Хлоя

У работы учителем есть свои привилегии. И две недели каникул на Рождество одна из них. Две недели, которые можно использовать на поездку в Вейл с моим парнем. Ага, я все еще немного «чрезмерно» счастливо танцую, когда думаю о том, что Бойд мой парень. Но лишь у себя в голове. Перестала делать это на глазах у других людей. В большинстве случаев.

Я почувствовала укол вины, что не поехала домой на Рождество, но справилась с ним. Бойд познакомился с моей мамой на День Благодарения, и мы пообедали с моим папой на следующих за этим выходных, так что снимаю с себя всю ответственность. Думаю, для меня нормально быть капельку эгоистичной и провести выходные в снежном коконе со своим парнем. Сколько возможностей перед нами откроется за эти две недели распития горячего какао и обнимашек у камина? Лишь мы двое?

— Детка, почему ты так странно танцуешь?

— Без причины, — отвечаю, опуская руки вниз.

— Правда? — Бойд усмехается. — О чем ты думала?

— Чтоб ты знал, это мой танец в честь конфетного самолета. — Это не так. Это танец в честь моего парня. Крошечная ложь ведь никому не навредит.

— Танец в честь конфетного самолета?

— Ага, — настаиваю я. — Я и правда очень-очень люблю конфетный самолет, — говорю, опускаясь к нему на колени. В данный момент мы на самолете где-то над Небраской. И должны быть в Вейле через пару часов.

— Правда?

— Да. Они так сексуально и умело оборудованы, — мурлычу ему на ухо. — А еще большие. Намного больше, чем я ожидала. — Я скольжу ладонью по его шее и ласкаю кожу. Люблю прикасаться к нему. — И давай посмотрим правде в глаза. Никто не хочет застрять на весь полет в среднем кресле где-то на юго-западе, — заканчиваю, хихикая.

— Я определенно понимаю, к чему ты ведешь, — произносит он, проскальзывая пальцами под мою футболку к спине, а затем начиная выводить линии вдоль позвоночника.

— Как и всегда, — соглашаюсь, касаясь его лба своим. Он всегда прикасается ко мне, и я люблю это. Официально заявляю, что вошла в команду любителей прикосновений. Команду публичного проявления любви. Команду клуба, занимающихся сексом на высоте в милю. Команду Бойда. Хотя я пока не в команде любителей зимних видов спорта, что напоминает мне… — Ты же помнишь, что я не умею кататься на лыжах, да?

— Я тебя научу. — Его глаза загораются, когда Бойд улыбается вот так, светясь невысказанными обещаниями.

— У тебя легкий фетиш обучать, верно? — улыбаюсь в ответ, прижимаясь к его груди. — Любишь обучать меня новым занятиям. Озорным и пикантным. — Я трусь об его тело и гадаю, как далеко мы от Небраски. Не уверена, что могу подождать.

— Только с тобой. — Он прикусывает мою мочку уха, что как и всегда посылает импульс в мой клитор.

— Думаешь, пилотам в ближайшее время нужно будет воспользоваться туалетом или перекусить?

— Кто знает, — отвечает он, явно равнодушно. Он и правда не понимает?

— Бойд, — вздыхаю и, опустив руку ему на грудь, отталкиваюсь на несколько дюймов и недвусмысленно округляю глаза.

— Моя помешанная на безопасности девочка, ты предлагаешь заняться сексом с тобой в конфетном самолете? Ты и правда считаешь, что отстегивать ремни во время полета было бы безопасно?

— Гм… — Ох. Бойд расслабляется на своем сидении, словно собирается подловить меня на этом неподобающем во время полета предложении, его ноги подо мной раздвигаются, голова откидывается на подголовник. — Ну, я рискну. — Я пожимаю плечами. — Снимай штаны.

Через пару часов мы приземляемся в местный аэропорт. Снова останавливаемся в кафе Красный Каньон, чтобы позавтракать по дороге в Вейл. Снег идет без остановок, отчего наша поездка затягивается, но мы и не спешим. Мы занимаем столик у окна и после того, как делаем заказ, разваливаемся на диванчике и наблюдаем за падающим снегом. Это волшебно. Все это: снег, место, быть влюбленным, живыми.

Я нашла замечательного врача и учусь справляться с тревогой до того, как она охватит меня. Потому что в жизни куча стрессов, даже хороших. Помолвки, свадьбы, дети, новые дома. Все эти события захватывающие, но и волнительные. И я знаю, что все они ждут меня с Бойдом. А еще я понимаю, что никогда не начну адаптироваться к изменениям так же, как это удается другим людям, и это нормально, потому что Бойд принимает меня такой, какая есть, и знает, что мне иногда нужна минутка (или часик), чтобы все переварить. И он любит меня настолько сильно, чтобы предоставить мне это время без осуждений.

