— Я хочу, чтобы вы определили местонахождение, — настойчивым тоном произнес мужчина в темных очках, — Святого Грааля.

Еще не решив, как ответить, Сидней Тейн, известный в Чикаго как «детектив Нового века», откинулся в кресле и внимательно посмотрел на клиента, сидящего по другую сторону стола. Это был невысокий коренастый мужчина в безупречном сером костюме в тонкую полоску, с черным галстуком. Резкие, угловатые черты лица казались высеченными из камня. Густая черная борода скрывала пол-лица.

Над черными очками посетителя срослись воедино густые темные брови, что придавало его чертам зловещее выражение. Широкий нос напоминал острый клюв огромной хищной птицы. Внешность и манера говорить выдавали человека, привыкшего идти намеченным путем, никогда с него не сворачивая.

Посетитель назвал себя Ашмедай, не уточнив, это имя, фамилия или и то и другое вместе. Когда он появился в офисе Теина, его движения отличались спокойствием и уверенностью, значит, глаза за очень темными очками вовсе не были глазами слепца. Какой секрет скрывали очки на самом деле, детективу не очень хотелось знать. В соответствии с древнееврейской традицией Ашмедай являлся главой всех демонов.

— Я вовсе не король Артур, — медленно, взвешивая каждое слово, произнес Тейн. — Также я не являюсь членом Круглого стола.

— Волшебных сказок я не люблю, — промолвил бородач, и на его губах заиграла легкая улыбка. — Тот Грааль, который я разыскиваю, реальный, а не вымышленный. Недавно он затерялся где-то в Чикаго.

— В Чикаго? — переспросил Тейн, вставая из-за стола.

Ему не нравилось смотреть в темные очки вместо глаз. Лицо Ашмедая оставалось загадкой. Тейн твердо верил в то. что глаза — зеркало души, а посетитель прятал их по неизвестной причине. Из окна офиса детектив смотрел на озеро Мичиган. Высокий и мускулистый, он обладал телосложением полузащитника в американском футболе, и каждое движение его ладного тела таило в себе опасную грацию готового к нападению тигра. Его раздражали клиенты, говорящие загадками. Над безмятежной гладью воды собирались темные, грозные тучи. На вечернем небе вспыхивали зубчатые сполохи молний, созвучные чувству тревоги, охватившему Тейна при посещении Ашмедая.

— Слышали теорию, — спросил Тейн, — о том, что Святой Грааль — это вовсе не Чаша Тайной вечери, а, напротив, сосуд, в который поместили погребальные пелены Христа. Некоторые ученые, придерживающиеся данной теории, называют их Туринской плащаницей.

На это Ашмедай пожал плечами и сказал:

— Я читал «Плащаницу и Грааль» Ноэля Каррер-Бриггса. Он поднимает несколько весьма интересных вопросов. Но в книге слишком много праздных рассуждений. Автор излишне вольно манипулирует переводами ранних легенд для подтверждения собственных гипотез. И что еще хуже, он не понимает истинной подоплеки действий Иосифа Аримафейского во время и после распятия Христа на кресте.

— Что вы имеете в виду? — спросил Тейн, когда Ашмедай умолк в нерешительности.

О самом загадочном из всех таинственных преданий незнакомец говорил с убедительностью знатока.

— Каррер-Бриггс отклонил как сущий абсурд легенду о том, что у Голгофы Иосиф собрал в Грааль капли крови Иисуса, вытекавшие из раны в боку, пронзенном Копьем Судьбы, — ответил Ашмедай. — Он позволил современной сентиментальности взять верх над любознательностью ученого. Вместо того чтобы додуматься до мотивов поступков Иосифа, автор вообще полностью игнорировал эпизод как возмутительный и отталкивающий. Пытаясь отыскать другое объяснение легендам о Граале и крови Христовой, Каррер-Бриггс ухватился за запятнанные кровью погребальные пелены, использованные Иосифом и Никодимом. И пришел к заключению, что сосуд с этими холстинами, запятнанными Христовой кровью, и есть истинный Грааль. Развивая данную теорию, он далее называет погребальные пелены Туринской плащаницей. — Ашмедай усмехнулся. — Замечательные умствования, но на самом деле абсолютная ерунда. Иосиф Аримафейский прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает, когда собрал в Грааль капли крови Спасителя. Несмотря на все факты, Каррер-Бриггс отказался признать подлинную сущность этой тайны.

Тейн резко втянул в себя воздух, внезапно осознав, к чему клонил Ашмедай.

— Черная магия зиждется на крови, — сказал детектив. — Кровь Иисуса Христа…

— …может творить чудеса, — закончил Ашмедай. — Особенно вместе с чашей Сета.

Тейн прищурился. О существовании этой легендарной чаши знали лишь несколько человек. Сам детектив узнал об этом, лишь посвятив немало лет изучению самых темных тайн сверхъестественного. И опять он задался вопросом: кто же такой Ашмедай? И откуда он черпает информацию?

— В соответствии с «Утраченным апокрифом», — промолвил Тейн, — когда Сет, третий сын Адама и Евы, пришел в райский сад, Бог ему дал чашу в знак того, что Он не оставил род человеческий.

