Я ставлю пирог в духовку из высококачественной, нержавеющей стали фирмы Miele и ищу таймер.

— Сколько ждать? — Люк подходит сзади и прижимает меня к печи. Начав готовить пирог, я собрала волосы в пучок, поэтому моя шея открыта и он обрушивает на нее свой рот. Я млею от его прикосновений, желание согревает кожу.

— Сорок пять минут, — говорю я, он устанавливает таймер на указанное время и поворачивает меня лицом к себе.

— Ты пахнешь мускатным орехом.

— Это заводит вас, доктор Миллер?

Он смеется.

— Все в вас, заводит меня, мисс Тисдейл, — удерживая руки на моей талии, он подталкивает меня, пока я не натыкаюсь на кухонный островок и подняв меня, усаживает на стол. Люк раздвигает мои ноги и становится между ними, затем пригвождает меня к месту, упершись руками о гранитную столешницу по обе стороны от меня.

— Софи, — он касается моего лба своим, дарит короткий поцелуй и отступает. — Нам нужно поговорить.

Что? Мой взгляд пробегает по его лицу и сердце начинает биться быстрее, пока я пытаюсь понять, что он хочет сказать. Я думала, что вчера, у меня в комнате, мы во всем разобрались. После ужасного дня у его родителей и последовавшего за ним бесподобного секса в общежитии, он сказал мне собрать одежду для выходных и отвез к себе в квартиру.

Сегодня, рука об руку, мы вышли за кофе и рогаликами, зайдя в продуктовый, мы удивили продавца списком ингредиентов для тыквенного пирога. Люк упомянул, что в магазине есть готовые пироги, но быстро замолчал, увидев выражение моего лица.

Он стоит, прислонившись к шкафчику напротив меня, и вздохнув, проводит рукой по своему лицу и опускает взгляд на мои, свисающие со столешницы, ноги.

— Что за фигня у тебя на ногах?

— Носки с индейками, — отвечаю я и шевелю пальцами ног.

Люк качает головой. Не думаю, что предметом его предстоящего разговора являются мои носки. Так, о чем он хочет поговорить? Разве я разгромила кухню? Может, у него что-то типа обсессивно-компульсивного расстройства, по поводу грязных мисок для миксера?

— Вчера, в твоей комнате, — начинает он медленно. Я смотрю на него, желая, чтобы он уже высказался, но сижу молча ожидая продолжения.

— Мне не следовало этого делать, — заканчивает он.

Делать что? Ролевые игры? Я думала, что это было забавно. Подождите, кто был инициатором игры, он или я? Он думает, что я фрик? Или он имеет в виду, что вообще не должен был приходить ко мне в комнату?

— Я не должен был… — он замолкает, подыскивая нужное слово, а все, что я могу — это смотреть на него и ждать. — Входить в тебя, без презерватива.

Ой. Ладно. Тут он прав, я думаю. Хочу сказать ему, что все хорошо, что ничего страшного, но я осторожна, потому что мне это понравилось. Мне понравилось, что он потерял контроль от желания. Мне понравилось, что он настолько доверял мне. И мне чертовски сильно понравилось ощущать его, скользящего внутри меня, потому что невозможно быть к нему еще ближе, чем тогда. А позже, когда он кончил мне в рот, говоря попробовать свой вкус на нем? Я стала влажной, вспоминая это, и поерзала на столешнице.

Я хочу сказать ему все это и напомнить, что я на таблетках и что он не кончил в меня, но

… он гинеколог. Я хочу избежать лекции о безопасном сексе, от моего любовника.

— Я принимаю таблетки, каждый день, — улыбаюсь я, пытаясь поднять ему настроение.

— И у меня нет никаких ЗППП, — добавляю, в качестве шутки.

Он не кажется веселым. Вообще. Вместо этого, он говорит:

— Стой, — как ребенку и выходит из кухни.

В чем его проблема? Я боюсь, что он принесет тест на беременность и заставит пописать перед ним. Он возвращается с листком бумаги. Дерьмо. У него дома есть брошюры о ЗППП? Именно об этом он беспокоился? Что, черт возьми, на этой бумаге?

— Я сделал их в октябре, — говорит он, вручая мне листок. Я смотрю, не имея представления о том, что я должна там найти.

— Люк, я не знаю, что все это значит, — говорю я, указывая на лист. — Что ты пытаешься сказать?

— Я пытаюсь сказать, что я чист, и тебе не о чем беспокоиться.

— Отлично, — я улыбаюсь с облегчением.

