Рассчитывая на то, что помолвку с Анжело Витторини можно будет расторгнуть, Франческа очень скоро поняла, что она оказалась в такой сети, из которой ей не удастся освободиться. Она не приняла во внимание патриархальные взгляды маркиза.

Выходец из старой аристократической семьи, наследник знатного имени, он еще в молодости отказался от своего титула, объявив себя простым буржуа, и занялся производством оливкового масла. Но с возрастом он стал все чаще возвращаться к старым традициям. Когда умерли его родители, заботы о замке и о местных крестьянах, которые смотрели на него как на своего господина, легли на его плечи. После смерти жены маркиз все реже появлялся на заводе, занявшись сельскими проблемами, которыми издавна занимались его предки, и пытаясь остановить исход крестьян в города. Брат маркиза, закоренелый холостяк, умер в результате несчастного случая, а единственный сын Анжело, как только стал взрослым, редко приезжал домой. Антонио Витторини не хватало толпы потомков, ждущих его советов. Главным в Италии всегда была семья, и сюда включались все ее ветви. Не считая семью Темпл обузой, он находил вполне естественным желание материально помочь ей, поскольку они скоро породнятся. Таким образомон подтверждал, что по общему предку, существование которого, Правда, не было документально доказано, они являются родственниками.

Маркиз занялся устройством их жизни. «Белла-виста», заявил он, неподходящее место для Стеллы; она должна переехать в современную квартиру на побережье. На это Стелла с радостью согласилась. Она была не в состоянии подниматься по крутой дороге до Кастель-Веккио, а водить машину она не умела. Ей было скучно без магазинов и новых впечатлений. Генри получил работу в отделе переписки одной солидной фирмы, где пригодилось его прекрасное знание итальянского и английского языков. Стейси предстояло отправиться в монастырскую школу, но она резко воспротивилась. Пришлось Анжело уговаривать ее; он отлично справился с этим, сказав девочке, что хочет видеть ее воспитанной молодой особой, которую он с гордостью мог бы называть своей сестрой. Она сможет приезжать сюда на каникулы, пообещал он, жить в замке, где ее будет ждать Бруно.

Что касалось самого Анжело, то он действительно решил остепениться, как просил его отец. Его дорогие спортивные машины исчезли. Когда он куда-нибудь возил Франческу, то брал отцовский «феррари». В казино Сан-Ремо и Монте-Карло Анжело больше не видели; если он не был в своем офисе на заводе, то проводил время в Кастель-Веккио, наблюдая за сельскими работами.

Видя, что все планы семьи тесно связаны с ее замужеством и переменами в жизни Анжело, Франческа чувствовала, что она попалась, и ей уже не удастся взять свое слово назад. Девушка решила извлечь максимальную пользу из сложившейся ситуации, которая очень устраивала всех остальных, и попытаться получше узнать своего будущего мужа, что оказалось весьма нелегким делом. Он вел себя как внимательный и заботливый жених, но держался несколько отчужденно, и Франческа не могла найти ключ к его очень непростому характеру. Несмотря на ее опасения, он ни разу даже не попытался ее обнять, ограничиваясь тем, что при встрече целовал ей руку; Франческе стало казаться, что Анжело совершенно равнодушен к ней. Однако она скоро поняла, что ошибалась. Иногда она ловила на себе такой чувственный его взгляд, от которого у нее начинало учащенно биться сердце, а на ум приходила мысль о хищном звере, наблюдающем за своей жертвой. Франческа поняла, что Анжело с нетерпением ждет того часа, когда она официально будет принадлежать ему, чтобы дать волю своему желанию. Со смешанным чувством страха и волнения ждала она приближения дня их свадьбы, который обещал наступить очень скоро, потому что откладывать его не было причин.

Они не хотели устраивать пышное торжество. Только семья Франчески и несколько старых друзей Витторини были приглашены на церемонию, которая должна была состояться в церкви Кастель-Веккио.

Анжело решил, что они не будут жить в замке, хотя маркиз на этом очень настаивал. Анжело предложил снять виллу на побережье, а когда его отец запротестовал, он просто сказал:

— Отец, я хочу остаться с моей женой наедине. Маркизу было вполне понятно такое желание.

Но ведь потом вы вернетесь в дом твоих предков? — спросил он. — Bambini должны расти в родном доме.