— Я рад удостовериться в том, что ваша репутация вполне заслуженна, — сказал Ашмедай. — Вряд ли обычный детектив знает о подобном.

— Я не обычный детектив, — отозвался Тейн.

— В противном случае я бы не обратился к вам, — с мягкой усмешкой произнес Ашмедай. — Чаша — символ неисчислимого могущества, она прошла через века, передаваясь из поколения в поколение, и владели ею лишь самые величайшие мудрецы. Так было до того, как один из апостолов принес ее в дар Иисусу. После чего ее стали называть Святым Граалем.

— Который, как вы утверждаете, сейчас находится в Чикаго? — спросил Тейн, и в голосе его сквозил оттенок скептицизма.

— Я знаю, что это именно так, — ответил Ашмедай.

Бородач потянулся к карману пиджака, достал пачку денег, перетянутую резинкой, и небрежно положил наличность на стол Тейна.

— Я плачу вам пять тысяч долларов, чтобы вы нашли чашу. Она принадлежит мне, и я хочу вернуть ее. Пожалуйста, без вопросов. Если вам надо больше денег, просто скажите об этом.

Тейн посмотрел на деньги, затем перевел взгляд на посетителя. Опять опустил глаза на деньги и вновь молча взглянул на Ашмедая.

— Не беспокойтесь, — сказал Ашмедай. — Деньги честные. На протяжении многих лет я вкладываю капитал в долгосрочные ценные бумаги. Что приносит недурную прибыль. Деньги для меня не более чем средство к достижению цели.

И все же Тейн не пошевельнулся, чтобы взять деньги. Хотя при необходимости он порой слегка обходил закон для клиентов, но сам придерживался строгого морального кодекса, с которым никогда не шел на компромисс. А дело с похищенными религиозными ценностями как раз шло вразрез с его правилами.

— Перед тем как я возьмусь за это, мне необходимо узнать некоторые детали, — сказал Тейн. — Вы утверждаете, что Грааль принадлежит вам. Чем вы можете доказать это? И при каких обстоятельствах он был похищен?

— А вы подозрительны, мистер Тейн. — В голосе Ашмедая слышалось удовлетворение. — Уверяю вас, у меня больше законных прав на чашу, чем у кого бы то ни было. — Бородатый посетитель мгновение колебался, словно обдумывая, что еще сказать детективу, и продолжил: — То, что произошло с чашей после распятия Христа, окутано тайной. Одна из легенд свода преданий о короле Артуре гласит, что Иосиф приехал в Англию и привез Грааль с собой. Некоторые оккультные традиции считают, что чаша оказалась в руках Симона-мага. Я даже читал статью о том, что сосуд обнаружился при дворе Карла Великого. — Ашмедай покачал головой. — Кто знает?.. Но на самом деле я полагаю, что правда вовсе не столь колоритна, как любое из этих преданий.

— Грааль вместе с Иосифом Аримафейским исчезли вскоре после погребения Христа. Они растворились во мраке древней истории. И со временем стали легендой. В тысяча девятьсот седьмом году при раскопках неподалеку от Дамаска, в Сирии, археологи обнаружили серебряную чашу изумительной работы, изображения на ней детально передавали события Тайной вечери. Ее сравнили с подобными произведениями искусства и датировали пятым веком нашей эры.

После тщательных финансовых соглашений с определенными государственными чиновниками археологи продали дамасскую чашу лицу, предложившему самую высокую цену. Сирийский антиквар, действовавший как агент американского миллионера, купил ее за семьсот тысяч долларов. И, как сотни других произведений искусства, она исчезла в стенах обширного калифорнийского поместья.

— Неужели дамасская чаша и Святой Грааль?.. — начал Тейн.

— Одна и та же чаша, — закончил Ашмедай. — Некий умелец, чеканщик по металлу, скрыл чашу Сета под металлическим футляром тончайшей работы, который и предохранял, и скрывал реликвию. После тщательнейшего научного изучения, проводившегося в поместье миллионера, правда стала очевидна: под серебряным чехлом обнаружилась чаша Тайной вечери. На протяжении десятилетий я безрезультатно пытался купить Грааль. Но ее новый владелец отказывался. Причем чем больше денег я предлагал, тем упрямее он становился. После его смерти наследники придерживались той же линии поведения. И вот в этом году, столкнувшись с существенным повышением налогов и вместе с тем со снижением доходов в связи с неразумными инвестициями, они наконец уступили. Грааль стал принадлежать мне, хоть и обошелся в целое состояние.

— Только для того, чтобы его украли, — заметил Тейн.

— Я даже не успел увидеть чашу, — с горечью продолжал Ашмедай. — Прошлой ночью двое охранников, сопровождавшие Грааль, прилетели в аэропорт О’Хара. Около девяти вечера они выехали из аэропорта во взятом напрокат лимузине и направились в мое поместье в Северном Иллинойсе. После этого никто их не видел.

— А что же полиция? — поинтересовался Тейн.

— Они ждут вексель выкупной суммы. Эти идиоты расценивают промажу как кражу произведения искусства.

— А вы расцениваете по-другому?

