук копыт, и улыбка сползла с её лица. Отвратительный грум Гарри Мейтленда.

Хотя Ренфру всегда сопровождал Люси в поездках в Линфорд-холл, после отвратительного инцидента с Беном Рейчел, к счастью, видела его очень редко. Когда она сама заезжала за Люси, то предусмотрительно брала с собой одного из грумов виконта, и, таким образом, надобность в Ренфру отпадала.

Грум перевёл злобный взгляд с Рейчел на Тренча.

— Старик Мейтленд приказал заняться этой клячей… Потеряла подкову. — Он швырнул кузнецу поводья. — И побыстрее. Не собираюсь болтаться здесь целый день!

— Ваши манеры явно не улучшились, Ренфру. — Рейчел посмотрела на него с отвращением. — Как я рада, что вы не служите у моего мужа.

— Ха! — Его глаза, если только это было возможно, стали ещё холоднее. — Никогда бы не стал работать на такого.

— Поверьте мне, Ренфру, вам никогда бы и не предложили. — Рейчел повернулась к кузнецу: — Думаю вернуться домой через Блубелл-Ридж, мистер Тренч, так что пора прощаться.

— Не задерживайтесь, миледи, — предупредил кузнец. — Скоро будет дождь.

К тому времени как Рейчел добралась до горного кряжа, небо сильно потемнело, тучи угрожали в любую минуту разразиться ливнем, и она пожалела, что не обратила внимания на предупреждение мистера Тренча и не поехала домой более короткой дорогой. Она пришпорила Молнию и уже проехала половину узкой тропинки, вьющейся вдоль хребта, когда отчётливо услышала стук копыт позади.

Остановив Молнию, Рейчел оглянулась, надеясь увидеть кого-нибудь из соседей, Люси или даже Линфорда, появляющихся из-за поворота, но никого не было. Только тишина. Холодная, жуткая тишина. Как странно! Она готова была поклясться, что слышала цокот копыт.

Она обвела взглядом лесистый ландшафт. Как печально, как уныло выглядят сейчас деревья, потерявшие листву. Справа от неё земля словно вздыбилась, резко уходя вверх; слева пологий склон спускается к журчащему в узкой долине ручью.

Выдернув ногу из стремени, Рейчел соскользнула на землю и, крепко привязав лошадь к ветке дерева, подошла к краю тропинки, чтобы взглянуть на ручей, сильно разбухший за последние дождливые дни. Лишь колючий кустарник и ежевика покрывали склон.

Всё выглядело так угрюмо, так недружелюбно. Люси уверяла её, что весной здесь чудесно, сплошной голубой ковёр. Но ей этого не увидеть. Задолго до того, как расцветут колокольчики, преобразив пейзаж и наполнив воздух тонким ароматом, она будет далеко отсюда.

У неё перехватило дыхание, на глаза навернулись слёзы. Как же быстро она привыкла к этой жизни! Как быстро превратилась в виконтессу, словно родилась для этой роли. Что само по себе замечательно, уныло подумала Рейчел, ведь она — всего лишь дочь богатого торговца.

Как раз в этом-то и суть дела, поняла она. Линфорд женился на ней, чтобы спасти дом своих предков. Странно, эта жестокая мысль больше не огорчает её так, как прежде. Как же она полюбила прекрасный елизаветинский дом — не очень большой в сравнении с другими поместьями, но гораздо более удобный.

Как, должно быть, страдал Линфорд, зная, что может легко потерять его, и совершенно не по своей вине. Неудивительно, что он, не раздумывая, ухватился за предложение её отца. Если бы всё сложилось иначе, если бы он женился на ней по любви, их брак вполне мог оказаться удачным. Теперь она была в этом уверена. У них столько общего: одно и то же вызывает их смех, они любят одних и тех же людей, у них одинаковые увлечения.

Погрузившись в свои унылые раздумья, она не придала значения тихому ржанию Молнии, чем-то потревоженной. Даже не повернула головы. И только когда стали падать крупные капли дождя, мысленно встряхнулась и вернулась в настоящее.

Глубоко вздохнув, она подошла к Молнии. Отвязав поводья, она встала на ствол упавшего дерева, очень кстати оказавшийся здесь, и села в седло. Тут все и случилось, захватив её врасплох.

Молния, словно безумная, взвилась на дыбы. Нога Рейчел выскользнула из стремени, поводья вырвались из рук, тело вылетело из седла и тяжело шлёпнулось в мокрые гниющие листья.

Несколько секунд Рейчел лежала оглушённая, с бешено колотящимся сердцем. Затем очень медленно села и, повернув голову, увидела исчезающую за поворотом тропинки Молнию. Что, чёрт побери, случилось с животным? — удивилась девушка. Молния часто показывала свой норов, но никогда не вела себя подобным образом.

В полном недоумении Рейчел ощупала плечо. Боль страшная, но кость вряд ли сломана. Если не считать сильного потрясения, пожалуй, она не очень пострадала. Так она думала, пока не попыталась встать. Боль в правой лодыжке оказалась такой невыносимой, что Рейчел снова упала на гниющие листья. Что же делать теперь? Оставаться здесь и надеяться, что кто-нибудь проедет мимо, или попытаться добраться до дома Хьюзов почти в миле отсюда?

Она всё ещё размышляла, что же предпринять, когда услышала звук — словно сломалась веточка — и краем глаза заметила движение. В тот же момент её голова чуть не раскололась надвое, как ей показалось. Она тяжело рухнула вперёд и лицом почувствовала мокрые листья.

Что происходит?… Она движется?… Что это за шум?… Смех, — какой злобный, зловещий! Снова обжигающая боль — на этот раз в боку. Теперь она катится, падает… Вокруг все темнее… темнее…