Анжело только улыбнулся. Франческе он признался, что считает атмосферу замка слишком старомодной и гнетущей, а сам замок — чересчур большим. После смерти маркиза он хотел бы превратить его в музей или отель.

Нам, сага, нужно что-нибудь более современное и удобное.

Франческа полностью разделяла его мнение.

Анжело возил ее смотреть белокаменные виллы на побережье, и одна из них, стоявшая на склоне холма в маленьком городке Диано-Марина, пришлась по душе Франческе. Дом стоял среди пальм и зонтичных пиний, его тенистый внутренний дворик был увит виноградом, к парадной двери вели мраморные ступени, а внизу находились гараж и кухня. Большие окна гостиной выходили на залив; по фасаду дома проходил балкон, куда открывались окна комнат. На склоне холма за виллой росли различные деревья вместе с неизменными оливами.

Тебе нравится вилла? Ты сможешь быть счастлива здесь?

Уверена, что смогу. Здесь чудесно. — Франческа с благодарностью посмотрела на Анжело. — Ты очень добр ко мне, Анжело.

Он усмехнулся.

Когда придет время, ты, без сомнения, вознаградишь меня за все, — с намеком сказал он.

Девушка густо покраснела и отвернулась.

Я постараюсь. — Но в ее голосе не было теплоты, и ее пальцы нервно теребили складки на юбке. Сдвинув брови, Анжело смотрел на нее. Они стояли на балконе у распахнутой двери гостиной. Солнце ярко освещало фигуру девушки, превращая ее волосы в золотой водопад; ее белое платье и тонкий профиль делали ее воплощением невинности. У Анжело мелькнула мысль, уж не фригидна ли его избранница, но трепет ее тела при его прикосновениях опровергали его предположение. Он догадывался, что, несмотря на историю с Десмондом, ее чувственность оставалась неразбуженной. Ему выпало счастье научить ее любви, и при этой мысли у него сильнее забилось сердце. Франческа взглянула на него как раз в этот момент, и в ее прекрасных глазах появилось испуганное выражение.

Боже правый! — внезапно воскликнул Анжело. — Ты боишься меня, Франческа?

Она нервно рассмеялась.

Не боюсь, только… я никогда не была замужем.

Но у тебя не было таких опасений с тем парнем? — спросил он, и она почувствовала в его голосе ревность.

Я знала его гораздо лучше, чем знаю тебя, — заметила девушка.

Он раздраженно развел руками.

Что мне сделать, чтобы заставить тебя узнать меня получше? Как убить этот страх в тебе, потому что ты явно боишься меня, сага mia, но ведь я не привидение.

Конечно, нет. — Но он был для нее чужим, человеком других традиций и другой национальности, и что-то в нем отталкивало ее, хотя оно же и очаровывало. Он был потомком семьи, которая вписала в историю страницу, залитую кровью, и Франческа чувствовала, что под внешней изысканностью манер в нем скрывается властность, которую невозможно до конца искоренить.

Ты… ты совсем не похож на… меня, — неуверенно произнесла она. Она чуть было не сказала «на Десмонда», но вовремя сдержалась. Упоминания о другом мужчине лучше избежать. Все равно Франческа не могла объяснить необъяснимое. Она посмотрела на прекрасную виллу и чудный вид, открывающийся с балкона. Даже сейчас она не могла поверить, что скоро будет здесь жить вдвоем с Анжело.

Со временем ты меня узнаешь лучше, — сдержанно произнес он. — Но говорят, что близкое знакомство порождает презрение.

Уверена, что у меня никогда не будет такого чувства к тебе, — заявила Франческа.

По крайней мере это меня радует. — Его голос бы по-прежнему холоден. — Жена должна благоговеть перед своим мужем.

Так бывает… не всегда. — Она кокетливо улыбнулась. — Особенно, когда она лучше узнает своего мужа. Анжело, а у тебя было много… других женщин?

Ни одной, которую можно было бы принимать в расчет. Тебя это беспокоит? — оживился Анжело.

Не особенно. — Тень разочарования — или это ей показалось — мелькнула на его лице. Неужели он надеялся, что она будет ревновать к его бывшим возлюбленным? — Просто я слышала разные разговоры, — равнодушным тоном продолжала она, — и мне стало интересно.