— Грааль — самый желанный магический талисман в мире, — ответил Ашмедай. — Я думал, что никто, кроме меня, не знает, где он находится. Очевидно, я ошибайся. Кто-то похитил чашу и хочет использовать в собственных целях. Не знаю, каковы могут быть намерения вора. Но я содрогаюсь от одной мысли об этом, зная присущую Граалю мощь.

Тейн кивнул. В голосе Ашмедая отчетливо слышалась тревога. Однако сомнения детектива по поводу посетителя все еще не развеялись, и он спросил:

— А каковы ваши намерения относительно Грааля?

— Если бы они были дурными, то я бы давно выкрал Грааль, — ответил Ашмедай. — Но вместо этого я ждал, предлагал огромные суммы денег и в конце концов честно приобрел сокровище. Мои намерения никогда не были преступными. — Он сделал паузу. — Я обладаю самой большой в мире коллекцией оккультных редкостей, зачем я ее собираю — вас не касается. И место Грааля именно там, под присмотром и надежной охраной, где ему не станут угрожать происки ничтожеств. — Голос мужчины сделался ледяным. — Мистер Тейн, мне нельзя просто взять и перейти дорогу. Кто бы ни украл Грааль, он поплатится за это. Жестоко поплатится.

Тейн заметил, что Ашмедая вовсе не волновала судьба двоих охранников. Ему нужен только Грааль. Все остальное не имело значения.

Детектив произнес, опускаясь в кресло:

— У меня есть несколько соображений по этому поводу. Я сделаю пару звонков. — Через стол он передал посетителю блокнот вместе с ручкой. — Будьте добры, оставьте телефон, по которому я могу связаться с вами.

— Звоните мне в любое время дня и ночи. — Ашмедай быстро написал номер и отдал блокнот Тейну. — Как только определите местонахождение чаши, сразу же дайте мне знать. Я приеду немедленно.

— Если Грааль можно найти — я найду его.

— Именно так мне вас и рекомендовали, — кивнул бородач. — Поэтому я и обратился к вам. Желаю удачи.

Тейн подумал, что в этом деле ему без удачи действительно придется туго.

Семь часов спустя детектив устало толкнул дверь Паучьего логова на северо-западе Чикаго. Ни один из его обычных источников не дал ключа к разгадке исчезновения реликвии. Поиски хоть сколько-нибудь полезной информации в аэропорту также ни к чему не привели. Тейну оставалось лишь посетить логово Паука, хоть это ему было не по душе. Но надо было поговорить с хозяином этого места, Салом Албанезе, по прозвищу Паук.

Как поговаривали криминалы, эту кличку Албанезе получил из-за своего участия абсолютно но всех нелегальных предприятиях Чикаго. Кражи, махинации с оружием, проституция, наркотики, убийства — все это составляло его каждодневный бизнес. Криминальный босс, словно гигантский паук, оплел своей смертоносной сетью весь Город Ветров.

Другие полагали, что прозвище породила внешность Албанезе. Немолодой гангстер действительно ужасно походил на гигантского паукообразного: был чрезвычайно толст и предпочитал темную одежду. Твердый пристальный взгляд черных как смоль глаз лишь добавлял сходства.

Когда Албанезе был молод, у него произошла схватка с темными силами, но об этом знали только избранные. Кое-кто даже видел ужасные шрамы, изуродовавшие заплывшую жиром спину, и оценил значение прозвища Паук. Одним из этих людей был Сидней Тейн, следователь в области сверхъестественных происшествий.

Тейн вовсе не был поклонником криминальных талантов гангстера, но зато он вместе с Албанезе состоял в одном религиозном Братстве. Именно поэтому детектива тотчас провели в офис главаря преступного мира.

— А, Тейн, — проворчал Албанезе и махнул детективу огроменной ручищей. В другой он держал мясной сандвич размером со ступню. Паук вечно ел, насыщая свое раздутое тело весом три сотни фунтов. — Давно не виделись. Перекусишь со мной?

— Нет, благодарю, — отказался Тейн, кивком приветствуя Тони Бракко и Лео Скалью, телохранителей Албанезе, неотлучно сопровождавших босса.

Тони, обладавший коренастым телосложением и невысоким ростом, напоминал пожарный насос. Он приветствовал детектива прищуром глаз. Высокий, сухопарый Лео, управлявшийся с ножом с мастерством хирурга, кивнул с ухмылкой. Они с Тейном занимались в одном и том же спортивном зале и не раз вместе боксировали на тренировочном ринге.

Албанезе быстро умял сандвич, потянулся к стоявшему на столе подносу и жадно осушил целую кружку пива, затем поднес ко рту второй сандвич — чудо кулинарного искусства. Гангстер обычно съедал три-четыре таких бутерброда за один раз.

Несколько минут они обсуждали Быков, Медведей и Юниоров. Албанезе внимательно следил за спортивными состязаниями, а ставки помогали оплачивать счета. Наконец гангстер перешел к делу.

— Так с чем пожаловал? — спросил он, вгрызаясь к третий сандвич. Осторожно стер с рубашки крошечные капельки мясного соуса. — Я так понимаю, ты тут не со светским визитом. По делам Братства?

