Бойд

Не уверен, что когда-то прикладывал так много усилий, чтобы провести время с девушкой, но когда мы выходим из магазина, я не готов заканчивать этот день. Мы возвращаемся в сторону парковки, Хлоя размахивает пакетом с туфлями, а я несу пакет с платьем, перебросив его через плечо. Она не рассматривает это как свидание, так что расслаблена, и мне хочется продлить данное ощущение. Мы идем в комфортной тишине вдоль Семнадцатой улицы, и когда должна повернуть на Шестой авеню, чтобы забрать авто на Восемнадцатой, я просто продолжаю идти, не сворачивая.

— Разве парковка еще дальше по улице? — спрашивает Хлоя, начиная осознавать, что мы на том же перекрестке, который проходили по дороге к «Тесту».

— Мне нужно купить кое-что в American Apparel, — говорю ей, вспоминая, что мы проходили этот магазин по дороге в «Тесто» чуть ранее.

— Конечно. — Она пожимает плечами. — Без проблем. — Мне нравится это в ней, когда она настораживается. Хотя еще она чертовски смешная, когда нервничает.

Я затягиваю ее в American Apparel и хватаю несколько футболок под горло, которые мне на самом деле не нужны, пока Хлоя останавливается перед стойкой с регланами-безрукавками. Так что я беру еще и пару таких.

— Так что заставило тебя пойти в сферу правоохранения вместо конфетного бизнеса? — спрашивает она, когда мы выходим из магазина.

— Женщины, — отвечаю, направляя ее дальше по Девятнадцатой улице к Бродвею лишь потому, что это в противоположном направлении от машины. Она бросает на меня фирменный грязный взгляд Хлои, и я смеюсь. — Шучу. Я никогда не займусь конфетным бизнесом. Я причастен к нему, потому что об этом попросил дед, но бизнес никогда не входил в мои интересы. Я помешан на технике с самого детства. Это началось со взлома приложений с играми, поиска обходных путей, чтобы выиграть. Всякие подобные штуки. Давай просто скажем, что мое увлечение прогрессировало. Затем ФБР завербовали меня вскоре после окончания колледжа.

— Ты, должно быть, очень талантлив, — произносит она невинно.

— Ты даже не представляешь, — я смотрю на нее, не отрывая взгляда от ее глаз. Хлоя осознает вложенный мной смысл, ее глаза округляются, и она прикусывает нижнюю губу.

— Уверена, — соглашается девушка, явно не зная, как еще на это ответить. Она замедляется перед витриной Fishs Eddy. — Давай зайдем, — говорит. Произнося это, Хлоя немного подпрыгивает на носочках. Смотрю на витрину — выглядит, как распродажа дерьма с бабушкиного гаража, но если это вызывает у нее улыбку, я в деле. Так что открываю дверь и следую за ней в магазин.

Я плетусь за ней через помещение, наблюдая, как девушка обходит все по кругу, останавливаясь у заинтересовавших ее вещей, проводя пальцами по тем, которые особо нравятся. Не представляю, во что сам себя позволил вовлечь. Магазин набит битком от начала до конца очень старыми вещами домашнего обихода. Но Хлоя в восторге. Большая часть барахла имитирует винтаж и напоминает мне кусочек ассортимента безделушек на стене в ее квартире. После просмотра всего, она обходит магазин во второй раз и собирает несколько отобранных вещей, болтая о Рождестве до того, как направиться к кассе. Сейчас октябрь, поэтому я не уверен, о каком, блин, Рождестве она говорит, но ничего не отвечаю.

Мы выходим из магазина и продолжаем гулять по району Флатирон, ныряя в магазины, что привлекают ее интерес. В конце концов оказываемся перед сырным магазином Beecher’s.

— Давай пообедаем. — Я киваю на магазин. — У них внизу есть ресторан.

— Ты не смог найти пару для свидания и на сегодня? — Она замирает посреди тротуара, выгибая бровь в неверии.

— Тебе нужна практика. Пойдем, — говорю, открывая двери. Девушка качает головой и закатывает глаза, но входит в магазин.