Понимаю. К несчастью, я всегда был на виду и привлекал к себе слишком много внимания, и то, что в жизни другого мужчины было бы воспринято как случайный эпизод, досужие сплетники превращали в сенсацию. — Он помолчал. — Когда мы поженимся, никаких женщин больше не будет, — твердо пообещал он.

Итальянцам несвойственно постоянство.

Это просто слухи. Ты не должна обвинять меня из-за каких-то глупых национальных предрассудков. Без сомнения, тебе говорили, что я — легкомысленный и безответственный человек. Большинство молодых людей ведут себя подобным образом, если им предоставляется такая возможность. Но мои беспутные дни кончились; я собираюсь вести себя достойно своего нового положения, поэтому твои сомнения напрасны, если это тебя беспокоит.

Но причина была не в этом. После помолвки Франческа совсем не думала о прошлом Анжело. Ее беспокоило будущее; семейная жизнь, которую она должна делить с ним, волновала ее гораздо больше.

Надеюсь, ты не пожалеешь, что женился на мне, — тихо произнесла она.

Я в этом уверен, — твердо заявил он.

Решив, что они снимут эту виллу, Анжело отвез Франческу в «Беллависту», где ее родители с интересом выслушали подробное описание их будущего дома.

Франческе казалось, что она живет как во сне: все было каким-то нереальным. Усыпанное бриллиантами кольцо, которое подарил ей Анжело, было необыкновенно красивым и очень дорогим. Впрочем, все, что принадлежало ему, было дорогим и красивым. Анжело говорил, что ему доставляет удовольствие окружать себя такими вещами, и он благодарен тому, что его богатство позволяет ему это делать. Франческе казалось, что она является последним приобретением для его коллекции, потому что, даже не будучи тщеславной, она все же сознавала, что мужчины находят ее Привлекательной, особенно итальянские мужчины, для которых хрупкие блондинки просто неотразимы. Будь у нее заурядная внешность, никакого предложения не последовало бы, и «Беллависта» тут была не в счет.

Франческа смущалась, когда Анжело покупал ей драгоценности и интересовался ее нарядами. Она еще не была его женой, а дорогие подарки, которые он ей дарил, заставляли девушку чувствовать себя рабыней из гарема, которую украшают, чтобы услаждать взгляд господина. Анжело слишком хорошо знал особенности женских туалетов, и Франческа подозревала, что это дамы, которые были ранее в его жизни, просветили его в этом вопросе. С другой стороны, ей было приятно, что он замечал каждое ее платье и говорил ей комплименты, если оно ему действительно нравилось. Десмонд был равнодушен к тому, как она одевалась, и никогда не говорил ей комплиментов.

Больше всех предстоящей свадьбе радовалась Стейси. Даже перспектива отправиться в школу не могла испортить ее радость.

— Я знала, что ты влюбишься в Анжело, — восторженно говорила она, — так и случилось. Тебе так повезло, Фран, что он тоже влюбился в тебя.

Девочка уже забыла о давлении, оказанном на Франческу, и отношения сестры с Анжело представлялись ей как красивый кинороман. Франческа не стала разочаровывать Стейси.

Новые обитатели белоснежной виллы несколько раз приезжали в свой будущий дом. Нужно было решить вопрос с обстановкой, сделать кое-какие измерения. Франческа боялась, что Анжело станет настаивать на богатом убранстве комнат, тогда как она выступала за простоту, но у него оказался превосходный вкус. Ситуации, которые возникали при обсуждении разных мелочей, часто заставляли девушку краснеть, особенно когда они стали выбирать кровать. Большую двуспальную кровать для их общей спальни — на ней настаивал Анжело. Две односпальные софы, поставленные рядом, которые понравились Франческе, показались ему неприветливыми. Очень интересная характеристика!

Прямо напротив дома по другую сторону залива был виден шпиль церкви деревушки Черво, особенно хорошо различимый в лунную ночь. Франческа заинтересовалась этим поселком на высоком холме, выглядевшим несколько необычно среди городских новостроек, расположенных внизу, но это было характерной особенностью Италии. Живописные старинные здания, свидетели прошлых веков, здесь часто соседствовали с самыми современными сооружениями. Обрадованный ее интересом, Анжело решил отвезти девушку туда.