— Нет. Я ищу краденое. Мой клиент готов заплатить изрядную сумму за похищенную у него вещицу. И я подумал, что вы, с вашими связями, могли бы мне помочь.

— Всегда рад помочь другу, — сказал Албанезе, откусывая еще кусок. — Так что потерялось-то?

— Серебряная чаша, — ответил Тейн. — Произведение искусства религиозной направленности под названием дамасская чаша.

Сал Албанезе, собравшийся было откусить еще кусок от своего отменного сандвича, замер на полпути, а его челюсти так и остались широко раскрытыми. Секунды шли ровной чередой, и наконец гангстер очень осторожно опустил бутерброд обратно на стол.

— Запылился порядком, — не слишком уверенно объяснил он.

— А чаша?.. — начал Тейн.

Но Албанезе не дал ему договорить.

— Про чашу ничего не знаю, — отрывисто и резко объявил он. — Мои люди не ввязываются в кражу реликвий, Тейн. Не мой стиль.

Огромная туша гангстера излучала злобу. Черные глазки свирепо и вызывающе глядели на Тейна, словно бросая тому вызов опровергнуть его слова. Однако за гневными речами Албанезе Тейн почувствовал что-то еще. Страх.

— Вы точно уверены?.. — предпринял еще одну попытку детектив.

— Ты что, сомневаешься в моих словах, Тейн? — прорычал гангстер, и его огромные руки сжались в кулаки. — Мне не нравится, когда меня называют лгуном.

— Я не хотел вас обидеть, Сал, — заверил его Тейн. Злить криминального главаря попусту было глупо и бессмысленно. — Просто я подумал, что вы, со всеми вашими связями, должны были обязательно знать обстоятельства кражи.

— Ничего не слышал, — опять же неубедительно отрезал Албанезе. — А теперь иди, Тейн. Мне нужно поговорить с мальчиками. Нет времени на пустую болтовню.

Тейн повернулся, чтобы уйти, и поймал краем глаза неприметный жест Лео Скальи: высокий охранник стоял к нему вполоборота, поэтому лишь Тейн мог увидеть сигнал руки, означавший «позже». Детектив слегка кивнул, давая понять, что понял, и вышел.

Час спустя Тейн, размышлявший в своем кабинете, снял трубку по первому звонку. На другом конце линии оказался Скалья, голос его звучал приглушенно и был едва различим.

— Ты интересовался чашей? — спросил охранник без лишних слов и приветствий, прямо переходя к делу. — Я знаю, где она.

— У Сала? — спросил Тейн, не зная, кому верить.

— Нет. Он бы не стал связываться с религиозными штуками. Ты ж его знаешь. Но и сказать, что Сал ничего не слышал об этом деле, тоже нельзя. Просто побоялся говорить об этом в клубе. Он подозревает, что кто-то передает все наши секреты этим сумасшедшим ямайцам. В последнее время Бракко вел себя как-то странно, сорил деньгами, хвастался. Вот босс и велел мне позвонить тебе, будто бы по личному делу. Сал подумал, что тебе хочется знать правду. Сумасшедший Король Ведо умыкнул твою дражайшую чашу.

— Король Ведо? — переспросил Тейн, которого это известие застало врасплох.

Хотя он никогда не встречался с таинственным ямайским владыкой преступного мира, но был немало наслышан о нем. В Чикаго главарь банды ямайцев орудовал меньше года, но уже заработал репутацию беспощадного и жестокого убийцы, причем с извращенным вкусом.

— Сал испуган, и неспроста, — продолжал Скалья. — Ямайские придурки, люди Короля Ведо, сумасшедшие на всю голову. Для них выпустить кишки — глазом моргнуть. Жизнь для них совсем не имеет цены, глупо вставать у них на пути. Если ублюдкам не понравится кто-то — он мертвец. — В голосе Скальи слышались нотки страха. Он продолжал: — Джой Вентура совершил ужасную ошибку, перейдя дорожку Королю Ведо. Пожадничал, доставляя кокаин, и прихватил с собой кое-что из товара, за который не платил. Глупость. Так эти ямайцы вытащили Джоя прямо из ресторана средь бела дня. Расстреляли троих случайных свидетелей, которым хватило ума вмешаться. Как я тебе уже говорил, жизнь для этих дьяволов — ничто. — Тут голос Скальи понизился до шепота. — Для Джоя Король Ведо придумал особую казнь. И назвал ее демонстрацией устрашения. Маньяк отрезал пальцы у Джоя на руках и ногах, по одной фаланге, и заставлял проглатывать кусочки. Несчастный ублюдок умер только через три дня. Ну что, понял, с чего Сал теперь такой замкнутый?

— Отлично понял, — подтвердил Тейн. — Есть идеи, почему Король Ведо подрезал чашу? Может, хочет денег?

— Ничего определенного сказать не могу. Но Королю Ведо деньги не нужны: он срывает неплохой куш на торговле наркотиками. На улицах поговаривают, что ямайцы погрязли в черной магии. Может, он полагает, что эта твоя чаша обладает способностью наделять владельца какими-то мистическими возможностями. Кто ж разберет этих сумасшедших идиотов.