— Нет, Софи. Это не отлично, — он выглядит раздраженным. — Прежде, чем заняться незащищенным сексом, ты всегда должна получать эту информацию, — он трет глаза. — Я подаю тебе реально дерьмовый пример. Пообещай, что никому не позволишь притронуться к себе без презерватива, до обмена результатами тестирования.

— Ты хочешь, чтобы мои будущие любовники выдавали результаты анализов, прежде чем избавятся от презервативов. Поняла, доктор, — говорю с сарказмом, потому что этот разговор жалит. Не могу смотреть на него, прямо сейчас. Не верится, что он читает мне лекции о будущих любовниках. Должна ли я быть тронута его заботой? Следовать его авторитетным указаниям? Или чувствовать себя опустошенной от того, что он говорит о других мужчинах, которые будут прикасаться ко мне?

— Проклятье, — Люк бормочет что-то о тренажерном зале и выходит из кухни. Я слышу, как, две минуты спустя, хлопает входная дверь, а я все еще не сдвинулась с того места, куда он меня посадил.

Что, только что произошло? Он злится на меня или на себя?

Я прибираюсь на кухне и вынимаю пирог, когда звенит таймер, затем смотрю из окна кухни на горизонт Филадельфии, все еще путаясь в мыслях о том, что же вывело его из себя. Возможно, я недостаточно серьезно отнеслась к его разговорам о безопасном сексе?

Простите, но меня бесит выслушивать лекции от моего настоящего любовника о будущих.

Люк еще не вернулся из спортзала. Я знаю, он находится в этом здании, но не уверена, на каком этаже, поэтому не смогу его найти, даже если захочу. Мне скучно, я бы хотела выйти прогуляться и посмотреть на витрины магазинов на 18-й Улице, но у меня нет ключа, и я не хочу уходить, не поговорив с ним.

Я иду обратно в кухню и ищу на Айпаде рецепты. Определив, что у Люка есть все ингредиенты для шоколадного печенья с тыквой, я приступаю к работе, чтобы занять себя.

Эта кухня — мечта пекаря. Огромное пространство и большая шикарная печь. Плюс посудомоечная машина, чтобы очистить всю посуду. Не могу представить, что Люк пользуется всем этим — я не уверена, почему у него есть даже чашки для смешивания и противни. Не хочу слишком сильно задумываться об этом, потому что не хочу воображать предыдущую девушку, готовящую здесь, как я сейчас.

Спустя некоторое время, раздается щелчок входной двери, когда я заглядываю в духовку, проверяя печенье на двух лотках. Стучат каблуки за секунду до того, как женский голос зовет Люка.

Я закрываю дверцу духовки.

— Люк, дорогой, ты где? — женский голос звучит так, словно она плачет. Что за странная, плачущая женщина в квартире Люка? Как она вошла? Я выхожу в коридор, но никого не вижу. Мгновением позже, стук каблуков раздается из коридора ведущего мимо гардеробной в хозяйскую спальню, словно она искала там Люка. Интересно. Каблуки стучат от коридора в мою сторону, затем Джина поворачивает из-за угла и останавливается передо мной.

Она вытирает глаза платком, лицо растерянное, пока она не видит меня. Вспышка удивления мелькает на ее лице, но она быстро берет себя в руки.

— Где Люк? — спрашивает она, все еще прижимая платок, на глаза наворачиваются слезы.

Она осматривает зал, ведущий к его кабинету, словно она вот-вот пройдет мимо меня в поисках Люка.

Сука.

Я оглядываю ее. Волосы и макияж идеальны, одежда безупречна. Вчера был День Благодарения, большинство американцев ходят в джинсах или спортивных штанах, а на этой женщине четырех дюймовые каблуки, юбка-карандаш и аккуратно заправленная блузка с тонким поясом вокруг талии. Пальто, цвета верблюжьей шерсти, перекинуто через руку, будто она сняла его в лифте на пути сюда, планируя остаться на некоторое время.

— Он… — я едва не сказала, что он в спортзале, но, возможно, она знает, на каком этаже он расположен. Ей легко удалось пройти стойку регистрации в вестибюле. В порыве стервозности я отвечаю:

— Он не здесь.

Ее слезы мгновенно высохли.

— Где он? — спрашивает она глядя мне в глаза, стоящей в фойе Люка в джинсах и свитере. Обуви на мне нет, волосы собраны в пучок. Очевидно, что мне комфортно в доме Люка как, впрочем, и ей. Она идет направо, к входной двери, видимо, чтобы точно узнать, где искать Люка в этом огромном месте.

От ответа, меня спас, звук таймера духовки.

— Он не здесь, — повторяю я и разворачиваюсь в сторону кухни, надеясь, что она поймет намек и будет так же упорно искать его вне здания, как и внутри. — Я скажу ему, что ты заходила, — добавляю, мысленно умоляя ее уйти.