Она обнаружила, что это прелестный уголок старой Италии, затерявшийся среди красот новой жизни. Узкие извилистые улочки, ведущие вверх по склону холма, дома такие старые, что казалось невероятным, что в них еще живут — все было необычным. Поселок существовал еще во времена Римской империи, о чем свидетельствовала старинная черепица на крышах домов.

Как и в Кастель-Веккио, здесь замок тоже находился рядом с церковью. По особенностям его архитектуры было видно, что когда-то страной правили франки. Воздвигнутые на возвышении, укрепленные стены замка делали его в те времена почти неприступным.

Пейзаж завершала церковь Сан-Джрванни-Баттиста; ее фасад, раскрашенный в зеленые и терракотовые тона поднимался вверх над входом. К нему вели стертые временем каменные ступени. Внутри находился белый мраморный алтарь в форме галеона с высокими позолоченными подсвечниками, увитыми живыми цветами. У этого поселка была своя печальная история. В давние времена сто пятьдесят мужчин Черво вышли в море на промысел кораллов, чтобы заработать деньги на церковь, и все утонули, превратив это место в поселок вдов. Алтарь был воздвигнут в память о них.

Анжело и Франческа вышли из церкви; рассказ о происшедшей некогда трагедии и мрачное величие интерьера навеяли на них грусть. Они задержались на полукруглых ступенях; за ними высокий шпиль церкви поднимался вверх к беспредельному небу. Перед ними лежала небольшая площадь, отделенная каменным парапетом от крутого спуска к морю, которое ультрамариновой гладью уходило за горизонт. От площади в разные стороны отходили три улочки; та, по которой они поднялись сюда, была лишь узким проходом между высокими домами. Справа под аркой начиналась другая, ведущая к морю. За площадью она поднималась на склон холма, едва заметная среди выступающих домов. Стена соседнего с церковью дома была почти полностью скрыта цветущими бугенвилиями. Рядом, как одинокий часовой, стояла зонтичная пиния; многочисленные кусты герани окаймляли улицу. Сцена была вполне типичной для старой Италии, дремлющей на солнце в воспоминаниях о своем славном прошлом.

Двое босоногих ребятишек выбежали на площадь, чтобы тут же скрыться в лабиринте переулков, и Анжело с Франческой вновь остались одни.

В полумраке церкви девушка сняла солнечные очки; сейчас, глядя на площадь, она держала их в руке. Поддавшись внезапному порыву, она повернулась к Анжело. Чувствуя ее настроение, он смотрел на свою спутницу, а не на окружающий их пейзаж.

Это замечательное место, Анжело. Мне кажется, я смогу полюбить твою страну.

Он взглянул на обращенное к нему лицо, но выражение его глаз было скрыто за густыми ресницами.

А меня ты сможешь полюбить?

От изумления у Франчески даже перехватило дыхание. Она искоса посмотрела на его стройную фигуру в светлых брюках и бежевом пуловере. На ярком солнце его непокрытые волосы отливали синевой; благородное лицо и сильная шея были бронзовыми от загара. Анжело был очень красив, истинный сын юга, такой же жгучий и знойный, как сияющий пейзаж, на фоне которого он стоял. В его характере таилась скрытая сила, как в серых стенах под бугенвилиями прятались воспоминания о мрачных и суровых временах прошлого, когда они строились.

Сердце Франчески затрепетало от близости Анжело, и она неуверенно произнесла:

Этого… этого не было в договоре.

Но могло бы быть. — Его голос понизился до ласкового шепота. — Если бы маленькая богиня Луны покинула свои холодные владения и позволила бы лучам южного солнца согреть ее.

Франческа опустила глаза перед внезапным огнем его взгляда. Прогретый солнцем ветер принес слабый запах роз из дальних садов. Пристально глядя на девушку, Анжело мягко сказал:

Это сделало бы нашу совместную жизнь… более гармоничной.

Но девушка не хотела поддаваться его обаянию. Анжело был слишком опытен в искусстве обольщения. Ему было недостаточно ее уступчивости, он хотел, чтобы она в него влюбилась. Имея на своем счету много побед, он был уверен, что добьется этого. Франческа инстинктивно начала сопротивляться.

— Думаю, что тебя любили много женщин, — с легкой грустью сказала она, — но я не верю, что ты любил хотя бы одну из них.

Он только улыбнулся на это обвинение.