— Точно, — ответил Тейн, лихорадочно отыскивая решение проблемы. Король Ведо и Святой Грааль вместе являли собой термоядерную смесь. Необходимо вернуть реликвию. — Может, мне стоит поговорить с Королем о возвращении чаши? Знаешь, где он обитает?

— Мужик, да ты рехнулся. Скажешь хоть одно неверное слово — и выродок вырвет твое сердце. Причем собственными ногтями.

— Ну, это моя забота. Где он осел?

— На южной окраине, около пересечения Двадцать шестой улицы и железнодорожных путей. — Охранник задумался на мгновение и выругался. — Слушай, ямайцы, может, и дадут тебе войти в свою берлогу, но уж выбраться оттуда тебе точно не удастся. Может, передумаешь?

— Не могу, — отрезал Тейн. — Работа у меня такая.

— В таком случае тебе нужна поддержка, — сказал Скалья. — И кажется, ею могу стать я. Встретимся там через час. На углу Двадцать шестой и железнодорожной насыпи. Только не опаздывай, не то я могу запаниковать и удрать.

— Приду вовремя, — заверил его Тейн и повесил трубку.

В назначенное место детектив приехал сразу после полуночи. Фонари освещали пустынную улицу жутковатым янтарным светом. По обеим сторонам выстроились в ряд обширные публичные дома, их силуэты на фоне ночного неба напоминали древние могильники. Из дверного проема ближайшего здания ему махнул притаившийся там Лео Скалья. Тейн быстро обвел взглядом окрестности, вышел из машины и присоединился к бандиту.

— Что там происходит? — шепотом спросил детектив.

— Нам повезло, — ухмыльнувшись, ответил Скалья. — Король Ведо вместе со своими головорезами уехал поразвлечься. Один из осведомителей Сала полчаса назад видел их в «Коззи-клабс». Похоже на то, мы без проблем успеем найти эту чашу и смыться до возвращения ямайцев. Этот сукин сын самоуверен до невозможности, и я сомневаюсь, что он выставил караул.

— Уж очень все просто, — произнес Тейн, подозрительно глядя на Скалыо. — Отчего ты так стремишься мне помочь, Лео? Что-то я не припомню, чтобы тебя когда-нибудь тянуло рисковать без нужды.

— Отвали, Тейн. — Скалья скользил взглядом по пустынной улице. — Сал жаждет падения Короля Ведо. Хочет, чтобы я тебе помог. Сала возвысит все то, что посадит Короля Ведо в лужу. Я следую приказам босса. К тому же мы с тобой друзья. — Лео открыл дверь публичного дома со словами: — Следуй за мной и не шуми. Все-таки внутри может оказаться охрана. Позади этого дома — берлога Короля Ведо. Возможно, именно там он прячет чашу.

Вдвоем они тихо крались вперед. Для мужчины своего роста Тейн двигался с удивительным изяществом. Лео Скалья скользил во мраке тьмы, словно гигантская змея в поисках добычи. Они прошли мимо сложенных в ряды ящиков, заполненных неизвестно чем, и тишину затхлого воздуха нарушали лишь тихие звуки их дыхания. Наконец они добрались до противоположного конца здания.

— Вот здесь, — тихонько шепнул на ухо Тейну Лео, указывая на конторку техника, притулившуюся на стыке двух стен. — Свет выключен. Вроде как там никого.

Мужчины достали револьверы.

— Иди первым, — сказал Скалья. — Ведь ты знаешь, чего искать. Я прикрою.

Тейн осторожно повернул ручку двери. Замок оказался незапертым, и дверь подалась без усилий. Детектив чуть-чуть приоткрыл дверь. Внутри темнота оказалась ничуть не менее густой, чем снаружи. Медленно, очень медленно Тейн проскользнул внутрь.

И оказался прямо напротив худощавого темнокожего мужчины, сидящего за широким столом. Это и был Король Ведо. А по бокам его возвышались двое ямайцев весьма внушительного телосложения. Оба целились Тейну в живот из пистолетов-пулеметов «скорпион».

— Мистер Тейн, — с приторной улыбочкой проговорил Король Ведо. — Как мило с вашей стороны, что заскочили.

За спиной детектива распахнулась дверь.

— Прости, дружище, — донесся до него голос Лео Скальи. — Но приказ есть приказ.

Потом что-то твердое и жесткое обрушилось на его череп, и больше Тейн ничего не слышал.

Когда сознание вернулось к детективу, он обнаружил, что сидит, прочно привязанный к тяжелому деревянному стулу. Он находился в той же самой комнате, на этот раз ярко освещенной. Напротив него за широким столом расположился Король Ведо, за спиной которого возвышались двое громадных телохранителей. Лео Скалья, скрестив на груди руки, лениво привалился к большому металлическому шкафу.

— Так это ты доносчик! Осведомитель среди людей Албанезе! — воскликнул Тейн, поражаясь собственной глупости. — Вовсе не Бракко?

— И что из этого? — усмехнулся Скалья. — Когда я позвонил Королю и рассказал, что ты разыскиваешь чашу, он приказал мне заманить тебя. Самое легкое задание, которое мне приходилось когда-либо выполнять. Ты так ничего и не заподозрил.