Она не издает ни звука, когда я выключаю таймер духовки, ее каблуки стучат… по кухне.

Я игнорирую ее, вынимая лоток из духовки и помещаю на выключенную горелку, чтобы остудить.

— Ты печешь печенье? И пирог? — она смеется, вытирая слезы из уголков глаз. — Очаровательно. Может, ты и прикладным искусством занимаешься? — она оглядывает кухню, в поисках незаконченного Макаронного арта.

Я не боец, поэтому, по-прежнему молчу. На такой выпад, ответа, в любом случае, нет.

Дженна поставила бы Джину на место с помощью нескольких, хорошо сказанных, слов.

Эверли бы прыгнула на нее как обезьяна и начала бы вырывать ей волосы. Я слегка ухмыляюсь этой мысли, но продолжаю держать рот на замке, перекладывая печенье на стойку для охлаждения.

— Так, где же Люк?

Мне не хочется ей отвечать. Не в моем характере отказывать людям, но Джина вытаскивает мою внутреннюю стерву наружу.

— Он вышел, — я прилагаю все усилия, стараясь выглядеть так, что она не беспокоит меня.

Мгновение, Джина смотрит на меня и говорит:

— Ты не знаешь где он, не так ли? — она выглядит самодовольной. Не пойму, она довольна тем, что думает, будто я не знаю, куда он ушел или надеется, что я скажу ей где он, если она будет меня дразнить. Я улыбаюсь и выкладываю с противня печенье, которые только что приготовила.

— Разве ты не собираешься предложить мне кофе? Ты ведь этим зарабатываешь на жизнь, да, Софи? — улыбается Джина. Мерзкая. Сука.

Я смотрю на нее и указываю глазами в сторону Kuerig в углу.

— А ты зарабатываешь на жизнь операциями на сердце. Уверена, что с кофеваркой справишься.

— Люк водится с бариста, которая не может приготовить кофе, не требуя оплаты, — смеется она. — А ты милая, Софи. Надеюсь, ты наслаждаешься этим временем, играя в пресловутую Бэтти Крокер с Люком, потому что долго это не продлится. Думаешь, Миллер женится на бариста? Этого никогда не случится, дорогая.

Женится? Вау. Я с Люком всего месяц. Никто не говорит о женитьбе, но Джина угрожает, это точно. Хотя я не знаю почему. Они расстались несколько лет назад, по словам Люка, в День Благодарения.

— А ты думаешь, он хочет вернуть тебя? — приподнимаю бровь и сладко улыбаюсь.

Вместо ответа, она проводит руками по гранитной столешнице и осматривает кухню.

— Я думаю, Люк уже в том возрасте, когда пора бы осесть. У нас общая история, а я подходящая партия для него, — добавляет она, подчеркнув последнюю часть.

Хотела бы я знать, кто кого бросил. Не имею понятия, почему между ними все закончилось. Вот поэтому, я не могу ничего раскрыть, не зная деталей.

— Плюс его руки, — вздыхает Джина. — Его руки хороши, правда? Уверена, у него огромное преимущество перед мальчишками, с которыми ты обычно трахаешься.

Маленький совет, Софи, сохрани его в памяти, потому что трудно найти того, кто сравнился бы с Люком в постели.

В груди все сжалось, я одновременно испытываю ярость и страх. Ярость от того, что она воспоминает о сексе с Люком прямо передо мной, и страх по тем же причинам. Я не из конфликтных девушек, а она заставляет меня чувствовать себя атакованной. Нет, меня атакуют.

— Он уже ходил с тобой за покупками к торжеству? — она осматривает меня с ног до головы. — Полагаю, он тебя приведет?

Я бросаю печенье на противень. Я ничего не знаю о торжестве, но знаю, что она ждет моей реакции.

— Я планировала надеть платье из Таргет, — улыбаюсь. — Со стойки оформления последнего сезона, конечно.

— Возможно и оденешь, не так ли? — фыркает она. — Не могу дождаться, когда оглянусь назад, на все это, и посмеюсь. Когда мы с Люком будем вместе, а ты будешь не более чем плохим воспоминанием.

Не верится, что Люк был помолвлен с этой особой. Она ничуть на меня не похожа. Что он в ней увидел? Что сейчас видит во мне? Моя неуверенность заключается в том, что я, возможно, являюсь не более чем игрушкой для траха богатенького мужчины. Я выпускаюсь через пару месяцев, моя специальность — корпоративная отчетность. Если повезет, меня пригласят работать в компанию со средним доходом. А если нет, то буду работать в торговом центре, подготавливая налоговые возмещения.