Мы говорим не о моих чувствах, а о твоих. — Его голос приобрел другие интонации. — Если бы я оказался среди тех мужчин, что погибли там, — он указал рукой в сторону моря, — ты бы горевала, Франческа, или вздохнула бы с облегчением, оставшись богатой вдовой?

Ты говоришь глупости, — быстро сказала Франческа, содрогаясь при мысли, что Анжело мог бы умереть. Казалось невероятным, что человек, полный жизненной энергии, внезапно мог перестать существовать. Но в автогонках, где до недавнего времени он участвовал, вероятность гибели была очень высока. Богатое воображение Франчески, разбуженное рассказом о вдовах Черво, нарисовало ей ужасную картину разбитой машины с кровоточащим телом в ней. Девушка инстинктивно сжала руку Анжело.

Анжело, обещай, что ты больше никогда не будешь участвовать в гонках.

Он был удивлен.

Кто сказал тебе, что я в них участвовал?

Об этом все знают. Разве не ты выиграл главный приз?

Это было сто лет назад — давняя история, атоге mia. Я давно бросил это занятие. Даже мои спортивные машины уже проданы. — Он обнял девушку за талию и привлек к себе. — Значит, тебя волнует моя безопасность, сага?

Она задрожала от его прикосновения, и в ее душе родилось какое-то новое чувство. Вдруг как будто солнце осветило мрачный пейзаж — она увидела для себя новую перспективу: жизнь, согретую лучами любви. Она подняла глаза на Анжело; они сияли. Франческа больше не боялась страсти, которую выражал его взгляд.

О Анжело! — прошептала она…

Громкие, пронзительные голоса и топот ног нарушили тишину площади. Из боковой улочки появилась группа туристов. Анжело поспешно убрал руку, и момент озарения для Франчески был испорчен. Анжело недовольно поморщился, когда шумные туристы приблизились к церкви. Женщины в пестрых платьях громко обсуждали увиденное; взмокшие от жары мужчины доставали фотокамеры.

Анжело подал Франческе руку, чтобы помочь ей сойти со ступеней.

Пойдем отсюда, — сказал он.

Они прошли под арку справа от церкви и спустились по извилистой улочке вниз. Там находилась часовня Санта-Катарина, построенная еще в двенадцатом веке. Она была главной местной церковью до того, как в семнадцатом веке построили новую.

— Это очень древнее место, — почему-то сказала Франческа.

Такова почти вся Лигурия.

Ничего не значащее замечание. Анжело замкнулся, решив, что задушевного разговора уже не получится, а Франческе стало грустно. Она была на пороге великого откровения, но мимолетное ощущение чего-то светлого исчезло, прежде чем она успела осознать его смысл. Так перед святыми на краткий миг приоткрываются врата рая, но за обыденными делами они не могут это понять. На мгновение Франческа увидела, какой могла быть любовь, но поток сомнений и страхов стер это видение. Она не доверяла тем чувствам, которые Анжело испытывал к ней, а в своих она еще не могла разобраться.

Чтобы скрыть свое беспокойство, она весело болтала о разных пустяках, отмечала интересные дома, стены которых оплетали виноградные лозы, создавая густую тень в узких переулках поселка. Ощущение тепла и света, которое было у Франчески на площади, исчезло.

Анжело озадаченно посмотрел на Франческу, но она не решилась встретиться с ним взглядом. Анжело решил, что девушка уже стесняется тех чувств, которые она испытала на ступеньках церкви.

Наконец они пришли на площадь Виктора-Эммануила, открытое место на склоне холма, окруженное домами со всех сторон, кроме той, что выходила к морю, и куда спускалась узкая дорога.

В центре под высокими пальмами были установлены скамейки. Уставшая после многочисленных подъемов и спусков, Франческа опустилась на одну из них, а Анжело пошел в ближайший бар за напитками. Этот уголок поселка обладал той же магией, что и площадь перед церковью, но здесь было гораздо меньше людей. Так же, как и там, за невысокой стеной было видно море, и глядя на него, Франческа ощутила, как усталость проходит.

Какая-то женщина, сидевшая за рулем поставленной на стоянку машины, пристально разглядывала Франческу, и когда Анжело скрылся в баре, она покинула машину и приблизилась к девушке. Незнакомая дама была темноволосой, с весьма заурядными чертами лица, но у нее была красивая фигура и грациозные движения. Она села рядом с Франческой, и, искоса оглядев ее с ног до головы, заговорила:

Синьорина Темпл, не так ли?