— Я так доверчив, — ответил Тейн. Тот, кто привязал его к стулу, забрал и его револьвер, и нож из ножен у лодыжки. Но зато они не нашли лезвие бритвы, спрятанное в рукаве рубашки. Осторожно он начал перерезать веревки, связывающие запястья. — Почему-то я все еще верю своим друзьям.

— Скверная привычка, мистер Тейн, особенно для частного сыщика. — Голос Короля Ведо звучал тихо, но отчетливо, в произношении едва улавливался английский акцент. — Но вы, конечно же, отнюдь не заурядный детектив. Именно поэтому я поручил Лео привести вас сюда. Вы будете мне крайне полезны, мистер Тейн. Очень, очень полезны.

Потянувшись в ящик стола, Король Ведо достал оттуда незамысловатый гладкий деревянный кубок. Тейн знал, что возраст чаши исчисляется тысячелетиями, но на ее матовой поверхности не было ни царапины.

— Святой Грааль, — проговорил Король Ведо, не обращаясь конкретно ни к одному из присутствующих. — Без того дурацкого серебряного убранства выглядит на редкость обычно. Но, как мы все прекрасно знаем, внешность обманчива.

Король Ведо встал из-за стола, держа чашу в одной руке, — невысокий сухопарый мужчина с приятными, правильными чертами лица, но взгляд узких свирепых глаз придавал облику скрытую жестокость.

— Вот взять, к примеру, меня, — продолжал он, обогнув стол и остановившись всего в нескольких футах от Тейпа. — У меня дурная слава ошалелого бандита, которую я всячески поддерживаю и приветствую. Мне на руку страх людской, мистер Тейн. Но ни один из моих врагов или даже моих друзей не подозревает, что я знаток черной магии. Ведь только несколько избранных знают, что колдовство существует на самом деле. — Король Ведо рассмеялся. — Образование я получил в Англии. Мой отец, богатый плантатор, в своих мечтах видел во мне наследника, который займется расширением и приумножением семейного бизнеса. Но уже тогда у меня были другие планы. Представьте мое изумление, когда я обнаружил, что мой профессор истории практикует черную магию. Как-то раз, зайдя к нему домой с бумагами, я застал профессора за наложением заклятия на одного из его факультетских соперников. Тут же почувствовав мой интерес к темному искусству, он предложил стать его учеником. — Глаза ямайца сузились. — Конечно же, не бесплатно.

Тейн скривился. Темные колдуны непременно взимали плату за услуги. Гонорар выплачивался кровью.

— За три года обучения я многое узнал у профессора Харви. Он обучил меня некоторым, весьма необычным деловым методам. Я довольно успешно применял его тактику. Около десяти лет назад я расстался с профессором в хороших отношениях и за последние годы ни разу с ним не общался.

Тейн не проронил ни слова, торопливо пытаясь перерезать удерживающие его веревки. Бандиты не прочь похвалиться своими способностями. И Король Ведо не устоял перед подобным искушением. Окруженный ворами и отборными головорезами, ямаец обрадовался случаю порисоваться перед Тейном. Детективу стало совершенно ясно, что бандит намеревается убить его, — ведь мертвые никогда не выдают секретов.

— Поэтому я был удивлен, когда профессор внезапно позвонил мне неделю назад, — продолжал Король Ведо. — Харви отнюдь нельзя назвать сентиментальным человеком, и потому он сразу приступил к делу. Речь шла о Святом Граале и его появлении в Чикаго. Профессор просил моей помощи в похищении реликвии, посулив мне несметные богатства за сотрудничество. Я вызвался помочь. Правда, выгоду из соглашения извлек лишь я один. — Харви предоставил мне информацию, и мои люди перехватили курьеров со Святым Граалем, убили обоих и увезли чашу. Вмесо того чтобы передать ее профессору, я оставил чашу себе. Старый дурак должен был понимать, что не стоит доверять кому-то вроде меня. У меня свои планы на Грааль. И они касаются вас, мистер Тейн.

По спине детектива пробежал холодок. Это замечание ему не понравилось.

— Меня? — переспросил детектив, лишь бы еще немного протянуть время. Разрезать веревки оказалось непросто. — Почему же именно меня?

— Сидней Тейн — детектив в области неведомого, — кривя губы в слабой ухмылке, проговорил Король Ведо. — Все я про вас знаю, мистер Тейн. Ведь те, кто практикует черную магию, предпочитают не выпускать из виду своих врагов. Думаю, это слово как нельзя больше вам подходит. Враг.

Король Ведо осторожно поставил чашу Сета на стол, скрестил на груди руки и с издевкой покачал головой:

— Если я — воплощение зла и черная душа, то вы, мой друг, напротив, не воплощение ли добра и светлой души? И праведности?

Тейн содрогнулся. Слова Короля Ведо задели болезненную струну в его душе. Наконец он понял, куда клонил ямаец: древний ритуал черной магии, колдовской ритуал крови. Очевидно, на лице детектива отразилось беспокойство, вызванное этим открытием, и бандитский главарь рассмеялся.

— Если чаша Чистоты — твоя цель, — нараспев произнес он слова пугающей власти, — возьми семь капель крови от души праведника.