Еще рано, так что мы немедленно находим свободный столик. Хлоя зарывает голову в меню, а я начинаю гадать, вообразил ли сам то, как она смотрела на меня в магазине донатов, когда девушка захлопывает меню и произносит:

— Почему апельсин пошел на прогулку с черносливом?

Чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке, но пытаюсь сопротивляться и сохранять невозмутимость.

— Ты нервничаешь? Мы же просто практикуемся, помнишь?

Она слегка поворачивается на сидении и кивает.

— Правда.

Официантка останавливается у нашего столика, и мы делаем заказ. Стейк для меня и макароны с сыром для Хлои.

— Макароны с сыром? — спрашиваю, мой тон подразнивающий, и выгибаю бровь.

— Мы в ресторане под сырным магазином, Бойд, — говорит она, подчеркивая слово «сырным». — Спорю, здесь лучшие макароны с сыром во всем мире, и ты будешь завидовать, когда принесут наши заказы.

— Раз ты так говоришь.

— Точно.

— Так почему апельсин пошел на прогулку с черносливом, говори уже.

Она с секунду моргает, затем улыбается.

— Потому что он не мог найти себе пару! (имеется в виду два значения слова date — пара для свидания и финик) — Затем девушка смеется. — Понял? Пару! В смысле фрукт, финик?

— Ясно. — Я наклоняю голову в знак согласия. — К слову о свиданиях, у тебя намечено какое-то на этой неделе? Я бы мог тебя подготовить?

Какое на хрен отношение я вообще имею к ее свиданиям? Что, если она найдет какого-то парня, которому понравятся эти нелепые шутки для второклассников, и Хлоя захочет с ним трахнуться? Это будет мне не на руку.

— Нет. — Она качает головой, закатывая глаза. — На прошлой неделе случилась скорее аномалия, если быть честной. Я не часто выхожу куда-то. — Я жду, что она засмеется, но девушка вместо этого берет кусок хлеба и скатывает маленький шарик. — Был один парень, с которым мы разговаривали онлайн несколько недель. Ну, это казалось чертовски замечательно. Но затем он попросил меня сделать тату. Что странно, правда? — Она смотрит на меня, ожидая подтверждения, но не давая шанса ответить, продолжает: — Я никогда с ним не встречалась. Но он попросил меня сделать тату. Его имени. На моем долбаном теле.

Блядь, нет.

— Он сказал набить его на моем бедре или другой сексуальной части тела. — Она наклоняется ближе и говорит тише. — Сказал, так он будет знать, что я не сплю больше ни с кем.

С мгновение я смотрю на нее.

— Ты выдумала это.

— Нет. — Она качает головой из стороны в сторону. — Это настоящая история. — Хлоя подчеркивает данное предложение, поднимая палец вверх. — В любом случае, мне стоит потратить какое-то время на изучение этих книг перед тем, как идти еще на одно свидание.

Она серьезна.

— Хлоя, — стону я. — Выбрось эти нелепые книги. Тебе нужна реальная жизненная практика, а не книги.

Она замирает, только что засунув кусок хлеба в рот, и смотрит на меня. Я практически могу услышать, как крутятся шестеренки у нее в голове, задаваясь вопросом, имею ли я в виду реальную жизненную практику в сексе или в свиданиях. Определенно, я подразумеваю секс.

— Гм, ага, — бормочет она неуверенно и продолжает жевать.

Официантка возвращается с нашими заказами, и Хлоя начинает копаться в своей тарелке, испуская счастливый тихий вздох, когда сырные макароны касаются ее языка. Она берет еще кусочек и стонет. Ерзает на кресле, но не думаю, что по той же причине, что и я, — чтобы поправить чертов возбужденный член.

— Видишь! Ты завидуешь, правда? — спрашивает она, ее глаза округляются, когда девушка замечает, что смотрю на нее. Не думаю, что чревоугодие и правда тот смертельный грех, который я сейчас совершаю, но пытаюсь выглядеть огорченно, когда машу вилкой в сторону ее тарелки.

— Ты могла бы заказать для меня макароны с сыром на вынос, Хлоя.