Устремив взгляд на море, Франческа была погружена в свои мысли и даже вздрогнула, когда услышала незнакомый голос. Она повернула голову и встретила неприязненный взгляд карих глаз.

Да, это я, но откуда вы меня знаете? — спросила она.

Все знают девушку, которая околдовала Анжело Витторини, — последовал ответ.

Возможно, он упоминал мое имя — Мария Доницетти.

Имя показалось Франческе знакомым, но впечатления последних дней были так многообразны, что она не могла вспомнить, где она его слышала. Встретив ее недоуменный взгляд, Мария Доницетти рассмеялась.

Вероятно, Анжело не сделал этого, хотя ему следовало бы рассказать вам обо мне, но он оказался таким двуличным. Он ведь обещал на мне жениться.

Вот как! — Франческа удивленно посмотрела на свою собеседницу. — Я не знала о его отношениях с вами.

Он скрыл их от вас? Конечно, у него были для этого причины; старая любовь отошла в прошлое, новая — на пороге. — Она помедлила, но Франческа молчала, и Мария вкрадчиво добавила: — Мне кажется, вам следует знать, синьорина, что он жил со мной.

Один из «эпизодов» жизни Анжело выплыл из прошлого, чтобы очернить его, и это был весьма неприятный момент. Франческа была удивлена, что Анжело, так любящий красоту, находил эту заурядную женщину привлекательной, однако в ней, без сомнения, было много страсти; в ее маленьких глазках сейчас явно горел огонь ревности. Вероятно, с Анжело они составляли взрывоопасное сочетание.

Чувствуя отвращение к этой женщине, Франческа сказала:

Мне известно, что у него были связи, но сейчас все кончено.

И вы этому верите? Разве леопард может избавиться от своих пятен? Вы так неприязненно смотрите на меня, синьорина, вам, наверное, трудно поверить в мой уход.

Вы хотите сказать, что это вы покинули Анжело? Я сомневаюсь в этом, синьорина.

Пальцы ее собеседницы непроизвольно сжались. У Франчески создалось впечатление, что она готова была расцарапать ей лицо длинными ярко накрашенными ногтями.

Верьте во что хотите, — презрительно сказала Мария. — Но могу сказать вам одно — вы не найдете счастья с ним; Анжело не знает что такое верность.

Обуреваемая желанием убежать, Франческа стала оглядываться по сторонам и с облегчением увидела направляющегося к ним Анжело, который нес два стакана с вином на маленьком подносе.

Чао, Мария, — беззаботно произнес он, подавая Франческе напиток. — Что привело тебя в Черво?

Возможно, мне захотелось оживить память о прошлых днях, — с намеком произнесла Мария, искоса глядя на Франческу. — Тех днях, что мы провели вместе.

Я не помню, чтобы я бывал здесь с тобой, — невозмутимо ответил Анжело. — Честно говоря, я всегда считал, что ты не любишь это место. Однако, позволь тебе представить мою невесту, Франческу Темпл. Сага, Мария Доницетти — давний друг нашей семьи. — Он особо выделил слово «семьи».

Хочешь чего-нибудь выпить, Мария?

Нет, спасибо, Анжело, — отказалась она и с улыбкой спросила: — Ты серьезно подумываешь о женитьбе?

Анжело как ни в чем не бывало сел между двумя девушками. А на душе у Франчески было весьма неспокойно. Столкнувшись лицом к лицу с прошлым Анжело, она уже не могла это игнорировать. Сколько еще женщин, о которых ей неизвестно, могли бы претендовать на него? Относительно будущего у нее тоже были большие сомнения. К счастью, она не влюблена в Анжело, уверяла она себя, иначе ей бы пришлось страдать от его неверности. Глядя на его строгий профиль, Франческа чувствовала, что она тоже способна ревновать.

— Я не просто подумываю о женитьбе, — ответил Анжело Марии. — У нас уже назначен день свадьбы. Разве ты не получила приглашение?

Отец, кажется, говорил мне об этом, но я ему не поверила. — Мария быстро заговорила по-итальянски, не рассчитывая, что Франческа может ее понять. — Это безумие, Анжело, ты не можешь зажить обычной семейной жизнью, когда ты столько лет проводил время совсем по-другому. Ты можешь со мной не согласиться, но я прекрасно тебя знаю. Она очень миленькая, твоя северная лилия, но она такая пресная, что ты пресытишься ею через неделю. Если уж ты задумал жениться, что я считаю ошибкой, то ты сделал неправильный выбор.