Мне пришлось потрудиться, чтобы побороть чувство вины за эти тревоги, чувство вины за то, что беспокоилась о волнующих меня событиях. Приятные события в жизни тоже вызывают стресс. И мои волнения о них не означают, что я не благодарна, это лишь часть того, кто я, и того, как воспринимаю мир. Понимание, что Бойд не судит меня, помогает побороть тревогу. Очень помогает. Осознание, что он на моей стороне, все решает.

— Чем завтракает снеговик? — Я скрываю улыбку за ободком кружки с кофе.

— Постой, ты переживаешь о чем-то, или мы просто повторяем начало нашей первой поездки сюда?

Я опускаю кружку и смеюсь.

— Повторяем.

— Ладно, что у снеговика на завтрак?

— Замороженные хлопья! — Я смеюсь. — Просто я вчера узнала это у своего класса.

— Мило, — соглашается Бойд. — Кто падает зимой, но ему не больно?

— Бойд Галлахер, ты рассказываешь мне шутку?

— Ага, — Он усмехается.

Он и правда любит меня.

— Пингвин?

Он качает головой.

— Полярный медведь?

— Снег. Снег падает зимой, но ему не больно.

— Хорошая шутка.

— Спасибо. — Он лениво усмехается, отчего я чувствую возбуждение и не могу дождаться, когда мы уже доберемся до гостиницы. И когда съедаю завтрак немного быстрее обычного, Бойд просто наклоняет голову и весело смотрит на меня.

Вскоре после этого мы паркуемся перед Arrabelle, и я радуюсь, что мы остановились в том же отеле, что и в прошлый раз. Еще одно воспоминание, которое можно повторить.

Только на сей раз мы не регистрируемся, а сразу направляемся к лифту. Странно. Но я не видела, как он регистрировался и в прошлый раз. Бойд завел меня тогда в СПА и зарегистрировал нас после. Думаю, так.

— У них здесь есть заблаговременная регистрация? — спрашиваю, пока поднимаемся на лифте. — Откуда у тебя ключ? — Лифт останавливается, и Бойд придерживает дверь, пока выхожу, а затем ведет нас налево.

— На самом деле я владею здесь апартаментами, — говорит он между прочим, вставляя ключ в замок и поворачивая его.

Постойте.

— Что ты имеешь в виду?

— Arrabelle наполовину состоит из апартаментов, а наполовину из гостиничных номеров, — отвечает он так, словно это удержит меня от кучи последующих вопросов. Не-а. Дверь распахивается, и мои подозрения подтверждаются. Апартаменты огромные. С потрясающим видом и бла-бла-бла. Сейчас я на самом деле заинтересована только в кроватях. В множественном числе.

— Если ты владеешь этим, то почему мы не остановились здесь в прошлый раз? Зачем платили за отельный номер в том же здании, в котором у тебя апартаменты?

— Хлоя, — говорит он, захлопывая за нами дверь. — Думаю, все очевидно.

— Скажи это.

— Здесь слишком много кроватей. — Он не может даже скрыть улыбку.

— Ты лгущий лжец, что лжет! — я указываю на него пальцем. — Ты сказал, что номер, в котором мы остановились, был последним свободным номером!

— Правда?

— Номер с одной кроватью!

— Хммм. — Он кивает. — Технически это был единственный номер, который у них оставался на тот момент для аренды. Но не уверен, потому что я спрашивал только о номерах с одной кроватью.

Я резко ахаю, пытаясь не захихикать.

— Но я ведь никогда не говорил «Хлоя, у меня нет здесь своих апартаментов, которые пустуют на пятидесятом этаже», — предлагает он.

— Ну, хоть это верно. — Я пожимаю плечами. — На этом ты меня подловил.

— Хорошо, тогда мы можем перейти к тому, что ты пропустила.

— И что же я пропустила? — спрашиваю, действительно смущенно.

— Твой фетиш с наручниками, — произносит он торжественно.

— Мой фетиш с наручниками? — спрашиваю, но да, пожалуйста.

Он кивает.

— Думаю, мы оба знаем, как в тот день нашего знакомства, тебе хотелось, чтобы я надел на тебя наручники. — Он сокращает дистанцию между нами и легонько касается пальцами моего плеча, ведя линию к запястью. От этого прикосновения мое тело всюду покалывает от волнения.

— Пожалуйста, скажи, что этот разговор закончится тем, что ты вытащишь упакованные наручники. — Мой пульс слегка ускоряется лишь от мысли об этом. Надеюсь, он не дразнит меня, потому что мы пробудем здесь две недели, и не думаю, что в магазине лыжного снаряжение продаются наручники. — Настоящие, — добавляю.

— Хлоя, конечно же, они настоящие. Верь мне.

О, я верю.