Король Ведо обошел стол и вновь сел в кресло. С улыбкой запустил руку в ящик стола и вынул оттуда полиэтиленовый пакет с белым порошком.

— Кокаин, — подтвердил он невысказанную догадку Тейна. — Неплохой порошок, но не скажешь, что безупречный. Не совсем чистый. — И главарь наклонился вперед, впившись взглядом в пленника. — Чем чище наркотик, тем круче балдеж. Этим отличается кокаин. Любой наркоман знает это. Но вот беда: никакая система очистки не может отфильтровать все примеси. Каким бы хорошим ни был кокаин, отличным он никогда не будет. Никогда не будет абсолютно чистым.

— Уж не собираетесь ли вы… — начал было Тейн, придя в ужас от намерения бандита.

— Ну конечно же собираюсь, мистер Тейн, — кивнул Король Ведо. — Отчего же нет. В соответствии со всеми средневековыми легендами Святой Грааль очищает все, с чем соприкасается. Налитая в чашу вода превращается в вино, а хлеб бедняка — в пирожное. Посмотрим, правда ли это. — Ямаец открыл пакет. — Подумайте о том, каков будет спрос, мистер Тейн. Представьте себе самый чистый в мире кокаин, который есть только у меня. Я буду устанавливать цены. Да я смогу запатентовать его! — Король Ведо кивнул Скалье: — С собой ли у тебя твой проворный ножик, Лео?

— Конечно, — тут же ответил тот, вытаскивая карманный нож с шестифутовым выбрасываемым лезвием. Нож раскрылся с легким свистом, и металл сверкнул в ярком свете. — Никогда не расстаюсь с ним.

— Возьми чашу! — приказал Король Ведо. — Окропи ее семью каплями крови мистера Тейна.

— Как скажете, — сказал Лео, изящно балансируя ножом в одной руке, а чашей в другой. — Хотите, чтобы я перерезал ему горло?

— Эх, Лео, Лео, Лео, — словно потрясенный до глубины души, возмутился Король Ведо. — Как нерационально. Каждый раз, когда мы будем совершать ритуал, нам потребуется кровь праведника. А в Чикаго не так много праведников. — Голос ямайца зазвенел стальной жестокостью. — В наших интересах сделать так, чтобы мистера Тейна нам хватило на долгое время, на очень-очень долгое время.

— Ну что ж, босс — вы, и решаете тоже вы, — пожав плечами, ответил Скалья.

Холодное лезвие небрежно скользнуло под верхнюю пуговицу рубашки Тейна. Сделав едва заметное движение запястьем, бандит разрезал тонкую ткань.

— Вот так непруха, приятель, — пробормотал он, склонившись над Тейном с чашей Сета. — Но приказ есть приказ.

Последовало еще одно движение ножа. Тоненькая красная лента крови сбежала по груди Тейна. Скалья осторожно собрал ее.

— Семь капель, — наказал Король Ведо. — Не больше и не меньше.

— Собрал, — сообщил Скалья, распрямился, держа чашу перед собой. — И что теперь?

Главарь раскрыл пакет с кокаином, мизинцем небрежно помешал белый порошок.

— Я читал, что кровь мгновенно активирует магические свойства чаши. Посмотрим, что же случится с кокаином.

Скалья зарычал — звериный рык нарастал где-то в глубине его груди и рвался наружу. Безумный вопль, заставший всех врасплох. Пораженный Тейн моргнул, когда черты лица держащего Грааль исказились внезапной яростью.

— Ты, грязный сукин сын! — завопил Скалья, хватаясь за револьвер.

Раздались выстрелы, и в комнате запахло порохом. Все тело Скальи заливала кровь. Словно гротескная хмельная марионетка, он качался взад и вперед, отбрасываемый вгрызающимися в торс нулями.

— Осторожно, чаша! — вскочив, заорал Король Ведо, и лишь его голос выдавал охватившую бандита панику. — Не попадите в нее!

Горячая кровь хлестала из множества ран, и, судя по всему, Скалья должен был бы уже быть мертв, но он жил. Лишь ярость пока удерживала его среди живых. Необъяснимым образом ему удалось вытащить револьвер и открыть ответный огонь. Тейн, так и не поняв, в чем дело, изо всех сил трудился над последними витками удерживающей его веревки. Освободившись от пут, детектив упал на пол. Безоружный, он не хотел принимать ни сторону Скальи, ни головорезов Ведо.

Выстрелы смолкли так же внезапно, как и начались. Тишина эхом звенела в маленькой комнате. Оба охранника вышли из строя: одному пуля угодила прямо в сердце, а второму раздробила нос, превратив его в кровавое месиво, и пробила голову насквозь.

Скалья растянулся поперек стола Короля Ведо, продолжая крепко сжимать в руках Грааль. И — о чудо! — искра жизни все еще теплилась в его глазах.

— Не люблю я предателей, Лео, — сказал Король Ведо, вставая с пола но другую сторону стола, крепко сжимая стилет. Говорил он спокойно, без малейших признаков злости. — Ты взял у меня деньги и предал своего босса. Но, видимо, он заплатил тебе еще больше, чтобы ты обманул меня. — Король покачал головой. — Скверный выбор, Лео.

Скалья приподнял голову.