На эту тираду Анжело ничего не ответил; он невозмутимо продолжал потягивать вино.

Франческа же заявила по-итальянски:

Я всегда считала, что итальянцы — народ вежливый. Вы оскорбительно ведете себя, синьорина.

И Анжело и Мария удивленно посмотрели на нее, синьорита Доницетти на мгновение даже смутилась. Потом она сдержанно произнесла:

Прошу прощения. Моя забота о вашем будущем заставила меня быть столь откровенной, но лучше сказать всю правду до того, как будет слишком поздно.

Если бы это действительно была правда, — заметил Анжело, — но это не так. — В его голосе звучали сердитые нотки. Он встал и взглянул на Марию с холодной неприязнью. Глядя на него, Франческа чувствовала, как у нее по спине бегут мурашки. Если к своему несчастью она когда-нибудь вызовет его неудовольствие, то такой взгляд ее просто убьет. Перед ней открылась новая грань характера Анжело. В его сжатых губах и холодном взгляде она видела безжалостное презрение, которое, раз возникнув, уже не пройдет.

— Лучше, если ты будешь более сдержанной, Мария, — продолжал Анжело, — и перестанешь лезть не в свои дела. Я выбрал себе невесту, которая в отличие от тебя мне нравится. — Он повернулся к Франческе. — Пойдем, amoremia, — мягко сказал он.

Оставив стаканы на скамейке, он взял девушку под руку и повел прочь. Оглянувшись, Франческа увидела, что Мария с искаженным гневом лицом смотрит им вслед.

Провожая Франческу к тому месту, где он оставил машину, Анжело заметил:

Я и не подозревал, что ты так хорошо знаешь итальянский.

В этом нет ничего удивительного, — ответила она. Анжело всегда говорил с ней по-английски. — Ведь мои родители уже давно живут в Италии, и бабушка часто говорила со мной по-итальянски, чтобы развить у меня беглость речи.

Да, конечно, учитывая ее планы, — согласился Анжело, взглянув на Франческу. Она нахмурилась; она наконец вспомнила, где она встречала Марию Доницетти. Конечно, это было на балу у Кальви, где та появилась в восточном костюме, и ее некрасивое лицо было скрыто под маской.

Анжело молчал до самой стоянки. Открыв машину, он сказал:

Мне очень жаль, что нашу прогулку испортила эта неприятная встреча. Надеюсь, ты забудешь о ней.

Значит, он хотел, чтобы Франческа забыла о том, что сказала Мария. Прямо взглянув ему в лицо, она решительно произнесла:

Она сказала мне, что жила с тобой.

Она солгала, — ответил Анжело. — Правда же в том, что ее терзает ревность. Ревнивая женщина способна сказать что угодно.

Если она ревнует, значит ты дал ей повод для этого, — настаивала Франческа, слегка задетая его равнодушием к страданиям женщины. Если Мария безответно влюблена в него, он мог бы, по крайней мере, быть добрее к ней. — Я полагаю, она — один из твоих «эпизодов»? — Нотки сарказма невольно прозвучали в ее голосе.

Анжело гордо вскинул голову, как породистая лошадь под угрозой кнута.

Нет, — коротко бросил он, открыв дверцу машины. — Садись.

Франческа не тронулась с места.

Мне бы очень хотелось тебе верить, — сказала она ему.

Анжело нетерпеливо махнул рукой, но сдержавшись, искренне сказал:

Послушай, сага, я клянусь, что никогда не был близок с Марией Доницетти. Я действительно знаю ее многие годы, потому что наши семьи — старые друзья, но она сама ничего для меня не значит. У нее завидное положение в обществе и огромное состояние, и мой отец считал, что она может стать подходящей женой для меня, в том случае если ты заупрямишься. Я допускаю, что он по неосторожности сказал об этом отцу Марии, и у нее появилась надежда, но о помолвке не было и речи. Ее намеки на наши встречи в Черво не более чем ложь. У нее здесь живет кузина, которую она иногда навещает, но я никогда не ездил с ней сюда и вообще не имел с ней никаких отношений, кроме редких встреч в обществе.