Иными словами, не кардиохирург.

Открывается входная дверь, и Джина бросив на меня самодовольный взгляд, идет в зал.

— Люк! — в ее возгласе отчаянье и я уже слышу слезы в голосе. Не удивлюсь, если она специализируется в двух областях: драмы и медицины.

— Где Софи? — спрашивает Люк, и я отчетливо слышу ее ответ о том, насколько я мила, пригласив ее выпить кофе, пока она ждала и то, как я отвлекала ее рассказами о Дне Благодарения.

Сука. Я съеживаюсь от описанной ею картины. Помещая последний лист с печеньем в духовку, я слышу, как закрывается дверь кабинета Люка. Итак, он собирается слушать ее фальшивую историю, с не менее фальшивыми слезами. Омерзительно.

Я прибираюсь на кухне, во второй раз за сегодняшний день, и поглядываю на таймер.

Девять минут. Пять минут. Две минуты. Звенит таймер, я перекладываю последние печенья из духовки на тарелку и отправляю противень в посудомоечную машину.

Они до сих пор в кабинете. Я уже просчитываю возможности подслушать из соседней комнаты, честное слово. Но это не в моем стиле, и по-правде, Джина не так сильно меня беспокоит, чтобы подкрадываться к кабинету.

Хватаю свой Айпад со столешницы, в другой руке у меня печенье, и иду через столовую в гостиную. Люк никогда не пользуется этой комнатой. Он даже не трахал меня здесь. Я улыбаюсь, думая об этом, поскольку, мы трахались в большей части квартиры. Я люблю вид на Филадельфию отсюда и рассматриваю верхушки деревьев Риттенхауз парка внизу.

Сама комната — это огромное помещение с двумя зонами отдыха. Не могу представить, как Люк выбирает диваны или светильники. Интересно, кто бы ни укомплектовал кухню посудой и формами для выпекания, тот декорировал и эту комнату, но быстро отбросила эту идею. Эта комната украшена профессионально, как и вся квартира, кроме трех пустых спален. Я, до сих пор, считаю их пустоту немного странной. Полагаю, декоратор плакал, не будучи в состоянии обустроить гостевые апартаменты пушистыми одеялами и дорогими подушками.

Эта комната совсем необитаема. Оглядевшись вокруг, гадаю, устанавливал ли Люк здесь елку хоть раз. От этой мысли я хихикаю. Без вариантов, что очень плохо, потому что здесь есть ниша перед огромным окном с видом на парк. Я представляю, как архитектор рисовал в своих планах рояль на этом месте, но оно идеально и для елки.

Я сижу в одном из кресел и выхожу в интернет со своего Айпада, как вдруг открывается дверь кабинета, наконец-то. По дороге к входной двери, Люк говорит Джине позвонить ему на работу в понедельник, если ей что-нибудь понадобится. Я бы с большим удовольствием услышала, как он говорит ей никогда ему не звонить, но, по крайней мере, она уходит. Я остаюсь сидеть в кресле.

Закрывается входная дверь и дом погружается в тишину. Я знаю, что Люк не ушел с ней, но не слышу его. Через несколько минут, он входит в комнату с горсткой печенья.

— Ты испекла печенье? — он подмигивает мне и кладет одно себе в рот. Он в спортивных штанах и футболке с короткими рукавами. Волосы взъерошены, словно он провел по ним полотенцем после тренировки. Ненавижу, что Джина видела его таким.

— Испекла, — отвечаю я, не зная, как вести себя с ним сейчас. Кажется, мы не собираемся больше ругаться из-за презервативов.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, съедая еще одну печеньку и оглядывая необжитую комнату. — Я не мог тебя найти.

Я пожимаю плечами.

— Не знала, чем себя занять, ожидая, когда ты закончишь со своей экс-невестой.

— Мисс Тисдейл, я слышу сарказм? — он наклоняется и упирается, теперь уже пустыми руками, в подлокотники кресла, загнав меня в угол. — Я давно закончил со своей экс — невестой, Софи, — он наклоняется еще ниже и легонько целует меня в губы.

— Тогда почему она, все еще, бродит вокруг? — спрашиваю прежде, чем хорошенько подумать об этом. Я доверяю Люку. Но не доверяю Джине, хотя она незначительна. Она не сможет заставить его сделать что-то, чего он не захочет. Она мне просто не нравится, или ее намерения, но это не мое дело.

— Это просто… по работе, Софи, — говорит он, поправляя себя. — Я собираюсь принять душ. Ты хочешь пойти за покупками? Джина сказала, что ты собиралась в Таргет?

И тут я уже смеюсь. Она такая сука.

— Да, Люк, пойдем в Таргет.