Хлоя

— Чувствую себя идиоткой.

Я дома у Эверли, прячусь под одеяло на ее диване, пока она пытается отвести меня от пресловутого края срыва. Я пришла прямиком сюда, как только смогла успокоиться настолько, чтобы выйти из уборной Starbucks.

— Ты наименее подходишь под описание идиотки, если взять всех моих знакомых в сравнение, — говорит Эверли, у нее серьезное лицо.

Я влюблена в Бойда.

Это как бы ужасает.

И возбуждает.

— Тебе было так же страшно, как мне? Влюбиться в Сойера?

— На самом деле нет, нет. — Она качает головой. — Уверена, у меня были такие же волнения, они у всех бывают. Но я попрыгунья-стрекоза. А ты мыслитель. Мы осмысливаем все по-разному.

— У тебя не случилась паническая атака, и ты не сбежала? — спрашиваю саркастично.

— Нет, — раздумывает она. — Даже когда он отказался заниматься со мной сексом.

— Это было ваше первое свидание, Эверли. И у вас был секс, — напоминаю ей. Знаю, потому что слушала об этом в течение недели.

— Уфф. — Она шумно выдыхает. — Однако это были сложные несколько часов. Как, кстати, ДНБЧ Бойда? Можем поговорить об этом? — Она наклоняется вперед, сидя на диване и глядя на меня выжидающе.

— Гм, нет. Не думаю.

Подруга добродушно пожимает плечами, а после меняет тему, переводя ее снова на меня.

— Хлоя, почему ты не рассказала мне, что борешься со своими тревогами? Ты же знаешь, для тебя я никогда не занята слишком сильно, неважно, сколько у меня мужей и детей.

— У тебя один муж, детка, — говорит Сойер, входя в комнату именно в этот момент.

— И все еще один ребенок.

— Мы женаты три месяца, Эверли. Я охренительно уверен, что лучше пусть пока так и остается.

— Сойер, — вздыхает она. — Я пыталась поговорит с глазу на глаз с Хлоей, ясно? Подыграл бы мне.

— В следующий раз, попробуй подождать дольше одного дня, после загрузки лучших хитов Шанайи Твейн на iPod. Ты же понимаешь, что счет пришел мне на почту, верно?

— Гм. — Эверли отводит взгляд и сжимает переносицу. — Нет?

— На этой неделе ты довольно часто слушал любовные баллады 90-х. А это странно, так как ты еще не такая старая, чтобы быть обладателем оригинальных CD с теми песнями. — Он смотрит на нее с выражение веселья и интереса.

— Какие CD? — Она моргает глазками в ответ на драматизм Сойера.

— Миленько. Так держать!

— Музыка девяностых очень популярна у современной молодежи, — говорит она ему, пожимая плечами. — Я видела об этом пост в блоге.

— Не волнуйся, милая. Мы сделаем невозможное вместе. — Он подмигивает ей, и Эверли хмурится. — Я все еще мечтаю о тебе одной, — бросает парень, переходя в кухню и хватая бутылку воды.

— Видишь! Я даже не переживаю о том, что ты взял эту фразу из песни. Она все равно вызывает во мне ответные чувства!

Я отключаюсь от разговора Эверли и Сойера и вспоминаю тот день, когда Бойд вошел в Starbucks и нарушил мое свидание. Что бы я делала, если он просто попросил меня поехать с ним на свадьбу? Если бы не говорил мне, что это услуга?

Я бы поехала. Думаю, да. Возможно? Хотела бы. Точно хотела бы. Но испытывала бы страх и тревогу. Как дурында. Комок нервов, рассказывающий шутки без начала и конца. Я бы не могла быть собой. То есть, конечно, рассказывающая шутки дурында — это я, но не моя лучшая сторона.

Или может, я бы сказала «нет»? Отклонила его интерес только, чтобы избежать волнения на свиданиях с Бойдом? Я бы точно сказала «нет», если бы знала о путешествии длиною в два дня. А если бы у меня было время подумать об этом? Наперед? Ни за что. Я бы волновалась и нервничала на этот счет целые две недели. Представляла бы десяток разных вариантов, как могу себя повести. Проигрывала в голове ситуации, которые могли бы никогда и не произойти. Тревога задушила бы меня.

И он это знал. Он видел мою неловкость во время неудачного рассказа шуток на свидании, понял, что это социальная тревожность. И придумал, как нам узнать друг друга так, чтобы это сработало в моем случае. Он опекал меня своими ухаживаниями. И если это не любовь, то даже не знаю, что это.

Данная мысль наваливается на меня словно тонна кирпичей. Хотя аналогия дурацкая, так как если тонна кирпичей упадет на вас, то будет больно. Хмм, быть может, аналогия работает, потому что мысль о том, чтобы провести еще секунду, не сказав Бойду, что люблю его, ранит. Все, что угодно, может пойти не так, и это все равно лучше, чем быть без него. Все страхи, все, — я переборю их. Бойд тот самый. Мой тот самый. И никто другой не имеет значения.

— Постой, что происходит? — спрашивает Эверли, когда просовываю руки в куртку. — Куда ты идешь?

— К Бойду. Я люблю его и идиотка, так что теперь должна ему все сказать. — Моя рука дрожит, когда сую телефон в карман, но я не поддаюсь страху. Я верю любви.

— Хлоя, постой. Тебе нужен план! — Эверли подпрыгивает с дивана и следует за мной до дверей. — Типа… отвезти его в Вегас и тайно пожениться! — Она хлопает в ладоши от восторга, и ее глаза искрятся.

Я смеюсь, перебрасывая ремешок сумочки через плечо.

— Спасибо, но это кажется немного драматичным. Буду попроще и просто скажу ему, что я его люблю.

— Тоже хороший план, Хлоя. — Ее лицо смягчается, и подруга обнимает меня. — Ты поняла это, подруженция.

Она шлепает меня по попке, когда выхожу, и говорит «Задай им жару, тигрица!». Я качаю головой и смеюсь, захлопывая за собой дверь.