Анжело говорил очень убедительно, и сомнения Франчески исчезли.

Спасибо, Анжело, — поблагодарила она, садясь в машину. Когда он занял место за рулем, она с легким упреком заметила: — Но ты мог бы быть добрее к ней.

Он усмехнулся.

Такие, как Мария, не понимают доброты; они считают ее признаком слабости. Мужчина же не может показать слабость перед таким хищником.

Франческа вздрогнула; это слово часто приходило ей на ум, когда она думала об Анжело. Два сапога пара, подумала она, но тут же решила, что это несправедливо по отношению к Анжело. Если Мария — настоящий вампир, то Анжело еще не сделал ей ничего дурного.

На обратном пути они говорили о достопримечательностях Черво и больше не вспоминали о Марии, хотя мысль о ней окончательно не покинула Франческу.

Она с новой силой стала беспокоить девушку, когда, лежа в постели, она во всех подробностях вспомнила вечер у Кальви. Франческа мысленно увидела мужчину в костюме красного дьявола, через весь зал направляющегося к девушке в восточном наряде. Он подошел к ней сразу же, как появился в зале. Десмонд тогда сказал Франческе, что эта девушка — одна из самых богатых наследниц на Ривьере.

Потом Франческа видела, как они танцевали, забыв обо всем на свете; она вспомнила, как мужчина обнимал девушку за талию, слишком тесно „прижимая ее к себе. Она встретила Анжело в саду гораздо позднее, когда танцы закончились, но Мария вряд ли еще уехала домой. Когда в полночь все сняли маски, Франческа уже не видела среди гостей ни Анжело, ни Марии. Может быть, они покинули бал вместе.

Постепенно в ней стало расти убеждение, что говоря об отношениях с Марией, Анжело солгал ей, и язвительное замечание Марии: «Она такая пресная, что через неделю ты ею пресытишься», было сказано на основе собственного опыта. Несмотря на заурядную внешность, в сексуальном плане она могла обладать огненным темпераментом.

До сих пор прошлые увлечения Анжело не волновали Франческу. Она верила его словам, что все уже в прошлом, но в том, что касается амурных дел, мужчины способны весьма беззастенчиво лгать, и с этим она столкнулась.

За окном легкий ветерок зашелестел в кроне пальм; кошка замяукала на крыше. Франческа задумчиво смотрела в темноту. Она вдруг поняла, что се чувства к будущему мужу изменились, она уже без отвращения думает об их союзе. За последние несколько недель он делал все, чтобы доставить ей удовольствие, в надежде, что она полюбит его. Как опытный сердцеед, Анжело не мог допустить, чтобы ему не удалось покорить женщину, которая должна стать его женой. Его план уже начал действовать, и он бы добился своего, если бы Франческа вдруг не поняла, что его внимание к ней — лишь средство расположить ее к себе. Когда Анжело получит все, к чему стремится, он быстро забудет свою жену и вернется к своим прежним привычкам, как сказала Мария, а уж она-то его хорошо знает. Он вновь будет посещать казино, участвовать в гонках, встречаться с другими женщинами, а ей придется в одиночестве тосковать на вилле у моря.

Нет, ни за что. Сердце Франчески еще не принадлежит ему, и она не позволит себе влюбиться в Анжело. Эта зарождающаяся любовь должна быть вырвана с корнем. Франческа не позволит себе любить лицемера и обманщика. Она запрет на замок свое сердце и будет лишь молча терпеть то, что уготовано ей судьбой, а когда Анжело пресытится, она без сожаления отпустит его. Ей будет чем утешиться — безбедная жизнь родителей, хорошее образование для Стейси, и может быть, ее собственный ребенок. Франческа покраснела от гнева, вспомнив слова Анжело о том, что «мужчина должен быть уверен, что его дети — от него». Ее добродетель должна быть незапятнанной, хотя он сам будет развлекаться где-то на стороне. Вечное неравенство полов с тех самых пор, как Ева стала продолжательницей рода человеческого.

В конце концов, Франческа ничего и не ждала от своего брака, но в этот день в Черво ей показалось, что она могла бы быть счастлива с Анжело, а появление Марии Доницетти лишило девушку этих иллюзий.

Незнакомая с сильными страстями, новичок в храме любви, Франческа не понимала, что принятые ею решения слишком запоздали.