— Ты, мразь! — задыхаясь, проговорил он, сумасшедшие глаза горели ненавистью. — Никто не платил мне…

— Довольно лжи, — прервал его Король Ведо и жестоким ударом кинжала перерезал Лео горло.

Тело бандита выгнулось в агонии, а жизнь вместе с кровью вытекала на деревянную столешницу. Последний вдох — и он замер, мертвый.

— Даже не пытайтесь предпринять что-то, мистер Тейн, — продолжал Король Ведо, и в его руке как по волшебству появился автомат сорок пятого калибра. Он даже не взглянул на убитого. — Пожалуйста, медленно встаньте с пола. И руки за голову.

Тейн поднялся. На таком расстоянии Король Ведо не промахнется. Похоже на то, что ямайца ничуть не волновала мгновенно учиненная им жестокая расправа.

— Я никогда не впадаю в панику, — отчетливо произнес он, словно отвечая на мысли Тейна. Не сводя с него взгляда, главарь нагнулся за Граалем. — Поэтому я всегда побеждаю. Поэтому я — Король.

Впившись пальцами в край деревянной чаши, Король Ведо вырвал Грааль из мертвой хватки Скальи со словами:

— Я думал, что Лео можно верить, но оказалось не так. Впрочем, не важно.

Дуло автомата даже не шевельнулось, все так же направленное прямо в Тейна.

— Двоим удастся сохранить тайну, если один из них мертв, мистер Тейн, — отчеканил Король. — Прощайте.

Отчаянным броском детектив метнулся в сторону. Один из мертвых телохранителей Короля все еще сжимал в руке револьвер. Надежда вовремя схватить оружие была невелика, но то был единственный шанс Тейна. Он бросился туда, каждую секунду ожидая автоматной очереди, страшась почувствовать пулю, взрезающую мышцы спины. Но, как ни странно, ничего такого не произошло. Детектив перекувырнулся, зажав в руке оружие мертвеца. И остановился как вкопанный, застыв от изумления.

Король Ведо не шевелился, словно прирос к полу. На лбу крупными каплями выступил ног. Безумие исказило лицо гримасой неописуемой боли. Автомат сорок пятого калибра больше не угрожал Тейну. Наоборот, дуло было приставлено к самому лбу гангстера. Дикий взгляд Короля нашел глаза Тейна с безмолвной мольбой о помощи. Но было уже поздно. Палец Ведо с силой надавил на курок. Раздался лишь один выстрел, и все смолкло.

— Очень интересно, если не сказать — удивительно, — произнес человек, называвший себя Ашмедаем. — Во многих легендах Грааль называют чашей предательства. — Он замолчал и покачал головой, словно его охватило разочарование. — Вполне заслуженное наименование. Слишком многих предали. Интересно, успел ли Король Ведо постичь правду?

— Думаю, да, — ответил Тейн, не сводя взгляда со Святого Грааля, стоявшего между ними посреди стола. — В последнее мгновение, думаю, он распознал западню, в которую угодил. Но тогда он уже сжимал чашу и ничего не мог предпринять. Можно сказать, это был акт правосудия, пусть и жестокого.

Ашмедай пожал плечами и потянулся за чашей.

— Глупцы не понимают, что Грааль очищает все, с чем соприкасается, — сказал он. — В том числе тех неразумных людей, которые держат его.

Тейн кивнул, все еще созерцая чашу.

— Душевный конфликт уничтожил обоих. Раскаяния было недостаточно. Скалья больше не мог служить злу и попытался его уничтожить. А Король Ведо, ошеломленный собственными страшными преступлениями, предпочел покончить жизнь самоубийством. — Помолчав, детектив продолжил: — И вы рискнете взять чашу? Я принес ее сюда в коробке, которую отыскал в кабинете Короля Ведо. Сам я никогда не прикасался к Граалю.

— Чары быстро перестают действовать, — уверенно заявил Ашмедай, поднимая Грааль со стола. — Неспроста Иосиф спрятал чашу в серебряном чехле. Ни один простой смертный не может коснуться Грааля и потом остаться самим собой. Не существует человека, который был бы до такой степени праведен. — Бородач, задумчиво улыбаясь, внимательно рассматривал чашу. — Сколько лет, сколько лет…

— Теперь, когда вы обрели… — начал было Тейп.

— Грааль отправится в мою коллекцию, — ответил Ашмедай, не сводя взгляда с чаши. — Где он и пребудет вне пределов досягаемости людей до поры до времени.

— Вы назвали его чашей предательства? — спросил озадаченный Тейн. Хотя он тщательнейшем образом изучал оккультные пауки, но никогда не встречал подобного названия.

Ашмедай поставил чашу на стол. Из-за темных линз очков на Тейна уставились невидимые глаза.

— Чашу подарил Христу один из Его учеников, — ответил бородач, и в голосе его прозвучала страшная усталость. — Тот, который все сомневался и решил использовать Грааль в качестве окончательного испытания. Так началась история предательства — и вечное проклятие. — Ашмедай вздохнул: — Ну теперь-то вы поняли?

— Да, — ответил Тейн.

Больше он не желал увидеть глаза, скрывающиеся за темными очками.