Она слегка наклоняет голову в сторону и предлагает мне забавную полу-улыбку, прежде чем кивнуть и подтолкнуть свою тарелку в мою сторону.

— Все нормально, мы можем поделиться.

Позже, когда приносят счет, Хлоя достает из сумочки бумажник.

— Я возьму это на себя, — говорю ей. Какого черта она пытается заплатить?

— Но это же не свидание. Почему ты должен платить?

— Я возьму счет на себя, — повторяю. — Ты можешь быть должна мне еще одну услугу, — добавляю, когда она, кажется, готова снова оспорить данный вопрос. — Если от этого почувствуешь себя лучше.

Она морщит нос, глядя на меня.

— Мне кажется, ты складируешь все эти услуги. А как же мне получить услугу?

— А ты хочешь услугу? — Пожалуйста, пусть она будет грязной.

Хлоя размышляет и пожимает плечами.

По дороге домой она рассказывает мне о своем классе. О детях, школе, классном кабинете, ее планах на будущие уроки. Мы немного говорим о том, каково мне было расти сыном сенатора США. Неосознанно, рассказываю ей о том, как был шокирован обнаружить правду о Софи — узнать, что у меня есть сводная сестра, которая, очевидно, была рождена, пока наш отец был женат на моей матери. О понимании, что моя мать знала о существовании Софи все это время. Рассказываю ей, что оглядываясь назад со зрелой точки зрения, я понимаю, насколько напряженность между моими родителями способствовала тому, что я выбрал школу-интернат. Потому что пока они все время притворялись счастливыми — и на публике и дома — что-то постоянно шло не так.

Когда мы подъезжаем к ее дому, я нахожу место на парковке вдоль улицы, и перед тем, как у нее появляется шанс спросить, хватаю ее вещи с заднего сидения. Хлоя могла бы с легкостью донести все покупки, но я продолжаю говорить с ней и провожаю. Когда доходим до ее квартиры, она смотрит на пакеты у меня в руках и хмурится до того, как открыть замок на двери.

— Я могла бы донести все сама. Тебе не нужно было парковаться.

Я вхожу к ней домой и ставлю пакеты на крошечный кухонный стол и стулья. Когда поворачиваюсь, она все еще стоит у двери, доставая ключ из замка. Я прижимаю ее к открытой двери и касаюсь губами ее губ до того, как девушка даже может поднять взгляд. Она замирает. На долгие несколько секунд. Возможно, на пять. Мои пальцы скользят к ее затылку, большой палец — на ее щеку, наклоняя голову девушки так, как мне того хочется. И за эти несколько секунд, я ругаю себя за то, что давлю на нее. Затем мягко кусаю ее нижнюю губу, она снова начинает дышать, крошечный вздох, кажется, двигается через все ее тело, потому что Хлоя расслабляется и целует меня в ответ. Я перемещаюсь ближе, сокращая те несколько сантиметров, что были между нашими телами, мягкий изгиб ее груди прижимается к моей, когда зарываю другую руку в волосы девушки.

А когда наконец разрываю поцелуй и отступаю назад, она моргает, полными шока глазами. Ее недоумение быстро заменяет смущение, а после в глазах мерцает вспышка страха. Я надавил на нее слишком скоро.

— Ну, я пойду, — говорит она, звеня ключами в руке.

— Ты у себя дома, — указываю на очевидное, пытаясь не засмеяться.

— О, ага, — соглашается она, оглядываясь.

— Вот так бы я сделал, если бы это было наше свидание, — говорю, бросая ей спасательный круг. Не разрывая зрительного контакта, я провожу большим пальцем по своей нижней губе, вспоминая ощущение ее рта на моем. — И это не было странно, верно? Так что тебе не о чем волноваться.

Морщинки вокруг ее глаз разглаживаются, и Хлоя расслабляется.

— Верно. — Она кивает. — Ну, ты в этом хорош, — добавляет, качая головой и смеясь.

— Позвоню тебе насчет деталей относительно следующих выходных, — говорю ей. А затем убираюсь ко всем чертям собачьим.